Скрипач, два математика и еще один скрипач

Сашку Женя застал на окне, курящей. — Вот, — он сгрудил ей на кровать все, что она просила, и подошел к сестре. Александра сильно осунулась за последнее время, но, несмотря на все перипетии жизни, снова выглядела помолодевшей и похорошевшей. Опять, как в детстве, сильно похожей на Женю. — Ага, — кивнула та в трансе. Женька знал, что ей дают мягкие антидепрессанты. Юрка постарался найти через знакомых импортные дорогие препараты. — Как в институте? — пустили пару колец в открытую фрамугу. — Все тебя ждут. Соскучились. Светка привет передавала от всей группы и отдельный пламенный от педагогов, — Женя оперся бедром о подоконник и стал ждать, что Сашка спросит еще. — М-м-м... Меня через пару недель обещали выписать. Если не будет психологических взбрыков и срывов... — протянула та. — И температуры. — Это хорошо, Саша, — поддержал ее радостно Женя. — Наверное... Я так соскучилась по нашей квартире... Цветы без меня, наверное, все засушили, да? Женя завис, сестра интересовалась чем угодно, но только не своими детьми. — В общем, я Галиену всунул их, чтобы он забрал все к себе домой. Ибо, и правда, мы с Димкой самые хреновые садоводы на свете, — начал Женя, как его перебили. — Только цветы? — Сашка вперила обжигающие глаза в брата и сжала губы. — А от чего бы ты еще хотела избавиться? — хмуро глянул на сестру брат. — Ты же знаешь от чего. Я выносила и родила! Как и обещала тебе. На этом все закончено! — Сашка вскипела тут же, подтверждая, что ее неуравновешенность только возрастает с каждым днем. — Они тебе не щенки, Сашка, — теперь уже возмутился Женя, — которых можно подбросить в корзинке. Они — твои дети! И очень... миленькие. Ты просто не знаешь, насколько они хорошенькие, славненькие. Валентин такой упрямый и требовательный, а Виталя мягкий и ласковый. — Уже имена придумали... — сплюнула Сашка в окно. — Ну, тебя же больше месяца не было, и их как-то надо было назвать, — пошел на попятную Женя, балансируя на грани очередной ссоры. Только бы Саша снова не ударилась в истерику, и не пришлось усиленно колоть успокаивающие. И явно не легкого эффекта. — Да мне по хер, как вы их назвали! Ва-лен-тин... Навевает грустные воспоминания. Наверняка Галиен придумал в отместку мне! — прорычали, скрипя челюстями. Женя просто промолчал, а что тут скажешь, при имени «Галиен» Сашка совсем становилась неуправляемой. — Ты мне сигареты купил? — поменяли резко тему. — Надеюсь, теперь курить можно? Во мне уже нет чужого балласта. Женька молча кивнул на кровать, где валялся целый блок любимых дамских сигарет Сашки с ментолом. Та криво усмехнулась, но сучиться дальше не стала, слезла с окна и стала разбирать художественные принадлежности, любовно оглаживая листы бумаги и перебирая мелки пастели. Рада любила рисовать с детства, и ее успокаивал даже сам процесс, когда робкие штрихи переходили затем в уверенные линии, полутона знакомо ложились на предметы, давая так необходимый объем и перспективу. И Женя мечтал о том, что любимое занятие ей поможет прийти в себя и начать жить по-новому. *** Дома был настоящий бедлам. Близняшки без своей «мамочки» снова качали права, причем на совершенно пустом месте. А к их процессу утрамбовки подключился возбужденный и радостный донельзя дед. Олег Сергеевич не вытерпел и, так как Юрка не принес в подоле домой, сам приехал знакомиться со своими внучатами. — Ну, вот и мамочка вернулась! Успокаивайтесь, а? А то я окончательно оглохну, — Димка всучил вошедшему в дом Жене ретивого Валентина, и тот тут же заглох. Виталя всхлипнул для проформы еще пару раз и тоже перестал орать, удивленно уставясь мутным взором на чужое, склонившееся над ним лицо деда. — С ума сошел? Я еще руки не мыл и не переоделся после больницы и автобуса, — Женя отдал Вальку обратно, и тот тут же взбухнул на несправедливость жизни младенцев, неравные права, подрывая на забастовку своего братишку по новому кругу. — Однако, — ухмыльнулся Олег Сергеевич, смотря, как оперативно исчезает в сторону ванной комнаты Женя и уже выходит из нее в домашних штанах и футболке. — Ладно, давайте их мне. Дам отдохнуть вашим бедным контуженным ушам, — Женя забрал Валентина и, улегшись на вечно расправленный