***
Зуко наблюдал, как Изу жалко шмыгнула носом, и раздраженно вздохнул. Мало им было дяди с его ранами, которые ещё продолжали заживать, теперь и эта схватила себе простуду. С долей вины он напомнил себе, что заболела светловолосая в большинстве своём из-за него. С другой стороны, он не просил её следовать за ним — как раз наоборот. Так что вся ответственность за нынешнее состояние Изу было только на ней, а не на нём. Изу громко закашляла, перевернувшись на бок в своём спальном мешке. Зуко кольнуло сожаление и сочувствие. Пожалуй, сейчас не было важно, кто именно был виноват в её болезни — решил Зуко, — сейчас имело значение то, что девушке было не на шутку плохо. Зуко никогда не видел Изу больной, и надо сказать, что это довольно печальное зрелище. Синие глаза затуманились, белая кожа будто стала тоньше и прозрачнее, демонстрируя синие вены на руках и шее, но её лицо, напротив, было ярко-красным от жара и натуги, когда та кашляла, словно оно было охвачено огнём. Отросшие грязные волосы разметались по полу и по лицу, перекрывая глаза и попадая в рот. Какое-то время она просто лежала, уперев взгляд в пустоту, а потом резко подорвалась на лежанке. — Что ты делаешь! — зашипел сквозь зубы Зуко, силой укладывая Чудачку назад на спальный мешок. Он приложил руку к её лбу, проверяя, не начинался ли у неё от повышающейся температуры бред или вроде того. Она действительно была очень горячей, и Зуко нахмурился, смутно чувствуя беспокойство. Если Изу действительно начинает лихорадить, то дело совсем плохо… — Изу, — строго и твёрдо подал голос Айро, — тебе действительно нужно отдохнуть. Если ты будешь перенапрягаться, ещё и в жару, твоё состояние может ухудшиться. — У меня есть травы, — сипло и вяло возразила ему Изу, шмыгнув носом, — Я могу сделать из них укрепляющий отвар, он поможет мне держаться на ногах, если станет совсем худо. — Временный эффект здесь неуместен, тебе нужно правильное лечение, для которого у нас нет необходимых лекарств, — безапелляционно заявил Айро, следя за каждой чертой на лице Изу и улавливая её настроение. Зуко заметил, как Изу открыла рот, чтобы что-то возразить, но дядя Айро опередил её: — Если, конечно, среди твоих трав не найдутся те, которые помогут, например, сбить твою высокую температуру? Или, может, вылечить воспалённое горло? — непреклонно вопросил её Айро, чуть подняв бровь и глядя на девушку с долей недовольства. Зуко прекрасно знал это выражение лица Айро — обычно его дядя смотрел так на людей, которые совершали или собирались совершить глупости себе во вред. Ну, то есть, он часто так смотрел на Зуко. Изу слабо нахмурилась, видимо, вспоминая свои в сути небогатые запасы. — Я… уверена, у меня было что-то с охлаждающим и смягчающим эффектом, но… — она неразборчиво забормотала, пока Зуко, сидящий к ней близко, не услышал: — Я сделала из них мазь… от ожогов… Айро сильнее нахмурился. — В таком случае нечего обсуждать. Мир не рухнет, если ты полежишь в кровати пару деньков. — Но! — Изу так сильно подскочила на своём спальнике, что даже Зуко не смог удержать её в лежащем положении, но при этом продолжал крепко сжимать её плечи, молча призывая лечь и перестать нести чушь. Изу к его молчаливому зову не прислушалась, впившись в Айро глазами. — Я не могу разлёживаться! Впереди ведь ещё столько работы! Нужно набрать воды, еды, тебе нужно менять повязки, нужно готовить ужин, обед, завтрак, нужно почистить палаши и… — И среди этого списка нет ничего, с чем бы мы не справились без тебя, — уверенно перебил её Айро, вопреки тону, немного улыбнувшись. Изу лишь всплеснула руками, как беспомощный утопающий, и пару раз открыла рот, пытаясь возразить. Но по итогу она смирилась со своим положением, понурив голову и забавно надувшись. Точнее, это без сомнения было бы забавно, если бы от этого она не стала похожа на вздувшуюся, красную рыбу-шар. Изу стала выглядеть совершенно расстроенной после этого небольшого спора, будто Айро ей не постельный режим прописал, а огласил смертный приговор. Зуко захотелось её крепко треснуть. Глубоко в душе он на самом деле прекрасно понимал то чувство слабости и беспомощности, при котором ты чувствуешь себя неспособным что-либо делать, и насколько это в истинной сути своей угнетает и злит. Но сейчас речь шла об Изу, которая в таких ситуациях всегда заботилась о нём и чуть ли не с первых дней их знакомства следила за его состоянием, даже разговаривала с ним, когда на волне болезни и повышения температуры Принцу было особенно одиноко и плохо настолько, что просто хотелось с кем-то поговорить о наболевшем, не думая о последствиях. Поэтому Зуко, хоть и не желал признавать этого вслух, хотел отплатить ей хоть какой-то помощью. Даже если эта помощь ей не понравится. Изу ещё раз жалобно шмыгнула носом, но в итоге, под напором двух мужчин, неохотно согласилась обратно лечь в спальник и немного подремать. — Ладно… — недовольно произнесла она, укрываясь одеялом. — Но если моя помощь вдруг понадобится, то я… — Не понадобится! — холодно и твёрдо перебил её Зуко, скрестив руки на груди. И затем добавил, еле заметно смягчив тон: — Чем быстрее поправишься, тем раньше сможешь встать на ноги и присоединиться к нам. До этого момента солнце не погаснет. После настойчивой короткой речи Принца Изу тяжко вздохнула и — наконец-то! — легла, укрывшись по самый нос и поджав к груди ноги. Она всё ещё была расстроена, но Зуко это мало беспокоило сейчас. Видимо, она понимала, что, когда Зуко говорит таким тоном, становилось ясно — переубедить или остановить его будет невозможно. Что ж, давно пора было ей это выучить. По крайней мере её упрямство вряд ли сможет соперничать с упрямством Зуко. Когда Изу благополучно задремала, Зуко с дядей Айро занялись подготовкой к отъезду. Дело в том, что Айро достаточно быстро шёл на поправку, и уже совсем скоро он будет готов продолжать путь на птицелошадях. Вся троица прекрасно понимала, что они не могут оставаться в этом полуразрушенном домике вечно, поэтому факт их скорого отчаливания даже не обсуждался — как только, так сразу. Вопрос о здоровье Айро был единственным нюансом, который удерживал их на одном месте. Но теперь, увы, к этому прибавилось нынешнее состояние Изу. Айро позитивно отметил, что они всё равно планировали отчалить только через два дня, ибо им ещё нужно набрать еды и воды в дорогу, собрать свои немногочисленные вещи, накормить и напоить птицелошадей и в принципе сделать всё то, что поможет им продержаться предстоящий, скорее всего довольно долгий путь. Так что у Изу есть все шансы поправиться до этого момента. Зуко на это очень надеялся: ему совершенно не улыбалось долго оставаться на одном месте. Он, конечно, был уверен, что Азула не кинется за троицей в погоню сразу же, как соберёт свой бойцовый отряд для задержания — в противном случае она бы была уже здесь. Но при этом Зуко ясно чувствовал, что, чем дольше они находятся на одном месте, тем более лёгкой мишенью они становятся для неудержимой и амбициозной Принцессы Огня. И не только для неё, надо сказать, так как шастающих по землям охотников за головами или солдатов Царства Земли никто не отменял, и потенциальных врагов, напротив, становилось с каждым днём всё