Школа

      Утром я просто на просто не могла пошевелиться. Проснулась я от настойчивого звонка в дверь. Родителей дома не было, а Ода принялась стаскивать с меня окровавленное одеяло. Я даже не сообразила вчера переодеться. Уставшая и побитая, просто уснула без задних ног.       Пытаясь терпеть боль, я шагала более уверено. Тренировалась, так сказать, чтобы в школе не спалиться. Посмотрев на экран домофона, я увидела Сехуна, который уже нервничал, все нажимая на звонок. И как он нашел мой дом? Отворив нижний замок, я защелку оставила. Все-таки не должен он меня увидеть в таком виде. Да еще и форма, которую он мне дал, уже не пригодна ношению. — Привет. Ты так долго открываешь, — заметил он, сложив руки в бока. — Привет, — проговорила я. — Собирайся в школу, я думаю, не зря за тобой приехал? — спросил он, на что я поморщилась. — Это немного слишком. Мы не одноклассники и не друзья, — ответила я, как парень засмеялся. — Это ты так думаешь. Мы с хёном считаем тебя другом. Даже Джонин согласен принять тебя к нам, — проговорил Сехун, усмехаясь. Я тоже улыбнулась: — Какая честь, — вымолвила я. — Хорошо. Только мне надо принять душ и переодеться, — добавила я, вспомнив про нынешнюю мою внешность. — Только договоримся, — прикрыла я слегка глаза. — Я сейчас открою тебе двери, и ты войдёшь только тогда, когда я дам команду, окей? — моргнула я глазками. — Окей, — согласился он. Отворив защелку, я на цыпочках побежала к лестнице и только тогда попросила его войти. — Ты присаживайся в гостиной, можешь поиграть с Одой, я быстро, — прокричав это со второго этажа, я закрыла двери своей комнаты и принялась быстро стаскивать с себя одежду.       Тонкая ткань блузки прилипла к телу от свернувшийся крови. Только когда я её намочила, то могла снять. Положив вновь дощечку с бинтом в рот, я шагнула под струи душа. Очень пекли побои, но терпеть надо было. Смыв с себя всю засохшую кровь, я протерла раны полотенцем и неуклюже наклеила широкий пластырь на поясницу. Мать всегда била по одним и тем же местам, поэтому остаются шрамы именно на пояснице. Надев свою форму и расчесав волосы, я спустилась к Сехуну, который весело играл с Одой. — Я готова, — облегченно сказала я. — Ты быстро, — оглядев меня, сказал он.       Доехали мы быстро, вот только терпеть жесткое сидение машины я не могла. Под конец пути из моих глаз просто потекли слезы. Я не плакала, я просто терпела боль. Сехун молча вёл машину, а я смотрела в окно. Как только мы вышли из машины, я быстро накинула пиджак, а то наверняка раны продолжали кровоточить. После школы нужно будет обмотать тело бинтом, чтоб не так больно было.       Первые три урока прошли спокойно, я банально записывала все содержимое на доске в тетрадку и слушала учителя. Хотя бы время впустую не тратить, раз толка никакого. Вот только что делать с физкультурой. Как мне переодеться, чтобы остальные не увидели побоев? После уроков я взяла свою форму и направилась к лестничной площадке. Может, я смогу переодеться где-то в туалете на третьем или четвертом этаже?       К счастью, туалет на третьем этаже оказался пустым, поэтому я быстро переоделась в одной из кабинок, а окровавленную блузку и юбку кинула в пакет. Придется бежать после физкультуры домой, видимо. Опять пропускать уроки надо. К моему везению блузка не была сильно в крови, и я могла дома ее отстирать, да так что и пятен видно не будет.       Физкультура у нас всегда была потоком, а это значило, что этот урок мы проводили по три класса вместе. Элитный класс «А» и мы два остальных простых класса. У элитного класса был собственный учитель, но расписание у нас совпадало. Девчонки из моего класса всегда собирались рано на физкультуру, хотя перемена была длинной. Это все было лишь для того, чтобы посмотреть, как разминаются самые крутые парни школы.       Присев на трибуне, я наблюдала за учениками и ждала звонка. Я старалась не упираться сильно о спинку, чтобы боль притупить, но ужасное недомогание тела ощущала достаточно хорошо. Во-первых, я утром ничего не ела, хотя должна была позавтракать, как следует, а во-вторых, я слишком много терпела боль, это тоже утомляло.       Иногда после побоев я не чувствовала пальцы рук, а в последнее время это случалось довольно часто. Когда учитель делал перекличку, я массировала кисти, чтобы хоть чуть-чуть они подмякли. После переклички, учитель объяснил тему занятий, а потом показал пример на снаряде. За разминку физрук взял стретчинг. Все мы должны были поболтаться на перекладине и, как следует, растянуть своё тело.       Как только дошла моя очередь, я прыгнула на перекладину слишком неуклюже. Обычно физические упражнения и сама физкультура давалась мне легче простого. Я хорошо бегала, участвовала в соревнованиях, различных эстафетах. Кроссовая подготовка была у меня просто отличной. Я не сделала ни одного маха руками, а просто свалилась на землю. — Не ушиблась? — спросил учитель, — Ребята, я всегда вас просил хорошо растирать фаланги рук мелом перед упражнением. Это всего лишь стретчинг, а ты уже упала. Что будет на большой и малой перекладине, уму непостижимо, — физрук успел меня отчитать.       