в последнее время диван, положил ребеночка рядом. Валька пискнул и стал радостно болтать в воздухе ножками и ручками, прислушиваясь к знакомому голосу Жени, показывая всем окружающим свой маленький писюн. Детишек в памперсах не держали, одевая их только тогда, когда шли на улицу гулять. Олег Сергеевич определил хныкающего до сих пор Виталю рядом с игриво гугукающим о чем-то своем Валентином и прилег с другой стороны от Жени. — Как Саша? — Стабильно... — ответил Женя, давая ухватиться за свой палец Вальке. Младенец ухватился цепко, пуская от усердия пузыри. — Они только при тебе такие спокойные? — поменяли болезненную тему, видя, что Женя расстроен, и детишки снова начинают подхныкивать в тон испорченному настроению своей «мамочки». — А я парням не поверил. — Не знаю, не обращал особого внимания... Мне кажется... они всегда такие покладистые, — пожал Женя рассеянно плечами, совершенно думая о другом. Он до сих пор мысленно был в больнице, рядом с Сашей и, откровенно говоря, не знал, чем ей помочь еще. — Ну, пока я был тут, все два часа, детки орали как резанные, — Олег Сергеевич посмотрел на взмыленных Юрку, Галиена и Димку. Женя отсутствовал часа три, и младенцы укатали всех троих «папаш» вместе взятых. Впрочем, и у счастливого деда голова шла кругом от всех этих требовательных криков: «вернуть сбежавшую мамашу обратно домой». — Женьку не переубедишь, — усмехнулся криво Димка, радуясь наступившей тишине. — Он нам все равно не верит, а ведь эти засранцы даже без него не жрут. — Вы их что, еще не кормили? — возмутился Женя, придя тут же в себя и хмуро смотря на своих проштрафившихся мужчин. — Пытались, вот честное слово, — стал оправдываться Димка за всех. — Они даже Тамарку не слушают. Два глоточка каждый сделал, и началось! Юрка с Галиеном, сталкиваясь, просто подорвались на кухню и уже через пару минут принесли готовую смесь. — Тамара сбежала? Да? — вздохнул тяжело Женя и, забрав одну из бутылочек, взял на руки Валентина. — Практически через час песнопений, — усмехнулся криво Галиен. — А можно я? — обрадовался Олег Сергеевич и умело взял второго малыша. — Эх, тряхнем стариной! Ваша мамка не шибко с вами возилась, вот и приходилось мне, — подмигнули своим сынишкам хитрыми глазами. — А что? У вас неплохо выходит, — Женя удивился, у деда получалось намного лучше, чем у Юрки или Галя вместе взятых, практически как и у него самого. — Женя... Я тут подумал, может к нам детишек перевезти? Я днем все равно дома. А тебе ведь и на учебу пора выходить? Ты много пропустил? — поинтересовался Олег Сергеевич осторожно у замученного Жени. — Да не сильно, Дима мне домашку все время носит и контрольные. Педагоги у нас замечательные, пошли мне навстречу. Даже академ дали. Простите... но я хочу, чтобы Саша все-таки, когда вернется домой, застала детишек здесь... — Женька совсем потух, вспоминая холодность сестры и откровенно поганое отношение к своим сынишкам. — Да кто ж против-то? Просто, хотя бы на время. Ты ж совсем качаешься от ветра. Наверняка ночью не спишь совсем! — Простите... но пока... нет... Саша придет домой, тогда решим, — закрыл Женя больной вопрос, укладывая сначала одного малыша в кроватку, а потом забирая у деда другого. Детки практически тут же уснули, сытые и довольные. Для них их любимая мамочка была уже дома. Хотя у нее и не было той самой заветной груди для любого младенца. *** Сашку выписали через недели две. Женя забрал ее из больницы и на такси привез домой. Дева вошла в квартиру и, увидев двух музыкантов с подросшими младенцами на руках, застыла как каменная статуя. А потом, заорав: — Не хочу! А-а-а! Осела в глубоком обмороке на руках Женьки. Дети закричали сразу в две глотки, заходясь в младенческой истерике. — Дима, возьми ее! — Женя поднял Сашку на руки и, передав другу, забрал на руки малышей. — Уложи Сашку... и... пригляди за ней. — Ты чего задумал? — Дима удивленно воззрился на решительно настроенного Евгения. Хотя Юрка и Галиен, коротко переглянувшись, поняли сразу своего мужчину. Пришло время, и маленькие близняшки меняли место своей дислокации, отправляясь в их родовой особняк. Они в четыре руки разобрали кроватку, собрали вещи. И через полчаса Женя, его мужчины и детишки Саши покинули