Пустыню орошают слезы

Она не могла в это поверить. Она не могла это принять. Она никогда не верила в такие вещи, и сейчас не собиралась. Тереза в очередной раз протянула руку, чтобы взять папку со стола врача, но ее пальцы промахнулись, схватив лишь воздух. «Прямо как в фильме с Патриком Суэйзи» - подумала она. Глазеть на собственное бесчувственное тело было не по силам, и Лисбон с самого начала ушла, оставив возле палаты совершенно разбитого Джейна и расстроенных Фишер с Чо. Как она ни старалась, она не могла вспомнить аварию. В сознании лишь ярко вспыхивал тот самый белый свет, про который говорил Джейн. Лисбон бродила по больнице, обнаружив, что может проходить через стены, а люди не сбивают ее с ног, хоть и абсолютно не замечают. Она была в таком шоке, что не придала этому какое-либо религиозное значение. Она чувствовала, что устала, и была не в том состоянии, чтобы подумать о своей душе. Теория о том, что ее душа отделилась от тела, что ее сознание бродит само по себе, вне бренного тела, не заставляла ее содрогаться или испытывать благоговейный ужас. Скорее, женщина считала все это сном и хотела лишь побыстрее проснуться. Но она не просыпалась, и никто не будил ее. Прошло несколько часов, прежде чем Тереза устала бродить по бесконечным коридорам больницы и вернулась в то крыло, где находилась она сама. Или ее тело. Это как посмотреть. - Проснись, проснись, проснись, наконец! – словно мантру, повторяла про себя Лисбон. Она добрела до своей палаты. Медсестра как раз закрывала жалюзи, но Тереза успела увидеть собственную темноволосую макушку и бледное лицо. Она вздрогнула и снова проговорила: - Проснись! Раздался плеск воды, на полу растеклась лужица. Лисбон обернулась. Сама того не заметив, она оказалась рядом с креслом, которое со вчерашнего вечера занимал Джейн. Блондин выглядел помятым и порядком измученным бессонной ночью, но он хотя бы не лежал на больничной койке, окутанный бинтами, как она. Не считая пореза над правой бровью и перевязанного запястья, он был в порядке. Брюнетка ощутила наплыв облегчения. Стакан в руке консультанта был пуст: очевидно, он случайно пролил воду. Фишер и Чо рядом не было, видимо, они ушли. Что ж, от Эль-Пасо до Остина восемь часов езды, а сегодня рабочий день. Тереза вздохнула. Вся эта ситуация была настолько сюрреалистична. Если она в самом деле лежит в палате с переломами, как они говорят, почему ее не перевезут в Остин? Почему Джейн все еще здесь? И почему никто не дал ему поспать? Неужели в этой большой больнице с ее запутанными коридорами не нашлось ни одной свободной кровати? Лисбон вздохнула и плюхнулась на свободное место рядом с Джейном. Он по-прежнему гипнотизировал взглядом свой стакан, явно сожалея, что тот из-за неловкого движения оказался пуст. - Знаешь, ты паршиво выглядишь, - сообщила Лисбон будничным тоном без всякой надежды, что он ее услышит. За всю ночь она поняла, что ни один человек не видит ее и не слышит. Она встретила с десяток врачей, и ни один не обратил на нее внимания. Никто не реагировал, когда она пыталась с ними заговорить. И женщина уже почти смирилась. Все это кошмар. Она дремлет на диване консультанта в Остине, и он вот-вот ее разбудит с требованием освободить свое любимое место отдыха. Или же она спит в своем доме, и сейчас зазвонит будильник. Хоть что-нибудь, пожалуйста! - Разбудите меня, - пробурчала Лисбон себе под нос и невольно заметила, как пальцы Джейна сдавили стакан, превращая его в бесформенную пластиковую массу. - Так и будешь сидеть здесь весь день? – полюбопытствовала она. – Слушай, Джейн, ненавижу повторяться, но ты похож на бездомного. Иди в туалет и умойся, а потом… Слова «ляг отдохнуть» застряли у нее на языке. Джейн вдруг обернулся к ней и, хоть он смотрел мимо, его взгляд был умоляющим. - Хватит, - сдавленно попросил он. – Перестань, пожалуйста. Мне и так тяжело. Агент нахмурилась. Кроме них двоих, в этом крыле никого не было, но Джейн не мог обращаться к ней. Он же не видит ее и не слышит, подобно остальным. - О чем ты? – на всякий случай спросила она. - У меня галлюцинации, - прошептал Джейн, отворачиваясь. – Только этого не хватало. - Галлюцинации? – встревожилась Тереза. – Слушай, мы же в больнице. Пожалуйста, Джейн, обратись к врачу. - Зачем? Я и так знаю, что они вызваны недостатком сна, - ответил он. Лисбон вцепилась в подлокотники, глядя на мужчину с неподдельным изумлением. Он же устало спрятал лицо в ладони. - Ты… ты меня слышишь? – ее голос ликующе повысился, но Джейн вздрогнул, пряча лицо еще глубже. - Оставь меня, пожалуйста, - взмолился он. – Я же не пил никакого чая с беладонной, так