Giving in

От переводчика: Слёзно просим прощения за такую задержку, но... лето, солнце, косплей, огороды Т___Т — Я вернулся, — позвал Мэтью, перекладывая все полиэтиленовые пакеты из одной руки в другую. Он добрался до кухни, разобрал и аккуратно разложил продукты, которые купил, по шкафам и в холодильник. – Кумаджиро, я купил немного тюленины. Никакого признака движения, ни медведя, бегущего за любимой едой, ни Ивана вышедшего изводить его из-за своей драгоценной водки. Весь просторный особняк был погружен в тишину. Могли они просто его не услышать? Это определенно возможно, признал Канада с сожалением, проклиная свой тихий голос, который был причиной его невидимости. Уже подошло время ланча, и Мэтью решил приготовить что-нибудь быстрое и легкое, оставив более основательную еду до обеда. Сделав тосты для сандвичей, он положил на них ветчины и добавил немного овощей, прежде чем разрезать пополам. Канада разложил несколько на тарелке и взял одну из пяти бутылок водки, купленных недавно, прежде чем понести всё это в библиотеку. Мэтью вежливо постучал, перед тем как войти. Его полностью проигнорировали, даже когда он переступил порог и подошел к столу, за которым сидел Иван. Россия абсолютно безразлично оглядел Канаду, прежде чем повернуться назад к компьютеру. Мэтью еле нашел свободное место на столе, и поставил туда своё подношение. Радуясь тишине и отсутствию убийственной ауры, Канада рискнул проверить температуру мужчины, подняв руку, чтобы потрогать лоб. Иван отстранился, сжав челюсти и сузив глаза. — Уходи. — Хорошо, если ты будешь сотрудничать, — потянувшись к мужчине, Канада вновь попытался прикоснуться к его лицу, но Россия оттолкнулся и стул отъехал от стола, прочь от Мэтью. — Прекрати, это займет всего пару секунд, хватит вести себя как ребенок. Пристальный взгляд России стал тверже, и Иван уже собрался озвучить очередную угрозу, но глухой ворчащий звук прервал его. Обе страны посмотрели на колени России. Мэтью моргнул от удивления, и Кумаджиро мигнул в ответ. Движение стула разбудило медведя. — Что ты здесь делаешь, Куморо? — Кто? — Канада. — О, — повернув голову, белая тушка устроилась поудобнее и почти мгновенно вновь заснула. Это маленькое происшествие сняло напряжение, и Мэтью, наконец, удалось прижать ладонь ко лбу Ивана, к весьма заметному неудовольствию России. — Температура чуть выше, чем утром, но ничего страшного, — он тут же отступил. Мэтью указал на водку на столе, — пожалуйста, не пей всё, я правда не думаю, что это поможет. Он повернулся, оставляя мужчину с его работой. — Ты не хочешь забрать это невыносимое животное с собой? Оглянувшись на полностью довольного Кумаджиро, отдыхающего на коленях Россию, Мэтью нежно улыбнулся. — Нет. Кто он такой, чтобы нарушать сон своего друга? Он покинул комнату прежде, чем Россия смог что-нибудь возразить. Решив получше исследовать дом, Мэтью отправился обратно к лестнице, прошел столовую и повернул в коридор за ней. Три двери – две слева и одна прямо. Первая вела в чистую ванную, которой видимо никогда не пользовались. Вторая, прачечная – ей он воспользуется позже. Дверь в конце коридора вела в гараж. Любопытство взяло над Канадой верх, когда он оказался в комнате с высоким потолком. Здесь было намного холоднее, чем в остальном доме, и Мэтью обнял себя за плечи, зашипев, когда ноги коснулись холодного бетона. В гараже стояли два автомобиля, и Канада мог сказать, что они были дорогие. Одна выглядела более спортивной, похожей на гоночную машину: серебристая, двухместная, с кожаным салоном. Судя по эмблеме, это был Порш. Другая, судя по всему, служила скорее для поддержания статуса. Черная, с кожаной отделкой внутри, которую