Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

Ты думаешь, что выбор мне даёшь? Что душу от беды мою спасаешь? Ну неужели, правда, ты считаешь, Что так мою свободу сбережёшь? Так знай! Ты опоздал! Я полон весь тобою! Лишь рядом находясь, я быть могу собою! И помни, я всегда тебя прикрою Обняв, прижав, закрыв своей спиною… Мэри Эго *спустя неделю* Солнечный зайчик прыгает по пологу кровати, забирается под занавес, скользит по взъерошенным тёмно-каштановым волосам, трогает пушистой лапкой чуть подрагивающие ресницы, играет с ними, а потом, когда веки человека дёргаются и глаза открываются, зайчик сбегает за одеяло, а после - прячется среди лучиков, играющих на белой раме окна, впрочем, не забывая время от времени хитро поглядывать на проснувшегося юношу. *** Это было одно из самых прекрасных пробуждений в моей жизни. Несмотря на то, что на дворе был самый разгар зимы, через окно в спальню лился тёплый свет утреннего солнца. Первый день каникул в Хогвартсе – никуда не надо было торопиться, бежать. Рон с Гермионой не донимали своими дурацкими вопросами о самочувствии, завтрак можно было пропустить, а главное – я мог прямо сейчас пойти к Северусу. Пойти - не перебираясь из угла в угол, не таясь под мантией-невидимкой – а просто, спокойно, неспешно пройти по коридору, толкнуть знакомую дверь, подойти сзади к пишущему очередную статью зельевару, обнять его за плечи, зарыться носом в пахнущие травами волосы, спуститься руками ниже… Ох, чёрт… Кажется, мне всё же придётся поспешить – хотя бы в душ, к примеру, иначе я рискую перебудить всех своими стонами… Так, стоп. Я же здесь один, – вспоминаю я и, расслабившись, неспешно провожу рукой вдоль затвердевшей плоти. Ласкаю себя, представляя, что это твои, а не мои руки сейчас сжимают мой член. Дыхание учащается, выгибаюсь дугой, ловлю ртом воздух, сквозь стон шепчу: - Северус... Вверх-вниз. Кончаю себе в руку. Раскрасневшийся и запыхавшийся, лежу на хлопковых простынях без сил и желания вставать и куда-то идти. Только тебя здесь не хватает. Интересно, Северус сейчас сильно занят? Что он делает? Наверняка, опять ничего не поел. Была бы моя воля – я бы не на миг от него не отходил, но зельевар был слишком зациклен на своём: “Это всё неправильно” и продолжал держать дистанцию. И хотя я каждую ночь на последней неделе проводил в его комнатах, чтобы не допустить повторения пытки, вызванной зельем, он всё равно выгонял меня в гриффиндорскую спальню, как только острая необходимость в моём присутствия отпадала. "Ну ладно, тогда было учебное время. Теперь же он от меня не отвертится", – злорадно подумал я. Закончив с утренними процедурами, я оделся и хотел уже выйти, как вдруг мой взгляд зацепился за баночки, рядком стоящие на прикроватной тумбочке. "Ну да, Гермиона же оставила мне зелье отрешения, чтобы хватило на всё время каникул, – вспомнил я. - Теперь-то они вряд ли понадобятся". Убрав склянки в стол, я вышел из комнаты и направился в подземелья. Неспешно прошёлся по коридору. Толкнул дверь. Заглянул в рабочий кабинет, нашёл глазами тёмную фигуру зельевара, сидящего за рабочим столом. Подошёл, обнял закутанные в чёрную мантию плечи. - Поттер, вам что, заняться с утра нечем? А вот эта фраза в моих мечтах отсутствовала. Я насупился: - Вот обязательно было это говорить? - Я сейчас занят, иди, займись чем-нибудь полезным. - Чем? Сейчас каникулы! - Я в курсе, - ухмыльнулся Снейп. - Иди, помоги Хагдриду, например, у него снова некому убирать помёт за его любимцами. Вот гад! - Может, я мог бы чем-нибудь помочь тебе? – предлагаю я, не слишком надеясь на положительный ответ. Зельевар разворачивается и смотрит на меня как на полоумного. - Поттер, если бы целью моей работы было разрушение подземелий до основания, то я, несомненно, привлёк бы такого специалиста как вы, - тянет он и снова отворачивается. Нет, я, конечно, знаю, что не гений, но ведь и не такой же придурок! Да и он же прекрасно понимает, что я просто хочу побыть рядом с ним. Я уже готовлюсь выдать гневную тираду, когда Северус вдруг добавляет: - Хотя, если тебе совсем уж нечем заполнить свой досуг, то можешь помочь мне разобрать списки ингредиентов. Они сзади тебя на второй полке. Вычеркни испорченные. Сроки хранения, которые ты, несомненно, помнишь из курса обучения, можешь посмотреть в книге, что лежит рядом. Приступай. Я так и застыл на месте. Он не выгнал меня! Дал задание! Он тоже хочет, чтобы я остался! Я снова обхватил зельевара за плечи, сжал, что было сил, наклонился, и, не обращая на яростные попытки мужчины увернуться, чмокнул в