Ничтожество

Когда оба смогли немного успокоиться и взять себя в руки, Зуко и Изу совместными усилиями перенесли Айро на птицелошадь, которая всё это время была недалеко от заброшенного города. Птицелошадь Зуко, к удивлению его самого, паслась рядом с ней, видимо, не планируя убегать, и Зуко порадовался бы этому, если бы не был так сильно подавлен на тот момент. Так или иначе, на птицелошадях они смогли дойти до ближайшего убежища ещё до наступления вечера. Оба сошлись во мнении, что домик, находящийся на отвесе недалеко от города, хорошо подходил для того, чтобы укрыться. Да и не то чтобы у них был большой выбор: заброшенное село, где проходил бой, сгорело дотла, и там не осталось ни одного безопасного места. Перенеся с помощью Зуко бесчувственное тело Айро в домик, Изу тут же принялась за работу: она осмотрела его ожог, решительно и осторожно обработала его и перевязала. Зуко же смотрел на её манипуляции со стороны. Девушка в это время была настолько собрана и сосредоточена, что Зуко, наверное, с трудом мог бы сказать, что это именно она несколько часов назад выплакала почти все слёзы, однако красное, опухшее лицо всё равно выдавало её состояние. Она просидела у бессознательного Айро всю ночь, пару раз меняя повязки и делая из своего запаса трав какой-то отвар, в которые она окунала бинты, из-за чего они пахли зеленью и цветами. Зуко тоже не мог сомкнуть глаз, постоянно ворочаясь на одном месте и каждые несколько минут открывая глаза, чтобы взглянуть на мирно сопящего Айро и уставшую, измученную Изу рядом с ним, следящую за каждым его движением. Ночь была очень долгой и высасывающей из них все соки, пока под утро оба всё-таки не отрубились на несколько часов, проснувшись только ближе к полудню. Зуко и Изу не говорили между собой всё это время: для обоих было куда важнее состояние Айро сейчас. Слава Духам, оно становилось стабильным, и после сама Изу уверяла, что он будет в порядке: огонь сильно опалил его кожу, но не смог серьёзно навредить его внутренним органам и мышцам, а сознание Айро потерял скорее всего от болевого шока. — Азула действительно смогла застать его врасплох, — Зуко удивлённо взглянул на Изу, когда она произнесла эти слова. Он никогда не слышал у неё такой эмоции раньше, и не думал, что сможет услышать. Она произнесла имя Азулы с таким презрением, что становилось совершенно не по себе. Он уже смог познать её страх, раздражение и даже искреннюю злость, но он действительно не помнит, чтобы Изу кого-то презирала. Тем не менее, спорить с ней Зуко не стал. Юноша успел развести небольшой костёр, однако же, не собираясь ничего особо готовить (аппетита не было, да и нечего жарить: из запасов одни фрукты и орехи), пока дядя Айро дремал, а Изу продолжала сторожить его сон рядом. Зуко не знал, как и о чём можно с ней заговорить, но тишина, повисшая в домике, угнетала его намного сильнее, чем он хотел бы себе в этом признаться. Интересно, злилась ли Изу на него? Они расстались… мягко говоря, не очень хорошо. Однако, вспоминая улыбку и сияющие синие глаза Изу в момент, когда он очнулся там, на иссохшей земле в заброшенном городе, он мог бы с уверенностью сказать, что она была рада увидеть его. Это было взаимно. Но при этом Зуко не знал, с чего начать. Ему бы хотелось извиниться за то, что он в горячке тогда оставил её совсем одну, но при этом он совершенно не хотел поднимать эту тему вновь. Изу, кажется, молча поддерживала его в этом, так как и сама не заводила с ним разговор о той ночи. Или, возможно, она просто настолько встревожена недавними событиями, что пока ещё не пришла в себя и думает только о том, чтобы с Айро всё обошлось. Это было на неё похоже. Чтобы как-то занять себя, Зуко решил заварить чай для Айро. Он решил, что тому будет приятно, очнувшись, выпить любимый напиток, не говоря уже о том, что чай обладает целебными успокаивающими свойствами, которые пойдут дяде на пользу. Только… Зуко раньше не делал этого раньше: при обилии слуг во дворце семьи, а затем и на личном корабле, да и ещё и при наличии дяди, который обожал сам заваривать для себя и для племянника чай, в этом как-то не было большой необходимости. Конечно, Зуко был убеждён, что в том, чтобы заварить чай нет ничего сложного, и всё же он не был уверен, что делает это правильно. Изу, заметив его манипуляции с листьями чая, которые Зуко нашёл в вещах Айро, немного воспряла духом. — Это хорошая идея, Зуко! — просветлела Изу, и тот поднял на её взгляд. — Айро будет очень приятно, если ты приготовишь для него чай. Зуко пожал плечами, пытаясь скрыть из ниоткуда взявшуюся неловкость: — Я подумал, что ему будет полезно. Чай ведь расслабляет. Изу улыбнулась: — Да, верно. Они замолчали. Никто не знал, с чего начать, и, к сожалению, Зуко не знал, как занять свои руки, так как чайник уже нагревался на небольшом огне, а переставлять чашки или заниматься какой-нибудь подобной ерундой просто для того, чтобы как-то отвлечься от повисшей неловкости, казалось ему чем-то очень глупым и нелепым. Он понимал, что единственный способ разорвать этот душный дискомфорт — это наконец-то нормально заговорить, но нужные слова все не хотели ложиться на язык. Поэтому всё, что оставалось изгнаннику, это бросать на Изу задумчивые взгляды, иногда поглядывая на чайник. Зуко очередной раз бросил быстрый взгляд исподлобья на Изу и заметил, что та неуверенно теребила что-то в руках. Это нечто было оранжево-жёлтым. — Что это? — спросил Зуко, указав на руки Изу. Та сразу же сжала предмет в кулаках. — Ну… — неуверенно начала она, — Просто я не так давно починила кое-что. — Починила? — переспросил Зуко, испытывая смутно-знакомые чувства. Изу неловко кашлянула. — Да, — тихо произнесла она, разжимая кулак и показывая Зуко то, чего он в тайне и ожидал: знакомая бисерная вышивка в виде кривой эмблемы Народа Огня на плетённом, широком браслете. Однако само украшение изменило свой цвет: Зуко помнит, что раньше оно было сплетено полностью из красных ниток, и только неровная вышивка в виде национального герба сверкала оранжевым бисером на свету. Сейчас же центр браслета, где и была вышивка, сплетён из старых красных ниток, но уже дальше шёл ряд из тоже красных, но более светлого оттенка, и следом, будто волнами, шли оранжевый, потом такой же, но более светлый, пока браслет не сомкнулся в ярком жёлтом. Зуко должен признать, что это оживило любительское, старое украшение: оно теперь действительно напоминало маленький тёплый огонёк в руках. Даже в сердце отдало тёплым и мягким ударом: ему захотелось улыбнуться от согревающего ощущения в груди, но он подавил это желание. Зуко протянул руку к браслету, забирая его у Изу и чуть касаясь пальцами холодной ладони. Рука южанки странно вздрогнула и тут же отлетела, будто испугавшись. Зуко это проигнорировал. — Спасибо, — произнёс он, но браслет надевать не стал — только с секунду поглядев на него, убрал поглубже в карман. Изу улыбнулась в ответ, сцепив руки в замок и снова замолчав. Зуко чувствовал, что нужно сказать что-то ещё, но он усилено не мог понять, что именно. Это не было чем-то сильно важным, но ему хотелось разрушить эту натянутую плотной тканью стену, которая возникла между ними. В этот момент из чайника повалил обильный пар, и Зуко понял, что, должно быть, готово. Он снял чайник с огня и налил в деревянную кружку чай, чтобы попробовать. Потом, почти не задумываясь, он также наполнил и другую. Он молча протянул вторую чашку Изу, отмечая, как ярко загорелись её глаза при этом. — Спасибо, — с широкой улыбкой произнесла она, принимая кружку и делая глоток. Зуко тоже пригубил чашку, но тут южанка резко закашлялась, привлекая его внимание. — Всё в порядке? — спросил он, присматриваясь к Изу. Та посмотрела на него круглыми глазами и закивала. — Да-да, конечно… Просто… — она неловко покряхтела. — Чай немного горчит. Зуко недоумённо нахмурился. — Горчит? — Да, — кивнула Изу, подползая ближе к парню. — Но это нестрашно, такое случается. Конкретно этот сорт не должен горчить, Айро говорил… — Изу замолчала, задумчиво поведя губами. Зуко продолжал в упор смотреть на неё, пока Изу вдруг не вскинула голову и не заявила: — Знаешь что? Давай заварим новый, вместе. Сейчас, я наберу свежей