***
В себя Ноэль приходил недолго: очнулся сразу и открыл глаза, не понимая, почему у него болит шея и задница. Но задница болела еще со вчерашнего дня, так что все в порядке, а вот шея… Он, определенно, находился в своей кровати и в своих апартаментах: перина была именно такой, какую он любил; и подушки имели высоту как раз ту, что нужно. Да и потолок с изящной лепниной, на котором плавали гипсовые кудрявые ангелочки, тоже казался знакомым. - Очнулся? Ноэль повернул голову и увидел Энара. Он сидел в кресле у окна и читал какой-то модный роман в красной обложке. Увидев, что друг зашевелился, он закрыл книгу и отложил ее на журнальный столик. Ноэль хотел спросить, что здесь делает Энар, да еще в кресле и с романом, только вместо слов из горла вырвался полузадушенный хрип. Принц закрыл рот, подождал немного, сосредоточился, а потом попробовал снова – не получилось. Друг сочувственно на него посмотрел и пересел на край кровати. - Этот ублюдок тебя хорошо приложил. Мы еле спасли. Еще бы пара минут, и придушил бы… - он всматривался в лицо Ноэля, пытаясь понять, насколько плохо ему сейчас. – Воды дать? Ноэль кивнул. Вода оказалась, как нельзя кстати: оросила сухое горло, освежила и просто привела в чувство. Теперь принц мог вспомнить, что произошло: и как пришел ночью к Затару, и как поимел его с удовольствием, и как позорно уснул, чтобы на утро его чуть не придушили. Додумав последнюю мысль, он невольно потянулся к шее. Она болела и была вся обмазана каким-то неприятным составом. - Ты бы видел, как она выглядит сейчас – испугался. Но лекарь сказал, что эта вещь хорошо помогает, - снова заговорил Энар. Ноэль кивнул: все понимаю. – Голос к тебе вернется. Лекарь уверил, что к обеду будешь разговаривать, как ни в чем не бывало. А пока лучше поберечься… То, что разговаривать было нельзя, очень мешало. Хотелось узнать, что произошло, и где сейчас Затар. Наверняка под стражей держат: нападение на принца – это серьезное преступление. Даже если ты кронпринц другой страны. Но это обстоятельство могли еще и не выяснить. - Я знаю, что ты хочешь спросить, - Энар, как всегда, понимал его лучше прочих. Ему даже слова были не нужны – вот что значит настоящая дружба. – Я расскажу. Только садись удобнее, лекарь тебе сказал отдыхать. Знал бы ты, как тут все переживали. Вся резиденция на ушах стояла… Ноэль сделал знак, что понимает. Он даже позволил поправить подушки за спиной, и благодарно на них откинулся. У него ломило все тело. - Кронпринц сейчас под домашним арестом. Насколько я знаю, к нему приходил имперский дознаватель. Разговаривали они довольно долго, а потом пришел приказ запереть Затара в его апартаментах. Еще ему запретили общаться с кем-либо и велели кормить три раза. Слухи сейчас по всему городу ходят – закачаешься. Поймал несколько. Один говорит, что это покушение было, другой - что это разгневанный любовник. Кстати, тебе тут цветы все присылают. Я велел их все в гостиной оставить. Я был прав? Ноэль снова кивнул. Только цветов ему сейчас и не хватало. Придворные часто выражали свое сочувствие цветами даже по самому мелкому поводу. Так что покои принца порой превращались в благоухающую оранжерею. Особенно много цветов было в тот роковой день, когда он упал с лошади. Принц тогда болел долго. Ему было позволено покинуть спальню только через неделю, и когда он оказался в гостиной, понял, что в ней почти не осталось пустого пространства. Здесь были и лилии, и розы, и герберы – всевозможных размеров и расцветок. Казалось, что туда принесли все вазы, которые только обитали во дворце. Не медля ни секунды, Ноэль позвал горничных, чтобы они убрали все это безобразие, и сам придирчиво следил, чтобы никакой из букетов «не забыли» - порой такое случалось, когда отправитель оплачивал доставку по «отдельному тарифу». Интриги во дворце были везде. Были мелкие, были крупные, и все их участники не преминули бы на свою сторону получить Третьего Принца. Конечно, сновидец же! Его поддержка дает многое. Служанки убирали цветы, а Ноэль тогда сидел в кресле возле окна и наслаждался теплыми солнечными лучами, которые лились в открытое окно. Кажется, он даже задремал в таком положении, и когда открыл глаза, горничная как раз взяла в руки вазу, чтобы унести. - Постой! – принц поднялся и подошел к ней. Это были черные розы. Красивые в своей мрачности, бархатные и пахли… ночью или, скорее, тьмой – сладко и загадочно. – Кто их принес? - Не знаю, Ваше Высокоблагородие. Карточки не было… - Понятно… - Ноэль поджал губы. Ему еще никогда не дарили подобных цветов. Это интриговало. Из задумчивости принца вывел все тот же Энар, который тронул его за плечо, вглядываясь в лицо с тревогой. Ноэль моргнул и качнул головой. - Задумался, - прохрипел он, позабыв о том, что ему лучше не разговаривать. Энар улыбнулся, снова усаживаясь на свое место. - Во всяком случае, голос к тебе возвращается. И это хорошая новость. А вот я плохую тебе еще не сообщал… - Ноэль посмотрел на друга, взглядом показывая, чтобы тот не тянул – ожидание похоже на пытку. – Да, в общем-то, лекарь тебя осматривал. И если участь, в каком положении вас с Затаром нашли, ну и твое состояние тела… м-м-м… места пониже спины, - от такого выбора слов Ноэль невольно вздернул брови, это тоже в особенности характера Энара – не называть член членом. – Лекарь констатировал изнасилование… Принц не смог сдержать вздоха. Виски прострелило болью, и он помассировал их пальцами. Не то, чтобы это помогло. Подобная история тянет не просто на международный скандал, а на целую войну – изнасилование, попытка убийства, да не кого-то там, а официального сновидца. За такое наказывают строго. - Нельзя… - снова захрипел принц. - Молчи, - перебил его Энар почти сразу же. – После обеда к тебе придет дознаватель, тогда все и скажешь. Ноэль кивнул. Как бы ни повернулась эта история, отец все равно будет в гневе. Им остается только попытаться сгладить конфликт. Принц думал о том, что хорошо бы знать, что наговорил дознавателю Затар, и оттуда плясать, но вряд ли получится разузнать хоть что-то. В дверь постучали. Энар разрешил войти, и в дверях появилась горничная, маленькая и серая, как мышка. А в руках она держала букет из роз, черных. - Вам цветы, Ваше Высокоблагородие… - Я же сказал, чтобы все ставили в гостиной, - начал было отчитывать ее Энар, но был прерван хриплым, точно карканье вороны, голосом Ноэля. - Нет. Пусть несет сюда. Карточка? – он отстраненно отметил, что говорить ему становится все легче и легче, наверное, хорошее лекарство ему дали. Горничная испуганно закивала и почти бегом оказалась у постели принца. Ноэль потянулся к карточке, распечатал небольшой конверт и достал открытку из плотной бумаги. «Скорейшего выздоровления, принц», - было написано на ней витиеватым, летящим почерком, пышным, как кружево, но явно мужским. Ноэль поднес открытку к носу и ощутил запах мужского одеколона и табака. Запах и почерк были незнакомы совсем. - Очередной поклонник? – шутливо поинтересовался Энар. - Загадочный…субъект, - пояснил Ноэль, и посмотрел на горничную. – Кто принес? Она только развела руками. - Они лежали на полу под дверью. Мне не стоило их подбирать? - Ты все сделала правильно, - уверил ее Энар. Ноэль же сделал жест рукой, и все поняли, что он хочет, чтобы вазу с этим букетом поставили на прикроватную тумбочку. Горничная помчалась выполнять распоряжение, сгрузив букет на постель. Черные розы на белой простыне смотрелись элегантно и очень не обычно. Энар смотрел на букет косо. - Я бы на твоем месте не оставлял их здесь. Вдруг в них полно приворотного зелья… Ноэль на это только рассмеялся.***
Позже Энар ушел, и Ноэль почувствовал, что его глаза слипаются. Он не чувствовал слабости, присущей болезни, ему лишь хотелось уснуть, что неудивительно – последние двое суток он спал крайне мало, и было это время напряженным. Принц уснул под шелест занавесок, с которыми играл свежий ветер, влетающий в открытое окно. Погода на улице была изумительная, как и всегда для этого времени года: чистое небо, жаркое солнце и прохладный ветер, который остужал разгоряченную кожу. Воздух немного пах морем и иногда озоном – это уже от самих Пречистых Источников, которые якобы обладали очищающей способностью. Так это или нет – Ноэль не знал, и знать не хотел. Сон был легкий, точно пушинка, в нем было хорошо и уютно. Он не был похож на тяжелый пьяный или на сновидческий, когда наполовину бодрствуешь. Пару раз Ноэль просыпался, переворачивался на другой бок, а потом снова безмятежно погружался в дрему. Но на третий раз чуть приоткрыл глаза и увидел, что рядом с его кроватью находится незнакомый человек. Это заставило принца сесть, потирая глаза. - Прошу прощения за беспокойство, Ваше Высокоблагородие. Или вам больше нравится, когда вас называют Ваше Высочество? Ноэль окинул мужчину изучающим взглядом. Мыслительные процессы из-за сна были пока заторможены, поэтому он ответил не сразу. Его посетитель был высоким и тощим. Темный плащ, слишком жаркий для погоды за окном, висел на нем, как на вешалке. Пожалуй, это и все, что было в нем примечательного. Черты же лица мужчины казались настолько невыразительными, что посмотришь на него и забудешь, и еще неизвестно – узнаешь ли при следующей встрече. Или это магия? - Ваше Высокоблагородие. Я коллежский асессор, прежде всего, а потом уже принц. - Значит «Ваше Высочество» только для близких? – осведомился мужчина. - Можно и так сказать. С кем имею честь разговаривать? И что вы делаете в моих покоях, пока я сплю? - О, прошу прощения, Ваше Высочество, - мужчина раскланялся. – Меня зовут Эмиль Реван, я имперский дознаватель, - и показал одно из колец, которое подтвердило его слова. Ноэль сел удобнее, тряхнув головой. Запутавшиеся ото сна волнистые волосы рассыпались по плечам. От принца не укрылось, что дознаватель все же употребил «Ваше Высочество», да и