Над пропастью

      День за днём проходили в молчании, напряжённом ожидании и… полном отсутствии хоть чего-то интересного. Я чаще всего то ехала верхом вместе с Венем, то спешивалась и присоединялась к Соколу, с которым неожиданно нашла общий язык. Торговцы меня больше не донимали, наёмники вели себя тихо, чутко вслушиваясь в цокот копыт и скрип колёс. Всех нас не покидало навязчивое ощущение, что за нами кто-то наблюдал, и от этого многие становились нервными. Прекратились посиделки у костров, ничего не значащие разговоры сошли на нет. Люди старались сразу же ложиться спать, рано вставали по утрам и тут же пускались в путь, по возможности избегая пустынных мест. Только разве это было осуществимо, когда расстояние между городами стремительно увеличивалось из-за подступающих горных отрогов? До них и так оставалось не больше двух дней пути, а дальше пойдут тёмные и опасные ущелья, древние мосты через пропасти и ещё сотни всевозможных препятствий, которые часто использовались разбойниками для нападений на слабо защищённые караваны. Меня они не пугали, но всё же я помнила о собственных недостатках, поэтому постепенно волнение добралось и до меня.       Я предпочитала большую часть времени размышлять о приятных моментах из прошлого, изредка перекусывать наскоро приготовленной пищей (в основном остатками мяса и хлебом) и снова замыкалась в себе, пытаясь восстановиться после применения магии. Сначала сложная миссия в людских землях, потом стычка с лордом Лероем, а затем «истинный взгляд» — всё это сказалось на моём состоянии отнюдь не самым хорошим образом. Нет, голова больше не болела, слабость практически исчезла, и всё же мне было сложно представить себя на поле боя. Сейчас я бы, скорее всего, проиграла даже Крысе. Для полноценного отдыха мне требовалось пару дней поспать в тепле, сытой и расслабленной, но кто меня спрашивал, что мне нужно? Вместо мягкой постели я довольствовалась голой землёй или, что бывало гораздо реже, ветками; вместо крыши над головой — натянутым между камнями плащом; вместо вкусной и сытной пищи — редкими перекусами тем, что можно было поймать или собрать по дороге. С едой в караване старались обходиться экономно, выдавали небольшие пайки, опасаясь, что из-за рано наступившей осени с провизией будет туго. Впрочем, к подобным неудобствам я давно привыкла, поэтому относилась ко всему с юмором, старалась не унывать и сохраняла на лице безмятежное выражение.       Мои отношения с Венем балансировали на грани полного их отсутствия. Я всё ещё подсознательно обижалась на него за то, что он не захотел рассказать о себе правду, а он в ответ ещё больше замкнулся и ни с кем не общался. Я в какой-то момент даже начала сомневаться, не разучился ли мальчишка говорить за ненадобностью. Он старался соблюдать дистанцию, держался скованно, но всё же, особенно по ночам, подбирался поближе и чаще всего сидел, закутавшись по самые уши в покрывало или в свой плащ, который я сумела обнаружить среди запасной одежды какого-то торговца и купила за две мелкие монеты.       — Поговорите.       Я как раз пребывала в отвратительном настроении и сердито пинала мелкие камешки на дороге, пристроившись рядом с Соколом, когда он впервые за последние дни подал голос.       — С кем поговорить? — огрызнулась я и запустила камень в ближайшую расщелину, которые частенько появлялись на дороге, перекрытые ненадёжными на вид мостами.       — Ты знаешь, — ответил Сокол и снова замолчал. Он наконец-то смог снять с головы капюшон, потому что близилась ночь, и теперь довольно щурился, рассматривая унылые скалистые уступы, которые окружали дорогу.       — Пусть он первым заговорит. Не собираюсь я унижаться перед трусливым принцем, который не хочет мне довериться.       — Тебе сколько лет, Тельфель? — философски спросил Сокол, и я надула губы. Да это-то понятно, что я вела себя хуже ребёнка, но почему-то меня сильно задевало поведение Веня. Как будто мне было не всё равно, что он там из себя представлял.       — Двадцать четыре, — вздохнула я с притворной тоской, и мы с вампиром прыснули со смеху. Пусть я по-прежнему считала его ненадёжным и странным, но он мне нравился. Когда было нужно, Сокол молчал. Когда мне требовалась его поддержка или просто дружеский пинок под зад, он помогал. В принципе, он был единственным наёмником, кроме Кая, к которому я относилась с симпатией. Больше никто не вызывал у меня тёплых чувств.       — Ну всё, на ледниках будешь идти передо мной и посыпать дорогу песком, — с дружелюбной издёвкой фыркнул вампир, после чего проворно отскочил в сторону, увернувшись от моего кулака. — Нарываешься, Тельфель?       — Не беси меня! — засмеялась я, наконец-то чувствуя себя весёлой и раскованной.       — А то что? Закидаешь камнями? Забросаешь песком?       — Ах, так?       Я с боевым кличем набросилась на Сокола, повалив его на дорогу, и от души прижала локтем за шею, не давая вырваться. Впрочем, вампир и не пытался этого делать, придушенно фыркая и закатывая красные глаза. За то время, что он провёл в пути, его бледная кожа обветрилась и забавно шелушилась возле носа, хотя, по идее, у других представителей клыкастых я такого ни разу не видела. Это выглядело очень необычно, а в сочетании с юным лицом Сокола и вовсе вызывало чувство умиления. Всё же я ни на мгновение не забывала, что этот опасный хищник мог одним движением сломать мне шею и даже не заметить.       — А я что говорил? Шлюха — она и есть шлюха, — вдруг услышала я ехидный смешок Крысы и тяжело вздохнула, возводя глаза к небу.       — Подтолкнёшь? — спросила я у Сокола и, получив его молчаливое согласие, вскочила на ноги, используя руки вампира в качестве опоры.       Крыса, который очень не вовремя слез с повозки и брёл на своих двоих, замер, когда понял, что я его услышала, и начал пугливо озираться по сторонам в поисках укрытия. К сожалению, ему крупно не повезло — единственное удачное место уже занимала Линга, большая собственница и не любительница делиться. На Якоря и Раша надежды не было: оба ненавидели подлого и острого на язык напарника, поэтому и не думали ему помогать. Впрочем, был ещё молчаливый потомок оборотня и дриады, закадычный друг Крысы, вот только в данный момент его больше волновал голодный взгляд Сокола, чем помощь ближнему. Я могла с чистой совестью разобраться с ненавистным карликом, избавив мир от очередной гнусной твари.       — Кай тебе за это голову открутит! — попытался отвертеться от справедливого возмездия Крыса, но разве я его слушала?       Кинжал привычной тяжестью лёг в руку, и я пригнулась, готовясь напасть. Сила плескалась и требовала выхода, а жажда мести затмевала все остальные чувства и мысли, включая мысль о том, что для горного ущелья, обычно гудящего от каждого порыва ветра, вокруг стало слишком тихо.       — Лия, сзади!       От истошного вопля Линги я инстинктивно дёрнулась и присела, отчего стрела с массивным бронебойным наконечником всего лишь оцарапала мне щёку, а не снесла голову. Зато Крысе не повезло — он так и остался стоять, пришпиленный к отвесной каменной стене. Из его груди торчало толстое древко арбалетного болта с пёстрым оперением. Горные стрелки! Я впервые столкнулась с этими безжалостными убийцами, которые иногда нападали на караваны и обычно уничтожали всех без разбора, забирая товары, а также уводя пленных для продажи в рабство. Их боялись до ужаса, потому что мало кто видел их раскрашенные чёрной краской лица и после этого оставался в живых.       — Иди к мальчишке! — крикнул Сокол, уворачиваясь от новой партии стрел и прячась за колесом ближайшей телеги.       