воды. Изу подхватила чайник и вышла из домика, чтобы взять флягу с водой из седла птицелошади. Зуко решил пока не вмешиваться, чувствуя себя слегка растерянным. Лично он не интересовался тонкой техникой заварки чая, но он старался сделать так, чтобы дяде понравилось, но раз Изу хочет заварить новый, то Зуко в своей попытке явно промахнулся. От этого ему стало ещё более неловко, настолько, что он начал медленно раздражаться. Внимательно взглянув на содержимое своей чашки, он сделал неуверенный глоток. Не может же быть всё так плохо, вер-?.. Уф… Зуко сплюнул сделанный глоток чая на землю: отвар из листьев действительно оставлял очень неприятный, горький привкус на языке. Справедливости ради, чай Айро никогда таким вкусом не отличался. Пока Зуко прожигал взглядом чашку, думая, что же можно было сделать настолько не так, чтобы испортить чай, Изу уже вернулась в домик с наполненным свежей водой чайником и мешочком чайных листьев. Девушка мягко приземлилась рядом с Зуко и поставила чайник на всё ещё горящий огонь, сняв крышечку. — Айро рассказывал мне, что при заварке чая лучше всего не доводить воду до полного кипения, так как в этом случае листья могут потерять часть своих свойств — из-за этого чай может горчить. На самом деле я узнала об этом именно от него, так как тоже раньше кипятила воду до конца, скинув в чайник листья. Чай действительно был немного горьковатым, но я другого не знала, да мне и такой вкус был по душе: главное, что согревает. Но, когда я попала на корабль, я попробовала чай Айро, и сразу поняла, что это особый вид искусства, и он показал мне, как лучше всего заваривать этот напиток. Через пару минут Изу скинула в горячую воду несколько чайных листьев из мешочка. — При кипячении вода становится жёсткой, поэтому важно скинуть чайные листья до того, как в ней появятся пузыри. Айро говорит, что это идеальная температура для чая. Зуко наблюдал за действиями девушки, к собственному удивлению, внимательно слушая её и впитывая информацию. Он следил за тем, как бледные руки девушки сняли с огонька чайник и разлили источающий травянистый аромат напиток по деревянным кружкам. Изу протянула Зуко чашку, дружелюбно ему улыбаясь. — Попробуй теперь. Зуко, кинув взгляд на содержание своей кружки, сделал маленький глоток, придерживая донышко посуды второй рукой. Его брови слегка приподнялись в сдержанном, но приятном удивлении: чай всё ещё был довольно крепким и немного терпким, но на этот раз он имел очень приятный и согревающий эффект. Травянистый привкус теперь не обжигал язык своей горечью, а освежал и добавлял в напиток определённую нотку. — Намного лучше, да? — чуть хитро улыбнулась Изу, тоже делая глоток. Зуко нахмурился, отчасти раздражаясь её самодовольством, но при этом он понимал, что Изу просто сделала то, что она умеет. — Мне кажется, что Айро всё равно заваривает чай лучше: у него всегда это выходит как-то по-особенному. Думаю, у него на этот счёт свои секреты и мудрости. — Не понимаю, как чай может так отличаться всего лишь из-за того, что воду вскипятили по-другому, — всё же недовольно буркнул Зуко, допивая свой напиток. — Мир держится на малом, — улыбнулась Изу, отставляя чай в сторону и не отрывая синих, глубоких глаз от Зуко. — любое дело — большое или маленькое — требует внимания даже к самым незначительным на первый взгляд вещам и деталям, чтобы всё получилось. Зуко мелко кивнул. — Пожалуй, — ответил он и замолчал. Снова повисло молчание, а плотная стена так и не исчезла между ними. Зуко начал сильнее нервничать и раздражаться от этой повисшей атмосферы. Дружелюбие, исходящее от Изу, и недовольство, которым лучился Зуко, смешались и создали плотный купол, в котором трудно было свободно дышать. Зуко бы даже сказал, что они оба вернулись во времена их первых совместных дней на корабле, если бы не понимал, как между ним и Изу на самом деле всё изменилось. В итоге, Зуко, стараясь расслабиться, заговорил: — Как вы с дядей нашли меня? — задал он давно волнующий вопрос, который всё не мог заставить себя задать. — Это вышло случайно, — мягко произнесла Изу. — Мы просто проезжали мимо города и услышали звуки драки, после чего увидели огненные вспышки, и подумали, что… Изу замолчала, Зуко услышал, как она тяжело сглотнула и вновь потянулась к чашке, делая большой глоток. На какое-то время повисла успокаивающая тишина, разбавляемая тресканьем огня и завыванием сухого ветра. — Мы искали тебя, — прошептала она в безмолвие. — Всё это время. Мы с Айро пересеклись незадолго до встречи с тобой, но до этого мы по отдельности шли по твоим следам. Зуко знал это. Он чувствовал внутри себя невидимую связь, за которой к нему тянулись Айро и Изу. Было очевидно, что они оба не хотят отпускать его одного. Если честно, он тоже больше не желал расставания. Вопреки всему, всё это время без чересчур осторожного, слишком мягкого дяди и чудаковатой, тёплой Изу ему было очень одиноко. Вдруг стало теплее. Зуко ощущал это, как очень мягкое, обволакивающее со всех сторон облако, защищающее от всего жёсткого и холодного вокруг. Мысль о том, что он настолько сильно дорог этим двоим, что те следовали за Зуко через добрую территорию Царства Земли, необычайно его осчастливила. Они всегда старались держаться вместе, даже если им приходилось разделиться. Наверное, это и значило быть настоящей Семьёй. Но вместе с тем Зуко чувствовал глухое раздражение. Он даже не мог точно назвать его источник: возможно, его гложила мысль о том, что забота и любовь его Дяди и его Друга ограничивают его самостоятельность. Или Зуко злился, что с отцом и сестрой — людьми, которых он тоже считал своей Семьёй — также отношения не складываются (и с Азулой они вряд ли когда-нибудь сложатся подобным образом). Или может Зуко злился на самого себя за то, что его действия ранили настолько преданных ему людей. Он поскорее отмёл эту мысль. — Почему ты ушёл? — тихо задала вопрос Изу, и Зуко поднял на неё взгляд. — От Айро. Почему вы разделились? После этого вопроса Зуко крепче стиснул зубы, смотря в свою чашку, будто в бездну и готовясь туда прыгать. Он был удивлён, что дядя Айро до сих пор не рассказал ей. Или, может, южанка просто его не спрашивала?.. — Я знаю, что ты устал и запутался, — с нежным сочувствием произнесла Изу, садясь ближе к Зуко и заглядывая ему в глаза. Он не смог отвести взгляда. — Ты оказался в чужой стране, с чужим именем. Это тяжело… Я понимаю, что ты потерялся и уже не уверен, кем тебя следует считать: Принцем Народа Огня или очередным бездомным бедняком. И даже если ты всё ещё считаешь себя Принцем, ты боишься, что никогда не станешь им вновь в глазах отца и глазах своего Народа. Зуко приглушённо рыкнул, раздосадованный тем, что Изу читала его так просто и почти непринуждённо, проходясь словами по всем открытым, больным точкам юноши, как раскалённым ножом, призванным по идее прижечь раны и залечить их. Зуко отвернул голову от собеседницы, но Изу настойчиво положила руку на лицо изгнанника и повернула его лицо назад к себе, серьёзно и пронзительно заглядывая своими синими, искренними глазами прямо в его душу. В двух глубоких озёрах читалось непонятное для Зуко чувство: слишком сложное, чтобы разбить его на какие-то отдельные эмоции, но при этом что-то очень сильное и сбивающее с ног своим потоком, оно связывало два сердца единой связью, способной разделять одни и те же чувства и мысли на двоих. — Я просто хочу, чтобы ты понимал: ты имеешь право считать себя тем, кем ты хочешь быть. И я, и Айро — мы примем тебя любым, если это будет делать тебя по-настоящему счастливым. Ты навсегда останешься для нас Зуко — любимым племянником и лучшим Другом, о котором я могу мечтать. Даже со всеми своими сложностями, ты нам очень-очень нужен, и мы не оставим тебя, что бы ты ни решил. — глаза Изу на солнце сияли золотыми искрами, словно где-то на дне моря сверкал яркий, живой огонь, способный согреть собой, пожалуй, целый океан. Зуко чувствовал влияние этого огня на себе. — Мы всегда на твоей стороне. Зуко молча смотрел в глаза напротив, чувствуя, как кончики тёплых пальцев проходятся по его щеке, еле ощутимо задевая границу шрама. Слова Изу действительно зацепили его за живое: они звучали непривычным