Чего в сказках не бывает?

      За неприметной дверью оказалось... оказался... Они действительно пришли на базар. Здания-пирамиды, как неожиданно выяснилось, были вовсе не домами, как думалось привыкшему к многоэтажным строениям уроженцу Москвы, а своеобразным навесом над множеством мелких строений, лепившихся к широченному пандусу, спиралью поднимавшемуся к смыкающемуся над головой куполу. Всё же наверху была пирамида. От пола до верхней точки этой пирамиды поднимался столб-светильник, испускавший ровный желтоватый свет. Смотреть на этот источник освещения было не больно, в то же время его яркости хватало для того, чтобы, находясь около стены, дверь в которой привела спутников в это диковинное сооружение, можно было читать мелкий текст, не напрягая глаза.       Несмотря на ранний час (уверенным в том, что час действительно ранний, Егор себя не считал), по пандусу вверх-вниз сновали представители самых различных рас и видов. Все фантазии создателей фантастических и фентезийных фильмов, пытавшихся заселить изобретаемые миры рисованными на компах чудиками, могли пойти нервно покурить. Наравне с гномами, призраками и иными более-менее привычными современному кинозрителю расами встречались улиткоакулы с бивнями, при виде которых племя мамонтов дружно вымерло бы от зависти, кроликомуравьи и прочие «милые» создания. Кто из них относился к разумным, а кто — к транспортным средствам, догадаться было нереально.       Засмотревшийся по сторонам тёмный эльф не заметил, когда вампир успел достать плащ и накинуть на себя, почти скрыв лицо капюшоном.       — Какой в этом смысл? — поинтересовался он. — Нас с тобой уже видела уйма народа.       — Не здесь, — капюшон отрицательно дёрнулся, обрадовав сходством жестов.       Привыкать к болгарскому* киванию отрицания было бы намного сложнее, чем ко всему новому этого мира. Наше сознание — хитрая штука. Оно может быстро привыкнуть к тому, о возможности чего ещё вчера не подозревало, и в то же время категорично отказываться переучиваться, подстраиваясь под изменение прежних навыков и понятий. Вообще пересмотреть своё миропонимание намного сложнее, чем, пролежав всю жизнь на диване с бутылкой пива и, как следствие, обзаведшись пивным животом вкупе с начисто атрофировавшимися мышцами, выиграть олимпийскую марафонскую дистанцию. Мы — рабы своих убеждений и навыков. Причём единственная причина этого рабства — наша собственная лень, помноженная на саму себя.       — У входа в дом всегда зона незаметности, на случай облавы или подавления бунта, — продолжил разъяснения Хабе. — Тут перестраиваются входящие воины, а невидимость защищает их от прицельной стрельбы.       — Это всё-таки дом, — Егор, умудрившийся взять себе девчачье прозвище «Клори», ещё раз оглядел внутренности термитника.       В принципе, термитник — тоже дом, так что можно с натяжкой согласиться с таким названием.       — Тебе бы тоже укрыться, — задумался Хабе. — Не то рано или поздно кто-нибудь проговорится, что я был не один, и твоё описание тоже окажется у Айданов.       — Как только купим мне такой же плащик, сразу надену, — пообещал Егор, после чего решил прояснить для себя давно назревший вопрос: — Кто всё-таки эти Айданы? Особенно злые дядьки? Это я понял. Но полномочия у них какие? Они служат местному правителю? Почему, обидев его дочь, ты не ожидал, что он отправит их искать тебя?       — Нет, они служат не правителю. Это воины императора. Я для них — слишком мелкая личность, если только...       — Хабе неожиданно оборвал пояснения и задумался.       — Только не говори, что ты шпион сопредельного государства и тебя могли раскрыть, — вот уж во что Егору не хотелось вляпаться, так это в политические интриги.       У этих самых интриг есть одно мерзопакостное свойство — перемалывать в фарш тех, кто о них хоть каким-то боком узнаёт. Невозможно, чтобы в этом мире было по-другому. Фундаментальный закон, действующий наравне с законом подлости. Короче, легче поверить, что в этом мире брошенное вверх яблоко упадёт на небо, чем в то, что местные власть имущие благороднее и честнее своих земных коллег.       — Какого государства? — решив, что в достаточной мере замаскировался, Хабе направился к началу пандуса, поманив за собой своего спутника. — Странные у тебя фантазии! Лучше не рассказывай их никому, кроме меня. Это надо ж такое выдумать! — судя по всему, у вампира выказанное человеком-дроу предположение вызвало шок. — Я понимаю, кода назе ссорятся с михатили, интригуют против праа, но как император сможет управлять несколькими различными государствами? И зачем их делить? Чтобы увеличить число бюрократов? И какой вообще в этом смысл?       — Проехали, — Егор уже сам был не рад заданному вопросу.       Судя по импульсивным рассуждениям Хабе, в этом мире давно и конкретно наступила эра глобализации, подчинив всё её население единой власти — непонятному императору. С ним следовало разобраться подробнее. Нехорошо будет оказаться оштрафованным или на плахе, случайно помянув монаршую особу в непотребном контексте. Императоры иной раз страдают повышенной обидчивостью.       Мысли о политическом устройстве мира-империи, в который его занесло после самоубийственного прыжка, улетучились, как только они оказались рядом с пандусом. Их в буквальном смысле слова выдуло смрадом канализации. Открытой канализации, в простонародье именуемой канавой. Эта канава транспортировала нечистоты вдоль ближнего к центру здания-пирамиды края пандуса. Сразу захотелось задержать дыхание.       — Фу!— невольно вырвалась у Егора.       — Да, это не твой дворец, — с насмешкой во взгляде и ехидством в голосе прокомментировал брезгливость своего спутника абориген. — Очищающие заклинания стоят дорого, услуги поддерживающего их мага — ещё дороже, поэтому всё течёт само.       — Можно подумать, в трубы это «само» сливать нельзя! — возмутился Егор, проигнорировав намёк на гипотетический дворец, которого у него не было и быть не могло. — Лучше разводить антисанитарию и нюхать этот сногсшибательный аромат.       — Не стану спрашивать, что такое антисанитамия, но про трубы думали, однако возник вопрос, как тогда сливать отходы? Трубы-то со всех сторон закрыты.       — Как-как! — Пришлось потратить полминуты на то, чтобы вспомнить, что в таких случаях делали на Земле. — Через люки, разумеется, — с умным видом закончил он и тут же пояснил, не дожидаясь вопроса о том, что такое «люк»: — Углубления, перекрытые решёткой, из которых помои стекают в трубы.       — Хм, — поднимаясь и разгадывая лепящиеся к стене термитника халупы, высказался об этом предложении вампир, — не лишено логики. Как-то никто не подумал решать эту проблему без привлечения магии.       По мере их подъёма сила вони немного поубавилась. Или они к ней притерпелись. Как бы то ни было, Егор начал справляться с позывом зажать нос рукой и тоже принялся рассматривать местные архитектурное изыски. Видели бедные кварталы в старых индийских мелодрамах? Те самые, в которых поголовно воспитываются потерянные-украденные в детстве принцессы и дочери князей? Тогда вы имеете представление о том зрелище, которое предстало перед привыкшим к широким городским улицам адептом суицида. Как Хабе отличал одну постройку от другой, было непонятно. Для Егора, то есть Клори (может, всё-таки сменить кликуху на более мужскую?) все они были даже не трущобами, а сплошным нагромождением обломанных досок и прочего мусора, не пригодного даже для помойки. Что удивительно, иные посетители этого «базара» их движению не препятствовали. Дорога, петляющая между лавок (по крайней мере, на базаре должны были быть именно лавки и торговые места), оказалась относительно широкой.       Неспешным шагом преодолев добрых три оборота с копейками, спутники, наконец, остановились на пороге очередной едва не разваливающейся коробки-хижины.       — Ты, наверное, голоден, — предположил Хабе. — Пока я буду договариваться о припасах, у тебя будет время поесть.       — Тут? — Егора одолевали сильнейшие сомнения в том, что он отважится съесть хоть что-то, приготовленное в таких условиях.       Напрасно. Когда кудрявый вампир открыл перед ним дверь, из дверного проёма полились аппетитные запахи, смех, громкие разговоры и что-то, напоминающее звуки бубна.       — Проходи, — спутник несильно толкнул его в плечо.       Егору ничего не оставалось, как только шагнуть вперёд.       Огромного труда стоило не остановиться на пороге с открытым ртом. Вспомнилось сразу несколько книг и фильмов: «Роман с камнем», «Три мушкетёра», «Мастер и Маргарита» первыми пришли на ум. Ах, да... Особенно стоит отметить творение Джорджа Лукаса. Тот момент, когда Люк вслед за Оби-Ваном входит в забегаловку, в которой впервые повстречал Хана. Именно обилие рас, зачастую вовсе не гуманоидных, производило шокирующее впечатление. Огромный обеденный зал таверны (вот они — «Три мушкетёра»!) был заполнен едва ли на треть. Но между столами крутилась девица с прозрачными стрекозиными крыльями и, аккомпанируя себе на бубне, пританцовывала для развлечения публики.       Как это всё помещалось в утлой лачуге, каковой данное обеденно-развлекательное заведение выглядело снаружи? Оставалось лишь вспомнить пятое измерение, позволявшее Воланду с его адской свитой впихнуть удобные им хоромы в небольшую московскую квартиру.       — Вон там, у лестницы, подходящий столик, — не разделявший ошаление впервые очутившегося тут Егора вампир указал на чистый деревянный стол. — Согласен, — промямлил человек-дроу, для которого факт наличия в этом заведении второго этажа стал чуть ли не убийственным сюрпризом.       Мозг вскипал и отказывался анализировать происходящее, поэтому он безропотно проследовал в указанном Хабе направлении. Проходя по центру зала, Егор обратил внимание на стол, рядом с которым не было ни остоялидного сидячего места. Как ни странно, стол был накрыт. Посередине стоял крупный (не менее, чем на восемь литров) чугунный котёл с закопчёнными до черноты боками, из которого поднимался густой белый пар. Рядом с котлом довольно ровным кругом выстроились горшки с разноцветными порошками и блюдо, дно коего покрывал слой монет.       Кто-то не доел и оставил щедрые чаевые?       На Егора напало неожиданное желание пошалить, поэтому, проходя мимо котла, он зачерпнул щепотку порошка из подвернувшегося под руку горшка и кинул в котёл. Пар тут же стал сильнее, и в нём начали поступать неясные контуры, спустя всего несколько секунд превратившиеся во вполне отчётливое изображение негритянки с венком на лысой голове, безносой и безгубой — вместо того и другого чудная темнокожая барышня могла похвастаться чёрными провалами.       Егор отступил на шаг. Картинка стала чётче. Он даже смог рассмотреть, что серо-коричневая кожа покрыта разводами, имитирующими кору. Почему имитирующими? Это чудовище с женоподобными чертами лица а-ля «поднимите мне веки» было покрыто корой. Но, что изумительно, при этом как-то умудрялось выглядеть привлекательно. Он настолько увлёкся разглядыванием, что не сразу сообразил: как только картинка стала чёткой, появился звук.       — ...Снова главные новости прошедшей стражи.       — Пойдём, — Хабе бесцеремонно взял его за руку и потянул за собой. — За столом тоже будет слышно.       — Ага, — Егор с трудом оторвал взгляд от пара над котлом и оглянулся.       Несколько посетителей смотрели... не на него, а на древодевицу из котла… И даже прекратили разговоры. Остальные не сочли необходимым отвлекаться от того, чем были заняты.       Как ни странно, по мере удаления от котла звук тише не становился.       — Самая главная новость поступила сегодня во втором аге ночной стражи из монастыря Аваэ, — вещала паровая дева. — Настоятель Кревл объявил о том, что цветок сердца императора вновь светится ровно, давая надежду всем подданным его величества на то, что хозяин мира начал путь к выздоровлению. Её величество вдовствующая императрица-регент до сих пор не прокомментировала этого заявления мудрейшего Кревла. Придворные дамы поясняют молчание императрицы сильным волнением...       — Потерять власть... — закончил фразу, заглушив слова древодевы, странный зеленокожий клыкастый тип.       — Потише, Амиб, — стукнув кружкой по столу, попытался урезонить его сотрапезник, обладавший вполне человеческими чертам лица и телосложением, однако обременённый ослиными ушами и витыми рогами. — Тут по мехту ночью Айданы рыскали. Не иначе, таких болтунов, как ты, искали.       Если сравнивать уровень шума до того, как Егор решил пошалить, и после, то можно было утверждать, что услышанная новость взволновала всех посетителей этой кормушки или всё же таверны. Новоиспечённый тёмный эльф попытался прислушаться к тому, что говорила сообщившая сенсационную новость древодева.       — ...Назэльсские купцы вновь предъявили обвинения почтенному торговцу Выаху в контрабанде семян прииса. Однако надзирающие праанских мехтов отрицают факт заключения сделок...       — Выпуск новостей какой-то, — пробормотал себе пол нос Егор.       — Разумеется. И не какой-то, а древальский. Ты же зелёный порошок в котёл бросил.       — Это что, местная разновидность телека? — с запозданием сообразил бывший человек.       — Что такое телек? — ожидаемый вопрос Хабе остался без ответа в силу того, что к их столику приковылял спортивного телосложения... хряк.       Пятачок у подошедшего точно наличествовал. Вглядываться в морду-лицо слишком долго Егор счёл нетактичным, поэтому заставил себя отвести глаза.       — Что господа будут заказывать? Есть свежайшая копчёная луква. Пальчики оближешь, — кажется, к ним подошёл не то хозяин таверны, не то официант. — За такие хорошие новости я даже платы за «зелёную пыльцу» с вас не возьму. – Всё-таки хозяин.       — Это очень любезно с твоей стороны, Эмдилиль. — Оказывается, тут вообще в ходу благозвучно-женственные внешние имена.       Впервые Егор задумался о том, что, возможно, не прогадал, выбирая себе прозвище.       — Клори, — вампир кивнул в сторону Егора, — не откажется от твоего фирменного блюда, а мне... — Он чуть приподнял капюшон.       — Ха... — хряк вовремя оборвал себя, мгновением позже исправил положение, громко констатировав: — Так бы сразу и сказал, что твой способ питания требует отдельного помещения. Идём. Тебе и твоему другу подойдёт отдельная комната. Ты ведь его не стесняешься... — добродушно пошутил Эмдилиль, затем повернулся и, не проверяя, следуют ли за ним посетители, направился вверх по лестнице.       Хабе уговаривать себя не заставил, а Егору не оставалось ничего иного, как только выступить замыкающим импровизированной процессии.       Второй этаж представился длинным изгибающимся коридором со множеством дверей по одной его стороне. Вторая стена могла похвастаться редкими панно, плетёными из трав, и ещё более редкими лампадами, не позволяющими случайно оказавшимся в коридоре клиентам Эмдилиля заплутать.       Они миновали три или четыре комнаты, из-за дверей которых не было слышно ни звука, и вошли в пятую.       Хозяин таверны, по-видимому, считал, что тут их подслушать не смогут.       — Хабе, глотка чёрной дыры, в которую ты угодил, тебе мелковатой показалась? Если бы твой приятель не изобрёл свой отвлекающий манёвр, какая-нибудь гнида уже помчалась бы сообщать о твоём местонахождении Айданам. Хорошо, что они не только тебя ищут, но ещё какого-то эльфа. Как я понял, твои бывшие подчинённые делают вид, будто ты в другую сторону направился, а Айданам твои поиски — не самое важное, однако награду за твою задницу назначили. Так что отсюда тебе одна дорога — через верх. Все остальные выходы из мехта перекрыты. И уйти нужно до дневной стражи.       — Нам нужны припасы, — несмотря на нахмуренные брови и расстроенное выражение лица, соображать получивший дурные известия вампир не перестал. — У Клори нет даже подходящего оружия. Впрочем, тебя ведь не ищут, — последняя фраза предназначалась Егору. — Ты можешь тут остаться. Эмдилиль поможет тебе на первых порах.       — Найти работу и всё прочее? — задумался бывший москвич.       В предложении вампира имелось зерно здравого смысла. Разве не это ему нужно: обеспечить себе уютный домик, привыкнуть к местным обычаям, иметь гарантированный доход от профессии. Какой профессией он смог бы тут зарабатывать? Сейчас сказать трудно. На самый крайний случай, можно собрать бригаду и заняться устройством закрытой канализации. Начальный капитал у него на поясе, точнее, в поясе имеется. Если обмозговать идею и правильно её воплотить, то и от других домов-термитников заказы получить реально... Пока эти соображения обрывками идей сменяли одна другую в его голове, он не обращал внимания на потрясённое молчание собеседников.       — Работу? Тебе?! — переспросил севшим голосом хозяин таверны.       — Клори потерял память, — поспешил с разъяснениями Хабе.       — Это так важно?       — Тёмные эльфы не работают. Даже полукровки, — осчастливил его вампир. — Вы живёте во дворцах ваших родственников, и вам служат все остальные расы.       — Это мешает лично мне зарабатывать себе на жизнь, пока не вспомню, кто я и где моя родня? — раздражённый таким положением вещей, спросил Егор, сомневавшийся в том, что у него в этом мире вообще какая-то родня имеется.       — Да! — хором заверили его аборигены, вне всякого сомнения, лучше разбиравшиеся в местных обычаях и законах.       — Тогда я пойду с тобой. Если, конечно, ты не возражаешь, — спохватился тёмный эльф, вспомнив об именах и выкрутасах местной магии.       — Вдвоём веселее, — ответил на это Хабе.       — Так что будете есть? — напомнил о своём первом вопросе хряк.       — Мне семако, — решил вампир и пояснил: — Нужно наесться перед дорогой.       — Приведу самого откормленного, — кивнул кабаньей головой гостеприимный хозяин. — Тебе, Клори, наверное, надо сухих марсшских лепёшек с собой собрать и вина покрепче. Это Хабе может обедать раз в нуст. Про дроу я подобного не слышал. И лукву копчёную с малосольными огурчиками сейчас принесу. «Малосольные огурчики» прозвучали так по-домашнему, что у Егора даже защемило сердце. Ах, какие огурцы солила мама! Пока все не съешь, не оторвёшься.       — Не знаю, что это, но попробую, — пообещал он, надеясь, что местное население обозначает словом «огурец» тот же овощ, что и земляне.       — Хорошо. Пойду вас собирать.       — Подожди, — остановил его вампир. — Клори ещё нужны сапоги, дорожная сумка и плащ — не на земле же ему спать!       — Пошлю за барахлом Нинние,— берясь за дверную ручку, поставил в известность Эмдилиль, — пока будете столоваться, он успеет всё купить и собрать сплетни. Клори, какое оружие предпочитаешь?       — Свои руки в драке и хороший нож в путешествиях, — вряд ли в этом мире есть пистолеты, хотя именно этой убийственной дрянью он пользоваться умел.       Сосед, ветеран-афганец, много чему учил дворовых мальчишек в те года, когда в их районе развлекалась банда уголовников, начисто купившая местных коррумпированных ментов. До того, как уголовников повязали, дядя Дима как мог защищал местных ребят. Мог, в основном, одним способом: показывал, как вывернуться, и советовал очень быстро бежать. Среди прочего показывал, как ножом орудовать, но заклинал никогда не применять знаний на практике. Поэтому Егор и предпочитал лезть в драку с палкой или с кулаками. Гарантия, что никого не укокошишь.       — Нож против меча?! — удивился трактирщик. — Шутник же ты!       — Разве меч — не длинный нож? — Надо же было оставить за собой последнее слово!       Хряк рассмеялся, но препираться не стал и оставил, наконец, случайных попутчиков наедине.ормушки или всё же таверны *Болгары согласно кивают головой, когда говорят «нет», и машут головой из стороны в сторону, когда говорят «да».