больше. И, в связи с этим, внутри Зуко поднималось смутное ощущение того, что всё-таки что-то да пойдёт не так. Айро и Зуко решили отойти в небольшой лес возле разрушенного дома, в надежде найти там что-нибудь для пропитания. Попытка, откровенно говоря, провальная, так как единственное, что оказалось там съедобного, это какие-то синие ягоды, которые никто из них пробовать не рискнул, но сошлись на том, что они могут пригодиться в крайнем случае. Зуко начал беситься от этого положения: они буквально окружены пустыней, где нет надёжного источника воды и еды! Наверное, в их невесёлой компании были всем довольны только птицелошади, так как им для счастья было достаточно свежей травы. Эти выносливые создания довольствовались влагой и водой, получаемой из свежей зелени, и им для выживания этого хватало. Иногда Зуко серьёзно жалел, что они с Айро и Изу не птицелошади. Словом, вернулись они в лагерь практически ни с чем. На ужин у них были только ягоды и чай — и тот закончился, к искреннему огорчению дяди Айро. Зуко посмотрел на лежанку Изу, с удовлетворением отметив, что та ещё спала. Во сне она выглядела ещё более беззащитной, свернувшись в клубок, как совакошка, и она еле заметно хмурилась, видя, наверное, не самый приятный из снов. — Надеюсь, она быстро поправится, — Зуко не заметил, как произнёс эту фразу вслух, всё ещё задумавшись о чём-то своём, но Айро его услышал. — Думаю, она будет в порядке, — чуть улыбнувшись, ответил Айро. Это снисходительное довольствие на старческом лице Зуко совершенно не понравилось. — Но она будет рада узнать, что ты за неё беспокоишься. — Не узнает! — тут же проворчал Зуко, и запнулся, когда понял, что сказал: — В смысле… Я не беспокоюсь! Точнее, не за неё, а за наш дальнейший план. — Я знаю, — не стал спорить Айро, продолжая мерзко улыбаться. Зуко захотелось легонечко его стукнуть. — Но ты же и не хочешь сказать, что тебе совершенно всё равно? Зуко раздражённо взглянул на своего дядю и отмолчался, кинув мешочек с горсткой ягод прямо на пыльный пол. — Со вчерашнего вечера вы с Изу почти не разговаривали друг с другом, — заметил Айро вслух, и Зуко был готов проклясть его врождённую и укреплённую в последствии войной внимательность и проницательность. — Я не собираюсь расспрашивать тебя о том, что вчера произошло между вами, но мне кажется, что вам стало немного напряжённо находиться друг с другом после этого? Зуко присел на край деревянного пола и свесил с него ноги, полностью игнорируя вопросы Айро. Он не собирался обсуждать это. Он не собирался даже думать об этом, потому что… Потому что думать не о чем. Зуко просто сорвался, как это часто бывает, а Изу, как и всегда, оказалась рядом, чтобы увидеть это. Нет ничего такого, что она увидела все эмоции и чувства Зуко, которые раздирали его чуть ли не с первого дня их скитаний — или, может даже раньше, чуть ли не с первого дня его изгнания из дома, — и фактически увидела его самую глубокую слабость собственными глазами. Разумеется, ведь она уже не раз слышала и слушала об истинных переживаниях Зуко от самых разных источников — даже от самого Принца она успела много узнать, — но это ведь не то же самое, что видеть его срыв лично и почувствовать его на своей коже также явно, как жар огня, верно? Кого он обманывает? Обговорить и обдумать есть что, но Зуко так устал, что совершенно не хочет с этим разбираться. Ему было стыдно предстать таким — не обязательно перед Изу, а в принципе. Он бы не позволил так просто свалиться на колени и согнуться в спине при постороннем, кроме, может быть, отца, который был его семьёй; но кем была ему Изу, чтобы показаться перед ней таким слабым и беззащитным? Да, она была его Другом, но… Но. Зуко было стыдно даже смотреть на неё после этого, и смотреть на самого себя тоже было стыдно за такой позор. Вспоминая, как отчаянно он жался к ней под дождём, до боли во лбу, как искал тепло и поддержу и находил её в Изу, Зуко ощущал дикое смущение и сильную злость на себя и на неё. Ну вот кто её просил? Как и обычно, Чудачка-Изу поступает так, как сама она считает нужным, и теперь сама же пострадала от этого. И как теперь помочь неспокойно спящей и ворочающейся в своём спальнике девушке никто не знал. Оно и неважно, — с раздражением подумал Зуко. Она и так поправится, в конце концов, это всего лишь простуда. — Ты же понимаешь, племянник, — после продолжительного молчания Принца вновь заговорил Айро, приближаясь к нему, — что она никогда не желала тебе зла. Если ты злишься за её обещание, данное Аватару, то мы с тобой уже обсуждали это, и ты понимаешь мотив её поступка. А вот об этом напоминать не стоило. Зуко сцепил руки в замок и крепко сжал пальцы. — Я думаю, что вам стоит поговорить начистоту, когда ей станет лучше, чтобы устранить все недопонимания, что выстроились между вами за это время. Вам не следует закрываться друг от друга снова, — голос Айро звучал обеспокоенно. Видимо его не на шутку волновали любые возможные распри и недомолвки между Зуко и Изу, и юноша в принципе мог понять, почему его дядю это так тревожит. Всё-таки никому не хочется видеть, как его самые близкие (и вместе с тем единственные близкие) люди ссорятся и отказываются взаимодействовать любыми способами, и наверняка поведение Зуко расстраивало Изу, чего не мог не заметить сердобольный дядя Айро. И, возможно, в глубине души Зуко тоже мог желать разговора, но вместе с тем он совершенно не хотел этого. И дело было не в том, что он боялся, будто бы отношение Изу к нему изменится после такого — это же Изу, это даже смешно. Но тем не менее что-то всё равно беспокоило и злило его, заставляло чувствовать несправедливость в том, что девушка уже способна видеть Зуко насквозь и достаточно чётко считывать его чувства и мысли, понимая их с полукрика и полутона, в то время как тот читает её мысли через раз, даже когда её эмоции видно кристально ясно, как через чистую воду. Как можно оставаться абсолютно открытой сердцем, но такой закрытой разумом? Загадка. — Не о чём говорить, дядя, — как можно искренней ответил ему Зуко. — Между нами ничего не происходило, мы просто были уставшими и не хотели много болтать. — Вот только со мной, почему-то, вы беседовали моментами через чур оживлённо, в то время как на друг друга даже не смотрели, — отбил Айро, недовольный наглой ложью своего племянника. Зуко немного смутился его недовольным тоном, но решительно настроился прервать эту беседу. Сейчас Изу и всё происходящее внутри было не столь важным, куда важнее был вопрос о выживании и их дальнейшем бегстве по Царству Земли. — Нам надо быстрее уходить, — вернулся Зуко к теме своего недавнего беспокойства, видимо посчитав, что одну проблему можно легко замаскировать другой, — Здесь совершенно нечего есть, и в округе нет воды. Придётся добывать её где-то ещё. Айро долгое время ничего не отвечал на это, а Зуко не поднимал на него взгляд, избегая смотреть в глубоко расстроенное лицо. В итоге со стороны Айро послышался тяжёлый, смирившийся вздох. — Ты прав, — согласился с ним Айро, сдавшись в попытках донести что-то до племянника, — наверное, нам стоит разделиться и поискать в разных направлениях. — Да, — согласился Зуко, повернувшись к дяде. — Как твоя