«Underneath the city lights… There is a world few know about Where rules don't apply, no… And you can't keep a good girl down…»*
Именно с этих слов началась песня, с которой выходила четверка, состоявшаяся из стоящих на большой сцене девушек, которые буквально тряслись от страха и волнения. И Женя — не исключение. Да уж, переволновалась она так, что прошепелявила все слова себе под нос, едва ли попадая в ноты. И это в начале песни! Дальше пошел куплет, но даже и там она умудрилась слажать, хоть и пели они все хором: язык постоянно поворачивался не в ту сторону, словно под гипнозом, тем самым издавая странные звуки, похожие на петушиный крик. Да что же с ней такое?! Песня уже приближалась к концу, а от зрителей и наставников не было никакой реакции: ни возмущенного гула, ни свиста, ни аплодисментов, что еще больше запугивало нашу героиню. Остались последние слова, последняя партия, которую должна была исполнять, но и этого она даже сделать не смогла: приготовившись пропеть слова, семиклассница раскрыла рот и в это же время ее словно как будто заклинило, ибо ни единого звука так и не раздалось с ее уст, в то время, когда музыка продолжала играть, пока и вовсе не остановилась. Прожекторы встали в исходное положение, по правилам заставив зал зааплодировать и Нагиева выйти из-за кулис. — Во как, — произнес он после небольшой пятисекундной тишины. — Дима Билан, я видел, как вы весь номер держали руку у лица, поэтому с вас и начнем. Весь зал засмеялся, но даже это не заставило наставника, потиравшего лицо от видения сего маразма, сделать лицо попроще: ему было совсем не смешно. — Молодцы, вы очень хорошо выступили, — без капли сарказма высказал свое первое слово он. — И Айгуль, и Кристина, и Полина — вы все очень хорошо поете, замечательно двигаетесь… кроме тебя, Женя. Если честно, я не ожидал от тебя такого. Кто такое „чудо в перьях“ вообще на сцену пустил… Гхм. И дальше проходят все, кроме Кнасьевой. — НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — издав истошный крик, та почувствовала, как ее внезапно что-то толкнуло…***
Резко вскочив с кровати в холодном поту, приняв при этом сидячую позу, школьница поняла, что, к счастью, это был сон. Кое-как придя в себя, она посмотрела на часы: они показывали половина пятого. Идеально. Не медля ни на секунду, девушка тут же поспешила открыть ближе всех находящееся окно, дабы освежить свою голову от внезапно навалившегося стресса. Впуская в свою комнату уже морозный ноябрьский воздух и посматривая в окно, вид из которого демонстрировал только появляющееся из-под горизонта солнце, наливающее небо розовым туманом и полное отсутствие людей на улицах, она начала обдумывать все происходящее, а точнее «не происходящее». Неужели она так боится проиграть? Или же она просто не хочет покидать ту непринужденную обстановку, где ей впервые приходилось заниматься тем, что по истине нравится? Ответ был неизвестен. Решив поискать его на кухне, Женя, схватившись за голову от внезапно наступившей боли, направилась туда. Как ни странно, в помещении оказалась ее мама Екатерина, как всегда собиравшееся в это время на работу, при этом небрежно хозяйничая на кухне. Та, не обращая особого внимания на происходящее, подошла к холодильнику и, достав из него щедрую пачку пельмешей, приложила ее к голове и, с мыслями о том, что это поможет, рухнула на стол, обреченно прильнув лбом к металлическому предмету мебели. — О, Женя, а ты чего так рано сегодня? — тут же поинтересовалась мама, таки обернувшись от плиты, но увидев ее в таком виде, она, кажется, все поняла. — Слушай, я, конечно, понимаю, что это уже вторая неделя после того, как закончились каникулы, но это совсем не повод так убиваться! — Я всю ночь не могла уснуть… — голосом голодного минотавра отрезала школьница, таки не пошевельнувшись с места. — А, так это дело твоего «Голоса» касается что ли? Ой, да не переживай ты так, прорвемся! — ободряюще и в тоже время не проявляя особого интереса, промолвила Кнасьева старшая. — И к тому же, попасть в число пятнадцати человек не так уж и сложно, и время на то, чтобы собраться с мыслями, еще есть. — Мам, съемки начинаются уже сегодня. — «Сегодня»?! — тут же опешила та, пролив чай мимо чашки. — Так быстро?! — Да вроде уже как две недели прошло, — покерно заявила Женя, в сердцах подняв голову, тем самым уже по второму разу врезавшись ею об стену. — Финалистов отбирают уже сегодня, мои шансы попасть в финал, да что там в финал, до полуфинала «доползти» не судьба! Это… Это… Конец! И она отчаянно воздела над головой руки. — Да, теперь ты у нас всеми брошенная и недооцененная двенадцатилетняя девушка, — с саркастической интонацией начала произносить Екатерина Александровна. — Жизнь кончена. Это уж действительно — конец… — Мама! — Не мамкай. Ты себя со стороны видела? Еще ничего не произошло, а ты уже начинаешь сопли распускать! О, кажется, у нас молоко скисло… — Плохая примета. Я точно продую, сто процентов… — Э, с каких это пор ты у нас начала в приметы верить? С таким настроем ты действительно не пройдешь. Знаешь, человек способен на все: вплоть до того, чтобы изменить линии на руке… А НУ БЫСТРО НАМОТАЛА СОПЛИ НА КУЛАК И ПОШЛА СПАТЬ!!! ЧТОБЫ ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ЧАСОВ УЖЕ ОДЕТОЙ И СОБРАННОЙ ВОЗЛЕ МЕТРО СТОЯЛА!!! И, видимо, сразу стало ясно, в кого пошла Женя. — Окей, — на удивление быстро и спокойно согласилась та, поднявшись со стула. — Надеюсь, что бабуля на этот раз без своего недоваренья приедет…***
