***
— Ты точно ничего не забыл? — в который раз за день спросил собравшегося наспех Андрея Миша. — Конечно не забыл! Как там у вас говорится: нищему собраться — только подпоясаться, да? Что я, по-твоему, я мог забыть? Еды взял, вас с Лешей взял, Балу… где Балу? А, вот он! Так, Балу взял, меч взял, огниво и кресало взял. Да я же говорю, что ничего не забыл! — Ну, тогда хорошо. Потому как возвращаться за чем-то я не намерен. Ну, други, в путь! Андрей вскочил на вороного коня, и они отправились в путь.***
Городские ворота уже давно скрылись вдали. В какую сторону ни глянь: одно бескрайнее поле. А сколько на нем цветов: одуванчики, незабудки, ромашки, васильки — всех не перечислишь. Изредка встречались небольшие березовые рощицы, в тени которых было приятно передохнуть в жаркий полдень. Недалеко от дороги медленно текла широкая полноводная река. На горизонте темнел дремучий лес. — Полюшко, поле! Полюшко, широко поле! Едут да по полю герои, прошлого времени герои… — затянул песню Михаил. — Эх, хорошо! — протянул Алексей. — Уррр, — согласился с ним медведь. Идиллия. Но тут… — Нам срочно нужно вернуться! — Ветер развеет, эх, да по зеле… кхе-кхе, — подавился словами песни Миша, — почему? — Я платок носовой забыл, — немного смутившись, ответил княже. — А больше ты ничего не забыл?! Я же спрашивал тебя! Лично я возвращаться никуда не собираюсь. Зря, что ли, весь день плюхали? Высморкаться надо — вон, смотри, сколько лопухов растет. — Но ведь они… — Эх ты, буржуй. Хватит ныть. Как баба, ей богу! — Ах так! — Андрей лихо соскочил с коня, который уже минуты три мирно щипал траву, сорвал первый попавшийся лопух и демонстративно в него высморкался. — А тебе я еще припомню, как меня великого бабой обзывать! — Эй, меня кто-нибудь слышит? Мне очень неловко прерывать вашу семейную ссору, но если меня не полить, то я засохну. — Прости, Леш. Сейчас я тебя полью. Прошло еще около двух часов, начало смеркаться. Запели свою колыбельную цикады. Друзья решили остановиться на ночлег. Андрей развел костер. — Слушайте, а где живет та самая Баба Яга? — спросил Андрей, обгладывая куриную ножку. — Знамо где: в дремучем лесу. Это все знают. — То, что она в лесу живет мне известно. А вот где конкретно? — Не знаю. По идее там должен быть указатель… — А если не будет? — Спросим у кого-нибудь. Давайте спать лучше, — устало зевнул Михаил. К полудню следующего дня путники достигли окраины леса. — И куда дальше? — Ты что глаза потерял? Прямо перед тобой же камень-указатель стоит. И правда. Прямо перед путниками стоял большой, вкопанный в землю, серый камень с вытесанной на нем надписью. Слова от времени поистерлись, но понять написанное было можно. Надпись гласила: «Налево пойдешь — к Хозяину леса придешь, прямо пойдешь — к леснику попадешь, направо пойдешь — Бабу Ягу встретишь». — Вот видишь: нам направо. В лесу пришлось спешиться. Идти было трудно: то тут, то там на дороге лежали поваленные стволы, а деревья росли так густо, что их ветки переплелись между собой не оставляя просветов, и через них приходилось продираться. В лесу царил вечный сумрак; угрюмые филины тревожно ухали, их круглые желтые глаза грозно сверкали в темноте. Хлопали кожаными крыльями верные спутники мрака — нетопыри. Вдруг деревья резко расступились, и друзья вышли на, освещенную зеленоватым светом, опушку. На одном из деревьев висела подгнившая от сырости деревянная табличка: «Переулок нечистой силы, 13». В центре опушки стояла маленькая покосившаяся избушка (посмотрев на нее, Миша вдруг вспомнил, что давно обещал матери починить крышу своего дома) на курьих ножках. — Ну, вот мы и пришли. Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом, — избушка со скрипом повернулась. Дверь избушки отворилась, на пороге появилась древняя старуха в старых лохмотьях. Подслеповато щурясь, понюхав прелый воздух длинным с бородавкой крючковатым носом, старуха проскрежетала: — Заждалась я вас, ребятушки, ох, заждалась.