Забывая о ЛЮБВИ, вспоминая о НЕНАВИСТИ.

Ты сходишь с ума, И не знаешь как жить, Ты в кокон от совести голову спрятал. Остался лишь миг чтобы всё изменить, Но ты не шевелишься страхом объятый. Мэри Эго Всю ночь я метался в бреду. Тело заливал холодный пот, бельё липло к разгорячённой коже. Под веками плясали ярко-жёлтые искры, раз за разом складываясь в угрюмое тонкогубое лицо с пустыми глазницами и мокрыми волосами, с которых то и дело срывались рубиновые капли крови. Человек в моём сне поднимал к груди руки, обхватывал указательный палец своей правой кисти ладонью и, ухмыляясь, начинал медленно выкручивать его из сустава. Сначала трещали хрящи, потом хрустели кости – пальцы, один за одним, теряли свою силу, безжизненно повисали – изуродованные, сломанные. Ухмылка на бледном лице превращалась в звериный оскал. Клацали зубы, искривлялись в сумасшедшей улыбке бескровные губы, а меж них проскальзывал тонкий змеиный язык и… и вдруг оказывалось, что я стою к этому чудовищу слишком близко. Так близко, что холодный раздвоенный язык проникает ко мне в рот, сплетаясь с моим языком, а потом скользит дальше, в горло и по пищеводу вниз, в желудок… А я стою и не могу двинуться с места. Разум мечется как пойманная мышь. Я почти умираю от страха – дёргаюсь, кричу, но в то же время - остаюсь стоять на месте, не сумев даже закрыть широко распахнутый рот, и смотрю, не отрываясь, в чёрные провалы пустых глазниц. Несколько раз я просыпался от чувства желчи во рту, после чего меня рвало. Желудок скручивался в тугой жгут, болезненные спазмы сотрясали тело, как будто пытаясь заставить исторгнуть из себя все внутренности. Дрожащими от слабости губами я произносил очищающие и освежающие заклинания, валился головой на измятую подушку, в который раз благодарил судьбу, что не забыл поставить заглушающее заклинание, после чего снова почти сразу проваливался в липкие объятия очередного кошмара. Утром я проснулся совершенно разбитым. В висках пульсировала боль, на языке всё ещё оставался кисло-горький привкус желудочного сока. Вчерашние события немилосердно напомнили о себе, и я почти застонал от невозможности всё исправить. “Никуда не пойду”, - трусливо решил я, повыше натягивая одеяло. Мысль о том, что придётся посмотреть ЕМУ в глаза, да что там! – просто увидеть ЕГО чёрную фигуру – приводила в ужас точно так же, как и возможность обнаружить, что профессора нет на завтраке. В спальне уже начался галдеж. Симус во весь голос смеялся над пошлой шуткой Дина, Невилл что-то бурчал себе под нос, явно не желая расставаться с тёплой кроватью, а Рон, как и следовало ожидать, кричал у меня над самым ухом: - Гарри! Вставай, на завтрак опоздаешь! - Я не пойду, – прохрипел я, закутываясь ещё плотнее. Мерлин! Кто открыл окно? Холодно же. - Ну, смотри… как хочешь… Может, тебе что-нибудь принести? - Нет, ничего не надо, - буркнул я из-под одеяла. – Закрой окно. Холодно. Рон ответил не сразу, а когда ответил, голос его был немного обеспокоенным: - Окно и так закрыто… Гарри, с тобой всё в порядке? Заболел?... Если просто не хочешь идти на защиту, то тебе стоит заглянуть в больничное крыло за справкой… - Не беспокойся, я просто плохо спал… - проговорил я из своего импровизированного кокона. – Иди, прихвати мне пару тостов. - Н-ну, ладно… - с сомнением протянул Рон и наконец отошёл от моей кровати, оставив меня одного. Через несколько минут после того как спальня опустела, я вылез из-под одеяла, прекрасно понимая, что отсидеться в комнате весь день не получится. Окно действительно было закрыто, но дрожь от этого никуда не делась. Зубы немилосердно стучали от сотрясающего тело озноба. В голову пришла мысль, что это вполне может быть каким-нибудь проклятьем – презентом от Снейпа. Я бы не удивился… я бы даже сказал, что это… справедливо… что это… Одевшись, я вновь завалился на кровать. Несмотря на натянутый под мантию тёплый свитер, дрожь никуда не делась. “Надо добраться до больничного крыла”, - лениво подумал я. Апатия навалилась снежной кучей – такая же холодная и усыпляющая одновременно… Думать не хотелось, но мысли то и дело перескакивали на вчерашний эпизод, и отогнать их от нежелательной темы никак не получалось. Как такое могло произойти?.. Безумие, не иначе… Снейп… Предатель, убийца, Пожиратель смерти, как мог я коснуться его? Поцеловать? О, Мерлин! Я целовал его… он сопротивлялся, а я … Какие здесь могут быть оправдания? Был болен? Не контролировал себя? Не контролировал настолько, что… что изна… изнасиловал, о, Боже, да – изнасиловал того, кого любил ещё неделю назад, того, кого