Opposition

Знакомые буквы складываются в знакомое имя, которое, в свою очередь, четко отпечатывается на сетчатке глаза, прожигая и принося адские мучения. Сердце бухает в груди, и Марсель готов поклясться, что в данный момент его пульс можно прощупать где угодно. Чувство легкой эйфории проходит, сменяясь тревогой, стоит лишь заметить движения Фрэнка. — Я вижу, ты нашел ее, — ладонями Харвуд сжимает плечи парня, натягивая ткань пиджака. В глазах плещется азарт, и львиная его доля готова окатить Марселя с ног до головы, но тот лишь ежится и старается скинуть руки рыжего. Мозг активно начинает работать, и это тут же вырисовывается на лице шатена. Зачем она ему нужна? Откуда Фрэнк знает Гретту? Что он собирается делать с новоявленной информацией? А главное, почему сам Марсель не желает делиться материалами с Харвудом? В голове проносится мысль, что неплохо бы отыскать какое-то досье на Фрэнка. — Что-то не так? — Фрэнк усмехается, видя замешательство Ганзы. Нет ничего забавнее внутренней борьбы. Марсель отрицательно качает головой, но даже так он уверен, что Харвуд раскусил его ложь. Парень молча протягивает мужчине лист с распечатанным на нем текстом о Броде и как бы ненавязчиво намекает, что рыжему здесь больше делать нечего: — Время обеденного перерыва... — Я как раз планировал тебе предложить вместе пообедать, — уловив вмиг напрягшееся лицо шатена, Фрэнк растянул губы в хитрой улыбке, — кое-что еще обсудить надо. Вздохнув, младший Ганза посмотрел на время — 12:11. Чем быстрее он уведет мужчину из офиса, тем меньше вероятность, что его кто-то из сотрудников увидит. Впрочем, различные слухи, которыми уже полон штат, Марселя мало волновали, поначалу, да, бесило, но со временем привыкаешь. А вот если его заметит отец, тогда просто отделаться не получится. Тому, конечно, особого дела нет, с кем общается его сын, но стоит Фрэнку попасть в поле зрения — загорается лампочка с надписью «опасность». — Пошли. Шатен прихватил куртку и молча прошел вперед, игнорируя насмешливый взгляд, которым его наградил Харвуд. Как и ожидалось, стоило покинуть кабинет, как внимание подчиненной Марселя приковалось к рыжему. Анни замерла на месте, держа в руках кипу бумаг. Девушка сначала засмущалась — ее выдал яркий румянец на щеках, — потом гордо вскинула подбородок и, развернувшись на низких каблучках, унеслась в обратном направлении, точно подстреленная лань. Фрэнк сдержанно рассмеялся, видимо, кокетливая улыбка и томный взгляд лисьих глаз были лишними. — Даже не думай, она хорошая девушка, и с таким взбаламошным идиотом, как ты, ей делать нечего, — парень немного расслабился — хорошо, что остальные сотрудники уже разошлись. А с Анни он поговорит отдельно. — Она не в моем вкусе, я предпочитаю блондинок или блондинов. Не заметить упрекающий взгляд Марселя было практически невозможно, к тому же он так забавно поправляет очки, наивно полагая, что выглядит официальней и угрожающей. Фрэнк запустил пятерню в и без того лохматые волосы и хорошенько встряхнул. Солнце всегда встает на востоке и садится на западе. Часа в два после полудня самая высокая температура в течение всего дня. А Фрэнк никогда ничего не делает без собственного интереса. Непреложные истины. *** Когда Зое покинула квартиру, Гретта перестала быть уверенной, что женщина не разболтает никому о ее «маленьком» секрете. По крайней мере Брода с кем-то да поделилась бы, процентов восемьдесят на это. С другой стороны, здравый смысл твердил, что миссис Пэнс это к черту не нужно. У самой, наверное, проблем выше крыши. В тяжких раздумьях брюнетка вернулась в комнату к мистеру Джонсу. Старик заснул буквально минут через десять после того, как ему поставили очередную капельницу. В последнее время он стал часто и подолгу спать, чем сильно нервировал беспокоящуюся за него Саманту. Сон мужчины был неспокойным, отчего он постоянно ворочался, норовя придавить трубку, присоединенную к катетеру. Гретта подложила под руку Шерридона маленькую подушку и получше накрыла его одеялом, после чего покинула комнату. Телефон завибрировал, и на экране появилась символика фирмы производителя. Девушка оставила телефон лежать на столе, а сама пошла вымыть грязные чашки из-под чая. Включив кран, Брода застыла на месте, странно смотря на льющуюся воду. Прозрачная жидкость упругой струей билась о дно раковины, разбиваясь на множество брызг. Рука потянулась вперед, и поток ледяной воды ударил по коже, стекая с пальцев вниз, точно капли росы, падающие с листьев. — Как глупо, — воровка усмехнулась, чувствуя, как конечность начинает неметь от холода, а кожа на подушечках пальцев постепенно сморщивается. — Не помню. Абсолютно ничего не помню! Ни единой черты лица, только голос, какого черта?! — отчаянный крик заглушил шум льющейся воды. Со стола послышались мелодичные звуки, и Гретта вполоборота обернулась. Сотовый постепенно перебирался к концу стола, намереваясь оказаться на полу, но еще одна потеря недешевой вещицы больно ударила бы по карману девушки, отчего та пулей подлетела к столу, ловя мобильный уже в полете. Еще немного, и кругленькой суммой пришлось бы пожертвовать. В такие моменты брюнетка искренне радовалась, что скоростью и ловкостью она не обделена. — Да, Сэм? — Брода присела на стул, подогнув одну ногу под себя и взволнованно начала сжимать полотенце в руках. Глупая и бестолковая привычка крутить или держать в руках что-то, когда волнуешься. В большинстве случаев Гретта ломала обычные карандаши, раскиданные по всем уголкам ее квартиры, когда обсуждала важные вещи по телефону — мелочь, а неприятно. Сразу ощущаешь себя неуравновешенной личностью. — Съемки отменились, — по ту сторону провода послышался недовольный голос Джонс, — поэтому я еду домой. Так что, теоретически, можешь идти. — Я дождусь тебя, не хочу оставлять твоего отца одного, — после этой фразы девушка вздрогнула, когда пришло осознание того, насколько она сегодня странно себя ведет. Саманта замолчала, и секунд тридцать в трубке стояла тишина, прерываемая вздохами и хриплыми выдохами блондинки. Воровка внутренне сжалась, вот-вот и она впадет в панику, а, возможно, в истерику. Желание рассказать Сэм всю правду навалилось настолько сильно, что, казалось, оно проломит позвоночник. — Спасибо, — одно слово, а сколько облегчения принесло оно Гретте. Не став дожидаться еще одной возможной реплики, Брода сбросила вызов, смотря полубезумными глазами на часы. Она сошла с ума, тронулась рассудком, свихнулась, раз сидит и ждет Джонс, словно верная собачка. Но почему внутри растекается такое необходимое и легкое чувство удовлетворения? Оно обволакивает, точно горячий шоколад, оставляя после себя сладкое послевкусие. «Несколько дней назад я готова была сделать все, что угодно, лишь бы отвязаться от Саманты. А теперь держусь за нее, словно она спасительная соломинка», — девушка слабо улыбнулась и прикрыла глаза, кладя голову на лежащие на столе ладони. Но в мгновение ока легкая улыбка сошла с лица, и вместо нее проступило открытое беспокойство. — Кулон, — забытая причина страха вновь напомнила о себе. Единственная вещь, за которую и убить не страшно. Единственная вещь, которую она разрешила забрать с собой. Единственная вещь, которая действительно дорога Гретте. Небольшой кулон в форме цветка, выполненный из дерева — ничего ценного. Бижутерию вернуть хотелось, но здравым умом воровка понимала, что сделать это, не представляется никакой возможности. Во-первых, она не знает, где сейчас находится кулон, а во-вторых, человек, сорвавший его с шеи, в очередной раз, увидя ее, так просто брюнетку не отпустит. Прирежет, застрелит, утопит, разницы нет, потому что исход один — смерть. В прихожей щелкнул замок. Вставать не хотелось, поэтому Брода осталась сидеть на месте, пытаясь унять дрожь, сковавшую все тело. — Как ты? — Сэм вошла на кухню, держа в руках бумажные пакеты, набитые продуктами. — Так же, — Гретта проследила взглядом за тем, как блондинка ставит покупки на столешницу, — помочь разобрать? Джонс обернулась и недоверчиво уставилась на брюнетку. Заправив блондинистую прядь за ухо, девушка закатала рукава полосатого джемпера и, протянув, произнесла: — Все хуже, чем я могла себе представить. Поэтому прикупила ванильные пирожные с шоколадной глазурью — будем тебе настроение поднимать! Воровка закатила глаза, дождавшись, когда Саманта отвернется, чтобы разложить продукты, и тихо рассмеялась. Вечный позитив, исходивший от Сэм, удивлял своей неиссякаимостью. — А как же фигура? — если Гретта и считала, что пару лишних