Black Black Rose

Фрея открыла глаза. Она попыталась на ощупь найти своего медвежонка, чтобы вцепиться в него и снова не провалиться в сон, но его поблизости не оказалось. Тогда принцесса, собрав всю свою волю в кулак, приподнялась, осматривая окружающее ее пространство. Она знала, что проснется в этом месте – видела во сне, но то, что медведя не оказалось рядом, стало неприятным сюрпризом. Фрея забыла сказать Ноэлю, чтобы он принес и его тоже! Ее любимая игрушка и предмет фокусировки остался лежать в зале… Когда пришло это осознание, Фрея почувствовала, что сознание медленно уплывает от нее, грозя снова погрузить в сон. А спать было никак нельзя! Тряхнув головой, принцесса с размаху влепила себе пощечину. Это отрезвило на тот момент, пока на щеке горел след, но как только ощущение стало затихать, сознание тоже стало уплывать. Но подобного вывода хватило, чтобы понять, что помимо фокуса может помочь, и поэтому Фрея схватила с пола осколок стекла и вонзила себе в руку. Она не смогла удержать крика, боль была адская – принцесса с младенчества привыкла к своим покоям и своей кровати, боли она не знала, как таковой вовсе, и теперь это ощущение ей показалось мучительным. Но действенным – сознание прояснилось, и теперь Фрея могла понять, что происходит, и как ей стоит действовать. Для начала нужно добраться до своего медведя. Потом… потом ей нужен Затар. - Миледи, вы ранены? – Фрея так погрузилась в свои думы, что не заметила, что в комнате с софой находится не одна. Она подняла голову и увидела молодого человека, примерно одного возраста с Ноэлем. Как только вспомнила о брате, вспомнила так же, кто был этот человек, что сейчас над ней. - Граф Энар Ликор… - прошептала она, рассеянно глядя на него. Тот немного растерялся. - Мы знакомы, миледи? - Я… - Фрея посмотрела на руку, с которой текла кровь, на торчащий из раны осколок, а потом снова на Энара, принимая теперь уже окончательное решение: - Да, мне нужна помощь. У вас есть пистолеты? Граф Ликор отшатнулся от нее, смущенно распахивая сюртук. Именно под ним, заправленные за пояс брюк, как у заправского пирата, угадывались любимые пистолеты Энара с серебряной инкрустацией. - Тут стреляли, это для безопасности, - попытался оправдаться он. - Неважно! – прервала его Фрея, вдруг ощутив, что время уходит, как песок сквозь пальцы, если она не поторопится, то будет плохо всем. – Вы должны мне помочь! Но я не могу ходить. - Отнести вас к лекарю? А Фрея считала его умнее. Или дело в том, что она сама не может нормально объяснить? - Я скажу, куда. Пожалуйста, это важно. Граф Ликор колебался всего мгновение, а потом подхватил ее на руки. - Простите за вынужденное прикосновение, - на что Фрея только фыркнула и ничего не ответила. Рука болела. Но эта боль не давала глазам слипаться – сейчас не время. - Идите, пожалуйста, вперед. А впереди их ждал почти разрушенный зал – хорошо дядюшка одурманил придворных, теперь дворец восстанавливать придется долго. Если, конечно, все закончится хорошо. В этом проклятие сновидения будущего – Фрея видела его в нескольких вариантах. За залом - так же хорошо покоцанные коридоры, разрушенные статуи императорской коллекции, грязные следы на красных ковровых дорожках и нарастающая тревога. Фрея только указывала направление рукой. Ее пальцы были все в крови, потому что она схватила себя за локоть, баюкая поврежденную руку. Энар исправно шел и интересовался, насколько хорошо она себя чувствует. Последнее было сущей глупостью – она чувствовала себя так, будто вот-вот уснет. А потом на нее накатила греза. Из тех самых, что невольно приходят, когда она не спит. Эти грезы обычно липкие, как паутина, неприятные, но очень важные. Фрея дернулась в руках Энара, и тот едва ее не выронил. Хотел спросить снова про самочувствие и сам побледнел, когда заглянул в опустевшие