Скрипач, два математика и еще один скрипач

Лешка подошел к ней первым, он и раньше видел сестру своего личного соперника и сексуального раздражителя, так заинтересовавшего его в последнее время. Но обычно она вилась в первых рядах с этим темноволосым придурком с восточным разрезом глаз, имя которого Лешка периодически то вспоминал, то забывал, так как субъект был не его уровня полета по стрельбе из лука. И его Лешка считал полным отстоем. Сашка Рада раньше Лешке казалась придурочной девкой, во всяком случае не отличающаяся от всех остальных фанаток самых успешных стрелков. И потом, болеть за своего родного брата Лешке казалось, что это было совсем глупо. Кабы, за любовника. Или за него — прекрасного и неповторимого. Этим летом Алексей перевелся в политехнический университет этого города и только из-за Евгения Рады. Гей! Это было как манна с неба, такой подарок от жизни Алексей просто не мог пропустить мимо. Ну и что, что у Рады два этих чертовых ворона в любовниках? Ну и что, что ему уже прилетело от них в прошлый раз. Лешка тек только от имени — Евгений Рада. И как тек! В последнее время он послал к чертям всех своих нескончаемых любовниц и любовников. И решился пойти ва-банк. Женька его заинтересовал давно: еще несколько лет назад, когда Лешка входил в лучшую десятку, а Рада в двадцатку отменных стрелков. И вот за год Рада из двадцатки вошел в пятерку, чем зацепил душу Алексея, и понеслось. — Здравствуйте! Вы — Александра Рада? Леша присел с утонченной девицей и понял, что что-то не так. Он давно осознал, что близнецы копируют друг друга во всем: от пристрастий в одежде до причесок. Но если у Женьки был на сегодняшний момент игривый хвостик, то у Сашки настолько короткая стрижка, которая совершенно не скрывала ее ровного красивого черепа. — Да... И что? — губки дева скривила картинно, таких ярких блондинов она никогда не любила. Белые кудри волос, голубые яркие глаза. — Да так... А чего здесь? Сидите так далеко... И не подойдете ближе? — передернул плечами невольно Лешка. Взгляд Саши, некогда открытый и немного глуповато-восторженный, смотрящий на весь белый свет, сейчас пронизывал насквозь. И напоминал цепкий взгляд Женьки, вызывая в штанах Лехи конкретный стояк. — Алексей, кажется? — вспомнила Сашка, вечного соперника брата и еще сильнее сузила зелень глаз. — А вы чего тут, на галерке? Вам что, не нужно тренироваться? И потом, откуда сейчас здесь иногородние стрелки, я что-то не слышала о ваших совместных сборах. Лешка от такого наезда упал, как подкошенный, на лавку под бок хмурой Рады и облизнул губы. «Вот черт, а ведь я ее хочу. И не меньше, чем Женьку! А может получится затащить их обоих в свою постель?» — простонало сознание, и Лешка решил действовать по-другому — через сестру. Решив, что Сашка слабое звено в этой паре близняшек. И, как оказалось после... Лешка и не знал, куда откровенно втух. — Я перевелся в ваш город и теперь учусь вместе с вашим братом на одном факультете, — начали игриво, смотря, как губы девушки продолжают криво изгибаться, и та откровенно не настроена на «поговорить по душам». — Поздравляю, — пожала холодно плечами Сашка, смотря издалека, как Женька точно стреляет по мишени. — Может быть вы мне составите компанию и покажете ваш город?! — запели конкретным соловьем и застыли под обжигающим взглядом далеко не наивных зеленых глаз. — Скажи просто — хочешь трахнуться?! — Я-а-а-а?! — обалдел Лешка, тыкая своим пальцем себе в грудь. — Ну, не я же, — отрезала Сашка, отрываясь от внешности протокольного блондина. — Хм-м-м-м... однако... — почесали затылок под копной кудряшек. — Так да или нет? — Сашка поставила вопрос ребром. — А что, если да?! — подобрал с пола отпавшую челюсть Лешка и решил тоже поиграть в открытую. — Я терпеть не могу блондинов, особенно таких протокольных, как ты, — Сашка