рана? Болит? — Уже нет: мазь, которую сделала Изу, помогает ране зажить быстрее, — улыбнулся Айро, легонько похлопав себя по груди и слегка посмеиваясь: — Всё же радует, что во мне ещё есть былая стойкость! Я ведь и не такое переживал, а Азула явно не ставила целью моё убийство. Ей всего лишь надо было выбить из колеи противников, чтобы сбежать. — Ну да, — Зуко скрипнул зубами от воспоминаний о сестре. Его мысли вернулись к недавним рассуждениям, и он решил поделиться ими с Айро, наконец взглянув на него: — Как считаешь, она нас всё ещё преследует? Айро нахмурился, устремив взгляд в пол. — Не думаю, что она собирается тратить время на нас, — признался он. — Мы сейчас не являемся её главной угрозой. Азула явно преследует Аватара, а мы на её пути были просто препятствием. Думаю, она оставила нас охотникам за головами и солдатам Страны Огня. Зуко разочаровано хмыкнул. Да, он и сам понимал, что всё обстоит именно так, но было очень неприятно осознавать, насколько Азула не воспринимает их всерьёз. Даже обидно, честное слово. Эти мысли были глупы хотя бы потому, что и без Азулы сейчас было достаточно проблем, и её присутствие весьма некстати в любом его проявлении, но самолюбие Принца явно не было расположено к рациональному мышлению. Зуко хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги, настойчиво решив не думать об Азуле, Аватаре… и всём прочем до поры. — Кажется, время менять бинты? — вспомнил Принц, вопросительно взглянув на Айро. Тот кивнул. — Да, Изу подготовила вчера вечером чистую ткань и мазь. Осталось, правда, совсем немного. Зуко кинул взгляд в сторону упомянутых вещей, стоящих в углу домика, и мысленно подсчитал количество перевязок, на которые этого может хватить. — Думаю, если экономить, — проговорил он, беря в руки миску с мазью и чистые бинты и внутренне скрепя и рыча от понимания положения — «на всём экономить», — то должно хватить на ещё три перевязки, а там посмотрим. Как только Зуко сменил Айро повязку, предварительно помогая дяде нанести мазь на заживающий и покрывающийся коркой ожог (тот и вправду заживал довольно быстро, Зуко искренне надеялся, что дяде действительно уже не больно, как тот и утверждал), он услышал какую-то возню и шевеление за спиной. Зуко ощутил лёгкий укол недовольства ещё до того, как сообразил, что это за звуки, именно поэтому решил на них не оборачиваться, крепко завязывая узел из бинтов. Однако, когда дядя повернул голову в сторону шума, Зуко не сдержался и тоже вскинулся, увидев перед собой Изу. Та сидела на лежаке, чуть дрожа то ли от слабости, то ли от резкого перепада температур. Девушка слегка шаталась на своём месте, и это даже встревожило её спутников. — Изу, как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Айро, поднимаясь с места и подходя ближе к южанке. Та никак не могла сфокусировать свой взгляд на Друге, покачиваясь, словно тонкое деревце на ветру. Зуко нахмурился, присаживаясь рядом с Изу и вновь приложив ладонь к её лбу. Рука тут же невольно дрогнула: её словно опалило раскалённым металлом. — Я… — она хрипло выдохнула, — Хорошо. Всё. Изу говорила отрывисто и сипло, что обоим её Товарищам совершенно не внушало доверия. Её лоб был ещё горячее, и общее самочувствие Изу явно ухудшилось. Теперь она совершенно не могла дышать носом, хватая воздух ртом и глядя куда-то в одну точку. Айро обеспокоенно и хмуро оглядел её красное лицо, а Зуко крепко сжал губы, сдерживая смачное ругательство, услышав которое, его отец точно бы дал Принцу крепко по затылку. — Просто небольшая слабость… — попыталась уверить их Изу, но всем было ясно, что всё посерьёзней, чем небольшая слабость. И даже серьёзней, чем простуда. Плохое предчувствие, мучавшее юношу с самого утра, усилилось. — Поспи ещё, — голос Зуко прозвучал неожиданно мягко, что удивило его самого и что удивило бы Изу, соображай она, что вообще происходит вокруг, но он специально не стал зацикливать над этим внимание. Он лёгким движением зачесал ей вылезшие на лицо отросшие волосы назад и настойчиво надавил на плечо. — Тебе нужно отдохнуть. Изу упрямо покачала головой. — Нет, всё в порядке, — упёрлась она, словно стадо козоовец. Зуко это неимоверно взбесило бы, не будь он сейчас так озабочен мыслью о том, как лечить эту катастрофу. Нужных трав нет, а даже если и были бы, Изу вряд ли могла для себя что-то приготовить в таком состоянии. Остаётся только искать лекарства самим, но одни Духи знают, как далеко до ближайшей более и менее приличной деревни. За своими мыслями Зуко не заметил, как Изу предприняла попытку подняться, но Айро крепко сжал её плечо, удерживая на месте. — Ты что делаешь? — строго произнёс он, — Тебе нельзя вставать! — Я правда в порядке, — настаивала она на своём, тем не менее будучи совершенно не способной даже выбраться из-под руки старого генерала, которая даже не сильно сжимала её плечо. — Ты ничерта не в порядке, хватит дёргаться! — злобно рыкнул на неё Зуко, тут же заставляя её замереть в сидячем положении. Эта ситуация сильно напрягала Принца, он уже действительно начал беспокоиться о том, что сама Изу не сможет выкарабкаться, и дальше ей будет становиться только хуже, а по лицу Айро Зуко понял, что тот встревожен примерно теми же мыслями. — Всё плохо, дядя, — неоптимистично, как, в прочем, и всегда, заявил ему Зуко, сильным нажатием руки повалив Изу на спальный мешок. С её стороны донеслось недовольное «ой». — Изу явно становится хуже, и ей нужны лекарства. Айро задумчиво почесал отросшую седую бороду, оглядывая Изу так, будто желая подметить каждый симптом её болезни. Девушка то стремительно краснела и задыхалась, то смертельно бледнела и вяло металась по спальнику, рассыпая светлые волосы по грязному полу. — Изу упоминала, что у неё в вещах остались последние несколько монет, которые она не успела потратить, — Айро чуть прищурился, оглядываясь наружу, где солнце жарило так же нещадно, как пламя лихорадки, охватившее южанку. — Думаю, на них можно приобрести необходимые лекарства. — Где?! — воскликнул Зуко, расширив глаза так, что в них даже зарябило. — Ты хоть знаешь, где находится ближайшая деревня? — Нет, — спокойно ответил Айро, в упор взглянув на Зуко. — Но у Изу есть карты. Зуко удивлённо выпрямился, удержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну почему ему раньше никто не сказал?! Тогда бы было всё намного проще! Со стороны Изу снова послышались шевеления и хрипы, вырывающиеся у неё, когда та пыталась встать, и Зуко на этот раз довольно грубо прижал её к спальнику, однако же, не отрывая взгляда от дяди. — И где эти её карты? — спросил Зуко, после чего они оба, покопавшись в вещах Изу, действительно достали новую карту территорий Царства Земли в полном масштабе и прилагающиеся к ней карты поменьше, с более детальным обозначением ближайшей местности, охватывающей пустыни и территории рядом с ней, и соответственно все пункты, расположенные на этой территории. Зуко расстелил карты прямо на полу, пытаясь определить их примерное местонахождение сейчас. Изу у стены громко дышала и ворочалась, что сильно отвлекало юношу от изучения карты, но тем не менее он попытался сосредоточиться. — Так. Я точно помню, что был на этой местности, — бормотал