квартиру Рада начинать новую жизнь. Олег Сергеевич принял их озадаченно, но, увидев серое лицо Жени, расспрашивать не стал. Только с великой радостью распахнул двери настежь и предложил большую гостиную комнату — самую теплую и светлую — превратить в детскую для его разлюбезных двух внучат. — Как Женя? — Олег Сергеевич готовил суп на кухне и смотрел на осунувшегося Юрку. — Уснул... Сашка совсем его измотала. — Быстрее вы с Галиеном и близняшки, — хмыкнули в ответ. — А мы-то с чего? — С того самого, вот не поверю, что вы отлипли от его сладкой задницы, — помешали поварешкой. — Нет конечно! С ума сошел? Времени сейчас, конечно, меньше с появлением малышей. Но... — замялся Юра, розовея ушами. — Но... — передразнили старшего сына, прицыкнув игривым языком. — Женя все равно вас обоих обслуживает. Стойкий. И детки на нем и вы — два бугая. Из детской вышел потягивающийся Галиен, он прилег рядом с Женькой, но когда тот вырубился у него в объятьях, понял, что либо уйдет на кухню за Юркой, либо трахнет любимого, разбудив — третьего не дано. — Юра, когда на гастроли? — Через пару дней надо бы... А тут такое... Как вас оставишь? — замялся старший скрипач. — Нормально. Малыши уже подросли, да и у меня отпуск, — усмехнулся отец обеспокоенным сыновьям. — Да и Жене полегче будет, один член все ж таки его по ночам будет полировать, а не сразу два. Так что, вали зарабатывать деньги, молодой папашка. А мы тут как-нибудь совладаем с твоим буйным приплодом. *** И жизнь потекла своим чередом... Юрка укатил со своим струнным оркестром в Англию на неделю. Галиен готовился к летним экзаменам. Женька появился наконец-то в своем политехе, он пока не мог вернуться в свой дом к сестре, так как был на нее крайне зол и занят младенцами после учебы. Но Димка его успокаивал ежедневными рассказами о Сашке. А детишки росли, обласканные любовью и нежностью всех окружающих их мужчин. Так и продолжалось, пока не появился первый тревожный звонок. Димка пришел в дом к Галиену поздно вечером с красными глазами и отсутствующим выражением лица. — Что-то... с Сашей? — Женька, когда его встретил на крыльце, чуть сам не упал в обморок от волнения. — Нет... что-то со мной! — вытерли тыльной рукой кривой рот и оставили след крови на щеке, размазав со своих сбитых казанков. — Кого это ты так? — Помнишь того уебка, друга твоего Галиена... так вот, его... Женька никак не мог вспомнить какого «друга», а потом догнал... Данилу. — Данилу? — озвучил он свою бредовую мысль. — Ага, снял прямо с Сашки, у вас в гостиной за голую поджарую жопу, — сплюнул Димка на крыльцо с кровью. — А потом спустил с лестницы в чем мать родила. Вернее, мы с ним на ней подрались, скатившись кубарем вниз. Он еще тот бугай! — В чем мать родила... Погоди... с Саши? — ничего не мог понять Женька от этого наплыва информации, а потом ужаснулся. — Он что ее... насиловал?! — Да с чего бы. Трахал... В гандонах не насилуют. Женя своей упругой попой сполз на крыльцо, закрыл устало глаза, чувствуя, что Димка опускается зеркально ему следом. — Зачем ей этот... Данила... — А я почем знаю? Я когда вернулся помятым, она голяком курила у распахнутого окна. Прикинь: сидит совершенно обнаженная в окне перед всеми и смолит. А на все мои фи заявила, что она трахается в гандонах, и что я не ее родной брат. А потом послала... — Димка всхлипнул и положил свою кудлатую голову к себе на колени, подтянув ноги к себе руками. — И за что мне все это? Вся эта чертова любовь! Женька потянулся к его взлохмаченным темным космам и, запустив в них руку, нежно погладил. В отличие от Галиена и Юрки, у Димки волосы были с коричневым оттенком, глубокого темного шоколада и очень мягкими. — Только вот жалости не надо, Рада, и без тебя тошно. Тонкую руку убрали и, вытерев слезы с соплями, уставились на замершего рядом с ними Галиена. У скрипача на голове было конкретное гнездо, одежда помята и даже подрана, и сам он был зол как черт. — Жека, Сашка спуталась с Данилой! — прорычали яростным зверем. — Я в курсе, — Женя воззрился на своего младшего музыканта. — А ты откуда... такой? — Этот уебок сдуру приперся ко мне на дополнительную репетицию права качать, мол, уйми друга своего благоверного. Он, видите ли, ему с Александрой