встала с лавки и, прикинув крупные черты лица парня, добила: — У тебя размер члена какой? — Двадцать два... — прошептали в трансе, совершенно не понимая, как можно было за год с небольшим так измениться до неузнаваемости. И где та наивная девочка-дурочка, что висла на любимом братишке и, чмокая его в щечку, визжала при каждой его победе. — Не фонтан! Маловат, конечно, но ничего, покатит. Тогда запоминай адрес и будь сегодня у меня после восьми. Рада повторила легко запоминающийся адрес и, не смотря на парня, махнув рукой, пошла со стадиона, даже не дождавшись его согласия на их совместные потрахушки. Как будто знала точно, что он придет. И Лешка пришел, пару раз себя отматерив, конечно, что уже играет под дудку этой ебнутой девицы, но таки притащился. — А, это ты... — Рада встретила его в тонком шелковом халате на влажное тело и, оставив открытой дверь, повернулась к гостю спиной, правда, давая возможность следовать за ней. — Давай только по-быстрому. Мне еще домашку делать надо! Сашка скинула, не глядя, халат и подошла обнаженной к разложенному дивану. Лешка как дурак стоял и смотрел на Раду. Стройную, блядливую и до безобразия желанную. — Я не поняла? Так ты трахаться пришел или поговорить по душам? — съязвила дева, усаживаясь на край дивана. — Трахаться... — пошли на поводу. — Ну, тогда приступай. Чего как неживой? Покажи все свои двадцать два сантиметра и в лучшем виде! Дева развела в стороны свои стройные бедра и показала набухшие срамные губёшки. Лешка и не догнал даже, как оказался на ней, в ней... Страстной, обжигающей, жгучей и доступной, как портовая шлюха... Очнулся он после своего пятого оргазма где-то в четвертом часу ночи, переходящей в утреннюю хмарь, и замер оттого, что Сашка в трусиках и рубашке, по скорому накинутой на плечи, стояла за мольбертом. Она, слушая музыку в наушниках и тихо подмурлыкивая в такт своим резким движениям, с остервенением штриховала натюрморт. К Лешке дева стояла спиной, не видя, что он проснулся. Парень поднялся с постели и, завернувшись в простынь, подошел сзади Александры. Поймал ее в свои горячие руки. Рада даже не вздрогнула, скинула наушники, в которых гремел тяжелый рок, и хмуро глянула на своего ночного гостя. — Вообще-то, ты мне мешаешь. — Я и не знал, что ты рисуешь. Здорово получается! А где сам натюрморт? — чмокнули игриво одеревеневшую деву в щечку. — Ты тупой совсем? Я что тебе должна домой все это тащить? Естественно в мастерской. Я рисую по памяти, так как просрала сегодня половину занятий из-за похода на ваши чертовы стрельбища. Емко шваркнули под дых локтем и, сняв с себя наглые руки, подошли к фрамуге, открыли с треском на улицу и уселись внаглую курить. Рубашка распахнулась от ветра, показывая упругую идеальную высокую грудь девушки. Снизу, несмотря на раннее утро, кто-то прокричал мужским голосом, позалихватски свистнув. И Рада приветливо помахала в ответ. — Это дворник, — пояснила она Лешке, который подошел к деве ближе и попросил сигарету. — Прикольный парень, правда молчун. — Х-м-м-м, а ты комплексами не страдаешь?! Откуда шрам? — Лешка провел по белой полосочке, что выделялась над низкой линией трусишек, и задумчиво изрек. — Как от кесарева, у моей сестры такой же. — А это и есть от кесарева. Еще вопросы есть? — выпустили клуб дыма прямо в лицо ухажеру и, развратно усмехнувшись, ступней надавили на муди парня, который присел рядом с ней под боком. — Как любовник — ты ничего! А во всем остальном — полный отстой. — Рада! — шаловливую ножку поймали ладонью и поставили на место, на подоконник. — И где ребенок? — А тебе это надо? — Сашка еще раз затянулась и, отправив бычок в полет, спрыгнула на пол, запахиваясь и топая хмуро на кухню. — Умер? — Лешка смял свою сигарету и поплелся вслед за Сашей. Тогда бы объяснялось такое радикальное изменение, что он увидел в