Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

Чувство - "Любовь" стучится в окно: Тук-тук - Это кто? А в ответ тишина... Только знаю я - это она... Открыть раму? Впустить в домик свет? Но от любви столько бед... Рискнуть и поддаться судьбе? Решать только и только тебе... Мэри Эго - Гарри, дружище! – с широкой улыбкой приветствует меня Рон. – Снейп тебя ещё не расщепил? - и с надеждой, – А ты его? - Гарри! Мы так скучали! У тебя здесь всё в порядке? – выспрашивает Гермиона, отцепившись, наконец, от моей шеи. – Ты писал, что хочешь что-то нам рассказать. - Да, обещал,– заговорщицки подмигиваю я. – И вы даже не представляете, какие у меня для вас новости, но говорить об этом нужно не здесь и шёпотом. Друзья разве что не подпрыгивают от любопытства, мой счастливый вид не даёт им повода подозревать что-то плохое. - Вот блин, я же теперь ни о чём больше думать не смогу, – шутливо хнычет Рон. – Скажи, я же угадал сначала, да? Ты расщепил Снейпа? Гермиона тоже заинтересована, настолько, что даже забывает грозно зыркнуть на друга. - Давайте через час встретимся в Выручай-комнате, – предлагает она. – Нам с Роном ещё нужно разложить вещи. - Отлично! – сразу же соглашаюсь я. - Только, может, лучше через полтора? Мне нужно ещё кое-что сделать. - Ну… давайте через полтора, – легко соглашается девушка. - Хотя, за здоровье Рона я бы поостереглась. Вряд ли он столько выдержит, - с улыбкой тянет она, глазами показывая на изображающего удушение рыжего парня. Попрощавшись, я вышел из Гриффиндорской гостиной и тут же нос к носу столкнулся с Джинни. - Гарри, могу я с тобой поговорить? - Ээээ… может, не сейчас? – бубню я, лишь силой воли заставляя себя стоять на месте. А так хочется оттеснить неожиданное препятствие в сторону и со всей возможной скоростью нестись к больничному крылу. - Ты ни разу не написал мне за время каникул… что-то случилось? - Нет, ничего.... Слушай, я правда сейчас никак не могу здесь стоять, у меня дела. - Какие? – подозрительно спрашивает девушка. – Если у тебя кто-то появился, то зачем ты мучаешь меня, – вдруг начинает кричать она, на её глазах выступают слёзы. – Оставляешь меня, как запасной вариант! Я тебе не игрушка! Я же люблю тебя! Мне больно, когда ты так поступаешь! Видно, что Джинни много думала о сложившейся ситуации, а сейчас её просто прорвало. Чувствую себя последней свиньёй, но это не мешает мне молча отодвинуть девушку в сторону и продолжить продвижение в сторону больничного крыла. Сегодня должен проснуться Северус, именно там я должен быть. Но с самого утра мне все мешают, будто специально. Не выдержав, я срываюсь на бег, игнорируя удивленные взгляды студентов, со скоростью потопа наполняющих прежде пустые коридоры Хогвартса. - О, Гарри, – приветствует меня мадам Помфри. - Что-то случилось? - Нет. Я… зашёл проведать профессора Снейпа. Он уже проснулся? - Проснулся-проснулся, – ворчит Помфри. – И сразу ушёл, не дав мне даже диагностику провести - упрямец. - Эээ… то есть... он уже вернулся в подземелья? – скис я. - Да-да, я же говорю, сразу ушёл. Выглядел вполне нормально, так что у меня не нашлось поводов его задержать, но когда-нибудь он дождётся, пожалуюсь я директору, и останется он в медицинском крыле на неделю для полного обследования. А ты, Гарри - молодец, пришёл проведать своего преподавателя, очень похвально, жаль только, что опоздал. - Даа… ну, я тогда пойду. - Иди, конечно, друзья тебя, наверное, заждались. - До свидания, – лепечу я и исчезаю за дверью. Что ж, неуловимый мистер Снейп, – ворчу я про себя, спускаясь в подземелья, - я иду к вам! На самом деле, я и сам не знаю, что буду ему говорить, но ещё одного дня не выдержу... как не переживу, если вдруг окажется, что он всё ещё любит Сириуса… Такое же возможно? Надеюсь, что нет… А вообще мне просто хочется убедиться, что с ним действительно всё хорошо. Попросить больше не ввязываться ни в какие авантюры… Смешно, но обычно