Скрипач, два математика и еще один скрипач

Через неделю Женькиного повторного маскарада Сашка поняла, что с ней что-то не так. Она весь месяц травилась специальными таблетками, которые исключали любую попытку беременности от ненужного полового акта. А сразу после того сраного вечера воспользовалась всеми методами, что знала. И народными, и нет. Раствор борной кислоты у нее лился чуть ли не из ушей. Ну а из горячей ванной, выпив стакан водки, она не вылазила несколько дней кряду. И так практически всю первую неделю. И вот когда ожидания нашей девы затянулись, и месячные так и не пришли — Сашка испугалась. Она снова побежала покупать в аптеку пачками таблетки, что выгоняли из чрева младенцев. Практически ничего не жрала, кроме сладкого и всей той отравы, что ей присоветовали в аптеке ушлые девицы. И результатом был глубокий обморок на практических занятиях в группе: Сашка просто упала за мольбертом, раскинув широко ноги и руки. И Александру Раду с великой помпой увезли на скорой в областную больницу, а там тут же поставили неутешительный вердикт. Беременность! Сашка данного слова Юрке так и не сдержала. Второй пункт вердикта, как и третий, убил ее наповал. Двойня и аборт делать нельзя. По показаниям врачей, Рада могла вообще не забеременеть второй раз. И особенность сосудов в матке напрочь исключала проведение абортной процедуры. — Обрадуйте счастливого папашу и сыграйте свадебку, — хмыкнул умудренный опытом гинеколог предпенсионных лет. — Глядишь, все и образуется! Сашка сидела как в воду опущенная. Ни черта не образуется, а лишь только от одной мысли свадьбы с Юркой начинало мутить. Она полная дура, что напоила мужика водкой и легла под него. Да, он похож на Галиена, но Юрка не он, никогда им не будет. И кроме того, мужчина ни за что не полюбит Сашку, даже если та родит от него целую пачку детей. Рада собралась с силами и пошкандыбала домой, где ее встретил удивленный донельзя Димка. Он отлынивал от занятий уже пару дней, так как повредил связки рук на корте. И, услышав характерный стук дверей квартиры близнецов, решил проверить, кто из них притащился в такую рань. — Саша?! Ты здесь? Почему? — и, увидев ее опустошенный вид, присел на стул. — Что случилось? — Я беременна, — выдала Сашка сразу в лоб и, отследив бурю эмоций на лице своего старого друга, злобно хмыкнула. — И даже не думай меня тащить в ЗАГС! — Но почему? Я готов усыновить твоего ребенка от кого бы он ни был. Хоть сегодня! — возмутился Димка, а потом быстро догнал. — И сколько у тебя недель? — Примерно четыре... — усмехнулась та хмуро и услышала хруст костей. — Под которого из братков ты прыгнула, засранка? А главное, что теперь ты скажешь Женьке и как посмотришь ему в глаза? — несмотря на болящие связки, Димка поигрывал кулаками и бегал по диагонали гостиной. — Убью Галиена! Вот козел! — Если бы то был Галиен... — со вздохом прошептала Сашка. — Я сделала бы все, чтобы забрать его у Женьки. В любви как в бою — все способы хороши, Димка! А тут я по-глупому залетела от Юрки. — Юрки? — не понял Димка, застревая на бегу. В отличии от Галиена, Юрка ему был симпатичен. Еще бы, Юрка был уже взрослый, устоявшийся, рассудительный и надежный до безобразия. — Постой-ка, вертихвостка. Что же ты сделала с Юркой, чтобы он тебя трахнул? Он ведь ушел тогда до Женьки! И я всю ночь тебя бдил, — нахохлился тот злым вороном. — Херово бдил! На рассвете храпел так, что было слышно даже в кухне. А с Юркой все просто. Вы же сами трепались весь вечер про водку. Вот я ему и налила вместо минералки, а он намахнул не глядя. С похмелья маялся, как и я. — Бог мой, — Димка сел на диван, сжимая свою голову в перемотанных запястьях. — Ты хуже этой сраной Эльзы. Так подставить нормального мужика. И главное, мужика своего единственного брата! — Ага, а еще скажи, что Юрка родной брат человека, которого я без памяти люблю. Только не читай мне нотаций, Дима. Я сама виновата, сама же наплела интриги и рухнула в яму на самое дно. Я и так поплатилась в то утро по полной, когда невменяемого Юрку завалила на себя и вставила, вот же идиотка! Я сама себе вставила его член. — Пиздец! Он знает хоть, что переспал с тобой? — Знает... Я просила его ничего никому не говорить и заверила, что ребенка не будет. Да я все сделала, чтобы не залететь, столько химии наглоталась за месяц, что, наверное, говно светится до сих пор. А толку? Вот ведь въедливое семя! — И что он? — схмурил брови Димка над