* * *
- Они меня бросили, представляешь? Бросили! – со слезами на глазах причитал Атсуши, сидя на диване в комнате звукоинженера. – Хидэ, разве это справедливо, а? - Это возмутительно, Ачан, – согласился Хошино, задумчиво поглядывая на увлечённого нотными листами Ютаку. Хигучи сидел на том же диване, грыз медиатор и сосредоточенно вчитывался в ноты. - Я не ожидал от них такой подлости, – продолжил Сакураи, впадая в отчаяние. – Им совершенно наплевать на меня! Вот скажи мне, Хидэ, разве в наше время такое было возможно? - Нет, Ачан, это немыслимо, – поддержал друга Хошино, раздумывая над тем, что же именно его не устраивает в басовой партии Хигучи. Что-то определённо было не так, но скорбное присутствие Атсуши мешало сосредоточиться. - O tempora, о mores!* – воскликнул Сакураи и обхватил руками голову. Хошино надоело осязаемое страдание Атсуши, и он, смирившись с судьбой, предложил: - Если хочешь, я отвезу тебя домой, Ачан. Сакураи оживился, стёр печать скорби с чела и рассыпался в благодарностях: - Благодарю тебя, друг мой верный, Хидэ-сама, и вверяю в твои руки своё бренное тело и бессмертную душу! – он склонил голову в знак признательности, но тут в комнату заглянул Кавамура и, мягко улыбаясь, поманил сенсея к себе. Атсуши, почувствовав себя нужным и значимым, поднялся с дивана и поплыл в сторону Рюичи. Через несколько минут невнятных разговоров за дверью, звонкого смеха Кавамуры и сдержанных смешков Инорана, Сакураи вернулся в комнату, подхватил свою сумку и, помахав ручкой на прощание, отчалил. Ютака, отложив в сторону листы с нотами, решительным шагом направился к звукоинженеру. Предусмотрительно зайдя с правого фланга, он тихо кашлянул, привлекая к себе внимание: - Хошино-сан, как Вы думаете, – может, мне лучше сыграть эту партию на контрабасе? - А давайте попробуем, – воодушевился звукоинженер, и в его глазах появился фанатичный блеск. – Сейчас. Вы же никуда не торопитесь, Хигучи-сан? Ютака, ослеплённый блеском глаз господина звукоинженера, только согласно кивнул. Через два часа проб и ошибок партия была почти доведена до ума, но Хошино и не думал успокаиваться. Он фонтанировал идеями и с маниакальным упорством стремился к идеалу. Ютака, как заворожённый, следил за работающим звукоинженером, стараясь запомнить всё, о чём тот с редкостным воодушевлением вещал. - Вы тут жить собрались, что ли? – в дверях замер Ниикура и, не скрывая удивления, наблюдал за парой у пульта. – Вечер на дворе, главный буян слился – можно и отдохнуть. - Не мешай, Каору, тут идеи рождаются, – отмахнулся Хошино. – Лучше послушай, что у нас с Хигучи-саном получилось. - С Ютакой, – тихо поправил звукоинженера басист. – Называйте меня по имени, Хошино-сан. Хошино непонимающе уставился на Хигучи. - Меня зовут Ютака, – повторил басист. Звукоинженер моргнул и отмер. - Хидэхико, – представился он и растерялся. Что делать дальше, он понятия не имел. - По-моему, я тут действительно мешаю, – многозначительно протянул Ниикура и понимающе прищурился. – Ладно, мы с Шин-чаном в бар, пропустим по стаканчику. День был трудный. Алгоритм действий, Хидэ, ты знаешь, учить тебя не нужно. Всем пока! Ютака вяло помахал ручкой господину продюсеру и повернулся к Хошино: - Какой алгоритм действий? О чём это он? - Проверить аппаратуру перед уходом, выключить свет и студию закрыть, – без запинки оттарабанил звукоинженер и вздохнул. – Ну что, продолжим? Хигучи кивнул и потянул в рот медиатор.* * *
Толл нервничал – это было заметно по его манере вождения. Он вполголоса ругался, если светофор вспыхивал красным, резко притормаживал и нетерпеливо отстукивал пальцами по рулю какой-то рваный ритм. Рёичи нервничал не меньше – во-первых, из-за вчерашнего инцидента в студии, а во-вторых, по той же причине, что и Толл. Сакураи не оказалось дома с утра. Телефон не отвечал. И ни Ютака, ни Хидэ понятия не имели, где может находиться Атсуши. Ну, по крайней мере, они так отвечали – на удивление синхронно, что должно было насторожить, но почему-то не насторожило не на шутку разволновавшегося Толла. Рёичи старался сохранять спокойствие, но получалось плохо и неубедительно. В студию они ворвались уже порядком взвинченные и оторопели, увидев живого и трезвого Атсуши, мило болтающего с неразлучными Рюичи и Инораном. Первым пришёл в себя Толл. - Ты… Ты… Ачан, сволочь, меня чуть паралич не разбил! – завопил Ягами и подскочил к Сакураи. – Ты где шлялся, скотина? Достоинство, с которым Атсуши взглянул на беснующегося друга, сделало бы честь любому монарху. - Дорогой Толл, позволь тебе напомнить, что это ты меня вчера здесь бросил и совершенно не поинтересовался, как я буду добираться до дома, – ответил Сакураи, и Ягами сбавил обороты. - Я твоему брату мозги вправлял, – начал оправдываться он, чувствуя свою неоспоримую вину. Рёичи решил, что пора