Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

То ли влево шагнуть, то ли вправо, То ли болен я, то ли здоров, Не найти на себя мне управы, Не избавить себя от оков... То ли верно я думаю мысли, То ли лживые нынче они, Надо мною сомненьем повисли И как вороны кружат вдали... Виктор Шутка Предпоследний день каникул. Школа постепенно наполняется привычным для неё шумом - смехом, разговорами. Рон с Гермионой появятся только завтра, отдохнувшие и готовые к новому учебному семестру. Я же... а что я? Кукла с оторванной головой и выпотрошенным нутром – вот кто я. Уже несколько часов сижу, завернувшись в мантию-невидимку в медицинской палате и не отрывая взгляда от острого профиля. Мадам Помфри держит Северуса под действием лечебного сна. Завтра, в день своего рождения, он проснётся – выздоровевший и полный сил. О дне рождения я узнал всего сутки назад, когда нашёл свиток родословной Северуса в том злополучном сундуке. Смешно, но я действительно парюсь из-за того, что понятия не имею, что ему подарить. Хотя… нужен ли ему мой подарок?… Нужен ли я ему вообще? В чём дело, спросите вы? А дело в том, что кроме всего прочего из свитка я узнал, что отец Северуса – Тобиас Снейп – магл, а мать зельевара носила фамилию Принц. К тому же, среди множества картин, спрятанных на дне сундука, я нашёл и ту, на которой был изображён скользящий по морской глади изумрудный дракон. Два плюс два сложить оказалось очень просто. Принц-полукровка – это Северус и есть. Поняв это, я бросился перечитывать записи в дневнике зелий. “... Пытаюсь не смотреть в твою сторону, но проходит минута, и я понимаю, что вновь выискиваю тебя в толпе. Ничего не могу с этим поделать...” “…Ты смотрел на картину, чуть приоткрыв рот от восхищения. Твои глаза следили за переливающимся сильным телом морского дракона, легко скользящего по морской глади…” “…Ненавижу почти так же сильно, как и люблю. Почти так же сильно… почти…” Затем снова заглянул в свитки с описание обряда: “… ритуал проводился очень редко ещё и потому, что условия требуют, чтобы маг не только лично варил зелье, требующее высшего мастерства и высокого уровня владения беспалочковой магии и в совершенстве владел легименцией, с помощью которой он проникает за завесу, но и сам искренне желал возвращения искомой души…” И вот я уже два дня избегаю Сириуса. Сегодня он несколько раз заглядывал в палату – искал меня. Но у него-то, в отличие от Дамблдора, нет волшебных очков, поэтому он уходил ни с чем. Бродяга несильно изменился после пребывания за аркой, но совсем без последствий не обошлось. Порой я замечал, что он разговаривает с призраками, как с живыми людьми… как будто не отличает, кто умер, а кто жив. А иногда вдруг беспричинно начинает плакать, после чего впадает в прострацию и вообще перестаёт замечать что-либо. Понимаю – так нельзя. Нельзя избегать его. Он ни в чём не виноват. И всё равно, это так сложно - смотреть ему в глаза и оставаться спокойным. Ревность червем вгрызлась в сердце, сверлит там ходы, откладывает личинки, и... так муторно на душе. Я действительно безумно рад, что Бродяга вернулся, что он рядом, но… но… - Гарри, мне нужно поговорить с тобой, - десятый раз за последние несколько дней обращается ко мне заглянувший в палату директор. Он больше не пытается влезть мне в душу, или, того хуже, стереть память - понял, что ему оборвали ниточки управления мной. Но сейчас война, и мы обязаны объединиться против общего противника. Судорожно вздыхаю, встаю. Всё тело затекло от многочасового сидения на месте. Иду за директором в его кабинет, осознавая необходимость вести чёртову беседу с человеком, которого презираю. Сейчас мне нет дела до реальности, намного больше меня волнуют мои мысли, они, словно слизни - склизкие, мерзкие – копошатся, сбиваясь в кучи... наверное, невозможно вернуться из-за завесы без последствий... - Гарри, мальчик мой, мы должны серьёзно побеседовать. Я должен убедиться, что ты отдаёшь отчёт в своих действиях, понимаешь, к чему они могут привести. Вскидываю голову - оказывается, я уже в кабинете Дамблдора, хотя совсем не помню, как шёл сюда. У меня сейчас что-то спросили... или нет? Хотя... если подумать, то совсем не сложно догадаться, чего может хотеть от меня этот манипулятор. - Что, стереть память не вышло, решили подавить на другие рычаги? Ничего у вас не