килограммов она может скинуть, но особого значения весу не придавала, то Джонс, наоборот, отслеживала каждую употребленную калорию. Зато блондинка могла с легкостью похвастаться отличной фигурой — длинные ноги, плоский живот и высокий рост. — Баловать себя иногда необходимо. Саманта поставила на стол тарелочку с десертом и отошла, завязывая волосы в высокий хвост. Ванильный аромат наполнил кухню, и Брода почувствовала, как рот наполняется слюной. Подтаявшая глазурь стекала на бисквит, и выдержка Гретты дала трещину, такую большую, больше похожую на расщелину. Собрав стекающий шоколад указательным пальцем, воровка слизала густую массу, зажмурив глаза от удовольствия. И как некоторые могут жить без сладкого? — Что? — девушка облизала губы, собирая остатки шоколада. — Лично я буду без чая. — Почему я не удивлена? — Сэм пожала плечами и схватила пирожное, на которое нацелилась брюнетка. От взгляда, которым ее наградила Гретта, блондинке стало не по себе — так смотрят дети, обиженно и с чувством невозвратимой потери. Впрочем, Брода уже держала в руках еще один кусочек десерта. Между слоями мягкого пропекшегося бисквита находился ванильный крем. На вкус он был так же божественен, как и на вид, и на запах. — Не хочешь сегодня сходить и развеяться, м-м? — Джонс надкусила пирожное и посмотрела на воровку. «Черт, человека, придумавшего столь прекрасную вещь, нужно поблагодарить лично! А еще поставить памятник при жизни, тоже неплохо». — Прости, я прослушала, повторишь? — отвлечь Гретту от поедания сладкого почти невозможно, так на что надеется Сэм? — Не хочешь сходить в клуб, например? Брюнетка остановила руку с пирожным, когда то ткнулось в губы, размазывая шоколадную глазурь. В глазах бушевало неподдельное желание треснуть по светлой макушке, причем так хорошенько, чтобы в глазах заискрилось звездное небо. Оставив десерт лежать на тарелке, воровка тщательно облизала кончики пальцем, в упор смотря на Саманту. Блондинка усмехнулась, но взгляда не отвела. Кто выиграет, за тем и правда. — Ай, больно, — Гретта зашипела от неприятного ощущения чего-то инородного в глазу и отвела взгляд. Попытка вытащить «это» что-то потерпела грандиозное фиаско — как всегда. Когда удача так тебе необходима, она целенаправленно поворачивается филейной частью, игнорируя страстные мольбы сжалиться. — Проиграла! — голос торжествующе изрек слово, а хлопок ладонью добавил дополнительной драматичности. — Это не считается! — Ничего не знаю. От разборок «кто прав, а кто редкостная паскуда, раз считает это честным» девушек отвлек телефонный звонок. Тряхнув волосами, брюнетка потянулась к мобильному. Высветившийся знакомый номер на дисплее ввел Гретту в полнейший ступор. С каждой секундой рука сжимала сотовый сильнее, и пальцы понемногу начинало сводить от такого давления. Шок вместе с интересом, приправленные толикой страха, — вместе отразились на лице девушки, что даже от Джонс не скрылось, как напряглась Брода. Молча кивнув, блондинка оставила воровку одну на кухне. Внутренний голос подсказывал, что вызов лучше снять прямо сейчас, ведь с каждым последующим гудком настроение абонента стремительно летело вниз, но тело упорно отказывалось подчиняться. Мелкая дрожь вновь охватила Гретту, и мысли о «свободе» улетучились со скоростью реактивного самолета. — Да, я слушаю? — придать голосу уверенность не получилось, но держать тон более или менее спокойным удалось на славу. Продолжай в том же духе, ты хорошая актриса, Гретта. Просто докажи это. — Я и не надеялся, что ты снимешь мой звонок с первой попытки. Приятно удивлен, — Куросаки хрипло рассмеялся. — Кстати, у меня для тебя есть подарочек. — Что? — насчет полезности, а главное, безопасности этого «подарочка» Брода засомневалась. Ее чуть не убили из-за какой-то информации, а тут вознаграждение. Может, сбросить вызов? — Уолкер рассказал мне о твоем состоянии на момент его приезда за тобой. Подумав, я счел нужным заплатить за работу, так что курьер будет ждать тебя в центре, возле большого фонтана, до трех часов. Предложение весьма заманчивое, по сути, ничего сверхестественного в том, чтобы Ямомото ей заплатил, нет. Но шестое чувство твердо стояло на своем — откажись. Закусив губу, Гретта вздохнула. Ну возьмет она эти деньги, и что дальше? Плюсы и минусы этой затеи уравновешивали друг друга, так что чаша весов стояла ровно и четко. Пятьдесят на пятьдесят. — Ладно, я приму вашу плату, — выдавить фразу оказалось сложнее, чем ожидалось. Впрочем, ожидания никогда не оправдываются. Нутром девушка почувствовала, как Куросаки ухмыльнулся, и окажись она рядом с ним, то мурашки были бы ей обеспечены. Неприятный человек, мерзкая манера общения — все заставляло испытывать к японцу неприязнь. Звонок продолжать никто не планировал, поэтому оба скинули вызов. Брода сделала это раньше, и не позлорадствовать здесь было бы не лишним. Запихнув недоеденное пирожное в рот, воровка соскочила со стула и выскользнула из кухни, направляясь в прихожую. Часы показывали без десяти двенадцать, времени много, но курьера заставлять ждать не хотелось. «Ага, как же, я просто меркантильная личность». — Что-то случилось? — Саманта облокотилась на стену, стараясь придать голосу непринужденность. — Нет, просто кое-что нужно забрать, — брюнетка надела пальто и поморщилась — оно ни черта не высохло. Да и натекшую лужу протереть забыла. — Кстати, ты когда возвращалась, дождь шел или нет? Блондинка задумчиво приложила палец к губам. Такие мелочи ее не волновали, если, конечно, они не влияли на прическу или что-то еще, когда Джонс спешила на съемки. В такие моменты любая вещь могла все испортить, а сегодня из-за отменившейся фотосессии модель была в кратковременной ярости — от работы до дома. А там уже обида на режиссера, не удосужившегося позвонить и предупредить, прошла сама собой. — Не помню, честно. Ты же не забыла о нашем сегодняшнем времяпрепровождении? — Сэм игриво повела бровями и тут же рассмеялась. Лицо Гретты перекосило настолько смешно, что удержаться от комментария было сложно, но возможно. — В восемь встречаемся у меня? — А может не надо, а? — сложив ладони вместе, воровка с мольбой посмотрела на Саманту, надеясь, что та передумает. Отрицательно покачав головой, блондинка «заинтересованно» начала разглядывать ногти. Ожидания никогда не оправдываются? Ага, как же, некоторые и надежды на корню рубят, бездушные. Хмыкнув, Гретта развернулась и покинула квартиру, бросив напоследок: «Угу». *** Фрэнк скучающе пнул пустую банку из-под колы, он ожидал чего-то интересного и отчасти захватывающего от совместного обеда с Марселем. Но «нудный очкарик» — как его окрестил рыжий — игнорировал все взгляды Харвуда и молча шел вперед. Даже на насмешки и издевки не реагировал — либо у парня железные нервы и отменная выдержка, либо он оглох. Последний вариант пришлось отбросить как неуместный, ведь до этого Ганза прекрасно его слышал. — Долго идти? — спрашивается, какого лешего он плетется за Марселем, если нужная информация лежит буквально в кармане? Ответ прост — Фрэнку скучно. «Скучно от того, что скучно. Кажется, я свихнулся». — Из офиса мы вышли, — шатен, поправив очки, посмотрел на часы, — три минуты назад. От здания толком не отошли, так какого ты спрашиваешь «долго или нет?»