Чего в сказках не бывает?

       — Они опасны? — поинтересовался Егор, усаживаясь около костра и протягивая руки к пламени.       После пробуждения немного знобило. К тому же, влажность недавно поднявшегося к вершинам деревьев тумана теплоощущения к комфортным не приближала.        — Только ночными кошмарами и недосыпанием, — пояснил эльф, подавая Егору кружку, снятую с углей.       Горячий отвар пах травами и вином. Травы, как успел выяснить Егор, Гедрайха таскал с собой в специальном мешочке, да ещё и расфасованными по бумажным конвертикам. Почти как мама косметичку с лекарствами, когда в детстве вся семья отправлялась на Чёрное море.        — Как раз от них и ещё от нескольких мелких духов защитный круг и рисуется. Если бы их не насылали на нас специальным заклинанием, они бы вовсе проплывали мимо. Но, поскольку тут чуть ли не половина всех мар ската, выспаться нам не грозит.       Будто в подтверждение его слов Хабе застонал и перевернулся с боку на бок.        — Он себе так крылья не повредит? — забеспокоился Егор.        — Мы же с тобой во сне себе руки не ломаем, — сделав глоток, Гедрайха отставил свою кружку-супницу и снова взялся за заготовки свитков.       Эльф брал один кусок коры за другим, некоторое время держал каждый между ладонями, словно согревая, затем откладывал и брался за следующий.        — Он тоже видит кошмар... — Спрашивать было глупо, однако и утверждением собственные слова Егору не показались.       Полувопрос-полуконстатация.        — Не знаю, завидовать ли тому, что он спит, или сочувствовать, — продолжил он.        — Сочувствовать, — однозначно объявил светлый эльф. — Мары наверняка помогают ему вспомнить во сне тюрьму и эшафот. Самые лучшие кошмары всегда получаются из неприятных воспоминаний или ожиданий. — Прежде, чем Егор успел воспользоваться удобным случаем чуть приоткрыть для себя таинственное прошлое вампира, собеседник озадачил неожиданным вопросом: — Клори, ты о нём так заботишься... Может, между вами есть родственные отношения?        — Не помню, чтобы среди моих родственников были вампиры, — подивился странной фантазии эльфа экс-землянин. — Впрочем, я вообще мало что о себе знаю. Разве что сегодняшние кошмары являются воспоминаниями.       Гедрайха улыбнулся, как показалось в обманчивом мерцании пламени, удовлетворённо и, оторвавшись от своего занятия, сделал глоток из стоящей под рукой кружки.        — В качестве метода возвращения памяти можешь пойти ещё поспать, — с капелькой ехидства, но безобидно предложил он.        — Спасибо! Я лучше посмотрю, как ты эту кору в магические свитки превращать станешь, — Егор кивнул на стопку заготовок.        — Да тут уже и делать почти нечего, — эльф слегка оттопырил нижнюю губу, подчёркивая немного презрительной гримасой ожидаемую лёгкость предстоящей работы. — Я уже напитал их магией. Осталось написать заклинания и соединить иероглифы с вложенной в свитки магической силой.        — Писать чем будешь? — Егор письменных принадлежностей поблизости не обнаружил, но заподозрил наличие таковых в сумке собеседника.       Воображение нарисовало баночку с чернилами и перо.        — Углём, — разочаровал его Гедрайха.       Отчего-то это простое решение уроженцу технического прогресса в голову не приходило. Даже обидно. Аборигены куда более него приспособлены к жизни на природе. Ни GPS им не надо, ни мобильников. Впрочем, куда тут спутники посылать? В поток ампур? Егор поднял глаза, но даже переливы ночного потока ещё скрывал туман. Приложив фантазию, можно было попытаться представить, что над головой ночное небо, затянутое тучами. Где оно теперь, небо?        — А какие заклинания собираешься на них записывать? — В целях борьбы с ностальгией Егор проявил интерес к планам собеседника.        — Явно не те, что использовал ты, — усмехнулся Гедрайха. — Мне такое сложное надо рассчитывать не меньше стражи. Стандартные боевые заклятья: пару молний, ледяные стрелы, воздушный щит...       