приставка «имперский» намекала на то, что Эмиль Реван приближен к отцу. У Императора было много тайных организаций, которые подчинялись лишь ему одному, поэтому не стоило так уж брать на веру слова этого человека. - Присаживайтесь, разговор будет долгим, - произнес Ноэль. - Благодарю. Господин Реван занял то самое кресло, в котором утром сидел Энар, вытянул длинные костлявые ноги, демонстрируя тем самым старомодные невыразительные ботинки. У этого человека было почти все невыразительное. - Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество? – поинтересовался он скорее из вежливости, чем из беспокойства. - Разговаривать уже могу и ответить на ваши вопросы в состоянии. Может, вышло излишне резко, но принц не желал играть здесь в вежливость. Не с дознавателем. - Император вами, мягко говоря, разочарован. Мы стоим на грани скандала, который нам нежелателен. Это я напоминаю, Ваше Высочество. Ноэль махнул рукой. - В таком случае, здесь наши стремления совпадают. Я бы хотел, чтобы все закончилось малой кровью. - Хорошо, - согласился дознаватель, - тогда вы должны быть предельно откровенны со мной. Принц почувствовал, что утомлен. Если это была такая уловка – топтаться на одном месте и обсуждать одну и ту же проблему снова и снова, чтобы усыпить бдительность, то она работала. К тому же Ноэль не считал нужным что-то скрывать, ведь считал, что в данной ситуации поможет только правда. - Я согласен. - Хорошо, - снова повторил дознаватель. – Скажите мне, действительно ли кронпринц Затар вас изнасиловал. Или столь грубое проникновение осуществил не он? Подбор слов в подобных вопросах всегда забавлял Ноэля. - Между нами была интимная близость. Но это не было изнасилованием. - Так это он или нет? Плохой вопрос. - Он. - Хорошо, - опять повторил господин Реван. Это слово, похоже, было его паразитом, слишком уж часто он повторял. – Можете ли вы сказать, что кронпринц вас к чему-то принуждал? - Нет. - То есть вы вступили с ним в интимную близость по своей воле? - Да. - Озвучивал ли он свое предложение устно перед соитием? - Нет. - Предупреждал ли он о том, что может травмировать партнера? - Нет. - Хорошо, - что именно «хорошо», Ноэль так и не понял. Единственное, что он понимал, так это то, что сейчас они решат, что это было изнасилование. И еще неизвестно, к каким последствиям это приведет. – Скажите тогда, как вы поняли, что вам предлагают интимную близость? - Мне не предлагали, - ответил принц. - Значит, все же принудили? – тут же задал вопрос дознаватель. - Я всегда мог сказать «нет». - Но формально это было изнасилованием. Вам не сделали предложения, вас не предупредили о последствиях. Империя не может позволить, чтобы с ее принцами обращались подобным образом. Тем более, чужестранцы, - господин Реван почти оскалился, зубы у него оказались кривые и желтые от табака. - И все равно я так не думаю, - слабо возразил Ноэль. Он понимал, что сейчас от него мало что зависит. Ситуация уже набирала обороты, ее не остановить так просто. - Я хочу вам кое-что рассказать, Ваше Высочество. Для успокоения совести, раз она у вас болит, - Ноэль удостоил его красноречивым взглядом, ведь этот дознаватель с каждой минутой все больше и больше походил на наглого кошака, который забрался на чужую кухню и хозяйничает там. Принц ощущал раздражение. – До короля Ирона дошла информация, что было нарушено одно из условий пребывания его сына. Он в ярости и бьет на то, что из-за этого действия кронпринца оправданы. Знаете, Его Величество Илиар очень огорчился, когда узнал, что происходит, но, к счастью, лекарь и еще несколько независимых свидетелей констатировали факт вашего изнасилования. Теперь состоится расследование и по его результатам Император может затребовать компенсацию за поруганную честь своего третьего сына… Если это называлось успокоением совести, то это успокоение было явно не для Ноэля. Но если быть честным с самим собой, принц знал, что от отца невозможно ждать чего-то другого – он даже поруганную честь сына мог использовать с пользой для Империи. А что будет с Ноэлем? Да ничего, собственно. Придворные будут смотреть на него с жалостью, может, снова начнут присылать цветы, а потом все забудется. Принц так и останется коллежским асессором, а Империя получит острова. - Но здесь возникает другой вопрос, Ваше Высочество: что вы делали в покоях кронпринца Затара после захода солнца? Вы можете быть со мной откровенным. Я уже сказал, что мы с вами преследуем одну цель… Ноэль молчал некоторое время, собираясь с мыслями. А улице кричали чайки, снова пахло озоновой свежестью. Дознаватель ждал, а принц думал, как эта история приняла такой оборот. - Мне было нужно туда попасть, - расплывчато ответил он. Признаваться отцу в том, что он решил отомстить собственноручно и поэтому оказался в апартаментах Затара в неурочный час? Нет, это ему милости не сделает, а милость отца значит слишком много. - Что именно вам было нужно? – спросил дознаватель. Принц откинулся на подушки, переводя взгляд на голубое небо. Что бы там ни говорил дознаватель, цели они преследуют разные, и тут уж ничего не поделаешь. - Скажите, господин Реван, вы знаете о настоящей причине моего пребывания здесь? Он сощурился, видно, что-то вычисляя в своей голове, а потом кивнул. - И что же это за причина? – сразу же осведомился Ноэль. Он давно уже не маленький мальчик, чтобы не спросить точно и попасться в свою же ловушку. Господин Ренан понимающе заулыбался – снова показывая свои желтые зубы. - Вам перестали сниться сны, Ваше Высочество. Значит, все же знает. - Так вот, господин Ренан, когда я рядом с кронпринцем Затаром, они снова приходят. Это заявление очень озаботило дознавателя. Он поднялся и начал спешно прощаться с Ноэлем. Сам же принц еле сдерживал улыбку – можно собой гордиться, он одержал маленькую победу. - Прошу прощения, мне надо сообщить новость Его Величеству. Дело приняло неожиданный оборот. Ноэль благосклонно отпустил дознавателя. Все же то, что сон к нему пришел этой ночью, было гарантией его безопасности от гнева Императора. Осталось только разобраться, почему так произошло.***
Под вечер начали пребывать посетители и приглашать принца присоединиться к веселью в салоне. К тому времени Ноэль уже встал с постели, чувствовал себя вполне отдохнувшим и посвежевшим, принимал гостей в гостиной, в которую снова начали носить цветы – по второму кругу, и на предложения шумного веселья отвечал отказом. Сегодня никуда не хотелось идти, и принца больше прельщало провести вечер за книгой (тем самым романом, который читал Энар, оказалось, что книга весьма и весьма не дурна), а не наблюдать за пьяной толпой, когда как самому пить было нельзя. Лекарь пришел почти сразу после дознавателя, произвел беглый осмотр, поинтересовался состоянием в «деликатном» месте и, кажется, удовлетворенный состоянием своего пациента, ушел восвояси. И еще он очень не рекомендовал употреблять сегодня спиртные напитки – может сказаться на горле. Таким образом, Ноэль развлекался тем, что отшивал гостей, в перерывах почитывал роман и отвлекался на горничную, которая тащила очередной букет. Принц ждал, что ему снова пришлют черные розы, но их не было. Так и стемнело. Зажглись свечи на большой хрустальной люстре. За окном запели сверчки и поднабравшаяся молодежь, светила луна и где-то вдали шелестело море. Когда у принца затекали конечности, он откладывал роман, вставал с кресла, потягивался и выходил на террасу. Отсюда открывался прекрасный вид на звездное небо и на буйную растительность, залитую лунным светом. В парке уже зажгли фонари, и теперь легко можно было взглядом проследить все дорожки. Дворяне высыпали на улицу, на вечернюю прохладу, завидев Ноэля, махали ему рукой приветственно и звали к себе. Принц отказывался покачиванием головы. Вдруг сбоку мелькнула тень, а потом послышался какой-то шум, похожий на мышиную возню. Ноэль поначалу насторожился, а потом расслабился – если пугаться каждого шороха, то никаких нервов не хватит. Как оказалось, зря, потому что вскоре из темноты выпрыгнуло нечто, заставив невольно прижаться к балюстраде и придумать сумасшедший план с сиганием со второго этажа, криками о помощи и прибежавшей на шум стражей. Но ночной гость вышел на свет, который лился из окна в гостиной, и Ноэль немного расслабился: этого человека он знал. Конечно, особой радости от встречи не испытывал, ведь никак не мог понять, что творилось в этой большой рыжей голове. Кронпринц Ирона Затар, собственной персоной. - Я пришел извиниться, - сообщил он, и скользнул в гостиную. Ноэль невольно приподнял брови, не понимая, что ему дальше делать – последовать за ночным гостем или все же позвать на помощь. А вдруг Затар его все же прихлопнет ненароком? - Отлично, - вздохнул принц и выбрал первый вариант – прошел в гостиную. Когда он там оказался, то понял, что в ней Затара уже нет. Зато дверь в спальню приоткрыта, и света из проема льется все меньше – похоже, его гость тушит свечи. Ноэль прошел в свою спальню и с порога увидел, что кронпринц добрался до люстры и теперь старательно погружает комнату в полумрак. - Что ты делаешь? – позволь спросить, - принц остановился в дверном проеме и скрестил руки на груди. - Фух… слишком светло… фух… нас могут увидеть… фух… с улицы… фух… это нежелательно… - Ну да, ты же меня убить пытался. Если тебя здесь обнаружат, то неприятностей не оберешься. Хотя, ты и так в них по уши. Мало что ли? Затар дотушил люстру и оставил ее в покое. Теперь комната была погружена в приятный полумрак, и его и без того смуглая кожа вовсе казалась бронзовой. А распущенная грива при свете свечей так вообще от огня не отличалась. - Я пришел извиниться, - снова повторил он, на что Ноэль только закатил глаза. – Ну и рассказать, что происходит. Дневной я вечно что-нибудь натворит, мне потом стыдно. - Дневной ты? – переспросил Ноэль. У него создавалось впечатление, что