Из-за дурной головы и живётся офигенно и снег вкусный.

Дэдпул спасался бегством. Простой заказ на простое убийство оказался несколько… непростым. По большому счету, деньги его не особенно-то и интересовали. Деньги только дают возможности, не имеет особого значения, чем их зарабатывать. С тем же успехом антигерой мог бы сказать, что работает в области продаж, или в сфере услуг. Ну, вот, правда – имеет ли смысл относительно бессмертному чуваку гонять по городу за горсть чужих баксов, а? Вот уже, сколько лет он был наемником, часто живя вне закона. И не припомнишь ведь всего. В лучшем случае считался солдатом по найму, в худшем – наемным убийцей. Нет, не в худшем, бывало и хуже, куда как хуже. Беда в том, что когда ты стал наемником, назад пути нет. И не в том беда, что нельзя найти работу в какой-нибудь честной фирме. Можно, если приспичит, в конце концов, под чужим именем, даже с такой узнаваемой рожей. Если не привередничать, всегда можно наняться шофером, охранником или, если уж совсем припрёт, чернорабочим. Главная проблема в том, чтобы с этой работой смириться и не сорваться. Этот заказ Дэдпул получил от анонима по скайпу. В последнее время большинство заказов приходило похожим образом – светиться его наниматели по-прежнему не желали. Отправляли сообщение с мобильника, который потом выкидывали, всё просто. Договаривались о цене вопроса, выплачивали оговоренную часть авансом. В том техническом задании была лишь зачистка здания. Не уборка, сами понимаете, а физическое устранение жильцов. К таким крайним мерам прибегали в тех исключительных случаях, когда недвижимость стоила дороже жизни, то есть, довольно часто. Вот, например, буквально месяц назад был дом в элитном районе – клоповник, а не дом. И тупая сука, ну, никак не хотела продавать свою халупу. Ну, бизнес-центр ждать естественной смерти никак не может, и инвестор через десятых лиц нанял кого надо. Дэдди накормил её крысиным ядом. Он так старался, что патологоанатому заплатили больше, чем ему, а трупорез всего только не заметил синяков и выбитых зубов, большое дело. Такие дела. Дом был многоквартирным, в этом Дэдпул видел проблему. Дом был необитаем, в этом Дэдди видел решение. В доме обитали только бродяги, в этом Дэдпул видел проблему. Адрес правильный, мы просто отработаем всех оборвышей, как и велено, в этом Дэдди видел решение. Если это не ошибка, кому нужно убивать бомжей, в этом Дэдпул видел проблему. Тебе вдруг стало не похуй, кого зачищать, в этом Дэдди видел решение. Это же, мать его, никакой не элитный район, просто трущоба, в этом Дэдпул видел проблему. Зайка, взаимоисключающие понятия в твоей голове смешались в кашу, и чтобы хоть как-то объяснить биохимические сбои в межушном ганглии, ты непроизвольно выдумываешь себе космические лучи, друзей из будущего или ужасных врачей, которые ставят на тебе опыты, в этом Дэдди ни хрена не видел решения. Досадно обижаться на самого себя. Дэдпул следил за этим домом. Он насчитал трёх отвратного вида босяков, входивших в этот дом. К концу недели выяснилось, что их там не менее пяти. Дэдди следил за домом и его обитателями с той же тщательностью, с какой следил бы за президентским дворцом. Дело не в отработке гонорара, дело в удовольствии от работы. Периодически туда заходили другие люмпены, но постоянно тусовались там именно те пять ребят. Неизменно неопрятные нищие, навьюченные уродливыми шапками, капюшонами из-под которых торчали лохмы, всё в тех же драных изгвазданных рубищах, и лиц почти не видно под шарфами. Зрелище ещё то, а перспектива убивать их руками была отвратительно-притягательной. Бродяги целыми днями курировали с баулами или тележками. Дэдди разработал целую теорию, что оборванцы были замаскированными курьерами некоей скрытной мафиозной организации. Собственно, всё было довольно обыденно до того момента, когда поздним зимним вечером, Дэдпул перешел к активным действиям. Он запасся розочкой (отбитым горлышком от бутылки с острыми, неровными краями), учитывая специфику цели, ведь никого бы не заинтересовал бомж, найденный с перерезанным разбитой бутылкой горлом. Кроме розочки Дэдди принёс с собой пару ножей, стилеты и молоток. Огнестрел тоже был, но пускать его в ход он, как бы, не собирался. Так, прихватил особо любимые игрушки, с которыми не в силах был расстаться. Странный и омерзительный трофей неспешно брёл по тёмной улице, бормоча что-то под нос, самое время для охоты. Охота началась в пустом дворе пресловутой панельной хибары. Трёхэтажный дом был выстроен в виде швеллера, или проще, буквой «П», в два подъезда. Оборванец, за которым шёл Дэдпул, свернул за угол, а когда наёмник вошел во двор, бродяги там уже не было. Зайти в подъезд? Затем Дэдди заметил следы на рождественском снежке, цепочка которых тянулась к входу в подвал. Прибор ночного видения оказался очень полезной штукой, спускаться в подвал наёмник не стал, просто потому что заметил краем глаза движение. В стороне была еще одна фигура - он заметил ещё одного бомжа. Чуть дальше шарился ещё один. Босяки перекрыли выходы из двора и находились на достаточном расстоянии от всех подъездов, чтобы перехватить посетителя. Интересный факт, Дэдпул слишком расслабился, и попал в засаду бомжей. Ха-ха. Возможно, он подумал, что эти ребята промышляют