Tourbillon

      Всю последнюю неделю Мориока не находил себе места. Разговор с Ниикурой ясно дал понять, что работать с Рёичи вместе ему не светит, и способы сближения с бывшим любовником придётся придумывать новые. Но ничего не выходило. Добрый и понимающий Ачан поделился, конечно, номером телефона Эндо, но толку от этого не было никакого: сообщения Рёичи игнорировал, а на звонки не отвечал вообще. Испугавшись, что Эндо с психу сменит номер, Кен перестал ему надоедать посредством телефона и решил действовать на нервы личным присутствием. Он с завидным постоянством караулил Рёичи возле студии, манкируя своими прямыми обязанностями, которые Ниикура в том памятном разговоре вполне понятно и доходчиво объяснил. Впрочем, на глаза господину продюсеру Кен старался не попадаться, не вылезая из машины и пригибаясь всякий раз, когда распахивались двери студии. Он понятия не имел, что господин продюсер прекрасно знает марку, цвет и номер его машины. Кроме того, понатыканные по периметру территории видеокамеры транслировали изображение в режиме реального времени прямиком в кабинет Ниикуры. Не знал Кен и того, как сильно веселит господина продюсера, не пропускающего ни одной серии этой мыльной оперы, своими шпионскими замашками.       Но всё это было зря: каждый вечер Рёичи выходил из здания вместе с неразлучной парочкой и застенчивым Хаямой. Вступать в конфронтацию с ними Кену не хотелось: при воспоминании о кулаках Инорана начинала ныть потревоженная челюсть, а при виде широких плеч Кавамуры тело сжималось само собой и повиноваться хозяину отказывалось. На второго клавишника надежды тоже не было: этот любитель гольфа всегда таскал в машине запасную клюшку и при необходимости вполне мог ею огреть. Кроме того, как Кену было доподлинно известно, Хаяма чётко и беспрекословно подчинялся командам Кавамуры. Так что трое против одного – это явно не тот расклад, при котором он окажется в выигрыше. Поэтому приходилось молча провожать взглядом уезжающего Рёичи и, тяжко вздыхая и сетуя на судьбу-злодейку, уныло ползти домой.       Но именно сегодня Кен решил, что с него хватит. Злобный упырь Ниикура вернул ему две кровью и потом выстраданных аранжировки с унизительным обоснованием «что это вообще за лажа?» и убедительно попросил больше не маячить на своей колымаге возле студии, ибо отвлекает тоской своей беспросветной от дел продюсерских, сиречь важных. Кен обиделся и открыл рот, чтобы послать господина продюсера к такой-то матери, но в дверном проёме призраком отца Гамлета возник Шинья, поигрывающий барабанными палочками, и Кен закрыл рот и, гордо задрав подбородок, вышел из кабинета. По пути он заглянул во все комнаты, но не встретил никого из своих коллег, только в комнате звукоинженера сидел Ютака и с подозрительным для его возраста энтузиазмом терзал струны контрабаса, не сводя влюблённого взгляда с широкой спины господина Хошино. Широкая спина господина Хошино оставалась равнодушной к столь пристальному вниманию, но Ютака не зря имел репутацию парня упорного и сдаваться не собирался.       Кен уже сел в машину, когда его телефон разразился весёлой трелью, оповещая о входящем звонке. С надеждой взглянув на дисплей, Мориока тут же увял – звонившим оказался вовсе не Эндо. - Слушаю… Да… Хорошо… Знаю… Минут через сорок… До встречи. Закончив разговор, Кен убрал телефон в карман и задумался. Кажется, его шпионские игры оказались замеченными не только Ниикурой. Правда, было непонятно, что ждать от назначенной через сорок минут встречи, но попробовать определённо стоило. В его ситуации глупо отвергать возможную помощь – если, конечно, ему предложат помощь, а не устроят разборки. Мориока вздохнул, завёл двигатель и выехал со студийной стоянки.       В ресторане его встретили весьма приветливо и немедленно проводило в отдельную кабинку, где навстречу ему поднялся Кавамура. Кен даже оглянулся в поисках Инорана, но того нигде не было. Херувим был один. - Кого-то потерял? – с хитрой улыбкой осведомился Кавамура, на что Мориока только хмыкнул: - А где твой неразлучник? - У них с Хаямой сегодня культурная программа. - И не боишься, что уведут? – обнаглел Кен, но быстро пожалел об этом, потому что выражение лица Кавамуры стало жёстким. - Друзей не уводят, – отчеканил херувим, и Мориока предпочёл больше не поднимать эту тему. Чёрт с ними, с неразлучниками этими. Сейчас есть дела поважнее. - Зачем ты хотел встретиться? – спросил он, и Кавамура мягко улыбнулся: - Давай сначала сделаем заказ, а потом поговорим о делах.       