Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

Ты найдёшь крупицы так необходимой тебе правды Лишь тогда, когда весь будешь заляпан ложью, как грязью... …Упираюсь руками на парапет, наклоняюсь… Я трус, знаю это… и мне не сбежать от себя. Всё что я хочу - проснуться от жизни… Ещё чуть-чуть, и я полечу, ещё немного… и всё закончится… Смотрю вниз. Я уже готов, и страха внутри больше нет… И в это мгновение моя голова взрывается болью. ...Оседаю, обхватываю лоб ладонями. Стон против воли прорывается сквозь сомкнутые зубы. Шрам пульсирует, а я безуспешно пытаюсь возвести в сознании стену, так необходимую мне стену, но она рушится снова и снова под яростными ударами моего врага. Заваливаюсь на бок, под щекой – покрытый снегом камень. Ногтями впиваюсь в кожу у висков. Все мои недавние переживания отступают перед внезапной опасностью. Опасностью, с которой я не в силах справиться. Жёлтая стена слишком меня расслабила, я потерял навык, забыл всё то, что в меня так долго вдалбливали, и теперь, - вот он я, обнажён, раскрыт, как книга. “Наш маленький мальчик ни на что не способен без своего учителя, не так ли?” – звучит в голове насмешливый голос Волдеморта. Он копается в моих воспоминаниях, словно в старом хламе. Брезгливо отбрасывает в сторону ненужное, с интересом разглядывает диковинное. Мир кружится перед глазами, небо темнеет, и я проваливаюсь в прошлое... ...Ночь, я скован невидимыми цепями. Ветер кидает в лицо снег, очки чуть съехали набок. Внутри – ненависть, направленная на черноволосого мужчину, стоящего в трёх шагах от меня. Палочка в его руках указывает на седого старика, жмущегося к парапету… и в следующее мгновение… “Вот только Дамблдор, ах, как жаль, бросил тебя одного”, – насмешливо замечает Волдеморт, вызывая новую вспышку колкой боли, а перед глазами тем временем появляется новая сцена: ...Утопая, я лежу в снегу. Онемевшие от холода руки не слушаются, глаза слезятся, в ушах шумит кровь, но это не мешает мне видеть застывшего надо мной Снейпа, слышать хриплое, безразличное, разрывающее душу: “Секту...” Кричу от вновь переживаемой боли. Это похоже на Круциатус, наложенный прямо на обнажённое сердце. “Я вижу, мой преданный слуга потрудился на славу”, – самодовольно усмехается маг. Волдеморту нравится ненависть, которой пропитаны мои недавние воспоминания. Он упивается ею, наслаждается осознанием своего могущества. Ведь даже знаменитый Мальчик-который-выжил – Гарри Поттер, так жалок перед ним. Злость вспыхивает, словно пламя, в одно мгновение очищая ум от паники, от иллюзорной боли, от лишних чувств. Давно забытые навыки всплывают в памяти. Перед внутренним взором вырастает зеркальная стена с чёрными вкраплениями… “…сильные руки подхватывают меня подмышки… укладывают на диван… - Сосредоточься, Поттер! Я помогу тебе, - тёплая ладонь ложится на лоб, накрывая опухший шрам. - Оклюлегилименс! Боль отступает, и в сознании, наконец, вырастает зеркальная крепость. Только теперь в ней можно различить вкрапления чёрного, матового камня…” * Волдеморт злится, шипит, словно тысяча змей, снова и снова налетая на неприступные стены, снова и снова разбиваясь на тысячи бесцветных осколков. Он теряет силы, ещё чуть-чуть - и ему придётся уйти, сбежать в свою нору, затаиться, зализывая раны. “Пусть сейчас я уйду, но я вернусь, и тогда ничто тебе не поможет”, – сипит он перед тем, как окончательно покинуть моё сознание… *** Шрам воспалён, на подбородке – тёмно-красные смазанные пятна крови. Щека онемела от холода, и мне с трудом удаётся сесть. Перевожу дыхание, подтягиваю колени, утыкаясь в них мокрым от испарины лбом. В сознании - зеркальная преграда, которую не сумеет преодолеть никто в целом мире, ведь в ней не только посеребрённое стекло, но и что-то намного более прочное. Что-то, что не сумеет пробить даже такой псих как Волдеморт… Вдруг кто-то касается моего плеча, и я вздрагиваю от неожиданности, дёргаюсь в сторону. Но сил не хватает, и я снова валюсь на бок. - Гарри, о, Мерлин, что случилось? – это Сириус, он садится возле меня на корточки, обеспокоено оглядывает. Я прячу лицо в ладонях, не желая показывать кровавые разводы. Но крёстный и так видит всё, что нужно, и в следующую секунду подаётся вперёд, упирается коленями в пол и обнимает меня за плечи, прижимая к себе, словно ребёнка. А мне, словно я и вправду всего лишь маленький мальчик, не удаётся сдержать слёз, хлынувших из глаз. Дамбы пали, я