Сашке. — Нет... — Рада заварила мастерски кофе в турке и через пару минут разлила на две небольших чашки. — Детки живы и здоровы, и они сейчас у их отца. — Детки? — удивился Лешка, принимая кружку в руки. — Близняшки, мальчики... хм-м-м-м, я даже не знаю, как он их назвал... вернее, не помню. Он говорил, кажется... но я не запомнила или попросту не захотела, — вздохнула тяжко Сашка, а потом, отпив кофе, провела по белым кудрям парня. — Тебе кудри не идут, ты в них полный идиот. — Да погоди ты! — возмутился Лешка, перехватывая ее руку. — Как так? Даже у этого ловеласа по жизни не укладывалось в голове, что можно влегкую отказаться от своих же детей. Лешка помнил, как тряслась его сестренка над своим болезненным младенцем и даже разбежалась с парнем, потому как тот не хотел ребенка, а она не пошла на аборт. — Х-м-м-м? — Сашка сузила глаза, смотря на этого парня «на одну ночь», и добила: — Я забеременела случайно, залетела по пьяни! Причем от любовника своего же братца-гея. Аборт сделать не разрешили, посему пришлось рожать. — Он тебя... что... изнасиловал? — Лешка вспомнил кулаки тех двух воронов и некстати подумал: «Интересно, от кого? От хвостатого или того лохматого? Наверно, от второго, если судить по его желтым глазам, полным ярости — он конкретный зверь!». — Скорее я его, — Рада отпустила кудри парня и, пошарившись в холодильнике, нашла початую бутылку вина. — Захотелось тоже счастья! Думала тогда, как дура, хоть кусочек урвать у брата. А что теперь? — Рада плесканула щедро в два бокала. — Теперь я совсем одна. Знаешь... Тебя же, кажется, Леша зовут? — попытались вспомнить имя молодого мужчины и, видя его охеревший кивок, продолжили: — Знаешь, Леша. Самое паршивое во всей этой ёбнутой истории не то, что я полная идиотка. Это как бы и так было ясно с самого начала. Не то, что мне совершенно не нужны эти дети-ублюдки. И не то, что благодаря моим сраным махинациям все трое мужиков достались Женьке. Нет... Совершенно нет! Самое ужасное — я потеряла... брата... Единственного мужчину, которого по-настоящему любила, кто был частью меня. Который был все для меня... И от этого погано! Рада сходила за одеждой парня и принесла всю охапку на кухню. — Одевайся и вали! У меня еще работы часа на два. А потом, развернувшись, ушла до мольберта. Лешка оделся, потом дополз до исчезнувшей девицы. Рада снова штриховала натюрморт, слушая свой долбанный металл. Он помялся немного и, видя, что настенные часы показывают полшестого, потащился на выход. Сашка на него даже не взглянула, чиркая остервенело по бумаге. — Евгений... М-м-м-м, ты в курсе, что твоя сестра приходила вчера на стрельбища? — Алексей в раздевалке пристал к мужской составляющей семейства Рада. — Да, — зеленые глаза глянули хмуро, а рядом тут же нарисовался этот, с восточным прищуром — Димка. — Хм-м-м-м... Даже так? Я сегодня провел самую горячую в своей жизни ночь с твоей сестрой, — решили поддеть Женьку с другой стороны. — Поздравляю, — Женька поправил спортивную форму и пошел к выходу на корты. — И все? — не понял Лешка. — А чего ты ждал, уебок? Фанфар? — хмыкнул Димка, прикрывая Женькину спину. — Нет... Но и не такого полного игнора, — оскалились Димке. — У Сашки ты за последние пару месяцев далеко не первый и не последний. Так что... Сам понимаешь. Только потом не приходи плакать к Женьке на грудь, идиот! И Димка потопал следом исчезнувшему Женьке Раде. А ночью Алексей снова был у этого самого дома и сам не знал для чего?! Входная дверь оказалась открытой. И когда он зашел в гостиную, то увидел, как Сашка Рада кувыркается сразу с двумя парнями, принимая их члены одновременно и в попку, и в пизду. — Что за нах? — Вау! Кудряшка, ты хочешь быть четвертым? — выдал пьяненько один. — Мы не против, ротик у нее свободен! — хихикнул второй. Это был его последний на сегодня