глаза девушки. Можно представить, в каком ужасе он был, когда увидел, что ее глаза остекленели и смотрят в никуда – такими глаза становятся или у покойников или у сильных сновидцев. Ноэль, к сожалению, к таким не относился. - Все в порядке, - Фрея тронула его за рукав, вдруг заморгав. - Я думал… Она кивнула, показывая, что понимает, а потом произнесла: - Послушайте меня, Энар. Я сновидица. Как Ноэль, понимаете? - Почти… - граф Ликор всегда был честен и точен. Даже в таких мелочах. Это – одно из его несомненных достоинств. - Мы сейчас выйдем, и от вашей реакции будет зависеть многое. Я смогу стоять, так что сможете меня отпустить… Энар недоуменно нахмурился. - Что там будет? - Я не знаю, - Фрея пожала плечами. – Я смогла понять только это… - Хорошо. Оставалось только надеяться, что граф Ликор ей поверил. Потому что если не поверил… Двери распахнулись, впуская их в зал. Им открылась настолько шокирующая картина, то Энар замер, и да, надо отдать ему должное, выпустил Фрею – она встала на пол нетвердыми ногами и оперлась на плечо графа Ликора, но старалась делать это так, чтобы ни в коем случае не стеснить его движений. А открывшаяся картина перед ними поражала: с одной стороны бежал Затар, а на него мчался демон-змей, с другой стороны в окружении предателей-гвардейцев под дулом пистолета стоял Ноэль, совершенно по-детски зажмурившись. Надо отдать реакции графа Ликора должное – он заметил, что в Третьего Принца сейчас выстрелят и первым выхватил пистолет. Раздался выстрел, и был он всего одним: Энар метко выстрелил в пистолет противника, выбивая его из рук. А дальше все грозило превратиться в настоящий балаган и бедного Ноэля все же могли легко порешить – из мести, поэтому в игру вступила Фрея, и дала понять, что это от отца она получила дар сновиденья, а от матери кое-что более действенное. Ноэль, услышав выстрел и не почувствовав в себе новых дыр, опасливо приоткрыл глаза. И то, что он увидел, выбило землю из-под его ног – гвардейцы падали, как подкошенные, а на них проступали пузырящиеся пятна красной лихорадки, какие бывают только на последней стадии этой болезни. Панически боявшись этой болезни еще с детства, с тех времен, когда красная лихорадка так же поела Императрицу, сознание Ноэля не выдержало и погрузило принца в забытье. Тот шлепнулся в обморок, как чувствительная дама при виде крови. Фрея хмыкнула – ее брат был той еще истеричкой.

***

Ноэль пришел в себя, когда его кто-то волок за ногу. Открыл глаза и увидел пыхтящего над собой Энара. Он весь раскраснелся, на лбу выступил пот, а идеально напомаженная шевелюра растрепалась. Тело Ноэля ощущениями не радовало тоже: голова кружилась (он подозревал - это потому, что его тащили таким образом) и болела. - Волоки его сюда, здесь хоть более ли менее безопасно, - послышался голос Фреи. Ноэль повернул голову и увидел, что сестра стоит неподалеку, опираясь на стену. Левая рука вся залита кровью, из нее торчит осколок стекла, а сама Фрея на него внимания обращает не больше, чем на люстру, которую, впрочем, давно пора зажечь – становится темновато, обычных светильников, что горели в любое время суток, освещая самые темные уголки, становилось недостаточно. - У-м… - простонал Ноэль. - О, он приходит в себя! – тут же произнесла Фрея. Ноэль решил было, что его оставят в покое и перестанут тянуть за нижнюю конечность, но зря: заклятый друг решил дотащить принца до «более ли менее безопасного» места. – Если приходит в себя, значит, живой. А они сомневались? - Ну… я еще никогда не пользовалась умением насылать чуму так. Могла и промахнуться! – пожала плечами Фрея. Ноэль понял мало, но достаточно, чтобы захлебнуться возмущением. Вместо слов из его горла вырвалось бульканье. - Если это опасно, то зачем рисковала принцем?! – Энар озвучил общую мысль. Фрея молчала. Энар