Танцуя в темноте

Я сидел за столиком и ждал уже почти полчаса. Погода в середине зимы стояла довольно холодной, и из-за то, что мой город является не очень богатым, с низким уровнем дохода, круглосуточное отопление домов он себе позволить не может. Поглаживал посиневшими от холода пальцами обжигающе горячую чашку кофе, поплотнее закутавшись в тёплое пальто. Мои волосы были до сих пор влажными, а на одежде виднелись пятна грязи, но я не хотел рисковать и заходить домой, чтобы снова разругаться с отцом, пока не встречусь с Зейном. — Желаешь ещё чашечку кофе, дорогой? Я поднял глаза и увидел женщину средних лет, стоящею около меня. На её груди висел бейджик, что означало, что она здесь работает официанткой. В руках она держала поднос с кофе. Её кожа, казалось, была обвисшей и в некоторых местах серого оттенка, особенно под уставшими глазами. Цвет её волос уже начал потихоньку смываться и переходить в блестяще седой. — Нет, спасибо, — скромно ответил и поднял свою чашку, показывая что я ещё предыдущее не успел допить. Когда она отошла, послышался звон над дверью, оповещающий о новом посетителе. Сфокусировал свой взгляд на высоком темноволосом парне, который выглядел весьма раздражённым. — Я так сожалею, что задержался. Зейн, тяжело дыша, бросает свою сумку под столик и садится напротив меня. Я заметил, как залилось краской его измученное лицо — Ты бежал через весь город? — Нет, к счастью, я этого не делал, — отдышавшись и восстановив своё дыхание, ответил брюнет. — Я не живу в этом городе, я живу в соседнем. — Что?! — я в изумлении уставился на него. — Это, по крайней мере, часа два ходьбы. — Поэтому я и бежал, опоздав на автобус, — он издал смешок, но не удержался и рассмеялся. Следующие несколько минут были потрачены Зейном на успокаивание и заказ кофе. К сожалению, он был слишком вымотанным, чтобы подняться и сделать заказ, поэтому пришлось просить меня о просьбе, которую я любезно выполнил. — Так... — начал я, пока Зейн отхлёбывал глоток своего горячего кофе. Оторвавшись от чашки, он сощурил глаза и отставил её в сторону. — Что ты хочешь знать? — спросил, складывая руки на столе. — Как давно тебе это известно? Когда заподозрил? — задаю вопросы, рассчитывая, что это длится недолго. — Приблизительно месяц назад. Я соединил всё воедино, когда увидел тебя с новыми ушибами и порезами. — Ты никому не рассказал, не так ли? — Нет, — брюнет покачал головой, — даже если бы и хотел, то напросто не смог бы. — Как же это понимать? — удивлённо спросил я в то время, как парень отхлебнул из чашки ещё одни глоток кофе. — Как-нибудь, — брюнет оставил без внимания мой вопрос. — Что ты имел в виду, когда сказал, что твой отец свихнулся? Я не знал, что на это ответить. Достаточно ли комфортно я себя чувствую рядом с брюнетом, чтобы затрагивать такие темы? Возможно, ведь одно я знал точно: я могу ему довериться. — В некоторые дни, приходя домой, он просто не узнает меня, будто у него и вовсе нет сына. Я могу всего минуту смотреть вместе с ним телевизор, как в следующую секунду он начинает на меня кричать, — я видел на лице брюнета непонимание, поэтому я решил вдаться в более глубокие детали. — Приблизительно семь лет назад моя мать умерла. Это была только одна из тех причин тому, что сейчас происходит. Она сильно заболела и не могла больше бороться с болезнью. — Мне так жаль, — тихо зашептал Зейн, кладя свою руку на мою. — Вскоре после этого, моему отцу был поставлен диагноз: депрессия. Он совсем не ел, не спал, чёрт, он даже не вставал с того грязного старого кресла, которое мы держим в подвале, — я заглянул в его глаза, и парень кивком дал понять, что готов слушать дальше. — И в какой-то момент он просто, казалось... сломался. Словно его разум разделился на несколько секций. Иногда он счастлив, иногда печален. Чаще всего он не признаёт меня. Порой от поддаётся искажённым воспоминаниям о прошлом. Воспоминаниям о дочери, которую он никогда не имел, воспоминаниям о несчастном случае, который никогда не случался, — я умолкнул, поскольку голос начал срывается. — Ты можешь остановиться, если хочешь, — заверил меня Зейн, но я покачал головой в знак протеста. — Его часто посещают эти воспоминания об аварии. Черт, он постоянно об этом говорит, что мне кажется, что всё так и было. Он рассказывает, как моя мама оттолкнула меня от ехавшей на меня со всей скорости машины. Она спасла меня, но самой спастись не удалось. Она умерла. Я прекрасно понимаю, что это неправда, что это полнейший бред моего отца, но эта картина постоянно стоит у меня перед глазами. Когда он бьёт меня, он кричит на меня, как кричала моя мать, когда её сбил автомобиль. Он не тот самый человек, которым был раньше, он сломался, Зейн... Зажмурив глаза, мне не удалось сдержать самообладание. Слезы залили глаза, свободно стекая по моему лицу. Рука Зейна протянулась к моей щеке, большим пальцем вытирая слёзы, а затем парень притянул моё лицо к себе так, что наши лбы соприкасались. — Мне очень, очень жаль. Ты из всех на этой Богом забытой планете не заслуживаешь ни одного из того, что произошло с тобой, — я закрыл глаза, наслаждаясь прикосновением, которое дарил мне брюнет. Я, вероятно, наслаждался им слишком долго. Когда я открыл глаза, я зыркнул в окно, за которым уже начало темнеть. На улице всё-таки стояла середина зимы. — Тёмные дни и более ранние ночи, — тихо шепнул Зейн, прочитав мои мысли. — Ну, я лучше пойду домой. Папа, наверное, готов убить меня за такое долгое отсутствие в доме. И, черт, я могу только молиться, чтобы он не заметил мою школьную форму, — я захихикал, пытаясь сделать из этого беззаботную шутку, мысленно же содрогаясь от неё. — В моём случае, мне понадобится год, чтобы добраться домой, если мне не придется бежать, — мы вместе рассмеялись, поднимаясь из-за нашего столика и выходя на улицу, в сумрак ночи.