В ожидании заказа они молчали. Кен украдкой разглядывал Кавамуру, прикидывая, что именно в нём могло привлечь Инорана и почему этому человеку так легко подчиняются. А ещё было очень интересно узнать, что же именно могло понадобиться от него Кавамуре. Когда принесли заказ, Кен не выдержал. Любопытство оказалось сильнее. - Что ты хочешь от меня? – прозвучало достаточно двусмысленно, но Мориока решил, что чёрт с ним. Кто такой этот Кавамура, чтобы он в разговоре с ним выражения выбирал? - Я хочу, чтобы ты оставил в покое Рёичи-куна, – спокойно ответил херувим, а у Кена вытянулось лицо. Этой сволочи что, Инорана мало? - А не охренел ли ты, Кавамура? – недобро прищурился Мориока, разглядывая собеседника. Собеседник по-прежнему мило улыбался. - Нисколько, Кен-кун. А вот ты точно ничего не добьёшься, если продолжишь так терроризировать Эндо. - А ты в его защитники подался? – ехидно осведомился Мориока. Аппетит пропал напрочь, хотя кухня в этом ресторане была выше всяких похвал. - Мне просто больно смотреть, как ты растрачиваешь свои силы в неравной и бессмысленной борьбе, – театрально вздохнул Кавамура и отложил в сторону хаси. – Своим поведением ты только ещё больше льстишь и без того огромному самолюбию Рёичи-куна. И это, кстати, негативно сказывается на работе. - Ах да, работа же – это для тебя главное, – не удержался Кен от «шпильки», но тут же одёрнул себя. Херувим явно искал встречи не для того, чтобы ссориться. Это можно было сделать в любое другое время. - Проект интересный у Ниикуры, – словно не замечая ехидства собеседника, ответил Кавамура. – Жаль будет, если ничего не получится. Пока вы с Рёичи-куном находились на одной территории, он психовал, бунтовал, закатывал истерики, устраивал показательные выступления – в общем, полностью раскрывался и самовыражался. Для проекта это было хорошо тем, что свои эмоции Рёичи-кун вкладывал в музыку. Тебе, конечно, тоже доставалось, – тут херувим лукаво улыбнулся, а Кен, вспомнив случай в курилке, покраснел, – но ты вроде был не в претензии, верно? - Это точно, – подтвердил Мориока внезапно севшим голосом. – А теперь что не так? - Всё было бы «так», если бы ты не начал играть в отвергнутого влюблённого. Да по тебе театральные подмостки плачут, Кен-кун. Хочешь, могу устроить, – Кавамура подмигнул Мориоке, и тот засмеялся. Херувим точно что-то задумал. - А если серьёзно? - А если серьёзно, то Рёичи-кун успокоился и стал вполне довольным жизнью, видя каждый вечер твою машину возле студии. И теперь мы не можем от него добиться драмы, понимаешь? Он не умеет отделять личное от рабочего. Если у него всё не так в жизни, то он поёт с такой экспрессией, что дух захватывает. А когда его жизнь течёт плавно и размеренно, то и поёт он так же – спокойно. - И что ты от меня хочешь? – подозрительно спросил Мориока, чувствуя подвох. - Обычных спокойных и деловых отношений с Рёичи-куном, – ответил Кавамура. – Пусть не думает, что ты всю жизнь за ним бегать будешь. Незаменимых нет. Игнорировать его не нужно, это лишнее, а вот показывать личную незаинтересованность в его персоне необходимо. Понимаешь, к чему я клоню? - Понимаю, – хмыкнул Мориока, разглядывая одухотворённое лицо херувима. – Вот только тебе-то это зачем надо? - Хочу пристроить Рёичи-куна в твои надёжные руки. Во-первых, мне надоела твоя мировая скорбь, в которой мы все скоро захлебнёмся. Во-вторых, твои аранжировки пропитаны тленом и безысходностью, от которых Цайфер ржёт, как ненормальный, и мешает остальным сосредоточиться на работе. В-третьих, Рёичи-кун так счастлив от осознания своей незаменимости, что Сугизо об него весь свой поганый язык сточил, а я не привык видеть молчаливого Сугихару, знаешь ли. И в-четвёртых, я планирую впоследствии поработать с Эндо, а в таком виде это будет весьма проблематично, – чётко перечислил Рюичи. - Да ты точно охренел, Кавамура, – пробормотал ошарашенный Мориока и судорожно зашарил по карманам в поисках сигарет. – Здесь курить можно? - Кури, – кивнул Рюичи и придвинул пепельницу.       