Мэтью мог видеть через тонированные стекла. Ему особенно понравилась эта — Бентли с откидным верхом. Мэтью обратил внимание на три мотоцикла на другой стороне гаража – блестящие и ухоженные. «Кто-то хорошо о них заботится». Канада жаждал прокатиться на них, ведь у него самого было два байка. Он всегда был тайным поклонником спорта. Скорость волновала его, и многое из того, чем занимался Мэтью (сноуборд, лыжи, затяжные прыжки с парашютом) оказывалось довольно экстремальным. Мотоциклы России были самого высокого класса, а от Дукати Канада не мог оторвать взгляда. Мэтью задумался, каково будет прокатиться на нём и улыбнулся мысли о поездке по одной из многочисленных горных троп, где он мог чувствовать свежий воздух и быть ближе к звездам. Развернувшись, Канада щелкнул выключателем, погружая машины во тьму, и пошел назад в дом в приподнятом настроении, перебирая радужные картинки, роящиеся у него в голове. Решено, как только он вернется домой, то поедет на прогулку. Будет гнать свой байк так далеко, как только возможно, а затем пройдет оставшийся путь до горы Логан, его самой высокой вершины на Юконе. Это должно успокоить его после всех этих потрясений. Поднявшись в свою комнату, Мэтью собрал всю грязную одежду и отнёс её в стирку, установив, по его мнению, машинку на автоматический режим. Потом он вернулся на кухню и устроился на табуретке, положив книжку на колени. — Борщ, — пробормотал он про себя, проверяя ингредиенты и читая инструкцию. – Ха, кроваво-красный суп, как символично. Это был очень сложный рецепт, в котором требовалось больше пятнадцати различных компонентов. Мэтью задумался, выбрал ли его Иван только затем, чтобы сделать его работу ещё сложнее. Вздыхая и внутренне готовясь к долгому пребыванию на кухне (против которого он не возражал — это была идеальная кухня), Канада собрал всё, что требовалось по рецепту, и приступил к готовке. Около 5 часов, Канада направился в библиотеку, собираясь сказать мужчине, что тот уже исчерпал время, которое больная страна могла посвятить работе. Коротко постучав, Мэтью вошел в комнату и поймал взгляд России. Иван казалось, ещё больше рассердился от его простого присутствия. — Обед почти готов, и ты здесь целый день. Тебе нужно отдыхать, а не работать. — Не говори мне что делать, — последовал быстрый ответ, и Мэтью закрыл глаза от отчаяния, они что, собирались спорить каждый раз?! – Принеси мне ещё водки. Взглянув на стол, Канада увидел, что бутылка водки, которую он принес раньше… пуста. — Ты выпил её всю? Я сказал тебе не делать этого! — А я сказал не говорить мне, что делать, — глаза Ивана угрожающе сузились. — Это наш договор, Россия. Я соблюдаю твои правила, если ты соблюдаешь мои. Они не такие сложные, чтобы им следовать! Я же делаю всё, что ты попросишь, но каждый раз ты создаёшь мне проблемы, — Иван держал себя по прежнему, но выражение его лица стало предостерегающим. – Чем я тебя так разозлил? — Твой босс сегодня говорил с Медведевым. Ох, значит, они пришли к соглашению. — Что случилось? – всё ведь прошло хорошо? — Российская Федерация получит поддержку от канадского правительства. Теоретически, с их помощью, мы почувствуем значительные улучшения через пару месяцев. Мэтью опустил глаза. — Тогда почему ты сердишься? Взгляд Ивана стал тверже, Россия пристально наблюдал за Канадой. — Если ты помог мне чтобы получить что-то взамен, ты будешь сильно разочарован, — Мэтью вздрогнул от холодного, полного ненависти тона, словно Иван с готовностью и наслаждением разорвал бы его на части. И всё же, Канада нахмурился, осознавая значение слов. Нерешительно подняв взгляд, он отважился взглянуть в лицо России. — Я не жду ничего взамен. Я сделал это потому, что ты был болен, и я не мог просто оставить тебя там. Бессердечно делать что-то подобное. — Тогда ты жалок, — Канада удивленно уставился на мужчину. – Ты и вправду очень молодая страна, если веришь, что сочувствие может что-нибудь дать. Каким же неопытным ты должен быть. Настоящая страна не может просто удовлетворять потребности всех остальных. У тебя и Америки есть эта неискоренимая потребность играть в героев. Однажды она обязательно убьет тебя. — П-прости?