Радой трахаться мешает. И я ему вломил прямо на сцене, а затем в оркестровой яме — мы туда свалились, сцепившись, — а потом узрел сжавшегося в комок Димку. — Дима?! О?! Ты здесь, а чего в дом не проходишь? Дима смотрел на Галиена как на седьмое чудо света. Ведь он сам сюда прибежал, чтобы наехать на него от навалившегося отчаянья, дабы тот приструнил своего друга. А оказалось, Галиен разобрался и без него. И как! Как нормальный мужик. — Я только... подошел... и уже ухожу... — начал тот, заминаясь. Но Галь потащил его за руку в прихожую, подхватывая другой рукой тонкую талию замершего Женьки. — Как Валька и Виталька? — Уснули. Вымотав Олега Сергеевича досуха, — охнул тот на нежный жимок своей ягодицы. — Это хорошо. Юрка через час дома будет, — чмокнули радостно в щеку Женю и, отпустив, стали стягивать с себя ветровку. — Тем более... тогда я точно ухожу... — начал снова Димка, как его перебили. — Куда? Домой? Где твоя разлюбимая Саша сходит с ума? Я, конечно, Даниле башкой хорошо стену отрихтовал по барабанам, но у него голова чугунная. И я не удивлюсь, что он этой же ночью припрется к Сашке обратно. Что, снова полезешь в драку из-за взбесившейся пизды Александры? Или будешь слушать их страстные песнопения у себя под боком? — Ты! Не говори так о Саше! — подорвался на него с кулаками Димка, но Галиен с силой сжал его руки на запястьях, а потом тихо прошептал и, как ни странно, успокаивающим, нежным голосом. — Дима, я не хотел тебя обидеть и унизить твои святые чувства. Но ты же не знаешь! Сашка сама к Даниле подошла сегодня. Понимаешь? Сама! Каким бы этот идиот говнюком не был, но он силком никого к себе в постель не заваливает. На него девки сами обычно вешаются. — Откуда ты знаешь? Тебе этот ебаль сказку рассказал? — Димка прикусил нижнюю губу, пытаясь унять брызнувшие из глаз слезы и отчаянно болящее сердце. — Не совсем... — Галиен отпустил осторожно руки Димы и отодвинулся, садясь на пуфик у двери и сдергивая со своих стройных ног дорогущие ботинки. — Он сказал, а потом пара ребят подтвердила... Уже после нашей с ним громкой драки. Саша — она к нему на перемене зашла и при всей Данилиной подгруппе предложила ему перепихнуться. А мне никто не сказал, так как побоялись, что я Данилу убью на месте. Ведь все до сих пор считают в институте, что Рада родила от меня. Галиен устало вытянул ноги и перекрыл ими мастерски выход из дома, а потом продолжил: — Так что, переночуешь сегодня у нас. Комната свободная есть, правда, рядом с детской. Но это для тебя лучше, я думаю, нежели быть дома. Димка посмотрел на расслабленного парня, который отрезал ему отступление своей расслабленной тушкой, и нехотя кивнул. — Хорошо... — Вот и славно! Айда накрывать на стол, я с утра ничего не жрал. Да и Юрка наверняка примчится голодным, — тут же подорвался хитрый Галиен. Юра ворвался через полчаса, он тут же прижал к себе оробевшего Женечку, подхватил на руки и зацеловал взасос. — Дай своему парню хоть пожрать, — Олег Сергеевич ухмыльнулся от камина, а потом кивнул на сидящего за столом Димку. — Ладно, вы меня никогда не стеснялись, так хоть гостя в краску не вгоняйте. До ночи потерпите! — Вау, Димка, привет! — Юрка чмокнул Женю в висок и, поставив на ноги, протянул для дружественного жимка свою руку Димке. Тот вяло пожал ладонь с длинными пальцами, а потом уткнулся автоматом к себе в тарелку. — Что случилось? Юра понял как-то все сразу по больному Диминому взгляду, помятым казанкам, побитой физиамордии Галиена и серому лицу Жени. — Саша?! Неужели Александра... загуляла... — а потом, смотря, как Галиен садится спокойно под Димкин бок, с облегчением вздохнул. — Ну, хоть вы друг с другом не подрались, и то сахар. И кому сегодня так не повезло? — Даниле, — буркнул Галиен. — Прости, Дима, извини, Женя... Я, как бы там ни было, конечно, благодарен Александре за своих детей, но ваша Сашка полная идиотка. Спутаться с этим ловеласом, — и утянул к себе на колени Женю, зарываясь носом ему в светлую макушку волос. — А то я не знаю, — ухмыльнулся Галиен, но, увидев, как вздрогнул от этих слов Дима, накрыл его ладонь своей. — Дима, извини. — А что я... я ничего... просто... все осточертело... вот и все... простите, парни... но я... — Димка