карими глазами. — Да тоже самое, что и ты — "распишемся"... Только фиктивно. И если будет ребенок — не идти на аборт! Ох, Дима, ты не представляешь, как мне было паршиво. Он меня так трахал! Просто сказка, а звал Женечкой и признавался ему бесконечно в любви. — И кто в этом виноват? — на пороге стоял хмурый Галиен, и его подпирал сзади бледный, как смерть, Юрка. — Юрка все мне рассказал, Саша. Вот уж не думал, что ты опустишься до стратегии тупой Эльзы! И что теперь? Новость, что ты шмякнулась в обморок, облетела весь наш институт. Я тут же связался с Юркой, потому что тот в последнее время постоянно расспрашивал про тебя. И услышал такое, что у меня встали дыбом волосы на загривке. Еще погоди, Женька прискачет, ему наверняка наша администрация перезвонить успела, что тебя увезли на скорой в областную. И какие последствия на сей раз? — Я беременна, и у меня будет двойня... — сказали, не скрывая уже ничего, как робот, а затем глянули на застывших мужчин. — От Юры... Только Жене пока не говорите... а... — И почему... я не удивлен? Женька появился со стороны коридора из-за высоких спин своих любовников. Он практически следом ввалился за своими любимыми, а еще полдороги бежал за ними, застревая так некстати на светофорах. Даже пару раз крикнул им, но те не слышали вовсе, и вот догнал в своей же квартире. Естественно ему позвонили в политех. А он связался с областной, где Женьке дословно объяснили, как близкому родственнику, причину падежа сестры, и что Сашку уже отпустили домой. У Александры подкосились ноги, и она рухнула на руки подоспевшего к ней Жени. — Если я ничего тебе не говорил, то это не значит, что я не замечал как ты меняешься, Саша! Синдром близнеца: смотреть на другого и поправлять у себя челку. Я так от него и не избавился, как бы ни хотел. Только вот не думал, что ты забеременела от Юры, все надеялся, что тогда тебя уломал Дима. Ведь вы остались с ним внизу. — Братишка, прости! — залились на груди горькими слезами, утыкаясь в его шею мокрой моськой. — Я больше так не буду... А-а-а! — Говорил же я тебе, что твоя ебнутая стратегия всегда ни к черту. Вот и доигралась! А ты подумала, как себя будет чувствовать мой Юра, когда узнает, что его снова так подло использовали. Так подставили, и кто? Родная сестра его любимого человека. — Прости, Женечка! Умоляю, только не уходи от меня сейчас, — цеплялись за братишку ручками и рыдали. У Сашки началась настоящая истерика, сопровождаемая громкой икотой. — Да куда уж я теперь денусь от жутко беременной сестры, которая умудрилась залететь от одного из моих любимых? Ясно — никуда. — Я ей предложил выйти замуж, — скривился хмуро Димка. — И что, отказ? — безрадостно подал голос Юрка. — Впрочем, мне она тоже отказала. Но я не отказываюсь от своих детей. Как бы там ни было, они и мои тоже. Слышишь, Сашка, если что сотворишь с моими детишками — прибью тебя следом! — Угу, и я тебе, друг, в этом только поспособствую, — оскалился злобно Димка. Сашка затравленно посмотрела на обоих и совсем разревелась, вжимаясь в брата, прося защиты. — Нашли когда пугать и кого, самцы! — Женька поднял сестру на руки и унес в спальню. Там Сашка немного успокоилась и уснула. Он просидел с ней полчаса, гладя нежно отросшие пряди волос на осунувшемся родном, так похожем на него, личике. А потом вернулся к ожидавшим его мужчинам. — Юра, прости ее... и меня... — начал Женя с порога, он уже столько раз просил прощения за сестру, что давно сбился со счету. Только раньше приходилось извиняться перед ребятами за то, что его сестренка отметелила очередного парня, разбив ему лицо до крови, разбила игрушку, порвала мяч, забрала журнал с порнокартинками. А теперь... — С ума сошел! Ты-то тут при чем? — Юрка подлетел к понурому Женьке и обнял за плечи. — Не уследил. Я, наверное, единственный знаю, какая она редкостная зараза, если ей шлея попала под хвост. Да еще разве что Димка! — И что теперь будем делать? — сложил руки по-деловому на груди Галиен. — Рожать, что же еще! Нас четыре мужика. Или кто-то из вас откажется помочь мне и моей сестре? — подвел итог Женька. — Конечно нет! — подпрыгнул Димка. — Я эту стервь все равно люблю. Даже такой! — Это мои дети, как вообще можно такое говорить, — вздохнул тяжело Юрка. — Наши дети, — поправил его Галиен. — Ну вот, а детишек всего лишь двое, — усмехнулся криво Женька. — Все-таки это у нас семейное. Особенно по женской линии. У бабки моей была сестра-близнец, а