"Ангелы тоже смертны"

Рихард лежал на диване в собственной гостиной, по лицу бродило откровенно несчастное и обречённое выражение. Как так могло случиться?! КАК?!! Его предали все... Именно ВСЕ. Коллеги, друзья, девушка... ВСЕ. Он остался совершенно один. Один на один со своими муками... Рядом с диваном, на журнальном столике, лежали журналы и газеты. Их заголовки и статьи будто глумились над несчастьем гитариста... Альбом «Emigrate» с треском провалился. И все отвернулись от него. Коллеги по новому, внезапно провалившемуся проекту, ушли из него, разочаровавшись в Рихарде. Девушка бросила, как она сказала, «неудачника», но а самым болезненным было то, что Rammstein согласились с мнением критиков. Едва только Рихард вспомнил их самый последний разговор, как бессильная злость змеёй поднялась в нём вновь, зубы сжались от ярости к предавшим его друзьям. Но самым подлым было то, что в памяти вновь и вновь, словно утопленник, всплывал этот самый разговор... ...Тогда Рихард только узнал о провале проекта. Его разочарованию не было предела, а ведь он так верил, что альбом действительно хороший... Не раздумывая, Риха первым же рейсом вылетел из Нью-Йорка в Берлин, в родную студию, где находились остальные музыканты. – О! Риха! Привет! Мы как раз думали о тебе! – Тилль со счастливой миной на лице крепко-крепко обнял друга. Его примеру тут же последовали остальные, заключая Рихарда в объятья... Казалось, они будто провожали его на эшафот. Пауль, как самый зоркий из всех, тут же заметил неискреннюю улыбку на губах коллеги по гитарному делу: – Брось, Рихард! Нечего из-за этого расстраиваться! Каждый из нас порой сталкивается с тем, что какая-то его мечта разбивается вдребезги. И это абсолютно нормально! Зато теперь ты сможешь снова к присоединиться к Rammstein и продолжить с нами запись нового альбома! – оптимизму Пауля не было предела. Рихард отнюдь не разделял его мнения. Он прошёл в комнату и сел на кожаный диван, по ходу дела затягиваясь сигаретой. Некоторое время Рихард молча курил, все остальные с напряжением за ним следили. Затем он спрятал лицо в ладонях и сидел, думал, размышлял... Никто не хотел прервать внезапно воцарившееся в комнате молчание. Вдруг Круспе резко оторвал руки от лица и неожиданно спокойным голосом заговорил: – Нет. Вы не понимаете. Если в Rammstein я вложил частицу себя, то в Emigrate я вложил ВСЁ. Всю свою душу. Я сам спродюсировал этот проект, нашёл музыкантов, написал музыку и стихи. В этой группе часть моей души, часть меня! Я так надеялся на удачу, а оказалось, что я – полнейшее ничтожество, что без Rammstein я – никто! Полный ноль! – Рихард не замечал, как его голос постепенно срывается на крик, заполняя собой всю студию. Группа ошарашено притихла. Такой реакции Рихи на провал они явно не ожидали. Конечно, Рихард всегда был эмоциональным, но чтобы называть себя ничтожеством... – Я верил в этот проект, верил в себя! Но эта вера не оправдалась! Альбом провалился! – Рихард закончил кричать и, несвойственным себе, злым взглядом обвёл шокированную группу. – А вы что думаете? Парни задумались. Каждому не хотелось врать. Всех разрывало одно и то же противоречие. Если сказать Рихе правду – что его альбом на самом деле был удачен – то тот в ударном темпе начнёт работать над вторым альбомом Emigrate, махнув рукой на Rammstein. А если соврать, то, возможно, друг одумается и поймёт, что это не его, и останется с ними. В конце концов каждый решил врать во благо... Во благо «машины Rammstein». – Рих, ты заешь, это... немножко не твоё. Твоё – это всё-таки Rammstein, – тихо пробубнил Флак. – Да. Возможно, ты был немного самонадеян, а, возможно, ты хотел кому-то доказать, что ты что-то