***
Наблюдая за моей крошкой Амелией, я много размышлял о том, как вообще зародилась земная жизнь изначально и откуда взялся на Земле Мировой Дух, способный дарить жизнь и сознание. Но все эти метафизические измышления оказались безосновательными. Человек еще не до конца изведал себя и тайны собственного существования, а значит рано задавать себе более широкие вопросы. Изведать возможности и пределы жизни человеческой — вот что должно стоять у всех научных исследователей на первом месте. Только в таком единстве есть шанс прийти к более тщательному отбору доказательств. Амелия очень ловко справилась со своими физическими лишениями. У меня даже родилось предположение, что женщины намного ближе к шагу вперед по ступени эволюции, чем мужчины. Помимо того, что именно они являются основными носителями зачатков новой души, они еще и более выносливы. Им куда проще избавиться от биологических оков. Лишенная конечностей и зрения, моя Амелия крайне быстро приспособилась к новым условиям своего существования, когда я переместил ее из подвала в поместье в свою комнату. Ее душевная энергия была настолько совершенной, что она, как мне кажется, могла бы выжить и с более серьезными увечьями. Даже капризничала редко, хотя первое время позволяла себе хрипло скулить и кусаться. Я же, едва заходил и запирал дверь на ключ, обязательно начинал говорить с ней, потому что уже на опыте знал, как важна связь с внешним миром, чтобы оставаться человеком. Амелия в свою очередь научилась мне отвечать, поддерживать беседу. В ее нечленораздельных звуках вполне можно было угадать реплики. Оставлять ее одну, уходя на работу, я не боялся. Она очень быстро сориентировалась в комнате и не без моей помощи научилась прятаться за старый шкаф при повороте ключа. Впрочем, там она и любила проводить большую часть своего времени, там же ела и испражнялась в дальний уголок. Признаться, мне даже нравилось купать ее, осматривать, расчесывать волосы… ухаживать за ней, словно за породистой сукой. Конечно, мое предположение легко оспорить и приписать такую приспособляемость женского организма в сугубо биологические факторы, но, прежде чем судить о правильности той или иной точки зрения, необходимо разгадать само явление под названием «душа» и механизмы его действия. Я исхожу лишь из наблюдений за теми, над кем ставил эксперименты по связи души с внешним миром, потому и не берусь говорить, что выносливость и как причина ей — высокий болевой порог — явление, говорящее о большем проценте связи души с Мировым Духом, нежели с телом. И женщины — наглядный пример созданий, способных вынести очень сильную боль. Созданий, приближенных к Мировому Духу, поскольку способны воплощать таинство рождения. Амелия — образец идеальной женщины, поскольку ее приспособляемость и крепкая настройка психики просто поражают. Я ужасно боялся, что лишив ее зрения, могу не просчитать возможность концентрации душевного вещества в мозге. Боялся, что она может не выдержать боли, ведь анестезии для нее тогда под рукой не имелось. Но Амелия все перенесла и, судя по тому, что еще способна отзываться на свое имя и даже худо-бедно его выговаривать, с ума не сошла. Если она выносит и родит здоровый плод, эксперимент будет более чем успешен. В ее животе уже можно прослушать или ощутить ладонью гулкие толчки — знаки движения младенца. Совершенно удивителен процесс создания новой плоти. Живая эволюция, в которой из пары клеток развивается новое существо. Существо, что возможно, своей будущей жизнью приблизит человечество к новой ступени развития. Человек мало изучен даже физически. Конечно, есть болезни, есть методы их лечения, прогресс пришел к тому, что тело можно наполнить необходимыми ему веществами и наладить обменные процессы. Но никто при этом не задается вопросом — почему одни вещества вдруг внезапно исчезают из организма, образуя нехватку, или вырабатываются слишком усиленно, приводя к избытку? Все замешано на веществах, клетках, соединениях, каждый раз образующих что-то новое или поддерживающих стабильное существование. Если