для него решительным и обжигающим тоном, в котором полупрозрачным оттенком мешались некоторая нежность и желание донести свои чувства до юноши. Зуко понимал, что Изу хотела приободрить его, и у неё, к удивлению, это получалось. Внутри раскалённой лавовой рекой разливался жар, все тревоги и раздражение, ещё недавно терзающие его сердце, отступили на время, освобождая место успокоению и счастью от мысли, что рядом с Зуко находятся такие надёжные люди, по которым он очень… Зуко прикрыл глаза, не отдавая себе полного отчёта в своих действиях. Его голова неосознанно наклонилась влево, поддаваясь тёплой руке южанки, и та не отпрянула. Они просидели так в умиротворении и тишине достаточно долго, слушая лишь звуки птиц, едва различимый треск огня и негромкий стук сердец, пока со стороны Айро не послышалось приглушённое бормотание и какие-то болезненные звуки, в миг разбившие спокойную картину. — … скро те… вижу… Лу Тен… — Дядя! — Зуко и Изу тут же вскочили, подбегая к лежаку Айро. Изу потрогала лоб мужчины, ощупывая второй рукой бинты. Слава Духам, ничего страшного не происходило: в лихорадку и бред Айро впадать не собирался, а рана спокойно себе продолжала заживать. Айро приходил в себя. — Дядя! — продолжал тем временем настойчиво звать его Зуко, всматриваясь в бледное старческое лицо. Наконец, Айро медленно, будто неуверенно открыл яркие глаза, и молодых людей накрыло облегчением, от которого вмиг закружилась голова. Айро слегка растерянно уставился вверх на лицо племянника, повисшего над ним. — Ты потерял сознание, — поспешил объяснить Зуко, по-своему истолковав растерянность отставного генерала. До Айро доходила информация на удивление быстро, его вид уже был более чем осмысленным: видимо, воспоминания о произошедшем несколько часов назад вернулись к нему. Зуко покосился на Изу — её лицо было расслабленным, а на губах неуверенно сияла маленькая, но радостная улыбка. Она быстро вскочила на ноги, подбегая к брошенным в угол вещам, где у неё были собраны разные целебные травы, которые, как предполагал Зуко, она собирала или покупала на рынке в городах. Айро скривил лицо от боли и задрожал, когда предпринял попытку сесть. Зуко сочувствующе смотрел на него, прекрасно понимая, как сейчас себя чувствует его родной дядя, получив такое серьёзное ранение. Однако тот не спешил хлопотать над ним, как мамочка, при этом понимая, что с его стороны Айро бы это вряд ли оценил — его дядя всё-таки настоящий боец, генерал (хоть и бывший) и, в конце концов, очень сильный Маг Огня. Ему ни к чему излишняя опека. Изу, однако, считала иначе. — Без резких движений! — строго отчеканила она, подбегая назад с миской прохладной воды и кучи чистых тряпок в ней. — У тебя сильный ожог. Азула чудом не попала в сердце и не обожгла внутренние органы. Твоя рана скоро заживёт, но нужно обязательно менять бинты и обойтись без больших физических нагрузок: тебе будет лучше побольше отдыхать сейчас. И, пожалуй, я сделаю для тебя противоожоговую мазь, да, так будет лучше… — Изу, угомонись, — не выдержал её мельтешения Зуко, призвав успокоиться. Изу тяжело вздохнула и покачала головой, как старая бабушка на внуков, и вернула своё внимание к будущим бинтам. Она не выглядела обиженной, поэтому Зуко больше не стал акцентировать на её занятии внимание. Зуко же вернулся к уже полностью пришедшему в себя Айро, хотя тот ещё не сказал ни слова с момента пробуждения. — Азула застигла тебя врасплох, — произнёс Зуко, устремив свой взгляд на бинты. — Только меня это совсем не удивило, — невозмутимо ответил Айро, принимая полностью сидячее положение. Что ни говори, но изгнанник действительно волновался за своего дядю, хоть и не одобрял этой шумихи, которую устраивала Чудачка. Вспомнив про недавно (или давно?) заваренный чай, Зуко поднял ещё горячий чайник и налил для Айро полную чашку. — Изу заварила, — произнёс Зуко, протягивая Айро чай. — Надеюсь, получилось, как ты любишь. — Мы заварили его вместе, — поспешила поправить Изу из своего угла. Тот лишь возмущённо зыркнул в её сторону, однако решил не спорить — не при Айро, по крайней мере. Айро выглядел тронутым проявлением заботы от своего племянника и с большим удовольствием принял предложенный напиток. Сделав большой глоток, Айро зажмурился от удовольствия, выдохнув. Зуко сдержал улыбку от вида Айро, которому для полного счастья не хватало всего лишь его любимого напитка. — Спасибо, вышло очень вкусно, — поблагодарил их обоих Айро, снова припав к деревянной кружке и наслаждаясь исходящим от неё ароматом. Зуко снова бросил взгляд в сторону Изу, но не смог увидеть её лица, чтобы понять, о чём та думает, поэтому лишь молча налил и себе чашку. Некоторое время они молча пили чай, пока Изу бегала из угла в угол, то беря травы, то хватаясь за деревянную ступку и измельчая их, смешивая. Видимо, готовила упомянутую мазь. Зуко же погрузился в свои мысли. Айро скорее всего не одобрит того, что Зуко хотел ему предложить, но изгнанник всё же хотел рискнуть. Он уже думал об этом по дороге, когда они везли бессознательного Айро до ближайшего убежища, но только сейчас тогдашние панические и злые обрывки его мыслей стали формироваться в какую-то определённую стратегию. Зуко тогда думал о том, что Азула слетела с катушек. В принципе, он давно так считал, просто не мог добыть доказательств, сейчас же он решил, что они не требуются после всего того, чему он стал свидетелем и участником. Да пощадите его — даже Изу, этот мягкий комочек понимания, начала говорить об Азуле, как о самом мерзком и злом существе, которое может вынести этот мир, и видит весь Мир Духов, Зуко полностью поддерживал её в этом. Потому что Азула и была истинным воплощением зла. Айро же наверняка думал по-другому: Зуко знает, как тот ценит семейные узы и придерживается мысли, что нужно всеми силами пытаться сохранить их, налаживая отношения. Скорее всего, он предложит в своей благородной и великодушной манере простить Азулу за то, что она совершила, потому что совершила она это всё, конечно же, от великой любви и вообще она не такая уж и плохая маленькая девочка. Она всего лишь запуталась. Наверное. Зуко тошнило уже от одного того, что он представлял подобную речь из уст дяди. Так или иначе, какое виденье насчёт Азулы не было бы у Айро на самом деле, Зуко принимал объективную реальность: Азула — зло, и её надо побороть, от неё нужно защищаться. Зуко со стыдом думал о том, как он держался против неё в открытом бою: если бы Принцесса каждую секунду не отвлекалась на прыгающего туда-сюда Аватара, Принца бы уже поджарили. Это не говоря уже о их поединке на корабле в колонии Страны Огня. Зуко ничего не забыл. Именно из-за того, что он был таким слабым по сравнению с ней; из-за того, что Азула даже не принимала его участие в бою во внимание, будто он ей совершенно не мешал, будто он был совершенно неважен; из-за того, что изгнанный Принц из раза в раз упускает Аватара потому, что ему кто-то всё время мешает или препятствует, Зуко должен научиться сражаться против Азулы. И только Айро может его этому научить. Что ни говори, опять же, Айро самый сильный (после отца Зуко) Маг Огня, которого Принц-изгнанник знает. Он наверняка знает необходимые техники и приёмы, чтобы можно было улучшить свои навыки Покорения Огня. Он сможет обучать Зуко тогда, когда будет готов: это было не столь важным, первым делом сейчас было попытаться как-то уговорить дядю обучать его в будущем. Подливая Айро и себе чай в опустевшие кружки, юноша мысленно прокрутил в голове все аргументы в пользу того, что от Азулы необходимо защищаться, ибо она — психопатка, и они показались ему достаточно убедительными. Если Айро начнёт возражать против обучения Зуко, тот приведёт в противовес именно их, толкнув очень эмоциональную речь об умении защищать себя, быть сильным, и всём таком. Также Зуко тщательно обдумывал слова, с которыми он будет уговаривать Айро, и это заняло ещё одну порцию чая. Благо, что ни Айро, ни Изу не спешили прерывать размышления Зуко, или занятые собственными мыслями и делами, или видя его усиленную умственную работу. Так или иначе, когда речь была уже полностью сформирована в его голове и звучала достаточно мягко, но настойчиво и