Кен закурил, блаженно выпустил облачко дыма и прикрыл глаза. Если в результате Рёичи достанется ему, то какая разница, чем руководствуется Кавамура? Если он хочет помочь – пусть. Хуже точно уже не будет. Столько лет безрезультатно гоняться за Эндо – и теперь, когда мечта сама, можно сказать, идёт в руки, отказаться… Нет, глупцом Кен никогда не был. Главное, чтобы херувим потом не потребовал вознаграждения. Кстати, об этом… - А что ты за свою помощь хочешь, Кавамура? – стряхнув пепел, спросил Мориока и дыхание затаил в ожидании ответа. Рюичи непонимающе нахмурился. - Ты о чём, Кен-кун? - Ну, что я тебе буду должен? – нервничая, пояснил Мориока. - Ты напрочь испорчен шоу-бизнесом, – покачал головой Кавамура и поднёс к губам чайную чашку. - Я просто не верю в людскую доброту, – пожал плечами Кен, наблюдая, как херувим маленькими глоточками пьёт чай. - И напрасно, – парировал Кавамура. – Мне просто действительно тебя жаль. Нет ничего хуже безответной любви. Мориока затушил окурок в пепельнице. Помолчал, что-то для себя решая, и поднял глаза на собеседника. - Ладно. И что ты предлагаешь? - Завтра ты приедешь вот по этому адресу, – Кавамура положил перед Кеном прямоугольник визитки. Мориока опустил глаза, читая текст. R.K. Music Company. Кто бы сомневался. – В десять утра тебя там будет ждать Хаяма. Вы плодотворно поработаете над материалом, который требует вашего немедленного участия. Послезавтра мы в студии обсудим то, что у вас получится, и заодно закинем наживку Рёичи-куну. Он занервничает, а Ниикура как бы невзначай заметит, что со следующего дня ты к нам присоединишься. - А я присоединюсь? – уточнил Кен, боясь поверить собственной удаче. - Да, – кивнул Кавамура. – И вот тут твои актёрские способности очень пригодятся. Никаких поползновений в сторону Рёичи-куна. Ничего личного, только бизнес. Ты понял меня, Кен-кун? – херувим в упор смотрел на Мориоку. Дождавшись утвердительного кивка с его стороны, Рюичи продолжил: – А чтобы закрепить успех, можешь сделать вид, что всерьёз заинтересовался Хаямой. В нём не сомневайся – он подыграет, я обещаю. Кроме того, застенчивость Хаямы нам только на руку – Рёичи-кун увидит в этом то, что должен. А уж два клавишника всегда найдут общие темы для разговора, не так ли? Мориока смотрел на лукавую улыбку Кавамуры и понимал, что нашёл в нём Иноран и почему люди так легко ему подчиняются. Чёртов херувим. - Какой же ты хитрый, Кавамура, – медленно произнёс Кен, чувствуя себя деревенским простачком по сравнению с этим стратегом. – Хитрый, расчётливый и, твою мать, обаятельный. Как в тебе совмещается всё это, а? - Не знаю, – пожал плечами Рюичи и ослепительно улыбнулся. – Я просто такой. Мориока хотел возразить, но телефон Кавамуры выдал бодрый гитарный рифф, и херувим поспешил принять звонок. - Привет… Тебя забрать?.. А, ты уже дома… Нет, мы заканчиваем. Что-то купить нужно?.. А зачем заказывать, если я сам могу привезти?.. О, сегодня твоим разносчиком пиццы буду я. Только это будет мой последний заказ, поэтому я уже переоденусь в штатское… Нет, Иноуэ-сан, пиво не развозим, нам не положено… Погоди, а ты что, ту бутылку вина выдул, что ли?.. Когда это у тебя была депрессия?.. А почему мне не позвонил?.. Ну и что, что в два часа ночи, я бы всё равно приехал. И бутылка осталась бы целой. Наверное… Ладно, я заеду за вином… Нет, пиво мы пить не будем, и ты не споришь… Хорошо… Скоро приеду. Кавамура отложил телефон и виновато улыбнулся сидящему с вытянувшимся от удивления лицом собеседнику: - Прости, Кен-кун, но я вынужден тебя покинуть. Спасибо, что согласился встретиться и принять условия игры. Надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество окажется столь же плодотворным, – Рюичи церемонно поклонился и, оставив деньги за заказ на столике, вышел из кабинки. - Просто друзья? – ошалело пробормотал Мориока, когда к нему вернулась способность говорить. Ему никто не ответил.