Всё же логика в обоих мирах — земном и этом — была одинакова. Правда, на Земле всё это было частью компьютерных игр, а здесь магия вполне реальна. Но её реальность не побуждала местное население извращаться, продумывая неудобопонятные термины. Усыпляющий газ, он и в Африке... точнее, и в непонятно куда ведущем скате усыпляющий газ. Хорошо, не иприт¹. Противогаза-то под рукой нет.        — Можно? — Егор потянулся к последнему обработанному эльфом куску коры. — Я только посмотрю, — на всякий случай пообещал он.        — Бери, — Гедрайха равнодушно пожал плечами       На ощупь заготовка ничем не отличалась от обычного куска коры. Разве что оказалась тёплой. Её ведь только что грели ладони эльфа. И ещё она была мягкой. Учитывая, сколько времени прошло с момента отделения её от ствола дерева, ей полагалось не то чтобы просохнуть, но стать жестковатой и ломкой. Ничего подобного не произошло. Действительно, свиток.       Разговор стих на некоторое время. Светлый эльф, подняв с земли ветку, один конец которой, оказывается, лежал в кострище, а другой был приспособлен таким образом, чтобы за него можно было ухватиться рукой и не обжечься, перехватил свой импровизированный карандаш поудобнее и принялся рисовать иероглифы. Егор наблюдал за ним, прихлёбывая остывающий напиток. Вроде бы можно засыпать Гедрайху вопросами и попытаться узнать много полезного для себя, однако разговаривать не хотелось. Потрескивание пламени умиротворяло и даже усыпляло. Вернуться, что ли, к Хабе и просмотреть ещё один кошмарный сон?..       Снова про издевательства проклятого Леголаса! При встрече не забыть свернуть ему шею! Педофил-садист из сна желание спать прогонял вернее всех мар, обитающих в этом мире. Чтобы забыть о негодяе, Егор взял один из готовых свитков и попытался прочесть написанное Гедрайхой. Вода, жар... Пар, что ли? Парилка какая-то. Правда, паром можно обжечь не хуже, чем огнём. И потушить пар невозможно. Тому, против кого этот свиток будет использован, сильно не повезёт.       Чай в кружке закончился. Сварить ещё мешало отсутствие в охранном круге источника воды (в гости к призракам ради неё идти не хотелось) и опасение, что после обильного питья захочется... Понятно чего захочется. Опять-таки, гостеприимные мары… Егор опять взял в руки чистый кусок коры. Какое заклинание можно на нём написать? На ум пришли кадры из какого-то фильма-сказки, где герою предлагалось выбрать невесту из толпы девушек при том, что лица всех были закрыты. Ни названия фильма, ни актёров он не помнил, так давно смотрел. Возможно, этот приём использовался в нескольких фильмах. Что-то старое, советское. Из той поры, когда компьютерной графики ещё не существовало, а чудеса на экране уже творились.       Три или четыре копии противника во время боя — удобная штука. Предавшись ностальгии, он погладил ладонью заготовку и слишком поздно понял: колдует. На этот раз иероглифы не пылали перед внутренним взором, а красиво выжглись на одной стороне куска коры. Словно лупой, сконцентрировавшей солнечный свет. Егор уже не удивлялся ни тому, что сделал, ни внутренней уверенности в соблюдении технологии.        — Откуда в тебе только силы берутся! — удивился Гедрайха, когда увидел результат. — Я же говорил: ты вспомнишь, как создаются свитки, раньше, чем я начну тебе объяснять.        — Мне кажется, я вспомнил во сне, — обнаружил источник своих знаний бывший землянин.       Он даже мог указать, в какой момент: когда ему снилось второе столкновение с Леголасом.        — Я дважды прав, — довольно усмехнулся Гедрайха. — Твои кошмары — воспоминания. Хочется даже поблагодарить того Айдана, которому пришла в голову мысль послать к нам мар.        — Учитывая, что мне снится, я в благодарность могу его быстро прикончить, — с неожиданной для самого себя злостью ответил Егор.        — Да уж. Кричишь ты, пробуждаясь, так, словно тебя пытают, — отложив очередной готовый свиток и взяв свою кружку, чтобы вновь глотнуть из неё отвара, поведал светлый эльф. — Попробуй рассказать, что тебе снится. Может, после того, как расскажешь, полегчает.        — Может, — согласился Егор.       Нормальный психологический приём: озвучить свою фобию и обнаружить — она не так страшна, как казалось.        — Так что тебя заставляет будить окружающих своими криками? — возвращаясь к прерванному занятию, равнодушным тоном спросил эльф.       И Егор принялся рассказывать. Подробности вроде имён или внешности слуг он, естественно, не помнил, но и того, что помнил, хватило Гедрайхе, чтобы отложить в сторону недоделанную работу и слушать очень внимательно.        — Я думал, ты пошутил про побег из дома, — когда Егор закончил, прокомментировал он свои первые впечатления. — А я-то ещё удивлялся, почему мне не знаком такой сильный маг! Значит, тебя ото всех скрывали, а враг оказался в твоём собственном доме..        — Если эти сны — правда, то да. Хотя я до сих пор многого не понимаю, — признал Егор. — Например, что это был за жезл?        — Вопрос, скорее, в том, как он попал в руки твоего «телохранителя». Сам артефакт я знаю. Точнее, я читал его описание. Он был создан во времена подавления восстания БхАйлау. Его применяли для пыток и для того, чтобы изъять из тел пленных волшебников магическую силу. До сих пор полагал, что он хранится в закромах столичной императорской тюрьмы в мехте Элеэйраш. Интересно, его выкрали или кто-то умудрился создать вторую такую дрянь? — вопрос явно адресовался не Егору.        — Мне, знаешь ли, без разницы, — чувствуя себя Капитаном Очевидность, констатировал тёмный эльф.        — Верно, — кивнув, согласился Гедрайха. — Вообще-то, тебе следовало бы сейчас отправиться в мехт Элейраш, просить аудиенции у её величества и требовать от короны навести порядок в твоём доме. Но я не уверен, что ты один туда дойдёшь, а нам с Хабе Айданы мешают. Второй вариант — идти с нами. Я уже говорил, что должен дойти до монастыря. Монахи точно тебя не выдадут. Тем более, если ты им расскажешь о гибели одного из их братьев. Хотя, вспоминая твой бой с Айданом, я бы не сказал, что ты многому научился у своего наставника.        — Я не помню, — Егор в непонятном ему самому порыве поднял руку и покрутил кистью, но не у виска, а рядом с ухом, направив пальцы вверх, сам подивился странному движению, но решил продолжить откровения, раз уж начал рассказывать. — Я понимаю, что делаю неправильно, а вспомнить, как правильно, не могу.        — Что-то ты начал вспоминать. Вспомнишь и остальное, — ободрил светлый эльф.       В этот момент Хабе резко дёрнулся, сел и сонно захлопал глазами. Затем, очевидно, окончательно проснувшись, с удивлением посмотрел на крылья, пожал плечами, и они исчезли.        — Вот ведь, мары! Чтоб тому, кто их сюда пригласил, враги дом подожгли! — Кошмар вампира расширил количество употребляемых им ругательств. — Вы давно не спите? — чуть хрипловатым, ещё сонным голосом спросил он обоих эльфов.        — И в ближайшее время не собираемся, — Гедрайха допил свой «чай» и, выплеснув остатки месте с травами, которые заваривал в костёр, предложил: — Раз все проснулись, предлагаю прямо сейчас пуститься в путь. Днём без них, — взмах пустой кружкой в строну призраков, — наверстаем на привале.        — Разве от них не требуется защита? — Егор отчего-то полагал, что без защиты нарисованного вечером круга нечисть тут же набросится на них и причинит много неприятностей.        — Призраки плоти не имеют, — усмехнулся светлый эльф. — Могут, разве что, пугать.        — Мы не заблудимся? — Поток ампур в ночном лесу скрывали не только туманы, но и кроны деревьев. — Или не попадём в лап... в ветки шанбахтин?        — На оба вопроса ответ отрицательный, — запихивая свою работу и кружку в сумку, ответил Гедрайха.       Светлый эльф, несмотря на кошмары и вызванную ими бессонницу, был в отличном настроении. Даже Хабе приветливо улыбнулся.        — Мы просто пойдём на куюх, — пояснил вампир, поднимая с земли и отряхивая свой плащ.        — Куда? — переспросил Егор, после чего запоздало вспомнил: так называется одна из сторон света. — Как мы определим, где это? — тут же пришёл на ум следующий практический вопрос.       После улиток-телеграфа хотелось посмотреть на волшебный компас.        — Встань спокойно, закрой глаза, и через некоторое время поймёшь, что тебе очень хочется сдвинуться в одну сторону. Это и есть куюх, — объяснил Гедрайха. — Все эльфы чувствуют, где куюх, поскольку в скате любое направление приводит ко входу в мехт, которым скат заканчивается, заблудиться нам не грозит. В худшем случае попадём на караванный путь чуть позже, чем если бы шли днём.        — Как же шанбахтин? — Хищные деревья желания совершать ночные переходы не добавляли.        — У нас прекрасная свита, — Хабе закончил сборы, пятернёй пригладил-расчесал растрепавшиеся кудряшки. И обвёл рукой полукруг, указывая на клубящихся за чертой охранного круга мар. — Они не шлейфом за нами полетят. Будут шнырять туда-сюда. Поэтому шанбахтин сначала среагирует на них, а то и вовсе запутается. И будет вертеть ветками во все стороны.        — Вам виднее, — несмотря на то, что объяснение полностью от сомнений и некоторой доли страха не избавило, искать предлоги остаться на месте было бы трусостью.       Трусом себя ни один нормальный парень показать не пожелает, посему и Егору пришлось запихнуть свой мандраж поглубже.       Первое время пути носящиеся вокруг, а иногда и насквозь духи нервировали. Затем, убедившись в том, что, проходя через тело, мары никак не ощущаются, бывший москвич успокоился. Даже интересно стало за ними наблюдать. То разгоняются, то замирают, то меняют очертания. Скалятся, улыбаются, танцуют вокруг. Красиво танцуют. С рассветом поток ампур над головами стал ярче, при этом очертания призраков побледнели и постепенно совсем исчезли. Хабе объяснил, что до следующей ночи они не появятся. Завтракали на ходу уже приевшимися лепёшками. Задолго до полудня нашли новую речушку и решили устроить длительный привал — отоспаться. Ночью-то опять не получится.       Егор снова проснулся раньше остальных. Он вообще быстрее уставал и быстрее высыпался. Видимо, сутки в этом мире были длиннее земных и он ещё не успел привыкнуть долго спать и долго бодрствовать.       Сидеть, бездельничая, надоело очень быстро. Напрасная трата времени. Можно пойти полюбоваться лесом. До сих пор он мог рассматривать местные достопримечательности только лишь в меру их мелькания перед глазами при быстрой ходьбе или в полумраке. Памятуя о том, что вокруг не городской парк, а дикий лес, населённый не только кровожадной флорой, но, вполне возможно, и плотоядной фауной, прихватил свой нож-тесак и резную палочку. Вдруг найдётся в этом заповеднике боровичок или сыроежка... Несерьёзно, а всё ж таки наивная надежда на чудо. Заодно подвернулась возможность опробовать метод определения сторон света. Егор закрыл глаза, попытался понять, куда его больше всего тянет. Никуда. Растерявшись, потерял сосредоточенность и почувствовал: хочется влево. Впрочем, могло показаться. Такое ориентирование не для него. Проще посмотреть наверх, благо поток ампур прямой, как и положено всякому лучу.       Более-менее определившись, направился по большой дуге в обход стоянки. Если заплутает, всего лишь нужно выйти к речке и вернуться назад вдоль берега. Природа ската располагала к прогулкам. Хоть устраивай турбазу. Местные пичужки тренькали в раскидистой зелени, какие-то яркие насекомые — помесь божьей коровки и стрекозы — перелетали с цветка на цветок. Ящерицы ростом с человека...       Экс-землянин замер, разглядывая мирно пасущееся пресмыкающееся. Ожившая сказка. Этот мини-динозавр мог похвастаться двумя лишними головами. Настоящий живой Змей Горыныч! Вроде бы после кикимор, эльфов и прочих легендарных обитателей этого мира вполне естественно повстречать и треглавого русского дракона, и всё же. Егор почти благоговейно разглядывал узорчатую чешую и нерационально большие лапы. Во встреченном Горыныче было что-то умилительное. Когда животное повернулось в его сторону, стала понятна причина умильности и немного несогласованных движений тела ящера. Три гибкие шеи украшали чуть разные, но всё же по-детски любопытные мордочки. Перед Егором мирно пасся детёныш. Головы с интересом изучали всё вокруг. Одна рассматривала местных бабочек, другая что-то вынюхивала под ногами, третья уставилась на челов... тёмного эльфа и чуть склонилась набок, настолько дроу показался интересным. Миг спустя все три пары с восхищением смотрящих на мир глаз разглядывали Егора.       