он имеет дело с душевнобольным. Бывает же такое, что у человека случается раздвоение личности, вот и здесь, просто клинический случай. Затар вздохнул и уселся на край постели. Он потупился, будто ему было невероятно стыдно за то, что он рассказывает. - Я же сказал, что все объясню. И прощения попрошу. Ноэль переместился в кресло. Он успел заметить, что его провожают расстроенным взглядом, как будто его владелец ждал, что принц присоединится к нему на кровати. Но тут некстати вспомнилась прошлая ночь и ощущение тугой задницы этого чудовища. С волной жара от этого воспоминания Ноэль поделать ничего не мог. - В таком случае, я тебя слушаю. Затар вздохнул, покачав головой, но больше для себя, чем для зрителей. - Ну в общем… - он не знал, как начать. – Все это из-за проклятия. Так уж получилось, что несколько лет назад я убил ведьму. Тогда я был еще нормальным… - сообщил Затар. Ноэль кивнул. Ему это снилось, так что сомневаться в подобном не приходилось. - Ведьма меня прокляла. Разделила, на меня дневного и ночного. Я не знаю точно, но специалисты говорят, что мою личность рассекло надвое. Почти все плохое, как сам понимаешь, досталось моей дневной части. Честно, я не знаю, как он до всего этого додумывается. Знал бы ты, сколько я натерпелся уже от него! Принц прервал его жестом руки. Он рассказывает о проклятии, а не жалуется на свою вторую половину личности… - И как это проклятье снять? – спросил Ноэль. Затар отвернулся, его волосы взвились огненными змеями снова и тут же упали. Кронпринц обнял себя руками, видно, ощутив себя очень уязвимо. - Не знаю. Ведьма сказала, что я буду таким до тех пор, пока меня не полюбит мужчина. Мало того: полюбит меня в обоих ипостасях! Но кто, скажи, в здравом уме может влюбиться в то чудовище, которым я являюсь днем? Да уж, тут проблема. Если Затар со всеми так обращается, как с Ноэлем, то неудивительно, что у него до сих пор ничего не выходит. - Я не знаю, - чистосердечно признался Третий Принц. - Вот и я о том же. А потом отец узнал о том, что Пречистые Источники творят чудеса, и направил меня сюда… - Затар потупился снова. – Извини. Дневной я очень не любит, когда кто-то знакомится со мной. Он это воспринимает как проявление слабости и боится, что над нами будут смеяться. Ноэль не знал, как на это все реагировать. Затара хотелось пожалеть, но после всего, что он натворил, жалость к нему не получалось испытывать. Да и ситуация была, мягко говоря, неординарная – кронпринц с проклятием в виде раздвоения личности. Ноэль совсем не был уверен, что ему хотелось знать всю правду, но отрицать, что его уже засосало в эту историю, будет слишком по-детски. - Это, конечно, все объясняет, - произнес он и невольно потянулся к шее, на которой были синяки. Затар проследил за рукой желтым взглядом, и в нем плескалась вина такая сильная, что Ноэль невольно отдернул руку – не все так плохо, как кажется. Кронпринц же стек с кровати и медленно встал на колени перед Ноэлем, опустил голову и щекой потерся о костлявую коленку. - Прости нас… - выдохнул он, почти мурлыча. – Хочешь, я тебе приятное сделаю? И скользнул руками по бедрам. Ноэля же, как током ударило – сразу зазвенел каждый нерв. Разум прошептал, что лучше не стоит снова доводить их отношения до такой близости, на утро опять что-то случится, но Затар подвинулся, задрав рубашку, дохнул горячим дыханием на живот, а его рука легла на ширинку брюк, и голос разума стал звучать как-то совсем неубедительно. Под рукой, не слушая никого и ничего, набухал член. - Я… - только и мог ответить Ноэль. Но Затар поднял голову и умоляюще посмотрел на него: как ребенок смотрит на взрослого, выпрашивая леденец. Конечно, сравнение вышло несколько пошлым - это Ноэль признал, - зато было очень точным. - Пожалуйста… я хочу этого… Принц не смог отказать, и кивнул. Наверное, он был слабаком. И думал не тем местом, ведь они оба и так по уши в неприятностях, но какое это имело никакое значение, когда как его налитый член бережно освободили от ткани и опалили горячим дыханием? Стоило этому произойти, как из груди вырвался вздох, который звучал так, будто Ноэль всю жизнь ждал этого момента. Вздох явно понравился Затару, он улыбнулся и встретился хитрым взглядом с принцем. Не теряя зрительного контакта, он заглотил член. Опустился по стволу вниз, облизывая его почти по всей длине, и вначале останавливаясь на головке. Он занимался ею скорее для визуальной картинки, но эта самая картинка невероятно возбуждала: когда Ноэль видел, как язык играет с уздечкой, облизывает, откровенно чувственно, без какого-либо стеснения и с удовольствием, он не смог не сказать: - И после этого ты еще меня называл шлюхой… Затар лукаво улыбнулся, все так же не теряя зрительного контакта, его рука нырнула в брюки, взяла в ладонь яички и начала перекатывать их в ладони в то время, когда рот полностью заглатывал член. Ноэль почувствовал, как головка уперлась в горло, и едва не застонал от этого. Затар же усмехнулся, горло его завибрировало, и Ноэль все же не удержался от стона. Он и не заметил, как сполз ниже с кресла, теперь он почти лежал в нем, его рубашка была расстегнута, брюки приспущены, а член находился во рту у этого рыжего чудовища, который облизывал его почти с кошачьим урчанием, и от вибраций становилось еще хуже. Для контроля Его Высокоблагородия, конечно. Ноэль при таком темпе и такой интенсивности ощущений не мог продержаться долго, поэтому его рука зарылась в волосы, требовательно потянула за пряди, а потом принялась задавать свой ритм, который приближал его к оргазму все ближе и ближе. Затар был покорен, не сопротивлялся, позволял задать и ритм, и глубину, только желтые глаза смеялись и сверкали немного хищно, отчего принцу хотелось говорить всякие пошлости вроде «Соси, блядь» или что-то про «сладкий развратный ротик» - Ноэль даже и не особо понимал, какую чушь нес. Он просто отдался ощущениям, не пытаясь отсрочить неизбежное, а попытался взять из этого момента все, вздрогнул, кончая и приподняв бедра, засаживая себя почти до упора. И сразу же рухнул в кресло обессиленный, только его рука все еще была в волосах Затара. Он снова потянул за пряди, заставляя запрокинуть голову, и глядя ему в лицо. Его губы сейчас были восхитительно красные, они блестели от слюны и спермы. Затар же, в долгу не остался, развратно облизнулся, и в каждом его движении скользил голод: пока он делал минет, сам возбудился. Делать ответную услугу Ноэль не собирался. Во-первых, только что кончил и особого энтузиазма по поводу облизывания члена не испытывал; во-вторых, его горло и так пострадало, если его состояние ухудшится, объяснять завтра лекарю, почему стало хуже, будет трудным делом. А вот против эстетического удовольствия, он ничего не имел, поэтому… - Иди на кровать! – приказал принц. В какой-то момент ему показалось, что его ослушаются – плечи Затара вздрогнули, но он поднялся и перешел на кровать. Только делал он это так, будто шел в клетку со львами. - Раздевайся! Ме-едленно… - Затар снова посмотрел на Ноэля, на этот раз неуверенно. А понятно, в такие игры Его Высочество еще не играл и поэтому не знает, как себя вести, но ничего, подскажем. – Ты же хотел, чтобы я простил тебя, Затар? Тот спешно закивал. - Неужели ты считаешь, что одного минета мне будет достаточно? - Нет… но… - Делай, что я говорю, - голос Ноэля был мягок, как шелк, но непреклонен. Это возымело свое действие. Затар начал нерешительно снимать с себя одежду. Делал он это робко и совершенно неинтересно, поэтому принц скривился и произнес пренебрежительно: - Мне кажется, тебе не нужно мое прощение – не стараешься. Затар снова застыл. Его руки мяли мягкую ткань рубашки. - Скажи мне, как, - попросил он, и взгляд этот был умоляющий. Уже лучше. Ноэль немного повыше поднялся в кресле. Застегивать рубашку, засовывать вялый член в брюки или сдвигать ноги он не собирался. Можно было только представить, какое зрелище он сейчас собой представляет: раскрасневшийся, с встрепанными волосами и пахнущий сексом – Затар, когда не мялся попусту, просто пожирал его голодным взглядом. - Медленно. Красиво. Сексуально. Все просто, - улыбнулся Ноэль. - Я понял… Сделаю так, что тебе понравится. Вперед, - жестом показал Ноэль. Ему было даже интересно, что предпримет Затар. Потому что он вроде оживился, уже не так зажимался, и это наводило на определенные мысли. - Я покажу тебе, как я ласкаю себя ночью… - его голос опустился до интимного мурлыканья, - когда никто не видит… Он оставил в покое пуговицы на рубашке, будто позабыв о том, что собирался раздеваться, а пропел руками по груди. Провел медленно, выгибаясь и прикрывая глаза, чтобы этими прикосновениями еще сильнее возбудить себя. Ноэлю вспомнилось, что рубашка на Затаре шелковая, и ее прохладное скольжение только добавляет ощущений. Кронпринц огладил себя обоими руками снова, но на этот раз остановился на сосках и большими пальцами рук погладил напряженные бугорки. - Когда я касаюсь себя так, мои соски твердеют почти до боли, - он решил еще и комментировать свои ощущения – довольно смелый и оригинальный ход. – Я дразню их через одежду. Шелк такой скользкий и холодный… ох… Его пальцы снова потеребили соски, и Ноэль почувствовал, что его рот наполняется слюной – ему хотелось их полизать. Можно даже через ткань, а потом прикусить зубами… - Их можно немного сжать, - продолжил Затар. – И тогда дрожь пройдет по всему телу… А член в штанах начнет наливаться… Затар это сделал, сжал легко, через ткань и тут же прикусил губу. Ноэль почувствовал, что от этого зрелища и от комментариев к происходящему, его самого бросает в дрожь. - Тогда я продолжаю теребить сосок. Чаще всего правый, он… более чувствительный… а вторую руку кладу на член. Мне нравится ощущать его твердость… через ткань брюк… Затар присел на край кровати напротив Ноэля, предоставляя ему наилучший обзор