Немного предыстории: С тех пор, как были завершены первые (хоть и не очень удачные) репетиции, прошло недели две. За это время произошло не так уж и много: из-за жениной невменяемости наставник был вынужден поменять песню, хоть выбор был и тяжелым, но он все же остановился на репертуаре госпожи Агилеры, что значительно облегчило задачу юной девушке, которой досталась сольная начальная партия с минимумом количеством слов. Остальное же время она должна была просто подпевать. Мда уж, не очень выигрышно для того, чтобы пройти в финал, но Женя даже и в такой ситуации продолжала верить, что может показать себя, как сделала это на слепых прослушиваниях. И как же она надоела учителям с ее постоянным невыполненным домашним заданием, полным моральным отсутствием на уроках и постоянными побегами с «жизненонеобходимых» предметов, таких как: физкультуры, рисования и конечно же… музыки. Нет уж, теперь она тратила это время на то, где ее могут научить гораздо большему, чем простым занудным конспектам и до безумия смешным „кряканием“ под пианино. Она шла туда, где круче, чем на уроках музыки… Гораздо круче…***
Комната Жени. Десять часов утра. Кнасьева тихо и мирно лежала на диване, делая какие-то чертежи в тетради, при этом напевая что-то себе под нос, не в состоянии делать что-либо другое из-за волнения от предвкушения предстоящего события. Сие тишину нарушил внезапный телефонный звонок, доносящийся всеми известной полюбившейся песней Джигурды. Номер неизвестный. Странно. Подумав, что это очередные проделки рекламистов, жаждущие втюхать какую-нибудь зубную пасту со вкусом носков Волан-де-Морта, семиклассница решила разбавить эту тишайшую и спокойную обстановку, станцевав «Оппа Гангнам Стайл», пока звонил телефон. Не прошло и минуты, как школьница уже напрочь выдохлась, а Джигурда продолжал петь. Точнее, телефон звонить. — Психбольница №5, — высоким голосом ответила Кнасьева, приготовившись в любой момент зашвырнуть тапок в мобильное устройство. — Тьфу ты, Женя, я до тебя еле дозвонился! — раздался в трубке чей-то требовательный раздраженный голос, на первый момент показавшийся ей не знакомым. — Так. Я, конечно, не в курсе, откуда вы знаете мое имя, но я у вас ничего покупать не буду! — решительно заявила семиклассница, держа «летающую» обувь у аппарата. — Ясно, позвоню чуть позже, — на удивление быстро снизил тон «незнакомец». И только лишь тогда, когда он это сделал, школьница тут же его узнала. ТВОЮ Ж ЗА НОГУ! ЭТО ЖЕ ДИМА БИЛАН! ПОЗВОНИЛ! ЕЙ! — С-с-стойте, — заплетающимся языком остановила его она, от непривычки начиная заикаться. Обычно с телефона звонят всякие одноклассники и друзья, которых она постоянно «троллит», а тут на тебе! Наставник! — Я просто пошутила. — Я всегда знал, что у тебя самые неудачные шуточки, — хмыкнул тот. — Я чего тебе звоню: ты уже решила, в чем будешь выступать или также, „как и все“, ничего не знала и придешь в том, что из шкафа выпадет? — К-к-куда выступать?.. — совершенно не понимая, что происходит, осведомилась она. — Отлично, еще одна… Вы все вчетвером как будто с луны свалились, ей-богу! Значит так, у меня сейчас очень много дел, и заниматься вами мне абсолютно некогда. Я не знаю, что вы сможете сделать за эти три часа, но, пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы я в вас не разочаровался. До встречи в студии. После этих слов он бросил в трубку, и в ответ на все ее внезапно возникшие вопросы слышались лишь короткие продолжительные гудки. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — панически закричала Женя, словно через три часа начнется не репетиция, а зомби-апокалипсис. Быстро надев долгое время валявшиеся на полу джинсы и, достав из холодильника хрензнаеткак оказавшуюся там футболку, она тут же нацепила все это на себя, после чего быстрым шагом помчалась из квартиры.***
Уже к двум часам дня, по зданию «Останкино» с большими пакетами в зубах бегали четыре несносные девушки, которые, видимо куда-то очень сильно опаздывали. — ГДЕ ЭТОТ ДОЛБАННЫЙ ВОНЮЧИЙ КАБИНЕТ?! — не стерпела зеленоглазая шатенка, уже несколько минут пробегаясь по однообразным коридорам. — Вообще-то пойти в супермаркет за колбасой и простоять там полчаса была не моя идея! — не меньше возмутилась Айгуль. — Да, и не моя тоже! — подтвердила Полина. — Тсс! — заткнула их всех Кристина, подкравшись к одной из находящихся неподалеку дверей, откуда доносились знакомые голоса. Оказалось, это была дверь в студию, которая, как обычно, была распахнута. — И главное, запомните: чтобы ни случилось, всегда продолжайте петь, — давал свои очередные наставления Билан, пока внезапно не остановился, устремив свой взгляд на четырех стоящих на пороге девушек, у троих которых на плечах были сумки, а у четвертой во рту колбаса. — Чего стоите, красавицы? Особого приглашения ждете? Молча переглянувшись, „четверка шопоголиков“ тут же села по своим местам. — И да, юные леди, позвольте поинтересоваться: что это у вас в сумках? — как бы невзначай