выйдет, – шиплю я, почти пародируя Снейпа, складываю руки на груди в защитном жесте – тоже его движение. У меня сегодня на редкость отвратительное настроение. - Мне правда жаль, что так получилось. Я лишь пытался защитить тебя и Северуса от опасности. Именно опасностью грозит ваша связь. Ты должен простить старого дурака, я признаю, что обязан был учитывать и ваши чувства. Но раз теперь всё вышло так, как вышло, то нам всем стоит немедленно заняться разработкой нового плана. - Ну да, – хмыкаю я, ни на йоту не поверив старому интригану. Хрен он откажется от своих затей из-за пары неудач… - Гарри, послушай меня внимательно и попытайся осознать то, что я тебе скажу, – чуть наклонившись вперёд, серьёзно произносит Дамблдор. – От исхода этой войны зависит будущее магического мира. Тысячи жизней стоят на кону, и ты в этой игре отнюдь не пешка, Гарри. Твоя роль намного важнее, чем у любого из нас. Тебе предстоит сделать решающий ход, который свергнет Тома Ридла с им же самим возведённого пьедестала. Но пока ты не готов к этому. Волдеморту достаточно заглянуть тебе в голову, и все наши планы пойдут прахом. Поэтому, если ты действительно желаешь самостоятельно принимать решения, то должен понять необходимость усиления защиты сознания и развития беспалочковой магии. Кроме того, твое недостаточное владение окклюменцией приведёт к тому, что прежде всего Северус подвергнется смертельной опасности. - Я согласен возобновить занятия с профессором Снейпом по защите разума, если вы об этом, – вклиниваюсь в монолог я. - Боюсь, что тебе придётся заниматься со мной, – грустно качает головой Дамблдор, – Северус ещё недостаточно восстановился для столь тяжёлых нагрузок на психику. Кроме того, занятия беспалочковой магией и так заберут все его силы. - Хорошо, – обречённо соглашаюсь я, - пусть так. - Ну вот и отлично. Теперь я вижу, как ты вырос, Гарри. Мне жаль, что я не заметил этого раньше, – заулыбался директор так, как будто всерьёз думал, что я могу отказаться. Он не оставил мне выбора в тот момент, когда упомянул опасность для Северуса, перед таким аргументом я бессилен, пусть даже это всего лишь уловка. Я встал в надежде побыстрее покинуть кабинет. - И, Гарри, прежде чем ты выйдешь, я хочу тебе напомнить, что отношения между профессором и учеником в школе всё ещё запрещены... будьте аккуратнее. — Спасибо, директор, – сдержанно поблагодарил я, сделал два шага к двери и остановился. Вертевшийся в течение всего разговора вопрос почти непроизвольно слетел с моих губ: - Это вы его заставили? Стоя спиной к директору я не видел выражения лица Дамблдора, но мне не стоило труда его представить. Глаза наполняются грустью, голова чуть наклоняется, так, что подбородок почти касается сложенных на столе рук, скорбно поджимаются губы. - Гарри, это была лишь просьба поискать способы вызволения упавших в арку. Всё остальное - инициатива Северуса. Просьба значит... - До свидания ... - так и не обернувшись проговорил я и вышел за дверь. Стоило мне только оказаться за пределами кабинета, как я тут же наткнулся на Сириуса. Караулил он меня, что ли? - Гарри! Вот ты где! А я повсюду тебя ищу! – радуется крёстный, сжимая меня в объятиях. Преодолевая себя, обнимаю его в ответ. - Извини, столько дел навалилось. Сириус отступает от меня на шаг и подозрительно переспрашивает, вскидывая брови: - Дел? - на его новом лице это выражение выглядит до ужаса комично. Дамблдор, как и обещал, обеспечил моего крёстного оборотным зельем длительного действия, один пузырёк действует 5 часов, двух порций хватает на целый учебный день. Длинные чёрные волосы сменились русой короткой стрижкой, лицо стало несколько шире, а сам он – плотнее и ниже, что, впрочем, не убавило оптимизма Бродяги. - Ну, да… Уроки на первый учебный день, - начал выкручиваться я. - Ты мог сказать мне, я бы тебе помог. - Эээ.. я как-то не подумал… - В следующий раз обязательно обращайся! – подмигивает мне Сириус. – А сейчас как насчёт того, чтобы покататься на мётлах? Мне нужно составить учебный план, а я совсем не знаю, чем вы владеете, а чем нет. Упоминание о полётах, как не странно, придало мне сил. Я вдруг понял, как сильно мне хочется подняться в небо. Слишком многое нужно обдумать … “А заодно можно невзначай пораспрашивать крёстного о Северусе”, – шепнул в голове чей-то тоненький голосок.