Land of broken promises

Лиам смотрел на обнаженную подрагивающую спину и не знал, что ему делать. Екатерина сама попросила его об этом, но ей не хватало смелости довести все до конца. Она не шевелилась, а он пытался решить − ждать, пока она продолжит, или самому подтолкнуть ее. Он не хотел прикасаться к ней без разрешения, но, похоже, у него просто не было другого выхода. Поглаживая живот королевы, он дотронулся свободной рукой до ее спины, предлагая наклониться еще ниже. Екатерина подчинилась и уложила голову на сложенные перед собой руки. Ее ягодицы предстали перед ним, и Лиам подумал, что уже видел королеву в столь же бесстыдной позе, но тогда они оба получали от нее удовольствие. Положив мазь на кровать, чтобы при необходимости быстро дотянуться до склянки, он развел ягодицы Екатерины в стороны. Все выглядело не так уж плохо, но стоило ему на пробу дотронуться до покрасневшей припухлости, королева дернулась вперед, уходя от прикосновения и издав звук, больше всего напоминавший вой раненого животного. − Екатерина, ты должна расслабиться, иначе я не смогу сделать то, о чем ты меня просишь, − он успокаивающе погладил ее по бедру, чувствуя, насколько сильно она напряжена. − Больно. Это так больно, − полузадушено прохрипела королева, оторвав ненадолго лицо от перины, скрадывавшей ее стоны, − дай мне минуту, − она пыталась успокоиться, но секунда шла за секундой, а ее дыхание было все таким же тяжелым и прерывистым. Лиам еще раз дотронулся до ее бедра и окончательно убедился, что из этой затеи ничего не выйдет − мышцы Екатерины были напряжены так, словно она собиралась совершить затяжной прыжок с места. Даже если ему удастся использовать мазь по назначению, королеве будет едва ли не больнее, чем тогда с мужем. Екатерина должна была расслабиться, но явно не справлялась с этой задачей. Он невесомо провел пальцами по ее спине, убирая спадавшие на нее волосы и ощущая мелкую дрожь, пробежавшую по телу королевы. − Ляг, − попросил он и сам испугался того, как властно это прозвучало. Однако занятая своими переживаниями Екатерина ничего не заметила и, сделав очередной глубокий вдох, проскользила грудью по покрывалу, укладываясь на живот. − Не могу поверить, что кто-то может получать удовольствие от таких утех, − снова вырвалось у нее. − Если ты действительно хочешь узнать, зачем это делают, я могу помочь тебе. Когда пожелаешь, − определенно, возобновлять интимные отношения с королевой именно таким способом не было пределом его мечтаний, но, если бы она захотела и позволила, он мог бы показать ей, что наслаждение можно получить не только так, как она привыкла. − Упаси Господь. Только этого мне не хватало, − Екатерина вытянула руки по бокам и затихла, все еще борясь с болью и страхом. Его ладони легли ей на лопатки и двинулись выше. Добравшись до плеч, Лиам принялся массировать их, ужасаясь тому, как зажата и напряжена была королева. − Зачем ты это делаешь? − ледяным тоном поинтересовалась она. − Неужели тебе настолько не терпится? Он застыл, не сразу осознав, что она имеет в виду. − Я делаю это, чтобы тебе было не так больно, − она скептически фыркнула, вызывая в нем новый приступ жалости. Эта женщина по-прежнему не допускала мысли, что кому-то от нее нужны не деньги или постель, а она сама. − Екатерина, я пытаюсь помочь тебе. Просто помочь. Постарайся расслабиться. Даже зная, что страх и нервозность вырвали у нее эти слова, он все же ощутил укол обиды. Она вызывала в нем желание заботиться и оберегать, а не использовать для плотских утех. Конечно, Екатерина привлекала его как женщина. Привлекала с самой первой встречи. Но он никогда бы не причинил ей боли − ни физической, ни моральной − что было неизбежно в ее нынешнем состоянии. Он подождет, пока она будет готова, пока сама захочет заняться с ним любовью. Тело Екатерины стало более податливым под его руками. Скользя по гладкой нежной коже, он будто чувствовал, как сомнения покидают королеву. Возможно, он склонен был преувеличивать, но она казалась ему совершенной. Даже со всеми этими ссадинами и синяками она манила золотом волос и белизной кожи. − Ты прекрасна, Екатерина, − не удержался от комплимента он. Ей, несомненно, говорили это слишком редко, и он с радостью исправит столь вопиющую несправедливость. − Незачем мне льстить. Я отлично знаю, как выгляжу, − в ее голосе сквозили одновременно удивление и недовольство. − Если ты имеешь в виду синяки, они скоро пройдут… − его пальцы продолжали почти невесомо касаться ее спины, пока с губ Екатерины не сорвался тихий стон, − тебе нравится? − он не был уверен, что ему не показалось. Вместо ответа он услышал долгий громкий