хохоток... — На кой пришел? — Сашка снова курила, сидя полностью голой на окне и вдыхая ночные запахи города. — Классная ночка! Жаль, зимой так не покуришь. Лешка поправил саднящие кулаки и, подойдя к Раде, залепил звонкую пощечину. Этих ебалей он выкинул на лестничную площадку одним махом. Правда, они были настолько пьяны, что и не сопротивлялись особо. — С тобой что случилось, что ты ведешь себя, как текущая блядь?! На осипший вскрик ответно залепили уже по мордасам взбешенному парню и прошипели сквозь зубы. — Вчера эта блядь тебе, сука, перла как никогда! Что, сегодня стало не по нраву, что вчерашнюю твою дырку трахали другие члены? — Рада, очнись, ты сходишь с ума! — схватился Лешка за свою горящую щеку, рука у Сашки оказалась неожиданно тяжелой. — Это весь мир сходит с ума, но не я, — она развела бедра и показала свою вагину, специально разведя припухшие губы пальцами рук. — Хочешь? — игриво. — Нет, — категорично. — Как знаешь! — Сашка слезла с подоконника и, подойдя к телефону, набрала по памяти номер. — Васек? Ты сегодня как?! Ага, на всю ночь! Хм-м-м-м... Не один, а с кем? С Веркой! Давай втроем, я не против девочки. Ага, и наркоты принеси, курить охота... Но Лешка забрал трубку и, прорычав в нее, чтобы не смел никто появляться, а то набьет морду, бросил ее на базу. — А ты борзой. Весь кайф обломал, — фыркнула Рада, одеваясь. — Куда это ты? — сжимая кулаки. — Куда глаза глядят. Дома ты мне позажигать не дал. Так что, пойду сама искать компанию на ночь! — нагло. — На свою жопу! — рыча. — Можно и на нее, не твоего ума дело! Как на входе из квартиры появилась темноволосая симпатичная дева. — Что за крики? Саша? — Тамара... — прошипела та ядовитой змеей и, сплюнув на пол слюну как яд, демонстративно ушла на кухню, хлопнув дверью. — Здравствуйте, — Лешка осмотрел девушку и недоуменно задумался, кого-то она ему определенно напоминала. Особенно глазами. — Здравствуйте. Я соседка — Тамара, — кивнул та и, понюхав воздух, тяжело вздохнула. — Сашка снова травку курила, да? — Не знаю, я только пришел, но вот два ее трахаля были явно под кайфом. И меня зовут Алексей. Дева нежно улыбнулась парню, и тот наконец-то догнал. — Вы случайно не сестра... э-э-э-э... — вспоминая имя восточноглазого стрелка, что вечно вьется рядом с Женькой. — Димы? — Случайно да, — кивнула та, открывая фрамугу в комнате. — Я тоже занимаюсь спортивной стрельбой! — Хм-м-м-м... — дева смерила парнишку и вдруг лучезарно улыбнулась. — Ха! Я вас узнала, просто вы тогда были без кудрей. В прошлом году вы уступили только Женьке. Ну надо же, а вам идет с кудрями! — Вы первая, кто так считает, — теперь рассмеялся Лешка, как Тамара предложила. — Может чаю? И не беспокойтесь, сегодня Саша уже вряд ли будет бузить, раз видела, что пришла я. И блондина провели в кухню соседней квартиры. — Х-м-м-м, Тамара, можете хотя бы вы мне объяснить что случилось с Сашей, я откровенно ее не узнаю. Они сидели на скромной кухоньке и попивали чай с пряниками. — Ее сейчас никто не узнает. Даже Женька. — Но она слушается хотя бы вас, — подышали в чашку с ароматным чаем. — Не совсем, просто я обычно рассказываю все Евгению. И он Саше выписывает по первое число, вот и все, — пожали плечами, протягивая вазочку с вареньем, а потом со вздохом продолжая. — Это долгая история, а началось все с того... Тамара рассказывала долго, она не знала, почему вдруг поведала всю подноготную семейства Рады. А Лешка не мог узнать себя, ибо раньше он вообще не заморачивался на проблемы, тем более чужие. — Значит, один сделал из-за нее Женьку геем, второй оказался втянут в ненужный секс с Сашкой и последующую за этим беременность, а третий просто от нее сбежал? И снова к Евгению, — подвел неутешительный итог рассказу Тамары Лешка. — Ну, в общих чертах, да... И не вините Женьку за то, что он оставил сестру. Сашка