Сколько времени они простояли друг напротив друга, увлечённые взаимным изучением, не запомнилось. Как всякий ребёнок, ящер первым потерял интерес, увлёкшись шустрой птицерыбой, прошмыгнувшей над его головами. Он подпрыгнул вверх, как прыгают котята: передние лапы, затем задние и ещё прогнуться в полёте. По бокам хлопнули перепончатые крылья, однако они либо носили чисто декоративную функцию, либо ещё не окрепли настолько, чтобы юное создание смогло взять вертикальный старт. Приземлялся мелкий Горыныч тоже по-кошачьи, красавец! Лапы крупные, наверное, как у щенков — свидетельство, что новый знакомец Егора вырастет большим и сильным. Малыш снова подпрыгнул, затем, что-то задев хвостом, повернулся посмотреть. Ну, как повернулся... Правая голова направо, остальные две налево. Удивительно, как, имея, по идее, три центра управления телом, это животное умудрялось двигаться слаженно без каких-нибудь разногласий внутри себя. Тяни-толкаем тут точно не пахло. Отмечая эти особенности, нельзя было не задаться вопросом: а есть ли в этом мире тяни-толкай?       Егор слишком поздно обратил внимание на опасность. Расслабился. Забыл, что за клены обитают в этом лесу. Он попытался криком предупредить треглавого ребёнка об опасности, когда ветки дерева потянулись к малышу. Но эффект оказался обратным. Детёныш вместо того, чтобы оглядеться вокруг и бежать от хищного дерева, встал и обернулся на звук. Всё существо русского парня запротестовало при мысли, что вот-вот укоренённый монстр схавает воплощённую сказку.       Под рукой — если придерживаться истины, то в руках — была лишь дедушкина палка. Он от души размахнулся и швырнул её, как биту в «городках»². Единственная цель броска — отвлечь кровожадное лиственное от малыша — оказалась достигнута лишь отчасти. Метательное оружие вынудило дерево дёрнуться в противоположную от Горыныча сторону, но, как только выяснилось, что пойманный предмет несъедобен, охота на зазевавшегося змеёныша продолжилась. Егор с ужасом наблюдал за происходящим и пытался найти в памяти хоть одно заклинание, способное спасти трёхголового ящера. То ли мотивация была недостаточной, то ли Гедрайха прав и свой лимит волшебства он на некоторое время израсходовал, однако ничего не получалось.       Над головой неожиданно что-то пронеслось. Что-то, точнее, кто-то размером с некрупный пассажирский самолёт. Папа, а может, мама возмутилась посягательству на своё чадо. Все три детские глотки издали радостный клёкот, подтверждая предположение Егора о родственных связях между малышом и чешуйчатым мастодонтом, нарезающим круги вокруг запутавшегося в дичи дерева. Сражение за жизнь младшего змея Горыныча завершилось, когда три природных огнемёта, облетая по дуге шанбахтин, подпалили крону хищника. Псевдоклён начал бессистемно размахивать ветками во все стороны, пытаясь самостоятельно сбить пламя. Родителя трёхголового чуда дальнейшая судьба побеждённого врага не беспокоила. Ящер снизился, подцепил лапами за шкирку детёныша и скрылся из виду.       Между тем дерево продолжало гореть, вынуждая беспокоиться об угрозе лесного пожара. В этой трубе, то есть в скате, задымление, даже если огонь тебя не коснётся, всё равно должно сильно испортить если не здоровье, то настроение. Пожарники (есть ли тут они?) очаг возгорания заметят нескоро. Дым... Может, кто-то костёр большой развёл... Постепенно дошло, что из пожарников здесь и сейчас — он один. Мелкие соседние деревца уже начали заниматься.       Хорошо, рядом нет сухого валежника, и всё же... Когда древесина разгорится, будет... Стихийное бедствие будет. Нужна вода. Очень нужна. Речка далеко, однако если взять воду из неё... Явно не ладошками черпать. Сейчас и вёдра не помогут. Да и из кого собирать пожарную команду? Из себя, Хабе и Гедрайхи? До речки минут пятнадцать пешком, вдвое быстрее бегом. Скоро нужно будет бежать от стены пламени.       