убедительно, чайник уже наполовину опустел. Мысленно кивнув самому себе для уверенности, Зуко тихо вздохнул и заговорил: — Дядя, я вот что подумал, — парень крепко сжал в руке чашку, тщательно подбирая слова. — Рано или поздно я всё равно встречусь с Азулой. Мне нужно выучить самые сложные приёмы Магии Огня, чтобы выстоять против неё. Айро слушал молча, не пытаясь как-то перебить или возразить, к облегчению говорящего. Значит, половину речи уже можно не использовать, и лучше перейти сразу к сути возможной проблемы: — Я знаю, что ты скажешь, что она моя сестра, и мне стоит с ней помириться… В этот момент кто-то довольно отчётливо фыркнул. Зуко запнулся, даже не поверив своим ушам, и удивлённо уставился на Изу, его действия повторил и Айро. Изу, смущённо оторвав взгляд от бинтов, стыдливо порозовела лицом, и Зуко захотелось рассмеяться. Он никогда не слышал раньше, как Изу фыркает от недовольства. Стоит отметить этот день в календаре. Наверное, с его стороны ужасно глупо так сильно удивляться таким простым реакциям, но это же Изу, Чудачка, которая на его памяти никогда никого не ненавидела, даже если эти люди обращались с ней плохо. Она могла защищать и защищаться, она могла злиться и раздражаться, она могла бояться и волноваться чуть ли не до потери сознания, но Зуко заметил, что Изу начинает именно что ненавидеть его родную сестру. И это… Такое трудно объяснимое чувство, оно наполняло его чуть истеричной радостью. С её стороны это воспринималось, как солидарность, и от этого Зуко хотелось подойти и нежно потрепать девушку по неестественно светлым волосам, чуть посмеиваясь над её забавными реакциями. — Простите, — пробормотала Изу куда-то в пол, кажется, искренно стыдясь вырвавшегося недовольства при фразе Зуко. От этого улыбка по его лицу расползлась ещё шире, но Зуко смог подавить её, спрятав за покашливанием в кулак. — Так вот… — поспешил Зуко вернуться к теме, пока Айро тактично пил чай и вслушивался в слова любимого племянника. — Как я уже говорил, я понимаю, что она моя родная сестра, и мне надо её понять… Айро, отставив в сторону чай, хрипло, но твёрдо произнёс, перебивая речь Зуко: — Нет, она сумасшедшая, и её надо наказать. Зуко гордился тем, что смог в очередной раз сдержать эмоции и не выдать своего глубокого удивления и радости: иначе бы его челюсть отвалилась прямо сейчас. У него внеплановый день рождения? Почему так много понимания к нему сразу от двух дорогих ему людей в один день? Так или иначе, Зуко был искренне рад, что не придётся городить всякую чушь перед Айро, и, что важнее, что и тут он оказался на стороне Зуко, разделив его мысли насчёт Азулы. Как глупо было со стороны Зуко принимать Айро за полного идиота, не способного увидеть истинной сущности Принцессы Огня. Зуко согласно кивнул, сдерживая триумфальное изумление. Кряхтя и чуть постанывая, Айро начал подниматься на ноги. — Стой, погоди! — тут же вскочила Изу, оберегающе протянув руки в сторону Мага Огня, зажимая в одной мокрый бинт, — Тебе не стоит напрягаться сейчас! — Не волнуйся так обо мне, Изу, я уже чувствую себя намного лучше, — ласково улыбнулся ей Айро в ответ на проявленную заботу, окончательно поднимаясь на ноги. — Поверь мне, я получал раны и намного хуже, чем эта небольшая царапинка. Изу лишь удивлённо взглянула на своего Друга, невнятно пробурчав что-то про «это не выглядит, как просто царапинка», но возражать не стала, тем не менее и не отрывая внимательного взгляда от Айро, стоя с видом, который Зуко мог охарактеризовать, как «готова броситься на помощь в любую секунду». Айро, стараясь не обращать внимание на взволнованное, бледное лицо Изу, серьёзно посмотрел прямо в глаза племяннику, чётко и громко проговорив: — Пора возобновить твоё обучение.

***

Изу устало вздохнула у себя в голове. Вот только этого сейчас не хватало, честное слово: Изу всё прекрасно понимала и только поддерживала стремление Зуко укрепить свои внушительные навыки в Магии Огня для дальнейшей борьбы с… с Азулой. Но она совершенно не поддерживала идею заниматься этим делом прямо сейчас, когда Айро ещё не до конца восстановился. На все аргументы и уговоры Изу, Айро лишь мягко отвечал ей, что он не собирается как-то перенапрягать своё тело и тревожить ожог, поэтому ей совершенно не стоит беспокоиться, тем более что Айро принял во внимание все рекомендации Изу по его излечению и постарается их прилежно выполнять. Изу уже начала отступать, но окончательно она успокоилась, когда Айро дал обещание, что не будет демонстрировать на себе то, что отнимет у него много сил или как-то пошатнёт его здоровье: да и это, как он говорил, сильно не потребуется, так как то, чему он хочет научить Зуко, в основном сможет добиться только он сам. Изу пришла к выводу, что Айро всё-таки знает, что делает, и что он действительно будет осторожен и внимателен к себе, да и Зуко не позволит своему желанию обучиться новым приёмам возобладать над заботой об Айро и его состоянии. Так или иначе, обоим она доверяла достаточно, поэтому Изу просто решила делать то, что она действительно умеет: сделать необходимые лекарства и подготовить всё для следующей перевязки. Она была уверена, что вряд ли поймёт что-то из лекций Айро для Зуко на тему магии, но, занимаясь своими делами у противоположной от Магов Огня стены, она всё равно не могла сдержать своего любопытства и прислушивалась к их разговору. — Молния — вот чистое выражение Магии Огня, — вещал племяннику Айро. — Без всякой агрессии: её питает не ярость и не эмоции, как другие виды Магии Огня. Некоторые называют молнию «хладнокровным огнём». Она точна и смертельно опасна, как сама Азула. Чтобы справиться с молнией, нужен душевный покой. Слушая Айро, Изу узнавала о чуждом ей мире Магии всё больше, и это казалось ей невероятно увлекательным. Ей уже доводилось видеть разные виды Магии в действии, доводилось видеть тренировки Принца Зуко, участвовать в бою с Магами и наблюдать за их боем со стороны, но именно слушать о ней, пытаться анализировать и понимать природу Магии, её возникновение и характер — это было для южанки в новинку. И надо признать, что это было невероятно приятным открытием для неё, потому что слушать про Магию Огня было для неё намного интереснее, чем наблюдать, хотя и второе было порой довольно красивым и завораживающим зрелищем. — Понимаю, — послышался голос Зуко за её спиной. — Поэтому мы и пьём чай — чтобы успокоиться. — О да, пожалуй!.. — прозвучал бодрый ответ Айро, и Изу против воли улыбнулась. — Вернее… Да! Изу хихикнула в ладонь, пытаясь быть тише и не отвлекать ребят. Те, благо, её реакции не заметили, продолжив разговор. Наконец закончив с мазью, Изу поставила её настаиваться в тень, предварительно накрыв плотной тканью. Ей бы очень хотелось получить ещё дополнительного холода, возможно, немного льда, но здесь его добыть было невозможно, поэтому придётся довольствоваться тем, что есть. По крайней мере, для перевязки всё было готово, о чём она и решила сообщить Айро, на пару минут прервав их занятие. Перевязав Айро как можно быстрее и как можно аккуратнее, Изу получила от Айро искреннюю благодарность за помощь и сообщила, что следующая перевязка вечером, после чего благополучно оставила мальчишек в покое. На самом деле, ей самой уже нетерпелось услышать продолжение их урока, тем более тогда, когда Изу не была особо занята: провизии и воды у них пока было предостаточно, а дрова и хворост не составляло труда добыть в близко растущем лесочке возле их домика. Поэтому со спокойной душой Изу расположилось на краю деревянного пола частично разрушенного дома, наблюдая и слушая на безопасном расстоянии от Магов Огня. Их было достаточно хорошо слышно отсюда, несмотря на то, что Айро и Зуко остановились почти на самом краю обрыва. — Со всех сторон нас окружает энергия, — продолжал рассказывать своему ученику Айро. — Энергия бывает Инь и Ян — положительная энергия и отрицательная энергия. Лишь несколько избранных Магов Огня могут отделять их друг от друга: это нарушает равновесие — энергия хочет восстановить равновесие, и в момент, когда положительная и отрицательная энергия устремляются друг к другу, надо обеспечить путь высвобождения: создать молнию. Изу слушала об