… — Если бы я был на твоем месте, я бы воспользовался твоей беспомощностью. Вторгся бы и присоединил к себе твою страну. Сделал бы тебя прислугой в моем доме, где тебе пришлось бы повиноваться каждому моему приказу. И последним, что бы я сделал — это помог тебе, по доброте моего холодного сердца. Сбитый с толку Мэтью застыл в дверях. Постепенно, его лицо становилось красным от гнева, которому Канада редко (если вообще когда-нибудь) давал волю. Возмущение кипело в его груди, требуя выхода, и Мэтью глубоко вдохнул. — Ну что ж, по крайней мере, я буду знать, что не стоит полагаться на кого-то вроде тебя. Несмотря на всю твою драгоценную вековую мудрость, я не могу понять, почему такая страна как ты всё ещё существует. Мой брат занимает теперешнее место в мире только благодаря своему сердцу. Альфред — сверхдержава, такая важная и могущественная, какой ты никогда не станешь. И это не потому, что он шантажирует или предает другие страны, чтобы они стали его слугами, а потому что он заводит друзей. Он помогает, потому что это правильно, а не для того, что бы получить что-то взамен. Ты не можешь этого понять! Вылетев из библиотеки, Мэтью хлопнул дверью, раздраженно сопя и рыча ругательства под нос. Он пронесся назад на кухню и шлепнулся на табуретку. Канада сидел так некоторое время, чтобы дать себе остыть. Прежнее хорошее настроение исчезло, словно его и не было, а всё благодаря России, который, казалось, задался целью портить каждую их беседу. Внимание Мэтью привлекла одна из бутылок водки, стоящих рядом. Он задумался, стоит ли вылить всё это к чертовой матери, всё до последней капли из каждой бутылки, что конечно приведет Россию в бешенство. Канада решил отказаться от этой идеи, чтобы не схлопотать ещё больше. Поняв себя, он закрыл эту тему. Вместо того чтобы вылить содержимое бутылки в раковину, Мэтью открыл крышку и налил немного в стакан. Жидкость была прозрачной, совсем как вода, никаких отличий кроме запаха. Канада заполнил стакан на два пальца и поднес его к губам, осторожно наклоняя, пока жидкость не скользнула в рот, едва коснувшись языка, позволяя почувствовать вкус. Она обожгла язык и скатилась по горлу, заполняя живот успокаивающим теплом. Это было не так уж плохо. Немного неприятно, словно пьёшь чистый спирт, но не ужасно, нужно просто что-нибудь добавить. «Ха, какого черта? Я сейчас выпью всю его драгоценную водку». Мэтью бросил в стакан несколько кубиков льда, добавил ещё немного алкоголя, а сверху налил апельсиновый сок. Знаменитая «отвертка» — единственный напиток, который Канада умел делать из водки. Забрав бокал в гостиную, он упал на диван и включил огромный телевизор. Изображение оказалось необычайно четким и занимало весь обзор, настолько оно было огромным. Переключая с канала на канал в поисках чего-нибудь интересного, что не пришлось бы слушать (поскольку он всё равно ничего бы не понял), Мэтью остановился на спортивной передаче, когда увидел лед, свитера и массивных людей, вооруженных клюшками… Хоккей. Довольно быстро спор с Иваном перестал его волновать. Мэтью интересовал только хоккей. Он не знал играющие команды и не думал, что они когда-нибудь выступали против его страны (иначе бы Канада