***

Зейн провёл меня до самого дома, рассказывая мне о своём дне. Помимо наших посиделок, его день был столь же мрачным, как и мой. — Вот и пришли, — отозвался я, кивая на свой дом. — Увидимся завтра, — Зейн мягко улыбнулся мне, приобняв за плечи. Я вдохнул его запах, который был просто восхитительным. Я даже не мог... Ох, он так, так... так прекрасен. Отпуская меня, он обернулся и зашагал по улице, но перед поворотом огляделся и махнул рукой. Я развернулся и пошёл к своей парадной двери. Тихо поворачивая ручку, я вошёл в квартиру, облегчённо вздыхая, поскольку все лампы были выключены. Сняв свою обувь, я на цыпочках зашёл в гостиную, и лишь ахнул, когда увидел сидящего и сурово смотрящего на меня отца. — И где ты шлялся? — Я в ш-школе был, папа, — пробормотал я, морщась от его тона. — Школа закончилась три часа назад. Думаю, ты знаешь, где твоя маленькая сестра, да? Пожалуйста, нет. Не сейчас, не снова. — Папа, мы это уже обсуждали, у меня нет никакой сестры. Он подскочил при этих словах, и его глаза уставились на меня уничтожающим взглядом. — Сначала ты убил мою жену... и теперь ты убьёшь мою дочь?! Ты даже не достоин называться моим сыном, не после всего, что ты сделал! Не после всего, что сделал мне! — вопил он, больно нажав пальцем мне на грудь. — Пожалуйста, папа, это не ты. Постарайся вспомнить... это не ты... Пожалуйста... Слёзы лились из моих глаз без остановки. Он снова вспыхнул злостью и теперь без понятия, когда всё это закончится. — Посмотрите на убийцу, вопящего, умоляющего о пощаде. Но ты ничего не получишь от меня, говнюк! Подняв кулак, отец с силой ударил меня по щеке. Удар был не слабым и поэтому, не удержавшись, я упал на пол, и моя голова ударилась об твёрдую древесину. Наклонившись, он оседлал меня и снова наставил к моему лицу кулак. В это раз удар прошёлся по челюсти. Тогда в щеку. Он наносил удары так много раз, что боль стала настолько невыносимой, что начали неметь конечности. Встав с меня, отец посмотрел на меня свысока с застеклёнными глазами. Всё, кем он был, всё, что он имел — исчезло. Теперь он был совершенно другим человеком, сломленным человеком. И из-за этого я стал другим парнем. Сломанным парнем.