этом еле дыша, впитывая в себя новые знания. Рассуждения об энергии Инь и Ян невольно напоминали ей Духов Туи и Ла, и также они немного напоминали ей о Юи. Изу достаточно часто вспоминала её, видя в ночи луну. Возможно, они с ней тоже были противоположностями: та, что находится на небе, и та, что живёт на земле; та, что отдала всё земное ради своего Народа и отправилась в Мир Духов, став невероятно значимой для этого мира, и та, что оставила свой Народ и отказалась от Мира Духов, получив всё, что сейчас делало её значимой в пределах двух человек. Северный полюс и Южный полюс. Изу пришла к мысли, что энергия и отголоски энергии Инь и Ян действительно окружают их и строят этот мир, сохраняя его в равновесии даже тогда, когда между людьми всё идёт прахом. Может это было странно, но мысль о том, что энергия текла и гармонировала между собой сквозь них, сквозь материю их Вселенной, сохраняя всё живущее в ней в балансе, подбадривала её и заставляла задуматься об истинном устройстве мира, в котором все они пытаются сосуществовать. Инь всегда стремится к Ян, а Ян — к Инь, и когда две противоположности сотрудничают и существуют в единстве, они способны создавать нечто прекрасное. Изу увидела, как Зуко отошёл на безопасное от Айро расстояние, и замерла в ожидании. Айро явно собирался показать на практике то, о чём сейчас рассуждал: и ей нетерпелось это увидеть. С внутренним трепетом она наблюдала за движениями Айро, удивительно спокойными по сравнению с теми, которые выполнял Зуко во время своих тренировок, и заметила, как концы пальцев Айро начали сиять и потрескивать, и вокруг него вилась энергия зарождающейся молнии. Айро резко вскинул руку, и в небо с оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой ударила молния, и Изу громко похлопала в ладоши от такого завораживающего и даже вселяющего страх зрелища. Правда, вряд ли это было слышно за поднявшимся грохотом. Южанка посмотрела на Зуко, его лицо лучилось восхищением и каким-то детским восторгом, и этот вид показался Изу намного ослепительнее только что вылетевшей яркой стрелой молнии. Она слегка улыбнулась. Сердце в груди почему-то начало вести себя странно, стуча до приятной и сладкой боли сильнее обычного при взгляде на Зуко или мысли о нём. То же самое случилось с ней, когда изгнанник случайно коснулся её руки, забирая браслет, или на протяжении всего их разговора в доме… «Наверное, я просто слишком давно не видела его, вот и реагирую так», — пришла к выводу Изу, решительно игнорируя то, что на Айро при этом она также не реагировала при встрече и в последующем. Но ей сейчас было легче не акцентировать внимание на своём странном поведении (странностей в ней всегда хватало), так как сейчас были дела намного важнее: нынешнее состояние Айро, за которым надо следить, и обучение Зуко более сложным приёмам в Покорении Огня. Когда грохот стих, Изу снова услышала слова Айро: — Помни, когда разделишь энергию, не пытайся управлять ею, а просто будь её смиренным проводником. Сначала вдох… — Зуко послушно вдохнул полной грудью, явно сосредотачиваясь. Изу даже перестала дышать, глядя на него, и крепко сжала за Зуко кулаки. Она не могла, конечно, судить, но со слов Айро призыв молнии выглядел достаточно сложным действом, и вряд ли у изгнанного Принца всё идеально получится в первый раз. Изу лишь надеялась, что он сам при этом не пострадает. Изу закусила указательный палец, согнутый в кулаке, когда Зуко начал повторять действия Айро. Светловолосая уже видела, что между тем, что делал Айро и что сейчас делает Зуко, есть заметные различия: движения отставного генерала были более спокойные и неспешные, можно даже сказать — осторожные, в то время, как у Зуко они были такими, словно он стремился быстрее закончить весь процесс разделения энергии и выпустить её из себя. С яростным криком он выбросил руку вперёд, и… Прогремел взрыв. Изу вскочила на ноги, сильно испугавшись за отлетевшего на добрые метры Зуко, но тот тут же сел, недоумённо глядя на обуглившуюся и дымящуюся от пережитого взрывного удара землю. Она хотела подойти к нему и как-то поддержать или подбодрить, но Изу прекрасно понимала, что Зуко сейчас явно не до этого, и что он не оценит «жалости», как бы он наверняка подумал, к себе. Изу неуверенно перевела взгляд на Айро: тот лишь расстроено покачал головой.

***

Взрыв. Да что же… Взрыв. Какого чёрта… Взрыв. Ещё одна попытка, и должно… Взрыв. Зуко отлетел и больно приземлился копчиком на пыльную, иссушенную землю. В очередной раз. Всё внутри дрожало от сдерживаемого гнева. Что он делает не так? Он делал всё то же самое, что и дядя Айро, так почему же не выходит? Всё перед ним было уже чёрным от дыма и злости, и в итоге он крикнул в сторону спокойно сидящего рядом с Изу Айро: — Почему не выходит?! Вместо молнии получается какой-то взрыв! — в отчаянии всплеснул он рукой в сторону обрыва. Он был готов зарычать от новой волны чувств бессилия и стыда, которые ему приходилось испытывать не один раз во время боёв с Азулой, — Всегда одно и то же! Даже Зуко не был уверен, говорил ли он сейчас про взрывы или про то, что любые его попытки стать сильнее вновь и вновь проваливаются. Айро, кажется, почувствовал это, встав с места и приближаясь к разбитому от расстройства племяннику. — Вот этого-то я и боялся, — с не меньшем огорчением, чем то, которое испытывал Зуко сейчас, проговорил Айро, — Ты не овладеешь молнией, пока не усмиришь бурю в своей мятежной душе. — Какую бурю?! — всё больше злясь, закричал он. — Зуко, — строгим, спокойным голосом продолжал Айро, — ты должен избавиться от чувства стыда, если хочешь, чтобы гнев прошёл. Зуко поднялся с земли, пытаясь проанализировать своё состояние. Стыд? Естественно, ему было стыдно за то, что у него ничего не получалось из раза в раз, в то время как Азула — сестра, которая младше него и у которой всегда всё с лёгкостью получалось — всё схватывает чуть ли не с первого раза и уже овладела такими приёмами, о которых Зуко, видимо, можно только мечтать. Разумеется, Зуко было стыдно быть таким слабым. Но вместе с тем, Зуко всё ещё помнил, кто он и кем должен быть и дальше — и он искренне гордился тем, что он Принц Огня и будущий наследник. Он знал, что обязан соответствовать этому статусу, чтобы не ударить в грязь лицом. Так о какой именно буре в душе идёт речь, если стыд проснулся в нём только сейчас, когда все попытки создать молнию обернулись полным провалом? На момент начала тренировки таких мыслей в его голове не было, он лишь думал о том, что хочет овладеть этой силой, чтобы быть достойным отца, достойным своего титула и быть способным впервые по-настоящему противостоять Азуле и Аватару. — Но я ничего не стыжусь, — уверенно произнёс Зуко, взглянув на Айро. — Я горд, как всегда. — Принц Зуко, гордость не противоположность стыда, а его источник, — Зуко нахмурился, задумавшись над этим. — Смирение — вот противоядие от стыда. Смирение, конечно. Смириться с тем, что Зуко такой слабый перед младшей сестрой, смириться с тем, что он уже давно лишён всего, смириться с поражениями, смириться с унижениями, смириться с отсутствуем даже маленького шанса на победу. — Да, — уже вслух произнёс Зуко, отвернувшись от дяди. — Моя жизнь последнее время сплошное смирение. Повисло молчание. Зуко слышал мягкие, приближающиеся к ним шаги Изу, но он не хотел сейчас смотреть на неё. Звук шагов замер рядом с ними, прямо за спиной Принца, в то время как Айро и Зуко находились в своих мыслях. Маленькая ладонь коснулась плеча Зуко, и тот раздражённо дёрнулся, скидывая руку девушки. Не нужно ему сейчас чужих утешений. — Хм… — в тот же момент раздался задумчивый звук. — Я знаю, что делать. Я научу тебя приёму Магии Огня, который не знает даже Азула. — Айро усмехнулся с оттенком детского самодовольства и хитрости, пояснив: — Потому что я сам его придумал. Зуко резко повернулся к Айро и признательно ему улыбнулся. Злость уже отступила от него, действительно принеся успокоение в его душу. — Пойдём к дому, — произнёс Айро и направился к их убежищу. Зуко взглянул на стоящую рядом Изу, и та подбадривающе улыбнулась ему, показав два больших пальца. Зуко про себя вздохнул и последовал за дядей. День будет долгий.