спросил наставник, внимательно разглядывая женин пакет, который выглядел гораздо больше, чем остальные три, или хотя бы удивляясь тому факту, что в ней лежит колбаса. — Бомба замедленного действия, — ловко подшутил Ален, пробив всю присутствующую в студии команду на щедрый ржач. — Чувствую, вас всех тут природа чувством юмора не обделила… — заметил самый старший из всех людей. - Гхм. Так, ребят, шутки шутками, а сегодня уже начинается решающий день, и поэтому я вас попрошу проявить серьезность. Для тех, кто не понял моих вчерашних объяснений, специально повторяю: те, кто пройдет дальше поединков, выходит за кулисы и отправляется по коридору в пятый павильон, там вам объяснят, что делать. Дальше мы все отлучаемся на небольшой перерыв, после чего все пятеро вновь выходят на сцену и исполняют «песню на вылет», то есть ту песню, с которой вы выступали раньше на слепых прослушиваниях, так что бояться нечего. После этого, по правилам шоу, я выбираю всего лишь… двоих финалистов, которые будут бороться за свою победу уже в прямом эфире, который будет у нас… через полгода. Хе, как долго ждать-то придется… Гхм. Вопросы есть? — Да, — вежливо вызвалась Вика, приподняв руку. — А это все произойдет за один день? — Да, все это произойдет за один день. И все шестеро финалистов из трех команд будут известны уже сегодня. — То есть так глупо, без интриги, пошло будем делать? — внезапно вставила свое слово Женя, стараясь сделать это как можно тише. — Отсеять тридцать девять человек за один присест! Это же как нужно торопиться, чтобы за три недели практически закончить шоу! — Кнасьева, ты тут мне не выступай, — тут же перебил ее Дима Билан, не проявляя ни малейшего напора. Видимо, он также разделял ее мнение. — В любом случае это все решаю не я, а организаторы. Поняв, что сморозила лишнего, неугомонная семиклассница решила закрыть свою неугомонную варежку, ибо спорить дальше было совершенно бесполезно. Слово наставника — закон. — Прошу прощения, — внезапно вызвался какой-то стоящий на пороге дядя, который, видимо, являлся одним из работников проекта, с довольно большим списком в руке. — Госпожу… Евгению Кнасьеву можно забрать? Женя вздрогнула. — Да, конечно, — без всяких проблем согласился Дмитрий, совершенно не проявляя интереса к происходящему. Держу пари, он бы сидел с таким же лицом, будь бы к ней пришел сам Никита Борисович. — «ЧТО? ПОЖАР? НАВОДНЕНИЕ? УРАГАН? ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ?» — мысленно предполагала всевозможные варианты школьница, которую слегка запугивала эта предстоящая неизвестность. — Фух, наконец-то, а то мы Вас еле нашли! — облегченно выдохнул работник после того, как Женя вышла за порог студии и, махнув рукой в знак того, чтобы она следовала за ним, направился вперед по коридору. — Осталось всего лишь каких-то два часа до съемок, а о том, что у нас на проекте еще есть девочка Женя Кнасьева, мы вспомнили только сейчас! Представляете? .. Всех остальных мы отсняли еще три дня назад, а о Вас забыли… Гхм. Примите наши искренние извинения за совершенную ошибку. — Да ничего страшного! — отмахнулась шатенка. — «КАК ХОЛОПЫ СМОГЛИ ЗАБЫТЬ ПРО СВОЕГО ЦАРЯ?! КАЗНИТЬ!!!» — Отлично. А теперь присаживайтесь, — потребовал работник, уже находясь в новом, почти ничем не отличающемся от старого, маленьком помещении с кучей камер и одним высоким креслом. И уже после того, как она это сделала, он дал знак оператору, который приготовился снимать. — А теперь мы зададим Вам несколько вопросов, прошу отвечать на них максимально подробно, внятно и честно. Идет? Девушка кивнула головой. — Хорошо, тогда начнем.***
Через двадцать минут операторам удалось заснять вполне хорошее интервью, которое получилось примерно таким: « — Когда ко мне повернулся Дима Билан, я испытала, честно говоря, шок, — говорила Женя в камеру, стараясь делать это как можно искреннее. — Я тогда уже подумала: „Все, это конец“ — и тут бац! В тот момент я ТАК обрадовалась, что у меня аж, как в басне, в зобу дыханье сперло, и я была готова даже от радости выронить микрофон. Работа в четверке, конечно, очень сложна и тягомутна: становится на одного человека больше, а значит, и работы прибавляется, тем более тогда, когда рядом с тобой очень сильные и опытные соперницы. Естественно, всем хочется пройти дальше, но мои возможности сделать это практически равны нулю, потому что… Не знаю… Все девочки очень сильные и талантливые».***
До съемок оставалось каких-то полчаса, а за кулисами уже творилось что-то, похожее на бушующее стихийное бедствие: приехавшие группы поддержки, состоящие в основном из чересчур заботливых родителей, постоянно толпились в коридоре с сумками, в которых, казалось бы, мог бы поместиться целый бегемот, суетясь так, словно их дети не на сцену собираются, а на свадьбу. (:D) — Еще раз привет, Женя! — поздоровалась с ней Нина, уже стоя возле скамейки, на которой сидела шатенка и выпивала уже десятый стакан воды из куллера. — Ты-то другим попить дай, а то глядишь, весь аппарат опустошишь. — ОБОЙДУТСЯ! — бросила та, выбрасывая в мусорное ведро очередной десятый пустой стакан. — О, внученька! — послышался невдалеке радостный старческий голос, который раздался по всему коридору. — Вот где наша звезда