почему ты… Мне было тяжело, когда появилась Шарлотта, а теперь ты. Как ты можешь разговаривать со мной, когда лежишь там, в коме, по моей вине… - Это не твоя вина, - автоматически возразила Лисбон, но тотчас ее мысли повернулись в другое русло. - Так ты действительно меня слышишь? Джейн, это я, я! - Лисбон, - устало сказал он. - Да! Боже! Поверить не могу! Ты меня слышишь! Как же я рада! Она повернулась, чтобы обнять его, но руки схватили лишь пустоту. Джейн прикрыл глаза: - Велика радость – слышать галлюцинацию… - Но я не твоя галлюцинация! – запальчиво возразила Тереза. – Я настоящая! Джейн… Патрик! Я здесь! Ты не видишь меня? - Вполне достаточно того, что я тебя слышу, - пробормотал Джейн. - И ты все время слышал меня! - Послушай, - сдавленно попросил консультант. – Оставь меня, пожалуйста, мне и так больно. - Я не хотела причинить тебе боль, - нежно сказала женщина, пытаясь мягко взять его за руку, но опять промахнулась. - Я знаю. Ты ангел, - его лицо озарила мимолетная улыбка, тут же погаснув. – А я испортил тебе жизнь. Это из-за меня ты сейчас в коме. Я вел машину, как сумасшедший, ради позерства, как глупо… И самое ужасное – ты так пострадала, а я отделался царапинами. Дуракам везет… - Но ты сказал, что не помнишь аварию, - возразила Лисбон. - Не помню. Но полиция говорит, что все было именно так. Да ты и сама знаешь, что я вожу как ненормальный. И ты, мой бедный ангел, за это пострадала. Знаешь, видеть тебя, такую бледную и слабую, и знать, что все это по моей вине… Это как будто… как будто я вернулся в тот день, - прошептал Джейн. – Их кровь повсюду, безжизненные тела… Ты пока жива, Тереза, но никто не знает, когда ты очнешься, и очнешься ли вообще. Я убийца… Лисбон нахмурилась. Она поняла, что Джейн все еще воспринимал ее как свое подсознание. Как заставить этого вечного скептика поверить, что она настоящая? Она и сама в это не верила. - Прекрати, - отрезала она. – Ты не убийца. Странная, безумная улыбка медленно появилась на лице Джейна. - Кто же я тогда? Посмотри правде в глаза, Тереза. Я собственноручно убил их. Сначала их, а теперь тебя. История повторяется. Я всегда убиваю тех, кого люблю. - Тебе нужно отдохнуть, - пробормотала Лисбон. - Отдохнуть? – он хрипло рассмеялся. – Да, ты права. Я отдохну… На том свете. В перерыве между горением и поджариванием в вечном пламени. - Перестань говорить глупости! - А что? Разве в аду не сжигают в огне? - Дело не в этом! - А в чем? Я приношу несчастья всем, кто мне дорог, и вот теперь это коснулось тебя! А ты ведь… ты ведь для меня все, - выдохнул он, безжизненно опуская руки. – Ты дороже всего, что я имею, но суть в том, что я не имею ничего… И ты… ты не моя. А я все равно убил тебя. - Ладно, - раздраженно сказала она. – Что за чушь ты несешь? Ты точно не в себе. - Это не чушь, я люблю тебя, - пробормотал Патрик, и Тереза тут же замерла, забыв все, что хотела сказать. Ровно на секунду. Потому что в следующую секунду Джейн расхохотался. Женщина вздрогнула. Этот смех был так непохож на его обычный, мягкий и веселый. Этот смех был жестоким, холодным, ранящим. Он был безжалостным, прямо как… Лисбон похолодела. Этот смех до боли напомнил ей тот, что раздался в телефоне Джейна сразу после смерти Джареда Ренфрю. - Замолчи! – воскликнула Тереза, вскакивая со стула. – Замолчи немедленно! - Разве тебе не смешно, дорогая Лисбон? - Нет! - А мне смешно… - выдавил Джейн. – Вся моя жизнь – как чья-то шутка. Злая шутка, потому что гибнут самые родные люди, по моей вине… - Замолчи! – закричала Лисбон. - Пойми раз и навсегда – ты не виноват! Ты их не убивал, их убил Кровавый Джон! Томас МакАлистер! И ты сейчас смеешься, прямо как он! Замолчи! - Старина Том, - пробормотал Джейн. Его смех смолк так же внезапно, как и начался. Но уже спустя миг он вновь разразился хохотом. – Ты права, я как он. Я собственноручно убил тебя. Я такой же, как он. Убийца! - Ты меня не убил! Я жива, и я буду жить, и я обязательно проснусь, и тогда тебе достанется хорошая трепка! – вспылила Тереза. – Не смей, слышишь, не смей себя винить! Ты не знаешь, что случилось! Ты не виноват! - Я виноват, Тереза, я… - Ничего не желаю слышать! Я верю, я чувствую, я знаю! Ты бы никогда не сделал ничего такого! И перестань, наконец, смеяться! Она резко размахнулась, горько сожалея о том, что не может врезать ему по-настоящему. Но… в следующий миг раздался громкий хлопок, Джейн отшатнулся назад, врезаясь лопатками в стену, хватаясь за горящую щеку. Он больше не смеялся, а Лисбон изумленно смотрела на свои руки. Они молчали в течение нескольких секунд. - Мне нужно выпить, - наконец, сказал Патрик.