***
Китнисс с трудом подавила зевок, отводя взгляд от своего собеседника. Темноволосый мальчишка меняет блюда на покрытом светло-голубой тканью столе, и она посылает ему благодарную улыбку, краем глаза замечая, что холеный барон даже не посмотрел на слугу. Высокомерный и самовлюбленный барон Чарльз Бэйвотер мало на что обращает внимание, кроме собственной персоны, разумеется. Большая часть женихов, крутящихся вокруг подобно хитрым лисам, видящим добычу, выглядит именно так – и именно это причина, по которой она все еще одинока. Герцогиня поднимает голову, глядя на своих гвардейцев, стоящих на страже по обе стороны дубовой двери. Тот, кого она, сама того не осознавая, ищет взглядом, сейчас должен отсыпаться после изнуряющих тренировок, перед тем как вступить на стражу поздней ночью. Мелларк. Китнисс улыбается, вспоминая о том, как не один раз тайком наблюдала за этими самыми тренировками. Идеально отточенные движения – ни единого лишнего, никакой театральщины, так любимой большинством рыцарей. Меч словно продолжение руки, а мастерство держащего его не поддается никакой критике, оно безупречно. Пит не раз сражался против двух или трех соперников, постоянно выходя победителем, и его грациозные движения, и в то же время мощные выпады, действительно напоминают о барсе – животном, изображенном на его гербе. Назначенный месяц назад капитаном гвардии, он служил ей верой и правдой, как и обещал, и даже другие рыцари, сначала отнесшиеся к новичку с подозрением, не скрывали восхищение его профессиональностью и сноровкой теперь. Что уж говорить о придворных дамах Гнезда, целиком и полностью покоренных его великолепными манерами и обаянием… - Герцогиня, вы не слушаете? Завораживающий танец меча растворился, а перед глазами возникло породистое лицо барона, недовольного тем, что она замолчала. Китнисс едва сдержалась, чтобы не скривиться: он даже не попытался сгладить грубость, его интересовали лишь собственные рассказы о том, насколько он храбр и умен. Она буквально слышала за его словами: “я мудро распоряжусь вашими землями”. - Благодарю за компанию, барон, - произнесла герцогиня, поднимаясь на ноги и оправляя темно-серое платье. – Много дел. Надеюсь, не возражаете, если я оставлю вас? Не дожидаясь ответа, она направилась к услужливо распахнутым дверям. Остановившись, она увидела тщательно скрываемые улыбки на лицах своих гвардейцев, но в следующий миг ее внимание привлекло нечто другое. Знакомая широкоплечая фигура, скрывающаяся за поворотом узкого коридора. И Китнисс не представляла, что же заставило ее капитана гвардии отказаться от заслуженного и необходимого отдыха.***
Длинная нитка жемчуга скользит между пальцами, и герцогиня рей Эвердин позволяет себе усталую улыбку, опираясь о каменные перила. Суетливый день, во время которого в Гнездо пожаловали сразу несколько претендентов на ее руку и сердце, наконец, завершился. Над головой сверкают звезды – здесь, на высоте сотен и сотен футов – кажется, что протяни руку - и коснешься их. Холодный ветер безуспешно пытается проникнуть под накинутый поверх платья плащ, и из-за этого свиста Китнисс не сразу слышит шаги за своей спиной. - Ваша светлость, - вышедший на широкий балкон Пит кланяется – изящно и почтительно, стоит ей только обернуться. – Джейвс сказал, что вы здесь. На нем надеты светлая рубашка с распахнутым воротом и кожаный камзол. За время, проведенное здесь, он уже привык к холодному воздуху и ледяным порывам ветра, пробирающим до костей. Ни один мускул не движется на его лице, несмотря на сильный ветер, ерошащий волосы и касающийся одежды, и поневоле Китнисс удивляется его выдержке и самообладанию. В который раз. Только сейчас она замечает в его руке небольшой букет. Луговые цветы – теплые и уютные, они смотрятся особенно красиво здесь, в окружении снега и льда. Десятки баронов, маркизов и прочих дарили ей розы, даже не попытавшись узнать о ее предпочтениях, а ведь розы – самый нелюбимый ею цветок еще с детства, когда она больно укололась об острые шипы. Подходя ближе, Пит протягивает букет, смущенно улыбаясь, и вокруг ярко-голубых глаз собираются морщинки, так хорошо видные с расстояния в несколько шагов. Китнисс понимает, что ради них рыцарю пришлось несколько часов спускаться вниз, в Долину, а затем столько же подниматься обратно. Принимая подарок, она благодарно улыбается, чувствуя, что он значит намного больше, чем сотни роскошных букетов от потенциальных женихов, желающих добиться ее внимания. - Просто немного наблюдательности, - с усмешкой отвечает Мелларк на невысказанный вопрос о том, как он узнал, какие цветы она любит. – Доброй ночи, герцогиня. - Доброй ночи, - эхом повторяет Китнисс, провожая его взглядом, а перед внутренним взором – все еще его глаза. Лишенные спеси и высокомерия, они словно излучают внутренний свет, и в них хочется смотреть и смотреть. Обернувшись к перилам, герцогиня вглядывается в открывающийся под ногами внушающий трепет вид горных вершин, укрытых снежными шапками, а на ее губах появляется едва заметная улыбка.***
Одна из слушательниц зевает, отчаянно пытаясь это скрыть, но зоркий взгляд сказочника мгновенно это подмечает. Мягко улыбнувшись, он закрывает книгу, поднимаясь из уютного кресла и смотря в укутанный сумерками сад, раскинувшийся за окном. - Пора отправляться спать, - еще тише, чем вел рассказ, говорит он, гладя по голове уже вставшую на ноги светловолосую девчушку. – Доброй ночи, - повторяет он слова герцогини, прежде чем добавить: - и волшебных вам снов.