замигал резко глазами, спрятав их за отросшую челку. — Так, мальчики, я в детскую! Вы тут, это... не торопитесь, можете хоть до утра зависнуть. За детками я присмотрю, — Олег Сергеевич прихватил тарелку с фруктами, бокал вина и благоразумно исчез. — Дим, — Женя снял с себя горячие руки Юрки и, встав с колен своего старшего мужчины, плавно обогнул край стола, а затем присел с другой стороны от своего друга, накрыв, зеркально Галиену, своей рукой ладонь Димы. — Рада! Хоть ты не лезь ко мне со своей жалостью! Ты просто не представляешь, как похож на свою сестру. Всегда был на нее похож... и сейчас, и в детстве... — Дима задергался, пытаясь вырвать свою руку из Жениной, но тот не дал. — Дима, посмотри мне в глаза, — заупрямился Женя. — Не могу, — уперто. — Это еще почему? — удивленно вздернули бровь. — Тогда я просто... не смогу устоять. У вас такие похожие глаза... — Димка поднял-таки свой взор на замершего Женю и утонул в зелени его внимательных очей. — Но все же... разные... совершенно... Ты же знаешь, я вас никогда не путал. Никогда в своей жизни, — Диму затрясло, а когда Женя прижал его нежно к себе, прорвало. — Что ты творишь? — Обнимаю. — При своих... мужчинах... тогда я точно труп, — попытались нервно рассмеяться и осторожно подняли свой взор на улыбающегося ему через весь стол Юрку, а когда скосили взгляд на Галиена, то поняли, что тот совершенно и не думает завязывать с ним драку. — Ты и так труп, дурачок! Я давно не вижу твоих живых глаз, ты превратился в тень умершего отца Гамлета. И все из-за моей любимой дурехи-сестрицы, — Женя стал ласково скользить по спине дрожащего Димки настойчивыми пальцами, а потом прошептал: — Когда ты был в последний раз с девушкой? — Не помню, давно... — начал тот, тупо соображая, вдруг осознав, что Женя осторожно целует его напряженную шею. — Зато я помню — полтора года назад. Была пьянка в стрелковом клубе после хорошо проведенных стрельбищ, и ты, сильно выпивши, трахался в одном из закутков со своей фанаткой, при этом жаловался ей, что Сашка Рада тебя не любит. А наутро еще и удивлялся: с чего у тебя так башка трещит, и почему трахнутая тобой Маринка не хочет с тобой совершенно разговаривать. — Я тогда... впрочем... мы все тогда были в дупель пьяными, — Димку затрясло оттого, что Женя стал расстегивать его рубашку. — Рада, что ты удумал? Я в курсе, что у тебя нет пизды! — А в пизде ли дело, а, Дима? Ты совершенно прав... Ты любишь Раду, я тоже Рада! — Мужики, ик! Снимите его с меня! Пока... — забарахтался Димка под нахально оседлавшим его Женей и со страхом глянул на обоих скрипачей. — Я не могу отказать своему любимому. Тем более в его тайных желаниях, — помахал Юрка через стол своей узкой ладонью, пригубляя бокал с вином, и основательно располагаясь в кресле, словно готовясь посмотреть интереснейший спектакль. — И я пас, — хмыкнул Галиен ехидно под боком. — Знаешь, Дима... Я почему-то в последнее время перестал тебя ревновать к Женьке. И к чему бы это? — По-мо-ги-те! — Дима осел под натиском сексуально настроенного Евгения, понимая, что у него на этого засранца конкретный стояк. — Все хорошо... Расслабься и просто отпусти все: горести, невзгоды. Пошли все к чертовой матери хотя бы сегодня. Женя вжикнул замком ширинки друга и, выпустив налитый член Димы, улыбнулся проказливо тому в лицо. — Ни о чем не думай и ничего не бойся, прикрой глаза. Да, так! Он приспустил себе штаны только с молочной задницы, старательно спереди прикрывая ими свой стояк и поджавшиеся вверх яички и, приподнявшись над бедами Димки, завел его член за себя, вжавшись сильнее в прокачанный, резко вспотевший торс друга. — Галь, помоги мне... — попросил Женя сидящего под боком Галиена и усмехнулся круглым Димкиным глазам. Когда Димка увидел, как Юрка перебросил специальную смазку Галю, его коричневые очи просто оквадратились. И почувствовал с ужасом, как этот чертов ворон с совершенно золотыми глазами одной рукой ласкает ему член, размазывая лубрикант щедро по толстому древку, а второй, свободной, готовит зад возбужденному Женьке. Но Евгений, охнув на ласку простаты внутри себя, зажал Димкино лицо в своих тонких руках, не давая слишком долго рассматривать манипуляции Галя, а потом отчаянно