про себя Зуко, обведя указательным пальцем горный ландшафт, где он точно проходил чуть больше недели тому назад в первые дни своего одинокого странствия. — Потом я шёл по прямой на северо-восток… — Зуко продолжал вести пальцем маршрут, отложившийся в его памяти, пока палец не наткнулся на маленькую точку, где был изображён маленький значок, обозначающий населённый пункт. Та деревня, где у Зуко произошла ужасно неприятная, мягко говоря, стычка с солдатами Царства Земли, и где он себя раскрыл. Уж это место он точно никогда не забудет. — Отсюда я ушёл на запад, — стараясь не акцентировать долгого внимания на этом месте, чтобы не вызывать подозрений у дяди Айро, продолжил Зуко, ведя дальше по карте, пока по равнине не спустился к пустынной местности. — Здесь проходили уже мы с Изу, — вдруг сказал Айро, указав на небольшую скалистую местность на карте, — после чего мы отправились на юго-запад. Зуко кивнул, сверяясь одновременно со своим личным маршрутом, когда он шёл точно по следам Азулы на север. В итоге, направление Айро с Изу и Зуко пересеклись. — Получается, что мы сейчас где-то… здесь, — Зуко тыкнул указательным пальцем в точку, которая приблизительно являлась их местоположением — на отвесе, недалеко от разрушенного и опустевшего города, который, как ни странно, тоже был обозначен на карте как «населённый пункт». Это, если честно, напрягало, так как становилось понятно, что карта не настолько свежая, насколько Зуко предполагал. Города-призраки на картах, которые видел лично он, обозначались другими знаками, чтобы их можно было отличать от населённых центров. Судя по всему, эта карта хоть и неимоверно полезна, но является неточной. Сколько ещё опустевших городов тут обозначено, как всё ещё населённые? Или может карты Царства Земли устроены по-другому, нежели карты Страны Огня, и у них все места, где некогда жили люди, идут под одно определение? — Недалеко отсюда в северном направлении есть одна деревня, — тем временем нашёл спасительную лазейку Айро, пока Зуко был погружён в свои мрачные мысли. — Можно попробовать отправиться туда и поискать лекарства. — А если этот город такой же опустевший, как и те, что нам уже встретились? Айро задумчиво проворчал, почёсывая свою отросшую бороду. Он напряжённо нахмурился, выискивая на карте что-то более надёжное, но остальные населённые центры были расположены слишком далеко от них. — Выбора нет, — заметил Айро, — Рискнуть стоит: может нам действительно повезёт. — И сколько тут примерно времени езды? — спросил Зуко, отмеряя расстояние на глаз. — Полагаю, если выйти прямо сейчас на птицелошади, то ближе к ночи у Изу уже будет лекарство. Зуко нахмурился, взглянув на больную девушку, вновь свернувшуюся калачиком на покрывале. Она сейчас настолько слаба, что, объявись вдруг какой-нибудь головорез, ей уже не спастись. Эта мысль неожиданно встревожила Принца. — Её не стоит оставлять одну надолго, — Зуко упрямо взглянул на Айро, и потом снова перевёл взгляд на Изу. — Она тут беззащитна, и мало ли что может случиться. «Она ведь всегда влипает в какие-то приключения». — Разумеется, — по тону Айро было понятно, что этот вопрос даже не обсуждался. На секунду он замолчал, и Зуко взглянул на него, заинтересовавшись в причине такой странной паузы. На лице Айро отобразилась глубокая и хмурая задумчивость, после чего в его глазах мелькнуло что-то неуловимо хитрое, и он огласил: — Думаю, что ты сможешь проследить, чтобы она не натворила глупостей в горячке. Зуко вскинулся — от возмущения или удивления пока не понимал даже он сам — услышав слова дяди. — Я? Я думал, что ты собираешься остаться! — с искренним недоумением и почти с оскорблённым видом проговорил Зуко, — Ты сам ещё не до конца поправился! — Вот именно, — невозмутимо, в свою очередь, ответил Айро, поднимаясь с земли и сохраняя вполне серьёзное выражение лица. — Мои раны не до конца зажили, и вряд ли я смогу должным образом оказать помощь Изу. Съездить же на птицелощади до деревни не составит для меня большого труда, и поездка не будет серьёзно напрягать меня. Кроме того, если на нас вдруг нападут, ты наверняка сможешь защитить её — ты довольно сильный и самый стойкий среди нас троих на данный момент. Зуко понятия не имел, откуда в Айро вдруг взялось столько похвалы, но тут явно было что-то нечисто. — И при этом со своей травмой ты собираешься в зной гнаться в какую-то деревню верхом на птицелошади? — это был скорее риторический вопрос, но Зуко действительно хотел получить на него ответ. — И когда это ты начал жаловаться на свою травму? Она ведь быстро заживает! Айро вопросы племянника совершенно не смущали: тот неспешно и размеренно собирал карты и сворачивал их обратно в свитки, при этом забрав себе ту, на которой отмечена необходимая им ближайшая деревня. — Конечно, мне становится лучше, — не стал отрицать Айро, добавив каких-то возрастных ноток в свой голос, которых до этого Зуко от него не слышал, — но это не значит, что я также силён и энергичен, как в свои молодые годы, когда такие раны заживали на мне быстрее, а каждый бой не давался мне с таким большим трудом. Каким бы великим генералом своего времени я ни был, когда-нибудь и мне придётся признать, что я становлюсь всего лишь слабым и беззащитным стариком, глубоко сентиментальным и чувствительным к миру и тем, кто мне дорог. Разумеется, и этот «слабый» и «беззащитный» старик ещё вчера раскидывался молниями, как в свои восхваляемые молодые годы. Зуко решительно не понимал, что он несёт, но почему-то явно чувствовал, как его дядю распирал смех, когда он говорил эту чушь. — Дядя, — напряжённо и насторожено окликнул его Зуко, чуя всеми своими органами что-то очень недоброе. Айро вышел из домика, и Зуко последовал за ним. — Что ты задумал? Дядя Айро не ответил, взяв последние деньги, спрятанные под сидением у птицелошади Изу, и приготовившись оседлать зверя. На улице ещё стоял ясный день, но, в противоположность застывшему утру, сейчас дул ветер, прохладный и освежающий вопреки душному, жаркому солнцу, что стоял над их головами. Это немного очистило запыленное сознание Зуко, и тот резко осознал хитрость своего дяди. Это всё подстроено! — Твои слова как-то не вяжутся с тем, что ты сейчас в одиночку поскачешь через пустыню на птицелошади! — в отчаянии протараторил Зуко, пытаясь ухватить поводья птицелошади, но то само не далось в руки Принцу, испугавшись громкого и резкого напора юноши. Да они все издеваются над ним сегодня или что?! Айро достаточно лихо для своего возраста и состояния запрыгнул на седло птицелошади, лишь немного поморщившись, и успокаивающе похлопал птицу по сильной шее, после чего с самый серьёзным и непрошибаемым видом он повернулся к племяннику и заявил: — Я это к тому, Принц Зуко, — он выдержал короткую паузу, неожиданно хитро улыбнувшись, — что не такой уж я ещё и старый! Я тоже имею право прогуляться в такую чудесную погоду в ближайшую деревню, и заодно захватить лекарств для моего очень хорошего Друга! К тому же, — Айро прищурился, походя на старого и хитрого лиса, и почти по-детски посмотрел на Зуко, разве что ещё язык не показал, — послеобеденные прогулки полезны для здоровья! Челюсть Зуко отпала и обещала больше не возвращаться, когда Айро надел себе на голову шляпу с широкими полями, резво повернул поводья и погнал птицелошадь в том направлении, где находилась деревня. Зуко остался стоять на месте и теперь пытался жить с осознанием, что родной дядя сейчас самым предательским образом оставил на него больную Изу ради каких-то своих коварных целей.***