приравнять душу к веществу с определенным соединением, впитывающим в себя информацию и тем самым определяющим развитие личности, то тогда можно многое объяснить. Например, такую идиому, как «впитывать знания». Что именно заставляет нейроны в головном мозге копить информацию, хранить ее, позволять образам из прошлого всплывать даже против нашей воли? Что заставляет нас брать или не брать на вооружение чужие примеры? Что заставляет нас оценивать что-либо как надобность или ненадобность? Если с физическими процессами все просто — они регулируются телом при помощи вегетативной нервной системы, то, что именно регулирует поток информации в нашем теле и сознании? Если приравнять душу к веществу, объясним станет поток энергии, который мы от нее получаем. Объяснимо станет понятие «жизнь», а точнее жизнедеятельность. Объяснимо станет явление, которое называют душевной болезнью. Исходя из своих наблюдений, я пришел к выводу, что душевная болезнь может быть вызвана дисфункцией одного или нескольких органов чувств. Дисфункция не всегда полное «отключение». Органы зрения, слуха, галлюцинации как их порождения — все это тоже может влиять, особенно дисфункции осязания, способные легко довести даже изначально психически здорового человека до паранойи за считанные минуты. Один из моих подопытных, Шин, тридцатичетырехлетний китаец, брошенный кем-то из богачей слуга, остался жить после полного отключения осязания электрическим током. Я не лишал его других чувств, исключительно осязания. Он перестал чувствовать под собой опору, Когда я спрашивал его об ощущениях, Шин был ужасно напуган и кричал что-то путано, взахлеб. Я не сразу разобрал его речь. Он кричал, что падает, висит в воздухе. Проявлявшаяся ранее двигательная активность моментально угасла, встать на ноги он уже не мог, даже при условии, что видел перед собой опору. Не мог поднять руку по моему указанию. Ориентируясь только на зрение, он пристально следил за мной, клянусь, даже попытался бы меня схватить, если б мог, но в итоге не сумел даже сжать пальцы. Полностью дезориентированный Шин оглядывался на каждое мое движение, но боялся, точнее не имел возможности повернуть голову. Его тело словно парализовали. Хлюпающие звуки из его гортани, смутно, но напоминающие речь, за пять минут обратились в нечленораздельные стоны. К сожалению, я не знаю китайского и не могу определить это точно, вполне вероятно, что Шин просто стал говорить на своем языке. Звуки я затранскрибировал себе на бумагу и теперь обязательно проверю, являлись ли они словами. Минус крылся в том, что изо рта подопытного вытекала пенистая слюна. Кажется, глотательный рефлекс работал хуже, чем при здоровом осязании. Шин кашлял, отхаркивался и снова начинал стонать. Зрачки его расширились, реагировать на меня и мои движения он тоже перестал. В какой-то момент его кашель стал совсем булькающим и он начал задыхаться. Все типичные признаки смерти от удушья были на лицо. Внимательно осмотрев его, я заметил, что язык, потерявший способность правильно лежать во рту, перекрыл ему дыхание. Под воздействием электрических импульсов осязание не исчезает единовременно во всем теле. В первую очередь человек теряет чувствительность к внешним раздражителям, затем сходит на нет чувство баланса и прекращаются двигательные импульсы, ведь раз ничего не чувствуется, значит и никакой реакции. Даже такой сильный импульс как боль ее не вызывает — данный тезис я проверил, сломав Шину несколько пальцев на руках и ногу. Последним исчезает чувство внутреннего баланса — ощущение положения и движения внутренних органов. Язык немеет вместе с мышцами, именно поэтому я больше склоняюсь к тому, что речь Шина была нечленораздельной. Но все требует проверки и в более благоприятных условиях, чем подпольная лаборатория в заброшенном поместье. Опыт с Шином и еще тремя людьми, так и не выжившими после «отключения» осязания, дал мне понять, что чем глубже орган чувств связан с телом и его процессами, тем сильнее наносимый человеку вред. Из всех подопытных Шин продержался дольше, остальным