продолжал волочь Ноэля. Где-то на заднем плане происходило сражение. Судя по звукам, ломали мебель. Причем кем-то. Шипение и рычание сливалось воедино, отдаваясь неприятным гулом где-то в затылке. Что происходит? - Еще опаснее сейчас оказаться между этими двоими, - ответила Фрея, хмыкнула, скривилась и отвернулась, будто жалея, что ничем помочь не может. Энар дотащил Ноэля до ниши в стене. Раньше там стоял хлам в виде старинных доспехов – только пыль собирал, теперь же его безжалостно выселили. Место доспехов заняли они втроем. Тесновато, конечно, было, но ничего не поделаешь… - Что происходит? – Ноэль сел, огляделся. Зрение фокусировалось с трудом – хорошо же его приложило. Или не приложило, он не помнил, как оказался в отключке. Все расплывалось, двоилось и неприятно плясало калейдоскопом. По большому залу носилась чья-то рыжая тень – быстрее ветра, и не углядишь, за ней ползало нечто змееподобное. Иногда они сталкивались, рычали-шипели и громили обстановку. Отца приступ хватит, когда он увидит, что они сделали с его дворцом за столь короткий срок. - Где Затар? – вдруг осенило вопросом Ноэля, и он внутренне похолодел. Фрея кивнула туда, где происходила драка. Ну, конечно, уродливая змея и огненные молнии – кто это еще может быть? – Солнце садится… Он произнес это почти шепотом. Боялся даже представить, что произойдет, когда суровый дневной Затар сменится его… - Мы ему ничем не поможем, - ответила Фрея жестко, а Энар схватил друга за шиворот. Ноэль и без того чувствовал себя не так хорошо, а когда его дернули, так вообще повело. А потом его взгляд упал на лежащих на полу гвардейцев-предателей… - Красная лихорадка… - одними губами произнес он, снова белея от ужаса. Сестра не растерялась, похлопала по щекам, приводя в себя. Бурчала что-то, сетовала, что брат ей слабак попался, только и думает, как в обморок сползти. Они так увлеклись этим занятием, что не заметили, как народу в помещении прибавилось. - Красная лихорадка – фамильная черта всех Андре… - они все втроем разом вскинули головы и увидели, что неподалеку стоял герцог Атар. На его губах играла довольная усмешка. В руках он держал какой-то фолиант. Император стоял рядом, бледный, как мел, глаза большие и пустые. Мундир, расшитый золотом, разодран, разворочено и плечо острыми зубами демона, течет кровь, по краям рваной раны пузырится черным яд. Страшное зрелище. - Ваше Величество! - вскрикнул Энар, сделал в его сторону шаг, но герцог Атар качнул головой. Блеснуло лезвие, приставишись к горлу Императора. Граф Ликор остановился, будто натолкнувшись на невидимую стену. Фрея скривилась, в ее глазах, таких же васильковых, как и у Марселя, заблестело бессилие. Ноэль молчал. Только в голове отчаянно билась мысль: с такой раной, как у отца, не живут. Пришел конец Илиару и его правлению. Его уничтожила собственная игрушка. Брал, чтобы позабавиться – Ноэль помнил тот сон с клеймением, а привело вот к чему. - Не ожидал, что ты покинешь свои покои, Фрея, - произнес Марсель. Смотрел он на нее. И смотрел так, будто она тоже виновата в его трагичной судьбе, и для полного успокоения он должен отомстить и ей. - Ты разгромил мою спальню. Конечно, я вышла. У нее ноги тряслись. Не от страха, а от усталости – не привыкли держать так долго. Но это ничуть не умоляло ее гордости, сразу видно, что принцесса, и кровь Эрроу не скроешь. - Ну прости уж – не хотел, - Марсель прикрыл откровенно смеющиеся глаза. Сейчас он казался неприлично счастливым, как бывает счастлив только тот, кто просидел много лет в темнице и вышел на свет. Даже щурился так же – будто его ослепила долгожданная свобода. Ноэль снова посмотрел на отца. Что с ним делать? Стоит, как истукан, каменный, не живой. Крови нет почти, сам бледный, яд пузырится. Принц шмыгнул носом, вспоминая, что он все же Эрроу. Не коллежский