происходящего. Он широко раздвинул ноги, и принц увидел, внушительный бугорок, еще прикрытый плотной тканью. Свободной рукой Затар погладил его вдоль ствола. И хотя из-за ткани невозможно было рассмотреть, как он лежит в брюках, по направлению руки кронпринца понял, что он располагается почти вертикально, только немного отклонен вправо. - Здесь я осторожен – головка очень чувствительна, а ткань грубовата для нее, но если гладить осторожно и чуть сильнее обычного нажать на сосок, то получается…м-м-м… хорошо… Настолько, что я рукой ощущаю, как он в штанах наливается еще сильнее… И тогда я продолжаю гладить себя… Затар оторвался от своего действа, быстро расстегнул рубашку и руку снова положил на член, медленно поглаживая. Ноэль почувствовал, что между ног снова становится жарко, а ведь прошло еще не так много времени после того, как он кончил. А Затар теперь облизывал пальцы. Облизывал чувственно, будто снова минет делал, но это продлилось недолго. - Еще я люблю прикасаться к соску, когда он в слюне… Тогда ощущения мягче… - он продемонстрировал, как это делает. И вскоре коричневая горошина заблестела в свете свечей от слюны, а пальцы продолжали уже жестче теребить его. Затар застонал, прикрывая глаза. Рука почти грубо схватилась за член. - Потом… потом я снимаю брюки, потому что хочу прикоснуться к себе обнаженному… - он справился с дыханием и собой, и принялся стаскивать брюки. – У тебя есть смазка, Ноэль? Или масло? Когда делаешь это на сухую – ощущений меньше… Принц не сразу понял, что к нему обращаются. Он, как завороженный, следил за фигурой на своей кровати. Пришлось тоже взять себя в руки, чтобы понять, что нужно Затару. - Масло? Конечно, - Ноэль быстро нащупал нужный бутылек и перебросил его кронпринцу. Тот ловко его поймал и положил рядом с собой. - Спасибо. Я готов продолжать, - Затар уже обнажился, только на плечах еще болталась рубашка, но она не мешала, а скорее оттеняла смуглость его кожи. - Я жду, - усмехнулся Его Высокоблагородие, предвкушая очень интересное зрелище. Затар подложил несколько подушек под спину и устроился полулежа, широко разведя мускулистые ноги. Ноэль видел теперь его всего: и стоящий колом член, и яички, и ложбинку между ягодиц. Кронпринц заметил, каким голодным взглядом его пожирал партнер, и усмехнулся – ему явно нравилось такое положение вещей. Взяв в руки бутылку с маслом, он открутил крышку и высоко поднял руку. Масло лил он тонкой струйкой, размазывая его по себе. Его пальцы делали это красиво и не пропустили ни одного участка – между ягодиц размазали тоже. - Мне нравится быть скользким, - вновь заговорил Затар. – И когда мой член скользкий – нравится, но особенно нравится, когда моя дырка скользкая… Но об этом потом… Затар снова начал поглаживать себя. Он гладил спокойно, и было видно, что наслаждался каждым ощущением, которое дарило его тело, вымазанное в масле. Другой рукой он снова коснулся сосков: сначала одного, потом другого – обвел их по кругу указательным пальцем, продолжая другой рукой орудовать между ног. - Но потом… потом мне становится мало этих ласок, мне нужно еще и больше, вот тогда я начинаю гладить себя по-другому… - Затар сжал свой член, останавливаясь, а та рука, что играла с сосками теперь нырнула в ложбинку между ягодиц.- Мне нравится дразнить себя одним пальцем. Там все скользко и чувствительно от масла, и если потереть, просто туда-сюда, вот так… - Он показал, как его указательный палец двигается. – Это так остро, что хочется стонать, но я обычно кусаю губы, потому что во дворце полно охраны, особенно, ночью… И я думаю… Он слабо застонал и тут же закусил губу, его рука опять стала двигаться на обмасленном члене. - Что ты думаешь? – спросил Ноэль, видя, что Затар возбудился почти до предела. Он сам заставлял себя не ерзать и не браться за свой вновь поднявшийся член – у них здесь не сеанс коллективной мастурбации. - Не могу… Хочу… - кое-как выговорил между вздохами Затар, и Ноэль увидел, как он погрузил в себя палец. Погрузил и задвигал. – Да, вот так… так хорошо… И почти сразу же добавил второй, начиная резко и почти грубо двигать рукой. - Что ты чувствуешь, Затар, скажи мне, - потребовал Ноэль. - Чувствую?.. – кажется, кронпринц потерялся в ощущениях. Как же быстро это произошло! – Мне хорошо, но мало… мало… Он заелозил задницей по простыне и что-то недовольно проворчал – разобрать невозможно. А потом перекатился на четвереньки, одной рукой раздвигал ягодицы, чтобы можно было засадить пальцы в себя глубже, а другой отчаянно двигался. - Чувствую… - простонал он. – Что хочу тебя… Хочу тебя в себе… Его грудь вздымалась, волосы рассыпались по мощной спине, свернулись полукольцами на простыне, сам он что-то отчаянно стонал. - Пожалуйста… мне нужно… больше! Ноэль понял, что медлить больше нельзя: или сам кончит от такого зрелища, и от такой мольбы, или кончит Затар, и тогда Ноэль останется неудовлетворенным. Он приблизился и положил руки на ягодицы. Кронпринц дернулся, из его горла вырвался полустон-полухрип, и застыл в ожидании своей участи. - Перевернись на спину. Хочу видеть твое лицо… Это было исполнено безоговорочно, и вскоре Ноэль уже клал ноги себе на плечи и подавался бедрами вперед, входя. Его приняли так легко, будто ждали. Затар выгнулся, пытаясь насадиться еще сильнее – он был возбужден настолько, что если даже ему и было больно, то он не почувствовал. - Да, вот так… - проскулил он, а Ноэль начал двигаться в нем. Когда все кончилось, принц рухнул на Затара, не в силах пошевелиться. Они оба были потные, масленые и дышали так, будто устраивали забег. Грудь у кронпринца была широкая, и лежать на ней оказалось удобно, а если еще уткнуться в волосы, так вообще – красота. Шевелиться не хотелось, но Ноэль вяло себе напомнил, что оставлять тут на ночь Затара – безумие. Кто знает, что он сделает, когда проснется. И проснется ли после него Ноэль, может и уснет вечным сном, и не заметит. - У тебя есть салфетки? – спросил Затар через некоторое время. - Угу. В тумбочке. Как кронпринц дотянулся до тумбочки, Ноэль не знал. Он просто слышал, как хлопнула дверца, и то уже как-то мутно и почти сквозь сон. - Вытирайся и уходи, - произнес он напоследок, прежде чем провалиться в очередной вещий сон. Ноэль не услышал, как Затар на это только насмешливо хмыкнул, вытер себя и спящее Его Высокоблагородие от телесных жидкостей и масла, а потом поднялся с кровати. Он взял с тумбочки букет черных роз, и лицо его, которое должно было быть умиротворенным после столь бурных плотских утех, исказилось такой животной ненавистью, на какую не каждый человек способен. Затар вышел голым на балкон, нисколько не заботясь о том, что его могут увидеть, и принялся обрывать лепестки с цветов. Он разминал их пальцами почти до кашеобразного состояния и грубо швырял вниз. Делая это, он едва не рычал. Когда с розами было покончено, кронпринц вернулся в покои, улегся рядом с Ноэлем, стиснув его, как любимую плюшевую игрушку, и уткнулся носом в затылок. Так и уснул.Сон второй
Город горел. Яркое пламя пожара полыхало почти до самых небес, по улицам бегали паникующие люди, слышались крики, вой и плач. Город горел, а по улицам шли солдаты в алой форме – армия Империи Эрроу, они не щадили никого, кто попадался им на пути. Таков был приказ Императора Илиара III. Илиар никогда не делал ничего просто так, и если что-то делал, то преследовал сразу несколько целей. Сейчас сожжение города было демонстрацией и карательной миссией одновременно: так будет со всеми, кто пойдет против Империи. Пощады не жди, а бунтари дорого заплатят за свои действия. И это не обязательно будет смерть, существуют наказания более страшные и элегантные, чем она. К тому же, когда человек умирает, то его нельзя использовать в своих планах – такая расточительная трата ресурса! Пламя безжалостно пожирало все, до чего могло дотянуться. Лизало дома и постройки жадно, с удовольствием – сегодня для огня был устроен настоящий пир. В его отсветах, точно укрытый рыжим плащом, стоял Илиар. На его лице была жестокая улыбка. А немного поодаль, закованный еще в неактивную пентаграмму, на коленях стоял человек. Ноэль видел его только со спины. Он попытался изменить угол обзора, но пентаграмма создавала помехи, не давая управлять сном. Человек стоял на коленях, голый по пояс. Его светлая спина, узкая, немного костлявая, хранила на себе красные отметины от кнута, была вся в синяках и грязи. Черные блестящие волосы спускались каскадом до лопаток, когда-то ухоженные, но сейчас всклокоченные и слипшиеся от крови и пота. - Хотел бы я узнать, на что надеялся ты, Князь Северных земель, устраивая все это? – Илиар обвел рукой пылающую панораму. - Тебе не понять, - послышался сорванный голос. Его владелец явно кричал недавно. Император пожал плечами. - Все равно все будет по-моему, ты должен знать. - Разве? – нет, человек на коленях хоть и выглядел жалко, но сломленным явно не был. Такой тон бывает только у тех, у кого есть туз в рукаве. - Можешь не верить, - пожал плечами Илиар. – Ты – маг, Князь Северных земель, знаешь ли, зачем тебя поместили в эту пентаграмму? Человек дернулся, как от удара, и попытался отвернуться. Ноэль почти увидел его профиль, но тут сон потерял стабильность, и все вокруг поплыло. Принц попытался его стабилизовать, но картина уже поменялась. Теперь пентаграмма горела зеленым зловещим цветом, а человек в ней корчился от судорог, что шли по его телу. - …Великая, я принимаю его тело к себе в услужение… Великая, я принимаю его душу к себе в услужение… Великая, возьми большую часть его магии как плату… Великая, сделай так, чтобы он принадлежал лишь мне… Великая, сделай так, чтобы он подчинялся мне во всем… - Илиар стоял над пентаграммой и читал заклинание. Его рука была порезана, кровь капала на пол, глаза его горели тем же зеленым светом, что и сама пентаграмма. В этом человеке сейчас было