Прикладная энтомология

... Hold on, feeling like I’m heading for a breakdown and I don't know why. But I'm not crazy I'm just a little unwell...*

       Мягко втолкнул бедолагу в её комнату и притворил балконную дверь. Конечно, она не ожидала такой прогулки, но сама виновата! Как быстро люди позабыли, кого чествовали прежде! Да чего лукавить, мне хотелось посмотреть, каковы нынче берега Греции, прежде я не раз бывал на том острове. Интересно, как они теперь называют Гидру*? Надо будет спросить.        Но два других местечка — это заслуга моей спутницы, их я вытащил из её чаяний. Места, куда она больше всего хотела попасть. И если дом с цветными окнами — это ещё туда-сюда, то дом с хламом и едой — странная мечта, мягко говоря. Впрочем, маленькие сладкие лепёшки, которые я там прихватил — настоящая вкуснятина. То есть, трёхмерная оболочка — это, конечно, страшно неуютная, тесная тюрьма, просто немыслимо ограничивающая меня, но если уж мне никуда не деться от этого наказания, то я предпочитаю искать хоть какие-то прелести.        Прихлёбывая чай, устало опускаюсь на диван, прикрываю глаза. Чем дольше нахожусь в этом неудобном маленьком теле, тем больше узнаю о тонкостях моего заключения: эта небольшая прогулка порядком утомила. И не удивительно, трёхмерное тело попросту не приспособлено для многомерного меня, не будет странным даже, если оно пойдёт по швам. Какой смысл пытаться “впихать невпихуемое”?        Я потер переносицу, набирая терпение: славно, что мне дали небольшую передышку от звуков, но, видимо, сейчас на меня обрушится град вопросов.        Открыв глаза, увидел, наконец, настоящую причину тишины. Девчонка стоит в той же позе, в которой остановилась, войдя в комнату, словно застыла в янтаре. Я логично предположил, что сломал её, но чтобы не дергать Лиссу попусту, решил проверить, и вот тут меня ждал ещё один неприятный сюрприз. Когда я сделал над её головой движение, будто что-то хватаю и отдёргиваю — ничего не случилось. Карта не раскрылась. Я даже не сразу поверил и повторил движение, однако, с тем же результатом.        «Что ты делаешь?» — тут же подала полный яда голос моя имаго. — «Злых духов отгоняешь?»        «Ты так здорово молчишь, почему бы тебе не продолжить в том же духе?» — бессильно смотрю на бесполезные трёхмерные руки. Проклятое тельце, интересно, чего ещё я не могу!        «Например, потому что с Алисой что-то не так, и виноват ты. На самом деле, сломал — неудачное слово, всё-таки это не игрушка, а живой человек,» — вскинулась имаго.        Что же, я тоже могу быть раздражённым:        «На самом деле... На самом деле нет никакого самого дела! У меня ровно ноль желания объяснять тебе, что, как и почему, потому что ты настолько примитивная, несущественная и ограниченная, что, несмотря на открытую психо-схему, своим крошечным разумом просто не в состоянии объять происходящее! И если ты хоть на мгновенье допускаешь, что я ловлю кайф, от заключения в твоей дурацкой оболочке, ты беспросветная идиотка!»        «Ну и держался бы подальше от моей дурацкой оболочки, нас обоих сделаешь счастливее! Вот уж точно, незваный гость хуже татарина, явился непонятно откуда, как чёрт из коробочки! Если б я не вмешалась, ты бы меня либо убил, либо покалечил, кретин истеричный! Ты, может, не в курсе, ну так я расскажу, ты хоть и самонадеянный ублюдок, но при этом питекантроп социально неадаптированный, нас обоих угробишь, тушканчик тупоголовый, а мне ещё жить не надоело,» — парировала имаго объёмным мыслеобразом, демонстрируя мне, сколько раз я мог нас “угробить” за те несколько минут, которые занял путь от метро до дома рыжей девчонки.        