вмешаться. - Не надо всё на меня валить, – заявил он, гневно раздувая ноздри. – Я вам не козёл отпущения. - Как ты добрался-то вчера? – торопливо, чтобы перебить нервного Эндо, заговорил Толл, виновато улыбаясь. Сакураи усмехнулся: - А с чего ты взял, что я ночевал дома? Ягами разволновался. Рёичи недобро прищурился. - Ну… – Толл окинул взглядом друга и просиял: – Ты одет по-другому, не так, как вчера! Атсуши расхохотался от души и зааплодировал. - Браво, Шерлок! Меня вчера Рюи-чан с Инораном забрали, – объяснил он. – И утром за мной заехали. Ты же знаешь, Рюи-чан никогда не опаздывает, поэтому я сегодня оказался здесь гораздо раньше вас. Ответ брата показался Рёичи весьма двусмысленным, но Ягами, похоже, был до такой степени рад видеть Атсуши в добром здравии, что абсолютно не замечал никаких странностей. Что ж, видимо, придётся самому объяснять наивному Такаши всю пикантность ситуации. - Я… – Толл замялся. – В общем, я виноват, Ачан. Простишь? - Я подумаю, – пообещал Атсуши и едва сдержал улыбку при виде такого Ягами. - Простите, что вмешиваюсь, – вежливо вступил в разговор Кавамура. – Но мы сегодня будем заниматься? - Поддерживаю, – буркнул Иноран, вырастая за спиной Кавамуры, как личный телохранитель. - Ино-чан, дружок, а тебе-то это зачем? – удивился Толл, совершенно не понимая порывов Инорана. Тот насупился. - Я не могу бросить друга одного сражаться с лингвистикой, – выдал он и обвёл присутствующих тяжёлым взглядом. Желание удивляться после этого у Толла пропало. Сакураи расцвёл на глазах и глубокомысленно заметил: - Amicus certus in re incerta cernitur.** Учись у молодёжи, Такаши. Ягами тяжело вздохнул. За долгие годы дружбы с Атсуши он уже научился понимать и даже довольно сносно лопотать на латыни, чтобы не выглядеть дураком, когда кохай шибко заумно пытался его опустить. - Спали вы тоже втроём? – неожиданно вступил Эндо, зло глядя на брата. Молчать больше не было сил. Слепота Толла и распущенность Сакураи порядком бесила. – Соблазнился воркованием этой парочки, да, Ачан? Так надоело одиночество, что даже на слащавого Кавамуру запал? Сакураи задохнулся от возмущения – такого он от собственного брата не ожидал. Но это уже ни в какие ворота не лезет! Рёичи точно решил рассориться со всеми, чтобы вылететь из проекта, раз уж по-другому уйти не получается. - Ты охренел, что ли, совсем? – Иноран мгновенно оказался возле Эндо и схватил его за грудки, но сделать ничего не успел, потому что на помощь подоспел Кавамура. – Рюи-чан, ты слышал, что он сказал? Я ему не позволю говорить о тебе гадости! - Тихо, Ино-чан, успокойся, – сладкоголосый херувим с неизменной нежной улыбкой на лице успокаивал пылающего праведным гневом гитариста. – Рёичи-кун просто переволновался за брата. Это я виноват – мне следовало позвонить Ягами-сану. - Да я… Да он… Да я его… – кипятился Иноран, воинственно сверкая серьгами в ушах. – Веришь, Рюи-чан? Я за тебя любому глотку порву! Кто он такой вообще? Пустите меня к этому гаду, я ему покажу!.. Наконец, его удалось успокоить, и Сакураи увёл борца за справедливость в комнату для занятий. Кавамура задержался возле Эндо. Нежной улыбки на его лице больше не было. - Впредь, Рёичи-кун, выбирай выражения. Это может существенно продлить тебе жизнь, – посоветовал Кавамура и, резко развернувшись на каблуках, пошёл по коридору. - Ах ты… – вскинулся Эндо и сделал попытку догнать ненавистного херувима. - Заткнись, Рё-чан, – прошипел Толл и схватил своего подопечного за руку. – Не нарывайся на неприятности. Ты понятия не имеешь, что скрывается за этой ангельской внешностью. Если ты разозлишь Кавамуру, то нам даже хоронить будет нечего. - Да, Кавамуру лучше не злить, – со знанием дела заметил неожиданно подкравшийся Сугихара. Эндо вздрогнул и обернулся. Маэстро поморщился, поглаживая челюсть, и продолжил: – Рюичи бьёт редко, но метко. Но на себе проверять не советую. Лично Вам, Эндо-сан, макияж в стиле panda-eyes не пойдёт. Как вспомню, во сколько мне обошёлся один только визит к стоматологу, до сих пор дрожь пробирает. А ещё хирург, невропатолог, нейрохирург, травматолог, окулист, – перечислял Сугихара, болезненно морщась. – Диета, опять же… - Какая диета? – не понял Рёичи, несколько сбитый с толку откровенностью маэстро. - Ну как же – каши всякие, пюре, – объяснил Сугихара и передёрнул плечами от накативших воспоминаний. – Дочка меня с ложечки кормила. Позор моим сединам. И какой я после этого для неё авторитет, а? - Вы тоже были несдержанны в словах, Сугихара-сан? – поинтересовался Рёичи. Маэстро скривился, вспоминая причину инцидента. - Я был вообще несдержан, – кратко ответил он и, поклонившись, удалился. Рёичи крепко задумался. Здесь становилось всё интереснее. ______________________________________ * – о времена, о нравы! ** – верный друг познаётся в беде.