***

На следующий день в школе я сильно хромал. Учителя подозрительно задерживали взгляды на моё разбитом, всё в синяках, лице, но не предпринимали никаких попыток спросить меня, откуда они у меня. Я не видел Зейна на протяжении всего учебного дня и, наверное, это было к лучшему. Если бы он увидел меня в таком состоянии, то он бы не обрадовался. Я мог представить, как меняется его лицо при виде моих ушибов. — Эй, Найл, подожди! — вот чёрт. — Я весь день не мог найти тебя! Ты чертовски хорош в укрытиях. Он всегда шутит. Очевидно, он не слышал о моих побоях, и я не хочу, чтобы он знал. — Пожалуйста, Зейн, я просто хочу пойти домой. Мы можем поговорить позже, — мой голос был сухим и холодным. Придерживаюсь монотонности. Очень неприятно и очень непривлекательно. — Давай, Найл, я просто хочу поговорить с тобой. — Я сейчас не могу. Может быть, в другой раз, — я отвернулся от него. Я отчаянно хотел пообщаться с ним, я отчаянно хотел 'болтаться' с ним. Но меня не покидало ноющее желание бежать так далеко от него, как только смогу. Я не могу находиться рядом с ним, как это происходит сейчас. Я не могу позволить ему видеть меня сломленного. — Почему ты не смотришь на меня? — спокойно спросил брюнет. В голосе присутствовала грусть, но она был умно замаскирована вместе с беспокойством. — Просто развернись, — как только он хлопнул рукой меня по плечу, я вздрогнул от резкой боли, мои ноги подкосились, и я плюхнулся на землю. Зейн быстро обвил своими сильными руками моё тело, но осторожно, чтобы не причинить мне боли, когда я свернулся калачиком на бетонном полу. — Я так сожалею, — всхлипнул я, не понимая, почему я перед ним извинился. — Он опять сделал это с тобой? — я лишь кивнул головой, и тогда он обернул руки вокруг моей талии ещё теснее, тем самым притягивая меня ближе к себе, чтобы я сумел сесть и опереться затылком об стенку. Похоже на то, что меня хотят сжать. Он крепко прижимал меня, и не было никакого спасения на побег. Хотя я и не хотел сбегать от него. Я мог сидеть здесь всю вечность, оставаясь в его тёплых объятиях. — Пойдём со мной, хочу кое что показать тебе, — прошептал Зейн мне на ухо.