у мамы — братишка. — Хорошо, что не тройни, — усмехнулся умудрено Галиен, вспоминая гипотетическую Валентину, и обнял с другой стороны Женьку за талию. — А может я ее уломаю расписаться? Хотя я не претендую быть отцом вместо Юры его детей, — прошептал Дима. — Может и уломаешь... — протянул задумчиво Юрий, скосив глаза на Галиена. — Хотя вряд ли, она до сих пор Гальку любит. — Знаю и без тебя! — огрызнулся Дима и скрестился с золотым взглядом Галькиных пытливых глаз. — Чего? Я-то тут при чем? — нахмурился тот. — Ни при чем. Но мне от этого не слаще! — буркнул Дмитрий и, смотря на то, как обнимаются трое мужчин, поплелся на кухню ставить чайник. Ему не было противно от их обнимашек, тем более он уже к этому привык. Просто было тоскливо на душе и как-то особо погано. — Как ты понял, что Сашка залетела? — начал Димка со следующего утра, когда они с Женькой шли вдвоем на пары. — У нее титьки стали больше и бедра, хотя лицом она слишком осунулась. И все спала. Уж ты бы мог и заметить. Тоже мне, рыцарь «Храброе сердце»! — проворчал Женька себе под нос. С одной стороны, то, что Сашка теперь вынашивает детишек от Юры, было, как ни странно, но хорошо. Хотя бы родители обоих его любимых музыкантов дождутся внуков. Сам же Женька такое чудо сотворить бы никогда не смог. Не рожают мужики от мужчин — как говорится, это раздел научной фантастики. Но вот само зачатие и то, как пофигиестично относилась к этим комочкам новой жизни Сашка, откровенно пугало. Он прекрасно знал зачем Сашка так помногу лежит в ванной, дует водку после того пьяного вечера, и не мог не отметить тонны борной кислоты, что пакетиками валялись теперь по всем углам кухни. Женька чистосердечно думал, что Сашка протрахалась с Димкой всю ночь, пока он делил ложе со своими возлюбленными, и теперь пытается не залететь. Он не хотел вмешиваться в дела сестры и друга, считая, что они взрослые и разберутся без него. Кроме того, может этот ребенок улучшит их отношения, и Сашка посмотрит на Димку по-другому, с совершенно иного ракурса. — И как ты второго своего мужика упустил из постели? — огрызнулся Димка. — А ты как упустил свою единственную любовь?! И вообще, я с Юркой ночью трахался, и он уснул сзади, не вынимая из меня свой член! — наехал Женька и прикусил свою губу, вот ведь проговорился, вывалив на друга совершенно ненужный ему голубой интим, и, смотря, как у Димки округлились глаза, аппетитно покраснел. — И ты спал с такой оглоблей в жопе всю ночь? — пробормотал тот, проглотив обильную слюну. — Ну... он же... кончил в меня... посему подпирать стал только ближе к утру. А там... В общем, я не особо помню... — замялись, совсем пунцовея. — Кажется, он прошептал, что хочет пить, и ушел... А я снова уснул. — Хм-м-м, еще бы ты не уснул, твоему заду наконец-то разрешили сжаться до нормального состояния, — кивнул Димка в ответ. — И я на Юрку не злюсь. Правда, вот если бы это был Галиен — прибил! — А Галька тут при чем? Он ведь вообще на Сашку не смотрит и не любит, — стал защищать Женька другого своего любовника. — Впрочем, как и Юрка. — Знаю, что он любит тебя. Поэтому бы и прибил. Просто этот ревнючий козел мне никогда не нравился. А Юрка — свой парень, открытый и покладистый. И мне откровенно погано, что Сашка так поступила с ним. — Всем погано, но дети же не виноваты, что у них такая мать. Знаешь, как Юрка очень сильно переживал, когда его сын погиб? Эльза, оказывается, специально траванулась наркотой. Мне Галиен рассказывал, что Юрка сам не свой был, когда порвал с этой дурой. — И теперь еще Сашка. Вот ты мне скажи, Женька, только честно, она что-нибудь пила «особое»? — сузил карие глаза Дима. — Да, только мужикам моим не проговорись. Юрка за своих детишек ей голову снесет, — пробормотал рвано Женя. — И потом, я таблетки практически сразу ей заменил, как нашел. Поменял на другие, так что Сашка может и выпила их пару раз, а затем глотала пачками цитрамон. Мне крупно повезло, что те и другие по вкусу и внешне практически один в один: кислые и серые. — За-ачем? — выкатил глаза Димка на своего мудрого друга. — Ну, я думал, что ребенок вообще-то твой, — пожал тот плечами. — Но не мог я ей позволить убить часть тебя, дружище. А оказалось, что спас детишек своего Юрки. Полный трындец. — Полный, — прошептали под боком, совсем охуевая, все-таки оба близнеца были сильными стратегами и иногда обыгрывали друг друга, сами не зная того. Галиен стал ходить за Александрой