прячется! Я уже вся тебя обыскалась! — Ба, потише, — потребовала Кнасьева, испуганно осматриваясь по сторонам в осознании того, что о ее эмоциональной бабуле уже знает весь коридор. — Да ладно тебе, нам стесняться нечего! — радушно произнесла баба Галя, кладя на скамью большой чемодан. — А я тебе котлеток принесла! — Отлично, опять начинается… — Будешь вареньем заедать! — Нина, спаси меня! — тут же шепнула ей на ухо Женя, после того, как они отошли на небольшое расстояние. — У тебя лучше всего получается ее уговаривать! Я тебе еще пригожусь! — Ладно, так уж и быть, — на удивление быстро согласилась та. — Только при условии, чтобы ты сделала так, чтобы я увидела участников «Голоса» вживую не более, чем на пятнадцать метров, собственными глазами! И да, посиделки в зале не в счет. — Мне что, по каждой гримерной тебя водить со словами: «Знакомьтесь, это Нина, она моя подруга и она от вас фанатеет и пока короче»?! Их пятнадцать штук как минимум! — Ты что?! Я же боюсь! Мне просто хочется посмотреть, как они выступают. — Сделаем, — решительно заключила Кнасьева, отправляясь на разведку, оставив при этом Нину на произвол судьбы.***
После получасовых уговоров госпожи Галины Ивановны оставить свои кулинарные творения на потом, девушки тут же двинулись на самый риск: подглядывание за темной дверью в темном помещении, откуда обычно шел вход на сцену. Даже несмотря на то, что за нею стояла мисс-надзиратель Наталья Водянова, которая обычно должна стоять у входа и „запускать“ детей вперед, словно шары для боулинга, им она ничуть не помешала, а даже наоборот, сошла за руку: даже когда они чересчур громко шептались и где-то даже смеялись, она не обращала на них ни малейшего внимания. — И на сцену приглашается: Кристиан Котов! — в своей привычной интонации объявлял Нагиев, голос которого вскоре заглушил крик без конца орущих фанаток. — ЧТО-ЧТО?! Я НЕ ОСЛЫШАЛАСЬ?! ОН СКАЗАЛ: «КОТОВ»?! — громким шепотом переспросила Женя, заливаясь краской от смеха. — А еще это я обижалась, когда в детском саду мою фамилию коверкали… — Тише! — шикнула на нее Нина в то время, когда уже началось выступление и заиграла музыка. — Итак, уважаемые знатоки, делаем наши ставки! — Ставлю пятос на мелкого, — решительно заявила Кнасьева, внимательно смотря на сцену. — Думаешь? А мне кажется, что тот красивый мальчик в желтом пройдет, — предположила Нинель, тем самым удивив Женю тем, что та не знает его имени.«День, как всегда, начнется в семь ноль ноль, Без сахара, двойной, порталы новостей…»
— Он сказал: „Без сахара, двойной“ или „Новый камаз дверной“? Шутка оказалась настолько удачной и неожиданной, что заставила Нину в конец заржать в голос и случайно удариться башкой об дверь, которая после чего же издала звук упавшего слона. — ЖЕНЯ?! КАКОГО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! — тут же опешила ведущая Водянова, заметив этих двоих и при этом широко раскрыв глаза от удивления. — ТВОЙ ВЫХОД ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ, А ТЫ ЕЩЕ ДАЖЕ НЕ ПЕРЕОДЕЛАСЬ! БЕГОМ, БЫСТРЕЕ, ВЫСТУПЛЕНИЕ СКОРО ЗАКОНЧИТСЯ!!! И тут школьницу как будто молнией ударило. ВЕДЬ ЕЩЕ И ЕЙ НАДО ВЫСТУПАТЬ! ЕДРИД-МАДРИД! Через пять секунд от нее и след простыл. — О, все-таки явилась! — произнесла Полина, первой увидевшая ее после того, как она со скоростью контуженного кита ворвалась в гримерную. — А то мы уж подумали, что ты струсила и убежала! — ЩАС! — отрезала та, вываливая из своей сумки все вещи, которые она понакупила. Спустя несколько минут раздумий, семиклассница уже вырвалась в новой розовой куртке, джинсовой юбке и задвинутой набекрень бейсболке из помещения за остальными.***
Страх… Волнение… Подкашивающиеся от дрожи ноги… Что еще должен ощущать нормальный человек, стоя в темном помещении перед самым решающим его выходом на сцену? Это, пожалуй, самое малое, что можно перечислить из того, что сейчас испытывала Женя, которая что есть силы сжимала в руке микрофон. — «Ничего не понимаю…» — размышляла про себя она за две минуты до выхода. — „Все те, которые безудержно зажигают на сцене и которых безудержно захваливали, так и не прошли дальше… Так что же еще, кроме этого, нужно для того, чтобы пробиться в финал? Что же тогда нужно наставнику? Вокал? Индивидуальность? А может быть что-то еще?..“ Ее мысли прервались сразу же после того, как на сцене послышался громкий и очень пугающий на этот момент голос ведущего Дмитрия Нагиева. — И на сцену приглашается: Айгуль Валиулина! Айгуль под громкие крики зрителей вошла на сцену. — Полина Богусевич! Полина, одаривая своей улыбкой зал, также вбежала на сцену. — Кристина Кукасьян! Радушно махая рукой, Кристина следом вошла на сцену. — Евгения Кнасьева! Женя, под щедрый пинок от Водяновой, из-за которого потом у нее свело спину, вслед за остальными вышла на сцену, вытянув руку с „козой“. — Господин наставник, — обратился к Дмитрию Билану ведущий, дав ему слово. — Со всей этой эмоциональностью, пожалуйста… — начал свою речь он, почему-то нервно теребя рукой. — Следите все-таки, пожалуйста, за тем, что вы поете. — Запомнили? — обратился к стоящим на сцене девушкам «Куценко в очках» и, услышав в ответ короткое и тихое: „Да“, тут же направился к выходу. — Сейчас мы проверим… Поехали! В этот момент у Жени происходил полный ураган в голове. — «Все или ничего, все или ничего…» — заедало у нее в мыслях, но после того, как она услышала наставника, его фраза вдруг случайно всплыла у нее в голове. — «Я не люблю надуманность и сделанность — я люблю, когда все происходит СЛУЧАЙНО». О том, что бы она могла значить — размышлять было некогда. Стараясь выкинуть из головы тот кошмар, приснившийся ей сегодня ночью, шатенка крепко сжала в руке микрофон, приготовившись петь. Если уж и проигрывать, так с достоинством:«Underneath the city lights… THERE IS A WORLD few know about Where rules don’t apply, no… And you ca-a-a-an’t keep a good girl do-o-own…»