***

— Это прекрасно, — я расплылся в широкой улыбке, пока брюнет помог мне сесть на край пирса. Мои ноги почти доставали до спокойной глади воды, свободно болтаясь над ней. Я смотрел на море, восхищаясь всеми волнами, наблюдая за тем, как вода слегка колеблется. Я взглянул на горизонт и увидел тёмно-желтое свечение. Это был странный контраст на фоне голубого неба, но, опять же, странности всегда придают вещам некое очарование. — Я раньше часто приходил сюда, — брюнет оказался рядом со мной. Я оглянулся на него, но он с интересом наблюдал за морем. Его глаза были устремлены на открывающийся перед ним вид, и я не решился беспокоить его. Я ждал, пока он будет готов, и это заняло пять минут. Он снова заговорил. — Мой папа... он пил. Он потерял работу, он не смог справиться с давлением, — я проделал тот же жест, что и Зейн вчера, положил свою руку поверх его ладони, пытаясь утешить. — Однажды он пришёл домой и был так зол. Я не знаю почему, но он был просто в ярости. Он кричал на мою маму, а затем перевёл своё внимание на меня. Он сказал мне, как им сложно приходится с деньгами, что почти все деньги уходят на меня. Он сказал мне, что если бы я был мёртв, они бы зажили лучше. — Зейн, ты же знаешь, что это не так, — он слегка улыбнулся, словно предугадал мои слова. — Когда он попытался обхватить мою шею руками, мать оттащила его от меня. Затем он начал бить её, называя её сукой и шлюхой, — зло выплюнул парень, душой ненавидя отца за таки слова в сторону матери. — Проходили недели, месяцы, годы, и мы продолжали жить по той же схеме. Мы жили в страхе перед ним. Если я делал что-то неправильно, он запирал меня в туалете и оставлял без еды. Однажды я провёл там почти неделю, — я был просто не в состоянии поверить тому, что я услышал. Посмотрев на Зейна, я заметил, какой он тощий на самом деле. — В конце концов, все это стало слишком для моей мамы, и она оставила нас. Не у входной двери, как большинство делают. После школы я пришёл домой и увидел её висящую на петле. Я даже не успел попрощаться с ней, Найл. Всё случилось так быстро. Я бы хотел остановить её, но я опоздал... Не в состоянии видеть его на грани слёз, я схватил брюнета и притянул его голову к своей груди. — Ш-ш, это не твоя вина, всё в порядке. Я уверен, что твоя мама гордилось бы тобой, ведь ты сделал то, чего не смогла она. Бьюсь об заклад, она сейчас смотрит на тебя и улыбается, зная, каким замечательным сыном ты стал. Я чувствовал, как Зейн усмехнулся мне в грудь. Я позволил ему так лежать, намекая, что мне мне не хочется слушать продолжение истории. Мне не нужно знать конец. Мне лишь хотелось знать, что он останется со мной, вот так, навсегда. — Зейн? — Да, Найл? — откликнулся, глядя снизу вверх, встречаясь с моим взглядом. Боже, эти глубокие карие глаза растопили моё сердце. Я не знаю почему, но я просто хотел, чтобы они заглянули в мою душу, в каждую клеточку моего существа. — Я не знаю, что в тебе такого, что заставляет меня чувствовать себя так. Но раньше меня никогда не посещали такие чувства, и это пугает, Зейн. — Что ты имеешь в виду? — спросил, ещё пристальней посмотрев на меня. — Я не уверен. Мне кажется, что это всё из-за того, что никто многие года не проявлял столько внимания ко мне. Ты из всех в мире единственный человек, который посмотрел на меня во второй раз. Ты показал мне, как мне уютно и хорошо находиться рядом с тобой. Это чувство появляется только с тобой, Зейн, только с тобой, — подняв свою голову, которая покоилась на моей груди, брюнет уселся и пронзительно взглянул на меня. Его глаза изучали меня. Моё дыхание участилось, когда я почувствовал, что одна его ладонь легла на мою ногу, а другой он приподнял мой подбородок. — Слушай, Найл. Независимо от того, что происходит, просто всегда помни этот момент. Прямо здесь, прямо сейчас. — Он не дал мне времени ответить, наклоняясь и прижимаясь своими мягкими губами к моим. Они были нежными и полны сострадания. Поцелуй не был страстен, это было просто проявлением нежности. Он отстранился, смотря на меня. — Ты обещаешь? — спросил с глазами полных надежд. Моё шокированное выражение лица сменилось на счастливое, и я засиял тёплой улыбкой. — Я обещаю.