Тучу бы сюда хорошую и ливень. Прежде чем начать бегство от огня, Егор решил попробовать разобраться с пламенем при помощи магии. Вытянуть энергию тепла из разбушевавшейся стихии и преобразовать в тяжёлую пузатую тучу. Перед глазами вспыхнула чреда иероглифов, свидетельствуя о том, что магия всё ещё его слушается. Вокруг заметно потемнело. Заказанная туча повисла над догорающим деревом. Выглядела она как декорация к фильму ужасов. Отблески пламени окрашивали скопление воды рыже-пурпурными переливами, отчего сама туча казалась не сконцентрированным туманом, а вынутым из тела гигантским органом, в прожилках которого струится кровь.        — Да лей уже! — в сердцах приказал экс-землянин.       То ли повинуясь приказу сотворителя, то ли в результате совпадения, но, как говорят классики, «брюхо тучи разверзлось», и начинающийся лесной пожар с шипением потонул в струях тропического ливня.       Одежда тут же промокла насквозь. Егор развернулся и побежал прочь. Размеры вызванного магией природного явления были невелики, но даже зонтик не спас бы от магического душа на протяжении тех двухсот метров, что пришлось пробежать до безоблачного пространства над головой. Оказавшись вне досягаемости противопожарной тучи, человек-дроу осмотрелся, поискал над головой луч ампур и, поняв, что немного отклонился от своего прежнего маршрута, направился искать речку.       Назойливое беспокойство подгоняло его в поиске пути к месту стоянки. Как будто он рисковал что-то потерять. Даже странно после волнений за мелкого Горыныча и колдовства так беспокоиться. Особенной усталости не было. Наверное, он постепенно привыкал заниматься волшебством или с каждым применением магии вспоминал, как рационально расходовать силы. Возможно, причиной сохранения бодрости послужило то, что он всего лишь перераспределил энергию, свободно выделяющуюся в пространство во время горения...       Подозрительное беспокойство резко усилилось в тот момент, когда он вышел к берегу. Догадка пронзила молнией: друзья! Хабе по идиотским магическим законам этого мира является его рабом. Собственностью. Если на стоянку напали Айданы или кто-то иной недружелюбно настроенный и пытаются взять в плен, вполне естественно ощущать себя обворовываемым. Собственник (откуда только взялся) мысленно завопил: «Моё! Руки прочь!» Егор-Клори не заметил, как перешёл на бег. Что бы такое наколдовать? На бегу соображать не получалось. Было лишь смутное желание отбросить от своего движимого имущества всех посягателей и обожателей. Темнокожий рабовладелец настолько рассвирепел, что даже позабыл об осторожности.       На поляну, где был неосмотрительно раскинут лагерь, он влетел, чувствуя себя Петром Первым из «Полтавы»³. «…Глаза Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен, Он весь, как божия гроза». Влетел и остановился. Происходящее даже не шокировало, а перевернуло, скрутило и вывернуло наизнанку. Айданы? Нападение кикимор? Прилёт инопланетян? Второе пришествие Христа... Всё это могло прийти в голову. Не укладывалась в ней только увиденная картина.       Полуодетый Хабе с обожжённым, надломленным крылом, растрёпанными волосами, часть которых Гедрайха использовал для того, чтобы и лишить возможности сопротивляться, натянув так, что искажённое болью лицо вампира оказалось поднято вверх — к потоку ампур, несмотря на то, что сам хищник полулежал в неестественной позе, царапая когтями землю. Светлый эльф совершал понятные поступательные движения, и, если бы не отчаяние в глазах Хабе и струйка крови, сочащаяся из носа вампира, можно было принять эту пару за отрывающихся любовников. Какие, к дьяволу, любовники! Экспертом в отношениях геев Егор не был, но очень сомневался, будто представители гнилой ветви человечества каждый раз в процессе… ломали друг другу конечности.        — Чтоб Ал паб на тебя грудь бросила, — Хабе не переставал пытаться вырваться из рук насильника.        — Ты больше не князь, поэтому прекрати выпендриваться, — посоветовал Гедрайха, хватая за повреждённое крыло и вынуждая несчастного Хабе, захлёбываясь криком боли, прекратить сопротивление.       