Зуко в полной растерянности, ещё не совсем осознавая, что только что произошло, вернулся в домик, мысленно составляя план своих дальнейших действий. Жара на улице начинала медленно спадать, делая обстановку менее удушающей и невыносимой — это было хорошо. Что было плохо, так это то, что Изу этот факт о погоде вряд ли может помочь, так как вокруг неё сейчас был свой микроклимат: и в этом микроклимате зной только набирал обороты. Зуко попытался успокоить поднимающуюся в груди злость и сосредоточиться на деле. До вечера лекарства точно не прибудут, и до возвращения дяди Айро Зуко необходимо хотя бы частично сбить девушке температуру. Или хотя бы не позволить той в бреду натворить дел. Как по команде, Изу в этот момент повернулась и что-то громко забормотала, спадая со своего спальника и крупно вздрагивая. Зуко раздражённо цокнул. День будет долгим. Если это какой-то завуалированный способ дяди Айро вывести Зуко на разговор с Изу, то глупее плана от него Зуко ещё не видел! Потому что Принц не только не собирался вестись на эти провокации, но он и не видел совершенно никакого смысла беседовать с девушкой, которая от лихорадки едва ли назовёт собственное имя! Зуко, конечно, всё прекрасно понимает: беспокойство Айро и его желание помочь двум детям наконец-то прийти к миру и всё разрешить между собой было объяснимым, но, честно, не было ли момента получше как-то решить этот вопрос?! «С другой стороны, когда, если не сейчас», — сам же подумал Зуко в следующую секунду, пока он перетаскивал Изу обратно в спальный мешок и укрывал её, плотно закутав, чтобы не ворочалась. Айро же прекрасно знал, что заставить Зуко поговорить с южанкой в нормальной обстановке будет почти невозможно, и, видимо, он очень опасается повторения ситуации, когда недомолвки и тайны между ними встанут острыми кольями и накалятся до такой температуры, что Зуко и Изу снова причинят друг другу остро-обжигающую боль и разойдутся разными путями, как это уже случилось. Поэтому он решил предоставить ему такой своеобразный шанс именно сейчас, когда Зуко чисто физически не может уйти от своих проблем и их непосредственного объекта. Если и не поговорить с ней, то хотя бы всё обдумать для себя в относительном спокойствии. Хотя какое тут спокойствие с больной девчонкой под рукой? Так или иначе, Айро явно осознавал свои шансы, и вряд ли бы решился на такой трюк, если бы понимал, что не сможет быстро доехать до деревни, закупить лекарства и вернуться обратно уже вечером. Он не стал бы рисковать здоровьем Изу ради решения внутренних дилемм двух подростков, так что за это Зуко был спокоен, как и за способность генерала постоять за себя: вопреки той чепухи, которую он только что городил, Айро очень силён даже сейчас, будучи раненным, а также он довольно находчив и остроумен, чтобы избежать опасной ситуации. Возможно, ему даже спокойней самому преодолеть этот путь, чем отправлять туда Зуко. Всё равно это было ужасно подло с его стороны. По крайней мере Принц не думал перестать обижаться на дядю за этот поступок. Зуко посмотрел на бинты, аккуратно сложенные в углу дома, и задумался о том, чтобы сделать из них компресс. Воды хоть и оставалось немного, но пока её было достаточно для таких манипуляций. Бинты, пожалуй, Айро сможет ему простить, прекрасно понимая, для каких именно целей они будут использоваться. Да и вообще, по Айро не скажешь, что тот всё ещё нуждается в перевязке! Уже так резво заскакивает в седло птицелошади, будто он ждал момента продемонстрировать то, насколько ему стало лучше. Да и сам Зуко видел теперь то, что оставалось от раны — ужасающий ожог стремительно заживал и теперь вряд ли доставлял Айро такое неудобство, как это было поначалу. Вопреки этим злым и обиженным мыслям, Зуко не стал использовать бинты для Айро в качестве компресса, вместо них используя старые тряпки в вещах Изу. Зуко предположил, что они были собраны со старой и изношенной одежды девушки: тряпки были пыльными и порванными, но уже лучше, чем ничего. Остудить нагревшуюся в фляжке воду оказалось куда сложнее, чем подготовить тряпки для повязок, поэтому Зуко пришлось немного подождать в холодной тени дома, поставив рядом небольшую тарелочку с налитой туда водой. Понимая, что данный способ не поможет эффективно остудить воду, Принц попытался проделать некоторые манипуляции с температурой воды. Дядя как-то давно учил его нагревать или остужать воду при помощи контроля температуры своего тела и дыхания: Маг Огня может как отдавать свою энергию в окружающий мир, так и забирать ту из неё. Другими словами, тепло, которое излучает Маг Огня, направляя свою энергию за границы тела, может им же и впитываться из окружающей среды. Зуко использовал эту технику на Северном полюсе, чтобы насмерть не замёрзнуть в тех суровых условиях, в которых ему посчастливилось оказаться. Сейчас же он использовал её, чтобы «забрать» лишнее тепло у воды, тем самым охладив её. К счастью, это сработало, поэтому уже через несколько минут на лбу Изу лежал холодный компресс, насквозь пропитанный водой. Воздух же вокруг становился всё более свободным и свежим. После большой грозы всё утро стояла духота, от которой воздух загустел так, что его было не протолкнуть в лёгкие, а в сочетании с палящим солнцем и жарой желание жить и вовсе медленно, но верно, стремилось к нулю. Зуко подумал, что, возможно, Изу было плохо и от этого: даже ему, полностью здоровому, было тяжело спокойно дышать утренним воздухом, что уж говорить о ней. Зуко сидел рядом с девушкой, почти не отходя от неё. Та перестала на какое-то время подпрыгивать и предпринимать попытки к деятельности, забывшись неспокойным сном, и Зуко смог выдохнуть. С каждым разом смотреть на Изу было всё сложнее и сложнее: он не представлял, что девушка может быть ещё бледнее, чем обычно, но она была. Мокрые волосы прилипли к взмокшей шее и щекам, и Зуко почему-то не решился убрать их с кожи. Время от времени она что-то бормотала, хмурясь, но юноша не мог разобрать слов: то ли это были чьи-то имена, то ли просто бессмысленный набор звуков. Зуко даже немного задремал, наблюдая за спящей Изу, но он тут же проснулся, когда услышал раздирающий кашель с её стороны. Попеременно меняя повязки и проверяя в промежутке между ними температуру, Зуко отмечал, что хуже ей точно не становится, но и об улучшении никакой речи быть не могло. Вопреки всему Зуко никак не мог расслабиться рядом с девушкой, пристально наблюдая за её состоянием и поведением, беспокоясь, как бы не произошло ничего неприятного и неожиданного. Ему порой чудилось, что Изу вот-вот начнёт задыхаться, поэтому каждый всхлип и хрип вызывал во всех его мышцах спазм от резкого напряжения. Время тянулось невероятно долго, в то время как ветер, наоборот, набирал обороты, становясь более пронизывающим и холодным. В какой-то момент Изу снова задрожала: от холода или от