щёку. - Поттер, если немедленно не отпустишь меня, то я пожалею о своём решении, – как можно более грозно прошипел Северус. Но я-то прекрасно слышал в его голосе совсем противоположные чувства. - Я тоже люблю тебя, – шепнул я ему в самое ухо, заслужив ещё один грозно-удивлённый взгляд. - Что мне с тобой делать, Поттер? – обречённо поинтересовался зельевар. - Любить, – выдохнул я и притянул к себе несопротивляющегося мужчину, прижавшись губами к его горячим губам. Скользнул языком внутрь приоткрытого рта. Северус обвил меня руками, подтянул, усаживая меня к себе на бёдра, лицом к себе. Я почти застонал ему в рот, почувствовав упирающуюся в живот эрекцию. Ну всё! Теперь ты от меня точно не отделаешься. Опустил руку на доказательство чужого желания, потёр сквозь одежду, чуть сдавил, с удовлетворением отмечая, как сбилось дыхание Снейпа. О, да. Он хотел меня, так же сильно, как и я его. Вдруг Северус с тихим рыком подхватил меня и усадил на стол. - Ты сейчас доиграешься, – хрипло предупредил он, облизнув опухшие губы. Я смотрел на него во все глаза. Спутанные волосы, красные пятна на скулах, влажный рот, тяжёлое дыхание. Ох, чёрт. Желание стало почти болезненным. Я попытался расстегнуть штаны, чтобы освободить ноющий член, но моя рука была перехвачена на полпути, а губы вновь пойманы сладкими тисками. Чужая ладонь скользнула к застёжке, ослабив давление на вставшую плоть. Проникнув под трусы, пальцы обхватили кольцом головку и двинулись вниз. Всхлипнув, я подался бёдрами вперёд. Губы сминались в жёстком поцелуе, чужой язык исследовал мой рот, горячая ладонь, пробравшись под мантию, ласкала ставшие вдруг до безумия чувствительными соски, а член всё ещё оставался в обхвате умелых пальцев. Эрекция Северуса упиралась мне в бедро, и я вдруг понял, что хочу большего. Хочу его – всего, в себе, сейчас. Ногами обхватил мужчину за бёдра, запустил руки под мантию. Пуговицы, пуговицы. Мне казалось, я умру, если, наконец, не почувствую ладонями его кожу. Ладно. В другой раз, – сдался я. Мои пальцы полезли в штаны зельевара, сжали пульсирующий член. Двинулись по бархатной коже. Я кончил первым, откинулся назад, содрогнувшись всем телом. Вскоре и Северус подошёл к финалу. Я с бесконечным обожанием вглядывался в лицо мужчины, пытаясь навсегда запечатлеть его в памяти. Влажные, блестящие агатовые глаза, опухшие ярко-красные губы, нет обычных угрюмых складочек у глаз, и весь он - расслабленный, удовлетворённый… Мой. - Давай в следующий раз по-настоящему, – прошептал я… и тут же очарование момента исчезло. Снова эта маска вместо лица, но даже она была не способна скрыть сожаление и стыд. - Мы не должны были… Я не должен был допускать… Ты студент. Так нельзя. Это неправильно. Попытался прервать эти глупости поцелуем. Как же! Вывернулся, почти отскочил, проговорил хрипло, с отчаянием: - Вам всё же лучше помочь Хагриду, Поттер. - Зачем ты снова! – кричу я, не в силах справиться со злостью. – Ведь всё было хорошо! - Уйдите, Поттер, – голос бесчувственный. - А вот и уйду! – ору я и вылетаю в коридор, хлопнув дверью. Как он может? После того, что только что было! Надоело! Сколько ещё он будет нести эту чушь про профессора и студента? Удавил бы того, кто вбил ему эти мысли! Неизвестно даже, переживу ли я этот год! Переживёт ли он его! У нас может и не быть никакого "потом"! Пока шагаю к Хагриду, гнев понемногу отпускает. Мне уже не кажется, что я правильно поступил, сорвавшись и оставив Северуса одного. Уж очень он близко к сердцу принимает эти свои: “Я не должен был”. Сидит, небось, сейчас, самобичеванием занимается … Ну а мне что прикажете делать? Как переубедить его?... Чего он боится? Привязаться? Привязать? Так уже поздно! Я полон им, он везде, в каждой клеточке, оккупировал моё сердце, захватил мой разум. Никогда раньше не чувствовал такого. Это как болезнь – греющая и разъедающая одновременно, и от неё нет лекарства, когда он наконец-то поймёт это? Он согласен просто находиться рядом, не переступая границ, но мне этого уже мало. Каждый день я бьюсь о ледяные скалы, которыми он себя окружает, рву кожу об острые пики его слов. Северус как будто проверяет меня на прочность, ждёт, когда я сдамся. Не дождётся! Я знаю, как нужен ему. Он погибнет, оставшись один. Кто будет заваривать ему чай, ждать с собраний, спорить? Кто будет греть его дыханием, плавить ледяные горы, снова и снова срывая гипсовую маску с его лица? Я никому не отдам эту привилегию. И он не обманет меня, я чувствую, как стены становятся тоньше с каждым днём, и с каждым днём он позволяет мне всё больше. Я не сдамся!