Giving in

Следующие десять минут Мэтью и Иван ожидали в тишине. Время от времени Канада набирался смелости, чтобы протереть лицо и шею России холодным полотенцем, или проверить повязку на его руке. Если бы он помедлил, Иван огрызнулся бы на него, и Мэтью пришлось бы поспешно отступать. Внезапно раздался стук в дверь. Канада бросился открывать, но прежде посмотрел в глазок, чтобы убедиться, что это Америка (ведь если бы это был кто-то другой, знавший, что комната не его, а России, то возникло бы множество вопросов). С едва заметной улыбкой он открыл тяжелую дверь. — Привет, Ал. — Мэтти, — младший брат оказался стиснут в объятиях. – Почему ты мне раньше не сказал, что болен? — Это появилось на ровном месте, правда. Но я в порядке, всего лишь небольшой спад, не более того. Альфред отпустил Мэтью и положил руку ему на лоб. — Хорошо, у тебя нет температуры. Знаешь, Артур и Франсис тоже не пришли на обед. Видимо, Англии стало хуже. И Франция решил воспользоваться его больным, беззащитным телом. — Альфред! — Что? — Я не хочу этого слышать. Америка усмехнулся. — В любом случае, — Альфред поднял большой пластиковый пакет. – Две порции жаренной острой говядины… Я не знаю, как оно называется, но это действительно вкусно! Улыбаясь, Мэтью взял еду. — Спасибо, Ал. И м-м-м,… пожалуйста, не говори рара, что я плохо себя чувствую. Я не хочу, чтобы он беспокоился из-за пустяков. — Без проблем, но если тебе что-нибудь нужно, скажи мне. Я буду твоим героем, Мэтти! Как Супермен, или Бетмен, … хотя у него нет никакой суперсилы,… но он всё равно крут! Я могу быть Человеком Пауком или моим любимым Капитаном Америкой! Это такое удивительное имя, правда? — Пока, Альфред, – ответил Мэтью, закатывая глаза и закрывая дверь. Он вернулся к кровати и заметил взгляд Ивана. Тонкая бровь приподнята, словно спрашивая: «Что это было?». Канада не смог сдержаться и смущенно рассмеялся. – Он всегда перескакивает с одного на другое. Откашлявшись, Мэтью заглянул в пакет и достал две пенопластовые коробочки. Он отдал одну Ивану вместе с палочками, а вторую поставил перед собой. — М-м… я подумал, – Иван взглянул на него, разламывая палочки и готовясь есть. – Ты говорил со своим боссом об экономике? Он что-нибудь делает? — Конечно, Медведев работает над этим. С нефтью всё хорошо, с торговлей тоже, бой с Грузией – ничто, но успех не в этом, правда? И твой брат вряд ли поможет. — О… Да, я не думаю, что он стал бы. Мэтью почувствовал, как короткий, сухой кашель разрывает его горло. Канада пошел в ванну, чтобы наполнить водой два стакана. Когда он вернулся, то увидел странное выражение на лице Ивана. Любопытство? — Ты тоже не выглядишь здоровым, Матвей. Покраснев от смущения, Мэтью передал стакан с водой России, прежде чем усесться за стол и открыть собственную еду. Его живот уже урчал. — Я не врал, когда говорил, что нехорошо себя чувствую. Но всё не так плохо, всего лишь небольшие проблемы, – он взял кусочек мяса, оценивая вкус, перед тем как продолжить. – В две тысячи восьмом я действительно болел. Вместе с Альфредом. Но рынок жилья медленно восстанавливается, а автопромышленность привыкает к изменениям. Я думаю то, что добралось до меня – это банки, они всё ещё нуждаются в поддержке, – он вздохнул. – Когда-то мои банки были одними из самых стабильных в мире. Иван ничего не ответил, и они продолжили есть в тишине, за что Мэтью был благодарен. Доев, Канада встал, убрал со стола и выбросил пустую коробку в мусорную корзину. — Я собираюсь принести Куматачи еду, так что…М-м… Могу я взять твой электронный ключ? — Я ведь не смогу отделаться от тебя? — Пока ещё нет, — Канада был доволен, что может помочь мужчине, несмотря на его грубое и пугающее поведение. Мэтью просто был не в состоянии оставить того, кому требовалась помощь. Взгляд холодных фиолетовых глаз встретился с его собственным, и Мэтью с трудом это выдержал. — Он в кармане моего пальто. Мэтью повернулся к брошенной одежде, поднял её и обыскал. Он удивился, найдя полную бутылку водки и грубый бумажник из коричневой кожи. Канада собирался поставить