***

— … Огонь — это стихия Власти. Народ Страны Огня имеет Желание и Волю, Энергию и Силу достигнуть желанной цели. Зуко внимательно слушал Айро, всматриваясь в его рисунки, плавно появляющиеся на земле. Изу сидела недалеко, положив подбородок на притянутые к груди колени, и слушала, кажется, с большим интересом и огнём в глазах, чем тот, кому эта лекция предназначалась. Но на деле Зуко просто не понимал, к чему эти неожиданные рассуждения, что не означает отсутствия у него заинтересованности. Перебивать в любом случае дядю он не спешил, понимая, что это длинное предисловие будет важным потом, когда Айро подойдёт к самой сути своего рассказа. — Земля — это стихия Материи. Жители Царства Земли Изобретательны и Крепки, они Настойчивы и Выносливы, — Айро нарисовал на земле герб Царства Земли прямо над только что вычерченном гербом Страны Огня. Слушая своего дядю, Зуко вдруг подумал, что даже вид этих гербов говорил о людях, которые под ним ходили: волевые и гибкие люди Огня, подобные языкам пламени, также лучились могуществом и скрытой опасностью, которые проглядывались и в острых вершинах огня на гербе, и в его толстых, агрессивных контурах. И хоть Зуко встречал не так уж много людей Царства Земли, но основываясь на знаниях о тех, с кем имел честь уже познакомиться, понимал, что рассказ дяди имеет смысл: тот же фермер, чьё имя Зуко, честно говоря, уже не помнил, запомнился Принцу как человек выносливый и крепкий, можно даже сказать, суровый и неподвижный, как скала — он был готов идти на войну за своим сыном, и он выглядел действительно несгибаемым всё то время, что Зуко его видел. За исключением, возможно, момента, когда ему сообщили о судьбе старшего сына. Так или иначе, Люди Земли действительно тверды, как их стихия, и они не рассыпятся в пыль, пока в них жива надежда выстоять. Именно поэтому Царство Земли является главным и сильнейшим противником Народа Огня в этой войне. Их эмблема хорошо отображала эту действительность: собранная фигура, устойчиво стоящая на крепком, сбалансированном фундаменте. Неприступная крепость, которую тяжело покорить и невозможно преклонить. —… Воздух — стихия Свободы, — продолжал Айро, рисуя простые спирали, символизирующие Воздушный Народ. — Воздушные кочевники освободились от мирских забот, и обрели Мир и Свободу. Очевидно также, что у них развито чувство юмора! Айро широко улыбнулся и посмотрел на Зуко, будто ожидая от него смеха. Зуко не посмеялся, просто ожидая продолжения. Честно говоря, единственный представитель Людей Воздуха, которого Зуко довелось увидеть собственными глазами, это, конечно же, Аватар, и вряд ли Принц Огня увидит ещё одного Воздушного кочевника, потому что все они давно погибли. Поэтому он не мог судить о словах Айро из личного опыта (по крайней мере чувство юмора Аватара он никогда не ценил и считал его глупым). Тем не менее, ставить то, что рассказал про них Айро, под сомнение Зуко не собирался. Оглядев эмблему, Зуко с презрением отметил её простоту и невзрачность. Разумеется, ведь монахам не нужно было много. Айро неловко прокашлялся и продолжил, рисуя последний герб слева от герба Царства Земли и над эмблемой Воздушных кочевников. — Вода — это стихия Перемен, — серьёзно проговорил он, вырисовывая волны. — Люди Племени Воды умеют приспосабливаться ко многим вещам. У них развито чувство Единства и Любви, которое помогает им держаться вместе, несмотря ни на что. Зуко покосился в сторону Изу, думая о том, что совсем недалеко сидит живой пример того, о чём говорил Айро. Поэтому он не видел смысла анализировать, прекрасно понимая, что так оно и есть. Да и те простолюдины, которые держатся рядом с Аватаром с самого Южного полюса, хоть и вселяют Зуко глубокое чувство презрения и ненависти, но даже он может признать, что эта двоица неразлучна с Аватаром и готова привыкнуть ко всему, перетерпеть всё плохое, лишь бы оставаться подле него. Кинув внимательный взгляд на эмблему Племени Воды, он даже заметил, что та единственная была взята в круг, будто объединяя внутри себя разные потоки, разные волны, идущие из одного источника. Раньше, глядя на этот герб, он видел скорее сочетание океана и луны, возможно, опираясь на рассказы про Водных Духов Туи и Ла, но теперь эмблема Людей Воды имела для него другое, более эмоциональное значение. Но он всё ещё не понимал одного… — Зачем ты мне это рассказываешь? — Важно научиться черпать мудрость из разных источников, — серьёзно проговорил Айро, смотря Зуко в глаза, — Если брать её только в одном источнике, то она становится жёсткой и чёрствой. — На этих слова Айро отгородил нарисованные гербы вертикальной и горизонтальной чертами, тем самым разделяя их. — Научись понимать других: другие Стихии и другие Народы, и ты станешь совершенным, — Айро обвёл гербы в круг, тем самым заключая их в единое целое. Эта картина кое-что усилено напоминала Зуко своей философией, и он поспешил поделиться этим с Айро: — Разговоры о четырёх стихиях напоминают рассуждения Аватара. Айро пояснил: — Соединение четырёх стихий в одном человеке и делает Аватара таким могущественным. Оно же может сделать могущественным и тебя, — Айро пару раз тыкнул Зуко палкой в грудь, в его голосе добавилась хитринка: — Видишь ли, приём, которому я хочу тебя научить, я придумал, изучая Магов Воды. Юноша удивлённо взглянул на Айро, и потом снова перевёл взгляд на нарисованные им гербы, слегка улыбнувшись. Зуко никогда не собирался произносить этого вслух, но… Его дядя — гений. Он перевёл взгляд на Изу, почему-то желая увидеть её реакцию на слова Айро. Та выглядела действительно удивлённой и глубоко задумчивой, также смотрящей на нарисованные на земле гербы. «С одной стороны довольно легко догадаться о том, что она чувствует, — подумал про себя Зуко. — Но при этом я никак не могу понять, что же творится в её голове». Они продолжили занятие. Айро попросил Зуко подняться и повторять за ним движения, которые он будет выполнять. — Ты сейчас должен прочувствовать энергию действий и понять их природу, — Айро начал делать плавные круговые движения руками, действительно похожие на те, что выполняла девчонка Аватара, сражаясь против Зуко. Когда Принц начал делать аналогичные движения, Айро продолжил: — Маги Воды управляют потоками энергии. Они превращают свою защиту в нападение, направляя энергию своих противников против них же самих. Я научился делать то же самое с молниями… — Ты научишь меня управлять молнией? — перебил дядю Зуко, останавливаясь. Он ощутил свербящее нетерпение, разогревающую его кровь, растягивающую на губах предвкушающую улыбку. Приём, который смогут применить только два человека во всём мире: дядя Айро и сам Зуко. Честно говоря, от этой мысли даже побитое самолюбие Принца начало медленно расти. Айро лишь кивнул. — Если ты позволишь энергии струиться в твоём теле, то молния за ней последует: ты должен создать путь от кончиков пальцев вверх по руке, — начал рассказывать Айро, показывая двумя пальцами направление потока на своём теле, — плечу, а затем вниз к желудку. Желудок — источник энергии в твоём теле, он называется Морем Ци… — Айро на секунду прикрыл глаза. — Только у меня это скорее необъятный океан, — старик весело рассмеялся над своей шуткой, но Зуко всегда раздражала его манера отвлекаться прямо посреди занятия. Что на корабле, что сейчас, ну сколько можно-то. Он терпеливо подождал, когда дядя отсмеётся, и, к его облегчению, тот вернулся к серьёзному тону, продолжая демонстрировать ход энергии по телу: — От живота направляешь энергию снова вверх и дальше, за пределы другой руки. Энергия должна проходить через желудок, — ещё раз напомнил Айро, приближаясь к племяннику. — Ни в коем случае не пропускай молнию через сердце. Это смертельно опасно. Айро ткнул двумя пальцами Зуко в грудь, прямо напротив часто-часто бьющегося от адреналина сердца. Принц действительно вживую представил, что может случиться, если молния пройдёт через это место. Пожалуй, он не будет проверять на практике. — Попробуешь сделать физическое упражнение, чтобы почувствовать, как энергия течёт через тебя. Вот так, — Айро встал в позу, вытянув обе руки вверх и в сторону по диагонали, выставив указательные и средние пальцы. Зуко тут же повторил позу, в унисон с Айро проводя энергетический поток от одной руки, через желудок и выпуская за границу другой руки, как и сказал Айро. — Итак, ты сосредоточил энергию? Ты чувствуешь, как Ци течёт внутрь… — продолжал говорить Айро, сопровождая слова движениями, — вниз… вверх и наружу? — Кажется, да, — неуверенно ответил Зуко, повторяя движения Айро и усиленно сосредотачиваясь. Он чувствовал еле различимое тепло, которое охватило его пальцы и прочерчиваемый его движением путь, но он не был уверен, что это не самообман, ибо всё ощущалось очень слабо. — Работай, ты должен почувствовать поток, — наставлял его Айро, делая