Рада в институте по пятам. Ну а то, что Сашка беременна, узнали практически через день после ее бравой госпитализации. И все рассудили здраво, что предприимчивый Галиен затащил под себя обоих смазливых близнецов: и брата, и сестру. — Колись, Галь! Ведь у нее дети от тебя, да? — Данила снова хвостом следовал за хмурым Галем и получал пиздюлей от вредной Сашки с ним заодно. Так сказать, до кучи. — Что, реализовал мой план? А ты неимоверно крут, мужик! — Ошибаешься. Ее дети не моя заслуга. Меня просил Женька приглядеть за сестрой. Вот и огребаю, — Галиен специально не стал упоминать об Юрке, слухов вокруг него и так было море, и еще не хватало, чтобы в это дело был замешан старший брат. Тот и так отыгрывал на одних лишь нервах все свои концерты. И Галиен с Женькой решили хоть в этом прикрыть своего любимого и не втягивать в очередной скандал. — Не тащись за мной! — Сашка резко обернулась назад и напала на бредущих за ней парней. Если бы она знала, что ее возлюбленный будет таскаться за ней хвостом — давно бы залетела. И желательно от него. — А ты не кури! Тебе нельзя, — внаглую смяли пачку, что держала Рада в руках. — Светка, дай свои, — обернулись к извечной подруге и, увидев ее бледное лицо, недовольно спросили. — Чего? — Я давно уже не курю, с сентября, — охнула та и, смотря на полыхающего праведным гневом Галиена, попыталась хоть немного урезонить своенравную подругу. — И Галиен прав, тебе лучше этого не делать в твоем положении. — Да пошло оно. На кой мне выводок от нелюбимого человека? — огрызнулась та. — Раньше надо было думать, — начал было Галь и огреб снова выше головы. — А ты вообще молчи, ты не их папаша! А туда же, учит только. — Сашка, прекрати ежедневную истерику. Ты сама это все заварила. Так будь добра — выноси и роди! — рыкнул в ответ Галиен. Когда эти двое сходились, почему-то все резко исчезали в округе, оставляя парочку сраться наедине. Светка поджала губки, Данила прикинулся шлангом. — Рожу, не бойся ты так. Я Женьке слово дала! Но, бля, как же хочется курить, — заглядывая в мастерские своей группы. — Мужики, посмолить есть что? Парни вздрогнули как один и, увидев хмурого Галиена, открестились всем коллективом. — Прости, Рада, но для тебя — нет. Мы еще жить хотим. А с твоим Галиеном даже сам черт не сладит, — выдал близстоящий. — Ха, и тут уже успел! Ради кого стараешься только? Ради Женьки или Юрки? — Ради их обоих, а еще ради Димки. Ну что, это хотела услышать от меня? Истеричка. — Ах, ты так! Идем, Светка, сбегаем до угла и там купим. Девы умчались, Галиен посмотрел на хмыкающего Данилу и тяжело вздохнул: — Попрошу Женьку урезать ей карманные расходы, а кушать буду водить за ручку, сам. Так и быть. — Да ты как молодожен у нас! — гыгыкнул Данила, смотря, как Галиен пристроился за углом, откровенно ожидая, когда подружки пробегут обратно мимо него. — И все-таки, кто у нас папа?! — Ты узнаешь все в свое время, дружище. А теперь... м-м-м-м... Ага! Попалась! У вернувшейся Сашки лихо смяли совершенно новую пачку в руке. — Скотина! — заорала та на него. — Дура! — ответили точно таким же тоном. А потом эти двое отоварили друг другу по мордасам прямо на глазах ректора при совсем офигевших с этого концерта Даниле и Светлане. — Александра? Галиен?! Что за поведение? — навис над ними мужчина и, видя смятые в горсти Галиена сигареты, мотнул тому головой. — Галиен, за мной! Рада, а что у вас? — Живопись. — Ну, так идите и живописуйте, а не бегайте во время пар по ларькам! Девы поджали губки и помчались к себе. — Ребенок от тебя? — Нет, от Юры... Галиен никогда этому мужчине не врал, а уважительно всегда говорил правду. Прекрасно зная, что тот всегда горой за своих студентов и защищает их на всех мыслимых и немыслимых фронтах. Как от бешеных родителей, так и разнузданной общественности. — Вот как... Значит, до сих пор любишь ее брата? — Да, а что, это плохо? — Нет, наоборот... Но Юра прекрасная партия, так почему Рада скандалит каждый день и на весь институт? И еще, хоть так ваши семьи официально породнятся, — Галиена пропустили в кабинет и прикрыли за собой дверь. — Все не так просто... Она влюблена в меня. А с Юрой получилось... с ее подачи и, в общем... весьма некрасиво. — М-да, дела, вот почему она так бесится, — кивнули на кресло перед столом. — Он не отказывается от детишек, более того, предлагал расписаться, а она против. — И теперь выбешивается на тебе, да? — протянули папку. — Посмотри, твои