водку на стол, когда Иван сказал: — Дай мне это. — Это не очень полезно… — Товарищ Матвей, я не спрашивал. Мэтью раздраженно повесил на спинку стула пальто, а затем и шарф. Чуть ли не топая, он подошел к России и отдал ему бутылку водки и бумажник. Было очевидно, что Иван наслаждался, выводя Канаду из себя. Лицо мужчины озарила жуткая улыбка удовольствия, пока он откручивал крышку, подносил бутылку к губам и делал большие глотки. К тому моменту, когда Россия закончил, она опустела почти на треть. Мэтью мог только изумленно смотреть. — Твои люди должны умирать от отказа печени. — Нет, с ними всегда всё было в порядке. Это русская вода, помнишь? — Ну, если ты так считаешь… — пробормотал Канада. Иван открыл бумажник, достал электронный ключ и передал его, свирепо глядя на Мэтью. — Поторопись. — O-oui. Останься здесь, Кумаро, – быстро выйдя из комнаты, Мэтью поспешно прошел по пустому коридору и вытащил из кармана электронный ключ. Он открыл дверь, зашел внутрь и взволновано достал коричневый сверток с обедом Кумаджиро. Канада вынул из сумки голубые джинсы и свое любимое красное худи, чтобы переодеться во что-то более удобное. В конце концов, ему предстояло заботиться об Иване ещё несколько часов, а уже и так поздно. Завтра обязательно нужно будет сказать Украине о здоровье её брата. Мэтью задумался, знает ли уже об этом Катюша, всё-таки Иван ей не чужой, но если так, то почему она не осталась, чтобы присмотреть за ним? У Канады с Украиной складывались очень хорошие отношения, он бы даже не побоялся сказать дружеские. И зная заботливый характер женщины, было ясно, что она беспокоилась о своем маленьком брате. Украина относилась к России с большим уважением и говорила о нём только самое хорошее, несмотря на независимость после распада СССР. Мэтью не сомневался, что она была бы рядом с братом, если бы знала о его болезни. А значит, Россия скрывал это от неё. «Вероятно, скрывал ото всех» — подумал он холодно, – «Наверное, у него много врагов, так что разумно не распространяться о спаде в экономике. В то же время, это может быть опасно. Если дела пойдут ещё хуже, наилучшей помощью была бы поддержка. Украина легко согласилась бы с этим». Он оборвал себя, как только понял, к чему ведут эти размышления. «Видимо, Россия хочет справиться со всем самостоятельно, без чьей либо помощи. Всё-таки, он очень гордый». Мэтью сочувственно вздохнул и стал перебирать возможные варианты. Если России не станет лучше, что он тогда сможет сделать? Кроме банального предоставления займа… можно позвонить Харперу. Наверно, если их боссы посовещаются, то сумеют что-нибудь придумать. «Россия никогда бы на это не согласился. И я не хочу, чтобы показалось, будто я занимаюсь благотворительностью. Он будет в ярости». Решив пока не думать об этом, Мэтью поспешно засунул снятую одежду в сумку, вышел из комнаты и небрежно прошел к номеру Ивана. Пока его не было, ничего не изменилось. Кумаджиро всё ещё лежал на кровати, он выглядел спящим, но быстро вскочил, когда Мэтью вошел. Судя по всему, медведь ждал своего мяса. Ивана Канада обнаружил там же, где и оставил. Россия сидел, прислонившись к спинке кровати, и внимательно наблюдал за ним. Бутылка водки ещё больше опустела. Сначала Мэтью вернул электронный ключ. Избегая взгляда России, он наклонился к Кумаджиро и развернул угощение. — Когда мы приедем домой, я куплю тебе тюленины. Я знаю, ты не особенно любишь рыбу. — Хорошо. Мягко улыбаясь, Мэтью опустил на пол четыре рыбины, наблюдая, как его друг съедает их за один присест. — Он ведь не обычный медведь, да? — спросил Иван. — Да, он такой же, как мы. Я был с ним столько, сколько себя помню, ещё до того, как стал колонией. — Семья, — пробормотал медведь, оторвавшись от еды, и Мэтью кивнул, соглашаясь всем сердцем. Остальные забывали про него: его рара, Англия, даже брат, но не Кумаджиро. Они могли не помнить имен друг друга, но между ними всегда существовала связь. Мэтью внезапно вспомнил о семье России и посмотрел на Ивана. -Ты должен рассказать своей сестре, — предложил Канада мягко, не желая злить