почти невозможно узнать Императора, он был похож на демона преисподней, безжалостного, властного и неумолимого. - Великая… - снова прошептал Илиар и сделал шаг вперед, внутрь пентаграммы – она послушно впустила его и заискрилась по телу зелеными сполохами, - …поставь клеймо на моем рабе в знак того, что ты принимаешь его жертву и отдаешь его мне… Голос Императора затих, и вместе с этим прекратились судороги князя. Илиар заворожено смотрел, как над сердцем расцветает черное клеймо, и жестоко улыбался. Великая откликнулась и жертву приняла. Князь застонал, пошевелился, и Император наклонился над своим рабом, проводя тонкими пальцами по клейму, лаская. - А теперь, мой милый, расскажи мне, где твоя сестра Эва, - потребовал он. В этот миг Ноэль проснулся. На этот раз пробуждение не было болезненным. Скорее громким и потому неожиданным: - Что вы там копаетесь? Я сказал, чтобы принесли воды побыстрее! – раздался зычный голос дневного Затара. Значит, уже рассвело. И значит, Ноэль снова уснул, так и не выгнав кронпринца из своих покоев. Досадная ошибка. Дверь в гостиную была открыта, а самого Затара в спальне не наблюдалось. Его одежда так и валялась на полу, сброшенная еще ночью. Это навело на неприятные подозрения. И чтобы их развеять, Ноэль взял халат и спешно закутался в него, прежде чем показаться в гостиной. То, чего принц боялся, подтвердилось – Затар расхаживал, в чем мать родила, пугая горничных своим видом и требованиями. Испуганные девушки жались к стенке и друг к другу, что-то пытались лепетать, тогда как кронпринц угрожающе нависал над ними и рычал, требуя воды. - Что здесь происходит? – поинтересовался Ноэль. Горничных надо было срочно спасать от дурного нрава Затара, а то еще прихлопнет, как мух, и не заметит, а Ноэлю оправдывайся потом перед отцом, почему его подданные умирают. - У вас всегда такое плохое обслуживание? Я попросил принести горячей воды, чтобы помыть свой зад, который слипся от твоей спермы, а они что-то лепечут о том, что вода еще не нагрелась… Ноэль наблюдал, как испуганные горничные еще и покраснели. Затар не скупился в выражениях и не скрывал, чем они занимались ночь напролет. - А потом снова меня придушишь? – приподнял бровь Ноэль. Затар окинул его оценивающим взглядом с ног до головы, решая, насколько принц является извращенцем и что с этим делать. - Увлекаешься асфиксией? – он насмешливо приподнял бровь. – А сразу и не скажешь… Ноэль мог вздохнуть с облегчением, похоже, убивать его никто не собирался. Но вот то, что горничные нашли в его покоях кронпринца, голого да еще «с задом, слипшимся от спермы» Ноэля, обещало новую порцию проблем. Одна из них – с отцом. Ведь после проведенной ночи, вряд ли кто-то поверит, что два дня назад Затар изнасиловал Его Высокоблагородие… - Нет, - поджал губы Ноэль, а потом посмотрел на притихших горничных. - Что встали? Идите за водой! Горничные в ответ что-то пискнули и помчались на выход, иногда спотыкаясь друг о друга. Затар, видя это, смеялся и напутствовал их басистым «Бу!», обманно бросаясь в их сторону. Те только увеличивали скорость и панику, начиная спотыкаться друг о друга еще интенсивнее. Ноэль скрестил руки на груди, рядом с обнаженным Затаром ощущая себя каким-то уязвимым. Вот ночью у него было другое поведение, и воспринимался он другим человеком, а не этим животным, от которого было неизвестно чего ждать. - Ну? – Затар заметил на себе взгляд Ноэля, поэтому спросил. - Снова попытаешься меня убить? Я же знаю теперь твой секрет. Затар расхохотался. Только вот принцу было никак не до шуток. - Нет. Я решил оставить тебя в живых. На такое хотелось ответить что-то язвительное, но Ноэль удержался – мысленно напомнил себе, что имеет дело с неуравновешенным душевнобольным. - Мог бы хоть одеться, а не пугать горничных своим голым задом… - выдохнул Ноэль. - Я грязный. Не хочу одеваться, пока не помоюсь. А до своих покоев за сменой одежды я точно не успею - у меня назначена дуэль. Услышав это, Ноэль вначале подумал, что ослышался: с кем не бывает, тем более, после очередного сна, но Затар быстро развеял все сомнения. - У меня еще нет секунданта. Побудешь? - Что? – принц ощущал себя так, будто его только что пришибло пыльным мешком. Никак не мог сообразить, что происходит. Затар вздохнул. - Спрашиваю, будешь ли ты моим секундантом? Ноэль моргнул. Прав был ночной кронпринц – надо иметь богатую фантазию и чрезвычайно дурной нрав, чтобы оказываться в таких вот историях. Еще история с покушением на Его Высокоблагородие не улеглась, а он уже успел на дуэль кого-то вызвать! - А с кем дуэль? - Да с графом каким-то, - махнул рукой Затар, делая шаг к принцу. – Их тут столько, что не упомнишь… Ноэль, почувствовав приближение кронпринца, невольно отступил. Это и стало его ошибкой, потому что лицо Затара расплылось в хищной улыбке, и он тут же бросился на свою жертву. Принц машинально пытался отскочить, но реакции не хватило. Затар схватил его и устроил на своем плече, не напрягаясь, к верху многострадальной задницей. Ноэль попытался возмутиться и вырваться, но получил звонкий шлепок. На этой ноте и принесли воду. - Наконец-то! – воскликнул Затар и понес принца к бадье под ошарашенные взгляды слуг. Какие слухи теперь пойдут, было даже страшно представить…Днем ранее
Идея Ноэля с местью Энару не понравилась сразу, но они дружили уже не один год, и граф знал, что возражать принцу – это занятие заведомо проигрышное, да еще и поссориться с ним можно. А ссориться с Ноэлем Энару не нравилось больше всего, вот и старался он огибать по возможности острые углы общения. То, что подобная месть приведет к последствиям, он даже и не сомневался. А зная буйный неуправляемый темперамент кронпринца, можно было предположить самое худшее. Но на деле оказалось все еще хуже: попытка убийства, и теперь резиденция гудела, не хуже растревоженного улея. Улеглось все более ли менее к обеду, когда было официально объявлено, что жизнь Третьего Принца вне опасности, а к вечеру - что господин Затар (по-прежнему, не назывался ни его титул, ни фамилия, что бесконечно интриговало придворных) ни в чем не виноват. Дознаватель Эмиль Ренан объяснил, что все произошедшее лишь досадное недоразумение, стороны уже уладили все дела между собой и что господину Затару разрешено покинуть свои апартаменты. Шло время ужина, и большая часть постояльцев королевской резиденции санатория на Пречистых Источниках сползлась в ресторан. Исключением не стал и Энар. Его столик был у окна – тот самый, который обычно нравился Ноэлю потому, что отсюда был прекрасный обзор на весь ресторан, а из окна простирался прекрасный вид на зеленые холмы. Но сегодня место принца пустовало, и Энар ел в одиночестве. Конечно, он мог найти себе компанию: предложения присоединиться сыпались со всех сторон, но граф не горел желанием общаться хотя бы по той простой причине, что любое общество повлечет за собой вопросы о Третьем Принце. Ни для кого не было секретом, что граф Ликор и Его Высокоблагородие Ноэль Эрроу являлись близкими друзьями. Энар не пил, но легкое головокружение все же не оставляло его. Он отмахнулся от него, посчитав, что причина его – сегодняшний день, наполненный волнениями. Ел он тоже без аппетита, но это являлось следствием скорее плохого настроения, чем самочувствия. Дело в том, что в зал вошел Его Высочество кронпринц Затар. Он вел себя, как ни в чем не бывало, отпуская похабные шутки в компании своих прихлебателей, совсем затерроризировал обслуживающий персонал своей требовательностью и шокировал всех тех придворных, что хотели подсесть к нему и выведать об истории с Третьим Принцем, своим варварским поведением. Энар наблюдал за этим с тихой злостью и сжимал зубы. Голова по-прежнему кружилась. - Не откажетесь от моей компании, граф Ликор? – Энар не сразу понял, что с ним разговаривают. А когда повернул голову, спешно подорвался со своего места – рядом с ним стоял Марсель Андре, герцог Атар. Его тонкие бледные губы насмешливо улыбались, а пронзительные васильковые глаза, о которых бредила половина двора от мала до велика, смотрели с пониманием. - Конечно, нет, - произнес граф. Герцог же опустился на место, где обычно сидел Ноэль и жестом подозвал официанта. Заказ был прост настолько, насколько возможно: стейк с кровью и чашка кофе. На удивленно поднятые брови Энара, герцог рассмеялся и пояснил: - Я привык так ужинать. Не мне говорить вам, что привычка – это такая вещь, от которой трудно отказаться… Герцог был красив. В нем была и утонченность, и светский лоск, и загадочность, которая так интриговала столичных дам. Он будто состоял из противоречий: веселый и одновременно печальный. Немного странный. И совершенно непонятный ни для кого при дворе. А появился он… Провинция Андре находилась на восточных границах Империи, довольно далеко от столицы, славилась своими яблочными садами и водопадами. Но это сейчас, а тогда то была такая непролазная глушь, о которой почти никто ничего не знал. Тамошний барон слыл затворником, в столице не появлялся, в свет не выходил. И тут случилось так, что восточную границу пересекла армия королевства Атар, которое давно облизывалось на эту часть Империи, и они вырезали семейство почти подчистую. Позже оказалось, что спасся семнадцатилетний юноша, он ушел в лес, собрал партизанское движение и дал отпор захватчику. А потом подошло подкрепление в виде имперских легионов. Королевства Атар с тех пор не существует, а его часть была подарена новоиспеченному герцогу Андре. Было это больше двадцати пяти лет назад… - Не знал, что вы здесь, на Источниках, - заговорил Энар. - Просто проезжал мимо, - герцог пожал плечами. – Чистка ауры никогда лишней не бывает, сами знаете. - Да, это верно. Энар почувствовал очередной приступ головокружения. Пришлось застыть на месте, чтобы не выдать слабость. Не хотелось позориться перед герцогом Атаром. Тот, казалось, ничего