сказала сама: либо она, либо малыши. А они совсем маленькие, только этой весной родились и недоношенные на два месяца. Конечно, Евгений выбрал детишек своего любимого человека. Вернее, одного из любимых, их у него теперь три, — вздохнула тяжело Тамара. — Я бы тоже так поступила! Димка говорит, они его за родную маму принимают. И Лешка, прокрутив весь длинный запутанный рассказ в голове заново, тоже тяжело вздохнул. — Я, конечно, понимаю, что Саша чуть не умерла после родов. И все ее тяжелое состояние... Но ведь дети не виноваты, что их мамаше вздумалось потрахаться с мужиком-геем! — Ну, Юра не был геем до Жени. Впрочем, Галиен тоже... да и Дима, — покраснела ушами Тамара. — Более того, и Женя до встречи со своими любимыми интересовался исключительно девушками. И потом, нельзя так однозначно думать плохо о Саше. Женька рад хотя бы тому, что она начала снова рисовать. А значит есть надежда, что Александра возьмет себя в руки, перебесится и начнет снова жить. Поймите, Алексей! Саша — творческая личность и все ее загулы только подтверждают, что ей очень тяжело далась вся эта история с беременностью и появлением младенцев. И ей далеко все не по барабану. — Не понимаю, — Лешка снова вспомнил свою сестру и ее маленькую дочку, его племяшку. — Да, в принципе, никто от вас понимания и не просит, — пожала плечами Тамара. — Саша мне как родная сестра, Женька — братишка. И я помогаю им всем, чем могу. О! Звонок, кто-то пришел к Раде! Подождите, я проверю. Тамара встала и, сходив до двери, вернулась с еще одним блондином. — Знакомьтесь, Данила! А это Алексей! — представила дева двух взъерошенных парней. — Какими судьбами? Даниил? — Тамара поставила отработанным движением новую чашку с чаем второму парню, услышав уже предполагаемое. — Светка сказала, с Сашкой два ушлепка отправились, вот я и пришел их спустить с лестницы, — хмыкнул тот безрадостно. — Опоздал, братан. Я их уже отправил в полет, — ответил не менее угрюмо Лешка. Тот только челюстью хлопнул, а потом уставился на вибрирующий сотовый телефон. — Извините, — Данила отошел к окну и принял звонок. — Але! А, это ты, Василий? И что? Думаешь, Сашка под кайфом?! Хм-м-м-м, предложила тебе и Верке... Угу, и еще травки взять! Спасибо, что сообщил. И она явно с каким-то мужиком? — Данила осмотрел с интересом Лешку и ухмыльнулся. — Мужика-грубияна я, кажется, уже нашел. Ага, у нее, все, отбой! — захлопывая раскладушку. — Я смотрю, вы Сашку пасете всей толпой, — усмехнулся криво Лешка. — Ну ладно, спасибо за чай, Тамара. Бывай, братишка по общей пизде! Алексей помахал рукой обоим и ушел прочь. Правда, недалеко: у входа в подъезд он со всего размаха налетел на Димку. — Бля, и ты тут тоже?! — уставился он в Димкин хищный взгляд. — Ты у нас по счету какой из пап: первый али третий? Вот не думал, что вы из Женьки Рады сделаете дырку на троих и святую мамашу. И каково это быть между двумя разнополыми близнецами? — Замечательно! — рыкнул Димка и вломил прямо в рыло этому придурку. Лешка осел по стеночке, отключаясь, а когда пришел в себя, естественно, этого ненормального братишки Тамары не было рядом и в помине. Людмила приехала на день в дом к сыновьям и тут же откровенно обалдела, смотря на разросшееся в прогрессии семейство, расцветающее голубизной во всех направлениях. — Тебе бабой надо было родиться, — хмыкнула она Женьке, смотря, как он вошкается с детишками Юрки, как–будто сам их и рожал. — Вот яиц у тебя точно нет. Как не посмотри. Может ты это — кастрат?! Или сам младенцев рожал через жопу? — Мама! — прорычал на такой комментарий Галиен. — Может, ты угомонишься? — схмурил брови Юра. — Одно радует — это точно твои дети, Юра! На Гальку здорово походят, — Людмила подняла брезгливо Вальку на руки, но практически сразу отдала своему старшему сыну. А потом недоуменно воззрилась на Димку, только