их обязательно запомнил). Впрочем, играли они на удивление хорошо. Мэтью сразу заметил, что обе команды состоят в основном из высоких игроков с расчетом скорее на силу, а не на скорость. Шел уже второй период, самый разгар матча, когда игроки сосредоточены и раздражены. Команда в красных свитерах вела в счете с одним очком преимущества. Шайба полетела через площадку, и Мэтью легко проследил за ней натренированным взглядом. Защитник помчался, чтобы поставить блок, а вратарь приготовился защищать ворота. Однако, команде в белых свитерах не стоило беспокоиться. Прежде чем нападающий в красной форме успел забить шайбу, его жестоко атаковал другой игрок, чтобы завладеть ей. Мужчину грубо вдавили в бортик, и Мэтью вздрогнул бы от боли, которую вероятно вызвало произошедшее, но вместо этого он усмехнулся, потому что красная команда развернулась и понеслась через каток на огромной скорости. Через пять секунд её игроки забили гол. «Они хороши» Внутри Ивана всё просто кипело от злости. Он бросил грозный взгляд на медведя, каким-то образом забытого на его коленях, животное провалялось так весь чертов день! Неужели оно не занималось ничем кроме сна? Россия одним толчком сбросил Кумаджиро на пол, так что медведь жалобно взвизгнул от удивления. — Убирайся к своему хозяину. Кумаджиро сердито взглянул на Ивана, он был явно раздражен поведением мужчины. — Ты подлый. — А ты всего лишь грязное животное. Оскорбление, похоже, не смутило Кумаджиро, поскольку он просто склонил голову набок. — Я могу принять ванну. Иван свирепо посмотрел на медведя у своих ног. — И всё же ты всего лишь животное. Ничего не изменится только потому, что ты помоешься. Ты отвратителен, и мне надоело смотреть на тебя, убирайся, пока я тебя не заставил. Россия повернулся к ноутбуку, решив продолжить работу. Фыркнув, медведь прошествовал к двери, встав на задние лапы, он легко мог дотянуться до ручки. — Но я не могу перестать быть медведем. А ты можешь измениться и стать хотя бы покладистым. Иван вскочил на ноги, схватил тяжелое шарообразное пресс-папье и швырнул его. Он приложил всего лишь малую толику своей силы, для него это был скорее просто бросок, но пресс-папье врезалось в стену рядом с дверью с огромной скоростью. Оно оставило вмятину, расщепило дерево и разбилось вдребезги. Кумаджиро быстро выскочил за дверь, по пути успев бросить яростный взгляд на Россию. Усмехнувшись беспорядку на полу, Иван упал назад в кресло, потирая виски. В одиночестве России не нужно было скрывать боль, его глаза закрылись, и он опустил голову на стол. Всё болело: глаза, голова, тело, а ещё знобило. Температура по-прежнему терзала его тело, дрожь пробежала по спине, и голова казалась такой тяжелой, что трудно было даже прямо смотреть. Неужели он не говорил, этому мальчишке, что хочет водки? «Да, а потом я сорвался на него». Россия не мог заставить себя заботиться о чувствах так раздражающей его страны, но он хотел водки. Напиток согрел бы тело и уменьшил головную боль (ну на худой конец сделал бы всё более терпимым). Иван всегда пребывал в лучшем настроении пока пил, и одной бутылки алкоголя (неважно насколько крепкого) было явно не достаточно. Осторожно встав, он позволил себе постоять мгновение, чтобы сориентироваться, прежде чем пройти мимо осколков на полу и выйти из библиотеки. Обычно работа была для него источником комфорта и расслабления, даже когда её оказывалось навалом, но сейчас всё чего хотел Россия – это пить до тех пор, пока не уснёт. — Да! Это то, о чем я говорю! Радостное восклицание донеслось из гостиной в тот самый момент, когда Иван проходил мимо. Моргнув от удивления, он рассматривал Канаду, стоящего на его диване, и размахивающего