мужчину. — Она будет беспокоиться, если узнает... — Именно поэтому я не хочу, чтобы она знала. Украина никогда не оставит меня в покое. — Только потому, что беспокоится. Между прочим, она много говорила о тебе. Иван задумался на мгновение, прежде чем посмотреть на Канаду. — Что она говорила? Мэтью грустно улыбнулся и встретился взглядом с Россией. — Ты очень помог ей во время паники из-за свиного гриппа. Ты её младший брат, поэтому твои слова значат намного больше, чем мои. Она действительно очень беспокоилась об этом: финансовый кризис, выборы и эпидемия. Я тоже помогал ей, но думаю, речь твоего босса сделала намного больше, — он замолчал, увидев ничего не выражающее лицо Ивана. — Она очень уважает тебя, и, я думаю, сильно беспокоится. — Да. Она такая. Ничего не ответив, Мэтью убрал оставленные Кумаджиро объедки и выбросил их. Он сел на стул рядом со столом, усадив медведя на колени, и взял пульт от телевизора. — Давай посмотрим новости? — Российский канал – 610, возможно они покажут изменения в котировках. — Хорошо. Переключив на указанную программу, Мэтью просто смотрел, потому что не мог понять ни слова. Внимание Ивана было сосредоточено на программе, и время от времени он делал большой глоток водки или кашлял так, словно по его горлу водили наждачкой. Мэтью каждый раз вздрагивал от этого звука и думал: стоит ли проверять температуру мужчины. Полотенце всё ещё лежало на лбу России, вероятно уже сухое и бесполезное, но Канада заставлял себя сидеть. Судя по тому, как Иван смотрел на экран, становилось ясно: ему не нравится то, что говорят. Исходящая от России ненависть заставляла Мэтью оставаться тихим и спокойным, надеясь, что его «великая суперсила невидимости» (да, он заразился этим от Альфреда) будет работать, когда он захочет. Время шло, внимание Канады рассеялось, и он зевнул. Мэтью больше не был увлечен передачей и уже давно пытался избегать России, который в любой момент мог придти в неистовство. Очень медленно глаза Канады закрылись, и он облокотился на спинку стула. Это было неудобно, но его ноющее тело и тяжелая голова молили о сне, так что повиноваться оказалось просто. Первое, что Канада осознал, проснувшись, была пульсирующая головная боль; безумно хотелось остановить монотонный ритм, пока его череп не раскололся. Открыв глаза, Мэтью застонал от яркого света, но он хотя бы понял, где находится, и осознал, насколько гостиничные стулья не предназначены для сна. Канада поднял голову, в шее что-то хрустнуло и перед глазами потемнело. Похоже, Мэтью долго сидел сгорбившись и теперь, когда он встал и с трудом выпрямился, то ощутил новую боль, но не стал обращать на неё внимания. Канада осмотрелся, заметив Кумаджиро, который свернулся клубком на кровати рядом с головой Ивана, стянув пару подушек. Мэтью бы улыбнулся, потому что секунду это казалось таким милым и таким похожим на его друга: оставить притворство и спать там, где удобно. Но выражение лица России свело весь юмор ситуации на нет. Иван всё ещё спал, но очень беспокойно, его кожа блестела от пота, а волосы прилипли к лицу и шее, порозовевшим от температуры. Россия завернулся в толстые одеяла, стараясь сохранить тепло, но судя по тому, что его тело била крупная дрожь, это не помогало. Мэтью вскочил, сразу же начав действовать: вновь наполнил емкость свежей и холодной водой и схватил чистое полотенце. Он сорвал одеяла с России, который только застонал в ответ, и начал протирать его лицо. Почувствовав тепло, исходящее от тела Ивана, Мэтью вздохнул и подумал, что он может сделать. Просто полотенца было явно недостаточно, Россия нуждался в холодной ванне. Она бы помогла, но мало того, что Канада не мог поднять гигантскую страну, он ещё и боялся быть покалеченным, когда Иван проснётся. Мэтью подпрыгнул почти на полметра, когда раздался стук в дверь. «О нет, что мне делать?» — Брат, — раздалось из-за двери, и Канада узнал в этом слове русское «брат». «Украина!» — Ты здесь? Мы собирались позавтракать вместе, помнишь? Переводя взгляд с двери на лежащего на кровати мужчину, он размышлял, стоит ли идти