Mute

Важен тот человек, который приходит на помощь тогда, когда его даже не просят.

Меня влечет лес. Я нахожу в нем то же очарование, что и в горах, но он более спокоен и приветлив. Я ещё достаточно молода, но уже так устала от жизни и тех, кто меня окружает. Лес не имеет такой протяженности, как большие горные цепи, он быстро смыкается и заключает в себе микровселенную, которая изолирует человека так же надежно, как и пустынные пространства. Целый мир трав, цветов, грибов и насекомых ведет там независимую жизнь, в которую мы можем быть приняты лишь в том случае, если проявим терпение и смирение. Я пытаюсь смириться с тем, что происходит в моей жизни. К этой внезапной перемене моего местожительства, к новым лицам, ко всему, что так стремительно уничтожает меня изнутри. Я хочу сказать, но не могу… Пройдя по лесу несколько десятков метров, забываешь о внешнем мире, одна вселенная сменяется другой, менее приятной для взгляда, но более привлекательной для слуха и обоняния. Возрождаются считавшиеся исчезнувшими блага: тишина, свежесть, покой. Близость с растительным миром дарует то, в чем нам ныне отказывает море и за что горы заставляют платить слишком высокую цену. Я поднялась с камня, закрыла книгу, так и не поняв смысл прочтённых мною слов, и потопала вглубь леса. Невозможно, глядя на тёмные ветви с зелёной листвой, не восхищаться окружающим миром. Я шла всё дальше и дальше, не замечая как тропинка, по которой я раньше бродила, по чуть — чуть исчезала, заменяя собой промокшую от росы листву. Оглянувшись назад, до меня вдруг дошло осознание того, что я потерялась… Леса бывают разные. В одном ты, то и дело, любуешься открывающимися пейзажами, всматриваясь в каждый миллиметр, а в другом ходишь еле ступая на полную ногу, боишься, чтобы такая прогулка не закончилась чем — то плохим. Я почему — то, не обращала совершенно внимания на незнакомые мне места, пока не услышала волчий вой. Взор так же не смог уловить то, с какой скоростью в лесу потемнело. Страх потихоньку окутывал меня, пробираясь в самые тайные закоулки подсознания, заставлял истеричку и паникёршу внутри меня негодовать.  «Ну и где я? — крутились мысли в моей голове. — Как вообще можно было так затупить?» Каждый шаг сопровождался треском веток под ногами. Волосы стояли дыбом на голове, каждый раз когда кто — то с волчьей стаи в очередной раз завывал на луну. Сердце моё — не то чтобы опустилось в пятки, а рухнуло, ко всем чертям свинячьим, куда-то в городскую канализацию, да там и осталось валяться. Заполучить его обратно не было ни единого шанса. Руки тряслись так, будто мне через пару лет стукнет сотня… Требовалось выкинуть его не только из мыслей, но даже из подсознания, потому что такой неуправляемый страх крайне опасен в бою, ведь трус теряет самое главное. Он теряет кураж. То, что местные называют верой в собственную удачу. Уверенность: ты можешь разить врагов, а до тебя они ни за что не дотянутся. Воин не должен бояться погибнуть, потому что тогда он станет хреновым воином. Таким же хреновым, как тот боксёр, который боится получить по морде. То есть боксёр вовсе не обязан позволять бить себя по морде, совсем наоборот. Но допускать такою возможность — непременно. И не трусить. Шаг за шагом я всё глубже утопала в лесной чаще, позволяя своему страху полностью овладеть мной. На глаза подступают слёзы, когда я в очередной раз смотрю на экран сотового, в надежде, что он найдёт в этой глуши связь. «Ну давай же, сраная отрыжка цивилизации! — крутилось в моей голове, пока я в сердцах трусила телефон, — хотя бы одна палочка!» Я уже была на грани истерики, когда что — то коснулось моего плеча, заставив подпрыгнуть на месте. Слёзы тут же брызнули с глаз и полились градом по щеках.  — Эй, ты ведь сестра Сема? — передо мной стоял кто — то из друзей Адли, чьего имени я так и не запомнила. Парень имел такую же внешность как и остальные с их компании: смуглый, подкачанный, угловатые черты лица и до безумия добрые глаза. Стоило мне только глянуть в них, и отвести взгляд уже было невозможно. Они не были какими — то особенными, обычные карие глаза, как и у большинства жителей резервации. Но тот озорной огонёк, которые бушевал в них был чем — то уникальным. Милая улыбка на лице юноши тут же привлекла моё внимание. Я не могла не отметить насколько же привлекательным был этот парень.  — Я Сет, — он протянул мне ладонь, в которую я тут же вложила свою. Сет некрепко сжал мою руку, вселяя какое — то чувство безопасности, защищенности… — Если не ошибаюсь, Холлэнд? Я кивнула. И он, конечно, знал, что по другому я не могла ответить, иначе давно бы спросил почему я молчу.  — Ты что вообще делаешь в самой гуще леса так поздно? — могу задать тебе тот же вопрос, Сет, — Идём, я отведу тебя к Эмили. Я вновь вложила свою ладонь в его протянутую руку, и последовала за ним. Сет ловко пробирался сквозь ветви и переступал камни, будто идёт по своему дому, а не огромному лесу. Я смотрела под ноги, старясь не зацепится за какую — то корягу и не расквасить себе, и без того кривоватый, нос, и время от времени отвлекалась, созерцая мускулистую спину впереди идущего. Холодало. Кофта, укрывающая меня от солнечных лучей никак не помогала от, пробирающего до костей, ветра. Меня заметно трясло, но я не могла ничего с этим поделать. Единственным местом, где ещё сохранилось жизненно необходимое мне тепло, была рука, которую крепко удерживал Сет. Парень развернулся, видимо услышав как я стучу зубами. Он заботливо осмотрел меня, покачав головой, как мама. Ничего не сказав, Сет перекинул руку за мои плечи и дальше повёл сквозь лесную чащу. Он будто делился своим теплом, хотя сам был одет в одни лишь джинсовые шорты и футболку. Температура его тела была очень высокой, наверняка выше нормальной, но тогда я списала это на то, что скорее всего сама уже очень замёрзла. Стоило бы призадуматься отчего у всех этих квилетов такая горячая кровь. Оставим это на потом. Нам пришлось ещё (как мне казалось) долги идти, пока перед нами наконец не появился дом Эмили. Парень заботливо открыл входную дверь, всё ещё придерживая за плечи. Он помог мне дотопать до дивана, после чего я тут же увалилась на мягкую мебель, позволяя себе самозабвенно заснуть. Сет заботливо укутал меня в плед, стянул с моих ног сандалии, подложил подушку под голову. И его глаза… Они излучали счастье и любовь ко всему миру. Последним что я помню были блестящие карие глаза, проклятия, слетевшее с уст парня и протяжный вой глубоко в чаще леса…