Оба не замечали офигевающего от происходящего Егора. Два или три вздоха тот пытался осознать: увиденное — не очередной кошмарный сон, а самая реальная действительность. Едва мозг справился с поставляемой глазами и ушами информацией, как он рванул вперёд, сбил с вампира подлую тварь и набросился на ушастую с..ку с кулаками. Первые удары Гедрайха ожидаемо пропустил, затем умудрился откатиться и, несмотря на приспущенные штаны, начал отмахиваться. Вполне достойно.        — Гад! Змей подколодный! — Егор даже удивился набору сорвавшихся с языка ругательств.       Чем-чем, а русским матерным владел не хуже, чем литературным. Поражённый своим красноречием, он на мгновение прервал атаку, позволив негодяю увеличить расстояние между мерзкой мордой и чёрными кулаками.       Отскочивший на несколько шагов светлый эльф первым делом подвязал штаны, опасливо поглядывая на всё более сатанеющего темнокожего противника.        — Что ты лезешь в наши отношения? — сплёвывая на землю кровь из рассечённой губы, наглец попробовал возмущаться.        — Отношения?! — Егор на всякий случай оглянулся на Хабе, кусающего губы от боли и всё ещё терзающего когтями землю. — Переломать крылья и поиметь называется отношениями? — Знал бы раньше, насколько светлый эльф психованный отморозок, прибил бы его собственными руками.       Хотя… проще было не спасать.        — Тебе какое дело? Хабе тебе кто? Любовник? Может быть, муж?       Ушастый псих, кажется, иными категориями думать не мог. Приняли в компанию больного на голову. Даже сейчас он не понимал причин вмешательства Егора и чувств, владевших бывшим человеком.        — Для тебя Хабе мне муж, — раз иных доводов этот урод не понимает, пришлось попытаться отвадить эту мразь от вампира, используя его же ущербную логику.       Кажется, проняло. Гедрайха переменился в лице. Недоумение, растерянность, затем снова злость.        — Я же тебя спрашивал ночью! Ты сказал… — Вспомнив формулировку ответа, светлокожий эльф неожиданно сник. — Ты не помнил, но он… Он же вёл себя, будто между вами ничего нет. Он обязан был выказывать тебе подобающее старшему мужу почтение.        — Что?! — Егор снова с сожалением вспомнил об отсутствии в этом мире психлечебниц.       Правда, кому добрые доктора нужны сейчас больше, ему или Гедрайхе, определить никак не получалось.        — Убирайся с глаз моих! — рявкнул он, и светлый эльф, как ни странно, послушался, развернулся и, опустив голову, побрёл прочь с поляны.       Сверлить взглядом удаляющуюся спину было противно, поэтому Егор повернулся и направился к Хабе, обеспокоенно прислушивающемуся к разговору двух эльфов. Он уже видел это выражение на лице кудрявого парня, когда случайно назвал истинное имя вампира.        — Значит, муж, — смахнув тыльной стороной ладони каплю крови, всё ещё текущую из ноздри, с кривой усмешкой и безысходностью в глазах произнёс хищник. — Позволь хотя бы закончить регенерацию.        — Я могу хоть чем-то помочь? — чувствуя себя помесью дурака и сволочи, спросил у пытающегося подняться и одновременно уберечь от лишних движений поломанное крыло Хабе Егор, неожиданно вспомнивший, насколько профаном является в местных законах и семейных традициях.        — Дай мне время, — прикрывая глаза, в которых плескалась боль, сдавленно прошипел пострадавший. _____       ¹ Ипри́т (или горчичный газ) является боевым токсическим отравляющим веществом кожно-нарывного действия. Был синтезирован британским учёным Фредериком Гутри в 1860 году и (независимо) в Германии — Ниманом (в 1859 году). Впервые иприт был применён Германией 12 июля 1917 г. против англо-французских войск, которые были обстреляны минами, содержавшими маслянистую жидкость, у бельгийского города Ипр (отсюда и произошло его название).       ² Городки́ — русская народная спортивная игра. В этой игре необходимо с определенных расстояний «выбивать» прицельным метанием палки «города»...       ³ «Полтава» — поэма А. С. Пушкина, написанная в 1828 году. Название поэмы указывает на Полтавскую битву, состоявшуюся 27 июня 1709 года.