завладел губами Димы. Тот сначала пытался избежать поцелуя, сжимая челюсти. Но когда почувствовал, как его член скользнул в мягкое, обволакивающее горячим, сладкое естество, охнул. И тут же Женя оказался своим требовательным языком в его открытом от удивления и страсти рту. Женькина инициатива и напористость уже через пару минут дала свои желанные плоды. Димка вовсю стал отвечать на его жаркие поцелуи и сам уже подкидывал его жадную попу своими крепкими бедрами. Минута, две, три... У Димки был долгий пост, а Рада был слишком искушен, развратен и сексуален. Спасибо двум любовникам-скрипачам, те его старательно поднатаскали особенно за последние полгода. Димка задрожал особой дрожью на следующем прыжке стройных бедер и излился вовнутрь яростно работающей задницы, чувствуя, как Женя, вздрагивая, обнимает его за плечи, и, охая, сам оседает в волнах нахлынувшего возбуждения. — Ну, вот и хорошо. Коль ты не угоден Сашке — я забираю тебя себе, — хмыкнул он хитро и снова завладел отпыхивающимся ртом Димы. Тот вначале вяло отвечал, а потом, догнав, что он только что сотворил и, главное, с кем из близнецов, забрыкался под развязным Женькой. — Галь, Юрка, он же меня оттрахал! Прямо при вас! Неужели вам все равно? — попытались хоть немного отодвинуть потного и липкого Женю от себя. Тот кончил прямо себе в штаны, и теперь его липкая сперма тонкими струйками скатывалась по Женькиной внутренней стороне бедер на Димкин яростно дышащий живот. — Вообще-то, нет... конечно... — Галь притянул к себе Женьку за шею и страстно поцеловал. — Уж прости, Димка, но я тебя стал воспринимать как своего родного брата. Посему, если Женя тебя хочет, я не против. — Угу. И я тоже. Все для нашей любимой девочки, — кивнул Юрка, а потом рывком отодвинул низкий стол в сторону, дабы не мешал. Он встал на колени перед оголенной задницей Жени и, нагнувшись, попробовал семя Димки, что вытекало из красного натруженного ануса, так как Димкин член, опав, выскользнул из него и все еще чуть подрагивал, сливая последние капли. — Хм-м-м, соленый... Мне нравится! А потом, прижавшись спиной к потной Жениной пояснице, прошептал: — Хочу тебя. — Да-а-а, — прогнулся Женя, развратно принимая более длинный и толстый член в себя до конца. — Полный кайф! Димка, спасибо, что подготовил моего любимого, а то я очень сильно скучал. И член у меня не мелкий, а по смазочке, да по твоей сперме... Просто улет! Женя же снова попытался поцеловать зажатого под ним Димку. Тот чувствовал настойчивые толчки Юрки, что передавались ему через Женьку, видел полный похоти взор Жени и вдруг осознал, что человек, которого он любит и всегда любил... сидит прямо на нем. Дело не в члене и не в наличии пизды, это точно, как сказал ему только недавно Женя. Димка потянулся рукой между их животами и дернул смятые домашние штаны Женьки вниз по бедрам насколько это возможно при широко разведенных коленях, пытаясь оголить его набухшее вновь хозяйство. — Там нет пизды, — заметили ехидные зеленые глаза, посмотрев сверху вниз. — Знаю. Я вас никогда не путал с сестрой... и потом, у тебя славный член и прелестные яички. И я хочу увидеть... как ты кончишь. Покраснел Димка ушами и даже не удивился, как два скрипача с великой радостью в четыре руки сдергивают с Женьки ненужные промокшие от спермы насквозь штаны. Евгений умудрялся их удовлетворять то попеременке, то всех сразу, не уставая, словно заведенный. Лаская, руками, ртом и параллельно подставляясь задницей под одного из них. И Димка словно во сне, смотря, как Раду ебут его скрипачи, сам отдавался лившейся на него нежности со стороны Жени. Пока Юрка не остановил весь этот Содом на четверых. — Перерыв, мужики, айда в джакузи! Старший забрал на руки измазанного в их общей сперме Женю и понес по ступеням на второй этаж. — Дим, идем, — Галиен сыто потянулся под боком. — А, что? — вышел тот из транса. — Пойдем, Женя восстанавливается быстро. Через час можно продолжить. Но Юрка прав, Женьке нужно немного отдохнуть. Теперь у него нас трое. А зад у него все же один на всех, — скрипач взлохматил свое воронье гнездо на голове и, не одеваясь, отправился следом за исчезнувшей парой, а потом оглянулся на замершего Димку. — Чего застрял? А то Евгений тебя потеряет. И