***
Эндо Рёичи, находящийся в блаженном неведении относительно мучений творческих двигателей проекта по поводу его персоны, ехал в машине Толла к месту своей работы. Ягами, имевший накануне весьма неприятный разговор с господином продюсером, был настроен пессимистично, но всеми силами старался не нервировать своего подопечного раньше времени. Шансов на то, что Ниикура выспится и станет более благодушным, не было вообще. Толл слишком хорошо знал Ниикуру и потому призрачных надежд не питал. Сакураи, третий день не бравший в рот ни капли, тихо угасал на заднем сидении. Организм очищался от токсинов медленно и с неохотой, но пострадавший от беседы с господином продюсером три дня назад мозг даже думать не мог о спиртном, хотя и мучился больше всего. Тогда, после неприятного разговора с Ниикурой, который сам не спал из-за нервотрёпки с проектом и другим сон перебивал напрочь, чтоб некому завидовать было, Сакураи позвонил Кавамуре и долго плакался в трубку на свою нелёгкую судьбу, что свела его с такими жестокими и равнодушными людьми. Кавамура внимательно выслушал жалобы Атсуши, посоветовал держаться и не унывать, а через час уже был у него дома – вместе с Инораном, разумеется, – и весь оставшийся вечер отпаивал страдающего сенсея собственноручно заваренным чаем. - Слушай, Такаши, – обратился Рёичи к Толлу, – а что это за компания такая – R.K. Music Company? Кавамура сказал, что после проекта меня пригласят туда для творческого самовыражения. Ягами отвлёкся от дороги и с удивлением уставился на Эндо. - Так это компания Кавамуры, – ответил он. – Рюичи любит вокруг себя собирать талантливых людей. Значит, он на тебя глаз положил. Ну-ну. Рёичи заёрзал под странным взглядом своего менеджера. - А почему такой скепсис? – спросил он, подозревая худшее. – С Кавамурой что-то не то? - Дело не в Кавамуре, с ним-то как раз всё в порядке, – усмехнулся Толл. – Дело в тебе. Сможешь ли ты у него работать? Ты же к нему постоянно цепляешься. Рюичи, конечно, не злопамятный, но я бы на его месте отомстил при случае. Рёичи задумался над словами Толла. Может, участие Кавамуры вовсе не так бескорыстно, как кажется? Следовало оставаться настороже. - Брось, Такаши, – страдающим голосом заметил Сакураи. – Рюичи хороший человек, это я точно тебе говорю. - Ха, если он приехал, бросив все свои дела, чтобы спасать тебя от похмелья и нанесённой Ниикурой обиды, это ещё не значит, что он не ищет запасных путей для подступов к твоему брату, – заметил Толл, и Рёичи похолодел. Значит, херувим продолжает «окучивать» Атсуши… Что ж, это кое-что объясняет. - Рё-чан не ребёнок, и я не имею на него влияния, – вскинулся Сакураи. – Какой смысл Кавамуре ухаживать за мной, чтобы подобраться к Рё, если они вместе работают? Кроме того, насколько я понимаю, отношения между ними куда лучше, чем в самом начале. Проще и быстрее подойти к Рё-чану, чем крутиться около меня. Он и подошёл. - А ничего, что я вместе с вами тут нахожусь? – ядовито спросил Эндо, раздираемый сомнениями относительно намерений Кавамуры. Спутники замолчали и сделали отсутствующий вид. Рёичи немного поубивал их взглядом и отвернулся, мучимый подозрениями и плохими предчувствиями. Тучи сгущались.***
Ниикура стоял у окна в своём кабинете и смотрел, как собираются участники проекта. Первой на студийную стоянку влетела «Феррари» Кавамуры. Каору наблюдал за неразлучной парой, прекрасно понимая, что их связывают куда более близкие и глубокие отношения, чем все привыкли считать. Он знал это, как никто другой. Рюичи поднял голову, увидел Ниикуру, что-то сказал Инорану и помахал рукой, приветливо улыбаясь. Каору улыбнулся в ответ. Иноран показал «козу» и засмеялся. Видимо, настроение с утра у этой пары было замечательное. Ниикура сделал себе внушение, что вот этих двоих его гнев касаться не должен. Минут через пятнадцать на стоянку вплыл «БМВ» маэстро Сугихары. Маэстро вальяжно выбрался из салона и направился к студии, повиливая бёдрами и звеня браслетами в такт. Похоже, у Сугизо возникли с утра новые идеи. «Девочек» маэстро видно не было – скорее всего, заняты весь день в других проектах. «Девочками» Сугихара звал свой оркестр, наполовину состоящий из особей мужского пола. Особи краснели, но не обижались – видать, привыкли к эксцентричности руководителя. Каору усмехнулся, и маэстро поднял голову, словно почувствовав усмешку господина продюсера. Заметив Ниикуру, Сугихара засиял сногсшибательной улыбкой и рассыпался в воздушных поцелуях. Ниикура в ответ показал средний палец, и на этом обмен утренними приветствиями закончился. - Каору, Хидэ будить или пусть ещё немного поспит? – в кабинет заглянул Шинья, и Ниикура отвлёкся от наблюдения за подъехавшим к студии Цайфером. Ночью Хошино сговорился с Терачи, и они силой утащили господина продюсера спать, пригрозив связать его и устроить самосуд, если тот откажется повиноваться. Сам же звукоинженер сидел до утра, мучаясь с наработанным материалом. Утром посвежевший Ниикура буквально пинками выгнал Хошино из-за пульта и приказал хоть немного поспать на студийном диване. Шинья выдал звукоинженеру подушку и плед, велел не рыпаться и закрыл комнату на ключ. - Не буди, не надо, – ответил Ниикура. – Предупреди этих спиногрызов, чтобы не орали. Пусть пока распеваются, разогреваются и не буянят. И в одиннадцать гони всех сюда – буду прочищать им мозги. Задолбала уже их междоусобица. Даймё паршивые. Шинья кивнул и скрылся. Ниикура вздохнул и зарылся в бумаги. Назревала буря. В одиннадцать кабинет загудел, как потревоженный Винни-Пухом улей. Господин продюсер сидел за столом и наблюдал за взволнованными музыкантами. Ямада всплёскивал руками, что-то втолковывая стоящему рядом Сугихаре, и отчаянно благоухал французским одеколоном. Маэстро стоически терпел эмоциональность вокалиста и даже улыбался – правда, криво, но всё же. На лице Сугихары застыло растерянное выражение. Прислушавшись, Каору разобрал, что Коси совершенно не имеет в виду музыку, а всего лишь интересуется, где любезнейший маэстро отхватил столь la veste magnifique*. Цайфер с неразлучной парой решали какие-то мировые проблемы, судя по напряжению на лицах. Ниикура не поленился выйти из-за стола и подобраться поближе. - Ты переоцениваешь мои возможности, – уверял Кавамура. – Я не вытяну эту ноту. - Но я в тебя верю! – возражал Такигава и смотрел серьёзно, но Кавамура оставался твёрд. - Нет, Ичиро, я не могу себе позволить испортить песню. - Ты сможешь, Рюичи, я знаю точно, – упирался Такигава, не сводя умоляющих глаз с вокалиста. Кавамура мотал головой и не поддавался. - А если я незаметно подкрадусь сзади? – неожиданно подал голос Иноран. – Тогда сможешь? - У всех на глазах? – покраснел Кавамура и огляделся по сторонам – не слышит ли кто. Ниикура ловко спрятался за удачно задумавшимся неподалёку Атсуши. - Давай хотя бы попробуем, а? – не унимался Цайфер, а Иноран смотрел с восхищением, и Кавамура сдался. - Только попробуем. Если не получится – вы от меня отстанете со своими идеями. - Да-да-да, – радостно закивал Такигава и подмигнул Инорану. Кавамура прикрыл ладонью глаза. Мориока дремал, сидя за столом, – видимо, накануне изрядно набрался с Маки. Эндо бросал на него быстрые взгляды из своего угла, где он стоял с братьями Хигучи, но молчал. Ютака беспокойно вертел головой, кого-то ища, и Ниикуре не составило труда понять, кого именно потерял младший Хигучи. Толл подозрительно посматривал на брата, но никак не комментировал его поведение. Заметив Терачи, Ниикура громко спросил, желая удовлетворить любопытство Ютаки: - А где Хидэ? - Кофе допивает, – ответил Шинья и хитро посмотрел на басиста. – Сейчас допьёт и придёт. Ютака сразу успокоился и перестал сворачивать себе шею. - Edite, bibite, post