и не заметил. Официант принес стейк, и Андре занялся своим ужином. - Сегодня Его Высочество Затар особенно популярен, - между делом заметил он. Такое заявление заставило вздрогнуть. Герцог Атар заметил и насмешливо сверкнул васильковыми глазами из-под густой черной челки, упавшей на глаза. Волосы у него всегда лежали волосок к волоску, сколько Энар его помнил. И прическа всегда была одна – в этом Андре был консервативен: блестящие волосы до лопаток (Энар мог поклясться, что он подкручивал их у концов) и челка, которая закрывала почти половину лица. И глаза подведены. А на руках у него были перчатки – еще одна его загадка, которая бесконечно интриговала придворных. «Снимаю только в постели», - любил шутить герцог Атар на вопросы придворных. - Вы знаете о кронпринце? – Энар не смог скрыть удивления, да и не пытался. Герцог Атара снова пожал плечами. - Я бывал в Ироне. Увидев Его Высочество один раз, трудно его позабыть. С этим граф Ликор был более чем согласен. Кронпринца позабыть было невозможно: и из-за внешности, и из-за действий. Кстати, о последних – когда Энар об этом подумал, Затар разбил очередную тарелку и смеялся, в то время как официанты принялись собирать осколки. - Раздражает его невоспитанность, - скривил красивые губы герцог Атар. Раздражает… Именно это чувство сейчас испытывал Энар. И как раньше он не понимал, насколько сильно его раздражает этот принц. Или лучше сказать – злит? Голова закружилась сильнее. Граф Ликор ухватился за стол, боясь, что его поведет. - Знает о своей безнаказанности. Так и будет все громить и насиловать всех, кто ему попадется… - продолжал говорить Андре. Энар слушал и понимал, что его собеседник кругом прав. Кронпринц привык к тому, что его никто не тронет. Привык пользоваться своим положением и уже ничего не боится. А из-за его устрашающего вида его даже на дуэль вызвать боятся. - Ему никто не может бросить вызов, чтобы остановить. Нет подходящего стрелка… - Да… - Энара все же повело, его глаза закатились, а дыхание участилось. Герцог только сузил глаза и замолчал. А внутри Энара все кипело, ярость была настолько обжигающей, что, казалось, если ничего не предпринять, то она съест его живьем. Граф Ликор поднялся на ноги и даже извинился. Его движения были излишне резкими, наверное, от ярости, которая захлестнула его. Он швырнул салфетку, лежащую у него на коленях на стол, и направился к столику Затара. Перчатка нашлась в кармане. Ей-то и хлестнул Энар по лицу нагло ржущего кронпринца. На мгновение установилась мертвая тишина. Улыбка стекла с лица Затара. Он посмотрел вниз, на оброненную перчатку и спокойно осведомился: - И где же я задел вашу честь, что вы вызываете меня? Энар хотел сказать, что он отстаивает честь Третьего Принца, которого Затар изнасиловал вчера, но ему хватило ума не порочить и без того скандальное имя друга. Хватит и одного сегодняшнего удушения в апартаментах. - Здесь. Вы ведете себя неподобающим образом, что оскорбляет мой взор, - оскалился Энар. Герцог Атар прикрыл рот рукой в белоснежной перчатке и рассмеялся. Но на него сейчас никто не смотрел. Все внимание было приковано к графу Ликору и кронпринцу. - В таком случае – принимаю, - хохотнул Затар и поднял перчатку. – Оружие? - Пистолеты! – по залу пронесся дружный вздох. Все знали о таланте графа Ликора. - Хорошо, - Затар, кажется, не обратил внимания на шум. – Тогда я назначу дату и время. Как насчет завтра, через час после рассвета? Энар подумал, что ему все равно, когда расправиться с этим ублюдком. Пусть поживет еще одну ночь, граф Ликор будет с ним щедрым. - Согласен. - Тогда жду ваших секундантов… - Затар многозначительно посмотрел на него. Энар понял, что у него спрашивают имя. - Граф Энар Ликор. - Граф Энар Ликор, - эхом пробасил кронпринц. Его противник тут же склонил голову и стремительно покинул ресторан. За его спиной раздавался шепот: жалели Затара, ведь нет стрелка в Империи лучше, чем Энар Ликор.***
Происходящее Ноэлю не нравилось. Затар не назвал имени: действительно, не помнит, или здесь было что-то еще? Он не назвал и конкретной причины, отделавшись стандартным: «Чем-то его чести не угодил» - и равнодушного пожатия плечами. Похоже, ему было все равно – драться или нет. То, что у него неприятности и что он в чужой стране его как-то не волновало. Не волновало так же, что папочка его за много верст сейчас и вытащить, если что, не сумеет, а Император никакие переговоры проводить не будет, если действительно разозлится. И про острова забудет. Чем думал Затар – не понятно. - Пойдем, я не хочу опоздать, - произнес он, одевшись. Одежда была несвежей, но на нем сидела так, что и не скажешь, что она такая. Но все равно, лучше бы он переоделся. С этой рубашкой и с этими брюками у принца были весьма стойкие ассоциации. И от них бросало в жар. Заметив раздувшиеся ноздри Ноэля, Затар хмыкнул и шлепнул его по заднице снова. - Я бы, конечно, остался, Высочество, здесь с тобой, но не хочу, чтобы меня признали уклонившимся от дуэли. Ноэль невольно вздохнул и покачал головой. Отвечать ему было нечего, поэтому он просто покинул свои апартаменты, выйдя в свежее утро. Затар шел за ним. На дуэльной площадке оказалось много народа. Простые зеваки, которые еще и не ложились с вечера, ожидали незабываемого зрелища. Все еще пьяные, веселые – они шумели и отпускали сальные шуточки, достойные матросов, а не дворян. И это было привычно: когда очередная попойка достигала апогея, мало кто вспоминал о манерах. Здесь был и лекарь, уже знакомый принцу по вчерашнему осмотру. Выглядел он немного всколочено и недовольно: ему было не по вкусу участвовать в этой дуэли, дел и без того хватало. В секунданте Ноэль узнал виконта Дакура. Он стоял так, что принц не мог разглядеть дуэлянта Затара – загораживал весь обзор. Это не продлилось долго, потому что виконт увидел приближающихся Их Высочества, что-то сказал и отошел в сторону. И тогда Ноэль увидел Энара. Друг как раз проверял пистолеты, вдумчиво и четко, со знанием дела. Таким граф становился только тогда, когда собирался драться и… победить. Внутри Ноэля все похолодело. Принц остановился так резко, что Затар едва на него не налетел. Послышалась сдавленная ругань и недовольный рык, и одновременно с этим Ноэля подхватили лапищи кронпринца. - Ходить разучился? – спросил Затар недовольно. На заднем фоне кто-то заулюлюкал и зааплодировал – картину они представляли собой сейчас ту еще. Но Ноэль не обратил на это внимания, не до того сейчас. Ему было нужно, как воздух, выяснить одну вещь, убедиться. Потому что если он ошибся… Нет, не так: пусть он ошибается. Ноэль требовательно посмотрел на Затара, который взгляд этот заметил и насмешливо дернул бровью в ответ. - Ответь мне: ты дерешься с графом Энаром Ликором? Надо отдать должное Затару. Он не стал лукавить, а ответил прямо и честно: - Да. Ноэль вздохнул – нет, не ошибся, и дернулся, пытаясь высвободиться из стальной хватки кронпринца, но тот только сильнее притиснул его к себе. - Давай, Высочество, поиграем на публику… - и его губы накрыли губы Ноэля. Накрыли грубо, сминая сопротивление. В этом Затаре не было привычной податливости его ночного двойника, и хотя вкус оставался тем же, Ноэль понял, что не может воспринимать этих людей, как одного. Этот Затар был груб и неумолим, и, как и раньше, совершенно не заботился об ощущениях своего партнера. У Ноэля быстро заболели губы. Затар отпустил его, наигравшись, и принц едва не потерял равновесие от неожиданности. Вот была на тебе стальная хватка - и вдруг нет ее. Это будто опору из-под ног выбили. А потом дошло осознание слов Затара, сказанных перед поцелуем, и опору из-под ног выбило снова. Не то, чтобы Ноэля обижал факт того, что кронпринц использовал его – они все при дворе друг друга используют. Дело было в другом. Даже то, что Энар и Затар сейчас будут стреляться, как-то отошло на второй план, потому что Его Высокоблагородие наконец-то понял, что за игру вел Затар. О нет, это со стороны казалось, что он совершает безумства и погружается в неприятности все глубже. На самом деле все совсем не так. Вчера он пробрался в апартаменты принца не за тем, чтобы «извиниться», а за тем, чтобы утром показаться слугам. И скандал с водой и таскания его на руках были устроены как раз для этого. Все должны знать, что у него и Ноэля прекрасные отношения. А если они прекрасные, то о каком изнасиловании здесь может идти речь? Теперь дуэль. Он явно знал, что Энар близкий друг Ноэля, и поэтому от дуэли отказываться не стал: за что виноват - за все отвечу, вызывайте. Но я же не виноват! Потому что вот он, Третий Принц, даже ко мне в секунданты пошел! Такой многоходовкой было впору восхититься, но на чашах весов стояло слишком много: жизнь Энара, друга, соратника, единомышленника, брата почти – если не по крови, так по духу, и кронпринца Ирона Затара, королевством которого очень заинтересован Император. И как эту дуэль остановить? Ноэль решил начать с Энара. До него достучаться, может, и получится. В любом случае, выбора у него, как такового, нет – со стороны Затара подходить бесполезно. И тут принц заметил, что с Энаром что-то не так. Его движения обычно плавные, текучие, как вода, выверенные – он очень хороший танцор и не менее прекрасный боец, сейчас были излишне резки. Может, сказывается бессонница из-за предстоящей дуэли? - Прошу прощения, но перед тем, как начать, я бы хотел сказать пару слов графу Ликору, - произнес Ноэль. Ответ графа удивил своей резкостью. Опять же – резкость не присуща Энару ни с какой стороны. - Нам не о чем говорить, Ваше Высокоблагородие. Вы секундант моего противника, займите, пожалуйста, свое место! Ноэль нахмурился. Посмотрел на Затара. Он уже держал в руке пистолет. - Энар, на два слова, - продолжал настаивать принц. Подобный ответ насторожил его еще сильнее, и причин, чтобы переговорить с другом, стало еще