теперь, прозрев, наконец, возненавидел с новой, по истине страшной силой, и эта сила, эта ненависть… толкнула меня на такое! Сожалеть о том, что сделал?.. Извиняться? – Никогда! Он делал это со мной чёртову уйму раз, а потом насмехался… Да, я сам просил его, но я потерял себя, был одурманен, опоен. И Снейп пользовался этим, пользовался моим телом и моей чёртовой любовью. Ненавижу! Но как мог я сам захотеть прикоснуться к нему? Ненавидеть, мстить, доказать вину - да, ... Но не целовать! Не чувствовать колкое разочарование, обнаружив, что лишь я один получаю удовольствие… удовольствие... О, чёрт! Я накинул на лицо одеяло, пытаясь спрятаться от самого себя, закрыться от мира, забыть всё произошедшее как кошмар, как страшный сон, который исчезает по утру и не возвращается больше никогда. Всё это было невыносимо… И ведь если подумать, сейчас ничего, кроме отвращения, этот ублюдок во мне не вызывает. Он пользовался мной, потешаясь над моей глупой влюблённостью… влюблённостью, вполне возможно, вызванной каким-нибудь зельем… Использовал меня, врал. Он пытался убить Дамблдора, в конце концов! И, тем не менее, я хотел его. Да… вчера… вчера я хотел его до обморока, до дрожи в коленях. Так хочет окунуться в воду выброшенная на берег рыба. Так желает воздуха утопленник… безумие… Я – безумец… Может, виноват Волдеморт, может, это он на меня так повлиял? Или, может, это эффект от зелья… Ведь оно же должно убирать все эмоции, а не наоборот… Ведь, что бы я ни обнаруживал, я, по идее, должен оставаться беспристрастным! Так почему же в душе поднимается такая гамма противоречивых, но, несомненно, наихудших, пусть и заслуженных, чувств по отношению к Снейпу, стоит мне только подумать о нём?! Перевернувшись на бок, я достал из прикроватного столика два последних оставшихся пузырька с зельем отрешения. Поперекатывал меж пальцами тонкостенные бутылочки. Что могло произойти? Могло ли… могло ли зелье… испортиться? В этот момент дверь в спальню распахнулась, и в комнату горгульей влетела Гермиона: - Гарри Поттер! Как это понимать?! Ты решил завалить экзамены по ЗОТС? Ты же прекрасно знаешь, что Снейп не терпит… – её грозная речь оборвалась на половине. Сердитое выражение лица вдруг стало растерянным. - Гарри… как ты себя чувствуешь? – уже много тише спросила девушка, подходя ко мне. Её прохладная ладонь легла мне на лоб. - Всё в порядке, - произнёс я как можно более бодрым голосом. Не могу сказать, что у меня это хорошо получилось. Нахмурившись, Гермиона приподняла мне чёлку и стала внимательно вглядываться в шрам, а потом тихо проговорила: - Это он, да? Он приходил к тебе ночью? Я испугался. На какое-то мгновение мне показалось, что она говорит о Снейпе, но через секунду я выдохнул с облегчением: - Нет, это был не Волдеморт. - Гарри, если ты не хочешь говорить об этом, я… - Да нет, правда, я просто простудился, - оборвал я девушку на полуслове. – Сейчас схожу к мадам Помфри, она выдаст мне перечного, и всё. Гермиона смотрела недоверчиво. Она явно хотела сама отвести меня к врачу и выяснить всё на месте, но в этот момент в комнату просунулась рыжая голова Рона. - Гарри, я оставил тосты в гостиной, Снейпу скажем, что ты заболел, – быстро, почти скороговоркой проговорил он и добавил уже громче: - Герми! Мы сейчас опоздаем! - Да, иду, - откликнулась подруга и вдруг увидела в моих руках бутылочки. - Гарри... только не говори, что ты пил их на этой неделе, – испуганно пролепетала девушка. На её лице при этом был написан такой страх, что я и сам испугался и, одновременно с этим, немного... успокоился. Ведь если зелье было всё-таки испорченным, то тогда... тогда, возможно, моему поступку есть оправдание. - А что? – как можно безразличнее спросил я. - Боже, Гарри! Просто ответь! – Гермиона была на грани истерики. - Да, пил, с ним что-то не так? - О, Мерлин… - выдохнула девушка, садясь рядом со мной на кровать. Из-за двери снова появилась макушка Рона: - Мы сейчас опоздаем! Я ещё молод и не хочу умирать! Поторопись! Тяжело поднявшись, подруга окинула меня несчастным взглядом. В её глазах стояли слёзы. - Гарри, пожалуйста, сходи к Помфри и… и дождись нас там, мне надо тебе кое-что рассказать… - тихо проговорила она и, опустив взгляд, поспешила к дверям. Всё это странно... Надеюсь, в произошедшем всё-таки виновато зелье... В течение всего диалога у меня на языке крутился вопрос, который я так и не решился задать… Мне казалось, что стоит произнести его слух, как всё сразу станет слишком явным, слишком… прозрачным… И я сдержался. Придётся спросить кого-нибудь другого, был ли Снейп на завтраке…