?! А вот и хваленой выдержке пришел конец. Мужчина ухмыльнулся, атмосфера накаляется, и становится веселей. А раз веселей, то и скука уйдет. — Ты забавно злишься. Марсель нервно выдохнул, вот чувствовал он одним местом, что не то, что соглашаться на сделку с Харвудом не стоило, снимать звонок оказалось дурным действием. В следующий раз, а он точно будет, в этом Ганза даже не сомневался, черта с два он ответит. Возможно, сменит симку, глупо, конечно, зато на пару месяцев рыжий отстанет. — С чего вдруг тебе захотелось пообедать вместе со мной? — парень скосил глаза на Фрэнка, ожидая ответа. — Ну... — мужчина задумчиво потер бороду. — Мы довольно давно не говорили по душам. — Забудь ты про тот случай! У меня был сложный период в жизни, поэтому я напился, а какого хрена тебя занесло на тот же диван, я не знаю. Сидел бы у барной стойки и дальше, — Марсель, скрипнув зубами, сжал руки, впиваясь ногтями в кожу, не глубоко, но царапины останутся. Больше всего людей бесит, когда им напоминают об их слабостях. Будь то банальная фобия, коих огромное количество, или ситуация, в которой человек повел себя глупо, неразумно и... Список можно продолжать бесконечно. Марсель это прекрасно понимал, ни раз и ни два советовал всем не обращать внимания на подобные напоминания. Но следовать собственным советам сложно. И это бесило, бесило настолько, что впору можно было рвать волосы на голове, кричать и выть от безысходности. А Фрэнк — это тот тип людей, который любезно напомнит, да и приукрасит, чтобы единственным выходом было провалиться сквозь землю. Ну, или избавиться от свидетеля. «Интересно, а сколько дают за убийство человека?» — мысль оказалась весьма заманчивой — даже руки зачесались. Придушить бы его, и себе хорошо, и людям больше пользы от него мертвого. — Все так говорят, — Харвуд весело усмехнулся. — Осторожно, дороги скользкие. — Умело тему перевел? — конечно, окажись они наедине, то мужчина надавил на больное сильнее. Играться с чувствами людей весело! Но косые взгляды, которыми их награждали прохожие, были неприятными. А вообще какое им дело до того, что и, главное, как обсуждают Марсель и Фрэнк? — Все возможно, — от интригующей улыбки рыжего шатена бросило в холод. Температура на улице оставляла желать лучшего, так теперь еще и это. Почему Харвуд не мог выбрать более подходящий денек? Дальше оба шли молча, прерывать тишину не хотелось никому. Марселю необходимо было собраться с мыслями и обдумать все. Прошлое не отпускало никогда, но сегодняшнее происшествие выбило парня из колеи. Но как назло, сфокусироваться на чем-то конкретном не получалось. Была ли тому виной компания Фрэнка, или же незнакомое окружение, Марсель не знал, но какой бы хаос не творился в голове, одно единственное имя четко вырисовывалось на фоне всего это беспорядка. Гретель Брода. Молодой человек усмехнулся — незначительно изменить имя, неплохо для того, кто не любит перемены. А в детстве девушка больше всего боялась кардинальных изменений. Так что же сподвигло ее на такой почти отчаянный шаг? Чувство вины гложило, тяготило, и от этого появлялся дискомфорт. А впрочем, кто бы ему разрешил поддерживать связь с прошлым? Очнулся Марсель только тогда, когда они подошли к пешеходному переходу. Зеленый человечек часто заморгал, предупреждая о скором запрете ступить на проезжую часть. На экране высветилось время — сто восемьдесят секунд. «Не успели». — Тц, три минуты ждать, — Фрэнк раздраженно выдохнул, запуская руку в рыжие волосы. И почему все, когда нервничают, начинают трогать волосы? Глупая привычка. — Как насчет того, чтобы перебежать дорогу? — шатен ухмыльнулся, а что? Идея-то неплохая, конечно, возможен летальный исход... — Заманчивое предложение, но вот только лежать на асфальте в луже собственной крови с раздробленными костями, ожидая скорую, это как-то не по мне. Но, если ты отправишься на тот свет вместе со мной, я не против — романтичная нотка везде должна присутствовать, — увидев дикий оскал Харвуда, молодой человек сглотнул. Заметь мужчина приблизительную картину, о которой он говорил, настроение поднялось бы на самый высокий уровень. Таким людям нужны зрелища, и плевать, кровь это, драма или романтика. Ведь чувства — такая забавная вещь! «Психиатрическая больница тебя исправит». Небо хмурилось — свинцовые облака заполонили собой все светлое пространство, низко склонившись, от чего крыши высотных зданий упирались в них. Ветер крепчал, холодные потоки подбрасывали вверх жухлые листья. Асфальт был сырой — недавно закончившийся дождь залил всю округу, грозя полить с новой силой. Осень можно разделить на два периода, и если первый теплый и солнечный, то второй омерзительно холодный, сырой и промозглый. К сожалению, сейчас был именно последний, впрочем, начинался этот период осени раньше, чем всем этого хотелось, и длился дольше. Фрэнк зябко поежился, потирая окоченевшие руки. Кожа в некоторых местах побелела — первый признак переохлаждения, — в скором времени появятся красные пятна. Мужчина успел неоднократно пожалеть о том, что надел на толстовку теплую жилетку. Может, синтепон и грел туловище, но вот длинные рукава олимпийки не спасали от холода. Посмотрев на светофор, рыжий вздохнул — еще сорок секунд. Взгляд прошелся по людям на той стороне дороги. — А это не та ли, которую мы ищем? — тяжелый хлопок по плечу отозвался легкой болью в рука. Марсель удивленно приподнял брови. «Мы?» Проследив за направлением, куда указывал Фрэнк, парень замер, в то время как сердце забилось быстрее. Девушка, стоя возле светофора, слушала музыку, изредка качая головой в такт песне. Резкий порыв ледяного ветра развеял черные волосы Гретты в стороны, открывая вид на ее лицо. Прищурив глаза, Брода прикрыла их рукой, спасаясь от ветреных потоков. Даже с такового расстояния Ганза углядел, как мелко подрагивало тело воровки. Отвести взгляд оказалось трудно, почти невыполнимой задачей, и, если бы не толчок в плечо, вряд ли бы шатен двинулся вместе с толпой вперед. Внутри бушевала целая буря. Одно дело, просто вертеть имя на языке, другое — видеть человека перед собой, живого теплого и такого... А какого? Молодой человек гулко сглотнул, отчего дернулся кадык. Кто она для него? Помнит ли вообще? Прошло тринадцать лет с их последней встречи, но он все так же четко видит ее лицо в тот день: подрагивающие губы, которые Брода закусывала, чтобы не разреветься и не начать кричать; глаза, в уголках которых застыли непролитые слезы; и то, как она забавно их утирала рукавом, хотя раньше это ни черта забавным не казалось; а как Гретта бережно прижимала плюшевого енота, которого он сам ей и подарил. Словно в замедленной съемке Марсель видел, как приближается девушка, как их пальцы соприкасаются, когда та тянется поправить выскальзывающий наушник. Одно касание, от которого его передергивает, и он хмурится — все слишком похоже на дешевый книжный роман. Почему-то внутренний голос противно шипит, уговаривает забыть ее, оставить далеко позади. Шатен даже не чувствует напирающих людей, готовых его поглотить. Марсель смотрит брюнетке в глаза, понимая, что та его и не запомнит, в отличие от самого парня. Судьба жестока. — Ну так что? Где твое кафе? — голос Харвуда звучит насмешливо, он полон иронии, и от этого становится хуже. Никто не любит, когда люди видят твои слабости. *** Каин расслаблено потянулся — нечасто выпадает абсолютно свободный день. Избавился от чрезмерно назойливого Фрэнка, припахав его к поиску имени девушки, — можно собой гордиться. Взгляд зацепился за лежащий на кофейном столике кулон. Хмыкнув, мужчина ухватился за веревку, притягивая украшение к себе. Легкий на вес цветок, вряд ли древесина была ценной, с симметричными четырьмя лепестками. Даже гравировки никакой нет, по сути, вещица, которую и выкинуть не жалко, да и висела на обыкновенной черной веревке, больше напоминающей шнурок. В переходе, максимум, за два доллара купить можно — больше просто не стоит. Но вопрос состоит в другом. Насколько дорог он девчонке? И на что она готова пойти, если украшение действительно представляет для нее большую ценность? Мужчина нетерпеливо посмотрел на часы. Кого-то ожидания утомляют, кто-то в этот период времени пытается собраться с мыслями, а у кого-то возникает паническое чувство страха — одним словом, нет ничего хуже ожиданий. Но больше Скотта в тот момент раздражала неизвестность, когда ждать терпения уже нет. А также понимание того, что он зацикливается на этом, не в состоянии отвлечь себя чем-то другим. И к огромному сожалению блондина, не только он один знал об этой своей своеобразной «слабости». Фрэнк, этот рыжий мудак, тоже знал и открыто пользовался, как, например, сейчас — трубку бородая гнида брать не то, что не хотела, не могла, ибо телефон был наглым образом выключен. И процентов на девяносто девять Каин был уверен, что Харвуд сделал это специально. Один процент на прочие случаи: истратилась зарядка, уронил в лужу, или его просто-напросто обокрали, что маловероятно — за такое Фрэнк и шею сломать не погнушается. — Он вконец чувство страха потерял? — словно спичка, слишком быстро воспламеняется. С каждой минутой ожидание тяготило все больше, затягивая мужчину глубже и глубже. Если бы типом характера Каин был не холериком, а меланхоликом, то единственным оптимальным вариантом скрасить скуку было одно — застрелиться. Жаль, конечно, что навсегда. Глаза наткнулись на дартс, и губы растянулись в предвкушающей ухмылке. Как насчет того, чтобы провести время с пользой? Сунув кулон в карман так, что веревка осталась свободно болтаться в воздухе, блондин встал с кресла и подошел к стеллажу, доставая дротики. Отполированная поверхность наконечника слабо поблескивала, когда свет от настенных ламп попадал на железо. Скотт развернулся и окинул равнодушным взглядом