против желания Ивана, и рассказывать Катюше о состоянии России. Она точно поможет сбить его температуру. Мэтью принял решение за долю секунды, подбежал к двери, открыл её, глубоко вздохнув, и лицом к лицу столкнулся с удивленной Украиной. — О… Матвей. Что ты делаешь в комнате брата? Он покраснел от смущения (потому что можно было придти к множеству выводов) и поторопился объяснить: — Он заболел. Я нашел его вчера и, он выглядел так плохо, что я решил остаться. Но его температура вернулась, и я не могу её сбить. Ты мне поможешь? Без сомнения, Мэтью увидел страх в её глазах, когда она промчалась мимо него в комнату. Вместе они усадили Россию и наполовину отнесли, наполовину перетащили в маленькую ванную. Канада повернул кран, включая прохладную воду, не холодную, но и не горячую, пока Украина пыталась раздеть брата. Иван что-то пробормотал, и Катюша заговорила с ним низким, успокаивающим голосом, пока они с Мэтью занимали свои места. Ухватив Россию подмышки, Канада посмотрел на Украину, держащую брата за ноги. Подняв и перенеся через край ванны, они опустили Ивана в воду. — Холодно! «Холодно» — Мэтью взял полотенце и вытер лоб России. — Désolé. Всё будет хорошо. — Г-генерал Мороз… нашел м-меня. — Non, это скоро закончится. Катюша опять заговорила на их общем языке, и похоже Иван понял, потому что едва заметно кивнул. Пока они разговаривали, Мэтью внезапно осознал, что он делает и с кем. «Из всех людей я забочусь именно о России, сидя рядом с ним, пока он в ванной!» Занервничав и покраснев как помидор, Канада повернулся к Украине. — Я п-подожду снаружи. Скажи мне, когда нужно будет п-помочь ему вылезти. Она кивнула и слабо улыбнулась, несмотря на беспокойство, читающееся на её лице. — Спасибо, Матвей. Можешь сделать мне одолжение? – Он смотрел на неё с благодарностью. – Можешь помочь собраться? Думаю, будет лучше, если я отвезу его домой. У нас разные рейсы, но в данном случае, я уверена, что должна остаться с ним. Радуясь поручению, Мэтью вышел и закрыл дверь в ванную. Сборы дали ему шанс разобраться в собственных мыслях, и он задумался, что ещё может сделать, чтобы помочь. Достав телефон, Канада набрал номер, который помнил наизусть и стал ждать ответа. — Харпер на связи. Это ты, Мэтью? — Д-да, умм… Возникли непредвиденные обстоятельства, и я, скорее всего, задержусь ещё на пару дней. — О? Что случилось? — В-видете ли, сэр, России нехорошо. И я собираюсь помочь Украине поддержать его. На другом конце повисла тишина, а потом раздалось недоверчивое: — Что? — Мы можем помочь стабилизировать экономику России… сэр. В смысле, если вы поговорите с Медведевым, я уверен… — У нас хватает своих проблем для беспокойства, Канада. — Я з-знаю, но… У нас же хорошие отношения с Россией. — Хорошие здесь, сложные там. Канада нахмурился. — Мы оба в Большой Восьмерке, мы самые северные страны, у нас у обоих арктический климат, и я думал, мы работаем над Межправительственной Экономической Комиссией. Разве сейчас не лучшее время для помощи? На другом конце раздался вздох и что-то похожее на шуршание бумаг. — Я свяжусь с Медведевым и посмотрю, что мы можем сделать. — Хорошо, спасибо. — Оставайся на связи. Связь оборвалась, и Мэтью знал: босс рассержен, но он был счастлив, что правительство пошлет поддержку. И хотя они и не до конца нашли общий язык, Харперу можно довериться, без сомнения, он мог справиться с этим. Упаковав вещи и поставив всё аккуратно у кровати, Мэтью взял электронный ключ Ивана с ночного столика. — Оставайся здесь, — сказал он Кумаджиро. – Если Катюша выйдет, скажи ей, что я ушел за своими вещами. Я не долго. Отворив дверь, Мэтью оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что коридор пуст, перед тем как выскочить из комнаты. В своем номере, Канада взял сумку, благодаря небеса за то, что позаботился и собрал её вчера. Воспользовавшись моментом, он почистил зубы и расчесался, прежде чем забрать вещи и выйти из комнаты. — А, Америка! Зная, что это звали его, даже если он не Америка, Мэтью поднял голову и нерешительно улыбнулся Франсису, когда тот подошел. — Я