асессор, не сновидец, а представитель древней и могущественной семьи правителей, сильной и жесткой, живучей, как сорная трава. И у него тоже есть гордость. Поэтому он подобрался, и пока Фрея и Марсель разговаривали, бросился вперед. Все должно было закончиться здесь и сейчас. Герцог Атар был повален на землю, их тела сплелись клубком, тесным и непримиримым, Ноэль зашипел и сомкнул руки на тонкой аристократической шее. Его лицо исказилось яростью. Все, чего он хотел сейчас – это придушить этого подонка, который столько лет отирался рядом с Императором и предал, вызвав демона. Только забыл Его Высокоблагородие о том, что у герцога Атара в руке остался нож, и теперь его хотели пустить в ход, чтобы спастись от удушения… Энар увидел, как смертоносно сверкнуло лезвие, и выхватил из-за пояса второй пистолет, выстрелил, практически не целясь – расстояние никакое, что такому стрелку целиться? Марсель вскрикнул, как-то высоко, по-детски отчаянно и обмяк. А с ним обмяк и Ноэль, потому что ярость покинула его тело. Император, стоящий рядом с видом зомби, теперь тоже рухнул, как подкошенный. - Поздравляю, граф Ликор, вы только что лишили нас с Ноэлем отца, а страну Императора… - голос Фреи был таким жестким, что им можно кожу живьем сдирать. Третий Принц судорожно выдохнул, почти всхлипнул. Энар застыл, непонимающе глядя на девушку. Она пояснила, спокойно, устало и таким тоном: что сделано, то сделано, ничего не изменишь… - Герцог Атар и Илиар были связаны магически. И Император жил потому, что жил дядюшка, теперь… - она махнула рукой. – К счастью, наследника трона не убили. Ноэль приподнялся. Ему казалось, что кровь Марселя покрывает его с ног до головы, хотя если и попало – то пару брызг из страшной раны на голове. Смотреть на нее не хотелось вовсе, потому что знал – будет являться в кошмарах. Хотя, кошмары будут являться ему в любом случае. Рядом лежало бездыханное тело Императора. Или все же нет? А вдруг Фрея ошиблась? Даже такие сновидцы, как она, порой дают маху. Редко, правда, и по мелочам, но… Ноэль повернул голову и встретился с желтыми глазами Затара. Кронпринц был весь в крови, своей и чужой, перемазан с ног до головы. И смотрел он на Ноэля, возвышаясь над телом поверженного демона. Со всей этой кутерьмой они и не услышали тонкого писка умирающей твари, и не поняли, что Затар победил… - Спаси его, - прошептал он. Этот Затар был ночным. Нет, он не был мягче (и почему Ноэль так считал раньше?). Он был если не сильнее физически, то хитрее. И хищные глаза лукаво блестели – точно такое же выражение было у отца, когда он заключал сомнительную сделку. - Не за просто так, - ответили ему. И с чего Ноэль решил, что Затар сможет? Может, чувствовал. Кронпринц поднялся. Брезгливо поднял на руки поверженного демона и демонстративно одним движением переломил позвоночник, чтобы и не вздумал воскреснуть, и еще демонстрируя свою силу и свою ловкость, быстроту. Если бы Ноэль лучше знал охотников на демонов и их инстинкты, понял бы, что Затар красуется. Нашел время. И место. - Какова цена? – только и поинтересовался Ноэль. - Ты. Вот так и проверяется верность и Империи, и Императору. Только принц об этом не думал. На самом деле, он не думал вообще – среагировал инстинктивно, чисто на одних рефлексах, ведь Илиар вколотил в него науку не соглашаться сразу, а торговаться-торговаться-торговаться. Даже если на кон поставлено все. - Отказываюсь! – выпалил он. Энар удивленно распахнул глаза – не ожидал, что принц откажется от такого предложения, не в его чести предавать Императора. Фрея отвернулась так, что никто не видел ее лица. А Затар улыбнулся, мягко, спокойно и неумолимо. Ноэль ощутил страх. Он пробежался быстрой стаей мурашек по спине и затаился где-то в животе, вызывая тошноту. - Что ж, ты сделал свой выбор. Затар не собирался торговаться.