расстояние до игрового поля — метров семь. Сжав пальцами дротик, мужчина отвел руку назад, прицеливаясь точно в центр, и бросил его. С тяжелым свистом острие глубоко вошло в поле. «Двадцать пять». Почти. Каин втянул ртом побольше воздуха — теперь ошибиться нельзя, пробный бросок был близок. Хрустнув шеей, блондин прикрыл глаз, рассчитывая под каким углом кинуть дротик. Идеально. Ухмылка вновь появилась на лице, и атмосфера вмиг накалилась. Простая игра в дартс для Скотта была чем-то личным, ведь представлять, что вместо отметки «50» находится жертва, и от точности броска зависит жизненное состояние человека, так интригующе. Звонок в дверь оказался неожиданным, и в тот момент, когда убийца опустил снаряд, рука дрогнула. «Три». — Фрэнк, какого хуя спрашивается?! — Каин гневно рыкнул, представляя, с каким наслаждением ударит того в челюсть. С ноги. А потом в живот. Можно еще под дых, но это лишнее. Трезвонить перестали сразу же, значит, раз — это действительно Харвуд, два — крик получился поистине устрашающим. Ощетинившись, мужчина направился к двери, крепко сжимая последний дротик в руке, еще немного и пластмассовые крылья треснут. Дверь плавно отворилась, и Каин проводил ту тяжелым взглядом. Спрашивается, зачем давить на дверной звонок, если все равно открыто? Отсюда назревают неутешительные выводы: либо Фрэнк редкостный кретин, и ему просто нечего делать; либо рыжий забыл, что дверь изначально оставалась незапертой; либо сдохнуть не совсем героической смертью все-таки входит в его планы. Впрочем, один вариант нелучше другого. — Я ожидал такой реакции, ты чертовски предсказуемый, — Фрэнк всучил жилетку Скотту, оставив того распыляться в прихожей. Но, не успев дальше и шагу ступить, получил мощный удар в солнечное сплетение — аж до ярких звездочек. — Этого я тоже ожидал, но до последнего надеялся, что совесть у тебя проснется. — Потерял несколько лет назад, — Каин склонился над Харвудом, быстро нашептывая тому на ухо, — а теперь, мой друг, советую выложить всю информацию, которой ты владеешь, и вести себя паинькой, потому что сейчас я зол как никогда. Проверить нет желания? — Оу, у меня почти встал, — усмехнуться, наблюдая за тем, как в глазах блондина гнев сменяется на удивление, а потом зеленый цвет радужки темнеет, приобретая более насыщенные оттенки, одно удовольствие. А теперь лучше сматываться — если у Каина желваки заходили ходуном, то... Рыжий прокашлялся и быстро продолжил, — встал и ушел. — Заткнись, твое чувство юмора оставляет желать лучшего, Фрэнки. Харвуд поперхнулся собственной слюной, он мог стерпеть все «лестные» комментарии Скотта по поводу всего: волос, бороды, ориентации, манеры речи — не особо важно, но уменьшительно-ласкательное «Фрэнки» это удар ниже пояса, с последующим удалением того самого. Каин завалился на диван, прикрыв глаза ладонью. Внутри еще бушевал огонь, но как стремительно он разгорелся, так и стремительно он потухнет. Ничего удивительного. На звук скрипучих шагов мужчины по паркету, блондин лишь усмехнулся — бесит его специально, зная, что подобные «мелодии» раздражают. Ублюдок. Единственное слово, описывающее Фрэнка во всех аспектах. — В общем, девчонку зовут Гретта Брода, двадцать лет, — начал рыжий, протягивая товарищу лист с подробным досье, — работает сиделкой у некой Саманты Джонс, что она за фрукт, я не выяснил, да и ты не просил. Промышляет мелким воровством и не крупными партиями, отсюда у меня возник вопрос. С чего бы вдруг ей лезть в такое серьезно дело? — Харвуд заинтересовано посмотрел на мужчину. — Вот и мне стало интересно. Родителей у нее как бы нет, и как бы они есть... — Вау, если это твой гоблинский перевод, то я еще пойму, но если нет, то нет. — Не перебивай меня. Так вот, про мать ничего неизвестно, но отец отказался от нее в возрасте шести лет, поэтому, будучи ребенком, она загремела в приют. Насыщенная у Броды биография, почитай как-нибудь на досуге. — Если в кратце, то наша птичка ни чем непримечательная личность, которая сама бы вряд ли полезла в IT International? — Каин весело рассмеялся. Да уж, девчонка действительно дура, раз согласилась кому-то «помочь». — Хочешь сказать, что она утащила у тебя из-под носа информацию про ITI? Раз — я удивлен, кто тебя нанял на это задание, два — я разочарован, теряешь сноровку. А вот теперь ситуация принимает интересный поворот. Если Гретта промышляла мелким воровством, максимум, ювелиркой, то позариться на крупную фирму слишком даже для нее. Тем более IT International, которые стоят первые в мировом рейтинге компаний, разрабатывающих новые технологии по созданию операционных систем. Вряд ли она осознавала на тот момент всю масштабность. К тому же вчера у мужчины сложилось впечатление, что девчонка была не проинформирована насчет того, чем занималась данная компания, поэтому увидеть конкурента она не ожидала. Впрочем, сам Каин не ожидал увидеть Броду — задание слишком сложное. Но что странно, в новостях пока не говорилось о масштабной резне в главном офисе ITI. Такое дело замять просто не получится. Стоит ли об этом сообщить Ладжеру, или же Уильям сам додумается? «Если ее наняли не BlockOut, то кто?» Осознание того факта, что, если девчонку наняли, а в этом Скотт ни на йоту не сомневался, информации о новых разработках у нее нет, привело его в ступор. Искать нанимателя? Ведь его косяк, а работу блондин привык выполнять бережно, с непонятным даже ему обожанием. Уверенность, что «боссу» теперь точно необходимо это сообщить, окрепла и возросла. — Каин? — мужчина перевел взгляд на Фрэнка. — Я уловил твои мысли, если не будешь против, то я помогу. Вся эта заварушка с воровкой меня заинтриговала, вот мне и интересно, что из этого выйдет, — рыжий в ответ серьезно посмотрел на блондина. — Но сейчас я предлагаю оттянуться так, чтобы после отдыха остались мысли только о работе. Каин задумчиво прикрыл глаза, отвлечься от всего и позволить плыть всему своим чередом? Почему бы и нет? — Договорились. *** И почему, спрашивается, Гретте пришло в голову подняться на восьмой этаж пешком? Тело все еще болело после вчерашней «работы», а рана на боку продолжала ныть и беспокоить. Слава богам, кровь больше не шла, но спокойнее от этого не становилось. Ноги свело после третьего этажа, но девушка шла вперед с поразительной упрямостью. Или она наивно надеется, что Саманта сжалится и, по крайней мере, не заставит ее танцевать? Внутренний голос ехидно и подло смеялся над такими мыслями и учтиво напоминал, что Сэм — это Сэм, а спорить с ней бесполезно. Упрется, как баран, и продолжит стоять на своем, пока ты добровольно не сдашься, или пока она не затрахает твой мозг до полубессознательного состояния, после чего ты тоже сдашься, но уже в добровольно-принудительном порядке. Дыхание сбилось вконец, и последние ступеньки Брода преодолела чуть ли не ползком. Как ни странно, но Джонс уже стояла в проходе между своей квартирой и лестничной клеткой, одетая в белоснежное платье. На удивление, не в столь откровенном, о каком только могла подумать брюнетка. — Привет, — блондинка развернулась, приглашая жестом Гретту войти в квартиру. А нет, спина все-таки открытая. В любом случае, девушка была одета изящно и со вкусом. Легкая ткань, расшитая тончайшим кружевом, облегала фигуру сверху. Часть юбки была пышной и заканчивалась на полторы ладони выше колена, спадая легкими волнами. Вырез, открывающий ключицы, и рукава три четверти — неплохой выбор. — Ага, привет. У тебя есть что-нибудь попить? — воровка остановилась на пороге, снимая обувь. Зная Саманту, смело можно предположить, что та не раз передумает и либо исправит прическу, либо переоденется. Так что ждать в коридоре не вариант. — Посмотри на кухне. Кивнув, брюнетка сняла то же пальто, в котором приходила ранее, и повесила его. Выбившиеся из хвоста пряди лезли в глаза, закрывая обзор, отчего постоянно приходилось зачесывать их за уши. Графин с водой стоял возле раковины. Холодные капли стекали по стеклу, оставляя мутные разводы после себя — видно, что вода была ледяной. Тем лучше, жажду утолить будет проще. Потянувшись за стаканом, девушка встала на мысочки, стараясь достать до шкафа. Она, конечно, понимает, что Сэм выше ее на полголовы, но это не повод ставить все вещи в поле недосягаемости воровки. Бесит даже. В такие моменты понимаешь всю свою ущербность. С громкими пыхтением девушки миссия оказалась выполненной — стакан стоял на столешнице. Маленькая победа, а сколько радости. Налив воды, Гретта сжала пальцами стенки сосуда, чувствуя, как кожа начинает