Весь напор и вся воля вылились в этот небольшой по размеру куплет, заставив Женю идеально спеть его, а зрителей в начале песни зааплодировать. Вот это да! Ее партия на этом закончилась, и настал черед девочек произносить длинный и быстрый текст, который вышел совсем не хуже, чем предыдущий. Куплет кончился и начался новый, который должны были исполнять Полина и Женя:«We sa-а-аy HE-EH-EH-HEY!!! Here come the ladies bout to give a little show HE-EH-EH-HEY!!! Here come the boys gonna show a little more»
Их голоса слились воедино, из-за чего сразу было заметно, что Женя значительно проигрывает по взятию высоких нот. Так продолжалось еще несколько десятков секунд, пока вновь не наступила последняя решающий куплет, который, к превеликому страху, должна была исполнять только она одна:„Let me hear you say Yeah, yeah, yeah Say yeaah, yeah, yeah, yeah SAY YEAH, YEAH, YEAAH, SAY YEA-A-A-A-A-A-A-A-A-H, YEAH, YEAH!!!“
И… тишина. Музыка остановилась. Что случилось? Что произошло? Никто не знал. Айгуль, Кристина и Полина тут же удивленно уставились на наставника и лишь только одна Женя, кажется, все поняла. Неужто это та самая „случайность“, о которой говорил Билан? Размышлять было некогда, и она решила пойти на риск, медленно пропевая припев без помощи музыки:„Hit it up… Get it up… Won’t let you rest… Hit it up… Get it up… This is not a test…“
Девочки сразу же уловили идею и тут же присоединились и, как ни в чем бывало, перешли на обычный темп:„Hit it up, get it up, Gotta give me your best, So get your hands up, Show me how you burlesque!“
Песня на этом закончилась и зал тут же залился аплодисментами. Просто не веря своему счастью и успеху, все вчетвером тут же кинулись обниматься под шум аплодисментов, который издавал зал. — Во как, — сказал Нагиев, по правилам как обычно вернувшись на сцену. — Пелагея, я видел, как вы постоянно дергались и подбадривали девочек, поэтому я просто не могу не начать с вас. Не буду мучить читателей длительными разговорами двух членов жюри и „сжирать“ необходимый объем текста, поэтому мы просто перемотаем.***
— Дима, в начале вы сказали несколько слов-пожеланий: удалось ли девочкам воплотить то, что вы им пожелали? — обратился к нему ведущий после того, как Максим Фадеев закончил свою речь. — Знаете, так получилось, что, конечно, не знаю, по каким причинам остановилась музыка, но то, что все, причем все, вчетвером тут же растерялись и глаза такие сразу на меня: „А-а-а, забыли!“, заставило их спеть по-другому: совсем не так, как это было на репетициях. В общем, почти все получилось. Еще недолго продолжая свою речь, посвященную Полине и Кристине, он вдруг начал нервно ерзать на кресле и потирать лоб, видимо, готовясь принять решение. — „Ну вот, все, как в моем сне…“ — начала думать про себя Женя, обреченно смотря в пол. — „Мое имя никто даже не произнес… Кажется, я теперь для всех пустое место…“ Но… что это за дорожка бежит по ее щеке? Слеза? Нет, не может быть. Она же обещала себе не плакать, чтобы ни случилось! Но сопротивляться судьбе не было смысла — так уж быть: что будет, то и будет. — Я долго старался принять решение… — наконец-то начал говорить наставник после пятисекундной тишины, показавшейся Жене длиною в вечность. — За все долгое время существования проекта я ни разу не смел нарушать правила, пока наконец-то этот момент не случился… О чем нисколько не жалею. Гхм… На первый момент я ХОТЕЛ выбрать человека, которому я постоянно делал замечания из-за интонационных тонкостей и прочего, этим человеком которым являлась Айгуль. Пока… Я не посмотрел на человека, глаза которого полны азарта, энергии, активности, даже можно так сказать… Я посмотрел на человека, который готов бороться до конца несмотря ни на что: ни на замечания по поводу поведения, ни на наказания, каких-либо отсутствующих способностей и… Этот человек есть среди вас. Этот человек — Женя. У той аж волосы чуть дыбом не встали, после чего она моментально подняла голову, чувствуя, как бешено колотиться ее сердце. — И я понял… Что сравнивать этих двух замечательных людей абсолютно бесполезно и глупо, и поэтому… Я решил… Что дальше вы проходите вдвоем. На первую секунду никто даже не понял, что произошло, пока зал вдруг не залился щедрым радостным криком, а Айгуль, закрыв лицо рукой, не поспешила покинуть сцену, не дожидаясь Жени. Та же, взвизгнув, словно раненая чайка, побежала „душить“ всех членов жюри и лишь только сделав это, она тут же рванула за кулисы, оставив на произвол судьбы плачущих Кристину и Полину на плечах Нагиева.***
