Tourbillon

      Хошино Хидэхико нервно грыз ноготь большого пальца – спокойствие начинало его подводить. Попытка собрать трёх вокалистов вместе и заставить их петь грозилась обернуться громким скандалом с битьём аппаратуры. К инструменталистам претензий не было – разве что Мориока несколько выпадал из общей сплочённой массы, но это, в принципе, могло объясняться нервирующим присутствием Эндо в радиусе трёх метров. Ну, и, разумеется, сияющий крокодильей улыбкой Сугихара то и дело отступал от дирижёрского пульта и норовил затмить собой всех.       Ямада строил глазки коллегам, играл бровками и тряс жабо. Но пел при этом исключительно хорошо, поэтому на все его выкрутасы можно было закрыть глаза. Кавамура отдавался пению полностью, без остатка, но его взгляд, сверкающий лёгким безумием, несколько настораживал. Поговаривали злые языки, что господин Кавамура на сцене становится совершенно неадекватным и от него можно ожидать чего угодно, но был ли он таким в студии, оставалось загадкой для господина звукоинженера. Эндо планомерно убивал взглядом остальных вокалистов и Кена Мориоку, рикошетом доставалось Цайферу, Инорану и Ютаке, пайетки на пиджаке Сугихары вот-вот должны были вспыхнуть под взглядами Рёичи, а Шинью очень удачно заслоняла установка. Хошино смотрел через стекло на всё это безобразие и молился всем богам, чтобы назревающим взрывом никого не покалечило. - Ну, что тут у нас получается? – зашедший с тыла Ниикура с интересом рассматривал театр боевых действий, ещё недавно бывший обычной студией. Хошино вывел звук на мониторы. - Каору, это не дело, – заговорил он. – Они не могут петь вместе. Это же дисгармония, дисбаланс… - Дисбактериоз, – подсказал Ниикура. - У тебя, что ли? - Пока нет, но с этим проектом скоро будет, – вздохнул господин продюсер и покачал головой. – Нет, Хидэ, это не дисгармония. Это просто жопкин хор. - Что делать-то будем? – спросил Хошино и осмотрел обгрызенный ноготь. – Ну вот, и тут дисгармония. Каору мельком взглянул на него и усмехнулся: - Пилочку у Шиньи потом попроси. У меня только надфиль. Хошино кивнул, взял с пульта забытый Ютакой медиатор и, не задумываясь, потянул его в рот. Ниикура тактично прикрыл ладонью понимающую улыбку. - Пиздец, – сообщил Хидэхико своё мнение и едва успел поймать выпавший изо рта медиатор. Наткнувшись на смеющийся взгляд Ниикуры, он торопливо вытер плектр платком и отложил в сторону. - Пока просто посмотрим. Они взрослые люди, должны сами разобраться. А если не смогут, то этим займусь я, – жёстко заявил господин продюсер. – Но лучше бы им обойтись без моего вмешательства. - Эндо воду мутит, – заметил Хошино, пристально разглядывая наливающегося ненавистью баритона. – Может, заменить его, пока проект ещё не набрал силу? - Нет уж, – отрезал Ниикура. – Я научу его работать в коллективе. Или убью, чтоб не мучился. Хошино покачал головой и снова потянулся за медиатором, но опомнился и отдёрнул руку. - Да жри ты его спокойно! – захохотал Ниикура, наблюдая за мучениями звукоинженера. – Ютака тебе ещё подкинет, если нужно. Хидэхико покраснел и уткнулся в блокнот. Телефон в кармане джинсов господина продюсера завопил не своим голосом, и Каору, похлопав Хошино по плечу, вышел из комнаты.