Димке ничего не оставалось, как пойти за этой поджарой молочной задницей, отмечая автоматом, что у Галя она очень даже ничего. «Интересно, а он бывает снизу? — подумал Дима и ужаснулся своим поголубевшим враз думам. — Черт, он же не Рада, в конце концов. Это все из-за долгого воздержания, эмоций, близости Жени и скотского поведения Сашки. Точно недоперетрах! И буйство юношеских гормонов!» — успокоили себя витиеватым диагнозом, нагоняя Галиена у самой ванной комнаты и вваливаясь туда с ним вместе. Женька дремал у Юрки на груди, а тот сидел в настоящем мини-бассейне и регулировал наливающуюся в него теплую воду. Примерно с час сидели все в горячей ванне, расслабляясь под струями гидромассажа, непринужденно болтая сразу обо всем и ни о чем. Дима удивленно замечал, что братья очень нежно относятся друг другу и даже невзначай целуются между собой. Ну а то, как они практически не дышат на свою любимую принцессу и вовсе впечатляло. После джакузи переместились на огромную кровать к Юрке, где братья снова устроили потрахушки с посвежевшим Женей. Но когда тот принял сперму обоих скрипачей в себя и потянулся к Димке, Дима попытался остановить серьезно настроенного утрахать его до полного апгрейда мозгов Раду. — Женя, ты же устал поди. — Нет... Я хочу тебя, — уперто двигаясь в сторону опешившего Димки. — Может... э... утром? — попытались сторговаться. — И утром тоже! Вот кончишь со мной еще разок и отстану, — залезли сверху и сразу наделись на каменный стояк своей открытой, хлюпающей их смешанной спермой дыркой. Димка охнул. Как бы он не пытался отрицать, но такой Женька, который вел себя с ним и музыкантами как последняя блядь, его очень даже заводил. Еще пару минут назад у Димки не было стояка и он даже по-философски и, можно сказать, с какой-то отрешенностью и усталостью смотрел, как Раду полируют одновременно и в зад, и в жадный рот. Как Женька, извиваясь, стонет, принимая в себя сразу два члена, и сливает от этого действа прямо на кровать. Но вот шепот Женьки, его взгляд блядливых глаз — и Димка готов! Женька скачет как заведенный на его члене сам и ожесточенно выбивает из Димки яркий оргазм, разделяя его со своим. Когда они забываются в неге оба, обнимаясь мокрыми утомленными телами, то Галиен уже сопит на краю кровати и видит десятый сон, уткнувшись в мягкую подушку своим острым носом. Но только не Юрка, тот изголодался и хочет еще. — Ложись к Гальке под бок. У тебя уже глаза закрываются, и ты спишь на ходу, — Женя снялся осторожно с опадающего члена Димки и чмокнул его в потный висок, словно контрольным выстрелом пристрелил. — А ты? Но и так все ясно без слов, хотя Женя шепотом подтвердил: — Я к Юре... Он хочет еще, ведь неделю дома не был. Так что у нас с ним еще пара раундов. Но ты не бойся, мы уйдем в комнату Галя. Так что, никто не будет вам мешать спать. Юрка еле дождался Женю, уцеловал, поднял на руки и, пожелав Димке спокойной ночи, унес в темноту. А Димку накрыло усталостью так, что он даже не заметил, как провалился в сон, подкатившись под бок похрапывающего Галиена. *** — Ты красивый. Димка распахнул шоколад глаз и уставился в золотые напротив. — Может, отпустишь? Мне нужно в туалет, — усмехнулись, издеваясь, и Димка понял, что он сжимает тонкого Галиена за талию. И не просто сжимает, а по-собственнически прижимает к себе. — Ой, прости, я не хотел! — пискнул тот, откатываясь. — Ага, я так и понял, особенно по тому, как ты тыкался в меня своими губами. И все-таки я не пойму Сашку. Ты, и правда, очень красивый. Ладный, и фигура у тебя, как у античного божества, и лицо. У меня вот никогда такого прокачанного пресса не было, как я не пытался. И чего ей только не хватало? — Да с чего ты взял, что я красивый? — замялся Димка, тупо снова уставясь в поджарую попу парня, что элегантно раскрывал шторы и распахивал фрамуги, дабы проветрить спальню. В комнате безумно пахло сексом: этакой смесью мужского пота, мускуса и спермы. И это сильно раздражало, заставляя снова желать. — Это даже Юрка сразу заметил, когда мы к вам на стрельбища приходили. Помнишь, тогда, в первый раз? Да и в институте многие девушки спрашивали у меня и у Сашки, кто тот парень на второй работе, на фоне которого был изображен