концерты на праздники, отметь когда не можешь, утрясем. Галиен пробежал глазами, кое-что вычеркнул, так как время совпадало с другими уже запланированными мероприятиями, кое-что отметил дополнительно и вернул папку назад. — Хм-м-м... Значит переносить придется много, что, Юра запряг? — Ага, я стараюсь его поддержать как могу. А он оживает, если играет со мной вместе, — закивали в ответ. — Хорошо, что вы всегда с Юрой поддерживаете друг друга, — кивнул ректор своим мыслям, а потом улыбнулся серьезному парню. — Ну, иди! Побесится ваша Сашка и успокоится, беременность вообще женщин умиротворяет. Хотя многих и бесит по первости очень даже сильно. Но Сашка мотала им нервы все новогодние праздники безвылазно, утихая ненадолго при появлении Юрки, так как до сих пор чувствовала перед ним вину. И слушалась только Женю. А после новогодних торжеств, когда вдруг перестала сходиться на ней юбка, грудь стала вообще пятого размера и лицо круглым как луна, начался новый период срача. Раньше у Сашки был токсикоз, и она его глушила солеными оливками, огурцами и прочим. К примеру, дорогой слабосоленой семгой. Денег у близнецов было всегда много: вообще родители Сашки и Женьки неплохо зарабатывали и перечисляли своим детям крупные суммы. Даже если сравнивать обстановку у них дома и у Димки, было заметно и весьма, что Рада — семейство зажиточное и очень. Плоский телевизор на полстены, навороченные ноутбуки у обоих близняшек и прочее из всевозможных гаджетов. Да и одевались всегда оба по последнему слову молодежной моды и, естественно, не голодали. Только у Сашки было несколько весьма дорогих шубок и даже одна из них норковая, до колен, с капюшоном. А у Женьки мужская дубленка и пара канадских пуховиков. А после токсикоза начался такой жор, что держись. Сашка, фигурально говоря, ела за троих! И округлялась... После того, как она промыла мозги Женьке и Димке, те ее стаскали в специальный магазин для юных мам и подобрали безразмерный комбинезон. Сашка немного поутихла, но, рассмотрев у себя на руках и ногах целлюлит, начала истерить как и прежде. И так до весны, и каждый раз с очередными ебнутыми прибамбасами. Их родители так на праздники и не прилетели, хотя выслали круглую сумму деньгами на восьмое марта, мол, подарки купите сами. И на новогодние задним числом совместно с весенними. — Ага, Сашке на роды! — добил Димка, не подумав, и Александра закрутила истерику по новой круговой. А еще был непростой разговор с мамой Юры и Галиена. Людмилой. Она прикатила с гастролей перед восьмым марта и, услышав убойные новости от Олега Сергеевича, сначала взяла в оборот своих строптивых сыновей. Если Юра выслушал мать терпеливо, но позже все же вежливо попросил не вмешиваться в его личную жизнь, как он не лезет в ее, то Галиен попросту послал, сказав, что будет трахаться с тем, кого любит, и предъявил зажатого Женю перед взором своей строптивой маман. — Надо же, как у вас весело, трахаетесь с мальчиком, причем оба и с одним. А рожает вам детей его сестра. Просто класс! Может, с девушкой познакомите или только своего парня предъявите мне? И в тот же вечер Саша предстала во всей своей беременной красе и в жутком состоянии эмоционального раздрайва перед импозантной маман наших скрипачей. — И на что ты надеешься? — ухмыльнулась Людмила. — Ведь моим сыновьям ты совершенно не нужна! Решила влезть в богатую семью вслед своему ушлому шлюшке-братишке? Удачно залетев? — Кто это еще влез-то? Галиен сам его силком под себя затащил, — сверкнули злобно зеленью глаз, а затем, схватив тушующегося брата за руку, потащили усиленно к выходу. — И потом, наши родители небедные! Я и без ваших денег детишек рожу. Подумаешь, фифа какая. Айда, Женька! Твои ебали еще на пузе к тебе приползут, а я еще подумаю, отдавать тебя им обратно или нет. И пока Людмила хлопала от наезда молодой нахалки ртом, Сашка двинула под дых Галиену и, отодвинув Юрку рукой от выхода, утащила выпавшего из реалий Женьку домой. — Ну, что? Получила? — Олег смотрел, как оба их сына помчались вслед исчезнувшим близнецам. — А я тебе говорил, не лезь! Сама, что ли, не без греха. — Однако... Вот нахалка! — пришла в себя Люда, а затем усмехнулась. — Хотя я в молодости была такой же. Боевой! Не то, что этот слизняк — ее брат. Жаль, что все-таки Юрка ее не выбрал. Хорошая вышла бы жена для него. — Вы бы разнесли весь дом в клочья, — покачал отрицательно головой Олег Сергеевич. — Я в нем бываю раз в