* * *

      Рёичи уже просто не мог находиться здесь. Скорбный духом Мориока действовал на нервы – против этих глаз устоять всегда было сложно. А ещё в поле зрения постоянно попадали различные части тела маэстро Сугихары, который, судя по всему, вообще на месте спокойно стоять не мог. Ямада вёл себя отвратительно, словно в борделе, причём явно воображал себя звездой этого заведения, и распространял вокруг стойкий аромат французских духов. Рёичи был уверен, что отныне никогда в жизни близко не подойдёт к витринам с парфюмом, особенно французским. - Aaaaaaaave Mariiiiiiaaaaaaa, Graaaatiiiaaaaa pleeeenaaaaa. Mariiiiia, graaaatia pleeeena, Mariiiiiiaaaaaa, gratia pleeeeeenaaaaaaa, Aaave, aaaveeeeee dooominuuuuuus, Dominuuus tecuuum, Benediiiiicta tuu in muulieribuuuus, Et beeeeenediiiiiiictuuus, Et beeeenedictus fructus ventriiiiiiis, Ventriiiiis tuae, Jeeeeeesus… – старательно выводил Кавамура, словно не замечая выразительных взглядов Эндо. «Да он издевается!» – подумал Рёичи и постучал по своему микрофону. Кавамура замолчал и удивлённо воззрился на нарушителя. За ним замолчали и остальные. - Ты можешь не скулить? – громко и зло спросил Эндо, едва сдерживая себя. - Могу, – спокойно ответил Рюичи и нежно улыбнулся: – А ты можешь не орать? Эндо засопел, но промолчал. Кавамура дал отмашку, и притихшие музыканты заиграли с новой силой. - Aaaaaaaave Mariiiiiiaaaaaaa, Maaaateer Deeeiiiiiiii… – заливался Кавамура, прикрыв от удовольствия глаза. Рёичи бросил быстрый взгляд на Инорана. На лице гитариста расплылось выражение неземного блаженства. Эндо шумно втянул носом воздух. Кавамура одарил его затуманенным взором и продолжил: - Oraaaaa pro nobis peccatoooooribuuus, Oraaaaa, oraa pro nooobiiiiis, Oraaa, oraa pro nooobiiiiis peccatooribuuuuus Nunc et in hooraa mooortiiiiis, Et in hooraa moortis noostraaaaae, Et in hoooora mortis mortis nostraaaaaaae, Et in hooraaa mooortis nooostraaaaaaae, Aaaaaave Mariiiiiiiaaaaaaa. Aaaaaaaaaameeeeeeeeen… – с чувством закончил Кавамура и сложил ладони в молитвенном жесте.       «Блядская морда,» – подумал Рёичи, когда стихли последние аккорды, и злобно зыркнул на Кавамуру. Тот улыбался блаженно и смотрел перед собой просветлённым взором. Подошедший к Кавамуре маэстро Сугихара обнял его и прослезился. Эндо в бешенстве пнул микрофон, желая привлечь к себе внимание. Неужели они не слышат, что этот блаженный вообще петь не может нормально?! - Порча казённого имущества, – в точности копируя интонации господина продюсера, заметил Цайфер и ухмыльнулся, – карается штрафом в размере…       Размер штрафа Рёичи не услышал, потому что вылетел за дверь и привалился к стене в коридоре, пытаясь привести в порядок чувства и мысли. Они там все заодно. Все против него. И помощи ни от кого ждать не приходится. Похоже, он здесь единственный чужак. И, как назло, сегодня с ним нет ни Атсуши, ни Толла – у первого возникли какие-то дела в университете, а второй пообещал заехать за ним вечером, когда рабочий день закончится. Конечно, они были мерзавцами и интриганами, – в этом Эндо не сомневался ни минуты, – но обеспечивали ему надёжную защиту. По крайней мере, здесь, где его никто так и не принял. Рёичи закрыл лицо руками и потерял счёт времени, стараясь успокоиться.       Вернули его к реальности чьи-то осторожные прикосновения к плечу. Он отнял руки от лица и с удивлением обнаружил стоящего рядом Кавамуру. Херувим не улыбался, но смотрел на него ласково, и Эндо стало не по себе. Слова Толла про обманчивую внешность Кавамуры он помнил прекрасно. - Ты в порядке, Рёичи-кун? – заботливо спросил херувим. Рёичи замер и ждал продолжения. – Ты не обращай внимания на шуточки Ичиро, он же не со зла. - У него на меня какие-то подозрительные планы, – неожиданно для самого себя признался Эндо. – Я ему не доверяю. Кавамура расхохотался и потрепал его по волосам, отчего Рёичи впал в ступор. Что это за фамильярность? - У Ичиро просто несколько песен лежат как раз под твой голос. Вот он и пытается всеми силами тебя заинтересовать. Как мальчишка, ей-богу. - Так он что, всего лишь хочет поработать вместе? – удивился Рёичи, забывая о том, что он не разговаривает с херувимом. Кавамура пожал плечами: - А ты что себе навоображал? Такигава великолепный гитарист и замечательный композитор, и ему очень хочется записать с тобой хотя бы пару песен. Он в восторге от твоего голоса. И знаешь, – Рюичи понизил голос, – не он один. Так что не удивляйся, если после этого проекта тебе поступит предложение от R.K. Music Company. Будешь там самовыражаться сколько душе угодно, обещаю. Кавамура улыбнулся открыто и заразительно, – ничего общего с вечной его нежной и сладкой полуулыбкой, – и Рёичи не удержался, улыбнувшись в ответ. - Я покурю, а потом продолжим, – сообщил он и судорожно захлопал по карманам. – Вот чёрт, зажигалку потерял, кажется… Рюичи протянул ему Zippo. Эндо удивился: - Ты разве куришь? - Нет, это из-за Инорана. Он часто зажигалки теряет. Почти так же часто, как Ютака – медиаторы.       