охлаждаться. Кто-то сказал, что у одних людей, чьи руки всегда теплые, — сердце горячее, с холодными — холодное. Бред, но все же. Двумя глотками осушив стакан, Брода удовлетворенно выдохнула. Черная прядь в очередной раз спала на лоб, частично закрывая вид на ссадину. И чем думала Джонс, приглашая брюнетку в клуб? Во-первых, девушка не любит места, где водится большая толпа, во-вторых, она своим видом отпугнет людей — синяк не заметить сложно. Возможно, блондинка и будет выглядеть на фоне Гретты очаровательно, но даже для нее это слишком. — Нет, так продолжаться больше не может, — стоило девушке качнуть головой, чтобы отогнать глупые мысли, как добрая половина волос рассыпалась, прикрывая шею. Не спеша воровка направилась в ванную. Сэм на горизонте не было, но по звукам, доносящимся из соседней комнаты, стало ясно — блондинка что-то ищет. Позвякивания, различные постукивания, шорох и прочее ассоциировались у Гретты с брачными играми барсуков. Те также копошаться и издают специфические пыхтения. Действие обезболивающего постепенно спадало на нет, и девушка ощущала дискомфорт всем телом. Многочисленные ушиби ныли и болели, а про то, что каждое прикосновение к рукам и ногам Броде приносило адские мучения, брюнетка старалась не думать, куда больше ее волновала проблема с выбором одежды. Как таковых платьев в гардеробе Гретта не держала, кроме летних сарафанов — непрактично. С ее «профессией» в платьях не походишь, да и на такой не совсем постоянный заработок на широкую ногу не пошикуешь. А вот Саманта так не считала, и вряд ли модель потащит воровку в клуб в повседневной одежде. Слишком хорошо девушка знала блондинку. — Ты что, серьезно? Джинсы и рубашка? — вздох разочарования вырвался из Гретты, как и ожидалось, она только занесла ногу, чтобы ступить на порожек в ванную, как шипение, которое издала Джонс, прошлось по ушам. Точно трактор. Резко, быстро и омерзительно глубоко. — Уж если так говорить, то изначально в мои планы поход «проветриться» не входил, это было раз, два — это не свидание, чтобы наряжаться, — лучшая защита — это нападение. Обезоружив Сэм, можно смело диктовать свои условия. «Хотя вряд ли она купится». Полностью проигнорировав реплику Броды, модель задумчиво обвела ту взглядом. Причем детально, рассматривая и изучая так, что сразу становится неуютно, и появляется некое чувство, граничащее со стыдом, ведь похвастаться такими же пропорциями Гретта не могла. Закончив осмотр, Саманта подняла глаза, дьявольские отблески полыхали ярко и необузданно, словно в них отражается демоническое пламя, и ухмыльнулась. «Ничего хорошего». — Знаешь, у меня, пожалуй, найдется для тебя подходящее платье. В очередной раз воровка поняла, насколько жизнь — мерзкая штука. Былое везение отвернулось, оставив лицезреть девушку весьма пикантное место. Неужели блондинке действительно так важна прогулка? Конечно, винить ее в этом сложно, да и неправильно — моменты, когда они вместе куда-то выходили, можно пересчитать на пальцах. Одной руки, кстати. Набрав теплой воды в руки, брюнетка ополоснула лицо. А может, действительно, забыться? На один день? А потом вернуться в рутину, как будто ничего и не было. Слезная пелена застелила глаза, благодаря чему Гретта видела все как в тумане, смутно, точно сквозь грязные очки. В последнее время она много плачет, даже слишком, а ведь несколько лет назад это было непозволительной роскошью — увидят, что плачешь, засмеют, загнобят, и достанется сильно. Таковы правила. Какого это смотреть в зеркало и не видеть себя? Видеть лишь бесцветную оболочку без содержимого внутри. Без любого: гнусного и прогнившего, точно мусор, пролежавший не один год на свалке, теплого и мягкого, словно взбитые сливки, апатичного и бездушного, как карнавальные маски. Потерять собственное «я» в погони за одобрением социума, потерять часть души, лишив себя одного из главных составляющих, надевать различные маски, чтобы в конце концов утратить настоящие эмоции. Гретта провела по стеклу пальцем, оставив мокрый след. Жгучее, словно горячая магма, желание ударить кулаком по зеркалу, чтобы раскрошить его вдребезги, оставив кровь стекать тонкими струями, давило и прожигало. Голова распухла от навязчивой идеи уничтожить все в радиусе метра. Ее душа так же избита и искалечена, а сейчас сознание услужливо подкидывает картинки из прошлого, вскрывая и без того не зажившие раны. Лопает тонкую корку, оставляя кровь пузыриться, отчего хочется кричать, надрывать глотку из-за истошных воплей боли, царапать ладони до белесых нитей шрамов, надкусывать губы, чтобы сплевывать вязкую слюну с ошметками плоти... — Ты чего стоишь как истукан? Пошли, примеришь, — Сэм щелкнула несколько раз пальцами перед лицом воровки, приводя тем самым ту в чувства. Медленно накатывающее безумие отпустило, неохотно разжав свои смертоносные объятия. — Надеюсь, мне повезет, — скрестив пальцы, Брода зажмурила глаза. Кто знает, что у этой чокнутой блондинки на уме?! «Единственный, кто здесь тронулся рассудком, так это ты», — это даже не внутренний голос, что так едко, словно желчь, парирует умозаключения. Она всегда будет в ее голове, не даст спокойно вздохнуть, ни-ког-да. Гретта закрыла кран и откинула голову назад, ощущая, как скатываются одна за другой капли, теряясь в волосах. Пора идти. Опираясь на стену, девушка ступала тихо — разбудить Шерридона ей точно не хотелось. Кстати, еще одна тема для разговора, который воровка планировала начать с Джонс. Старик в последнее время интенсивнее чахнет на глазах, как долго ему осталось? Что будет с Сэм, а главное, как поведет себя Гретта? Человек, лишенный семьи, ищет поддержки в других людях, такими была семья Джонс... и тот мальчик. Высокий и костлявый, с копной темных волос, с почти незаметной улыбкой и не по-детски серьезными глазами. Пожалуй, именно он дал надежду, что в мире есть что-то хорошее и волшебное. Как жаль, что надежды имеет отвратительное свойство с годами рушиться и превращаться в пепел. Один год, один человек, одни мысли на двоих, но две судьбы. Две совершенно не похожие друг на друга. Виски сдавливали тиски боли, и брюнетка слышала, как кровь стучит в голове, как алая жидкость просится наружу. Еще мгновение, и она хлынет бурным фонтаном из ушей, польется липкой рекой из рта, пенясь розовыми пузырями, потечет тонкими струями из носа. От представленной картины содержимое желудка взбунтовалось. — Хватит, — тихий шепот из потрескавшихся губ, — серьезно, хватит. Атмосфера в комнате блондинки была теплой и обволакивающей, но даже так Брода не ощущала себя лучше. Посмотрев на модель, Гретта приметила, что та сжимает ткань в руках, причем сжимает крепко, до побелевших костяшек. Неужели напугана поведением девушки? — Ты сама не своя, — все возможно. — Просто вспомнила события того вечера, прости, не хотела пугать... — голос как можно тише и плаксивей, лгать — это целое искусство. Саманта поджала накрашенные губы, слизывая розоватый блеск, — не верит. Ну и пусть. — Кто-то хотел, чтобы я переоделась? Джонс молча кивнула, отдавая платье и выходя из комнаты. Хочет проверить отца? Мысли, словно липкая паутина, оплетают, тем самым лишая возможности выбраться из их плена. И чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее они затягивают в свои паучьи сети. А ведь Гретта так и не ответила на поставленный вопрос. Как она поведет себя в случае смерти старика? Закроется в себе, как делала всегда, или ей будет все равно? Вариант самобичевания вместе с Сэм воровка рассматривать не собиралась. Никто не любит, когда видят твои слабости. И она не исключение. За подобными размышлениями Брода и не заметила, как надела платье. Ткань была плотной и тянущейся, что несказанно радовало — двигаться возможно, и ничего не просвечивает. Черная материя обтягивала фигуру, что не понравилось девушке. Платье без плеч, с небольшим углублением в области груди, длиной на две ладони выше колена. Обычное, не праздничное, но и не консервативное, в общем, пойти можно. Но... — Синяки я никак не скрою, — Гретта с отвращением начала рассматривать россыпь синевато-бордовых пятен на теле. След от захвата на запястье с четким контуром ладони и небольшими ранками от ногтей. На ноги брюнетка предпочла не смотреть — увиденного в душе ей хватило. — Вау, а действительно отлично, до последнего надеялась, что платье подойдет, — Джонс весело улыбнулась, а в глазах заискрилось чувство неподдельного восторга. Брода ухмыльнулась и повернулась к модели, демонстрируя все «дефекты». А знаете, наблюдать за тем, как