хватило трех минут до расширения зрачков, а далее появлялись симптомы, характерные для параноиков. В частности, состояние предельной паники, холодный пот, озноб, повышение температуры. Сниженная двигательная активность не позволяла им выражать эмоции — оставались лишь слабые, рефлекторные мимические движения. Каждую минуту я задавал им простейший вопрос, просил назвать имя, но уже на второй раз наступал процесс забывания. Охваченный тревогой мозг переставал себя идентифицировать как личность, фильтровать информацию, зацикливаясь на единой задаче — выжить, спасти угасающее тело. Те самые три минуты, как мне кажется, и есть минимальное время, необходимое душевному веществу для концентрации в головном мозге, следовательно, такая экстренная концентрация приводит к сумасшествию. То есть к ускоренному формированию и развитию душевной болезни. События, влияющие на людей, не зря так же сводят их с ума. Если стресс или подобное ему состояние — предельная печаль или гнев — приводят к концентрации или оттоку душевного вещества, то таким образом мы можем пронаблюдать механизм появления душевной болезни и ее предотвратить. Лишенные связи с внешним миром люди, то есть ограниченные в восприятии органами чувств физически, подвержены подобному состоянию гораздо сильнее, нежели здоровые. Но это пока гипотеза. Необходимо узнать причины появления душевной болезни у физически здоровых людей с развитыми органами чувств в стрессовых условиях. Наша задача — сама душа и как следствие реакции тела. А душа наиболее явно проявляет себя лишь в двух случаях — при рождении и при смерти. Это пределы. И поскольку первый предел я пока исследовать не могу в силу срока моей обожаемой Амелии, то со вторым пределом действовать гораздо легче.***
Исходя из предположения о том, что пищей для души является информация из внешнего мира, то наиболее приемлемым вариантом приобретения душевной болезни можно считать изоляцию от внешнего мира. Полутемное замкнутое пространство — идеальный вариант для нового эксперимента. В моей нынешней «лаборатории» оказалось просто огромное подземное помещение, подвал, заполненный бочками с самым разным содержимым: вода, вино, соленья. Полуобгоревшее поместье бросали в спешке, и явно никто и не думал о том, что запасы еды, оставленные внизу даже через сто лет смогли бы прокормить целую ораву людей. Огромные, темные, земляные ходы в подвале не позволили бы мне должным образом контролировать ход эксперимента. Пространство надо было ограничить. Жертвуя минутами внимания для моей малышки Амелии, я замуровал одну из дверей в винный погреб, предварительно осмотрев помещение на возможность побега. Высокие потолки, до которых не добраться даже при условии постановки имевшихся в погребе бочек (а я оставил только две), стены, которые, хоть и покрыты слоем грязи, но на самом деле состоят из плотно прилежащих друг к другу бревен. Единственным выходом оставалась проделанная мною в потолке крышка для снабжения подопытных едой и водой, а также для наблюдения за ними. Используя усыпляющий раствор, позаимствованный в аптеке, я сумел выловить шесть экспериментальных образцов. Теперь основная задача: выявить признаки сумасшествия при наличии всех задействованных органов чувств и засечь лимит жизнедеятельности, которого может достигнуть душа при оборванных нетелесных связях с внешним миром (то есть при информационном голодании). К сожалению, у меня не было возможности исследовать здоровых телом душевнобольных людей. Даже Стиву не всегда позволяют проходить в столь специализированные учреждения, что говорить обо мне. Если подумать, приюты для душевнобольных и есть своего рода изоляторы от внешнего мира. И признаюсь начистоту, меня не устраивало обследование уже свершившегося факта, результата. Необходимо отслеживать сам процесс, а главное, выявлять, что именно вызывает обрыв связи с реальностью: концентрация или недостаток душевного вещества в клетках мозга. Как вообще отследить душевное вещество? Не познав процессов жизни и смерти во всех проявлениях — это невозможно. «Без