больше. Только вот граф Ликор не собирался уступать: - Нет! У нас дуэль! Ответ поражал до глубины души: Энар никогда не говорил с ним в подобном тоне. Они были знакомы больше двадцати лет, и такого принц еще не слышал. От подобной грубости стало не по себе, но Ноэль чувствовал, что здесь что-то не так. Энара будто подменили. Чтобы понять, в чем дело, Ноэль стал присматриваться внимательнее к Энару. Они прекрасно знали друг друга, малейшее изменение должно броситься в глаза. - Мы можем начинать? – виконт Дакур никогда не отличался особым терпением. Ноэль качнул головой и снова посмотрел на раскрасневшегося от возбуждения друга. И увидел его глаза: они покраснели, а зрачки… - Жреца сюда! – закричал Ноэль, - Немедленно! Проверить графа Ликора на магическое воздействие! - Да что за ребячество? – кто-то фыркнул в толпе. Ноэлю хотелось сказать что-то резкое, вроде того, чтобы зрители поискали себе другое развлечение, а еще лучше - отправить всех спать, но заставил себя промолчать. Затар смотрел на него с усмешкой и молчал. Энар пытался что-то возразить, но ему не дали. И только лекарь вздохнул: - Жреца так жреца. Я схожу за ним, - и поплелся в направлении резиденции. Толпа загудела, но быстро стихла. Энар вздернул подбородок и бросил раздраженный взгляд на Ноэля. Такое поведение еще больше уверило в собственной правоте. Но если здесь ошибка, может разразиться очередной скандал. Впрочем, одним скандалом больше, одним – меньше, уже неважно. Затар положил пистолет обратно в коробку, устроив его на бархатной обивке. И зашагал к принцу. Его рука обвила его талию в невероятно собственническом и демонстративном жесте – это было настолько очевидно, что разозлило Ноэля. Но принц не стал дергаться и вырываться, все равно уже поздно: нужный эффект создан, а если он начнет сейчас вырываться, то в любом случае, делу это не поможет. - Немедленно прекратите весь этот цирк, Затар! - прошипел Ноэль. Если бы принц не знал свою всю родословную от первого предка, занявшего трон много столетий назад, он бы мог поспорить, что где-то в нее затесались змеи, и подобное шипение – их наследие. - А я думал, что тебе нравится. И мы теперь на «вы»? Выяснять отношения здесь было плохой идеей. Это он решил отложить до тех пор, пока ситуация с Энаром и дуэлью не прояснится. Только вот ожидание жреца и поведение Затара способствовало нарушению этих планов. К счастью, они не рухнули вовсе. И то потому, что появился уже знакомый златокудрый смазливый корнет, который приносил письмо от Императора. Он шел к ним с конвертом в руках. - Ваше Высокоблагородие, прошу прощения, что отвлекаю, но вам срочное письмо, - он бросил недовольный взгляд на Затара. Так смотрят на соперника. Это выглядело даже забавно, и в другой раз Ноэль бы посмеялся, но сейчас ощущал себя слишком нервным для этого. - Давай сюда, - Ноэль отошел от Затара, протягивая руку. Это был уже знакомый конверт с сургучной печатью Императора. В прошлый раз подобное письмо принесло множество неприятностей. Сейчас, скорее всего, каждая его строчка будет пропитана праведным гневом отца. Ноэль знал, что у Илиара были причины для этого. Он раскрыл конверт. Письмо оказалось коротким, всего в несколько слов: «Возвращайся в столицу, сын». Ноэль поднял голову, и заметил, что корнет покорно ожидает. Чего именно – для принца так и осталось загадкой. Скорее всего, его просто предупредили, чтобы он дождался ответа. Не глядя, Ноэль всунул в руки ему раскрытое письмо и сказал: - Известите слуг, что как только недоразумение с дуэлью будет разрешено, мы с графом Ликором уезжаем. Пусть пакуют вещи.***
Жрец появился не скоро. Ждать устали все: и зрители, и участники. Некоторые, особенно «уставшие» за ночь, уселись на траве, а другие бродили туда-сюда, от одной кучки придворных к другой, что-то обсуждая. Солнце уже поднялось высоко и начало припекать. Ветра сегодня не было, поэтому жара ощущалась особенно остро. В солнечных лучах шевелюра Затара выглядела особенно ярко. Энар же казался бледным подобием самого себя: у него даже волосы потускнели. Хотя, может, причина была в том, что на них не было геля? Дуэлянты и секунданты переговаривались крайне мало, будто им и сказать нечего было. Ноэль опасался, что граф Ликор будет рваться в бой, но этого не случилось. Когда лекарь ушел, вся его пылкость сдулась, оставив после себя рассеянный взгляд и мешки под глазами. Сейчас Энар выглядел больным. Наконец, показалась закутанная в белые одежды фигура жреца. Лекарь шел за ним, на шаг позади, и выглядел еще недовольнее, чем раньше. Лицо жреца же, страдающее излишней надменностью и холодностью, в обрамлении ритуальных кос, казалось нечитаемым. Ноэль не любил жрецов. Не любил еще с детства, когда страдал одержимостью, и три жреца пришли беса из него изгонять. Старая то была история: он из любопытства проник в хранилище магических артефактов, и там по неосторожности подхватил беса. Бес вначале затаился – Ноэль и не заметил, что было что-то не так, но когда показался, было уже поздно. Принц не помнил, что он творил, и считал это благом, потому что рассказы до него доходили один страшнее другого, зато в память врезались жрецы, которые беса этого изгоняли. Никогда в жизни его так не оскорбляли, не обращались так неаккуратно, не унижали и не показывали, насколько принц жалок по сравнению с ними, служителями Великой! С тех пор Ноэль старался иметь с ними как можно меньше дел. - Ваше Высочество, - жрец обратился сразу к Ноэлю, как к человеку, который занимает самое высокое положение в обществе из всех присутствующих. – Что-то произошло? - Да, я прошу проверить на магическое воздействие графа Ликора. У меня есть подозрения, что он участвует в дуэли не по своей воле. Услышав такую формулировку вопроса, Энар фыркнул и что-то пробормотал себе под нос. Ноэль мог поклясться, что там что-то нелепое в его адрес. - Сейчас посмотрим, Ваше Высочество. Жрец приблизился к Энару. Энар же отчего-то отшатнулся от него, как от чумного, и пришлось его держать, чтобы не сбежал ненароком. Жрец достал из складок своей одежды небольшой кристалл, подвешенный на цепочке, и поднял его в руке так, чтобы сам кристалл оказался на уровне глаз графа. Взгляд сразу же приковался к нему, а сам Энар остановился и даже моргать перестал. Зрители подтянулись поближе. Они вытягивали шеи, но надо отдать должное – слишком близко не подходили, три или четыре шага оставили. Ноэль наблюдал за действом со стороны. Долгое время ничего не происходило, и принц начал сомневаться в правильности своих выводов. Может, он принял желаемое за действительное? Но сомнения сразу рассеялись, когда кристалл блеснул и стал наливаться чернотой. Стало ясно: - На графе магическое воздействие, - констатировал жрец и повернулся к слугам. – Отведите его искупаться в Источник. Это должно его очистить… На миг поднялся такой шум, какой создает стая галок, сидящих на ветке. Дворяне голосили наперебой, возмущенно и удивленно, а Ноэль только напряженно хмурился и поджимал губы: как так получилось, что на его друге было магическое воздействие? Жрец решил, что свою работу он выполнил, и, развернувшись, отправился к себе. Лекарь тоскливо посмотрел ему вслед, но решил остаться, вдруг какие травмы случатся. И был прав, потому что во всей этой суматохе, никто и не заметил, что Энар дуэльный пистолет в коробку так и не вернул. Ноэлю было не до того, а виконт Дакур о чем-то горячо спорил с баронетом Ластруда. Принц очнулся только тогда, когда услышал щелчок затвора. Граф Ликор уже прицелился, его рука была вытянута, один глаз прищурен. Метил он в сердце – Ноэль знал, что Энар всегда стреляет в него. Кажется, принц даже что-то крикнул, но было уже поздно: раздался выстрел, и кронпринц рухнул на землю. Время остановилось. Ноэль никак не мог осознать произошедшее. Он смотрел на стоящего с вытянутой рукой Энара, окутанного облаком порохового дыма, краем глаза он видел Затара, лежащего на земле, и его волосы растеклись кровавыми змеями. Или это не волосы были, а по-настоящему. Принц не мог поверить в происходящее. Реальность ускользала от него, он не мог заставить себя пошевелиться или сделать что-нибудь или… Да что можно сделать в данной ситуации? - Обездвижьте графа Ликора! – первым во всей ситуации сориентировался лекарь. Он был немолодым, и на своем веку повидал много. Слуги ринулись к нему, а Энар выронил из руки пистолет и сам рухнул на колени. Он задрал голову к небу и расхохотался. Смех этот был настолько неприятным, что Ноэля замутило, и у него закружилась голова – еле на месте устоял. А лекарь уже спешил к кронпринцу. Присел рядом с ним на колени, начиная осматривать рану, но вдруг отстранился. Это могло означать только одно – уже не жилец. Но Затар удивил всех и в этот раз: вначале пошевелился, а потом вовсе сел. - Меткий, зараза, думал, что уже не уклонюсь… - хмыкнул он, демонстрируя всем зрителям алое пятно на рубашке в районе сердца. - Дайте, я вас осмотрю, - произнес лекарь. - Это просто царапина. Пуля прошла по касательной. Ноэль подумал, что Затару невероятно повезло. В дуэли уклоняться нельзя, но это была не дуэль. А еще он почувствовал облегчение. Такое, что казалось, будто гора с плеч слетела. - А почему вы рухнули на землю? – поинтересовался лекарь. - Равновесие потерял, когда уклонялся, - скривился Затар и поднялся. Даже не взглянув ни на скрученного Энара, ни на Ноэля, двинулся в сторону здания. Принц смотрел на него со спины: волосы запутались, в них затесались листья и несколько травинок, белая рубашка в зеленых разводах и крови. Он удалялся прочь молча, никому ничего не сказав, в одиночестве, явно не желая принимать дальнейшее участие в этом фарсе – и так уже много сделал. Ноэль провожал его взглядом и думал о том, что, когда Энар пройдет чистку, они уедут в столицу. Кронпринц останется здесь. И они больше не увидятся. Во всяком случае, Его Высокоблагородие очень надеялся на это.***