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — не переставая радостно кричать, Кнасьева тут же побежала в объятия к своему так называемому „папе-Джигурде“. — ТВОЮ Ж ЗА НОГУ, ДА Я ТАМ ЧУТЬ КИРПИЧЕЙ НЕ НАЛОЖИЛА!!! — Да, мы все видели, как ты переживала, — сравнительно тихо произнесла ее мама, потрепав ее за волосы. — Но как никак, скейт я тебе все равно не куплю, пока хорошие оценки не получишь. — МАМА! — Не мамкай. *** На тройке, исполнявшей песню „Я буду помнить“, все и закончилось. Осталось лишь только ожидание. Мучительное ожидание, которое называлось „перерыв“. — Я ПРОШЛА-Я ПРОШЛА-Я ПРОШЛА-Я ПРОШЛА-Я ПРОШЛА!!! — уже пять минут подряд повторяла Женя, слоняясь по большому коридору туда-сюда, тем самым умудрившись взбесить почти всех работников „Останкино“. — У нее „батарейки“ когда-нибудь „сядут“ или нет? — спросила сидящая в этот момент на ближайшем диване Сюзи, продолжая внимательно повторять текст своей песни. — Насчет „три“, быть может, и сядут, — ответила Вика, отвлекаясь не меньше. — Раз… Два… — Фух, что-то я устала орать, — выдохнула Кнасьева после того, как оббегала весь коридор уже несколько десятков раз. — А где народ? — Догадайся с трех раз, — отрешенно бросила ей блондинка. Судя по реакции, Женя поняла, что „немного“ мешает девочкам готовиться, после чего она, воткнув в уши наушники с песней „Euphoria“, встала у стены в судорожном осознании того, что буквально через несколько минут будет вновь решаться ее судьба.***
Прошло неизвестно сколько времени с тех пор, как семиклассница сидела у себя в гримерной и то и делала что распевалась и зубрила текст, пока ей это в конец не надоело, и она от бессилия не плюхнулась головой об стол, без памяти заснув. Кнасьева проснулась от жуткой боли в спине, временно не понимая, что происходит, но, обнаружив рядом лежащий текст песни и включенный плеер на столе, она тут же достала из кармана телефон и посмотрела на время, после чего ее глаза тут же сползли на лоб. Время пол седьмого. ТВОЕГО Ж КОТА ЗА ХВОСТ! Забыв обо всем на свете, Женя, выронив по дороге стул, тут же ринулась к выходу из гримерки, предполагая в голове всевозможные варианты, что могло случиться за эти два часа. С бешеной скоростью пробежавшись по темному коридору, девушка вдруг начала слышать, как со сцены играет музыка, нечто похожая на исполнение „Feeling Good“. Подобравшись поближе к входу, ее изумления не было предела: на сцене уже давно выступала пелагеевская тройка, состоящая из Рагды, Ираклия и Арины. В страхе от того, что „песню на вылет“ могли провести без нее, что финалистов уже отобрали и что все давно уехали домой, школьница, закричав, словно во время начавшегося апокалипсиса, повернула назад в побеге к коридору, в котором она, не переставая кричать, начала искать то, не зная что. Непонятно почему, но ноги тут же ее понесли к двери в студию, совсем уже теряя надежду, что там она кого-то найдет. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! А-а-а-а-а-а-а… — кричала она, открывая дверь, после чего ее крик постепенно остановился, когда она увидела своих „сородичей“, которые, как ни в чем ни бывало, все впятером сидели в креслах и занимались своими делами. — Ты чего так орешь?! — первой опешила Айгуль, когда это „стихийное бедствие“ ворвалось в помещение. — А… А… Р-разве финалистов еще не выбирали? .. — безудержно заикаясь, спросила та. — Здрасьте, приехали! — громко выразилась Вика, хлопнув себя по коленям. — К чему такая спешка? — А… Т-там уже пелагеевские ребята выступают… Я… Я думала, что вы все, не дожидаясь меня, выбрали финалистов и разъехались по домам… — Офигела что ли? — удивился такому заявлению Лев. — Ты думаешь, что здесь тут все так просто? У организаторов все четко и заранее распланировано: ты только попробуй им на концерт не прийти, так они тебя сразу же по всему „Останкино“ с собаками искать начнут! И да, „песню на вылет“ перенесли. — К-как?.. — Об косяк! Решили все тройки заранее „запустить“, а потом уже и отчислять. По крайней мере, нам так сказали. И тут у Жени заиграла в голове песня про дауна. Невольно схватившись за лоб, тем самым зафейспламив саму себя, она молча села за дальше всех находящееся кресло, после чего в студии наступила неловкая тишина. — „Странно это все…“ — думала про себя семиклассница. — „Смысл переносить соревнование, когда все можно сделать сразу, при этом не ожидая у моря Джигурды? Так я уж и подавно слова забуду…“ Но вскоре эта тишина прекратилась, когда за порог вошла еще одна оставшаяся пятерка из „пелагейчат“, которым, видимо, тоже сказали о переносе этапа. — Кто-нибудь знает вообще, что здесь происходит? — поинтересовалась Настя, вместе со всеми плюхнувшись в кресло. — Без понятия, — пожала плечами Сюзи. — Осталось только „фадеевцев“ дождаться, быть может, тогда все станет ясно. Как ни странно, но это, казалось бы, мучительно долгое ожидание прошло совсем быстро: особенно тогда, когда ты играешь в тетрис. Уже через некоторое время студию посетила новая пятерка, состоящая из Ани, Алисы, Ивайло, Гранта и Дианы, но даже они понятия не имели, почему изменились правила. — Мне как-то страшно уже будет домой возвращаться, — сквозь дрожащие от страха челюсти произнес Давид, смотря в окно, за которым уже давно стемнело. — И даже непонятно, по