Мэган.

Еле успев добежать до туалета, я убедилась, что кроме меня никого нет, и закрыла защёлку, склонившись над раковиной. Меня стошнило. О нет. Только не это. Не дай Боже, что я залетела. Судорожно хватая ртом воздух, я посмотрела в своё отражение, снова склонившись над раковиной. Я закашлялась. Включив воду, я ополоснула лицо. Господи, что я тёте скажу? Как мне теперь Итачи в глаза смотреть? По щекам предательски покатились слёзы. Не хочу, не хочу, не хочу! Перестань реветь, дура! Возьми себя в руки! Подкрасившись и смыв все следы своего пребывания, я дождалась звонка и только потом вышла. Воровски оглядываясь, я быстро преодолела школьный двор и помчалась к станции метро. По дороге к борделю, я забежала в аптеку и купила пару тестов на беременность. Пухленькая старушка на меня укоризненно посмотрела. -Такая молодая, а уже с пузом щеголяет, - цокнула она языком, отдавая мне сдачу. Стрелой я метнулась в бордель. -Боже, за что? – я сидела на полу в ванной, облокотившись спиной о стенку душевой кабинки, держа в руках полоску с положительным результатом. По щекам катились жгучие слёзы, размазывая подводку и тушь. Рядом лежал телефон, тихо жужжа. Я поставила его на вибрацию ещё в школе. На дисплее высвечивались имена то Итачи, то Дея, но трубку я так и не взяла - рука не поднималась. -Меган!­ – в ванную ворвалась тётя, злая, как чёрт, но, увидев моё состояние, быстро переменилась в лице. Забрав у меня тест, она выбросила его в мусорку, что стояла под раковиной, помогла мне подняться и дойти до кровати. За всё время, что я работала проституткой, у меня ни разу не было такого, чтобы я залетела. Ни разу! Так почему сейчас? Я растерялась. Не знаю, что делать. Как поступить. -Тётя, - непослушными губами прошептала я, уткнувшись носом ей в плечо. -Тихо-тихо, успокойся. Всё хорошо. Я завтра позвоню врачу, - пытаясь меня утешить, она гладила меня по волосам. -Мне страшно, - я всхлипнула и зарыдала уже в голос, захлёбываясь слезами. -Думать надо было, - укоризненно заявила Люсинда, входя в комнату. -Люси, уйди живо! – тётя махнула рукой, Звезда только фыркнула и скрылась, демонстративно хлопнув дверью. Я продолжала рыдать, вцепившись в тёткин халат, сжимая его так, что костяшки пальцев побелели. Она всё пыталась меня успокоить, но я просто не могла. Мне было очень страшно, до дрожи. Мои рыдания прекратились только спустя пол часа, когда я уснула прямо у тётки на коленях. Сквозь дрёму я слышала, как тётя вошла в ванную и вернулась оттуда с телефоном в руках, когда он опять зазвонил. -Алло? – полушёпотом сказала она. – Это её тётя Габриэлла, что вы хотели? В трубке что-то зашуршало. Лишь бы это был не Итачи. -Вы её друг? С ней всё в порядке, но пару недель ей ещё придётся пропустить... Нет, навестить её нельзя... До свидания. Она отключила телефон и положила его на кровать, рядом с подушкой. -У тебя хорошие друзья, но будут ли такими же, когда узнают тебя получше? – еле слышно спросила тётя, нагнувшись над моим ухом и, поцеловав в висок, вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь. На следующий же день тётя потащила меня в больницу к своему знакомому врачу. Он осмотрел меня и сказал, что плоду не больше трёх недель. Три недели, три недели... Мысленно я перебрала всех своих клиентов, но ничего такого вспомнить не могла, как же так получилось? -Когда можно будет подойти? - спросила тётя, кладя доктору на стол пухленький конверт. Врач скептически взглянул на него и, лениво убрав его в карман, сказал, что в любое время на этой неделе, кроме пятницы. Тётя кивнула и, взяв меня под руку, поволокла из кабинета, сказав, что придём завтра после десяти. Я просто шла за ней, делала что мне говорят, точно безвольная кукла. Разум говорил, что всё так, как должно быть, но сердце говорило обратное. Всю ночь я пролежала без сна, осознавая, что меня ждёт, чувствовала себя как животное, которое завтра поведут на бойню. Категорически не хотелось этого делать, ведь это маленькая часть меня и оно живое, даже такое крохотное, но оно чувствует. Это ведь новая жизнь, а я её убью... По щекам потекли слёзы, а с губ сорвался дикий крик, сотрясший наверное весь бордель. Я заметалась на кровати, махая руками и ногами в воздухе, пока не свалилась с кровати. В комнату ворвалась охрана во главе с тётей. Их взору предстала я, бившаяся на полу в конвульсиях, как эпилепсик. Живот будто драли когтями, было больно и страшно. Тётя подскочила ко мне как ужаленная, что-то кричала то ли мне, то ли охране, разобрать не могу, уши как будто заложило. Последнее, что я запомнила перед тем, как отключиться - резкая боль и тишина, словно всё вокруг умерло...