на чужом лице проступают такие эмоции как: шок и удивление — чертовски забавно. На секунду в глазах Сэм промелькнула паника, но сразу же сменилось решимостью. Сглотнув, Гретта попятилась назад. Черта с два она позволит Саманте что-то еще с собой сделать, черта с два... — Дам колготки — на ногах видно не будет, а широкий браслет прикроет синяк на руке. Немного подкрасим глаза, и будешь у нас красоткой, — воровка скептически подняла брови, отчего Джонс мгновенно стушевалась, — то есть я не хотела сказать, что в жизни ты несимпатичная... Эм, блин, я не то имела в виду! — Охотно верю. «Задержались намного дольше, чем планировала Сэм. Надеюсь, что это время она не добавит в качестве компенсации потраченному». Из приоткрытого окна дул холодный ветер, колыша тюлевые занавески. В квартире и без этого было нежарко, и проветривать комнату двадцать четыре часа в сутки было лишним. По крайней мере так считала Гретта — человек, который готов завернуться зимой в кокон из пледа и потягивать горячий чай, надеясь на скорое окончание снежного сезона. Если и Саманте было за что мстить Броде, то та с лихвой это сделала: несколько раз ткнула кисточкой от туши в глаз, чуть не лишив девушку зрения, с подозрительной «аккуратностью» красила черным карандашом для век, а потом со всей силой давила ватным диском на «грязные» участки, стараясь избавиться от пятен. А то, что воровка вертела головой, пытаясь увернуться от вездесущей Джонс, Гретту не волновало вовсе. С волосами дела обстояли проще — блондинка расчесала непослушную копну, зачесывая передние пряди на одну сторону, тем самым закрывая ссадину на лбу. — Я бы, конечно, завила тебя, но, к сожалению, такими темпами мы с тобой все самое интересное пропустим, и всех очаровательных ребят разберут, — отступив на шаг, констатировала факт Сэм, рассматривая плод своих трудов. — И все-таки я так и думала — вся эта чертовщина предназначалась для того, чтобы завести парня. — Ну думай так дальше, — кокетливая улыбка украсила губы Саманты. *** Раз, ну два максимум, можно сходить в клуб, но тех, кто живет ночной жизнью, не вылезая из подобных заведений, Каин не понимал. Излишне громкая музыка — сущая боль для барабанных перепонок, — яркая разномастная толпа, похожая на кляксу горе-художника, двигалась, нервируя глаз. Мужчина был уверен, что стоит закрыть глаза, как картинка всплывет уже в голове, повторяя точные, неаккуратные, местами глупые и неуклюжие движения. «Просто живой и двигавшийся кусок мяса». — Чувак, — растягивая гласные, произнес Фрэнк, усевшийся на соседний стул за барной стойкой, — когда я сказал, что надо оттянуться, это значит оттянуться, а не сидеть на месте, источая исполинские волны похуизма, — рыжий усмехнулся и кинул секундный взгляд на толпу, — меня даже на том конце зала окатило. Про остальных несчастных и говорить не стоит. — Мой дорогой Фрэнки, поменьше пей, а то за языком ты перестаешь следить, — Скотт ухмыльнулся, ощущая моральное удовлетворение от того, как Харвуд на глазах ссутуливается и мрачнеет. — Опять, — мужчина зашипел и угрожающи хрустнул руками, разминая запястья, — я же просил тебя сотню, тысячу, а то и больше раз не называть меня так. Блондин лишь приподнял брови и поднял рюмку с текилой в немом тосте, тут же осушая ее. Алкоголь обжег горло, а вкус лимона прибавил остроты ощущениям. Мышцы расслабились, и по телу растеклось тепло, терпкое и вязкое. И все же не признать то, что Фрэнк в какой-то мере был прав, Каин не мог — напряжение от работы не то чтобы тяготило, но усталость чувствовалась. «Только это не так просто», — зеленые глаза бегали от одного лица до другого, впитывая, точно губка, и выискивая что-то, что могло бы зацепить. Слишком одинаковые, слишком скучные, слишком типичные. За рассматриванием девушек, с которыми он мог неплохо провести сегодняшний вечер, плавно перетекающий в ночь, Скотт перестал обращать внимание, что в поле зрения стали попадать абсолютно все, и что мужчина против воли отмечает их действия и повадки. Чертовы рефлексы, чертова девчонка, что так прочно засела в мозгах, не давая возможности отвлечься на что-то более привлекательное, как, например, очаровательная брюнетка, закинувшая ногу на ногу, чем весьма благородно позволила увидеть полупрозрачные трусики. «Чтобы пробраться в офис особых усилий не надо, удача и ловкость, присущие девчонке, помогли ей. Но вот я сильно сомневаюсь, что она не заметила тот «беспорядок», который я навел. Испугалась? Однозначно. Подумала о побеге? Стопроцентно. Но осталась и, несмотря на конкурента, продолжила поиск главного компьютера. Самоуверенная или идиотка? И то, и другое. И все же идти на столь неоправданный риск глупо, тем более для человека, промышляющего мелким воровством. У ITI, кроме BlockOut, нет основательных и влиятельных конкурентов. Подкупивший Броду — неудачник? Или мстительная любовница Тейлора?..» Убийца выдохнул и сжал переносицу, не обращая внимания на жалкие попытки подвыпившей девушки обратить его взгляд на себя. Представительниц слабого пола Каин делил на несколько категорий, и, к его гигантскому сожалению, эта особа входила в состав самой многочисленной и жутко раздражающей его своими самомнением группы. Поэтому, потеряв интерес к брюнетке, блондин отвернулся, подумывая пересесть на мягкие диваны, но в следующее мгновение мир сузился и померк до одного единственного человека. — Какая приятная встреча, — губы растянулись в предвкушающей улыбке, а глаза сверкнули сумасшедшим блеском. Девушка постоянно одергивала вниз задирающееся платье и забавно хмурила брови, стоило кому-то окинуть ее красноречивым взглядом или одарить кокетливой улыбкой. Чтобы как-то унять нарастающую дрожь, брюнетка закусывала губу, и — о да! — мужчина даже отсюда чувствовал аромат свежей крови. Он видел, как зубки неосторожно сошлись на ранке, как влажный язык прошелся по нижней губе, зализывая место укуса. — Ты чего так нервничаешь? — Саманта грациозно опустилась на стул, откинув золотистые волосы за спину. Промолчав на столь глупый вопрос, Гретта сложила руки в замочек, положив на них гудящую голову. Задавать остальные вопросы, вертевшиеся на языке, модель сочла бессмысленным — если Брода не ответила на первый, то вероятность того, что девушка решится поведать ей интересующую информацию, равна нулю, если не уходит в минус. — Вау, — воровка приподнялась уголки губ, продолжив, — уверена, что в тебя столько алкоголя влезет? Держать твои волосы, в то время когда ты, Сэм, оставишь желудок на дне толчка, я не собираюсь. Дружба дружбой, но, уволь, у меня и так шаткая психика. — Половина этого — тебе, — с этими словами Джонс пригубила ярко-окрашенное содержимое бокала. Выпить или не выпить? Вот в чем вопрос. С одной стороны, проснуться с похмельем брюнетка не планировала, да и второй день начинать с раскалывающего черепа это слишком. К тому же крепче шампанского, который, кстати, Гретта попробовала на дне рождении блондинки, она не пила, так что, как на нее подействует тот или иной коктейль не известно. А смысл совершать столь опрометчивый поступок? Хотя с другой стороны, алкоголь отлично решает проблемы, конечно, в первые несколько часов, да и Саманта за все платит... — Стой-стой-стой, совсем с ума сошла? Кто же залпом пьет, а? Но Броде было уже все равно. Огромными глотками девушка осушала стакан с горьковатой жидкостью, словно напиток был единственным оазисом, где она могла утолить невыносимую жажду. Ресницы подрагивали и отбрасывали причудливые тени от падающего света прожекторов. Модель испуганно наблюдала за тем, как бокал со стремительной скоростью пустеет — такими темпами Гретта опьянеет быстрее, чем на то рассчитывала Джонс. С негромким — из-за гула кричащей толпы и музыки расслышать что-то было проблематично — стуком брюнетка опустила стакан на стойку. Стекло весело искрилось, переливаясь всеми цветами радуги, и если бы неподдернутые дымкой глаза воровки, то Сэм со вкусом истинного эстета оценила бы всю красоту этого действа. — А я смотрю, пить ты совсем не умеешь, — изначально фраза по своему значению предполагалась быть сочувствующей, но с каким ехидством и не сходящей с лица улыбкой она была сказана, Саманта поняла одно — сострадания в ней ни капли. Да уж, теперь Каин не сомневался — девчонка не то, что глупая, она ненормальная. Все это время слегка кривоватая улыбка не сходила с губ, а то, что добрая часть посетителей заведения обходила его стороной, блондин списал на не совсем устоявшуюся нервную систему жалких людишек. Он ведь пока ничего не