нового приступа лихорадки, Зуко не знал наверняка, поэтому на всякий случай пошёл за вторым одеялом, с которым он спал этой ночью. Вот только стоило ему отойти и взять плед, как Изу часто задышала и снова начала подниматься с места. Зуко резвой походкой подлетел к ней, буравя взглядом. — Ляг, — повелительно произнёс он, терпеливо ожидая, когда Изу прислушается. Она не прислушалась, лишь очень медленно и очень вяло помотав головой и собираясь уже подняться на ноги. Но её достойные награды попытки были прерваны полетевшим в неё тёплым одеялом, тут же повалившим южанку на замелю. Изу протестующе застонала, пытаясь стянуть с себя одеяло, но Зуко не позволил ей сделать это, лишь плотнее закутав. — Всё, — бескомпромиссно заявил тот, слегка отряхнув руки и сев рядом со спальником. Изу ещё какое-то время пыталась сопротивляться сдерживающей её ткани, загнанно дыша, будто она боролась по меньшей мере с дикими зверем. Она так усиленно пыталась подняться, что Зуко пришлось держать её руками на спальнике и время от времени встряхивать, чтобы та перестала наконец сопротивляться. В какой момент Принца это в конец разозлило. — Может хватит уже?! — прикрикнул он, сильно встряхнув Изу и придавив ту к полу, на что Изу протестующе замычала. — Мне нужно встать, огненный тюленемедведь, — хрипло и путано произнесла она, смотря куда-то за Зуко, и её обращение не оставляло надежды на её здравомыслие. — Нет, — строго ответил ей Зуко, однако, понимая, что любые попытки договориться мирно априори бесполезны. Поэтому он просто насильно завернул Изу в одеяла, будто в большой мясной рулетик, тем самым не оставив и шанса встать. Изу начала яростно сопротивляться, когда поняла, в какую ловушку она попала. — Мне нужно бежать! — вдруг закричала Изу, от чего Принц ощутимо вздрогнул и немного отпрянул от её спальника, — Снег стал лавой и теперь преследует меня! Её много вокруг… Он бросит меня прямо в её пасть… Не на месте… Нельзя… Когда бред Изу стих, Зуко лишь поражённо покачал головой, понимая, что ему становится всё более и более не по себе рядом с южанкой. — Надеюсь, дядя вернётся как можно скорей. Когда Зуко сменил Изу очередной компресс, та немного успокоилась, почувствовав холод у себя на лбу. Она глубоко дышала, уставившись не моргая наверх. Время от времени она дёргала рукой или ногой, пытаясь, стоит полагать, подняться, но, встретив сопротивление, тут же прекращала затею. Её постоянное дёрганье сильно действовало на нервы, но как не кричи и не ругайся, это на неё не действовало. Даже когда Изу снова задремала, она время от времени вздрагивала, пыталась сжаться, а потом снова крупно вздрагивала. Она с хрипом дышала, кашляя, и от этого просыпалась, а потом тут же снова засыпала. Иногда Изу что-то напугано бормотала и даже кричала, но это были лишь случайные звуки, из которых нельзя было составить цельные слова. Состояние Изу приводило Зуко в глубокое смятение. Ей было очень плохо, ей снились кошмары, но юноша понимал, что никак не может ей сейчас помочь. Лихорадка мучала Изу, и это угнетало Зуко. Жара на улице в это же время полностью сошла на нет, а прохладный, расслабляющий ветер теперь стал скорее невыносимо холодным. Вечер вступал в свои права, хотя Айро до сих пор не вернулся, а Изу всё ещё беспокойно спала в своём спальнике. Зуко сидел недалеко от неё, вяло жуя собранные ягоды. Благо, они оказались не ядовитыми. Он всеми силами старался отвлекаться от преследующих мыслей, но в моменты тишины ничего кроме них в голове Принца и не оставалось. Зуко ещё думал о сегодняшнем коротком разговоре с дядей. Точнее, о конкретно не очень осторожно брошенной им фразе, напоминающей о той роковой ночи. С тех пор утекло достаточно воды, чтобы успеть всё осознать и понять. Они ведь уже говорили об этом, и Зуко, хоть сначала и очень усердно сопротивлялся, всё же пришёл к определённым мыслям. Он уже давно перестал злиться на Изу за её обещание Аватару держать Принца от него подальше, потому что действительно осознал их причину. В конце концов, это правда было на неё похоже — быть так искренне благодарной кому-то даже за небольшую помощь. А помощь Аватара была очень даже значимой для Изу. Наверное, южанка просто не могла поступить по-другому тогда, и, конечно, он осознавал, что Изу просто поступала так, как считала лучше — что она всегда и делает. Главное, что Зуко понимал, что южанка пыталась делать лучше не для себя, а для них с Айро. По крайней мере он вряд ли мог думать по-другому после того, как она следовала за Зуко и Айро через всё Царство Земли; после того, как она до сих пор упорно бежала за ним, пытаясь поддержать и пытаясь заботиться. Честно говоря, он не мог думать по-другому уже после её короткого разговора с Синей Маской. Резко вспомнив кое о чём, Зуко потянулся рукой в карман брюк и достал из него плетённый браслет, осторожно пройдясь по вышивке пальцами. Сейчас Зуко заметил, что нитки были очень мягкими и приятными на ощупь. Изу ведь ещё начала плести этот браслет при нём, пусть она и не подозревала об этом. Пусть браслет теперь выглядел по-другому, но он всё ещё внушал то же тёплое успокоение, что и раньше. Принц до сих пор не мог объяснить этот феномен, но решил остановиться на мысли о том, что в этой побрякушке просто чувствовалась рука Изу. Она была такой же простой на вид, немного кривоватой и неправильной, но искренней, в каждой её ниточке была вложена какая-то мысль и какая-то эмоция, которую создательница желала передать Зуко. Каждый раз, когда Принц держал в руке эту вещь, смотрел на неё, ему казалось, будто Изу сейчас находится рядом с ним и успокаивающе улыбается, стараясь подбодрить. Ему уже не раз становилось легче от вида этой вещи, стало и сейчас. Будто просто напоминание способно решить все проблемы и показать, насколько, в сути своей, нынешние сложности преодолимы и неважны. А говорят, что позитивным настроем нельзя поделиться. Эти люди явно не встречались с Изу и Айро, — с ухмылкой подумал Зуко, теребя в руках браслет, словно небольшой талисман. Наверное, это он и был — Талисман, который всегда будет оберегать Зуко даже тогда, когда Изу не будет рядом с ним. И ведь действительно: там, на Северном полюсе, пока браслет мирно находился совсем рядом с ним в его кармане, Зуко на редкость всё удавалось, но как только он отказался от него, сразу будто всё пошло прахом: поднялась буря, люди Аватара нашли его, потом Джао… Конечно же, он не думал, что во всех удачах или победах Зуко виноваты какие-то верёвки — он вкладывал много труда и сил, чтобы добиться желаемого, — но он решил, что так или иначе они влияют на его эмоциональное состояние благотворно, из-за чего справляться с некоторыми вещами становится легче. Или они просто притягивали удачу, которой Зуко фатально временами не хватало. Задумавшись об этом, Зуко немного оттянул рукав и попробовал надеть широкий браслет себе на руку. Тугие нитки плотно обхватили запястье, будто чья-то крепкая, но мягкая хватка, растягиваясь. Браслет был немного мал, но это было дело времени. Смотрелось несколько нелепо. Яркая, огненная окраска выглядела немного по-детски и по девчачьи, что совсем не шло под стиль Зуко ни в его лучшие времена Принца Народа Огня, ни