это то, что слышу я от него. Как представлю, что могло случиться, что он мог не вернуться, так всё тело начинает сотрясать холодной, нервной, болезненной дрожью. - О, Поттер, ещё год не начался, а ты уже спешишь на отработку. Ну естественно, разве можно было не встретить этого хорька! - Заткнись, Малфой, и иди, куда шёл, - огрызаюсь я и пытаюсь пройти мимо загородивших проход слизеринцев. - А ты бы не был таким смелым. Что-то я не вижу твоих прихлебателей у тебя за спиной. - Зато твои телохранители, как всегда, рядом, – парирую я, насмешливо глядя на Крэбба с Гойлом, с тупыми лицами стоящих рядом. – Они и в туалет с тобой ходят? Подштанники поддерживают? - Заткнись Поттер, следи за своим грязным ртом, – тут же взрывается Малфой. – А не то… - Что здесь происходит? – гремит над ухом голос Снейпа. Он, как всегда, вовремя. Разворачиваюсь, смотрю на хмурого мужчину, царапаюсь об острый взгляд. Он явно не рад, что я шляюсь по слизиринским коридорам в самый разгар дня. - Поттер оскорбляет меня! – выкрикивает Малфой. Чёртов уродец! - Десять баллов с Гриффиндора, – тут же отзывается Снейп.– Мистер Поттер, вы опаздываете на отработку, следуйте за мной. Беспрекословно иду за профессором, всем своим видом стараясь продемонстрировать своё неудовольствие. - Удачно почистить котлы! – кричит вдогонку Малфой. Зельевар пропускает меня внутрь своих комнат, заходит следом, закрывает дверь и… я не выдерживаю. Я же тоже человек! Нервы, переживания последних дней, ожидание - крыша просто слетела. Северус ещё не успел обернуться, а я уже прижал его к двери, уткнулся носом меж острых лопаток, вдыхая запах больничных лекарств. Сердце колотится громко-громко, его стук отдаётся в барабанных перепонках, электрическими разрядами убегает в кончики пальцев. - Гарри… - Северус пытается говорить мягко, но я слышу напряжение, сквозящее в его голосе. Чуть расслабляю хватку, давая ему обернуться, поймать глазами мой тревожный взгляд. Никому не дам забрать его у меня. - Северус, - после некоторого молчания говорю я. Он вздрагивает, всё ещё не привык слышать от меня своё имя. – Северус, – снова повторяю я более уверенно. - Ты можешь ответить мне на один единственный вопрос… только честно, я приму… любую правду приму. Голос дрожит, выдавая меня с головой. Какое к чёрту “приму”? Возненавижу, уничтожу, разрушу его, чужую и свою жизни, не позволю, не допущу никаких препятствий на нашем пути. Я одержим, я болен, это въелось глубоко внутрь меня, не выковыряешь, не вырежешь. Я не из тех, кто отойдёт в сторонку со словами: “Лишь бы ты был счастлив, всё равно с кем”. Коль имел наглость спереть мою душу, то неси ответственность за последствия. Лицо зельевара застывает, прячется за показным безразличием: - Спрашивай, а я решу ответить или нет. Сглатываю комок, вставший в горле. Слова, как воробьи: разлетелись - не поймаешь. Мы всё также стоим прямо возле двери, это напрягает, хоть я и знаю, что на неё наложены всевозможные заклятия, благодаря которым никто не сможет подслушать происходящее здесь. Тяну зельевара в гостиную, усаживаюсь на диван. Снейп остаётся стоять, всё такой же непроницаемый, бесстрастный, ждёт, пока я, наконец, задам свой вопрос. - Скажи… - начинаю я и тут же запинаюсь, глубоко вздыхаю, пытаясь собрать свои мысли в кучку. – Скажи, зачем ты спас Сириуса? – наконец выпаливаю я. Это не совсем то, что вертелось на языке, но тоже близко. Внимательно и несколько опасливо вглядываюсь в застывшего мужчину. - Что значит - зачем? – непонимающе хмурится он. – Разве ты не рад? Я думал, ты будешь прыгать от счастья. - Ответь на вопрос, – шиплю я. - Меня попросил Дамблдор. - Я знаю это! Почему ты ХОТЕЛ его спасти? Почему ради него ты полез туда?! Какого чёрта ты вообще так рисковал? И ничего не сказал мне! Тебе что, совсем на меня наплевать?! О чём ты думал?! Его жизнь для тебя важнее моей? Он важнее меня?! - меня прорывает, я хочу, что бы он ответил на