год! Новый год у вас чаще, чем я. Но хорошо, хоть внуки будут от одного нашего обормота. Стать голубым после такого количества классных баб. Уму непостижимо! — вздохнула тяжело женщина, убрав волну шикарных волос. — Может, потому что их было слишком много? — съязвили в ответ. — Ну да, или они не были столь классными! — подкололи в сдачу. А на следующий день Людмила и Александра подписали мировую. Более того, после пары часов общения мужчины были уже не уверены, а стоило ли вообще знакомить «милых дам». Настолько эти две стервы спелись и срослись, что в полночь поносили всех окружающих мужчин и направо, и налево. А в конце весны Сашку госпитализировали, и близнецы появились на свет на своем седьмом месяце: маленькие и недоношенные. — Вы брат Рады? Похожи, — вышел доктор, что проводил Саше кесарево сечение. — Дети сейчас в инкубаторах, как только будут самостоятельно сосать пищу, отдадим домой. Но вот с Сашей не так все просто. Заражение крови, мы обкалываем ее антибиотиками. И мне нужно, чтобы вы сдали кровь. У вас тоже четвертая отрицательная? И, увидев согласный кивок Жени, вздрогнул от раскатистого на все отделение мужского голоса. — Как она?! — Юрка влетел в отделение роддома в сопровождении Димки, он прискакал прямиком с аэропорта, улетев со своих гастролей, и уставился на умученных Галиена и Женьку. Юноши в отделении дежурили уже третьи сутки. Потому что врачи сначала пытались остановить родовой процесс, но как только воды отошли, пришлось резать, чтобы спасти и мать и детей. — А вы кто? — воззрились на второго запыхавшегося брюнета хмурый хирург. — Я отец детей, — выдал Юрка. — Замечательно, у детишек другая группа крови. Вторая с положительным резус фактором. И нам нужно на всякий случай взять у вас тоже кровь, ибо у Александры начался сепсис, и хотя детки сейчас в порядке, но на всякий случай. А у их мамочки резус-фактор отрицательный, и это очень сильно сказалось как на всей беременности, так и родах. Посему детки родились недоношенные, организм вашей жены так сильно хотел от них избавиться, что получилось на два месяца раньше, чем должно. И Юрку увели в детское отделение, когда как Женьку в другую сторону, прямиком в реанимацию. Галиен позыркал глазами то в одну сторону, то в другую и снова угнездился на кушетке в коридоре, кивая замершему Димке, мол, тоже садись — дело долгое. Оставалось только ждать. — Это не врачи, а кровососы, — Юрка потирал онемевшую руку и, смотря, как Галиен уснул на коленях Димки, схмурил брови. — Они вообще из роддома выходили? — Угу, пару раз по одному на несколько часов, сменить одежду и пожрать. Да и я тут третьим торчал, только за вами смотался в аэропорт и снова обратно. — Надо же. Как же она от меня детей не хотела. Даже на генетическом уровне, — хмыкнул Юрка, усаживаясь с другой стороны от Галиена и осторожно утягивая его на свою грудь. — Совсем исхудал. — Женька еще страшнее, одни кости. А Сашка... Сашка все свои килограммы сбросила за неделю, одни глазюки остались и живот. — От тебя тоже одни глазюки, — усмехнулся Юрка, смотря на истерзанный вид Димки. — Главное, все разрешилось... Хотя и не так, как хотелось, увы... — ухмыльнулся Димка и, видя, как по стенке возвращается Женя, подпрыгнул, подставив ему свое плечо. — Как Саша? — Нормально, — Женя придерживал правую руку, взяли для Сашки крови много. — Сказали ехать домой и не пугать остальных рожениц своими измятыми мордами. Утром позвонят, возможно, придется снова сдать кровь... И сказали хорошо поесть. — Дима, ты Женьку сможешь дотащить до такси? — Юрка поднял на руки совсем уснувшего Галиена. — Дотащу, куда ж деваться. — Во дают, бабы рожают в муках, а счастливых папаш на руках выносят, — хихикнула вахтерша, открывая Юрке гостеприимно дверь на улицу, мол, катитесь-ка, милы люди, домой, здесь и без вас тесно. А от вас, как от козлов молока! И они выкатились, ловя тут же проходящее мимо такси. Сашке делали переливание еще несколько раз, и она провалялась в больнице практически полтора месяца, попадая периодически в реанимацию. Даже близняшек выписали намного раньше, спустя две недели. И маленькие мальчишки оказались у Сашки и Жени дома. Димка продолжал дежурить в больнице, меняясь с Женькой, так как Сашку перевели из-за сложного состояния в областную. Только еще с Евгения периодически сцеживали кровь до состояния шатающегося моряка во время бури. Но когда детишки оказались дома, Диму на посту у Саши стал заменять