выдох. И еще один. Воспоминания о том, как громко и жадно она стонала той ночью, наполнили голову. Звуки, которые она издавала тогда, были настолько страстными, что, когда они коснулись его ушей на балконе, он не стал спрашивать, где ее спальня, а просто прижал к стене и опустился на колени. И сейчас эта картина помогла ему понять, как отвлечь королеву от боли, пока он будет выполнять ее просьбу. Просунув руку под ее живот, он вернул Екатерину в прежнюю позу. Она снова напряглась, решив, что приятные минуты окончены, и приготовившись к новой боли. Но вместо того, чтобы протяжно застонать от нее, королева вскрикнула от вспышки резкого удовольствия и зажала рот рукой, едва не упав, когда Лиам подарил ей ласку, которую она узнала лишь благодаря ему. Во второй раз за их знакомство он доставлял ей наслаждение этим способом. Она собиралась спросить, какие причины сподвигли его на подобное сейчас, но его язык быстрее заскользил между ее ног, и все мысли разом покинули Екатерину. Так же, как и в тот вечер, когда он толкнул ее к балконной стене и принялся оглаживать королевское тело, заставляя прижиматься ближе и выгибаться навстречу его прикосновениям. Наверное, она была слишком пьяна, укладывая его ладони себе на грудь и подставляя шею под обжигающие поцелуи, но даже вино не смогло избавить ее от удивления и стыдливости, когда он стал перед ней на колени и потянул подол юбки вверх. Мгновение Лиам вопросительно смотрел на нее, а она все еще не понимала, чего он хочет. Не дождавшись ответа, он уложил ее ногу себе на плечо, надежно прижал бедра к стене и прикоснулся губами к тому, чем ее муж интересовался лишь для зачатия наследников. Десятки казавшихся раньше нелепыми историй, о которых со смущенным хихиканьем шептались по углам фрейлины, вдруг стали правдой − удовольствие ударило болезненно-остро, и Екатерина вцепилась пальцами в волосы любовника, почти до крови закусив губу, чтобы не застонать в голос. Муж никогда не делал этого для нее, и теперь она поняла, в чем он отказывал ей все годы их брака. Потеряв всякий контроль над собой, она вскинула бедра навстречу любовнику только для того, чтобы снова оказаться прижатой к нагретому собственным телом камню. − Прошу… − простонала она, позабыв, что королевы не просят, не умоляют, не показывают свою слабость. И он подчинился, проникнув языком внутрь и помогая ей двигать бедрами. Королева забилась в судорогах наслаждения так быстро, что вынырнувший из-под сбившегося у него над головой платья любовник наградил ее удивленным взглядом. − Я знаю, где отблагодарю тебя, − сообщила она, едва переведя дух и запинаясь на каждом слове, − если ты не побоялся залезть ко мне под юбку прямо здесь, тебе должна нравиться опасность. Что скажешь, если мы продолжим в еще более… волнующем месте? − Екатерина приложила все возможные усилия, чтобы это прозвучало интригующе и соблазнительно, а не жалобно-просяще. − О чем ты? − недоумение на его лице позабавило бы ее, если бы она не мечтала как можно скорее добраться до кровати и узнать, что еще оставалось для нее тайной столько лет. − Покои королевы. Обещаю, это будет незабываемо, − Екатерина поражалась тому, какую чепуху несла, но этот мужчина словно разбудил в ней страсть, тщательно забитую и отрицаемую, надежно похороненную за мечтами о власти. Опьяневшая от вина и его ласк королева думала только о том, какой путь к ее покоям самый короткий, и с каким мстительным удовольствием она подарит любовнику все то, что могла бы подарить отказавшемуся от нее мужу. Перспектива предаваться утехам в спальне королевы не показалась Лиаму заманчивой, но Екатерина боялась, что, если он узнает о ее законном праве на эти покои, страх лишиться головы станет в нем еще сильнее и не позволит довести начатое до конца. Поэтому она сделала все, чтобы у него не возникло мысли сбежать. Она накинулась на него непозволительно развязно и отдалась невозможно бесстыдно, уверенная в том, что после той ночи больше никогда не увидит его. Но она ошиблась. Несмотря на то, что он узнал о ее титуле, несмотря на то, что чуть не умер по ее вине и потерял всех своих друзей, он все еще был рядом, все еще заботился о ней и все еще доставлял удовольствие. − Боже… − вырвалось у королевы, когда он так же, как в тот вечер, толкнулся внутрь нее кончиком языка. Екатерина до хруста сжала в побелевших пальцах покрывало, изо всех сил стараясь удержаться на месте. Его руки на мгновение оторвались от ее бедер, чтобы сжать касавшуюся постели грудь. Екатерине показалось, что сорвавшийся с ее губ стон больше напоминал жалобный скулеж. Удовольствие не отпускало ни на секунду, и за ним она едва не