***

Мир продолжал сходить с ума. Ноэлю казалось, что он тронулся крышей еще тогда, когда увидел вылетающих в окно гвардейцев, но куда там: теперь ситуация была еще более дикой и непонятной. Логически осмыслить происходящее не получалось тоже. Оставалось только стоять в стороне и смотреть, что происходит. А происходило странное: бездыханного Императора приволокли в спальню. Большая кровать, шелковые простыни, запах тлена и черные розы повсюду – апартаменты герцога Атара оказались наиболее близкими от места происшествия. Илиара уложили на кровать, бледного, безжизненного, с рваной раной на груди, из которой уже давно не текла кровь и не сочился яд. Глаза открыты, смотрят невидяще, остекленели – труп, как и есть труп. И почему Ноэль решил, что его еще можно спасти? И тело Марселя Андре. Его тоже приволокли, уложили рядом, как супругов или любовников – кто его знает, кем эти двое были при жизни, если учесть, что герцог Атар носил клеймо Илиара, а Илиар владел душой… Развороченная голова, куча крови, мозги наружу чуть ли не вытекали… Ноэль старался не смотреть - тошнило. Его вырвало ранее, одной лишь желчью, что немного уняло головокружение и оставило неприятный привкус во рту, больше не хотелось испытывать болезненные спазмы. Император мертв. Илиар III, великий правитель, тот, под рукой которого страна процветала, теперь умер. Есть наследник, но каков он? И что будет с Энаром, который косвенно виноват в смерти Илиара? Или что будет с самим Ноэлем, который… отказался? Фрея сидела на краю кровати, между этими двумя, бесстрастно на них смотрела, что наводило на мысль: а сестра видела и что-то пострашнее в своих снах, ведь сейчас на лице ни один мускул не дрожит. А Затар мыл руки. Вот просто брал и мыл руки в тазике с водой, словно ничего не происходит! Ноэлю хотелось кричать. Туда-сюда сновали гвардейцы. Кажется, приходил доктор, но Затар не пустил, загородил собой проход и наговорил кучу глупостей: «Сами справимся. Позже понадобитесь. Нет, все в порядке». В порядке?! Да он что белены объелся? Император мертв. Какое тут в порядке?! Мир продолжал сходить с ума. - Ты зря не пошел с Затаром по своей воле, - произнесла Фрея. Она смотрела на своего дядю и на своего отца так, как будто видела их такими уже много раз. Может, так оно и было. - И что теперь? – только и спросил Ноэль. Затар снова улыбнулся ему, а потом закатал рукава. - Мы будем торговаться. - Со мной? – он откровенно ничего не понимал. Кронпринц покачал головой. - Нет, мой милый, с Императором… Ноэль распахнул глаза. Он никак не мог осознать, что эти двое собираются сделать. Из Илиара зомби что ли? Так это неэффективно – всего на какие-то сутки, а сил надо… Принц снова посмотрел на Фрею. В глаза бросилась ее рука, и осколок стекла, который по-прежнему торчал из нее, и ничего умнее не смог сказать: - Ты ранена, надо обработать. Сестра фыркнула, передернув плечами, мол: да что ты за глупости несешь? - и посмотрела на Затара. Энар неловко дернулся, перевернул вазу с черными цветами, они упали на пол, рассыпались. - Ненавижу, - скривил нос Затар, и достал нож. - Я помогу, - попыталась приподняться Фрея, но сил не хватило – упала обратно на кровать. Кронпринц покачал головой – сам справлюсь. Подошел к Императору, посмотрел в его мертвое лицо, хмыкнул, а потом занес нож и принялся методично вскрывать себе вены вдоль: одну, другую, третью – чтоб крови подольше было. Он что с собой покончить