что пришедшего с улицы. — А это кто? — Дима, знакомься, это наша мама, — перебил ее тут же Юра и, отдав карапуза зависшему Дмитрию, подтолкнул их вместе с Женей в сторону детской. — Уложите детишек, пока я все объясняю их родной бабушке, — и затем развернулся к своей матери. — Дима такой же любовник Жени, как и мы с Галем. — Чего? — распахнула глаза Людмила. — Того! И прошу без выражений в сторону Евгения, мама, — навис Юрка над ретивой женщиной. — Вы вообще в своем уме? Устроили дома настоящий голубой притон, забрали детей у родной матери. И вообще, на кой вам с Галем такая доступная шлюха с членом, которая трахается как блядь со всеми подряд? — Саша официально отказалась от малышей! И Женя не шлюха, он верен только нам троим. Или у тебя, мама, на сегодняшний момент только один любовник? — съязвил Галька со знанием дела и, увидев, как хлопает мать ртом, добил: — Посему, если сама слаба в этом плане, то не смей обзывать нашего любимого доступным и шлюхой. Он Валентину и Витальке как родная мать! И, выдав сей монолог, ушел вслед за исчезнувшими парнями, утащив за собой выехавшего от такого представления Юрку. — Ну что, получила? Еще бы чуть-чуть, и он бы сказал, что ты слаба на передок. И был бы откровенно прав. А я тебе говорил — не трогай Женю, если не хочешь потерять своих сыновей. Ты сама сказала, что мы с тобой всего лишь гости в этом доме. И потом, ты даже не представляешь, через что им четверым пришлось пройти! Посему говорить, что Женя — шлюха, совершенно неверно, — заметил поучительно Олег Сергеевич. И пока Людмила хлопала ртом, налил ей крепкого вина. — Лучше выпей, а я тебе все по порядку расскажу. Через два часа, когда парни вернулись в гостиную, уложив спать своих буйных близняшек, Людмила попросила прощения у Евгения. И этим же вечером покинула снова их дом. — Ей нужно время, чтобы принять вас всех, — вздохнул тяжело Олег Сергеевич. — Дайте ей все осмыслить наедине. Уже то, что она выслушала весь мой рассказ до конца и попросила прощения за неприятные слова в сторону Жени, уже это говорит о том, что она пытается понять вас. — Не волнуйся так, отец, — Юрка сграбастал Женю за талию и подтянул ближе к себе. — Мы так с Галем и поняли! — Па, у нее сколько сейчас любовников? — перебил Юрку хмурый Галиен. — Я знаю о пяти точно, а что? — не понял Олег Сергеевич. — И она еще заявляет, что Женя доступная шлюха. А сама-то! — Но-но, она ваша мать! — тормознул младшего сына отец. — А я ее и не называю так, как она отзывается о Евгении. Хотя у нее секс-партнеров намного больше! — сложили по-деловому руки под грудью. — Да, но у нее в постели не девушки, а мужчины, — усмехнулся Олег Сергеевич. — И что? Думаешь, это не разврат — трахаться с десятком секс-партнеров противоположного пола, причем постоянно менять их состав как перчатки? Ты же знаешь Женю, отец! И, кроме нас, у него никого нет, — возмутился окончательно Галиен. — Знаю! Вот поэтому и говорю, дайте ей время принять вас такими, какие вы есть, — отрезал отец, закрывая больной вопрос на сегодня. Под конец лета сделали для детишек «загончик» прямо на улице. Там малыши уже вовсю пытались ползать, сверкая своими молочными попками и тряся писюнами. Выходило у них пока криво, но близняшки уже активно переворачивались на животики, дрыгая как лягушки упитанными ножками под присмотром одного из взрослых мужчин. — А ты и впрямь святая мамаша! Зачем Лешка приперся в дом музыкантов, он и сам не знал. Просто принесли ноги и хорошо, что Тамара дала адрес. Женька отлип от книжки и воззрился на пришедшего. Сегодня Олег Сергеевич был занят по работе, и на малышей осталась их преданная мамочка. — Зачем пришел? — сузил глаза Рада. — Да так, посмотреть, — улыбнулся по-похабному Лешка. — Посмотрел? Вот и вали отсюда. Я тебе не кунсткамера! — Женя встал с раскладного стула и перекрыл