Юра, так как малыши оказались на руках именно у Женьки, приняв его за свою отсутствующую больную мамочку. — Может, лучше к нам? — Юрка суетился вокруг несущего переноску Жени и боялся даже дышать на своих малышей. — Нет, я хочу, чтобы Сашка, когда приедет домой, увидела своих детишек тут, у нас, а там как она сама скажет, так и будет, лишь бы пришла в себя. Да и Тамара мне поможет. Женя попросил на это время академ по семейным обстоятельствам, и ему беспрекословно дали и еще переспросили чем помочь. Да и его любимые просто прописались в их трехкомнатной квартире, хотя на руки как Галиен, так и Юрка детишек брать боялись. Они были настолько мелкими, что на них было даже страшно дышать. А вот у Димки и Женьки очень даже хорошо получалось. Даже Тамара робела и, когда детишки начинали хныкать у нее на руках, тут же всучая их обратно брату или Женьке. — Если бы у тебя была грудь! Я бы и не сомневался в том, кто из вас двоих родил, — усмехнулся Димка, смотря, как малыши сладко посапывают на руках у Женьки. — У Женьки нет пизды. Так что, рожать все равно не через что, — хмыкнул Галь, он виртуозно гладил нескончаемые пеленки. Меж тем Димка готовил смесь. — Пизда в конечном счете все равно не пригодилась, Сашку же кесарили, — буркнул он безрадостно, отмечая температуру искусственного молока, капая его на тыльную сторону ладони. — Да и титьки тоже! Эх, им бы мамкиного молочка. Ни тебе поносов, ни сыпи, ни прочих неприятностей. — А вот и я! Смотрите! — Юрка занес огромный пакет, и все сразу догнали по упаковке, что это детская кровать. С бортиком и всеми прибамбахами. — Еле нашел двухспальный вариант. Предлагали две отдельные, даже со скидкой, но они же близняшки, как же их можно разлучать? То, что этих двух карапузов лучше не разделять, как и забирать надолго от Женьки, парни поняли сразу, после первой же бессонной ночи, когда оба ребенка уснули у Женьки на груди без задних ног. Но сразу начинали недовольно кувякать, если одного из них уносили дальше трех метров от Евгения или друг от друга. — Вау, да туда даже Женька клубком влезет! — обалдел Димка, помогая вынимать разборную кровать. — Не смешно, я всю ночь боялся кого-нибудь из них придавить. — А знаешь, Дима, судя по тому, какой ты хозяйственный и все досконально знаешь о грудном вскармливании, папаша — ты, а не Юрка! — поддакнул Галиен под руку Димки, влезая нагло в их с Женькой лениво текущий разговор. — Ща, заголосят. Уже соски ищут! — предупредил Женька, ибо близнецы просили жрать враз, не раньше не позже и практически каждые два-три часа. Они начинали сонно тыкаться в грудь Жени и, не найдя нужных заветных ниппелей, качали усиленно права. — Давай мне одного! — подскочил Димка, уже забыв небольшую перепалку с Галиеном. Когда он держал детей Сашки, то на время оживал, пока не ехал вечером в больницу и оставался там на ночь, ибо Саша лежала в VIP. Малыши важно засосали: один на руках у Женьки, другой — у Димки. — Помоги, давай, Галиен, — позвал Юрка своего брата, и они быстро вдвоем собрали всю конструкцию. — Класс! Лишь бы только понравилась сорванцам. — И как ты их назовешь? — Димка помог срыгнуть своему малышу и, подождав, пока дососет второй у друга, вместе с Женькой положили аккуратно в кроватку обоих, где Галиен уже расстелил простынь, пеленки и два одеяльца. Малыши немного повозились, но постепенно стали засыпать, тем более Женька покачивал немного кроватку и в такт качкам подмурлыкивая себе под нос. — И правда, Юра! Как? Малыши практически вырубились сразу, освобождая руки Женьки хоть на какое-то время. — Я думал, Саша им даст имена сама, — замялся старший музыкант. — Вот ее выпишут, и тогда я их сразу зарегистрирую. — Ладно, подождем, нам не к спеху. И как их различать? — Димка склонился над идентичными сопящими сморщенными личиками, как услышал в ответ. — А чего различать, они по характеру совершенно разные. Тот, что у стены — вечно недовольный и жутко активный. А тот, что ближе — намного спокойнее, — выдал Женька, как парни тихонько заржали. — А ты, и правда, святая мамаша, Женька! — прыснул Димка в кулак. — Сам ты папаша, — отмахнулся тот, снова покачивая кроватку, так как малыши во сне заволновались. — Угу, только они чувствуют даже твои эмоции и настроение, посему не бузи, — Галиен обнял Женю сзади и поцеловал за ушком. — Точно! Любимый, мы без тебя просто пропали бы с этими двумя спиногрызами, однозначно, — поцеловал ладонь Жени Юрка. Саша пришла в