решил? - Возврат, - сообщила Фрея. – Кровь охотника на демона способна к такому. Но только тогда, когда она «горит» - наполнена силой из-за близости демона высшего порядка… - Возврат? – Ноэль еле разлепил ссохшиеся губы. - Да. Тело Императора станет таким, каким было до того, как он получил повреждения. Потом будет уже моя очередь – вернуть из снов его душу, пробудить… Значит, инстинкт не обманул. Значит, Затар, действительно, может. И делает. - А я ему зачем? – принц посмотрел на сестру. Она же все на свете знает, наисильнейшая сновидица. Вон, даже мертвых воскрешать может. Фрея поджала губы. - Он сам не знает… Кровь у Затара и на кровь-то похожа не была. Скорее на вино, густое, темное настолько, что казалось черным. И пахло странно – спелыми вишнями. Нет, Ноэль точно с ума сошел, не выдержало его сознание всех потрясений. Эта кровь текла по ране, и ничего не происходило. Никакого сияния магии никакого заживления – да воду будешь так лить, тот же эффект будет. - Бесполезно, - прошептал Ноэль, отворачиваясь. Смотреть, как Затар издевается над телом отца, было больно. Да и больно было понимать, что родитель мертв. Может, нелюбимый, слишком требовательный, холодный, но все же родитель. А когда над телом так издеваются, так снова тошнило. Жаль, что желудок пуст. - Сколько времени? – спросил Затар. - Минут двадцать… Точно сказать не могу, - Фрея схватилась за осколок и выдернула его из руки. Подползла вверх и легла, живая, между двух трупов. И так она спать собирается? Ноэль сам был сновидцем. Как оказалось, слабым настолько, что его зельями поили, чтобы способности увеличить, но он знал, что это такое – спать рядом с трупом. Наставники притаскивали ему кошку. После его трясло с неделю – за ней в мир мертвых спустился. - Настучала бы отцу по ушам, когда он клеймо на Марселя ставил. Теперь связаны оба… - Это хорошо, - вторил ей Затар. Фрея хмыкнула и прикрыла глаза. Ноэль посмотрел на отца. Вначале он не поверил своим глазам: без сияния, искр или еще каких-нибудь магических атрибутов тело Императора исцелилось. Мундир, конечно, оставался разодран, а под ним – ровная кожа и совершенно целая грудь. Затар схватил полоску ткани, и, сделав из нее жгут, перевязал руку, чтобы остановить кровь. Ноэль понял, что теперь вишни будет ненавидеть – так пахнет кровь охотника. Этот запах намертво въестся в память, вместе с черными розами, тленом и Марселем Андре с развороченной головой. - Двадцать минут, Затар, - дала указание Фрея. – Если через двадцать минут ничего не произойдет – буди. Кронпринц кивнул, сестра закрыла глаза. И все стихло. Ноэлю показалось, что он даже дышать перестал, все смотрел на нее: как медленно она погружается в сон, как начинают дрожать ресницы, как она беспокойно вздрагивает. Конечно, ведь в мир мертвых погружается. Ноэль закусил губу. - Ведь получится? – нарушил тишину Энар. Ноэль пожал плечами. Он по-прежнему разбирался в происходящем весьма посредственно. - У нас получится, - ободряюще улыбнулся Затар. Нужно было видеть лицо графа Ликора в этот момент – его перекосило до неузнаваемости. Энар решил, что Его Высочество с ума сошел, вот и улыбается мягко. Он же не знал, как меняется кронпринц с наступлением ночи. Тихо всхлипнула Фрея. Ноэль, сам того не осознавая, бросился к ней. Понимал, какое это испытание – вниз спускаться, не в ад, нет, но то место, куда уходят мертвые, очень напоминает его. Затар перехватил его, прижал к себе, подарил легкий