Сила, правящая миром

      Пребывая в прежнем ступоре, Сенджу пыталась поверить в происходящее. И то, с какой уверенностью малыш заявил, что намерен ее схватить, все-таки заставило ее осознать реальность и собрать все мысли воедино.       — Так ты хочешь арестовать… меня?       — Да! И мой братик мне поможет, — не сдержав улыбки при мысли о старшем брате, малыш тут же опомнился. — Ой… В-вот только… я убежал от… него. Он точно будет… сердиться.       Так и не выпуская из своей хватки задержанную, мальчик нервно сглотнул и обернулся. В попытке найти место, где можно спрятаться от старшего брата, который уже вот-вот его найдет, малыш озадаченно нахмурил брови. Но вновь столкнувшись с внезапным озарением, он вспомнил, кого именно поймал.       — Точно… Снежная воровка, — вернув на нее свой взгляд, мальчик уже столкнулся с ее ответным недоумением. — Скорее вызови снег, чтобы мы…       — Поздно, Саске. Я тебя уже нашел.       Услышав знакомый голос, Куруми подняла взгляд с маленького защитника порядка на подошедшего. И не прошло мгновения, как в ее глазах мелькнул ступор, которым она поприветствовала стоящего перед ней Итачи. Но пока Сенджу пребывала в своем легком удивлении от явного и заметного сходства между ним и его младшим братом, Учиха перевел взгляд на заснеженную улицу и полусгоревшую витрину с украшениями. И несмотря на то, что мог самостоятельно найти ответ на возникший у него вопрос, Итачи все равно решился его задать:       — Что здесь… произошло?       Как только его голос вновь прервал поток ее размышлений и мыслей, Куруми проследила за его взглядом. Понимая, что, смотря на одну и ту же картину, они видят ее по-разному, в этот раз Сенджу могла с уверенностью заявить о своей непричастности. Однако пока она находила подходящие для ответа слова, Итачи уже начал делать логичный вывод:       — Это…       — Нет. Это не то, что ты подумал, — не позволив ему закончить, Куруми с нескрываемой гордостью решилась дать случившемуся объяснение. — Если хочешь спросить, я ли устроила пожар, то сразу же отвечу, что нет. Я его потушила и…       — Кто заморозил цветы в моей лавке?!       Сенджу вздрогнула, услышав голос вышедшей на улицу женщины с цветком в руках. И обратив внимание на кашпо, растение в котором полностью оказался покрыто инеем, девочка испытала знакомое ей чувство вины. Следя за тем, как темноволосая хозяйка цветочного магазина оглядывается в поисках причастного к тому, что случилось с ее цветами, Куруми прижала ладонь к губам и тихо затараторила:       — Я была уверена, что… поток… направлен… лишь на… п-пожар.       — Что случилось?       Очередной раздавшийся голос, который на этот раз показался знакомым, вызвал в теле девочки новую дрожь. Но как только она набралась смелости, чтобы вновь ответить на вопрос и объяснить случившееся, о себе напомнил стоящий возле нее малыш:       — Шисуи-сан! — Саске повернулся к нему, не выпуская из своей хватки руку пойманной. — Это снежная воровка. Она украла все сокровища короля Снега и теперь пришла воровать у нас. Ее нужно арестовать!       — Что?       Шисуи замер, позволив своему удивлению сбить его с мысли, после чего перевел взгляд полного недоумения на Куруми. И затем, как только смысл сказанных Саске слов до него дошел, Учиха тихо рассмеялся:       — Кто? Снежная… воровка?       Уже не в силах наблюдать за тем, как сложившиеся обстоятельства с каждой секундой лишь усложняются, а не разрешаются, Итачи шумно выдохнул. Оставив без внимания покрытый снегом цветок в руках хозяйки магазина, он перевел взгляд на своего младшего брата:       — Саске, она не снежная воровка.       — Но ведь… — испытав искреннее непонимание от слов старшего, Саске повернулся к задержанной и встретился с ней взглядом. — Ты же… из страны Снега?       — Да…       — И ты умеешь создавать метель?       — Умею. Но я не…       — Снежная воровка! — уверенно заключил Саске, вновь заставив Шисуи рассмеяться. — А это… Улики.       Мальчик бросил взгляд под ноги Сенджу, которая оказалась окружена разбросанными на земле украшениями. И обратив на это внимание лишь сейчас, она проследила за взглядом Саске и увидела лежащую вокруг нее бижутерию:       — Улики?       — Угу, — кивнув в ответ на тихое недоумение девочки, Саске улыбнулся. — С помощью них мы докажем твою виновность в суде.       — Что? — наткнувшись на свое неуместное в этот момент непонимание, Куруми вернула взгляд на мальчика. — Зачем… суд?       Но не успел малыш выдать новые фразы, услышанные сегодня в офисе отца, как с мысли его сбила женщина, которая уже нашла главного виновника в случившемся.       — Это ты, Кэтсу-сан?! Специально все подстроил, чтобы испортить цветы в моем магазине!       — Чего? — вернувшись к своему магазину и сгоревшей витрине, мужчина нахмурился от обвинений. — Успокойся, женщина, я ничего не делал.       — Наглая ложь!       Не скрывая своего явного недовольства и возмущения, женщина замахнулась цветком на владельца сгоревшей витрины. И так как прекрасно знал нрав своей соседки, мужчина смог вовремя скоординироваться, чтобы избежать попадания в него глиняного горшка, однако спустя несколько секунд в него так ничего и не полетело.       — Больно ты мне нужен… — остановив себя в последний момент, женщина прижала замерзшее кашпо к груди. — Разберусь с тобой без свидетелей!       — Я ведь сказал, что ничего не делал, Ами-сан! Ты же видишь, что здесь начался пожар.       — Да? И ты внезапно забыл, как пользоваться огнетушителем?!       — Ох… — наблюдая за ссорой мужчины и женщины, Куруми бросила взгляд под витрину. — У него был… огнетушитель?       Задержав взгляд на огнетушителе, которого не заметила, когда забегала в магазин, Куруми нервно сглотнула. С нежеланием признав то, что своим вмешательством сделала только хуже, она мысленно пообещала себе, что впредь не будет совершать спонтанных и необдуманных действий. Но так как подобное обещание она давала себе уже не один раз, девочка клятвенно заявила, что этот будет последним.       — Шисуи-сан… — Саске оставил без внимания спор взрослых, решив вернуться к тому, на чем он остановился. — Я ее… держу.       — Саске, отпусти ее, — ответив вместо друга, Итачи прикоснулся к руке младшего, чтобы разжать его ладонь. — Куруми никакая не воровка.       Однако несмотря на убедительность слов старшего брата, Саске все еще испытывал сомнения, от чего не мог позволить своей руке ослабить хватку. И заметив, что настроен вполне уверенно и упрямо, Итачи тяжело вздохнул и с искренним сожалением взглянул на Куруми:       — Прости. Я и предположить не мог, что он может быть таким… настойчивым.       — О, всё в порядке, — девочка неловко улыбнулась Итачи в ответ, после чего опустила взгляд на его младшего брата. — Саске-кун? Будь я настоящей Снежной воровкой, разве бы я не скрывала своё лицо под маской?       Уже приготовившись ей возразить, малыш открыл рот, однако вспомнил подобную деталь из сказки. Пусть его уверенность в собственной правоте и не отступала, однако она разбавилась долей сомнений, которые вызвали слова пойманной.       И как только младший брат в недоумении и легкой обиде поджал губы, Итачи почувствовал, что его хватка ослабла, после чего он наконец-то смог освободить Куруми.       — Тебе ведь есть, что сказать, Саске? — Шисуи улыбнулся, наблюдая за тем, как мальчик прячется за братом. — Мы чуть не арестовали невиновного. Наверняка еще и напугали ее.       — Вовсе нет, — Куруми покачала головой, повернувшись к Саске. — Теперь мне даже искренне жаль, что я не настоящая воровка. Прозвучит странно, но… надеюсь, что однажды у тебя появится причина меня схватить. И зная мою склонность к таким… «приключениям», долго нам ждать не придется.       Но вместо того, чтобы согласиться на подобное условие ожидать нового момента ее арестовать, Саске отвел взгляд в сторону. Чувствуя, что переполняющая его неловкость уже теплом отозвалась на его щеках, мальчик виновато опустил голову.       — Полагаешь, что рано или поздно тебя будет за что арестовать? — все еще не веря в возможность услышанного предположения, Шисуи перевел взгляд на Куруми. — А ты… не слишком ли к себе строга?       — Ничуть.       Мысленно согласившись с ее словами, Итачи вновь окинул взглядом сгоревшую витрину и замерзший цветок в руках женщины, которая все еще выясняла отношение со своим соседом. Хоть он и был уверен, что к возникшему пожару Куруми не имела никакого отношения, его все же обеспокоило то, что она оказалась рядом. И поймав себя на мысли, что подобное стечение обстоятельств и вовсе кажется ему вполне ожидаемым, Учиха ощутил в своей руке ладонь младшего брата.       — Нии-сан, нас ждет… мама, — мальчик потянул за руку старшего, желая уже поскорее оказаться дома. — Идём?       — Да, — сжав ладонь Саске в ответ, Итачи напоследок взглянул на Шисуи. — Мы пойдем. Сегодня в то же время.       — Второе тренировочное поле, — уточнил Шисуи, дотянувшись до выглянувшей головы Саске из-за брата. — Проследи, чтобы твой старший брат не опоздал на тренировку. Хорошо?       — Мой братик всегда приходит вовремя, — Саске вновь спрятал голову, волосы которой Шисуи все-таки успел взъерошить. — А Шисуи-сан… опаздывает.       — О, вот как? Тогда… обещаю, что сегодня приду пораньше, чтобы не заставлять твоего братика ждать.       Оставшись вполне удовлетворенным подобным обещанием, Саске вновь напомнил старшему о предстоящей дороге домой. И как только он начал делать шаги вперед, чтобы продолжить их путь, Итачи взглянул на неловко улыбающуюся ему Куруми.       — Я правда буду очень осторожна, — стараясь скрыть свое подступающее волнение за взрослых, которые все еще спорили между собой, Куруми подняла руку в знак прощания. — Спасибо за все и… удачного тебе дня, Итачи.       — Все же будет лучше, если удачно день пройдет… у тебя.       — О, да… — Сенджу нервно сглотнула ком неловкости и кивнула в ответ. — Удача сейчас мне не помешает.       — Не волнуйся, — чувствуя, что младший уже всеми силами старается утянуть его за собой, Итачи ступил вслед за ним. — Я уверен, что все будет хорошо. Ведь главное, что никто не пострадал.       — Пока что да… — Шисуи с опаской взглянул на хозяина сгоревшей витрины, который пытался спастись от ударов своей соседки. — Но есть вероятность, что… пострадает.       — Нии-сан!       Заставив старшего брата наконец-то оторвать взгляд от Снежной воровки и пойти вперед, Саске покосился на последнюю. И увидев, что малыш все-таки посмотрел в ее сторону напоследок, Куруми мило улыбнулась и помахала ему рукой. Однако смотрящий на нее в ответ малыш лишь поджал губы и прищурил глаза, чем продемонстрировал свое недовольство и оставшееся подозрение.       — Какой же… забавный, — едва ли не поежившись от взгляда, которым прожигал ее Саске, Куруми осторожно опустила руку. — Надеюсь, он… незлопамятный ребенок…       — Нисколько, — провожая уходящего друга и его брата взглядом, Шисуи задумался. — Саске самый добрый из всех, кого я знаю. Если вступит в ряды полиции, он ее точно изменит. Ему только три, а он уже способен различать…       Звон разлетевшихся по земле осколков не позволил Шисуи продолжить. Мальчик обернулся и увидел то, о чем допускал мысль — злосчастный замороженный глиняный горшок все-таки полетел в сторону Кэтсу, который так и не смог оправдаться перед своенравной и отчаянной соседкой.       — Негодяй! — женщина топнула ногой, не в силах подобрать новых слов, чтобы излить всю свою злость на мужчину. — Это все из-за того, что они понизили мне аренду, а тебе нет? До чего же ты мелочный, Кэтсу-сан! У тебя пострадала лишь наружная витрина! А у меня замерзли все цветы в лавке! Моя трехдневная выручка превратилась в лёд!       Хоть и был напуган тем, что чуть не попался под меткий бросок женщины, Кэтсу тяжело вздохнул и бросил взгляд на цветок, от которого, как и от кашпо, остались лишь осколки. И вместо того, чтобы вновь начать бессмысленно себя оправдывать, мужчина вошел в положение этого безумного, но несомненно талантливого флориста:       — Я возмещу… твои убытки.       — Что? — не расслышав его очередного оправдания, женщина скрестила руки на груди и нахмурила брови. — Чего ты там бормочешь? Ты все-таки решил признаться?       — Я выкуплю у тебя все цветы.       Уже готовясь вновь отреагировать на его слова очередным обвинением, Ами замерла, как только осознала смысл услышанного. Стоящий перед ней сосед, который нередко кидал ей в адрес колкие шуточки и издевательства, впервые показался ей серьезным и настроенным решительно.       И наблюдая за происходящим со стороны, Куруми уже не могла сдержать своего желания все исправить. Поэтому преодолев свое волнение и страх, девочка глубоко вдохнула и вышла вперед, оставив удивленного Шисуи позади себя.       — Простите… — она обратилась к мужчине, который уже опустил на нее свой взгляд. — Вам не стоит скупать все цветы, потому что их можно разморозить.       — Но ведь… — Кэтсу перевел взгляд на лежащее возле его ног растение. — Ее цветы промерзли насквозь.       — Вовсе нет. Хоть моя техника так отразилась на растениях лишь из-за воды, которую они содержат, она их не заморозила, а просто покрыла льдом.       — Так это была… твоя техника?       Услышав женский голос позади себя, Куруми вздрогнула, однако набралась смелости, чтобы повернуться и взглянуть в глаза Ами-сан. Но все ее волнения относительно нрава этой женщины тут же развеялись, так как оказалось, что она способна кричать лишь на своего соседа по магазину. Поэтому сохранив спокойствие и осознав, что сделала из мухи слона на ровном месте, владелица цветочной лавки тяжело вздохнула:       — Милая, что же ты сразу не сказала? Из-за уверенности в том, что это он все подстроил, я его чуть не убила.       — Да когда бы она успела вставит хоть слово, если ты даже меня не слушала, Ами-сан?       Стоило Кэтсу вновь что-то сказать, Ами метнула в его сторону строгий взгляд, от которого мужчина беспомощно поднял руки и попятился назад:       — Молчу…       — И займись уже своей витриной, — оставив своего соседа без внимания, женщина вернула взгляд на Куруми. — Значит, ты можешь вернуть мои цветы к жизни?       — Конечно! — не сдержав своей радости, которую ощутила в тот же миг, как ей позволили все исправить, Куруми направилась в цветочный магазин. — Я сейчас все исправлю!       Девочка вбежала в лавку и замерла, когда ощутила царящий внутри холод, исходящий от замерзших цветов и комнатных растений. Лишь сейчас увидев своими глазами то, из-за чего хозяйка магазина начала обвинять встретившегося ей соседа, Куруми наконец-то смогла ее понять. Теперь лавка больше походила на магазин сувениров из хрусталя, под которым покоились спящие лепестки и стебли растений.       — Да уж, — войдя в лавку вслед за Куруми, Шисуи оценил сложившуюся обстановку. — Теперь неудивительно, почему она так… кричала на него.       — Мне осталось только всё исправить…       Но внезапно столкнувшись с тем, что и представления не имеет о том, как развеять результат своей техники, Куруми с озадаченным видом повернулась к Шисуи. И так как уже понял, о чем именно она подумала, Учиха поднес руку со сложенной печатью к своему лицу:       — Любая техника, как и гендзюцу, развеивается печатью «Полуконцентрации». Ты задействуешь не всю, а лишь часть своей чакры, чтобы ослабить, а затем отменить действие техники.       — Хорошо…       С пониманием кивнув в ответ Шисуи, Куруми поднесла руку с нужной печатью к лицу и вернула взгляд на замершие растения. После глубокого вдоха, которым наполнила легкие, она затаила дыхание и прикрыла глаза. Старательно прислушиваясь к своему телу и потокам энергии, девочка попыталась уловить связь с призванным ею льдом, чтобы в нужный момент высвободить часть своей чакры. И как только ощутила то, что вызвало ответ ее энергии, Куруми сконцентрировалась на этом чувстве.       И уже через несколько минут, за которые Сенджу успела ощутить каждый сантиметр случайно призванного ею льда, температура в магазине начала повышаться. Направляя часть своей чакры на то, чтобы высвободить заточенные под льдом и инеем цветы, девочка наконец-то ощутила, как ее техника начала ослабевать. Вместо прохладной свежести в лавке снова воцарился аромат свежих цветов и комнатных растений. Освобожденные из ледяного плена они вновь задышали жизнью, расправив свои листья и лепестки.       Однако прислушиваясь к тому, как ее чакра отзывает лед, а в лавку возвращается прежняя атмосфера, Куруми услышала кое-что еще. Тишина, в которой она пыталась освободить растения, нарушилась звуком падающих на пол капель. И как только закончила воздействие на лед, девочка опустила руку и открыла глаза.       Мгновенно отреагировав на увиденное ступором, Сенджу позволила ему смениться на сожаление, которое проявилось на ее лице. Лед, до этого покрывавший растения, талой водой растекался по полкам и полу. И теперь когда-то замерший магазин стал похожим на тот, который столкнулся с потопом, остановить который Куруми уже была не в силах.       — Ой… — вновь не сдержав вздох вины и сожаления, девочка повернулась к застывшей в дверях хозяйке лавки. — Простите…       — Ох, всё… в порядке, — Ами попыталась улыбнуться, но вышло слишком натянуто и напряженно. — Теперь я…       Не успев договорить, женщина вскрикнула от вылившейся на ее голову воды из-под цветка, который висел над входной дверью. Испытав мимолетный испуг, Куруми полностью повернулась к хозяйке лавки, чтобы понять причину ее крика. И как только увидела кашпо и его переполненные водой края, девочка вернула неловкий взгляд на лицо Ами.       — И з-за это… тоже… п-простите… — боясь даже подумать, о чем теперь будут мысли этой женщины, Куруми сглотнула возникший в горле ком. — З-зато смотрите… все Ваши цветы… вернулись к жизни. И они… Они простоят еще очень долго. Правда!       — Конечно, — тихо протянула Ами, вытирая ладонями воду с лица. — Я в этом даже… не сомневаюсь.       — Где у Вас тут швабра? — Куруми оглянулась, чтобы взглядом найти тряпку и ведро. — Я помогу Вам…       — Н-нет!       Вновь вздрогнув от взволнованного крика женщины, Куруми повернулась к ней. Уже явно не желая принимать больше чью-либо помощь, Ами покачала головой и отошла в сторону, чтобы позволить детям уйти из магазина.       — Пожалуйста. Просто… Идите по своим… делам. Не буду вас задерживать.       — О, д-да… — Куруми закивала, борясь со своим чувством ужасного сожаления. — Уже… уходим. Но мне правда будет нетрудно всё здесь протереть и…       — Нет-нет… — едва не улыбнувшись лихорадочно и нервно, женщина в молитвенном жесте сложила ладони на груди. — Прошу, милая… Дальше я сама.       — О… — ощутив, как к щекам уже хлынуло тепло от стыда и неловкости за эту ситуацию, девочка сглотнула надоедливый ком и поклонилась хозяйке лавки. — Хорошо… Еще раз… прошу у Вас прощения за предоставленные Вам… неудобства.       Все это время наблюдая за непростой ситуацией, в которой ему больше всего было жалко не цветы, а именно виновницу случившегося, Шисуи последовал вслед за ней на улицу. Хоть он и понимал, что не стоит лишний раз комментировать то, что произошло, ему все равно хотелось приободрить девочку, на глаза которой уже начали проситься слезы. Поэтому, как только дверь цветочной лавки позади него захлопнулась, Учиха подошел к тяжело вздохнувшей Сенджу:       — Не расстраивайся. Ты ведь хотела как лучше. Пусть и получилось…       — Как всегда… — с досадой заметила Куруми, виновато опустив голову. — Я правда… ходячая катастрофа.       — Нет, неправда, — Шисуи склонился к девочке, чтобы заглянуть в ее опущенные глаза. — Ты предотвратила пожар. Одна с огнетушителем ты вряд ли бы справилась. Поэтому ты все сделала правильно. Не нужно себя винить.       Но так как уже полностью погрузилась в самоосуждение, девочка лишь отвернулась от Шисуи, который все еще пытался заглянуть ей в глаза. Уже едва не отдав себе роль самого невезучего человека в мире, Сенджу поджала губы, однако упрямо сдерживала слезы досады и обиды на себя. И заметив, что она уже держится с трудом, Учиха поспешил успокоить ее новым аргументом.       — Куруми?       — Мм…       — Не исключено, что ты спасла людей, живущих на этажах выше. Пожар мог разойтись так быстро и незаметно, что охватил бы всё здание. Взгляни на фасад за витриной.       Все еще не решаясь последовать его совету и взглянуть на доказательство того, что она все-таки помогла, а не сделала хуже, девочка прикрыла глаза и шумно вздохнула. Но так как по-прежнему ощущала ожидающий взгляд Шисуи на себе, Куруми поняла, что должна взять себя в руки и собраться с мыслями. Поэтому обратившись к остаткам своего детского, но крепкого терпения, она наконец-то подняла голову и посмотрела на здание.       — Оно… — заметив черные разводы от пламени на фасаде здания, Куруми с удивлением повернулась к Шисуи. — Оно успело… обгореть?       — Да, — Шисуи взглянул на окна второго этажа, оценивая перспективы былого пожара. — К тому же еще и ветер. Огонь разошелся бы быстрее, чем можно себе представить.       — Хоть это радует…       Не обдумав свои слова, сказанные с искренним облегчением, Куруми уже наткнулась на непонимание черных глаз, в тот же миг обратившихся к ней. И как только воспроизвела свой ответ в мыслях, девочка с неловкостью поспешила объясниться:       — Я о том, что все-таки помогла, а не сделала хуже. Ты прав, Шисуи-сан. Я поступила правильно, когда решила потушить пожар сама.       — Верно, — мальчик задумчиво кивнул, вернув взгляд на здание и сгоревшую витрину. — Хорошо, что ты оказалась в нужное время и в нужном месте.       — Да, — уже почти с чистой совестью и спокойной душой приняв случившееся, Куруми внезапно опомнилась. — Точно! В нужном месте… Мне ведь надо еще встретиться с Нии-саном у главного входа в парк.       — У главного входа в парк? Могу тебя проводить, — Шисуи повернулся к девочке и указал в нужную сторону. — Он тут недалеко.       — Все хорошо, меня не стоит провожать. У тебя наверняка еще полно дел, а я только отниму время.       — Не волнуйся, со своими делами на сегодня я уже разобрался.       