разбоями. Возможно, они думали, что он думает, что они слишком тупые. Он подумал над этим немного. Наёмник замер, где стоял, стараясь не производить вообще никаких звуков. Он не видел света фонариков, у бродяг не было ПНВ. Или у оборванцев такое хорошее ночное зрение, или они чувствуют его запах... Дэдпул был не против ввязаться в драку, чреватую шумом и трупами, хотя предпочел бы развернуться и убраться из гостеприимного дворика. Большинство людей не отдает себе отчета в оценке встречных людей, они даже не замечают их. Мы очень невнимательны к окружающим, кроме того, мы не хотим видеть того, что нас пугает, а людей пугают толпы людей, как это ни парадоксально. Вот так они и смешиваются с другими людьми, эти лица, неопределенного возраста, неопределенного пола, на вид сильно потасканные бомжи, со спутанными волосами, грязные, сморщенные, или опухшие, вонючие и вечно бормочущие что-то. Трое оборванцев приблизились к входу в подвал, они не косились на загнанного в угол наёмника. Старательно не косились? Двое ушли вниз, один потащил тележку в подъезд. Входная дверь визжала и стенала, изо всех сил сопротивляясь. Не может быть, чтобы его не заметили. Час с лишним он караулил в своём углу, замёрз ужасно. И ничего. Ругая себя за беспечность и чрезмерное любопытство, Дэдпул направился к лазу в подвал. На глазах ПНВ, в руках пистолет, розочка давно позабыта, наёмник спускался по крутым ступеням в подвал, готовый к выстрелу. Уже на нижних ступенях лестницы он почувствовал запах гнили. Зимой, в мороз. Что здесь летом творится, страшно представить. Подвал оказался большим. Внутри были… помещения. Прогнившие трубы, прочие коммуникации. Здесь даже оставался простой бытовой мусор - садовые тачки, коробки, балки и прочее. И запах. Слишком хорошо знакомый, чтобы ошибиться. В дальней комнате он их и нашёл - тела, то, что от них осталось, кости, обрывки одежды. Дэдпул даже не заходил в это чертово дальнее помещение, ему и из коридора видны были разбухшие, изуродованные разложением туши, пучки волос, и лохмотья гниющей плоти мерзкими лепестками отслаивающиеся с костей черепа. Некоторые раздувшиеся, как огромные мячи, увешанные рыхлыми лохмотьями плоти, с вытекшими глазами, лиловая кожа натянута до предела, с лезущими наружу комьями тошнотворной массы. Некоторые истощённые, изглоданные, с обломками рёбер, порвавшими потемневший пергамент кожи. Их было четверо. Открытая диафрагма радужки зрачков даёт инфракрасной подсветке прибора ночного виденья отражаться от глазного дна. У них отсвечивали зрачки глаз. И они дернулись в сторону наёмника, так что можете считать первую отстрелянную обойму самообороной. Раненые твари приближались с ужасающей настырностью вялой бледной поганки, пробивающей асфальт. Их опухшие морды с глубокими язвами, которые сочились гноем и сукровицей, и растянутые бесцветные лохмотья губ, в подобии ухмылок, поглощали свинец с огромным аппетитом и продолжали приближаться. В голову Дэдпулу могло даже прийти, что его сюда заманили, а не пригласили поохотиться. Дэдпул совершал тактическое отступление. Очень быстро. Сперва он одиноко нёсся по тёмным заснеженным улицам, затем морозный воздух начал покалывать в рёбрах, ПНВ пришлось содрать, а редкие прохожие начали сворачивать головы ему в след. За одним из поворотов, задыхающийся Дэдпул на полном ходу влетел в незнакомого человека. Они почти покатились по снегу, цепляясь друг за друга. Незнакомый мужчина удивленно вскрикнул, и тут началась вся эта хрень – из-под его пальто полезли ужасные электро-механические щупальца, сделанные, как пишут в википедии, из смеси сплава стального ниобия и титана. Страх и ненависть заключили привычный и мощный союз в голове Дэдпула. Странное дело, но это всегда работает - в теле, насмерть уставшем и издерганном, вдруг появляются признаки жизни, прощупывается пульс и запускаются системы самодиагностики. Союз этот выжал из измученного тела последние силы, и вот Дэдпул уже с истерическим криком бросается на Доктора Осьминога (не повезло бедняге оказаться не в том месте, не в то время, и, да, автор слышал, как устроен Отто Гюнтер Октавиус, но у Дэдди стресс). Робот, пытаясь стряхнуть сумасшедшего, махал своими, типа, руками. Лезвие ножа по рукоять утонуло в патрубке системы охлаждения, видимо, каким-то чудом задевая трубки гидросистемы, после чего весь механизм, как живой, опустил конечности до самой земли, умирая. Истерический смех накрыл наёмника новыми волнами, когда железка, вообразившая себя человеком, начала изображать предсмертную агонию. Дэдпул вспорол все динамики, заставляя андроида умолкнуть навеки. Или до починки. …Сначала робот перестал кричать, потом потерял сознание, потом… потом умер. Дэдди продолжал убивать его мёртвого. Он вовсе даже не считал, что совершил чудовищное преступление, для него этот акт определялся словами «Я его отформатировал». Когда иссеченная кожа начала разлетаться в стороны, а нож – отхватывать куски тела, Дэдди прорычал, невыносимо ёжась и отряхиваясь: «Они были пидорги! Они заполонили всю планету»! Потом ещё, гораздо тише: «Пожалуй, после долгих уговоров, я бы глотнул чуточку бренди». Потом совсем тихо, почти про себя: «Кровь? Да какая же это кровь, это тормозная жидкость». И на переулок вновь опустилась тишина сочельника.