Канада, рара. Голубые глаза Франции расширились, и яркая улыбка озарила лицо. — Я знаю, mon chéri. – Франсис обнял Канаду за плечи. – Теперь, почему бы нам не пойти позавтракать? Артур и Альфред уже там. — Н-нет, спасибо. Я собираюсь уезжать. – Он приподнял сумку для убедительности и робко выбрался из-под руки Франции. – Нужно успеть на самолет. Мэтью лгал. Его щёки покраснели, и он отвел глаза. На самом деле, Канада был плохим лжецом, но надеялся, что на этот раз Франсис его не поймает. Если бы Франция узнал, чем Мэтью занимался… ну, он может и не стал волноваться, но рассказал бы Артуру и Альфреду, а вот они-то очень даже забеспокоились бы. — Ты уверен? Почему так рано? Проведи время с твоим дорогим pére! – невинная улыбка исчезла, и на её месте появилась почти развратная ухмылка, одна из тех, что пугали Мэтью. Такое выражение на лице Франсиса обычно приводило к захвату чьих-нибудь жизненно важных регионов, напоминая о небезызвестном Гилберте Бальшмидте. Или Испании... Или даже Южной Корее. С ума сойти, сколько стран были рады облапать ближнего. «Пожалуй, империализм взял верх над всеми нами». Это был эквивалент гормонов для наций. — Désole, papa, но мне уже пора, — сказал Канада, медленно отходя назад. – М-м… Мои наилучшие пожелания Артуру, надеюсь, он скоро поправится. — Oui, если ты уверен. И я обязательно передам твои пожелания L’Angleterre. Papa будет скучать по тебе. Помахав на прощание, Мэтью развернулся и быстро пошел по коридору, оглядываясь, чтобы проверить, сделал Франсис ли то же самое. Как только нация, бывшая когда-то его колонизатором, повернула за угол, Канада открыл дверь в номер России и поспешно зашел. — Катюша, всё хорошо? — Да, Матвей, всё в порядке. Я думаю, теперь он готов выйти, – ответила она из-за двери, и Мэтью поставил свой багаж на пол, чтобы пойти помочь. Зайдя в ванную, он замер в страхе, взглянув в глаза Ивана. Россия определенно чувствовал себя лучше, если был способен вложить так много ненависти в простой взгляд. — Помоги ему встать, а я его вытру. Мэтью потребовалась секунда, чтобы вернуть контроль над ногами и, спотыкаясь, приблизиться к собственной смерти. Он медленно протянул руку, гордясь тем, что даже не вздрогнул, когда Иван схватился за неё. Ладонь была намного больше его собственной, и, хотя Россия, конечно, всё ещё не окреп, давление оказалось достаточным, чтобы Мэтью мог не сомневаться: завтра появятся синяки. Вместе с исчезающими отметинами на запястье, оставшимися с прошлой ночи, его правая рука к концу дня должна была вся покрыться кровоподтеками. Превозмогая боль, Мэтью потянул Россию на себя, помогая ему встать и вылезти из ванны, а в это время Катюша вернулась с большим пушистым полотенцем. Она быстро вытирала Ивана, потому что он всё ещё немного дрожал. Они одевали его вместе, Мэтью старался прикасаться к мужчине как можно меньше и осторожничал, чтобы не опустить глаза вниз и не нарушить приличия. Всё это время Канада чувствовал, как взгляд фиолетовых глаз следит за любым его движением. С каждой секундой его страх возрастал, и он представлял, как будет умирать. Сожженный заживо, пронзенный, руки отрезаны, глаза вырваны, высеченный, замученный, избитый, голодный, одинокий… — Д-да… Его голос был намного тише, даже по сравнению с обычным тоном, и дрожал. Похоже, Иван и Катюша не услышали. «Тьфу, возьми себя в руки! Ты – вторая по величине страна, ты пытаешься помочь и ты сильный!» Мэтью откашлялся и собрал всю свою решительность. — Итак, мне вызвать такси? — Да, пожалуйста, — ответила Катюша. Канада позвонил по своему телефону, используя тот небольшой запас китайских слов, которые он знал. Затем, они собрали вещи, и Катюша заметила его багаж. — Ты едешь с нами? — Да, я думаю, что должен помочь тебе отвезти его домой. Из-за плеча Украины Иван одарил его ненавидящим взглядом, от которого у Мэтью по спине побежали мурашки. Канада закашлял, пытаясь скрыть страх. — Это прекрасно, Матвей! Спасибо! Иван зарычал, когда они приблизились, и самостоятельно встал. — Я пойду сам. — Брат, не напрягайся… — Я не буду, – Иван