все мои вопросы, а не только на один. Я не верю, будто он не понимает, что я умер бы в тот же миг, как его не стало. Но нет, он всё равно попёрся участвовать в этом долбанном ритуале, и я уверен, что Дамблдор не мог его заставить! Он сам, сам захотел! Придурок! Шляпа определённо ошиблась, определив его в Слизерин, ведь хитрости в этом обалдуе не больше, чем во мне! Если бы я мог, то запер бы его за семью замками и десятью печатями, чтобы он больше никогда и ничем не рисковал, но… Вдруг… вдруг он всё ещё любит Сириуса? И именно поэтому ему было наплевать на меня, на себя… В этом случае я бы смог понять его… понять, но не простить… - Стоп, речь шла об одном вопросе: “Зачем ты спас?” – кажется, так он звучал? Я на твой вопрос ответил, - спокойно, явно издеваясь, говорит Северус. - Я хочу знать, зачем ты полез туда за ним?! – вскакивая, ору я. - Я знаю условия ритуала и поэтому ещё раз спрашиваю, почему ты сам ХОТЕЛ спасти его! Ухмыляется, складывает руки на груди, так и хочется ударить по этой самодовольной физиономии: - Ревнуешь? Чувствую, как в груди начинает просыпаться знакомое жжение. Ещё немного, и всё вокруг закрутят неконтролируемые потоки магии. Из последних сил сдерживаю рвущееся наружу раздражение. - Просто ответь, - выдавливаю я сквозь зубы. - Иначе что? - ПРОСТО ОТВЕТЬ НА МОЙ ДОЛБАННЫЙ ВОПРОС! – кричу я ему в лицо, схватив за воротник. Книги валятся с полок, диван опрокидывается, треск бьющегося стекла оглушает, а этот ублюдок стоит, как ни в чём не бывало, и скалится во все 32 зуба. - Пытаетесь меня запугать, Поттер? Какая же он всё-таки сука… Обессилено опускаю руки, оседаю на пол, беспомощность вырывается наружу постыдными, жалкими слезами. Обхватываю себя руками. В этот момент я сам себе противен… но… это, оказывается, так больно - слышать такое от человека, которого любишь. Хочется провалиться под землю, лишь бы ОН не видел этого… не видел, как я от него зависим… Чувствую мягкие объятия и тут же обхватываю Северуса в ответ. Он сидит передо мною на корточках, такой сложный и непонятный, и вечно сердитый и замкнутый, но всё равно что-то не даёт ему уйти и бросить меня одного. Он притягивает меня к себе, подхватывает под коленями, поднимает, несёт, как ребёнка, укладывает на кровать, садится рядом. Долго смотрит в одну точку, а потом тихо говорит то, что я и не надеялся сегодня услышать – ответ на мой вопрос: - Сейчас война, Гарри… шансов выжить у меня почти нет. Я… пытался, всеми силами пытался, чтобы ты не привязался ко мне, знал, как опасна эта связь… После войны ты рисковал остаться совсем один. Единственный твой родственник – Сириус - сгинул в арке. Вот только… Гарри, я вернул его для тебя. Но ты, как всегда, чуть всё не испортил! – вдруг рявкает он. – Зачем ты полез туда? Если бы не ты, мне бы хватило сил справиться! Ты – идиот! Ты чуть не угробил нас об... Закрываю его рот поцелуем, прижимаюсь, хватаюсь за прямую, словно доска, спину. Тяну на себя. Северус, кажется, и сам еле держится. Он продолжает орать на меня, только теперь его слова заменяет язык – поцелуй выходит грубым, жадным, обвиняющим и прощающим одновременно. Мы оба изголодались друг по другу, и теперь всеми силами навёрстывали упущенное время. Языки сталкиваются, сражаясь за право быть главным. Жар бьет в голову, дыхание сбивается. Еложу руками по горячей спине – одежда, одежда – нетерпеливо тяну её – выдыхаю: – Сними, сними. Северус шепчет что-то невнятное, и одежда пропадает. Вся. На миг мужчина замирает, кажется, он и сам не ожидал такого эффекта от беспалочкового заклинания. Но как там... Беспроводниковая магия выполняет наши желания, ведь так? Усмехаюсь, вновь вовлекая зельевара в поцелуй. Он уже почти лежит на мне – горячий, дрожащий от желания. Сильные руки спускаются по спине к ягодицам, сжимают их. Выгибаюсь навстречу, член пульсирует, требуя к себе внимания. Стон, вырвавшийся из моего рта, получается каким-то жалобным, немного