разрушений невозможно созидание», — об этом упоминалось даже в Библии. Достаточно вспомнить историю о Ноевом Ковчеге. Без разрушений невозможно созидание. В моем ковчеге оказались: Мэтью Уайт (21 год, служащий банка), Эндрю Джексон (44 года, повар-кондитер в кафе на Ривер-роуд), Сэнди Харрис (37 лет, безработная, бывшая опиуманка), Карен и Эйми (18 и 16 лет, проститутки), а также Райан (13 лет, беспризорник, продававший на улицах газеты). Группа для эксперимента сформировалась почти одновременно, мне хватило четыре дня. И только после этого начался отсчет времени эксперимента. Железную крышку я хорошенько укрепил. Даже если вдруг кому-то удастся преодолеть барьер шестиярдового* подъема, открыть наружнюю задвижку и сбежать точно не выйдет. Начало эксперименту было положено 26 августа 1933 года. К настоящему моменту осталось четыре человека. Один из них оказался болен. Не исключаю возможности, что он получил заражение через пищу, а поскольку единственным источником пищи для них было только то, что я сбрасывал в погреб, пришлось с едой повременить и оставить их наедине с бочками вина, калорий которого при грамотном расходе хватило бы на долгое время. Говоря о психическом здоровье подопытных тоже не стоит быть категоричным, ведь у каждого человека, даже самого крепкого в своей морали есть потаенные мысли, своеобразный запретный плод, достигаемый только в воображении. Поэтому задача эксперимента: провоцирование душевной болезни при помощи информационного голодания в изначально здоровом индивидууме — весьма относительна. Впрочем, нам даже доподлинно неизвестно, каково должно быть идеальное состояние душевного вещества и функционирование в человеке его энергии. Для нас заведомо душевно здоровым является каждый человек, чье поведение не отклоняется от моральных норм. Насколько здоровы мои подопытные я могу сказать с вероятностью в 60-70 процентов по тому же, общепринятому критерию: поскольку их поведенческие модели адекватны сложившейся ситуации. Все стало меняться по прошествии трех недель после смерти первого подопытного. Прекратились попытки к бегству. Буквально через несколько дней большинство коллектива достигло смирения со своей участью, а значит приняли себя как часть Мирового Духа. У самых молодых участников группы начались агрессивные припадки, поведение было близко к хищным животным, в то время как старшие, Мэтью и Сэнди, проявляли больше человечности. Данное явление подтверждает гипотезу о том, что душевное вещество имеет свойство развиваться. Именно развиваться, а не набирать массу, как я ошибочно полагал ранее. Таким образом у более взрослого, опытного человека меньше шансов растерять свою видовую особенность, нежели у ребенка. Частица Мирового Духа имеет развитие и эволюцию, а значит, является живым, не подверженным стагнации объектом. Соответственно, вырабатываемая душевным веществом энергия с возрастом только приобретает и, достигая наивысшего пика, самостоятельно покидает тело. Пожалуй, в этом кроется само понятие «естественной смерти». Без пищи в течение трех недель подопытные истощали, потеряли не только желание выбраться, но и физические возможности сделать это. Однако, дольше всего сохранял энергию самый младший в группе — Райан. Он первым приобрел звериные повадки вплоть до изменений в структуре речи, и именно благодаря этому нашел выход. Рядом с ними был источник пищи, труп умершего Эндрю Джексона. Менее чем за неделю мальчик обглодал тело до костей. То ли гнилая человеческая плоть повлияла на сбой в его пищеварении, то ли умерший был действительно заражен чем-то опасным. В любом случае, мальчик два дня бился в лихорадке, а оставшиеся подопытные просто наблюдали за тем, как он мучается, умирая. Никто не подумал проявить к нему хоть каплю жалости, помочь, даже просто постараться находиться рядом в качестве поддержки. Жалость и сочувствие — одни из тех эмоций, что доступны только человеку. Похоже, у подопытных появились все признаки острого дефицита душевного вещества.***