Женька, — пояснили, а потом, перехватив задумчивый взгляд карих глаз на своей попе, усмехнулись. — Что, думаешь, трахаюсь я снизу или нет? — поймали развратные Димкины мысли и, видя, как тот становится свекольным, добили: — Запомни. Я для тебя только сверху, засранец! Если я разрешил тебе трахать Женьку, то это еще не значит, что я лягу под тебя сам, — и, хищно оскалившись, королем удалились до туалета. — Трахать... Галиена... — Димка с обреченным вздохом откинулся на подушки. — У меня полное размягчение мозгов после последних ебнутых суток. Интересно, и где зависли Женька с Юркой? Отвлекся он на этот вопрос и пошел искать исчезнувших парней. Даже при подходе к одной из комнат, было понятно где именно, а также чем занимаются эти двое. Димка прислушался к страстным охам и ахам Женьки, самцовому рыку Юрки и потащился в ванную комнату, где натолкнулся на уже помывшегося Галиена. У Димки был стояк, а Галь, стоявший обнаженным посреди ванной с влажными прилизанными волосами, был слишком прекрасен, даже очень. — Надеюсь, это не на меня? — съязвил он, тыкая в чужой стояк напротив. — Нет, на песнопения Жени. Они, видно, всю ночь прозажигали с Юркой на пару, — отскочили от Галиена, как от жгучей крапивы. — Хм-м-м, тогда иди к ним третьим, — натянули банный халат и прошли мимо к выходу из ванной. — А ты не думаешь, что Женьке надо хотя бы немного поспать, а? — наехал на него Димка. — Не веди себя ревнивой женушкой. Юрка не я! Он не хуже тебя над Женькой трясется. Можешь сам спросить у Рады, если не доверяешь мне. Они наверняка только проснулись перед нами. И, так как Юрка до сих пор голоден, то продолжили то, что не догнали вчера, вот и все, — Галиен раздражено ушел в столовую пить кофе. А Димка полез под душ, где себе по-скорому отдрочил, с ужасом понимая, что даже наедине с собой представляет не прелести так давно манившей его Сашки, а сжавшиеся лысые яички Женьки под его изящным светло-розовым стоящим членом. И его хлюпающую пошлыми звуками открытую задницу. — Блять, нельзя за одну ночь из натурала сделать гея! Ведь нельзя же? — спросили у выплеснувшего на ладонь липкую вязкость своего члена и не получили должного ответа. А когда сползли на кухню, то застали там все это ненормальное семейство. Вместе с дедом и счастливыми, угукающими на все лады внуками. Женя с Юрой приняли душ видно внизу, они были оба довольные и выспавшиеся, даже порозовевшие. Женька усиленно агукал, качая Валентина и кормя его с бутылочки, а Олег Сергеевич уделял все свое внимание Витальке. — Хм-м-м, привет гостям! — помахали Димке рукой и добили. — Что, за ночь вас, Дима, перевели ударными методами из друзей в любовники? И из истинного натурала в гея? Поздравляю! Димка вспыхнул и затравленно посмотрел на усмехающихся молодых парней. — Да не сверли ты их! Ничего они мне не сказали. И потом, внизу не слышно, как кувыркаются наверху. Просто по глазам твоим видно, — усмехнулся Олег Сергеевич и игриво подмигнул. — Они снова светятся жизнью. А это значит, что если тебя отвергла Саша, то принял Женя. Что ж, приветствую тебя, Дима, в нашей необычной семье. Будешь третьим папкой для Вальки и Витальки. Хотя, судя по тому, как ты возишься с младенцами, ты будешь у них на первом месте. Во всяком случае, от тебя намного больше проку, чем от моих непутевых сыновей. И выпавшего из реалей Димку усадили за стол. Именно Галиен его дернул на себя и утащил под бок к себе на диван, а Юрка поставил свежие хрустящие тосты под нос, а потом налил Димке ароматный кофе. Утро начиналось в необычном семействе по-домашнему и непринужденно. А уже через полчаса все молодые мужчины разбежались по своим делам: кто на учебу, а кто на репетицию, оставив старика со спящими, сытыми карапузами. — Людмила будет в шоке... Однозначно! Когда узнает, какой у нас тут необычный голубейшей воды расклад, — хмыкнул Олег Сергеевич себе под нос, покачивая кроватку с сопящими сладко во сне младенцами. — Надеюсь, хоть вы будете с нормальной ориентацией. Хотя в семействе геев... — Олег Сергеевич тяжело вздохнул себе под нос и попытался настроиться на более оптимистичный лад. — Будем надеяться на лучшее! Ага? Ну-ну, спите-спите, вам, маленькие, до полового созревания еще, слава Богу, ой как далеко.