руками с широкой улыбкой на лице. Россия не знал, чего именно ожидал, после их с Мэтью короткого спора и противостояние друг другу, но Иван представлял злость, грусть или страх. Конечно, он и вообразить не мог восторженного канадца, прыгающего по его мебели так, словно Мэтью выиграл в лотерею. Неужели характер у блондина был настолько многогранен? Как только Россия посчитал, что понял Канаду, обнаружив все, за что сражался мальчишка (гордость, свобода, семейные узы и его о-такое-прекрасное сердце) и собирался, полностью разрушив это, поставить Канаду на колени, Мэтью всё вывернул наизнанку. Взглянув в телевизор, Иван не сильно удивился тому, что блондин смотрел хоккей. Сам, будучи северной страной, Россия ожидал, что мальчишка знает и наверно наслаждается этим спортом. В конце концов, канадцы славились любовью к экстремальным видам спорта (как ни странно, они славились ещё и своим спокойствием, Иван не совсем понимал это противоречие, пока не узнал Мэтью). — О, Россия, — Мэтью резко прекратил прыгать, как только заметил массивную фигуру в дверном проеме. Канада опустился на диван, вспыхнув от смущения. – Прости, я просто вошел в раж. М-м, твои команды весьма хороши. Взглянув на экран, Россия увидел две свои юношеские команды. Шел третий и последний период игры, счет был 3-2. Двое игроков из противоборствующих команд сейчас довольно безжалостно дрались, и Мэтью засмеялся, заметив борьбу. Он засмеялся, а Иван ещё больше запутался оттого, что Канада наслаждался подобным. Конечно, сам Россия находил происходящее на экране забавным, но это означало, что у Канады тоже должна была иметься темная сторона. — Где моя водка? Мэтью ни на секунду не оторвал взгляд от телевизора, пока тянулся через диван, он приподнял бутылку с алкоголем, который использовал для коктейля. — Здесь. Неохотно приблизившись, чтобы забрать водку, Иван заметил, что бутылка на четверть пуста. — Ты пил это? — Да, ты был такой задницей, так что да. И в отличие от других стран, я могу себя сдерживать. «Сдержанность… не то чтобы у меня с этим проблема» Подумал Россия сухо. «Я могу остановиться тогда, когда захочу… но не сейчас» — Кроме того, получается не так уж и плохо, если смешать её с чем-нибудь. Мэтью поднял высокий бокал с новой порцией «отвертки» (второй по счету) и еле заметно улыбнулся, его взгляд метался между Россией и хоккеем. Игроки рассыпались, и шайба вновь оказалась в игре. До конца оставалось ещё десять минут, и красной команде победа была гарантирована, даже, несмотря на то, что они сейчас находились в меньшинстве: одного игрока удалили за нарушение. Продолжая следить за Канадой, Иван обошел кухонный бар и достал себе бокал. Он наполнил его до верха и немедленно поднес к губам, делая глоток, наслаждаясь жжением и уже чувствуя себя намного лучше. Россия заметил на плите большую кастрюлю и подошел, чтобы приподнять крышку и вдохнуть знакомый аромат одного из своих самых любимых блюд. Вообще родиной борща была Украина. Однако, за годы Иван стал считать его своим, он менял порядок приготовления и экспериментировал с ингредиентами. Честно говоря, Россия был весьма удивлен, что Мэтью сумел приготовить борщ. Даже если Канада следовал инструкциям в книге, Иван ожидал, что тот всё равно запутается. — Россия, что означает Зим-Игрей? Опустив крышку на место и позволяя еде потомиться ещё немного, Иван вернулся к стакану с водкой на баре. — Зимние игры означает Зимние игры. Они говорят об Олимпиаде. — Я знал это! Ах, самый большой турнир будет всего через месяц. Не могу дождаться! Я выиграю золото. — Россия выиграет, — почти пропел Иван, улыбаясь своей детской улыбкой. — Игры будут в Ванкувере, на моей