сейчас в изгнании. Ещё немного подумав, Зуко нахмурился и потянулся к браслету, чтобы снять его, но в следующую же секунду обнаружил, что просто прячет надетое рукоделие, натянув рукав обратно на запястье. Так он и решил оставить, чувствуя себя при этом невольно странно и неуютно. И несмотря на это, он не собирался что-то менять. — Мне жаль… — неразборчиво донеслось до Зуко, и тот вздрогнул, вырываясь из путанных ощущений и мыслей. — Что? — переспросил он, повернувшись к проснувшейся Изу. Та все ещё выглядела больной, её взгляд блестел от лихорадки, но в нём что-то изменилось. В этот раз Изу смотрела точно на Принца Зуко, будто действительно понимая, что собирается сказать и кому именно, но Зуко всё равно ожидал, что она в следующую секунду назовёт его каким-то животным и снова попытается подорваться с лежака. — Мне жаль, что я обидела тебя тогда, — донесла она слабым голосом, и Зуко нахмурился, не ожидая подобной фразы. Либо Изу снова снилось что-то неприятное, либо ей становилось лучше. Искренне хотелось верить во второе, но Зуко не торопился с выводами, решив сначала осмотреть девушку. Он поднялся со места и приблизился к Изу, чтобы снять с её лба тряпку и проверить температуру. — Ты о чём? — он понимал, что зря спрашивает: Изу явно ещё была не в себе и не понимала, что несёт, но её удивительно осмысленный взгляд говорил иначе. Зуко потрогал её мокрый лоб, предварительно убрав спутанные светлые волосы с лица: тот ещё был горячим, но уже не тревожно обжигающим. Однако, не исключено, что это было из-за охлаждающих кожу компрессов, так что делать выводы всё ещё рано. Тем не менее, видя уже розоватое лицо южанки, Зуко и сам стал чувствовать себя лучше, будто давящий где-то в лёгких узелок наконец ослаб. — Вчера, — коротко объяснила она, на что Принц только сильнее нахмурился и убрал руку с её лица. — И не только. В ту ночь, когда вы оставили меня… — Зуко невольно сжал челюсть, пытаясь не перебивать, — … я не переставала вспоминать о нашем разговоре. Он не понимал, зачем слушал это. Изу явно ещё не пришла в себя до конца, и просто говорила то, что выплёскивало её подсознание, но Зуко совсем не хотел прерывать её, будто та могла сказать что-то очень важное. — Я понимаю, почему ты был зол тогда… Я дала Аватару обещание, и я знаю, почему ты так разозлился от этого. Ведь я знаю, как для тебя это важно, — Изу протянула к Зуко руку, с большим трудом вытащив её из плотного кокона одеяла. Она протянула бледную ладонь к руке Зуко, однако, не касаясь его. От этого действия он невольно замер. Глаза Изу уставились ровно в глаза Зуко, они лучились чем-то тёплым и мягким, даже восхищённым, будто южанка смотрела на что-то невероятно красивое и желанное, до чего она долго не могла дорваться и теперь ей достаточно протянуть руку, чтобы получить это. Но почему-то она осторожничала, не решаясь даже кончиком пальцев коснуться его руки. —… Но за время странствий я поняла, что ты и Айро для меня тоже очень важны. Я была готова на всё, чтобы найти вас. Я просто очень не хочу потерять вас обоих, но за тебя я боюсь сильнее всего. Вся эта погоня за Аватаром… — Изу сморщилась, будто съела что-то горькое, и Зуко поджал губы. Изу сипло вдохнула, от чего её голос стал звучать ещё более хрипло и придушено: — Я понимаю, почему ты делаешь это — правда, понимаю. Кажется, я стала осознавать твою тоску по дому лучше, когда сама испытала подобную. Это такая потерянность, такое опустошение и одиночество… — она на секунду прикрыла глаза, еле шепча, — Мне так жаль. Я не понимала в полной мере, какая это мука, потому что я никогда не скучала по Южному полюсу. Зуко невольно поддался вперёд, пытаясь вслушаться в её слова. Его сейчас даже не волновало, было ли это бредом, потому что речь Изу совсем на неё не походила: возможно, это временное прояснение рассудка, а возможно ему просто хочется так думать, но это казалось совершенно неважным — ему просто хотелось знать, что Изу скажет. — Поэтому я не могу злиться на тебя… — новый приступ кашля на минуту прервал Изу, её слова почти перешли на свист, —… за это, даже когда очень хочу. Я смогу пообещать тебе, что не буду намерено препятствовать твоим целям, какая бы цена за них ни стояла, только если ты пообещаешь, что будешь очень осторожен. Я так не хочу, чтобы ты снова пострадал… Её голос окончательно ослаб и утих, глаза Изу всё ещё были закрыты, а волосы от содроганий во время кашля снова растрепались и прилипли к взмокшему лицу. Зуко убрал их и заправил за ухо, сам не до конца видя и понимая, что делает. — Я никогда не предам тебя, Зуко, — прошептала она в последний раз и, свернувшись калачиком в своём спальном мешке, уснула, оставив Зуко одного со своими мыслями. Сердце почему-то вдруг быстро забилось, хотя до этого оно вело себя также тихо, как и Зуко, пытаясь вникнуть в слова южанки: но теперь, резко ускорившись, в груди застучала боль. И как теперь на это реагировать? Это был очередной приступ бреда или действительно момент осмысленности после долгих часов мучений? В любом случае, равнодушным этот маленький разговор оставить Зуко не смог. Изу буквально только что рассказала ему о том, как чувствовала себя всё это время. Зуко уже слышал о её мнении по поводу погони Зуко за Аватаром и его целях, о её отношении к ним с Айро, но сейчас это прозвучало так… прямо? Она довольно прямо сказала, что Айро и Зуко — её дом, как для Принца его Родина. Она даже была готова пообещать, что Изу не будет вмешиваться в дела Зуко, но при этом Принц чётко видел, что она ещё не сделала этого. Потому что Зуко пока не может пообещать ей, что всегда будет осторожен. Погоня за Аватаром всегда риск, особенно когда на хвосте у того находится Азула, следуя за своей добычей попятам. Принц задумчиво потёр запястье, на котором был браслет — тот стал почему-то неимоверно горячим. Зуко задумчиво откинулся назад, прислонившись затылком к стене и устремив взгляд в небо. Солнце уже касалось горизонта, окрашивая небо в яркий оранжевый цвет, словно ополоснув его своим жарким огнём. Белые облака лениво плыли по небу, отливая розовым и золотым, из-за чего они казались ещё мягче. Ветер стих, оставив после себя лишь свежий воздух и приятную прохладу, осевшую на коже. Стало тихо, но всё равно чувствовалось, как жизнь кипит вокруг них: как топает и ворчит за домом птицелошадь, как шелестят деревья, как поют птицы. Обычно Зуко не заострял внимание на пейзажах, но сейчас открывшийся вид казался невероятно красивым. И успокаивающим. Удивительно, как раскрытие их скрытых переживаний отличалось, — вдруг совсем не к месту подумалось ему. Зуко буквально взрывался каждый раз, когда все спрятанные чувства извергались из него бурным потоком, в то время как у Изу всегда всё происходило тихо и почти умиротворённо. Возможно, это было потому, что Изу было легче открываться перед Зуко? По крайней мере она точно не боялась этого делать. Зуко не отходил от Изу весь вечер. Та больше не вздрагивала и не металась по спальнику в лихорадке, даже больше не дрожала и не бормотала, что приносило некоторое облегчение. От накатившего умиротворения Зуко даже умудрился на какое-то время задремать, чувствуя на своей коже лёгкий ветер и слушая размеренное