* * *

      Сегодня в студии было шумно и весело – Хаяма привёз какой-то материал, который все давно ждали. Впрочем, Эндо ждал другого. Машину Кена возле студии он уже два дня не видел, и это настораживало. Наверняка Ниикура вмешался – Рёичи был готов голову дать на отсечение, что господин продюсер причастен к исчезновению Мориоки из поля зрения. - Слушай, Хаяма-кун, это должно быть интересно, – воодушевлённо говорил Цайфер, сверкая глазами и цепью на джинсах. – Только ответь мне честно, как тебе удалось расшевелить Кена? Рёичи резко обернулся, выхватывая взглядом высокую фигуру клавишника и его смущённую улыбку. - Ничего сложного, Ичиро-кун. Вы просто не захотели увидеть тонкую и ранимую натуру Кена, – тихо ответил Хаяма и покраснел. – Мы с ним провели совершенно замечательный день. Кен очень, очень талантливый. Рёичи просверлил взглядом клавишника, но тот словно не почувствовал этого, продолжая увлечённо рассказывать Цайферу о дне, проведённом с Мориокой в студии. Или не только в студии? Эндо прислушался к разговору. - А ты сыграешь всё это один? – поинтересовался Сугихара, вчитываясь в ноты. - Кен завтра приедет, – вступил в разговор Ниикура. – Хватит уже отсиживаться в тени. - А как же… – Цайфер указал глазами на Рёичи. - Не бери в голову, Ичиро. Здесь – только работа, – недобро улыбнулся господин продюсер и посмотрел на Эндо. Тот вспыхнул, но промолчал. Сидящий рядом с ним Ютака обречённо вздохнул и опустил голову.       На следующий день Рёичи ехал в студию в совершенно растрёпанных чувствах. Ночью он почти не спал, в красках представляя всё, чем могли заниматься два клавишника без остальных музыкантов. Картинки получались очень яркими и совершенно не способствовали спокойному сну. Рёичи несколько раз за ночь вставал, чтобы покурить, но никотин не успокаивал разбушевавшуюся фантазию. Как теперь вести себя с Кеном, он не знал. Оставалось полагаться на обстоятельства.       Когда приехал Мориока, Рёичи по привычке гордо задрал подбородок, но Кен, поздоровавшись, сразу же направился к Хаяме. Эндо впился взглядом в эту пару, старательно сканируя на предмет неуставных отношений. Но они обсуждали только работу, и Рёичи немного успокоился. А зря.       В перерыве Кен ускользнул от него, и Эндо твёрдым шагом направился в курилку. Мориока сидел там, но не один. Хаяма, присевший на подлокотник дивана, на котором располагался Кен, улыбнулся вошедшему Рёичи и снова обратил всё внимание на Мориоку. Эндо достал из кармана сигареты и зажигалку и отошёл к окну. - Аки, – мягко обратился к собеседнику Кен, а Рёичи передёрнуло. – Ты всё-таки прав. Я не привык работать с таким количеством музыкантов, поэтому не всегда могу чётко сказать, как будет звучать композиция в итоге. У тебя опыта больше в этом деле, так ты меня хоть наставляй на путь истинный. - Кен, ты себя недооцениваешь, – возражал Хаяма, а Рёичи хотелось плюнуть ему под ноги. Мориока никогда так с ним не разговаривал. Он всегда знал, как лучше, и мнение Эндо роли не играло вообще. А тут… «Аки»… Твою мать. Никто так не называл Хаяму. Только по фамилии. Да Рёичи даже имени второго клавишника не знал, если честно! Но рубить сплеча Эндо не стал. Следовало присмотреться как следует, прежде чем предпринимать какие-то действия.       Однако несколько дней пристального наблюдения привели к неутешительным выводам: два клавишника не просто нашли общий язык. Они нашли друг друга. Да чем этот Хаяма так зацепил Кена? Причём так зацепил, что тот и не помышляет даже о каких-то шагах в сторону Рёичи. Нет, Кен не игнорировал его – улыбался, как и всем, мог пошутить, спросить что-то, но не выделял. В отличие от Хаямы. Которого, как выяснилось, звали Хироаки. Мириться с этим безобразием Эндо не собирался. Категорически.