сделал. Пока... Расхаживать по улице, зная, что кто-нибудь с колоссальным удовольствием вонзит тебе нож в спину, опрометчиво. А если учитывать тот факт, что врагов или мстительных особей у Скотта было больше, чем людей, которых он мог, как минимум, поставить в ранг «знакомых», то и вовсе глупо. Рука без колебаний потянулась к кромке джинсов, но цепкий и, стоит признать, крепкий захват запястья не позволил совершить задуманное. — О, блондиночка! — что за убогий фетиш на блондинов? Зло выдохнув сквозь сжатые зубы, убийца перевел взгляд на пошатывающуюся Броду. Насколько сильно в нем взыграл азарт охоты, что все, включая Фрэнка, стали столь незначительными? Тягучее разочарование растеклось по венам — мужчина даже не заметил, что Гретта пришла в компании. На нетвердых ногах воровка, расталкивая подвыпивших людей, направилась в середину танцпола. Музыка единым шумом стучала в висках, а вибрация от тяжелых басов проходила своеобразной дрожью по телу. Сфокусироваться на чем-то одном оказалось сложнее, то ли танцующая разномастная толпа не позволяла сконцентрироваться, то ли ненормально бегающие, словно у наркомана под воздействием ломки, зрачки. От обилия цветов голова пошла кругом, и чтобы как-то устоять на ногах, брюнетка решила закрыть глаза. Все чувства обострились до предела. Тяжелый, пропитанный табаком воздух оседал в легких, заполняя пустое пространство и не оставляя место для новой порции. Все стало таким неважным, поэтому, отдавшись во власть алкоголя, девушка с пустой головой начала повторять движения людей. В зале звучала пока что медленная музыка, и Гретта начала покачиваться в такт. Плавно поднимая руки вверх, девушка специально задела волосы, слегка подняв их кистью, а потом проведя по ним предплечьями. Все также с закрытыми глазами Брода спокойно изогнулась в области поясницы и, не почувствовав боли в боку, уже более уверенно продолжила затеянное. Постепенно музыка начинала увеличивать свой темп, и послышался голос исполнителя. На весь зал были слышны ударные, доносившиеся из колонок. Танцпол, словно живой, вибрировал под действием музыки, задавая темп и нагоняя атмосферу непринужденности. Гретта, покачивая бедрами, исследовала руками свое тело, проводя ладонью по талии или же поднимаясь выше, по обнаженной линии шеи. Тряхнув головой в нужный, как ей казалось, момент, девушка перекинула волосы на одну сторону, проведя длинными пальцами от ключицы до кромки платья, слегка улыбнувшись своим действиям. — Да я смотрю, тебе нравится зрелище, — Харвуд низко рассмеялся, чувствуя, как веселый настрой Каина подлетает на новые высоты. Не отметить тот факт, что на какое-то крохотное мгновение Скотт стал ее оценивать не в качестве потенциальной жертвы, а в плане симпатичной девушки, нельзя. — Мне просто интересно, на что она способна, Фрэнк. Не более этого, — слизнув соль, блондин отхлебнул текилы. Слишком дерзко девчонка вела себя, слишком вызывающе покачивала бедрами. Да и чрезмерное сходство оставило свой отпечаток, смазанный и нечеткий. Мужчина немного колебался, личный или профессиональный интерес перевешивал? — Плевать я хотел на то, что ты думаешь, поэтому оставь свое мнение при себе. — Пф, поверь, чувак, мне насрать на тебя ровно столько же, сколько тебе на меня, — рыжий поиграл бровями и встал с насиженного места под насмешливый взгляд Скотта, — именно поэтому я удаляюсь к той прекрасной нимфе, пленившей меня одним своим видом, — предвкушающе потерев ладонями друг о друга, Харвуд вразвалочку направился к скучающей Саманте. У каждого свои психи, и обращать на них внимание себе дороже. Облегченно вздохнув, слава богам рыжий мудак свалил, убийца вновь перевел взгляд на танцующую девчонку. «Вроде не такая высокая, талия не столь тонкая, да и вообще, фигура не та. Теоретически она вовсе не похожа, слишком не такая, но лицо... Какого хрена оно такое, такое... Сука, оно просто такое, и точка. Глаза не понятно какого цвета, то ли темно-зеленые, но с карими вкраплениями. Ресницы, недлинные и не столь густые, какими могли бы быть. Но всегда есть какое-то «но» — девчонка, действительно, копия ее». Он — человек без прошлого, поэтому не имеет никакого права вспоминать то, что было где-там. Пожалел ли, что согласился на сделку с Ладжером? «Если мозг не ебет Фрэнк, значит, я с точно таким же успехом это сделаю сам. Прекрасно, — сжав переносицу, Каин направился в толпу. — Пора развлечься». Чужое дыхание обожгло кожу, и те участки, на которые попали потоки горячего и влажного воздуха, плавились, словно таявшее на солнце мороженое. Тяжелая рука опустилась на талию, проходясь пальцами по шероховатой материи платья и опускаясь ниже. Выдохнув, Гретта откинула голову назад, взметнув темными волосами, и прогнулась в спине. От прикосновений, пока что легких и ненавязчивых, по телу прошлась теплая волна. Как странно она сейчас выглядит? Кто это незнакомец, чьи руки так уверенно и в то же время нежно изучают ее тело? Где сейчас Сэм? Ноги и руки двигались сами, вовсе не подчиняясь воле своей хозяйки. Бедра плавно двигались в такт музыки, лишь на самых кульминационных моментов прижимаясь к человеку сзади. Незнакомец рвано выдохнул, когда воровка вновь вжалась в него ягодицами, и провел одной рукой по ноге, немного задирая черное платье, а другой, обхватив девушку за талию, прижал спиной ближе к себе. Губы невесомо прикасались к разгоряченной коже шеи, опускаясь к обнаженному плечу и опять поднимаясь вверх по тому же маршруту. Обхватив руками шею мужчины, воровка приподнялась на мысках, стоит поблагодарить Джонс, каблуки добавили несколько сантиметров в росте, и мазнула губами по щеке. Пальцы нащупали волосы и сжали загривок, на что человек лишь загадочно усмехнулся и опустил руку на ребра в опасной близости от груди. Очертив пальцами линию груди, Каин начал опускаться ниже, переходя на живот девушки, царапая ногтями плотную ткань. Далее убийца перешел на внутреннюю сторону бедра — насколько этому позволяло платье — и массирующими движениями начал подглаживать ноги, облаченные в капроновые колготки. Подцепив пальцем кромку юбки, Скотт уловил рваный выдох Гретты, стоило лишь приподнять подол на каких-то пару жалких сантиметров. Внутренне усмехнувшись и удивившись, насколько девчонка легковозбудима, блондин неохотно убрал руку, чувствуя, как брюнетку начинает шатать от столь интимных прикосновений. Не воспользоваться этим — грех, а оставить все как есть и не помучать Броду — вдвойне. Каин резко развернул Гретту к себе лицом, смотря в шальные глаза. Та, повиснув безвольным грузом, завороженно осматривала «партнера по танцу». Высокий и крепкий, видимо, со спортом он дружит. Глаза, ярко-зеленые, без единого вкрапления, в них было намешано было много оттенков зеленого, однако, цвет был чистым и ярким. Лицо мужчины обрамляли не очень длинные пряди волос, цвет которых Гретта разглядеть не смогла из-за постоянно меняющих свой цвет лучей прожекторов. Усмехнувшись, Скотт опрокинул голову девушки назад, крепко сжимая волосы. Даже с такого неудобного ракурса воровка смогла распознать странный взгляд, но мысли тут же улетучились, стоило человеку коснуться губами шеи. Внутренности распирало от желания наброситься на него прямо здесь и сейчас на глазах обезумевшей публики... Голова гудела, алкоголь разносился по организму с током крови на пару с адреналином. Кровь вскипала от одного прикосновение мужчины, неистово бурлила, словно горячие потоки лавы бились друг о друга в действующем вулкане, готовом к извержению. Тело потряхивало от возбуждения, а от поясницы к макушке легкой волной пробежали мурашки, немного встряхнув воровку. Закрыв глаза от болезненного наслаждения, Гретта приоткрыла вмиг пересохшие губы, чтобы вдохнуть побольше драгоценного воздуха. Насмешливая улыбка не сходила с лица блондина, когда тот бесстыдно разглядывал раскрасневшуюся и разомлевшую девчонку. Влажные от выступившего пота волосы на висках липли к коже, создавая своеобразную паутину из черных прядей. Ссадину больше ничего не скрывало, поэтому убийца с легкостью мог разглядеть плод своих трудов. Ни чувство огорчения, ни чувство стыда и жалости не приступило на его лице, лишь безграничное чувство собственного восхищения — его личная метка на ней. Дикое и необузданное желание стереть эту паршивую ухмылку с его лица возрастало в воровке все больше и больше, даже подернутые дымкой глаза отчетливо видели этот оскал. Какой бы шлюхой она себе не казалась в данный момент, никто не имеет права смотреть на нее с надменностью. Каин лениво покачивался