оборвал её. Его взгляд заметно смягчался, когда он смотрел на сестру, в глазах не было той угрозы, которая появлялась, стоило ему взглянуть на Канаду. Но тон не оставлял места для спора, и Украина неуверенно кивнула. Россия мог идти самостоятельно, но Канада не позволил ему нести чемодан, закинув свою сумку на плечо и взяв чужой багаж в левую руку. Они вышли из комнаты, в тяжёлом молчании спустились в лифте и прошли по вестибюлю. Украина направилась к стойке консьержа, чтобы сдать все их электронные ключи. Как только его сестра отошла на достаточное расстояние, Иван опустил руку на правое плечо Канады (опять правое!). Вновь его сжали с такой силой, что обязательно останутся синяки, и Мэтью не смог сдержать вскрика. — Я говорил тебе молчать о том, что я болен. Ты сказал ей. – Голос России опустился до смертельного шепота, означающего, что сейчас Иван очень недоволен Мэтью. Канада немного повернул голову, стараясь не смотреть в лицо мужчине. — Я не знал, что ещё можно сделать, а ты лежал практически в коме. Нужно было сбить температуру, она была опасно высокой. И я не смог бы сдвинуть тебя самостоятельно! Украина постучала в дверь, и… Она должна была узнать в любом случае. Рука сжалась ещё сильнее, Россия определенно был чертовски зол, и Мэтью не сомневался, что умрет очень-очень скоро. Но в этот момент Украина обернулась, и ладонь исчезла вместе с флюидами убийства, душившими Канаду, словно ничего и не было. — Мы поговорим об этом позже. «Почему я должен всё время быть любезен? У меня бы не было неприятностей, если бы я оставил его одного, как он просил. Я такой глупый». Мэтью поднял багаж и спокойно последовал за Украиной через дверь к желтому такси, ждущему их снаружи. Поездка до ближайшего аэропорта была тихой и напряженной. Ивана качало из стороны в сторону, его подташнивало, но он твёрдо игнорировал их вопросы о том, стоит ли им остановиться. Даже когда они приехали, купили билеты, прошли контроль и ужасное ожидание, занявшее в общей сложности три часа, Россия оставался упрямо тихим и становился весьма враждебным, если его раздражали, прям как дикое животное. И конечно, охрана аэропорта хотела устроить Мэтью настоящий ад из-за проноса белого медведя на борт. Он показал им бумаги, они сделали пару звонков и проверили, что всё было законным и подлинным, и всё же оставались инструкции о том, что должен быть поводок или специальная клетка. У Канады ничего этого не оказалось, шел уже третий час ожидания, и он вспылил. — Смотрите, у вас есть бумаги! В них говорится, что он прекрасно может лететь в самолете вместе со мной. Ему не нужна привязь, а если вы посмеете попытаться посадить его в клетку, у вас будут большие проблемы. У вас что, нет работы? Прекратите надоедать мне! Они унеслись прочь, и Катюша удивленно рассмеялась. — Что, даже Канада может разозлиться? Смущенно покраснев, он что-то пробормотал, но они не расслышали. Мэтью прижал Кумаджиро ближе к себе. Их самолет, наконец, подали, и они с облегчением поднялись на борт. И только заняв свое место, Мэтью понял, что никогда не был в России. Его босс, конечно, бывал, но не он сам. Нервно играя с ухом Кумаджиро, Канада вновь удивлялся, во что он только умудрился ввязаться. Мэтью сидел сейчас в самолёте рядом с Россией (который без сомнения, собирался его убить), чтобы провести несколько дней в его стране, заботиться о нем, пока он болеет… Уже вся правая рука ныла, и если Иван повредит её ещё больше, то точно сломает. Не говоря уже о том, что Мэтью сам заболел. Никому, кроме Харпера, не было известно, где он… никто бы не узнал, если бы его похитили, порубили на маленькие кусочки и закопали на заднем дворе Ивана. Канада накручивал сам себя, Россия был ужасно страшен, но ведь они оба страны, он спасется, правда? Посмотрев на мужчину рядом с собой, Мэтью подпрыгнул, когда встретился взглядом с Иваном. Канада осознал, что у их глаз схожий фиалковый цвет, единственное отличие… Ну, у Ивана были глаза кровавого убийцы. И, похоже, его следующей жертвой станет несчастный Мэтью. Désolé (фр) – извини Non (фр) — нет