собой доступ к маленьким мальчишкам. — Ну-ну! Рада, я же не драться пришел. А так... поговорить по душам. Пошли на попятную, вспоминая почему-то не к месту мать медведицу с медвежатами, поскольку в глазах Женьки читалась откровенное «порву любого на британский флаг, кто тронет моих детей!». — А я смотрю, ты один нянчишься? — попытались более приветливо посмотреть на Женьку. — Галь скоро придет, так что не раскатывай губу. Да и Дима тоже. — Вот и хорошо, — Лешка внаглую уселся в тенек под дерево прямо на травку и пригласительно поманил к себе рукой. — Вот и поболтаем, пока твоих вредных мужей тут нет. Рада смерил глазами нахала и понял, что того не сдвинуть с места, пока он сам не соизволит свалить прочь. Хотя Димка должен был прийти примерно через полчаса, а вот Галь только через четыре. — И чего ты хотел? Женя уселся снова на стульчик, смотря, как близняшки уперто тянут в разные стороны одну резиновую утку. Даже в таком сопливом возрасте, близняшки имели примерно один и тот же вкус, вцепляясь в одни и те же игрушки, предметы, людей. «Трудно им будет...» — подумал про себя Женя и вернулся с радужных небес на бренную землю. — Почему ты перестал вмешиваться в дела своей сестры? — Потому, что меня задрало все это. — Вот так все просто? — Проще некуда! Оба глянули раздраженно друг другу в глаза, и Лешка решил зайти с другой стороны. — Тамара говорит, что Сашка все же слушается тебя. — Значит, тебя сюда Томка сподвигла сходить? На нее это похоже, все время разыгрывает из себя святую. — А мне показалась, что она была хорошим человеком. — А я и не говорю, что она плохая. Так ты приперся поговорить о Тамаре? Что, запал на нее? Женьку было трудно сбить с панталыку. И Лешка, тяжело вздохнув, открыл свои карты. Какие есть и каким бы сраным не оказался расклад. — Мне нравится твоя сестра, Рада! — Флаг в руки, барабан на шею! Хотя, знаешь, она не переносит блондинов, — оскалился Женька на сию сраную откровенность. — Знаю... А еще Саша сказала, что очень любит тебя. И что ты единственный мужчина, с которым она хотела бы жить. — Ага, а так же трахаться! — и, видя, как у Лешки вытянулось лицо, добил: — В последний раз, когда я ее пер с очередных пьяных потрахушек, Сашка чуть меня не изнасиловала сама. Извини, но инцест с сестрой-близнецом меня не втыкает! Я свой предел знаю и сделал свой выбор. И если тебе нравится Сашка, то ты сам должен решить, Леша, нужен тебе этот ебнутый геморрой на твою жопу или нет! — Тамара сказала... что ты выбрал детей... — пробормотал Лешка, подымаясь на свои ноги. — И что? Ты думаешь, я смог бы поступить по другому? — Женька тоже встал, неосознанно снова прикрывая копошащихся близнецов. — Нет... Но теперь я понимаю, почему ты оставил Александру одну. Вам, и правда, лучше пока жить отдельно! — Спасибо за понимание, и у тебя примерно десять минут, чтобы сдрыстнуть и не напороться на моих вредных мужей. — Намек понял. Так ты не против, если я стану жить с твоей сестрой? — усмехнулся криво Лешка. — Я только за! Может хоть так Сашка успокоится. Но я тебе не завидую, Леша, — буркнул Женька себе под нос. — Я сам себе не завидую. Но любовь — сука такая, она не выбирает! И от этого на душе не становится проще. Лешка уходил поспешно из дома музыкантов, так как не хотел встречаться ни с кем из мужчин Женьки. Да и в душе у него был полный бедлам, ибо, разговаривая с Евгением, он возбудился. Неужели его все же привлекают оба Рады? Но если Сашка была доступнее некуда, то Женьку подмять под себя был тухлый номер. И воевать сразу с тремя его ебалями Лешка, откровенно говоря, чисто физически не мог. И Алексей решил поставить на сестру, а вот когда она станет окончательно его, перетянуть внимание Жени на себя. Хотя, простой, казалось было, путь к сердцам обоих близняшек, оказался настолько тернист, что Алексей через пару