поцелуй – вначале в шею, потом в губы. - Т-с-с, - произнес он мягко. - Я по-прежнему не понимаю, что происходит… - честно признался принц. - Это трудно объяснить, скоро увидишь. Император застонал, делая первый вздох, точно заново рожденный, заметался на постели, и Ноэль с Затаром отскочили друг от друга, как два кота, разлитые водой. Кронпринц – к Илиару, а Его Высокоблагородие чем дальше, тем лучше, ведь ему казалось, что он призрака увидел… - Марсель… - первое, что произнес Илиар. Он повернул голову, но видеть его он не мог. - Здравствуйте, Ваше Величество, - Затар склонился над Императором, будто невзначай прикрывая занавесью рыжих волос и спящую Фрею, и мертвого герцога Атара. - Кронпринц Затар? – Илиар заморгал, явно не понимая, что происходит. - Ага, - он мурлыкнул почти весело – ночной, что с него взять? - Что происходит? Император повернулся, увидел бледного, как смерть Ноэля, нахмурился. Энар обернул очередную вазу – сам же обернул, сам же перепугался почти до обморочного состояния. - Вы умерли, Ваше Величество, - желтые глаза Затара сверкали озорным весельем. Оно казалось здесь вопиюще неуместным. - Так это «тот свет»? Затар хихикнул. - Нет, «этот». Мы вас вернули, но это ненадолго. Если только… - Меня убил демон, - кажется, Илиар начал вспоминать. – И Марсель предал меня! Щенок! Кронпринц благоразумно помалкивал. Тихо простонала Фрея. - Я готов выслушать условия моего воскрешения… Итак, будем торговаться. - Конечно, будем, - лицо Затара расплылось в улыбке. И почему Ноэль считал, что ночной кронпринц мягче и беспомощнее. Он хуже, намного. Просто потому, что хитер, и своего не упустит.

***

Двадцать минут. Запах смерти и тлена, черные розы повсюду, спящая Фрея, маленькая и худая, с такой бледной кожей, что кажется прозрачной, тени под глазами, дрожащие пушистые ресницы, растрепанные волосы, и губы сжатые так, будто она терпит боль. Двадцать минут. Один мертвый, другой – только наполовину, проклятый матерью Фреи кронпринц, бывший сновидец с печатью одержимого бесом и удачливый стрелок, который просто оказался не в то время, не в том месте. Время течет сквозь пальцы. На Ноэля волнами накатывает осознание нереальности происходящего. Может, это сон? За дверью скребутся гвардейцы, точно мыши. Им сказано – охранять. Говорила Фрея и говорил Затар с ними. И как только убедили? - Кронпринц, ваши требования смешны! Слишком высока цена! – произнес Илиар. Ноэль узнавал отца: глаза горят, даже дышит тяжело от возбуждения. Как же он любил торговаться! - Да вы что? Мы говорим о вашей жизни, Ваше Высочество! - Северные земли! Да Марсель меня живьем съест – они дороги его сердцу. Император ведь не знал, что герцог Атар лежит рядом с расколошмаченной башкой. А убийца стоит рядом у тумбочки, бьет вазы с черными розами и трясется, как лист на ветру. - Да-да, я знаю, что там прекрасные месторождения железа, - хмыкнул Затар. – Хотите, разрешу приезжать в любое время? - Смеетесь? Как насчет такого предложения: я вам Северные земли, а вы мне жизнь и острова. Острова! Даже на смертном одре Император говорил об островах. - Не подходит, Ваше Величество, - широко улыбнулся Затар. – Вы мне Северные земли и вашего третьего сына, а я вам вашу жизнь… - Только жизнь? Не подходит! Да и зачем вам мой третий сын? Затар опустил глаза, краснея: - Я… в супруги возьму, законные. Магией свяжем друг друга… Ноэль почувствовал, что сейчас грохнется в обморок снова. Затошнило. Он не