территории, кроме того у меня одна из сильнейших команд за всю историю. — Да, я видел. Твоя защита сильна и нападение хорошо, но вратарь может подвести. — Думаю, это довольно точная характеристика, но по крайней мере с тобой, у меня будет шанс выиграть, если я смогу выдержать твоё нападение. Твои форварды сильные и страшные, — Канада рассмеялся. – Но если честно, я лишь… хочу получить в соперники Швецию. Он опасен на льду. — Хм, его жена тоже. Облокотившись на стойку, Иван наблюдал за игрой, нужно признать, его развлекали возгласы поддержки и освистывания, издаваемые Мэтью. Россия делал большие глотки водки и чувствовал, как мышцы начинают расслабляться. — Мы должны сыграть, — сказал Канада, и Ивану потребовалось мгновение, чтобы понять, что он говорил это ему, перегнувшись через спинку дивана и улыбаясь. – Когда тебе станет лучше, мы должны сыграть. Будет весело! — Завтра. Улыбка Канады исчезла. — Нет, потому что это нечестно, тебе всё ещё плохо. Кроме того, какая из меня будет сиделка, если я побью тебя, пока ты слаб. Блондин усмехнулся собственному сарказму. Что ж, Канада определенно был смелым, если говорил такое. «Интересно, это из-за адреналина от игры или из-за алкоголя? Он не может быть таким легкомысленным» Вновь наполнив стакан, Иван издал странное хихиканье, оно звучало как КолКолКол и предназначалось для тех случаев, когда он что-нибудь задумывал. План уже сформировался в его голове. — Но ты тоже не очень хорошо себя чувствуешь, да? Так что мы равны, — Канада открыл рот, чтобы возразить. – Не бросайся такими вызовами, если не можешь их поддержать. Больной или нет, я побью тебя, малыш. Это заявление поставило всё с ног на голову, скрипнув зубами, Мэтью кивнул. — Отлично! Я принимаю. — Мы должны заключить соглашение, да? Блеск фиолетовых глаз ошарашил Мэтью, и Канада недоверчиво сощурился, внезапно став очень осторожным. — Какого рода соглашение? Взяв стакан, Иван вышел из-за стойки, подошел в плотную к дивану и, перегнувшись через спинку, оказался ужасно близко к Мэтью. Угрожающая аура России подавляла. — Если я выиграю, Канада мой на один месяц. Блондин, ошарашенный дерзостью мужчины, мог лишь изумленно смотреть на Россию, уже второй раз за один день. — Bâtard. В ответ Иван медленно поднял бровь, догадываясь, что это может значить. — Т-ты не можешь… Часто сглатывая, пытаясь оправиться от шока, Мэтью быстро выдохнул. — А если я выиграю? Детская улыбка России была жуткой, и неожиданно опустившаяся на плечо Канады огромная рука мужчины заставила Мэтью дрожать от страха. — Что ты хочешь? — Я-я н-не… Было трудно дышать. Что он делает? Заключает сделку с дьяволом, вот что! «Если я проиграю, я буду под его управлением месяц… Как я мог согласиться на это?» Однако… — Если я выиграю, — начал Канада, пытаясь набраться храбрости, чтобы выложить это. – Я хочу быть твоим сою… равным. Улыбка Ивана стала более саркастичной. — Это всё? Без сомнения, ты можешь предложить лучшие условия. — Мне нужен друг, на которого я смогу рассчитывать, — сиреневые глаза предупреждающе сузились. — Да, да. Я буду хорошим товарищем… — Друзья и товарищи не одно и то же. Немного раздраженный настойчивостью мальчишки, Иван угрожающе сжал руку на шее Канады. Видимо сработало, потому что Мэтью потупил взгляд, а на его лицо вернулось обычное кроткое выражение. Впрочем, улыбка России не исчезла. — Итак, завтра мы играем! Отстранившись от мальчишки, Иван по пути забрал водку. — О, Медведев завтра может придти посмотреть, сказал, что хочет встретиться с тобой, — Россия бросил резкий взгляд на блондина, сжавшегося на диване. – Не проявляй к нему той непочтительности, что ты так любезно выказываешь мне. Я не обрадуюсь. Лицо