Не зря еще древние греки замечали сходство организации душевной материи с обычными, окружающими их веществами, способными иметь различные агрегатные состояния. Еще Гераклит* писал: «Душа — испарение, одаренное способностью ощущения». Вряд ли вещество, обладающее такой сильной энергией для поддержания жизнедеятельности целого мира может оказать элементарным испарением. Скорее всего, как материальный объект душа обладает жидким и газообразным состояниями, соответственно последнее наступает при смерти — душа испаряется из тела, переходя в состав единого вещества Мирового Духа. Я сомневаюсь насчет твердого состояния и возможной кристаллизации. Не исключено, конечно, что именно оно является фактором смерти живого существа. Прежде чем определить это, необходима химическая формула соединений, образующих сложное душевное вещество. Наблюдая за запертыми в замкнутом пространстве людьми, за их медленным испарением душевного вещества в условиях ограниченного информационного пространства, я заметил, что у людей утрачиваются видовые особенности человека: упрощаются речь и рефлексы, реакция на устные вопросы затормаживается, а на движения, чужое дыхание, запахи обостряется. Особенно явно дефицит душевного вещества наблюдался у тех, кто еще находится в стадии развития психики и формирования личности (пример Райана). Таким образом, несмотря на то, что физически душа не растет и не набирает массу, она получает развитие на ином уровне — энергетическом, укрепляя видовые особенности отдельных индивидуумов. Душевная болезнь — отклонение в развитии душевного вещества, насильственное изменение его структуры и, как следствие, агрегатного состояния. Я не думаю, что душевное вещество имеет свойство полностью аннулироваться. Со смертью оно лишь видоизменяется до газа, уже не способного поддерживать энергию для жизнедеятельности. Иначе откуда у людей с самых древних времен взялось представление о бессмертии души? Возвращаясь к своему эксперименту должен заметить, что условия его проведения не идеальны. К сожалению, я не могу обеспечить себя временем для постоянного наблюдения за подопытными, не могу спасти их от общечеловеческих бед, таких как болезни, отравления и прочие слабости и несовершенства человеческого организма. По крайней мере, это малое зерно, из которого, возможно, взойдет колос мысли для куда большего по масштабу эксперимента, который, я уверен, окажется куда проще и полнее провести в недалеком будущем. P.S. от 27 октября 1933 года. Опыт с Амелией провалился. Увидеть то, как душевное вещество вселяется в плоть при рождении, не удалось. Раньше положенного срока моя Амелия исторгла из своего тела недозревшего малыша, оказавшегося уже мертвым. Не выдержав десятичасовой родовой муки, она сама скончалась, даже не вытолкав из себя до конца бесполезное человекоподобное тельце. Только распоров ее, я смог достать ребенка, но тот не подавал никаких признаков жизни, а на уже сформированной тонкой кожице виднелись следы начавшегося разложения. Я выбросил его в подвал к своим подопытным. Приоткрыв крышку, наблюдал, как, изголодавшиеся, они набросились на окровавленный кусок плоти, точно звери на долгожданную еду. Никто, похоже, даже не задумался о природе этой пищи. Младенца обглодали до косточек. Вот еще одно доказательство того, что душевное вещество, особая субстанция, движущая человека к пиковой точке его развития, к следующему этапу эволюции, поскольку дефицит душевного вещества приводит к обратному эффекту, возвращает человека на ступень ниже. Подобная градация наталкивает на мысль, что, возможно, человек — переходное звено между истинными ступенями эволюции. Хоронить Амелию я не стал. Моя куколка, вспоротая, слепая и обездвиженная, сделала для меня слишком много. Я оставил ее себе. Промыл огромный, заросший водорослями аквариум, бесполезно пылившийся в просторной гостиной, наполнил его формалином и поместил Амелию туда. Бережно накрыл ее пледом, оставляя спокойно спать в вечности. Накрыл, чтобы никто не увидел моей постыдной слабости — моей любви и моего провала. Ах, Амелия… А ведь мы были так близки к познанию…