mortem nulla voluptas**, – пробормотал мучительно трезвый Сакураи и тяжко вздохнул. Младший Хигучи вздрогнул и с укором посмотрел на Атсуши. Тот горестно созерцал пейзаж за окном и не реагировал на Ютаку. Ему срочно нужно было вернуть расположение Ниикуры, чтобы вновь спокойно потягивать по вечерам вино и получать от этого прежнее удовольствие. Едва за стремительно вошедшим Хошино закрылась дверь, Ниикура сменил выражение лица на суровое и занял своё место за столом. - Рассаживаемся, джентльмены, не отнимаем друг у друга время. - На горах Большой Равнины, На вершине Красных Камней, Там стоял Владыка Жизни, Гитчи Манито могучий, И с вершины Красных Камней Созывал к себе народы, Созывал людей отвсюду***, – процитировал Сакураи, чем вызвал улыбку на лице господина продюсера. Присутствующие захихикали и быстренько заняли свои места за столом. Злить Гитчи Манито желания ни у кого не было. Мориока проснулся и, отчаянно зевая, потёр глаза. Хошино смерил его неожиданно тяжёлым взглядом, отчего Кен поёжился. Ему становилось неуютно. Сидящий напротив Кавамура смотрел спокойно, но привычная нежная улыбка не освещал его лицо, а Иноран вообще сверлил его взглядом исподлобья, и Мориока насторожился. Да ещё и Рёичи вёл себя подозрительно тихо и делал вид, что вообще его не замечает… Что-то определённо было не так с этим миром. Атсуши оценил обстановку и выдал: - И в доспехах, в ярких красках, – Словно осенью деревья, Словно небо на рассвете, – Собрались они в долине, Дико глядя друг на друга. В их очах – смертельный вызов, В их сердцах – вражда глухая, Вековая жажда мщенья – Роковой завет от предков***. Кавамура заинтересованно посмотрел на Сакураи, и Эндо заподозрил неладное. Похоже, в словах Толла была правда. Херувим наверняка ведёт двойную игру. С этим следовало разобраться как можно быстрее, пока всё не зашло слишком далеко. - Я собрал вас всех, чтобы, по возможности, раз и навсегда покончить с недопониманием и взаимными упрёками, – начал Ниикура. – Я говорил в самом начале, куда вы должны засунуть свои амбиции, но не все прислушались к моим словам. Чего вам не хватает, кроме мозгов, а? Вот прямо сейчас, здесь, расскажите об этом, и мы все вместе постараемся решить ваши проблемы. - Я скажу, – поднялся Кавамура. – Многие недовольны поведением Рёичи-куна, но я ещё раз повторю то, что сказал несколько дней назад: мы должны отнестись к нему с пониманием. Он – единственный, кто практически никого из нас не знал раньше. Ему тяжелее всех, поэтому, Ичиро, прекрати свои подъёбки… - Рюи-чан… – простонал Иноран, зажмуриваясь. Кавамура чуть улыбнулся и потрепал гитариста по волосам, отчего тот едва не замурлыкал. Эндо прищурился, прикидывая возможность неприлично близких отношений между этими двумя. - Далее. Суги-чан, держи себя в руках. Что ты скачешь козлом горным? Ты тут не солируешь, так что если хочется движения, извивайся вокруг своего пульта. Больше пользы будет. Ты дирижёр, в конце концов, а не звезда кордебалета. Сугихара опустил голову. - Кстати, Суги-чан, а давай попробуем сделать аранжировку для твоей скрипки и моего голоса? Мы же вроде неплохо гармонировали, помнишь? Маэстро оживился: - Для тебя, Рюи-чан, всё, что захочешь! - Если кто запамятовал, то там ещё была моя гитара, – встрял Иноран, мрачно зыркая на Сугихару. - Ино-чан, о тебе я никогда не забываю, – примиряюще заметил Кавамура, и гитарист смягчился. – А гитара Цайфера отлично подходит голосу Рёичи-куна. Давайте это как-нибудь обыграем. А уж Ямада-сан нас никогда не подводил. Я считаю честью работать вместе с Вами, Ямада-сан, – поклонился Кавамура. - Mon comportement – lé resultat de votre attitude****, – скромно ответствовал Коси и потупил взор. Кавамура улыбнулся и продолжил: - К ритм-секции замечаний нет – они очень слаженно работают, а вот к клавишным претензии не только у