отчаянным, просящим. Хочу его, хочу внутри… Язык Северуса гуляет по моему телу, всюду оставляя свои влажные метки, волосы щекочут чувствительные соски. Мои руки, дорвавшись наконец до желаемого, нетерпеливо изучают попавшее в их плен тело - несколько худощавое, но удивительно сильное, гибкое, без единого грамма лишнего жира. Пальцы пробегают по бугристым линиям старых и новых шрамов, обводят рельеф мышц, спускаются ниже. - Возьми меня, - выдыхаю я, не в силах сдержаться. – Хочу тебя в себе… - Гарри… Чувствую, что внутри становится скользко, ощущаю палец, скользнувший внутрь, а за ним второй. Они растягивают меня, подготавливая. Как он вообще держится? Я бы не смог… Я и сейчас… и сейчас не могу… - Давай, быстрее… Я не выдержу, – шепчу я в ухо мужчине, а затем обвожу ушную раковину языком, целую шею. Не удивлюсь, если завтра там обнаружатся засосы. Вторая рука зельевара сжимается вокруг моего члена, мягко скользит по чувствительной коже. Толкаюсь в кулак, пытаясь нарастить темп. - Расслабься, – просит Северус, и я чувствую головку его пениса, мягко надавливающего на колечко мышц. Слишком медленно. Подаюсь к нему, насаживаясь на член. Судорожно выдыхаю через сжатые зубы. Это оказалось несколько больнее, чем я предполагал. Внутри всё горит, но, в то же время, я счастлив чувствовать ЕГО внутри себя. Мы едины – это дарит мне уверенность. Северус начинает двигаться. Сначала медленно, но с каждым толчком он теряет контроль. Не в силах сдержать стон, я выгибаюсь, когда он касается чувствительной точки внутри меня, и даже несмотря на жжение, мне кажется что это высшее удовольствие в мире. Мой чуть опавший член вновь твёрже камня - Северус нашёл нужный угол, и теперь каждый его толчок отправляет меня на вершину блаженства. Воздух обжигает, стоны смешались, и уже не разберёшь, где мой, а где его. Магия пульсирует, кружит вокруг, я ощущаю её циркуляцию, вижу её потоки, даже закрыв глаза. Моя магия смешивается с магией Северуса, навсегда связывая нас незримой нитью. Оргазм ощущается вспышкой – такой яркой, что на несколько долгих мгновений я слепну, будто мне выжгло сетчатку. Бьюсь, не в силах справиться с нахлынувшим удовольствием. Мой стон тонет в поцелуе – сладком, как мёд, пряном, как корица и горьком, как полынь. Изможденные, мы лежим на кровати, тесно прижавшись друг к другу, пытаясь отдышаться - воздуха катастрофически не хватает. Наконец, придя в себя, Северус откатывается в сторону, а я, приподнявшись на локте, склоняюсь над ним для ленивого поцелуя. Чувствую, что член снова подаёт признаки жизни. - Люблю тебя, – шепчу одними губами. - Боже, я так люблю тебя… Мне хочется сказать намного больше. Например, что я никому не позволю причинить тебе вред, выгрызу глотку любому, закрою собой, и поэтому ты должен немедленно выкинуть из головы эти глупости про “мало шансов выжить”. О том, как я благодарен тебе за спасение Сириуса, но и зол, что ты так рисковал собой, что никогда бы не позволил тебе участвовать в этом ритуале. Кому угодно, но не тебе… Однако я продолжаю шептать лишь одно слово: “Люблю”. Так, как будто оно способно выразить всё это одним лишь своим звучанием… В это мгновение я вспоминаю кое-что и, слегка краснея, добавляю: - С днём рождения. Северус смотрит на меня настороженно, чувствую, как он мягко стучится в моё сознание, убираю все завесы, открываю ему всего себя – смотри, я ничего не скрываю. Мгновение спустя лицо его смягчается, в глубине чёрных глаз загораются нежные искры. Он притягивает меня к себе и замирает. Его молчание длится несколько минут, прежде чем он говорит – хрипло, но твёрдо, безумно серьёзно, вполне в его стиле: - Я тоже люблю тебя, и это самая большая глупость, совершаемая мной в этой жизни. И… спасибо за поздравление. Улыбаюсь, как ненормальный, мышцы на лице сводит – я тихо смеюсь счастливым смехом. На душе так светло и радостно, и я знаю, что никогда уже не будет по-другому.