себя и устроила очередной скандал. Димку послали на хуй! Юрке выдали, что его не хотят видеть. А Галиену до кучи откровенно нахамили. Потому как тот не остался в долгу и тут же вывалил все, что думал про Александру. И понеслось. Галиен и так перед самыми родами срался с Сашкой по любому поводу. Благо которых было целый вагон и маленькая тележка. Женька, что пришел от лечащего врача Александры, вытолкал из VIP палаты орущего на Сашку Галя, извинился перед Димкой и Юркой и закрылся с сестрой. С маленькими детишками осталась в этот «радостный день» Тамара, обещая слезно звонить, если совсем будет тяжело. Женя вышел от Саши через час и хмуро уставился на притихших парней. — Саша не хочет видеть никого! И своих детей тоже... Ее врач сказал, что это послеродовой синдром. Шок, он вообще удивлен, что она выжила после всего, что с ней произошло. Большая кровопотеря во время кесарева, сестра очнулась в середине операции, а потом безвылазно была в реанимации, приходя только на короткие мгновения в себя. Мы должны понять ее и поддержать как сможем. — И что же будет с детишками? — ужаснулся Дима. — А что, дадим имена сами, Юрка их зарегистрирует. И мы их увезем к себе в родовой особняк. Папка будет только счастлив, вот увидите! Хоть чем-то займем старикана, — осклабился хищно Галиен. — Детям, и правда, надо дать имена. И так, почитай, месяц зовем как придется. "Мальчик один, мальчик два"! — взлохматил себе челку Юрка. — Но увозить сейчас малышей к нам не дело. Может Саша передумает. Отлежится в палате, придет в себя, потеплеет. — Юра прав, отбирать детишек от мамы не стоит, — вздохнул тяжело Женя и схватился за звенящий телефон. Тамара давала позывные SOS, потому как просто не могла совладать с мелкими пострелятами одна. — Этот будет Валентином! — поднял первый раз на руки Галиен одного из маленьких мальчишек. — Издеваешься? Да? — Женька держал того, что потише, и пытался успокоить мальца. — А что? Мне нравится, — усмехнулся Димка и забрал Валентина у Галиена, так как тот чуть не выронил младенца на пол из-за его одновременного взбрыка всех конечностей. — Чего лягаешься, Валька, как иноходец? — А я против! — недовольно покачивая ревущего ребенка, уперся Женя. — Мне хватило истории с вымышленной Валентиной за глаза. — Ну, этот-то не вымышленный и очень похож... Хм-м-м? — осмотрели зареванное личико. — М-да, смесь какая-то получилась! — Димка задумался всерьез. — И на кого они похожи? — Мне кажется, на Юрку, — задумался Галиен, смотря ему через плечо. — А по мне, так на Сашку, — подал свой голос Женька. — Не-е-е, на Галя! — усмехнулся Юрка, он нес с кухни бутылочки с готовой смесью, вручив по одной державшим детишек парням. — А если вот так глянуть, то на Женю. — Слушай, Юрий, одного мы окрестили Валентином. А что? Валентин Юрьевич! Звучит, а? — Димка придерживал умело бутылочку и умилительно смотрел, как в ней оперативно исчезает смесь. Младенец старательно работал щеками, сыто урча. — Здорово, а второго как назовем? Парни переглянулись, задумались, слушая, как чмокают оба малыша. — Надо чтобы созвучно с Валей, — задумался Дима. — Может... Валерой? — подал голос Юрка, но, увидев, как все резво скривились, поправился. — Тогда Виталей? — Это уже лучше! Виталий Юрьевич! — улыбнулся Галиен. — Но я все равно против Валентина, — начал было качать права Женя, как его поцеловал внаглую Юрий, обнимая сзади за талию и придерживая за нежные руки, качающие ребенка. — Смирись. Мне безумно нравится имя Валентин. И потом, ты в женской юбке это нечто! — Ну, вот и назвали, — усмехнулся криво Димка и посмотрел на засобиравшегося в больницу Женю. Евгений, докормив младенца, передал завошкавшегося Виталю опешившему Юрке. Дмитрий оглядел всех присутствующих и осторожно переспросил: — Мне с тобой? — Лучше не стоит... — вздохнул Женя тяжело. Конечно, Сашка себя лучше чувствовала и намного, ее даже перевели в реабилитационное отделение. Но если физически она практически восстановилась, то психологически совершенно нет. Евгений собрал целую сумку необходимых вещей, в том числе книги, краски, цветные мелки пастели и бумагу. Саша изъявила желание порисовать, и Женя за него ухватился всей душой, как за спасительную соломинку. Тем более сестренка пропустила довольно много, но благодаря ее подружке Свете, Женя нес сестре все, что задали для Александры Рады ее заботливые педагоги, разработав для талантливой ученицы-художницы индивидуальную программу.