волновые движения руками. Зуко сосредоточился, приступая к работе. Первое время Принц не ощущал ничего особенного и отличимого, но когда он смог сосредоточиться как следует, то действительно почувствовал: горячее ощущение, струившиеся по венам в тот момент, когда он применял Магию Огня, сейчас струил в его теле от руки к желудку, и от него к другой руке. По его команде внутри будто текла магма, прожигая и продавливая для себя путь, с каждым кругом двигаясь по нему всё быстрее и легче. Она входила в его тело через кончики пальцев одной руки и выходила стремительным потоком через концы другой, Зуко даже почувствовал, как его пальцы ощутимо потеплели и разгорячились от проходившей через них Ци. Через некоторое время повторения этих движений и полного их оттачивания до уже бурлящего потока лавы, Айро остановился, довольно улыбаясь ученику. — Превосходно, — объявил он. — Ты понял. Зуко уважительно поклонился Айро, тоже испытывая тонкую эйфорию от недавних ощущений. — Отлично! — Зуко поднял на Айро сияющие глаза, улыбаясь, — Я готов попробовать с молнией. Лицо дяди резко переменилось: из радостного и гордого оно сразу стало очень недовольным и неприятно удивлённым, даже слегка испуганным. — Что? Ты с ума сошёл! — возмутился Айро. — Молния очень опасна! — Да, но в том-то и дело: ты учишь меня от неё защищаться, — заупрямился Зуко, и на лице Айро отразился уже конкретный страх, и тот закричал: — Да! — в защитном жесте тот выставил руки перед собой, всплеснув ими, — Но я не буду метать в тебя молнии! Зуко нахмурился, снова ощущая, как его пытаются подавить. В чём смысл тогда этого всего? В чём смысл уметь, но не применять? Откуда Зуко может знать, что действительно способен отразить молнию, если он никогда не пробовал? Что если в нужный момент он просто не справится? Одного ведь понимания, как это делать, мало: ему нужно ощутить это на себе! Понять, что при этом чувствуешь, чтобы знать, с чем он имеет дело! — Если тебе повезёт, тебе никогда не придётся использовать этот приём, — добил его Айро последней фразой, упрямо отвернувшись от племянника. … Но ведь упрямство у них семейное, так? Он ещё не сдался. Зуко отвернулся от дяди и увидел за своей спиной взволнованную Изу. Её губы были поджаты от сдерживаемого волнения, брови упрямо сошлись на переносице. Та опустила взгляд в землю, сильнее хмурясь, и в итоге заговорила, неуверенно, будто и сама понимая бесполезность своих речей: — Я думаю, что Айро прав, Зуко. Это довольно опасно. Нет смысла так сильно рисковать. Ну, конечно. Чего ещё стоило от неё ждать. Поддержки? Зуко отвернулся от них обоих, уставившись в расстеленную перед его ногами пустыню, как на полотно, на план своих дальнейших действий. Вдалеке собиралась гроза: за долгими занятиями Зуко даже не успел заметить, как день склонился к вечеру, а тот принёс с собой чёрные тучи, со сверкающими прорезями молний. Его будто бы впервые услышали, честное слово. — Если ты мне не поможешь — я сам найду молнию, — отрезал Зуко, повернувшись к дяде. Тот глядел на него с глубоким огорчением, но Принц не обратил внимание на это, пройдя мимо него по направлению к привязанным за поводья птицелошадям. — Зуко, — прозвучал упёртый голос Изу, пока Зуко отвязывал одну из птицлошадей. — Пожалуйста, не делай этого. Чего будут стоить все твои тренировки, если ты так глупо пострадаешь от молнии! Ты можешь даже погибнуть! В её словах звучал неприкрытый страх и даже раздражение на непробиваемую стену упрямости юноши, и Зуко захотелось ухмыльнуться. — Вот именно, — согласился он, поворачиваясь к ней лицом. — Чего весь мой труд будет стоить, если я не справлюсь даже с этим? Если меня сможет победить грозовая молния, то Азула уж тем более убьёт меня. Зуко запрыгнул на животное, игнорируя блестящие в заходящем солнце глаза Изу. — Айро рассказал тебе об этом приёме только как о крайней мере предосторожности! — отбила девушка, чуть повысив голос. Зуко уловил в этом действии отчаяние и понял, что это был последний имеющийся у неё аргумент. — Айро ведь твой учитель, и если он уверен, что ты справишься, то это правда! — Теперь я и сам хочу быть уверен, что справлюсь, — твёрдо ответил Зуко, словно ставя точку в этом бессмысленном споре. Изу не успела ничего ответить, Айро и вовсе всё это время молчал, прекрасно понимая, что не сможет переубедить Принца. Что ж, можно похвалить Изу за бессмысленную попытку, но Зуко знал: она видела, что всё уже решено. Зуко пришпорил птицелошадь и погнал ту прямо в эпицентр разбушевавшейся на горизонте грозы.

***

Когда Зуко исчез из виду, Изу обратилась к Айро сдавленным голосом: — Я… быстро схожу за ним и вернусь, — девушка сглотнула, упрямо и крепко сжав губы, и твёрдой походкой направилась к оставшейся птицелошади. Её глаза жгло, а в груди снова всё горело и металось от чувств: беспокойство, злость, волнение, страх, раздражение смешались в утягивающий её на самое дно водоворот, перекрыв весь кислород. Айро горестно покачал головой. — Принца Зуко не переубедить, Изу, ты же знаешь… — тихо проговорил он, хмуро глядя вдаль. Изу подъехала к нему на звере, и Айро взглянул на неё с долей грусти и отчаяния. В глазах же Изу, ещё немного влажных, горел огонь решимости и какой-то спящей силы. — Знаю, — ответила она, опустив взгляд вниз и мягко взглянув на Друга, — Но если ему понадобится помощь, то я помогу. Айро улыбнулся. Не было ясно, чего в этой улыбке было больше: грусти ли, благодарности ли, но в ней определённо была поддержка, и это вселило в Изу уверенность. — Будьте осторожны, — лишь попросил он. — Обязательно, — ответила Изу, подарив ему ободряющую, кривую улыбку. — Когда мы вернёмся, я сменю тебе повязки, а то уже вечер. Так что готовь на нас чай! Изу махнула Айро рукой и погнала птицелошадь по следам Принца, оставив лагерь позади. Верно, Изу прекрасно знала, что Зуко не передумает. Она прекрасно знала, насколько он такой: упрямый, амбициозный и жаждущий силы, жаждущий признания не столько в глазах других людей, сколько в своих собственных глазах; насколько он желал знать, что достоин быть тем, кем он является. Просто именно по такому ему Изу и скучала, очень скучала. Этот день начинался вполне хорошо: не оглядываясь на то, что Айро тогда ещё не очнулся, а Изу была в пух и прах разбитой, словно дорогая ваза, она чувствовала себя такой отдохнувшей и счастливой, когда заваривала вместе с Зуко чай, когда отдала ему свой браслет, когда говорила с ним, смотрела в его золотые глаза и чувствовала в них не злость или раздражение, а тепло и с трудом различимое чувство искренней и крепкой душевной близости, направленное на неё. Изу чувствовала себя счастливой, осознавая, что стала понимать Зуко лучше, чем раньше. Она чувствовала себя счастливой, когда разделила с ним его чувства и смогла поделиться своими, подарить ему свою поддержку, Дружбу и любовь — и он это почувствовал! Изу испытывала очень странные, сильные и тёплые чувства, и пока не могла до конца их понять, но они делали её действительно счастливой, поэтому это было пока неважным. Она просто очень скучала по Зуко и была рада наконец-то просто находиться с ним рядом. И день продолжал становиться лучше, когда наконец-то очнулся Айро, когда они вместе с Зуко стали тренироваться и рассказывать интересные вещи, которые Изу впитывала в себя, как губка. Было ужасно интересно и приятно наблюдать за ними двумя: вместе, не ссорившимися, а работающими и тренирующимися, как в старые-добрые времена. Всё пространство вокруг них троих вдруг охватило таким внеземным теплом, что даже не хотелось ни о чём думать: что им делать дальше, куда идти и как выживать — хотелось жить сегодняшним моментом, рядом с этими людьми и больше никогда не расставаться. Но в итоге, всё снова пошло не так, и они вернулись к тому, с чего начали. Изу преодолела границу бури: небо потемнело сильнее, закапали первые капли дождя, с каждым метром всё усиливающиеся, и в итоге они обрушились на девушку серым ливнем. Следы наверняка размыло под таким напором, но Изу не собиралась отступать: Зуко упрям настолько же, насколько и горд, но и она тоже! Становилось холоднее, разгулявшийся дождь бил по непокрытой светлой голове, словно орда маленьких игл, Изу пыталась прикрывать глаза рукой, чтобы на них не лилась вода, и продолжала поиски. Уже не впервой Зуко убегает, а Изу бежит за ним. Но сколько ещё они будут бегать? Молнии, насмехаясь, сверкали над её головой, дразня и ослепляя, оглушая, пугая птицелошадь Изу, будто делая всё, чтобы сбить её с пути. Внутри южанки тоже творилась буря: всё трескалось, сжималось и раскалывалось на две половины, как небо над ней после каждого удара молнии в землю. Было страшно представить, что одна из этих хладнокровных, как Азула, стрел уже ударила в него. От приступа паники начало не хватать воздуха, а голова гудела от дующего в уши ветра и раздирающих