можешь без Rammstein... Мы ведь твои лучшие друзья, знаем тебя довольно много лет... – Тилль решил бить наверняка. Остальные согласно закивали, соглашаясь с мнением вокалиста. У Рихарда внезапно что-то куда-то пропало... Они это специально?! Не просто сыплют соль на рану, они ещё и ковыряются в ней пальцем! Вот чего-чего, а этого гитарист от друзей не ожидал. Отчаянье и грусть постепенно отступили, дав волю другим чувствам. Обида и злость захлестнули всё его существо. Парни, заметив столь резкую перемену в лице Рихарда, обменялись испуганными взглядами. – Рихард... – примирительно начал Шнайдер, но Рихард, не дав ему договорить, вскочил с дивана. Дальнейшие действия со стороны Рихарда были абсолютно неадекватны. Он схватил стул и, что есть силы, кинул его в стоящее на столах звукозаписывающее оборудование. Посыпались искры, огоньки мониторов скорбно померкли. Группа бросилась к Рихарду, чтобы остановить новые порывы разгромить студию к чёртовой бабушке. Но внезапно парни встретили отпор. Рихард схватил ещё один стул и кинул его прямо в недоумевающих друзей; те бросились врассыпную. Лидер-гитарист сопроводил полёт стула весьма вразумительной речью, состоящей только из одного, но весьма веского слова: – ПРЕДАТЕЛИ! – Рихард! Одумайся! Мы желаем тебе только добра! – Оливер вылез из-за дивана. – Добра? Как же! Вы думаете только о себе! Чужое горе вам абсолютно безразлично! – глаза Рихарда яростно сверкали, ёжик встал дыбом ещё больше, лицо исказила гримаса злости. – Мы искренне сочувствуем тебе... – Крису снова не дали договорить. – Оно и видно! – Рихард схватил железную микрофонную стойку, с явным намерением ею о что-нибудь вдарить, но внезапно на его пути выросли Тилль и юркий Полик. – Остановись! Ты ведёшь себя как ребёнок! – Тилль решительно отобрал у Рихарда стойку, но тот не остался в долгу. Он просто выбросил немаленький кулак прямо Тиллю в челюсть. Фронтмена, не ожидавшего такого от друга, отнесло к стене. Пауль, взвесив все «за» и «против», решил на пути у разъяренного Рихарда не вставать, прекрасно видя, что тот совершенно невменяем. К счастью, на помощь уже спешили остальные. Всё последующее можно было смело назвать типичным мордобоем. Причём, если Rammstein боялись реально навредить Рихе, тот тот не боялся ничего. – За убийство в состоянии аффекта дают пять лет! – успел крикнуть Шнайдер, прежде чем в него полетела бас-бочка. Крис предусмотрительно залёг за диван, размышляя над тем, что встретить смерть от собственных барабанов было бы уж слишком комично. Как бы решительны действия согруппников ни были, подобраться к разбузившемуся лидер-гитаристу и скрутить его было абсолютно невозможно. Рихард кидался всем, чем угодно, попутно нещадно громя студию. Убедившись, что студия в руинах и предметов для метания не осталось, Рихард важно удалился, бросив по пути согруппникам: – Я ещё не закончил! Спасибо за всё, предатели! – когда Рихард ушёл, группа пребывала просто в шоке. Они никогда бы не подумали, что Рихард способен такое учудить. Они не были злы на него, хотя он изрядно их покалечил и раздраконил всю студию. Просто они не могли понять, что двигало им в эти минуты. Отчаянье, боль, тоска, грусть? Возможно, всё это настолько переполнило его душу, что он не выдержал и решил это выплеснуть прямо на них? Сплошные вопросы, и ни одного правильного ответа... Они никогда бы не подумали, что настолько великая и сплочённая команда – Rammstein – которая стойко переживала все невзгоды, в которой все, в течении стольких лет, поддерживали друг друга, может быть так близка к распаду... Что ж... Рихард её основал, Рихарду её и разваливать... Судьба любит чёткость и законченность действий. Круг сомкнулся.