сопение Изу рядом. Очнулся он сразу же, когда услышал приближающийся топот птицелошади. Зуко первым делом взглянул на Изу, которая своего положения так и не поменяла, всё ещё лежа под одеялом плотным клубком, поэтому юноша поднялся с земли и вышел из домика, чтобы встретить дядю. Когда Зуко подошёл к нему, Айро уже слез с птицелошади, держа в руках среднего размера узелок с лекарствами. — Нам повезло, — невероятно довольным тоном заявил Айро, снимая шляпу и кладя ту на сиденье птицелошади. — Деревня была обеспечена и провизией, и лекарствами. Я купил Изу необходимое — продавец уверил меня, что это должно помочь. Айро передал Зуко крепкий узелок с лекарствами, и тот незамедлительно развязал его, заглядывая внутрь, в то время как Айро привязывал птицелошадь к импровизированному стойлу. Брови Принца взлетели вверх от удивления, когда тот обнаружил в связке не только упомянутые лекарства, запечатанные в крепко закупоренных зелёных бутылочках, но и еду: булка засохшего, жёсткого хлеба, немного фруктов и овощей, и даже крохотный кусок сырого мяса, которого едва ли хватит на всех троих, но уже было чем-то. Также в связке оказалась какая-то перевязанная натянутой тканью миска, осторожно лежащая на дне мешочка дном вниз. Зуко поднял поражённый взгляд на дядю. — Что это? — требовательно вопросил Зуко. Дядя Айро тоже решил податься в разбой? Иначе откуда деньги на всё это? Неужели у Изу было так много монет, чтобы приобрести это всё? Айро невозмутимо ответил, заходя в домик: — Это наша провизия на будущую дорогу, — Зуко последовал за ним, но Айро уже не обращал на племянника внимание, обеспокоенно склонившись над спящей Изу. — Как она? — Лучше, — быстро ответил Зуко, не отрывая недоумевающего взгляда от мешка в своих руках. — Где ты всё это достал? Ты кого-то ограбил? Айро с несколько оскорблённым видом взглянул на Зуко, чуть приподняв бровь, но всё же ответил спокойным тоном: — Нет, я всё это купил. У Изу хватало денег на некоторые лекарства, но я всё равно смог выпросить у продавца небольшую поблажку, чтобы ещё прикупить еды. Зуко не мог перестать таращиться на явно довольного собой Айро, который, однако же, на глубокое изумление своего родного племянника не обращал никакого внимания, тут же доставая из мешка одну бутылочку и откупоривая её. — Но… — Зуко всё ещё не мог отойти от шока, переводя взгляд с еды на дядю Айро, который чуть приподнял голову Изу, вливая ей в рот лекарство. Та слегка приоткрыла глаза, просыпаясь, и попыталась самостоятельно взять не запертой в плену одеяла рукой бутылочку с необходимым отваром. — Как?.. Как ты умудрился? Айро довольно и хитро улыбнулся, укладывая Изу обратно на спальник и укрывая её одеялом до подбородка с такой заботой, словно та была его заболевшей родной дочкой. — Я же упоминал, Принц Зуко, что я хорошо торгуюсь, — дядя задорно ухмыльнулся и вытащил из мешочка небольшое яблочко, откусив от него с видом, по меньшей мере, покорителя Великого города Ба Синг Се. Секреты торгового мастерства дяди Айро так и остались для Зуко загадкой.***
Через два дня Изу стало значительно лучше. Она ещё не до конца поправилась, иногда чихая и кашляя, но по крайней мере её температура пришла в норму, и вялость начала медленно отступать от неё. Это было прекрасной новостью с одной стороны, но с другой — Изу начинала полностью игнорировать постельный режим, включаясь в поиски еды и воды на дорогу, готовя Друзьям или же просто занимаясь какой-то деятельностью, лишь бы не сидеть на одном месте. Зуко неимоверно бесила её активность, но при этом взбодрившийся вид Чудачки его радовал. Поэтому он не был уверен, как стоит реагировать на её помощь: начинать возмущаться и гнать в кровать или поддерживать её в этом. Айро в основном реагировал раньше, чем Зуко, уговаривая Изу или идти назад, или хотя бы не перетруждаться. И на том спасибо. Зуко не разговаривал с Изу о её неожиданном откровении во время лихорадки, потому как для этого не было подходящего момента: Изу всё ещё лечилась и решительно шла на поправку, в то время как Зуко и Айро занимались остальными делами. Его начинала мучить мысль о том, что Изу говорила об этом только под влиянием жара, ибо это значит, что она не осознавала своих действий и слов. И мысль об этом приносила ему неприятное сдавливающее ощущение в сердце. Дядя же тем временем тоже почти полностью поправился, вернув себе былую живость движений, какая у него была до полученной травмы — не скованная болью и неприятным стягивающим ощущением в груди. Да и мазь Изу уже полностью закончилась, будто предчувствуя скорую окончательную поправку генерала, а это значило, что уже сегодня они могут отправлять в дальний путь. Утром, дружно встав, они начали собирать свои немногочисленные пожитки. И именно тогда, когда Айро отошёл за пасущимися птицелошадями, а Зуко и Изу упаковывали остатки еды, юноша решил, что это был хороший момент кое-что решить. — Изу, — позвал её Зуко. Изу, отвлекаясь от укладки своих немногочисленных вещей, повернулась к нему. В синих глазах не было смущения или неудобства, только любопытство и ещё что-то сдерживаемое и сияющее на самом дне зрачков. Он зря спрашивает об этом — твердило Зуко сознание, но последний их разговор не давал спокойно уснуть. Поэтому делать было нечего. — Когда ты болела, ты сказала мне кое-что… Ты помнишь этот разговор? Изу сразу немного напряглась, что говорило за неё лучше слов. Зуко даже показалось, что её щеки порозовели, но решил, что это игра света и отблески лучей восходящего солнца, так как девушка не отвела от него глаз и уверено кивнула. — Я просто хочу знать… — как можно мягче сказал он, но всё равно выходило как-то сдавленно и напряжённо. — Ты говорила эти слова из-за жара или… — он вдруг почувствовал себя жалким, спрашивая это, и запнулся перед тем, как с долей агрессии выпалить: — Или ты говорила это серьёзно? Какое-то время Изу молчала, пытаясь внимательным и удивленным взглядом что-то прочесть в глазах Зуко, но потом её лицо смягчилось, а синие глаза снова наполнились той обжигающей теплотой и трепетом, как и тот раз, но сейчас Зуко был уверен, что это не температурный бред. — Я никогда не предам тебя, Зуко, — твёрдо повторила Изу свои же слова, улыбаясь лишь кончиками губ: в этом жесте читалась привязанность и надёжность, уверенность и решимость, которой Зуко редко видел в Изу. — И больше я не позволю себе причинить тебе боль, какая бы цена за это ни стояла. Изу оторвала от него свой взгляд, подхватив свои вещи, и вышла из домика в сторону готовых к дороге птицелошадей. Зуко смотрел ей вслед, чувствуя невероятное облегчение и спокойствие, накрывшее его ещё в тот раз, но с новой силой. Когда они погрузили свои вещи на птицлошадей и оседлали их, Зуко ушёл в свои мысли. Он теперь мало в чём был уверен: начиная от того, куда им троим теперь идти, и заканчивая тем, что с ними может ещё произойти через час. Но в кое в чём Зуко всё же был уверен после того, как услышал желанные слова от здоровой Изу. Натянутая стена, висевшая между ними с момента воссоединения, наконец, полностью исчезла. И теперь он точно был уверен, что не намерен оставлять этих смешных, но близких ему людей ради сомнительного пути одиночки.