изнутри черепа чувств. Крики напуганного зверя под ней тоже не облегчали ситуацию, но Изу пыталась из-за всех сил успокаивать и контролировать птицелошадь, направляя её туда, куда нужно. Спустя какое-то время тщетных поисков, Изу крепко зажмурилась, в отчаянии вцепившись в свои волосы. «Успокойся, — со злостью говорила она себе. — Успокойся! Зуко поднял бы тебя на смех: возьми себя в руки и подумай ещё раз». Должен же быть какой-то выход! Должен быть выход. Изу резко и глубоко вдохнула воздух и закашлялась, так как лёгкие от этого действия оцарапало и обожгло холодом. Но вместе с тем её голова немного прояснилась. Зуко пришёл сюда за молнией, а это значит, что он где-то на вершине: на какой-то из скал, среди них Изу и бродила, надеясь наткнуться хотя бы на птицелошадь, на которой Принц добрался сюда. Главный вопрос — на какой из вершин именно он находится? Изу попыталась оглядеться ещё раз — тщетно, сквозь толстую стену ливня было сложно разглядеть дальние скалы и определить, какая из них самая высокая. Наверняка, Зуко тоже не мог разглядеть самую высокую точку здесь и просто залез на ту, которая была поближе. От этого Изу и решила отталкиваться. Самой ближайшая высокая точка располагалась как раз в метрах семистах от Изу, и та поспешила к ней, надеясь, что ей улыбнётся удача. Внутри неё всё ещё бушевали эмоции, но она старалась оставлять голову холодной. Сердце Изу ускорилось и забилось так громко, что его стало слышно даже сквозь гром и шелестящий шум ливня: у скалы, к которой Изу и направлялась, крепко привязанная к камню стояла птицелошадь Принца! Бедное животное кричало и крупно дрожало от страха и холода, изо всех сил тянуло на себя поводья, но её попытки не оканчивались успехом. Изу с сожалением посмотрела на неё, потом перевела взгляд вверх: Зуко точно был там. Изу слезла с птицелошади, пару секунд подумав о том, чтобы тоже привязать её, иначе животное от испуга может сбежать или навредить себе. Не очень довольная этой необходимостью, Изу привязала создание за поводья к тому же самому камню. — Прости, — Изу успокаивающе погладила существо по клюву, на что оно отозвалось щёлкающим звуком. — Так нужно. Это недолго. Осторожно погладив вторую птицелошадь по гриве, чтобы тоже как-то успокоить, Изу глубоко вздохнула и начала взбираться на высоту. Это было тяжело: южанка старалась лезть побыстрее, больше не желая терять времени, но ноги скользили на мокрых камнях, на грязи, и Изу приходилось цепляться за землю руками, сбираясь почти на четвереньках. Когда склон становился более крутым, девушка держалась за выступы и карабкалась вверх, холодный ветер и дождь били ей в лицо, закрывая обзор и сбивая с ритма и дыхания, из-за чего приходилось останавливаться и давать себе передышку. Не верилось даже, что Зуко мог проделать такой путь ради одной несчастной молнии, но она слишком хорошо знала его, чтобы быть уверенной, что да — он мог. Наконец-то достигнув вершины, Изу перевела дыхание, держась за край скалы и крепко прижавшись к ней всем телом. Все силы ушли на борьбу с погодой и гравитацией, и прежде чем запрыгнуть на более плоскую поверхность, ей требовалось немного отдохнуть. Девушка зажмурилась и приложилось лбом к мокрому камню, дыша глубоко и с длинными паузами. — Ты всегда мешаешь мне! — Изу резко распахнула глаза, услышав сквозь шум дождя приглушённый голос. Силы будто вновь стаей птиц впорхнули в Изу, и та, поднявшись на руках, запрыгнула на вершину. Дальше было всего-ничего: фигура Зуко уже прослеживалась сквозь льющую с неба воду, он стоял чуть выше и дальше, но склон уже не был таким крутым, и до него можно было добраться. Он стоял спиной к Изу, не заметив её. — Я к этому привык! И могу дать сдачи! Изу поспешила к нему, внутри радуясь, что Принц не успел натворить непоправимых глупостей, но уже намного серьёзнее переживая за его эмоциональное состояние. Она успела увидеть его разным за всё то время, что они были знакомы: очень часто злым и недовольным, также часто спокойным и почти равнодушным. Реже, чем того хотелось бы, она видела его счастливым, радостным и расслабленным, и чаще, чем того желалось бы, — грустным, раздавленным и разбитым от болезни или просто очередной неудачи. Но то, на что был похож Принц в изгнании сейчас, ужасало и раздирало её на куски. Это было самым настоящим отчаяньем. Изу добралась до самой вершины, наконец встав на один уровень с Зуко, и она уже собралась подойти ближе, как яркая вспышка молнии и гром, похожий на тревожный взрыв, остановили её, словно предупреждая. Зуко посмотрел туда, куда пришёлся удар от силы природы, и Изу увидела, как он вскинул голову к небу и закричал ещё громче: — ДАВАЙ! — его крик напоминал вой раненного зверя. — НАНОСИ УДАР! ТЫ ЕЩЁ НЕ ПОЛУЧИЛА СДАЧИ! Изу неуверенно замерла на месте, так и не решившись огласить своё присутствие. Она чувствовала, что сейчас нельзя вмешиваться — рано, ещё рано. Она прижала заледеневшие ладони к лицу, чувствуя, что слёзы, сдерживаемые ею до этого, начали рваться наружу. Она часто могла понять, когда именно Зуко было больно, даже если тот пытался этого не показывать и намерено отталкивал от себя людей, желая скрыть свои слабости. И, надо признать, Изу испугалась того, что сейчас она была свидетелем самого большого проявления слабости Зуко. Она не должна была этого видеть, но она видела и чувствовала каждой своей частицей. Зуко застыл в одной позе, словно притаившийся хищник, ожидая, что на его крики откликнется кто-то очень злобный и обиженный, и ударит его со всей силы, что у него есть: так хотел бы ударить сейчас Принц. Но удара не следовало. Изу стало больно от такого его вида: почти сломленный, отчаявшийся, больше не видящий никакого выхода. Это было очень больно, она бы предпочла, чтобы молния сейчас же пронзила её, лишь бы не видеть его таким. Зуко громко закричал и упал на колени, согнувшись и припав к земле. Тут же Изу словно очнулась, со всех ног рванув к нему, мешая слёзы и капли дождя, вытирая их руками, чтобы видеть перед собой хоть что-то. Наконец достигнув его, Изу крепко обняла Зуко, прижавшись лицом к тёплой спине и сжимая в своих руках так, словно тот сейчас рассыпится, если не будет иметь хоть какую-то поддержку. Но он уже рассыпался. Он рассыпался от собственных слабостей, от одиночества, от стыда и боли, от самого открытого и сильного отчаяния, живущего с ним всё это время, как паразит, и откалывающего от него по кусочку каждый день. Только теперь до Изу, кажется, дошло, как долго вся эта усталость на самом деле копилась в нём, но Зуко уверено держал все истинные чувства и мысли в узде, сдерживая их, не давая свободы. Всё это время всем могло казаться, что Зуко очень часто срывался, злился, раздражался, ворчал, но это не было и долей того, что мучило его всё это время. Он скалился на какие-то ничего не значащие мелочи, небольшие пробоины в его самообладании, в то время как самая глубокая и страшная дыра на самом деле была надёжно скрыта им. От мысли об этом Изу стало ужасно плохо, словно ей пришлось разом проглотить раскалённое лезвие клинка: изнутри её жгли сдерживаемые слёзы и какая-то новая боль, в два раза сильнее её собственной, раздирающая рванными клочками внутренности и заставляющая задыхаться, заставляющая согнуться, сжаться до малых размеров и не иметь возможности двинуться. Зуко был похож на бомбу медленного действия, набитый до верхов порохом и боящийся часа, когда одна маленькая искра разрушит всю его надёжную крепость. И сейчас он наконец взорвался, а в воронке этого взрыва на его месте, в руках Изу, остался просто маленький, потерянный мальчик, который больше не знал, что ему делать. Изу чувствовала, как Зуко мелко трясётся в её объятиях, и, не зная, что ещё делать, сжимала его крепче и крепче. Тот никак не отвечал на её действия, только ниже сгибаясь к земле и пряча лицо в ладонях. Тяжело сглатывая, светловолосая отняла его руки от лица и увидела, что глаз Зуко — здоровый глаз, не обрамлённый страшным ожогом, — покраснел, а взгляд обессилил, словно в нём начало ослабевать и гнуться под напором урагана былое яркое пламя. Зуко сжал зубы и зажмурился, насильно отвернув своё лицо от Изу. Он не желал смотреть на неё, не желал, чтобы она видела его: Изу понимала, но не могла уйти. Сжав губы, чтобы те не дрожали так жалко и не угнетали их обоих, южанка взяла его лицо в свои ладони и осторожно прижалась своим лбом к его лбу. Зуко лишь устало опустил руки и ослабил веки, больше не жмурясь так отчаянно, будто стараясь спрятаться. Но его глаза всё ещё были закрыты. Изу ненавязчиво гладила большим пальцем его шрам, пытаясь успокоить: его, себя, может, погоду, хоть кого-то. Они просидели так, под шквалом дождя и танцем молний, достаточно долго, пока Изу тихо не произнесла Зуко в лицо: — Идём домой… Небо ещё всю следующую ночь взрывалось и сотрясалось от грозы.