какой причине мы должны тут торчать… — Да это сто пудов розыгрыш какой-нибудь, — предположила Аня. — Кто знает, какая проверка это может быть… И тут все начали предлагать свои идеи, почему их здесь всех собрали: вплоть от вручения Нобелевской премии до того, что должен прийти Джигурда и унести их всех на жертвоприношение. — Так, мелочь, я что-то не понял, вы чего домой не идете? — поинтересовался внезапно оказавшийся на пороге Нагиев, видимо, пришедший сюда на шум. Этот вопрос загнал всех пятнадцать человек в ступор. — А… Так ведь… Ждем «песни на вылет»… — почти хором ответили они, всеми глазами уставившись на ведущего. — Не будет у вас никакой „песни на вылет“, — неожиданно заявил тот. — Чтобы завтра в таком же составе, как обычно, приходили сюда к часу дня. И без вопросов. — УРА-А-А-А-А-А-А-А!!! — дружно закричали все, подбросив к верху сумки и радостно кидаясь друг другу в объятия. И честно, со стороны это выглядело так, словно к ним пришел президент и сказал, что с сегодняшнего дня у каждого будет собственный дом на Карибах, и они могут вообще больше не ходить в школу. И всей дружной радостной гурьбой голосята повалили к выходу из здания.***
Время уже было за пол десятого вечера, а Женя обреченно стояла во дворе, пытаясь дозвониться родителям, сбросившим ей смс-ку с: „Пришлось отлучиться по важным делам. Через час приедем обратно“. Час уже давным давно прошел. Где они?! Но решив не сдаваться и попытать счастья на остановке, семиклассница направилась в сторону дороги, краем глаза смотря на уезжающих по разным сторонам детей. — О, смотрите-смотрите, это же Женя Кнасьева! — раздался чей-то высокий мужской голос за спиной. — Я хочу взять у нее автограф! Та моментально обернулась. Возле забора стояли какие-то взрослые ребята, видимо, являвшиеся ровестниками Егора. Егор… И тут она все поняла. — Ха-ха, очень смешно, — с сарказмом ответила им школьница, только лишь прибавив шагу. — Ну пожалуйста! Мы очень просим! — взмолился один из этих чуваков, пойдя вслед за ней. Эта „легендарная“ погоня продолжалась недолго, пока она не врезалась в какую-то светловолосую девочку в шарфике и в кофте, на которой почему-то были написаны три буквы „К“. — О! Вы — Женя Кнасьева, да? — тут же завела разговор она, держа в руке маленький блокнот и ручку. — А вы случайно не знаете Криса Костова? Мне сказали, что у него завтра здесь будет фан-встреча, а я не стерпела и приехала сегодня! Представляете? Хи-хи… Я слышала, что у него тут должны закончиться съемки! Я его тут с шести часов вечера жду! — А я вообще с утра! — выкрикнула еще одна девка, вывалившись откуда-то из кустов, притаща за собой целую армаду фанаток, состоящих из пяти человек. — Слушаете, вы ведь его знаете, да? — спросила еще одна какая-то рыжеволосая девчушка, оказавшись рядом с Женей. — А это правда, что когда он нервничает, постоянно поправляет прическу? — ДЖИГУРДА, СПАСИ МЕНЯ! — не выдержала шатенка и, вырвавшись из слабой хватки фанаток, тут же дала деру, пока они до носков не дошли. Еле различая что-либо в темноте, Женя тут же завернула за угол и, спрятавшись за стенами какого-то заброшенного дома, случайно столкнулась с каким-то непривычно высоким юношей, который невозмутимо продолжал держать у лица газету, даже несмотря на то, с каким напором она в него врезалась. — Это не Крис, это Света, — врал и не краснел он, хотя бы потому, что „Света“ не может носить мужские штаны и иметь столь непривычно низкий голос. - А, это ты, Женя… Скажи мне честно: ты всегда от всех проблем спасаешься бегством? Как только парень убрал бумагу с лица, та чуть снова кирпичей не наложила: рядом с ней стоял тот самый виновник сие торжества — господин Кристиан Костов. Да уж, в темноте эта встреча даже оказалась еще страшнее, чем предыдущие. Как ни странно, но Женя снова начала уносить ноги, совершенно забыв, что по ту сторону дома ее поджидает целая армия сумасшедших фанатов и съезжающие с дороги машины. — ЕЩЕ ПАРУ ФОТОК!!! Я ТВОЙ ПОКЛОННИК!!! — тут же засек несчастного парня какой-то сумасшедший папарацци, безудержно насилуя свой фотоаппарат, делая кадр за кадром. — Прекратите меня снимать, — серьезно потребовал он, уже явно собираясь уносить ноги вслед за недавно уже сделавшей это школьницей. Еще недолго борясь в этой „ожесточенной фанатской схватке“, все все-таки закончилось тем, что эти двое поймали одно такси, стоящее на парковке. Женя еще долго колебалась, стоит ли садиться туда, но поняв, что другого выбора нет, также залезла в машину, сев на заднее сиденье. — Воу-воу-воу, молодежь, вы куда? — тут же запричитал типичный армянский усатый таксист, от непривычки увидев такое большое количество народа. — Опа… — совсем недалеко послышался знакомый голос, из-за которого Кнасьева чуть ли не пробила потолок. Буквально в шестидесяти сантиметрах от нее сидел всем известный Лев Аксельрод. — И какими же судьбами вас сюда занесло? — Это долгая история, — загадочно отрезал Крис, нервно поглядывая в слева находящееся окно, выискивая там то ли белок, то ли выскакивающих из неоткуда фанатов. — Везите нас уже. — Бэз проблэм, — бесцеремонно согласился сидящий за рулем дядя, заводя машину. Женя все эти минуты сидела как на иголках, боясь пошевелить хотя бы пальцем, уже