выжат и больше ни на что не способен. Окоченевшими руками обхватываю крёстного в ответ, прижимаюсь носом к его плечу и реву, как последний раз в жизни… а может, и вправду последний… Вся боль, всё напряжение последних часов, дней, недель, - плавится, превращаясь в воду, и вытекает из моих глаз. Щёки щипет от соли, губы намокают от стекающих к ним слёз, а я никак не могу успокоиться, пока не выплакиваю всё, что скопилось во мне. Пока всё внутри не заполняется звенящей пустотой… Когда я, наконец, перестаю хлюпать носом и затихаю, Сириус подхватывает меня под колени и встаёт. Я не сопротивляюсь, - понимаю, что всё равно не смог бы уйти отсюда сам. Слышу, как анимаг шепчет заклинания, скрывая меня от чужих глаз. - Только не в больничное крыло, - шепчу я, не узнавая собственного голоса. Хриплый, надтреснутый… Это голос очень старого человека, которому осталось недолго топтать землю. Может, не такая уж и неправда - эта присказка про горе… - Не беспокойся. Тебе сейчас совсем не это нужно, – шёпотом отвечает мне Сириус, и я благодарен ему за понимание. - Ужин уже прошёл? – спрашиваю я, лишь бы сохранить так необходимую мне иллюзию теплоты и... семьи. - Да, только что закончился. Макгонагалл назначена временным директором… - А про… про Дамблдора объявили? - Да… Но тебя никто не упоминал. Так что повышенного внимания не бойся. - И какая реакция последовала за… новостями? - Разная: шок, паника… - Удовлетворение? - У некоторых слизеринцев - да… Наверное, и так можно сказать. Всё, мы дошли, - добавляет Сириус, входя в Выручай-комнату и опуская меня на разместившийся возле входа диван. - Не уходи, - с ноткой паники шепчу я, непроизвольно обхватывая себя руками. Сириус накрывает меня трансфигурированным из шарфа пледом и садится рядом, показывая тем самым, что он рядом и не бросит меня. Моя голова покоится на груди крёстного так, что я могу слышать стук его сердца. Это успокаивает, позволяет отвлечься. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… - музыка жизни. Кто бы мог подумать, что Сириус вернётся ко мне? Эта авантюра с проникновением за завесу была по-настоящему рискованной, но всё же… всё же Снейп ввязался в неё… а Дамблдор позволил… Хотя это грозило большими неприятностями… Но тогда зачем? Зная директора – делать что-то по доброте душевной вовсе не в его стиле… И почему эти мысли приходят ко мне только сейчас? Нехотя поднимаю голову, чуть отодвигаюсь, усаживаясь напротив крёстного так, чтобы видеть его. К Сириусу уже вернулся его настоящий облик: чёрные волосы, серые, обеспокоено глядящие глаза. - Сириус… расскажи мне всё, – тихо прошу я, не разрывая зрительного контакта. Я ожидаю непонимания, возможно, возмущения, но точно не тяжёлого вздоха и грустной улыбки. - Ты так вырос, Гарри… К чему Альбус строил эти шаткие башни из нагромождения тайн и недомолвок?... Но теперь… теперь нет смысла что-то скрывать, и, - Сирус делает паузу, после чего продолжает, чуть понизив голос, - Гарри... Я бы очень хотел, чтобы и ты доверился мне. Я знаю, как тяжело без поддержки, и я хочу стать тем, кто тебе эту поддержку обеспечит. - Ты не сможешь меня понять, - шепчу я на пределе слышимости, - это не то, что можно понять… - А ты попробуй! Как ты можешь говорить такое, если ни разу не пробовал! Я не чужой тебе человек, ты можешь на меня положиться. Я хоть раз предавал тебя, лгал? Тебе станет легче, поверь! И мне… мне тоже станет легче, когда я пойму, что с тобой, понимаешь? Я киваю. Меня не так уж сложно уговорить. Я хочу… Нет! Мне необходимо с кем-то поделиться! А Сириусу я верю… Наверное, он единственный, кому я пока ещё верю. - Хорошо… но сначала ты, - твёрдо говорю я, беря себя, наконец, в руки, - расскажи мне то, что я не знаю. Сириус вздыхает, откидывается на спинку дивана, закладывая руки за голову: - Ну… на самом деле всё не так уж и сложно. Это касается защиты, которую оставила тебе Лили. Так вот, буквально через пару недель после моего возвращения из арки, Дамблдор провёл обряд усиления этой защиты, который был невозможен без мага-родственника. - Но… ты же не родственник по крови… - Магия, связывающая ребёнка с крёстным не менее сильна, чем связь крови. - И что это значит? – не понимаю я. – Защита стала сильнее? - Да. Стала сильнее и продлилась ещё на два года, это даёт нам некоторое преимущество перед Волдемортом. Если, конечно, данный факт - всё ещё секрет для него... Кроме того, пока я рядом, защита