Эндо фыркнул, взял зажигалку и направился в курилку. Настроение неумолимо ползло вверх, хотя ничего особенного не случилось – просто Кавамура оказался вовсе не тем, каким его придумал себе Рёичи. Оставалось только узнать у Толла, что за компанию имел в виду Рюичи, когда говорил о предложении. Но это можно было оставить на потом.       Из курилки он вышел вполне спокойный и настроенный на дальнейшую работу, но столкнулся с Кеном – почти в дверях, и отступить было некуда, и стало мало места, словно мир сузился до них двоих. Мориока смотрел на него печально, и Рёичи захотелось исчезнуть отсюда. - Рё-чан, – почти прошептал Кен, даже не думая отодвигаться. - Пропусти, – Эндо чувствовал себя загнанным в ловушку. Этот шёпот, эти глаза… Спустя столько лет всё так же близко. Всё так же больно. - Ты постоянно сбегаешь от меня, – в голосе Мориоки слышалась обида. – Почему? - Ты ещё спрашиваешь? – усмехнулся Рёичи. Желание скандалить пропало после разговора с Кавамурой, и это было только на руку. Наверняка Кен рассчитывает на выяснение отношений. - Почему бы нам просто не поговорить? – не отступал Мориока. – Неужели нам нечего сказать друг другу? - Вряд ли тебе будет приятно услышать то, что я могу тебе сказать, – ответил Эндо и испытал странное удовольствие от вида растерянного Кена. Впрочем, тот быстро взял себя в руки. - А ты не боишься, что я тоже скажу малоприятные вещи? Я не верю, что тебе всё равно. Иначе ты бы от меня не бегал.       Выдержка трещала по швам. Кен нарывался. Рёичи чувствовал, что ещё пара фраз – и драки избежать не получится. Мориоке всегда удавалось завести его с пол-оборота. Со временем ничего не изменилось. - Сейчас я кому-то скажу малоприятные вещи, – раздался позади голос господина продюсера. Мориока моментально отступил, освобождая Эндо дорогу. – Ты в курилку шёл, Кен-кун? - Ну да… - Вот и иди, куда шёл. А разборки с прошлым будешь устраивать в другом месте, а не в моей студии в рабочее время. И чтобы через десять минут был на своём рабочем месте. Эндо-сан, – обратился Ниикура к Рёичи, – не могли бы Вы сейчас зайти к Хошино? У него есть вопросы к Вам. - Да, конечно, – кивнул Рёичи и поспешил покинуть место происшествия. Лучше уж глухой, но спокойный звукоинженер, чем Мориока с его уязвлённым самолюбием. Ниикура подождал, пока Эндо скроется за поворотом, и повернулся к Мориоке. - Что ты к нему прицепился? Вас вообще вместе нельзя оставлять без присмотра – того и гляди подерётесь. Из-за вас работа на месте стоит, народ нервничает. Ты что, не можешь себя в руках держать, что ли? - Каору, наши отношения с Рёичи работе не мешают, не преувеличивай. А ещё лучше – не вмешивайся. - Ты, блядь, поговори ещё со мной так – я тебе живо мозги вправлю, – пообещал Ниикура. Кен побледнел. – Я тебя сюда приглашать не собирался, ты сам напросился, сговорившись с Ачаном. Вот и веди себя прилично! И ещё: не увлекайся своей электронщиной, ты весь звук портишь к ёбаной матери. Хошино страдает, имей в виду. Вали курить, время пошло. Мориока исчез за дверью курилки. Ниикура постоял немного, размышляя, и ушёл в том же направлении, что и Рёичи.       Вернулся к остальным Кен ровно через десять минут и с порога зло бросил: - Ниикура, скотина такая, совсем озверел. Кто-нибудь с ним работал раньше? Он всегда такой самодур или у него просто весеннее обострение? Ответом ему стала прилетевшая со стороны ударной установки барабанная палочка. Она врезалась точно в лоб Кену, отчего тот пошатнулся и вынужден был опереться о стену, чтобы не упасть. - Шин-чан, ты чего? – растерялся он, глядя на драммера. Терачи выбрался из-за установки и отчеканил: - Начальство не обсуждается. - Я понял, понял, – Кен потёр место удара и вздохнул. Спорить с драммером у него желания не было. – Ну что, продолжим?