из стороны в сторону, напрочь игнорируя громкие басы, льющиеся из динамиков, и суетливые, в какой-то степени лихорадочные движения толпы. У него здесь совершенно иная атмосфера, и в этот крохотный мир, где есть только он и она, вторгнуться не может никто, а если и найдется смельчак, то даже самые искусные некроманты не смогут вернуть его обратно. Рука все так же сжимала волосы на затылке, не так сильно, как раньше, но и непозволительно слабо, чтобы дать возможность вырваться. Ее голова, словно китайский болванчик, раскачивалась, поддерживаясь только из-за Скотта, а ноги путались между собой, когда Гретта делала шаги, неловкие и необдуманные. Мужчина отметил про себя, что взгляд, которым его наградила девчонка, пришелся ему по душе — дерзкий и непокорный, в ее глазах плавилась жидкая ненависть, граничащая с похотью, вожделением и жарким желанием обладать им. «Что же ты будешь делать, если я отпущу тебя, малышка?» — пальцы пропустили мягкие и спутанные пряди, отчего Брода зашипела, волосы многих людей являются одним из самых уязвимых мест. Почувствовав долгожданную свободу, воровка вырвалась из ослабевшего захвата, ухватившись цепкими пальцами за воротник блондина, чтобы вконец не потерять и без того шаткое равновесие. Ноги подгибались и дрожали от накатившей усталости — танцевать длительный промежуток времени на каблуках, с учетом того, что встал ты на них чуть не первый раз в жизни, утомительно. Стоит признать, девчонка удивила его, так нагло обхватила за шею, заставив нагнуться к ней лицом, конечно, он мог позволить ей скатиться ему в ноги, но ведь от этого игра потеряет былые краски. Жаркое дыхание обжигало, и кожа стала болезненно чувствительной, точно оголенный провод. Зеленые глаза Каина потемнели и смотрели на брюнетку с каким-то странным снисхождением, слишком близко, слишком дразняще... Руки сами собой расцепились из замочка на шее и уверенно опустились ниже. Гретта излишне медленно вела ногтями по белоснежной рубашке мужчины, наблюдая за тем, как мускулы перекатываются под тканью. Неужели она вызвала в нем ответную реакцию? Каин шумно выдохнул горячий воздух прямо в ушную раковину девушки, пробуждая в ней еще большее желание. Сложив ладони на копчике Броды, Скотт сильнее прижал воровку к себе. О господи, почему женщины такие странные и непредсказуемые создания?! Сначала шипят и царапаются, словно дикие уличные кошки, а потом ластятся, требуя, чтобы их приласкали. Ее полуприкрытые глаза смотрели точно в его, слишком вызывающе и томно, отчего рассудок помутился. Оставить без внимания то, как девчонка совершенно без задней мысли облизала губы, щедро смочив их слюной, блондин не смог. Словно изголодавшийся хищник, мужчина привлек брюнетку к себе еще ближе с болезненным хрустом в ребрах, вызвав рваный выдох. Он собирался спровоцировать ее на подобные действия, но нечаянное движение юркого язычка снесло крышу окончательно и без последующего возврата. Прижаться к мягким, пускай и искусанным губам оказалось столь необходимым, что все остальное потеряло смысл. Каин оттянул нижнюю губу, всасывая ее и прикусывая, чем вызвал ответные движения со стороны Гретты. Какого черта такие по-детски «невинные» поцелуи вызвали в нем целую лавину эмоций?! Плевать он хотел на чувства этой мелкой сучки, ему просто до гребанных спазмов в животе, до отчаянной рези в костях необходимо выяснить, кто, нет, что она такое. Потому что обычный человек не может вызвать забытые, погребенные на самом дне его души, эмоции. Оторвавшись от Броды, Скотт проследил взглядом за тонкой цепочкой слюны, протянувшейся от губ девушки до его собственных. И тут самообладание рухнуло, как карточный домик... Мужчина вновь поцеловал Броду, но в этот раз грубо, возможно с какой-то ненавистью, отчаянно кусая припухшие губы и наглым образом врываясь языком в рот девушки. Жарко и душно, совершенно забываешь, что нужно дышать. Сжать, сломать, раздавить — сделать все, чтобы девчонка почувствовала адскую, ни с чем не сравнимую боль, чтобы билась в агонии, прося пощадить ее. Мысли ненормально быстро крутились в голове, кровь закипала, бурлила, пенясь жидким металлом, точно бушующее море. И чем быстрее он терял контроль над собой, тем яростнее впивался в податливые губы, сминая и кусая, вызывая болезненные стоны. Густой запах терпкого табака осел в легких, забивая трахеи, тем самым перекрывая доступ к кислороду. Перед глазами мелькали разноцветные круги, и картинка замедлялись, превращаться в одну бесформенную массу. Голоса перестали на слух восприниматься четко и ясно, все стало таким нереальным и странным, что Гретта просто закрыла глаза. То, как лихорадочно блондин водил по ее телу руками, воспринималось чертовски болезненно, и от этого захватывало дух. Краем сознания воровка отметила, что с каждым мгновением все больше и больше становится гребанной мазохисткой, раз ей это нравится. «Как долго она будет такой податливой? Как далеко позволит зайти?» Хватит, пора остановиться, пока это не зашло слишком далеко, пока мужчина не успел пожалеть о своих действиях. Ладони воровки безвольно соскользнули с плеч убийцы и повисли мертвым грузом. Каин, не сводя полуоткрытых глаз, наблюдал, как подрагивают ресницы Броды, он должен, просто обязан поймать момент, когда прекрасная сказка с принцем и принцессой расколется и разобьется на тысячи осколков, которые вонзятся в кожу, оставив глубокие кровоточащие следы. — Только не дергайся, — горячий сбивчивый шепот на ухо и представленное к пояснице лезвие, готовое с легкостью вспороть тонкую кожу и войти в позвоночник, вместе составляют дьявольскую смесь. Брюнетку словно окатили нескончающимся потоком ледяной воды. Голос. Тот самый голос, единственная деталь, которую девушка смогла запомнить. И отличить его от других Гретта могла даже спросонья, слишком четко он врезался в память, слишком свежи воспоминания о том, как мужчина хотел ее убить. Рассудок прояснился, и осознание ситуации, в которой она очутилась, омерзительным и тяжелым грузом свалилось на плечи. Она. Сама. Позволила. Ему. Поймать. Себя. Дергаться и пытаться вырваться глупо — он отправит ее на тот свет, не успеет она со считать хотя бы до трех. Вот теперь Каин был полностью удовлетворен. Ее глаза, наполненные животных страхом были так близко, что мужчина мог с легкостью разглядеть каждую эмоцию, любую интересующую его деталь. Страх, граничащей с ненавистью, отчаянием и безысходностью нравился Скотту еще больше, в общем, эта девчонка приглянулась ему, конечно, не с первого взгляда, как говорится в дешевых женских романах и не с романтической стороны, а как игрушка... Безвольная, слабая и такая ранимая, он точно кукловод будет дергать за бесцветные нити, верша ее судьбу. — Ненавижу, — выплюнув фразу, воровка всхлипнула, чувствуя, как горячие слезы скатываются по щекам, — ненавижу всеми фибрами своей души, — Поверь, мне это льстит, Гретта, — Скотт глухо рассмеялся, так забавно — они в огромном помещении, где полно людей, и никто ей не поможет, никто не рискнет спасть ее шкуру, ведь собственная в разы ценней. Нет места панике, нет места самоедству, лишь безграничная апатия накрыла с головой. Надеется на чудо? А смысл? Чудес не бывает, реальность жестока и холодна. Внезапный толчок откуда-то справа снес пару с места, и, на время потеряв координацию, мужчина опустил руку со складным ножом, открыв Гретте путь к побегу. Не мешкая ни секунды, Брода рванула в толпу, распихивая всех локтями и пошатываясь на каблуках. Бежать и еще раз бежать, нельзя оглядываться назад, иначе этот псих обнаружит ее, и тогда шансов больше не будет. Слезы все так же застилали глаза, но единственная мысль, яростно бившаяся в голове, кричала «не останавливайся!». Она не позволит догнать ему себя. Спасется и начнет жить заново. Обязательно начнет... — Ох, простите, я не хотел, — молодой парень кривовато улыбнулся, стараясь удержаться на ногах, — я вам помешал, еще раз простите меня. Одного обжигающего взгляда хватило, чтобы этот косой мудак заткнулся, икнул и убежал, оставив убийцу пыхтеть от злобы. Волны агрессии росли с поразительной скоростью, собираясь достигнуть апогея, наивысшей точки кипения. Впору было кричать и брызгаться ядом, искренне надеясь, что эти люди в скором времени сдохнут. Она была так близко, трепыхалась в его руках, сломленная и опустошенная. Потерять такую загадочную личность? Черта с два! Найдет, перекапает все, но отыщет, во что бы то ни стало. На губах расползлась дикая улыбка, не предвещающая ничего хорошего, и Каин шагнул в толпу.