накапливает энергию и в решающий момент сможет отразить довольно мощные заклятия. Не знаю на счёт непростительных, но всё остальное... - То есть… именно поэтому Дамблдор предоставил тебе должность в школе? Чтобы каждый день усиливать мою защиту? - Подозреваю, что так. - А кто ещё знал об этом? - Я, директор и Снейп, - он тоже участвовал в ритуале. - Снейп… - шепчу я, еле двигая губами. – А какие именно заклинания отводит защита? - Я не уверен… но директор говорил, что она укроет тебя от любого смертельно опасного заклятия. - Дамблдор сообщил это только тебе? Кто ещё знал? – взволнованно спрашиваю я. Крёстный пожимает плечами: - Я же говорю, в курсе были только трое. - То есть для Снейпа тоже не секрет, что опасные заклинания не причинят мне вреда? Сириус отвечает не сразу. Сначала он внимательно смотрит мне в глаза и лишь потом начинает говорить, и я невольно вздрагиваю от его слов: - Твоё состояние всё-таки связано со Снейпом, я прав? Замыкаюсь, опускаю голову, пряча взгляд. - Гарри! Расскажи мне! Я не слова не выскажу против, я пойму! Пойму, веришь? - Я… я… - и опять в горле ком. – Я расскажу... И я рассказываю… Я честно пытаюсь быть откровенным, но в итоге пропускаю целые куски событий. Говорю лишь, что влюбился, но долго не верил чувствам и захотел их проверить зельем… А после, не понимая, что делаю, поссорился со Снейпом. А теперь не знаю… не знаю, что делать, когда чувства вернулись… Сириус попытался было вытянуть из меня подробности, но я замкнулся. Нет, ничего больше не скажу, и так слишком много. Но, даже несмотря на мою не самую большую откровенность, мне полегчало... на душе установилось временное затишье. Сириус молчит, боясь спугнуть меня. Я сам не знаю, что делал бы на его месте. - А как же Джинни? - глухо спрашивает анимаг, отводя взгляд. Я лишь пожимаю плечами. Так уж получилось, что она - последнее, о чём я беспокоюсь. Между тем, я обдумываю новые сведения. Что-то не даёт мне покоя, что-то тревожит... Ах да, кольцо. Чёртово кольцо с белым камнем. Возможно, Сириус сможет пролить свет на то, что тогда произошло. По мере того, как я рассказываю о моей последней встрече с директором, - я всё больше убеждаюсь: крёстный что-то знает - он бледнеет буквально на глазах. - Гарри, а в той комнате было что-то ещё? - взволнованно шепчет он. - Сундуки, шкафы... Много разного. И тогда Сириус рассказывает мне о том, что Волдеморт разделил свою душу на части, запечатав их в разных предметах, создав хоркусы, и что Дамблдор последний год занимался тем, что их собирал. Но, к сожалению, ему не удалось найти способ, котором можно было хоркусы уничтожить. Однако, если всё случилось так, как говорит Сириус, то получается, что усиленная защита достаточна крепка для того, чтобы распознать запечатанную душу убийцы его матери в предметах и уничтожить их. Дамблдор хранил свои находки где-то в замке, ну а теперь, можно сказать точно, - в потайной комнате своего кабинета. - Почему я не знал обо всём этом раньше? - закричал я, впервые за последние два часа разговора повысив голос. - Это касается в первую очередь меня! Почему он скрывал?! - Гарри, у него были причины... - Какие такие причины? Как он мог... Я ничегошеньки не знал! И даже когда он давал мне это кольцо, лишь обмолвился, что это эксперимент! А потом и вовсе выпроводил из кабинета, будто я какая-то собачонка! Кукла! - Успокойся! - гаркнул Сириус, встряхивая меня за плечи. - Как ты можешь такое говорить! Он же умер! - И что? Если умер, то его поступки нужно воспринимать как дар небес? И слава Богу, что он умер! Сириус застывает, ужаснувшись моих слов, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Он ждёт, наверное, что я возьму свои слова назад, но я не оправдаю его надежды. Встаю, отряхивая с мантии несуществующую пыль, разворачиваюсь и иду к выходу. Сегодня я чуть не сделал очередную глупость, поддавшись детскому порыву, на миг забыл, зачем я здесь, для чего меня растили, вскармливая ложью, словно материнским молоком. Я - воплощение надежды, герой, чёрт подери! Что станет со всеми, если я умру, даже не попытавшись уничтожить того, кто отравляет жизни тысячи людей. Того, из-за кого ОН рискует каждый день... каждый час. Я не могу объяснить, я просто знаю - Снейп на нашей стороне... на моей стороне, несмотря ни на что. И я не могу предать его... предать его снова... ___________________________________________ * - отрывок из главы16 первой части фика