Я завертела головой в поисках Веня и вдруг ощутила волну неконтролируемого страха, когда нигде не смогла увидеть знакомую худощавую фигуру верхом на чёрном жеребце. Вот Раш с пробитым насквозь плечом зажимал рану одной рукой, а другой размахивал огромным топором, разбивая вдребезги каменные наконечники стрел. Вот Линга, шипя сквозь зубы проклятия, поспешно накладывала защитные заклинания на повозки и отводила глаза стрелкам, снижая их меткость. Вот Якорь сразу тремя щитами прикрывал сбившихся в кучу торговцев, которые орали от ужаса и напоминали овец, ставших добычей стаи волков. Были и ещё какие-то малознакомые наёмники, чьи лица застыли масками сосредоточенности и волнения. Каждый делал свою работу, отбросив прежние склоки и действуя единым механизмом, главной задачей которого было не допустить гибель людей.       Сначала я прикрывала тылы, потом, поняв, что со своей скоростью способна на большее, принялась отбивать стрелы мечом, иногда лишь чудом успевая уклоняться от смертоносных снарядов, которые, похоже, никогда не закончатся. О Вене я старалась не думать. Он был опытным воином, пусть и притворяющимся ребёнком, поэтому вполне мог справиться с какими-то жалкими стрелами. Сейчас куда сильнее меня волновало то, что далеко не все наёмники справлялись с нападением, число убитых и раненых стремительно увеличивалось. Нужно было срочно что-то предпринимать.       В поле моего зрения наконец-то попал Сокол, который чуть ли не стелился по земле, невероятным образом на лету перехватывая стрелы и пуская их в обратную сторону, снабдив дополнительным бонусом — смертельным проклятьем или взрывающейся смесью. Откуда у него взялось столько сил, я предпочла не гадать. Я просто радовалась, что на нашей стороне оказался такой хороший воин.       — Ты почему ещё тут? — недовольно спросил Сокол, когда я выскочила из-за колеса и сбила арбалетный болт, который летел точно в цель, но из-за меня её не поразил.       — К чёрту! Здесь я нужнее! — рявкнула я в ответ и снова закрутила мечом над головой, отбивая очередную атаку. — Да когда же это кончится?       — А ничего, что твой Вень в одиночку держит барьер?       — Какой барьер?       — Голову поверни! — крикнул Сокол и рывками побежал в начало каравана, откуда только что раздался клич о помощи.       Я бы тоже с удовольствием присоединилась к вампиру, но голос разума настойчиво приказывал идти в противоположную сторону, туда, где предположительно находился Вень. Пришлось послушаться. Воспользовавшись небольшой заминкой, вызванной, похоже, успешными действиями Сокола, я на полусогнутых, прикрываясь найденным под колёсами обоза щитом, направилась в конец каравана. Под ногами хрустели сломанные стрелы, шуршали камни. Периодически я была вынуждена перебираться через трупы убитых наёмников и торговцев, но на душе было спокойно. Никакого сожаления или горя я не чувствовала, спрятавшись внутри своей персональной эмоциональной брони.       Сначала я ничего особенного не увидела. Подумаешь, ровное круглое пространство без единой стрелы или тела. Идеально целые обозы. Улыбающиеся люди, огромными глазами смотрящие на тот хаос, что царил вокруг.       Внезапно я услышала характерный свист и бросилась на землю, мгновенно оказавшись под телегой. Сразу с десяток стрел вонзились в то место, где я только что стояла, и ещё около дюжины неминуемо попали бы в центр круга, но… Ничего не произошло, разве что хрустнули, ломаясь о невидимую преграду, деревянные древки, и всё. Наверное, на моём лице отразилось почти детское удивление, потому что один из торговцев вдруг хохотнул и покрутил пальцем у виска, смотря на меня в упор.       Рассерженная своей нелепой реакцией, я с неохотой покинула временное убежище и повернулась спиной к защищённому району. Эти люди не нуждались в моей помощи, так что я приготовилась отбивать атаки на тех, кому повезло чуть меньше.       — Лия, стой!       Этот голос я узнала бы в любом случае: так говорил Вень, только в этот раз что-то всё же изменилось. Сам тембр углубился, окрасился новыми тональностями и больше не соответствовал испуганному лепету мальчишки.       Я повернула голову и с ехидной улыбкой посмотрела на сбросившего маскировку лорда Веналиэля. Наконец-то! Я полторы недели ждала этого момента, а всего-то и нужно было, что организовать грандиозное нападение на караван.       