Поднявшись, я вновь прыгнула, уже увереннее, вот только из-за боли в пояснице и терпких пальцев, я вновь упала в траву. Массируя пальцы, я поднялась и струсила колени. — Простите, — сердито вымолвив, я встала в строй. — А начинала ты так хорошо, Дами, — махнул рукой учитель, глубоко вздохнув, потом сложил руки впереди и скомандовал: — Следующий!       После стретчинга, учитель заставил нас немного подкачать пресс, распределив нас по двое. Мне в пары досталась девчонка с именем Минджи, на вид приятная, но разговаривать с ней особо не о чем. Из-за своей травмы я не смогла подняться и три раза. Даже Минджи подняла голову к коленям на пять больше.       Ну а после пресса мне пришлось думать о своих ранах. Я четко ощущала, что ушибы кровоточили, лишь бы не просочились наружу. Я молила, чтобы урок быстрее закончился. Но время летело слишком медленно. Думая обо всем этом, я просто поражалась своей выносливости. Обычно, человек я нетерпеливый, но боль мне удавалось терпеть с каменным лицом. И все-таки я бессердечный человек. Такой вывод пришел мне в голову, когда я уже находилась в аптеке.       Урок я выдержала, но сколько времени я еще продержусь? Сколько хватит моих сил на то, чтобы выдержать и не выдать себя? Забравшись в одну из кабинок в туалете, я сняла с себя футболку и верхнюю спортивную кофту, а уже после попыталась медленно отклеить пластырь. Из-за того, что мое тело вспотело, пластырь плотно прилегал к коже. Стиснув зубы, я резко потянула за него и выдернула, да так, что засохшие царапины открылись. Смочив большой кусок ваты в перекись водорода, я приложила к ране. Мне пришлось сморщить глаза. Знаете, я чувствовала такую боль и жжение, что мне хотелось лезть по стенкам и кричать во все горло.       Я просто привыкла к этому. Это происходило каждый раз, когда мать брала ремень в руки. И она не била так просто и легонько, а со всей дури, и не один-два удара, а по двадцать. Иногда она заставляла меня считать каждый удар и помнить, что в следующий раз этих ударов будет больше. Я поражалась тому, как я еще не отбросила ласты. Конечно, когда я была меньше, битье происходило чаще. Видимо, Бог заставлял меня все это терпеть и жить дальше.       После того, как я обмотала тело, мне стало легко. Во-первых, жесткая ткань блузки не терла мои раны, а во-вторых, боль немного утихла, как только я приложила перекись. На себе я оставила спортивную футболку, так как блузка была слишком грязной. Радостно, собрав вещи, я выскользнула из туалета и направилась в столовую. Теперь надо было покушать, плотно и сытно. К счастью, мать оставила мне несколько тысяч вон на тумбе. После школы я могла купить себе жареной свинины и восстановить силы.       Когда я стояла в очереди, ко мне подошли Сехун и Крис. Старший еще и приобнял меня сзади, доказывая, насколько он был выше. Парни поздоровались и предложили пообедать с ними, но я отказалась. Я же поклялась больше никогда не кушать в присутствии кого-то, а уж тем более «элитного бабла». Да, они были прикольными, крутыми парнями, но уж лучше покушать в тишине. Вспоминая вчерашний инцидент, я поражалась тому, что ни Крис, ни Сехун не спросили, почему я сбежала из кафе. Только Джей, увидав меня в очереди, поздоровалась и спросила: — Дами, почему ты ушла вчера? — проговорила она быстро.       Вся толпа в очереди сразу же уставилась на нас, ожидая моего ответа. Крис и Сехун тоже посмотрели сначала на Джей, потом на меня. Сейчас девчонка выглядела серьезнее и не казалась слишком милой. — Мне надо было домой идти, — оправдалась я, хотя кому я лгу. — Больше не бросай нас так внезапно, — предупредила она меня, прежде чем ко всей толпе подошёл Джонин. — Хорошо, — сказав это, я повернулась к прилавку, чтобы выбрать больше еды для себя.       То что на меня смотрела вся столовая, раздражало ужасно. Девчонки перешептывались, а парни качали головой. И что такого я сделала? Набивая рот рисом, я каждый раз поднимала голову и оглядывалась по сторонам. Но взгляды прервались, как только в столовую вошла уборщица и объявила: — В туалете, на третьем этаже я нашла окровавленную блузку, — и в этот момент я подавилась. Пережеванная еда попала на стол. Схватив стакан, я выпила до дна весь сок, потом повернулась к нарушителю тишины. Уборщица стояла где-то посередине столовой, держа в руках блузку, мою блузку, которую я, склерозная, забыла. — Если никто не признается, я отнесу ее к директору. Она быстро найдет владельца, — предупредила она.       Но нельзя, палиться никак нельзя перед всей школой. Как только уборщица ушла, я собрала все приборы и быстро смылась из столовой. Чтобы отдохнуть от суеты и подумать над тем, как решить проблему, я взобралась на крышу.