меня. Кен-кун, а ты в курсе, что, помимо синтезаторов, существует ещё и рояль? - Представь себе, в курсе! – огрызнулся Мориока. – У меня классическое образование. - Так почему мы его не видим?! – взорвался Сугихара. – Ты надоел своей электронщиной! Не всё можно сыграть на синтезаторе! Нужен живой звук, понимаешь ты или нет?! - У меня отличная аппаратура, способная воспроизвести звук практически любого музыкального инструмента! – упорствовал Мориока. - Да с ним, блядь, невозможно разговаривать! – вскочил взбешённый Сугихара. Сидящий рядом с ним Ямада восхищённо взирал на него. – Каору, ты слышишь? Что за ёб твою мать?! Тоже мне, гений херов! Мы тут все не пальцем деланные, если честно! - В общем, так, Кен-кун, – жёстко заговорил Кавамура, обращаясь к Мориоке, – или ты прислушиваешься к нам, или мы заставим Каору тебя заменить. В ультимативной форме, – припечатал Рюичи в ответ на изумлённый взгляд господина продюсера. - Я присоединяюсь к ультиматуму, – неожиданно вступил в спор Хошино. – Или я, или он. За столом повисло молчание. Униженный и оскорблённый Мориока тяжело дышал и кусал губы. Эндо смотрел на него и разрывался между желанием примкнуть к Кавамуре и страхом лишиться возможности встречаться с Кеном и наблюдать за ним. Впрочем, его голос может ничего не решать – слишком очевиден настрой остальных. Ниикура покачал головой и неопределённо хмыкнул. В коллективе определился явный лидер – Кавамура. Это уже прогресс. Что ж, можно поберечь связки и нервы и сделать отеческое внушение. Остальное возьмёт на себя новоявленный Лидер. Господин продюсер открыл рот, чтобы произнести приличествующую ситуации речь, но его опередил Сакураи. - Гитчи Манито всесильный, Сотворивший все народы, Поглядел на них с участьем, С отчей жалостью, с любовью, – Поглядел на гнев их лютый, Как на злобу малолетних, Как на ссору в детских играх. Он простёр к ним сень десницы, Чтоб смягчить их нрав упорный, Чтоб смирить их пыл безумный Мановением десницы. И величественный голос, Голос, шуму вод подобный, Шуму дальних водопадов, Прозвучал ко всем народам, Говоря: "О дети, дети! Слову мудрости внемлите, Слову кроткого совета От того, кто всех вас создал!.. Я устал от ваших распрей, Я устал от ваших споров, От борьбы кровопролитной, От молитв о кровной мести. Ваша сила – лишь в согласье, А бессилие – в разладе. Примиритеся, о дети! Будьте братьями друг другу!"*** – нараспев продекламировал Атсуши и с надеждой уставился на господина продюсера. Ниикура кивнул, соглашаясь: - Именно так. Благодарю Вас, Сакураи-сенсей. - Всегда к вашим услугам, Ниикура-сан, – вежливо ответил Атсуши и застенчиво улыбнулся. – Там дальше про согласие и примирение. Декламировать? - Нет, Сакураи-сенсей, пока что это преждевременно. В общем, так, сказочные вы мои. Даю вам три дня на урегулирование конфликта. Надеюсь на вашу сознательность и способность к конструктивному диалогу. Если вы не придёте к согласию, разговаривать будем по-другому. Эндо-сан, вливайтесь в коллектив, это в Ваших же интересах. Кен-кун, имей в виду: с мнением народа я согласен. Ещё вопросы? – господин продюсер обвёл взглядом присутствующих. – Ну, если вопросов больше нет, то можете продолжать работу. Музыканты потянулись к выходу. - А Вас, Сакураи-сенсей, я попрошу остаться. Атсуши, боясь поверить собственной удаче, вернулся на своё место. Господин продюсер проследил, чтобы кабинет покинули все, закрыл дверь на замок, достал из сейфа бутылку вина и бокалы и поставил на стол. - Ну что, Ачан, выпьем за удачу этого предприятия? - Выпьем, – нетерпеливо выдохнул Сакураи и дрожащими от волнения пальцами обхватил бокал. ______________________________________ * – потрясающий пиджак. ** – ешьте, пейте, после смерти нет никакого наслаждения! *** – Г. Лонгфелло «Песнь о Гайавате», перевод И.А. Бунина. **** – моё поведение – результат твоего отношения.