Ивана озарила радостная улыбка, словно он и не угрожал только что. — Спокойной ночи, Матвей. — Bonne nuit, — пробормотал Мэтью в ответ, неподвижно сидя на диване, пока Иван выходил из комнаты, чтобы сделать кто-знает-что. Кумаджиро хмыкнул и комфортно устроил голову на коленях у хозяина. – Я не знаю, что я только что натворил, Кума, но это плохо. Очень плохо… Что я должен делать? — Не проиграть. Канада мог только рассмеяться в ответ на это очевидное заявление, но в его животе тугим узлом скручивалось предчувствие гибели, которая непременно наступит. Кумаджиро был прав. Он не мог позволить себе проиграть этот матч. Игра в хоккей никогда не была так важна. «Забудь об Олимпиаде. Я целиком завишу от этого матча» Это ему и не нравилось. Случайности казались слишком непредсказуемыми. Мэтью был намного меньше Ивана. Разумеется, Канада обладал скоростью, но при этом не был создан для нападения, в отличии от Брагинского. Одно столкновение с Иваном и Мэтью окажется в больнице с бейджиком с надписью, что он собственность России. Более того, если Канада проиграет, что Брагинский заставит его делать? — Maple, — прошептал Мэтью. Может быть ему следует позвонить Альфреду? Мэтью был уверен, что если попросит, Америка разрядит ситуацию и… Что он делает? Канада ни в коем случае не будет обращаться за помощью, чтобы выбраться из передряги, в которую сам себя загнал. Он не нуждается в защите брата так сильно! Он был независимым, он был второй по величине страной и он докажет, что сам может за себя постоять. Вздохнув, Мэтью встал и, взяв свой коктейль, допил его, пока шел к кухне. Без единой мысли Канада выключил плиту, решив, что суп уже готов. Он налил две тарелки и поставил их на бар. — Россия! — Да, я вижу. Подпрыгнув от удивления, Мэтью сглотнул, удивляясь, уходил ли вообще Россия, ведь тот стоял, прислонившись к стене просто выйдя из поля зрения. Усевшись, они ели в тишине, только телевизор работал на заднем фоне. Но почему-то Иван первым попытался начать диалог. — Вкусно. Замерев с ложкой у рта, Мэтью удивленно посмотрел на Россию. — Хм? Спасибо, наверное. — Я не ожидал, что ты приготовишь борщ так хорошо. — Ну, книга была подробной, м-м. Я умею следовать инструкциям. Его утверждение больше походило на вопрос, тон был осторожным. Серьезно, Мэтью не знал, что ещё может сделать Иван, от перепадов настроения России кружилась голова. Едва заметно кивнув, Иван промурлыкал, соглашаясь: — Прекрасно – выполнять указания и делать то, что тебе говорят. Это очень важная черта, для страны, чтобы её иметь. — Это должно что-то означать? Что ты хочешь сказать? — Я просто говорю, что в случае если я выиграю нашу игру, следующий месяц будет очень увлекательным, правда? С трудом проглотив ужин, Мэтью нахмурился, его лицо горело от гнева и смущения, но когда он повернулся к Ивану, в глазах был страх. — Я отказываюсь делать что-либо, что надолго затронет мою землю или людей. Россия улыбнулся. — Разумеется. — Ничего, впутывающего любые другие страны, ты управляешь мной, а не моим боссом. И не… — Товарищ Матвей, похоже, ты встревожен. Неужели ты сомневаешься, что сможешь выиграть у этого больного тела? Канада бросил на него короткий яростный взгляд. — Я лишь хочу быть уверен, что ты понимаешь. Поднявшись, Иван продолжал улыбаться, пока убирал за собой. На обратном пути он наклонился ближе, фиолетовые глаза смотрели пристально и жестко, несмотря на широкую улыбку. — Я понимаю эти условия очень хорошо, Матвей. А ты? Дрожь страха сбежала по спине Канады, и Мэтью смотрел широко открытыми глазами как Иван уходит, скрываясь в своей комнате. «Merde». Bâtard (фр) — ублюдок Bonne nuit (фр) — Спокойной ночи Merde (фр) — дерьмо