начиная жалеть о том, что влипла в эту историю хотя бы потому, что у нее толком нет денег, но что-то менять было уже поздно — машина уже тронулась. — Чего так поздно гуляем-то, молодежь, а? — решил начать беседу таксист, уже выехав на центральную дорогу. — Небось с дискотеки только что пришли? — Ага, делать нам больше нечего, — фыркнул тринадцатилетний кудрявый парень, тем самым подтвердив мнения всех присутствующих. — Хе, ясно, — усмехнулся в ответ водящий. — А красавица у вас чего молчит? У шатенки аж душа в пятки ушла, после чего у нее тут же произошла загрузка, не понимая одного: это тонкий подлоб или в машине еще какая-то девка сидит? — Вообще без понятия, — продолжал отвечать на все вопросы Лев, почти не проявляя никакого интереса. — Обычно она орет под ухом всегда, а тут что-то странно… — Далеко живешь, красавица? — осведомился усатый дядя, специально для нее завысив голос. — Я? .. — пискнула какая-то мышка в углу. — Ты-ты. — Ну… Я… В общем… — замялась она, нервно покашиваясь на свои колени, не в состоянии смотреть на что-либо еще. — Так, ладно, по дороге разберемся, — заключил сидящий за рулем, решив разрядить обстановку, включив первое попавшееся радио. Последующие десять минут они ехали молча под песни Стаса Михайлова, которых пацаны еще долгое время настойчиво терпели. Все бы ничего, пока по радио неожиданно не заиграла песня, уже вынося мозг с самого вступления:„Ты ворвался в жизнь мою нежданно, Изменил мою реальность, Ты волшееебник ты из другой планетыыы ТЫ ИЗ МАЕЙ МЕЧТЫЫЫЫЫ!!!“
— О БОЖЕ КАКОЙ МУЖЧИИИНААА!!! — ВНЕЗАПНО начала подпевать Женя на пару с таксистом, делая песню ничуть не лучше. — Я ХОЧУ ОТ ТЕБЯ СЫРА!!! И Я ХОЧУ ОТ ТЕБЯ КОЧКУ!!! И ПОЧКА!!! И ПОЧКА!!! — Так, все, дискотека окончена, — прервал сие „шедевриальный дуэт“ Крис, в очередной раз нагло переключив станцию. — Спасибо, ты мне жизнь спас, — искренне поблагодарил его Лев, который, наверное, уже хотел был сброситься с окна. — Э, э, э, э! — возмущенно запричитал водитель. — Мы вообще-то пели! И да, мы приехали. Он остановился возле какого-то типичного незнакомого для Жени места. — Наконец-то, — облегченно выдохнул кудрявый юноша и, достав где-то из глубин кармана небольшую пачку денег, и деловито протянув ее через сиденье таксисту, вышел из машины. — Куда теперь едем? — вновь поинтересовался тот, внимательно пересчитывая бумажки. — Домой, — снова пропищала Женя, которой уже не терпелось оказаться в кровати и заснуть. — Куда домой: ко мне или к тебе домой? — шутканул водитель, из-за чего потом сам же и посмеялся. — Говори адрес, красавица. Или ты опять застесняешься и ничего не скажешь? — ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ, МАТЕРИК ЕВРАЗИЯ, СТРАНА РОССИЯ, ГОРОД МОСКВА, МЕТРО КУЗЬМИНКИ, УЛИЦА ЖИГУЛЕВСКАЯ, ДОМ НОМЕР ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ, КВАРТИРА СТО ПЯТЬДЕСЯТ, КЛЮЧИ У МЕНЯ В КАРМАНЕ! — тут же на автомате вырвалось у Кнасьевой, видимо, из-за того, что она долгое время учила этот адрес, дабы не забыть свое новое место проживания, только сейчас понимая, что она бесцеремонно выпалила точное место, где она живет. — Ой… — Ну нехрена себе, тебя заколбасило, — заразительно засмеялся таксист, уже куда-то выезжая. — Без проблем доедем, там никогда нету пробок. Еще полтора часа проезжая по знаменитым улицам Москвы, полностью освещенной разноцветными огнями, семиклассница только сейчас начала понимать, в каком же прекрасном месте она живет, до этого считая, что столица — это место, куда приезжают только одни мажоры. И она не подозревала, как сильно ошибалась — до сегодняшнего дня. — Ну вот, мы и приехали, — резко прервал ее мысли усач, остановив машину возле ее дома. Для семиклассницы эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Нет, она, конечно, была безумно рада тому, что приехала домой, но вот расплатиться… От безудержных нервов, из-за которых бы она, казалось, могла сожрать чехлы от сидений, она тут же полезла в сумку, высыпая на кресло всю мелочь. — У-у-у-у, ну это мы так до зимы расплачиваться будем… — устало протянул водитель. — О, Боже… — не менее уставши вздохнул Кристиан, невольно доставая из кармана кошелек. — О-о-о, вот это я понимаю, по-мужицки! — тут же повеселел усатый армянин, принимая в свои руки новую пятистарублевую купюру. У Жени буквально отвисла челюсть. Да что там отвисла: она провалилась сквозь землю, едрид мадрид! — „ОН ЧТО, ЗАПЛАТИЛ ЗА МЕНЯ?!!! ШОЗАНАФ?!“ — происходил ураган у нее внутри, при этом снаружи застыв на месте. — „ЗА ЧТО-О-О?! ОН ЖЕ ТЕПЕРЬ ВСЮ ЖИЗНЬ БУДЕТ МЕНЯ ГНОБИТЬ ЗА ЭТО!!! НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!“ — Можешь идти, красавица, — тут же спустил ее на землю дядя. — Да-да… — пробубнила та и, еле волоча за собой рюкзак, вышла из машины, после чего еще долго приходя в себя.***
Повернув дверной замок, семиклассница устало вошла в помещение… где ее на диване с любопытным взглядом ждали родственнички. — А ты где была, внученька? — тут же спросила ее бабуля, подперев щеку. — Мы видели, как ты вышла из какой-то желтой машины. — Ага, а вы где были, когда я еще в „Останкино“ была? — вопросом на вопрос спросила Женя, заставив всех присутствующих переглянуться и с покерным выражением лица выйти из помещения.