Вскоре Ноэль понял, что сглупил, когда приказал корнету, чтобы слуги собирали вещи. С этими сборами они могли уничтожить улики или какие-то зацепки, которые могли привести к тому, как Энар получил магическое воздействие. Проследив за тем, что графа сопроводили на Источник, сам Ноэль поспешил в его апартаменты, надеясь, что еще не слишком поздно. Принц знал, что собирается найти иголку в стоге сена, но не оставлял надежд что-то выяснить. В комнатах Энара было тихо. Слуги или еще не начинали сборы, или уже закончили. Очень хотелось верить в первое – тогда шансов больше. Оказавшись внутри, Ноэль застыл. Здесь витал едва ощутимый запах тлена. И еще было что-то не так. Что именно, он понять не мог, и решил пока не думать по этому поводу, а заняться делом. Он обыскал шкафы и комоды в поисках подозрительного предмета, заглядывал за мебель, даже свернул ковер – туда тоже могло затесаться что-то. В гостиной ничего не нашел, поэтому перешел в спальню. А там… там все цветы, которые были в вазах не просто завяли, они почернели. Такое ощущение, будто они моментально сгнили. Не обошел этот неприятный феномен и цветы в кадках. Буро зеленая масса, что лежала там, лишь отдаленно напоминала листья. Не связать почерневшие цветы и магическое воздействие на Энара было нельзя. Ноэль разбирался в подобной магии плохо – его направлением было сновиденье, но тут перед его глазами всплыл текст древней книги, прочитанной еще в отрочестве, в кабинете отца: «Магическое управление. Возможно только в случаях договора с демоном высшего порядка… …Демону, помимо души, отдается еще какая-то часть тела. В неприкрытом состоянии она выпускает миазмы, к которым особенно чувствительны растения…» Ноэль понял, что ему нужно переговорить со специалистом. Его знаний катастрофически не хватало. И, конечно, вызвать жреца. А еще лучше передать сообщение отцу, чтобы прислал сюда своих людей: покушение на кронпринца – это не детские игрушки. Да и о личности, которая заключила договор с демоном высшего порядка, тоже нужно узнать. Ноэль уже собирался уходить, как увидел неподалеку от кровати Энара что-то черное. Приблизившись, он с изумлением обнаружил черную розу. Участь всех растений в этой комнате ее обошла, напротив, она выглядела так свежо, будто ее только сорвали. Черная роза, почти такая же, как ему прислали вчера утром. И сразу вспомнились слова Энара, когда он увидел букет: «Я бы на твоем месте не оставлял их здесь. Вдруг в них полно приворотного зелья…» - сказал он. Может, он что-то чувствовал? Или ощущал, что в этих розах что-то есть. Возможно, не для Третьего Принца, а для самого графа. Но что сейчас гадать? Тот букет, в любом случае, нужно будет отдать людям отца – вдруг он опасен. С этой мыслью, Ноэль развернулся на каблуках, и поспешил покинуть апартаменты Энара. Теперь ему стоило выяснить другое: может, вчера Энар с кем-то общался, кто мог передать ему предмет или что-то в этом роде… В салоне было душно, несмотря на открытые окна. Да и день сегодня выдался жаркий, не в пример предыдущим. Ноэль нацепил на лицо улыбку и коротко поздоровался со всеми присутствующими. Присутствующих было много, и все они горячо обсуждали последние новости, которых насчитывалось достаточно, чтобы говорить о них целую неделю, а то и больше. - А вот и мой мальчик! Мы ждали, что ты появишься! Ведь не уедешь же, не попрощавшись со старой герцогиней? – Герцогиня Жудит Лиаш, дама преклонного возраста, весьма уважаемая и влиятельная, имела авторитета у Императора столько, что могла общаться с его сыновьями несколько фамильярно. - Как вы могли о таком подумать, тетя? - вопросил Ноэль, кланяясь госпоже Жудит и касаясь губами ее высохшей руки. Или, может, она могла обращаться с сыновьями Императора несколько фамильярно потому, что являлась старшей сестрой покойной Императрицы? - Это хорошо, мой мальчик. Посидишь со мной? – она похлопала рукой по стулу, стоящему неподалеку от ее кресла. - Конечно. Герцогиня Лиаш была из тех дам, которые знали все обо всех. Ее любили сплетни, а она любила их, поэтому они стекались к ней, как реки в море. Если кого-то и стоит спрашивать про Энара, так это у нее. - Я слышала, что мой мальчик влюбился? – поинтересовалась она, когда Ноэль уселся на стул. К подобному вопросу принц был готов – не в первый раз ходит такая сплетня. - Нет, это просто… короткая связь, - бесцветно улыбнулся принц. - Ну-ну, я видела, как вы друг на друга смотрите. Это не может быть короткой связью, поверь мне. - Ее ладонь накрыла руку Ноэля и успокаивающе похлопала. – Моя сестра тоже говорила про Императора, что это «короткая связь». И результат этой «короткой связи» я вижу прямо перед собой! - Вряд ли у нас с господином Затаром когда-нибудь будут дети, - не удержался от возражения Ноэль. - Нет, конечно, не это я имела в виду. Я хотела сказать, что ваше дело – молодое, сегодня поругались, завтра помиритесь… Когда они с Затаром поругались, Ноэль припомнить не мог. Но раз так говорит госпожа Жудит, то, несомненно, так оно и было. Впрочем, принц так же не мог припомнить, когда герцогиня их видела вместе… - Я вижу, что ты переживаешь. - Есть немного, - согласился Ноэль больше для поддержания разговора, чем из искренности. Герцогиня ободряюще улыбнулась и потрепала принца по плечу. Ноэль давно заметил, что пожилые люди ищут прикосновений гораздо больше, чем остальные, принял это как данность и позволял им делать с собой, что угодно. - У вас очень сложные отношения, - она покачала головой, вздыхая. – Но ничего, наладятся. - Да, тетя, спасибо. Я тоже так думаю, - он взял небольшую паузу. Достаточную, чтобы можно было перевести тему, и не достаточную, чтобы она успела вставить свою реплику. – Скажите, вы вчера не видели никого… необычного рядом с графом Ликором? - Бедный мальчик, я слышала, что он подвергся магическому воздействию! Как он? - Сейчас он на Источниках. Мы уедем, как только ему станет лучше. Герцогиня понимающе покивала. - А почему ты интересуешься? Это связано с сегодняшним происшествием? - Вряд ли, - солгал Ноэль. Не хотелось, чтобы эта история получила более широкую огласку. Если кто-то узнает, что принц подозревает среди дворян контрактника с демоном высшего порядка, может начаться паника. – Тут другое. Мой друг стал скрытен в последнее время. Мы знакомы слишком давно, и я знаю, какой он становится, когда появляется кто-то… милый сердцу. Но он не говорит со мной об этом. Я подумал, что его возлюбленный кто-то известный… Это была хорошая уловка. Герцогиня ловилась на любовные интриги, как рыба в сети – сразу и надежно. - Ах вот оно что, - заулыбалась она. – Тогда я понимаю, о чем ты говоришь. Да и мне стало многое понятно. - Что именно вам стало понятно, тетя? – нетерпеливо спросил принц. - Марсель Андре, - она многозначительно посмотрела на Ноэля. - Герцог Атар? – удивление было настолько велико, что принц приподнял брови. Заметив смятение, госпожа Жудит улыбнулась и закивала. - Наш мрачный герой с васильковыми глазами, - подтвердила она. – Он пробыл на Источниках всего один день, и как мы не уговаривали его остаться, не согласился. Присоединиться к трапезе все отказывался, а потом мы увидели, как он обедает с графом Ликором. Как тогда я удивилась! Герцог Атар. Нет, здесь что-то не вязалось. Марсель Андре был невероятно предан Императору, предан не только душой, но и телом. Как-то в отца стреляли – очередное покушение, которое не успела предупредить разведка или остановить охрана, так герцог Атар заслонил Императора собой. Ноэль никогда не забудет встревоженное лицо отца и то, как он затыкал рукой его рану на груди и даже не просил, он приказывал ему жить, не умирать. - Да, шокирующая новость… - произнес принц. Он не знал, что и думать. От дальнейших разговоров с герцогиней Ноэля отвлек слуга, который принес записку о том, что Энар покинул Источники и ожидает принца в его апартаментах. Его Высокоблагородие со всеми распрощался и поспешил к графу.***
Рыжий огонь в камине жадно пожирал бумагу. Она чернела и сворачивалась, пряча от посторонних глаз свою тайну. Но все же хрупкий пепел мог что-то рассказать - лишь до тех пор, пока его не тронули кочергой, смешивая с горячими древесными углями. Сейчас на нем отчетливо проступали слова: «Это правда?» - идеальный почерк. Будто его владелец – учитель чистописания. И немного ниже надпись, уже сделанная другой рукой. Рукой, будто неуклюжей, будто неопытной, такой, какая только-только научилась держать в руке перо и выводила свои первые слова: «Да, Ваше Величество. Его дар просыпается после интимного контакта с кронпринцем Затаром. Хотите знать больше?» Но мрачный мужчина с васильковыми глазами, стоящий у камина, прочитать этого уже не мог. Он просто задумчиво смотрел на огонь, хмуря брови и жестко сжав губы – выражение лица в самый раз, чтобы строить планы по захвату Империи, ну или хотя бы соседнего королевства. Например, северного. Того самого, откуда он был родом. - Ты уже вернулся? – дверь хлопнула, и в кабинете оказался Император. Он выходил ненадолго, гвардейцы, зная о том, что мужчина с васильковыми глазами – лицо к Илиару приближенное, без каких-либо разговоров впустили его. - Да, Ваше Величество. Я всегда буду возвращаться к вам… - и он встал на колени, покорно, опустив голову. На суровом лице Илиара появилась улыбка. Он пересек комнату и взял мужчину за подбородок. Тот с готовностью запрокинул голову и посмотрел на своего Императора снизу вверх. - Это хорошо, Марсель, - Илиар провел большим пальцем по бледным губам и усмехнулся. Марсель послушно прикрыл глаза, принимая это прикосновение с таким видом, будто это был дар Великой. Тогда Император снял черную розу, которая висела у герцога в петлице, и коснулся ее губами. - Ты принадлежишь мне, Марсель. Без остатка, - ему нравилось напоминать о клейме, что много лет горело на груди герцога Атара.