Пока гора проблем не стала неподъёмной, её надо решать, а поспорить и потом успею. Ясно, что без Лиссы мне сейчас не обойтись. И хорошо, что когда-то я запомнил все внутренние последовательности, потому что быстрая связь в трёхмерном теле тоже была мне недоступна. Главное, найти какие-нибудь сушеные травы.        «Биди* подойдут?» — снова прервала мои размышления имаго.        «Чего?» — не понял я.        «Биди. Там какие-то травы, завернутые в лист. Тебе же надо какие-нибудь травы. Вон, в розовом кульке на полке,» — и мы повернули голову в нужном направлении. На одной из полок шкафа и правда лежит небольшой розовый свёрток, внутри которого скрученные в небольшие трубочки сухие плотные листья.        «Ещё нужен огонь и острое лезвие,» — заметил я.        «Если ты сектант, то я тебя предупреждаю, кровавые жертвы осуждаются нашим обществом.» — полушутя-полусерьёзно ответила Яра, но потом всё же добавила: «Мне совсем не хочется как маленькому ребёнку объяснять тебе, как использовать те или иные предметы. Я понимаю, что то́, что ты хочешь сделать, как-то поможет. Просто дай мне больше свободы и объясни, что делать.»        Даже обладая полной памятью моей имаго всё равно чувствую себя довольно беспомощным. Как бы всё знаю, но ничего не умею. Можно сказать, это задевает моё самолюбие: как-то неуютно, когда примитивный оказывается более... хм... приспособленным.        С горем пополам воскурив сухую трубочку листа, взяли нож для бумаги и сделали небольшой, но глубокий надрез на пальце Алисы. Отсутствие реакции на боль лишний раз убедило меня, что я перестарался, демонстрируя свои, хотя и знатно урезанные, возможности. Однако она не сопротивлялась принудительному изменению положения тела, так что мы без труда подняли её руку, чтобы оставить след на лбу, после чего я завершил последовательность, прочтя вслух: «Furiata demenis dominae hae herbae et hic est sanguis posuit qui in pedibus tuis in gloriam tuam et benedictionem vestram», и, чувствуя себя разбитым, направился к дивану.        Лисса застала меня своей насмешкой спустя несколько мгновений, принимающим горизонтальное положение.        — Что, так быстро по нам соскучился, что уже готов просить о смягчении наказания?        Я положил руки под голову и ухмыльнулся:        — Да на кой вы мне сдались! Наоборот, как видишь, вовсю обзавожусь новыми друзьями. А ты так завидуешь моему внеочередному отпуску, что решила уболтать меня отказаться от него? — хотя она не проецировала свой образ в пространство моего заключения, я видел её многомерность, и она радовала моё сознание.        — Хорошенький отпуск. И с кем ты тут дружить собрался? С этой трёхмерной что ли?        — Я, как видишь, тоже теперь в некотором смысле трёхмерный, так что не вижу проблем. Ну, не считая того, что я её, кажется, сломал. Потому и позвал тебя. Глянешь? — я не видел её проекцию с тех пор, как у нас отобрали этот проект с тремя измерениями. Помню, как она завораживала солдат за секунды до того, как играючи вводила их в боевое безумие, чтобы они потом рассказывали за едой, как прекрасная Лисса даровала им ярость воителя, благодаря которой становятся неуязвимыми и уподобляются волку или псу. Да, раньше мы все были немного беспечнее, чем следовало. Однако, почему-то она замешкалась.        — Почему у меня нет проекции? — я мог бы биться об заклад, что она испугалась. — Ян! Почему я не могу её сформировать? _____________________________________ * Matchbox 20 — “Unwell” * Идра (греч. Ύδρα — от греч. Ύδωρ «вода», в русской литературе часто именуется «Гидра») — остров греческой морской славы. Находится в заливе Сароникос в Греции, близ восточного побережья полуострова Пелопоннес и отделен от него одноимённым проливом Идра. * Би́ди — тонкие, небольшие азиатские сигареты, распространённые в Индии. Представляют собой нарезанные листья необработанного табака с примесью трав, завёрнутые в лист коромандельского чёрного дерева, перевязанный цветной ниткой.