пропустила, как покрытый целебной мазью палец наконец нанес ее туда, куда самой королеве добраться не удалось. Болезненный выдох сменил довольные стоны, но на этот раз она была не так зажата, и боль стала намного терпимее. Выполнив главную задачу, Лиам продолжил отвлекать ее своими умелыми ласками, заставляя позабыть о неприятных ощущениях. И стоило Екатерине понять, что именно сейчас происходило, и как развратно она выглядела, стоя совершенно обнаженной в откровенной позе, двигая бедрами и почти не сдерживая громких стонов, наслаждение накрыло удушающей волной, и королева все-таки рухнула, прижавшись подрагивающим телом к перине. Мокрые от пота кончики волос неприятно прилипли к шее, но у нее просто не осталось сил убрать их. Прохладная ладонь провела по щеке и откинула надоедливые пряди. − Тебе легче? Как скоро начнет действовать твоя мазь? − раздался хриплый обеспокоенный голос у самого уха. − Мне легче, − прислушавшись к себе, ответила королева, − твоими стараниями… − она хотела съязвить, но сдержалась, ощутив одновременно укол вины за то, что пыталась задеть любовника после всей его заботы, и стыд за то, что они совсем недавно делали. Легкий смешок нарушил неловкую паузу, и кровать слегка прогнулась под весом опустившегося на нее Лиама. Полежав еще несколько мгновений, Екатерина все же приподнялась и взглянула в его раскрасневшееся лицо. Он смотрел на нее со смесью нежности, заботы и чего-то еще. − Оденься, − вдруг произнес он и протянул ей давно забытый халат. Екатерина удивленно уставилась на него, не понимая, что смутило ее любовника. В конце концов, он только что лицезрел куда более откровенные картины. И именно эта мысль помогла ей осознать причину. Расслабленный недавним наслаждением рассудок снова заработал, возвращая королеве привычную расчетливость, упрямо мешавшуюся с искренней признательностью. Отложив халат в сторону, она придвинулась ближе к нему и дотронулась горячей ладонью до его щеки. − Я благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня, − получилось слишком тихо, но зато твердо, − ты можешь взять свою награду, − ее руки принялись расстегивать его камзол, − хуже мне точно не будет. Наоборот, думаю, ты снова приятно удивишь меня… − Нет, Екатерина, − возразил он, взяв ее за руку, − ты больна. Я не хочу усугубить твое состояние. − То, чем ты мог бы воспользоваться, у меня не болит. Мы могли бы сделать это осторожно, − прошептала она, опустив свободную руку к поясу его брюк, − но если ты так переживаешь за меня, я… я могу отблагодарить тебя иначе, − она склонилась чуть ниже, − я никогда не пробовала, но я постараюсь, − ее волосы коснулись его бедер, и Лиам наконец вынырнул из сладкого дурмана. − Не сегодня, − отрезал он, аккуратно, но настойчиво возвращая ее в полулежачее положение. Как бы он ни хотел продолжить, еще слишком рано. С любой точки зрения. Екатерина нездорова и делает это только из благодарности. Ему не нужна ее благодарность, ему нужна… он оборвал себя, опасаясь того, куда могут завести подобные мысли. − Но почему? − в ее голосе засквозила обида. − Я больше не привлекаю тебя? Это из-за того, что сделал со мной Генрих? − она отодвинулась, нащупывая свой халат и поспешно заворачиваясь в него, словно застеснявшись каждого синяка и царапины, оставленных ей мужем. − Конечно, нет. Я все так же желаю тебя, − он приблизился к ней и притянул за талию, − я хочу дождаться того момента, когда ты поправишься и будешь готова. − А пока я буду поправляться, ты найдешь себе другую женщину, которая исполнит твои пожелания и с которой не придется возиться, − Лиам не знал, обижаться на это заявление или снова пожалеть ее. Почему ей так сложно поверить, что он действительно готов ждать столько, сколько потребуется? − Екатерина, я хочу, чтобы ты поняла. Постель − это еще не все. Я не собираюсь заводить себе других женщин, я собираюсь и дальше быть с тобой, − он не знал, как еще объяснить, но, похоже, его ответ все же удовлетворил ее. − Ты останешься сегодня здесь? − со вздохом, выдававшем облегчение, она медленно встала с кровати и подошла к столу, чтобы налить себе немного воды. − Здесь? Еще вчера ты боялась, что твой муж обнаружит нас, − в ответ на его вопрос на ее лице заиграла хитрая усмешка, похожая на ту, что не покидала ее во время их первой встречи. − Думаю, я вспомнила, куда еще ведут тайные ходы этого замка. Тебе больше нет необходимости покидать меня под покровом ночи, ты сможешь уйти ровно перед тем, как явятся мои фрейлины. Осталось лишь не забыть, как быстро летит время, − стакан с громким стуком вернулся на стол, а королева, все так же улыбаясь, направилась обратно к кровати.