хотел быть супругом этого рыжего чудовища! - Может, вам еще и ритуал подсказать, как это сделать? – проворчал Илиар. - О! Неплохая идея! Но про ритуал я уже и так знаю! Все как положено сделаем, не подумайте, в храме печати поставим, при свидетелях! – он взял с тумбочки фолиант, который держал в руках герцог Атар перед тем, как Ноэль бросился на него с криком: «За Империю!» Илиар изменился в лице. - Это собственность Эрроу, - и цапнул книжку себе. - А Третьего Принца в собственность отдадите? – Затар сузил хитрые глаза. Если бы Ноэль не находился в шоке, он бы понял, что кронпринц просто веселится. - За острова и мою жизнь… - О нет… Острова мы вам не отдадим. Есть еще одна жизнь, спасение которой прилагается к вашей. Император непонимающе нахмурился, на что Затар усмехнулся и выпрямил спину – теперь он не склонялся над Илиаром, закрывая Марселя собой. - Фрея? – она была ближе всех, кто лежал рядом. - Не угадали, Ваше Величество, - улыбка Затара стала хищной, почти такой же, как и у дневного Затара. Не так уж они и отличались, если подумать. Или что-то происходит с проклятьем? – Смотрите лучше. И он посмотрел. Хотел сказать что-то, но запнулся. Его глаза расширились, лицо побледнело, а сам он выглядел настолько пораженным, будто его только что предал весь мир. - Он… мертв? – и вопрос глупый. Но когда находишься в таком глубоком шоке, то и не такое спросишь. Ноэль смотрел на отца и думал о том, что герцог Атар ему дорог. Сумел тот добраться до ледяного сердца Его Величества, и обосновался там, отравляя его душу своим ядом. - Пока – да, но в ваших силах сделать так, чтобы вы оба жили. Ваша связь, знаете ли, очень утомительная вещь… Когда умирает один, другой тоже жить не может. И зная это, Затар все равно хочет магический брак с Ноэлем? Это ведь почти тоже самое, только без подчинения. Третий Принц не знал, что и думать по этому поводу. Была ли виновна в теперешнем его поведении Эва? Может, он снова боится предательства, и поэтому привязывает вот так, наверняка. Но зачем ему Ноэль? - Я не знал… - ответил Император. Затар пожал плечами – бывает, мир большой, нельзя знать все. А потом воззрился на Илиара и спросил: - Так каков ваш ответ? Я прошу вашего третьего сына в обмен на две жизни. Что выберете вы? И… - он будто понял по выражению лица Его Величества, что тот задумал потянуть время, чтобы потом продолжить торговаться, - вам лучше ответить немедленно. Фрея скоро проснется, и тогда мы не сможем помочь ни вам, ни вашему герцогу… Император не был упрямым настолько. Император был торгашом и всегда знал истинную цену вещей. Он понял, что ему предлагается, и что торговаться здесь уже нельзя, на кону стоит слишком много. Поэтому, вздохнув, взглянул на Марселя. - Я согласен. На что надеялся Ноэль – не известно. Наверное, в глубине души он верил в то, что Император его не отдаст, доторгуется, а тут… Тут на него, как ведро холодной воды вылило, и он осознал, что его продали. Затар размотал жгут, снова взял нож, чтобы вскрыть рану, если будет крови мало, обошел кровать, остановился над Марселем. А Ноэль чувствовал, что у него плывет все перед глазами. Ему было плохо – он задыхался от шока. Его продали… Его продали… Его продали… Сердце стучало набатом где-то в ушах. - Вы меня продали, отец! – закричал он, срываясь. Только голос от шока пропал, и вместо крика получился хрип, похожий на задушенное карканье. Илиар на него даже не посмотрел. Апогей сумасшествия.