Принц светлых эльфов стоял, привалившись плечом к большому валуну, и устало хмурился. Его внимательный взгляд следил за моей реакцией. Глаза Веналиэля переливались в свете факелов, магических светильников и лунном сиянии почти как драгоценные камни. Сильные руки сжимали рукоять боевого меча-двуручника, который даже в сумраке поражал мастерством изготовления. Мне даже показалось, что чеканка сама по себе меняла очертания, пуская по широкому лезвию серебряные волны. Это было прекрасно и волшебно, вот только обстоятельства не дали мне как следует полюбоваться на королевское оружие.       Всего через секунду в нас снова полетели стрелы, и мне пришлось уйти от них, крутанувшись на пятках и упав за ближайший большой камень. Острый осколок вонзился мне в плечо, а бедро резануло болью, но я закусила губу и начала оглядываться в поисках лука или арбалета. Сидеть и ждать, когда сюда прибежит кто-то ещё, я не могла, но и подходящего оружия рядом не было. Воевать же с горными стрелками мечом и двумя кинжалами… Такое мне в голову не приходило, по крайней мере, без смеха.       — Возьми! — вдруг раздался оклик Веналиэля, и неподалёку звякнуло что-то металлическое.       Я высунула голову из-за камня, с болезненным шипением поднялась на ноги и, пригнувшись к самой земле, побежала. На дороге лежал тяжёлый боевой арбалет, какие обычно носили могучие воины, а никак не проигрывающие им в физической силе девушки. Впрочем, особого выбора у меня не было. Я с трудом подняла оружие, обеими руками удерживая его на весу, и, привстав на одно колено, начала быстро заряжать тут же обнаруженными болтами. Всё вместе это смертоносное приспособление весило, наверное, как молодой кабан, но у меня не оставалось другого выхода: или попытаться использовать арбалет, или умереть под градом стрел. Насколько я поняла, Веналиэль не мог убрать барьер и впустить меня внутрь, поэтому я стиснула зубы, убрала волосы с мокрого от пота лба и прицелилась, включая ночное зрение — ещё одну полезную способность, «позаимствованную» у вампиров. После неё безумно хотелось сырого мяса с кровью, однако в данный момент меня больше интересовала проблема выживания, а не питания.       Первый болт пролетел мимо цели, но вызвал среди горных стрелков небольшой переполох. Следующий я дополнила мешочком с горючей смесью, поэтому, попав на камни, одежду людей и сухой ствол дерева, состав вызвал пожар, на миг ослепив меня яркой вспышкой. Дальше дело пошло бодрее. Я уверенно пускала болт за болтом, целясь в тех, кто брал в руки оружие. Стрелки завозились, начали укрываться за камнями, только от огня им было не спастись. Почувствовав вкус победы, я с остервенением всаживала снаряды в противников. К сожалению, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Последний болт улетел непозволительно далеко и безобидно вонзился в трещину в камне.       Я сбросила с колена бесполезный уже арбалет и вернулась под телегу. Да, горные стрелки понесли значительные потери, но они не привыкли сдаваться, а наёмники вымотались и сопротивлялись вяло. В какой-то момент мне даже показалось, что мы начали проигрывать, но тут на дорогу выскочил Сокол с Лингой на пару. Оба они работали на удивление хорошо: вампир перехватывал стрелы, а женщина-маг зачаровывала их и посылала назад, ставя при этом щиты, чтобы самих наёмников не задело рикошетом.       — Эй, ошибка природы, вылезай из своей норы и помоги нам! — крикнула Линга и вытерла с лица чью-то кровь. Она почему-то всегда оставалась невредимой, хотя лезла в самое пекло.       — Лучше вы ко мне! — откликнулась я с насмешкой, как будто мы находились не на поле боя, а за столом в таверне.       — Струсила, да?       — Ни за что!       Я перекатилась под телегой и в два прыжка оказалась рядом с наёмниками.       — А что это за красавчик? Он тебя сейчас разденет глазами, — лукаво улыбнулась Линга, и мне вдруг стало смешно. Никто же не знал истинного обличья Веналиэля, поэтому, само собой, все подумали, что он присоединился к нам где-то по дороге и только сейчас вылез из какого-нибудь укромного уголка.       — Это так, один мой знакомый, — ответила я и на секунду обернулась, чтобы подмигнуть мрачному Веналиэлю. Щекам стало жарко от одного взгляда на эльфийского принца, но я же не любоваться сюда пришла. — Он держит барьер, а на нас задача убрать отсюда горных стрелков. Как дела дальше по дороге?       — Уже лучше, но стоит поторопиться. Скоро сюда начнут сбегаться местные хищники, привлечённые запахом крови и смерти, — ответил Сокол и выбросил ладонь, хватая очередную стрелу. — Я так долго не продержусь, мне нужна помощь. Тельфель?       — Я тебе что? Я не вампир, — огрызнулась я и резким движением меча отбила стрелу, которая метила мне в грудь.       — Ты вампир на целую четверть! Выпусти его, не держи в себе.       Сокол развернул стрелу наконечником вверх, а Линга прикосновением руки наложила какое-то незначительное проклятье, суть которого сводилась к временной потере зрения.       — Кто меня ловить будет, если выпущу? — проворчала я недовольно и вытащила из ножен второй меч, отражая новую порцию стрел. — Ладно, чёрт с вами!       Давно я не делала ничего подобного, но в данном случае, хотела я того или нет, а нужно было что-то предпринимать. Из-за того, что во мне текла кровь разных народов, иногда я могла выделять нужную и приобретать на короткий промежуток времени необходимые способности. Конечно, плата за это часто оказывалась по-настоящему тяжёлой, но порой я не имела права дать задний ход. Вот и сейчас я, пусть и через силу, но всё же заставила вампира внутри меня на время взять верх над другими сущностями.       Переход от человеческой ипостаси дался мне не просто болезненно! Ощущения можно было сравнить разве что с тем чувством, как будто с меня сначала содрали живьём кожу, а потом залили раскалённым воском, который постепенно застыл и придал мне какую-то другую, менее подвижную форму. Челюсти заныли, выпуская иглы, пальцы обожгло болью, когда показались когти, а в глаза словно вонзились спицы, но зрение мгновенно улучшилось, а заодно обострились слух, обоняние, осязание. Вместе с ними пришла и жажда… Красное марево заполнило всё вокруг, и из моего горла против воли вырвалось протяжное шипение на грани слышимости.       Сокола, потянувшегося ко мне, чтобы что-то объяснить, я окинула безразличным взглядом. Для меня он не представлял интереса. Свой. Не еда. Зато Линга… Аромат её крови и той крови, что была на ней, заставили мой рот наполниться слюной, а тело — приготовиться к охоте. Я ненавидела натягивать на себя облик вампира, но в нём было одно неоспоримое достоинство. В таком виде я была гораздо сильнее, чем в любом другом.       — Тельфель!       Щёку обожгло болью от отвешенной мне вампиром оплеухи, и я с обиженным лицом подняла голову. Рядом стоял Сокол, крепко схвативший меня за предплечье.       — Вс-с-сё хорош-ш-шо, — прошепелявила я, с непривычки натыкаясь языком на иглы и от этого окончательно приходя в себя. — Ш-ш-што нужно сделать?       — Почувствуй стрелков и убей их, но не смей иссушать.       — Надо мне это, — бросила я напоследок и бросилась в бой.       Отнимать чужие жизни было очень приятно. С каким же удовольствием я голыми руками вспарывала животы, резала глотки и вырывала ещё бьющиеся сердца! Пару раз мне доставались удары ножами или просто кулаками, но как могли такие слабые попытки спастись защитить добычу от разъярённого вампира? Со своим новым зрением я видела дальше, реагировала быстрее, убивала больше. Тем не менее, даже самое кровопролитное сражение когда-нибудь заканчивалось. Врагов становилось меньше, некоторые дрогнули и побежали, однако я не стала их преследовать, сосредоточившись на подавлении хищных инстинктов. Контролировать себя было не просто сложно — это почти приравнивалось к подвигу. Руки так и тянулись сдавить чью-нибудь шею, а клыки — впиться в артерию и до последней капли выпить живительную для вампира кровь.       