месяцев погряз в нем по самые не хочу и не буду. Он зачастил к Сашке и практически каждый вечер спускал с лестницы ее нескончаемых «кавалеров». Рада же не обращала на своего «верного рыцаря» и толики своего драгоценного внимания. Правда, иногда, раздвигая широко свои бедра, выдавала из следующего репертуара: «Трахнуть не желаешь? А чего так?», «Раз выгнал, доебывай сам!», «Бля, опять приперся, двадцать два сантиметра, а я только начала втыкать. Потому как двадцать шесть на дороге не валяются!» — и так нескончаемо, с огромным количеством вариантов. Лешка же на это просто брезгливо сплевывал и уходил к Тамаре гонять чаи. Иногда к ним присоединялся хмурый Данила и грудастая Светка. Увы, с Сашкой Радой приходилось воевать целым фронтом, да что там воевать — даже просто пасти. — И чего ей твои двадцать два не катят? — Данила уже смирился с ролью кинутого секс-партнера Рады и все чаще поглядывал на уравновешенную, симпатичную и добродушную Тамару. — Да я почем знаю? — пыхтел в кружку Лешка, смотря, как грудастая Светлана краснеет под его пристальным взглядом. — Хотя... у Юрки больше твоего. — Юрки? — не поняли сути. — Ну да, брата Галя, ведь детишки у Сашки от него, — пояснил тускло Данила, как в прихожей что-то глухо сгрохотало. Когда они все вместе вылетели на сей странный звук, то увидели обнаженную Сашку в глубоком обмороке. — Черт! Доигралась, стерва! — Лешка подлетел к обмякшему телу раскинувшейся девы и, померив пульс, посмотрел в ужасе на своих новоявленных друзей. — Пульс совсем нитевидный, вызывайте скорую! Тамара тут же подскочила к их домашнему телефону, вращая безудержно диск. Светка завыла как собака на смерть своего хозяина. Но Данила влепил ей емко по мордасам, и когда та заткнулась, стал вызванивать Галиена, но ответил Юрка. А через пять минут Сашку Раду увезли на скорой в областную. Дежурная бригада колдовала над Александрой всю ночь. Ибо передозировка наркотиками была практически смертельной. И только к утру врачи поставили неутешительный диагноз: Александра жить будет, но повторно забеременеть вряд ли сможет. — Кто ее родственники? — врач был измотанным и уставшим. — Я! — Женя с Юрой торчали в коридоре вместе с Тамарой и Алексеем. Галиен был на гастролях, а Димка остался с детьми, так как Олег Сергеевич ночью работал. Светка и Данила уехали с час назад, когда стало известно, что Сашку откачали и ее жизни ничего не грозит. — Вы ее брат? — уточнил врач, отмечая про себя похожесть близняшек. — Весьма похожи, близнец? — Да... Так что с Сашей? — Мы вообще удивились, что она смогла забеременеть и родила. Есть масса женских заболеваний, которые полностью предотвращают беременность. И одно из них у вашей сестры. Ну а то, в каком состоянии сейчас ее тело и психика... Можно и не говорить! И это все вкупе сказалось на ее ослабленном после родов организме. Вы в курсе, что ваша сестричка балуется наркотой и отнюдь нелегкой? — Я пытался ее уберечь от этого... Мы все пытались, но после родов ее как будто подменили. Она до сих пор не хочет смотреть на своих детей... — начал оправдываться Женя перед ученым мужем, как его поймали за руку. — Успокойтесь, вы ни в чем не виноваты, наркоманы наш профиль, и у Александры еще есть шанс. Правда, лечение будет не из простых! И ей потребуется поддержка всех: и родных, и близких. А особенно тех, к кому она больше всего привязана. Доктор приобнял за трясущиеся плечи Женю и даже не удивился, когда тот, наплевав на всех окружающих, громко зарыдал, цепляясь за хирургический халат врача. Через эти неудержимые слезы выходила вся накопленная горечь и страх. Главное — Сашка жива! И он сделает все, чтобы помочь своей любимой взбалмошной сестренке. Тем более рядом с ним были люди, на которых он мог всецело положиться. И один из них смотрел на него своим любящим, теплым, кофейно-молочным взглядом.