Несмотря ни на что, я держала себя в руках. Очень помогли первые признаки расплаты за силу: голова становилась лёгкой, перед глазами всё кружилось, а переставлять ноги стало мучением. Особенно сильно отрезвляла боль в спине. Позвоночник как будто рассыпался на части, крошился и костяными осколками застревал в теле. В очередной раз задохнувшись от боли, я зажмурилась и разом избавилась от вампирской сущности. Колени подогнулись, и желание сжаться в комок заставило меня, плюнув на гордость, опуститься на холодную землю, прижавшись к ней щекой. Было не просто больно. Это был ад в чистом виде. Любое движение, будь то моргание или шевеление пальцем, отдавалось пыткой по всему телу. Я хотела, но не могла сделать вдох. Я слышала голос Сокола, чувствовала прикосновения Линги, которая пыталась лечебными заклинаниями восстановить мне дыхание, но всё это было где-то далеко. Перед глазами замелькали чёрные мушки, а на голову как будто опустилась подушка, отрезая меня от внешнего мира. Я часто-часто заморгала, пытаясь не провалиться в забытье, которое неизвестно чем могло для меня закончиться. Стало страшно. Игнорируя боль, слабость и онемение, я завозилась, начала отталкиваться пальцами от земли, чтобы сесть на колени. Всё кружилось, качалось, прыгало в какой-то невероятной свистопляске, но я упрямо силилась подняться.       Вдруг чьи-то сильные руки помогли мне оторваться от каменной поверхности. Я по-прежнему открывала и закрывала рот, но вроде бы часть воздуха входила внутрь, даря долгожданное облегчение. От прикосновения тёплых ладоней становилось приятно и легко, боль отступала, поэтому я на пробу пошевелила пальцами и с облегчением выдохнула. Похоже, всё закончилось. Да, предательская слабость никуда не делась, но меня хотя бы перестали кромсать фантомные ножи.       — Всё имеет свою цену, — услышала я голос Сокола и приоткрыла один глаз, замечая растрёпанного вампира, сидящего напротив меня, раскинув ноги. Он был весь в пыли и царапинах, а бледная кожа превратилась в белоснежную. Похоже, ему срочно требовалась порция крови.       Стоп. Тут до меня кое-то дошло. Если я не была в руках Сокола, а Линга куда-то убежала, то кто меня держал? Ответ пришёл незамедлительно в виде ласкового прикосновения больших ладоней на плечах и мужского голоса, задавшего один единственный вопрос:       — Как ты себя чувствуешь?       Да, я всё ещё не восстановилась. Да, я чувствовала себя хуже некуда, но от старых привычек никуда не деться. Стоило мне ощутить что-то постороннее и непривычное, как рука сама дёрнулась к кинжалу.       Надо было видеть лицо Сокола, когда Веналиэль играючи выбил оружие у меня из рук и расхохотался, зажимая мои запястья в тисках своих ладоней.       — Если нападаешь, значит всё в порядке!       — Отпусти меня! — прошипела я сквозь зубы и подавила желание упасть обратно на землю. В висках как будто стучали крошечные молоточки, от которых сводило челюсти.       — Так ты не дерись!       — Я не дерусь, а защищаюсь, — ответила я сердито.       — От кого? От меня?       — Да, от человека, который сначала обманул, а теперь разыгрывает святую простоту.       — Я? Обманул? Я вообще-то тебя защищал! — нахмурился Веналиэль, но я уже вырвалась из его захвата и вскочила на ноги, изо всех сил стараясь удержать равновесие. Чувствовала я себя отвратительно, но из упрямства ни за что бы в этом не призналась.       — Спасибо, но я как-нибудь сама о себе позабочусь, — угрюмо ответила я, махнула Соколу, прощаясь, и поплелась по дороге проверять положение дел. Мы, конечно, победили, вот только какой ценой? Это и следовало понять.       Веналиэль вскочил следом за мной, но замер на месте, остановленный окриком Сокола. Видеть кого бы то ни было мне хотелось меньше всего, слишком много навалилось проблем, которые требовали моего немедленного вмешательства.