Убедив ее не только этим аргументом, но и своей беззаботной улыбкой, Шисуи уже увидел безграничную благодарность в ее глазах и на лице. Настолько перспектива прогуляться с кем-то из местных показалась заманчивой, что Куруми не смогла сдержать своего довольного настроения, которое лишь недавно казалось окончательно потерянным. И уже успев позабыть о том, что несколько минут назад пыталась сдержать слезы, девочка мысленно заготавливала вопросы, которые должна задать Шисуи об этой деревне.       — А насколько холодными бывают у Вас зимы?       — Ну, не сказал бы, что они у нас холодные, — мальчик задумался, вспоминая все зимы, которые успел пережить. — Снег выпадает, но не так часто и много, как хотелось бы. Думаю, зимы тут больше теплые, чем холодные.       — А если озера не замерзают, то где у вас катаются на коньках?       — На каких… коньках?       Переведя взгляд с улицы, по которой они шли, на Куруми, Шисуи не скрыл своего недоумения. И как только увидела, с каким непониманием и интересом он выжидает ее объяснений, девочка не скрыла и своего недоумения:       — У вас нет коньков? Это такая обувь с лезвиями на подошвах, чтобы… скользить по льду.       — Лезвие на подошве? — не проникшись доверием к подобной обуви, Шисуи озадаченно нахмурил брови. — А это разве… безопасно? Еще и по льду…       — Это не только безопасно, но и очень весело! — Куруми расправила руки в стороны, на ходу изобразив катание на коньках. — Ты скользишь и разгоняешься до такой скорости, что порыв ветра в ушах может заглушить все окружающие тебя звуки. И при этом тебе не нужна чакра, чтобы оставаться на льду и перемещаться. Лезвия заточены так, что ты не режешь лед, а просто скользишь по нему.       — Звучит довольно интересно. Но, кажется, нужно немало времени, чтобы научиться сохранять равновесие и стоять на коньках.       — Верно, — Куруми кивнула, не сдержав тихого смешка при воспоминании о брате. — Нии-сан так и не научился. Каждый раз, когда звала его покататься на озере, он находил отговорки, чтобы не идти. Кажется, он и сейчас найдет одну, чтобы… не гулять со мной. Отведет домой, а сам отправиться по этим пунктам контроля за барьером.       И хоть не скрыла чувства обиды в голосе, она все равно понимала, что не должна злиться на брата за то, что он занят. Несмотря на то, что перед возвращением в Снег ей хотелось бы провести с ним время, Куруми уже смирилась. Поэтому решив, что должна довольствоваться тем, что есть, она больше не упрекнет старшего и не выдаст своей детской обиды.       И пока она настраивала себя на предстоящий разговор с братом, который точно начнется с его извинений, Шисуи следил за тем, сколько эмоций и чувств сменяются в ее глазах и на лице. Казалось, уже убедив себя в чем-то, она внезапно ощущала сомнение, побороть которое решалась не сразу. Девочка неуверенно кивала своим мыслям, затем тут же хмурила брови и поджимала губы. И стоило ей вновь возразить на свои собственные размышления, Шисуи улыбнулся.       — Кажется, тебе уже непросто держать эти мысли в себе?       — Да… — повернув голову к плечу, чтобы посмотреть на Шисуи в ответ, девочка надула губы. — Я знаю, что не должна обижаться на Нии-сана, но… он ведь останется здесь, а я… должна вернуться в Снег. Даже сейчас, когда до моего возвращения остались считанные дни, он отправит меня… домой, потому что боится отпускать меня одну.       — Но почему ты так уверена, что сейчас он…       — Потому что каждый раз, когда брат отлучается на какое-то время, он возвращается и извиняется за то, что у него возникла работа. Он ведь уже приступил к службе, поэтому у него наверняка уже появились на сегодня дела.       Увидев в ее выражении лица много общего с тем, с которым младший брат его друга порой смотрит на старшего, Шисуи с пониманием кивнул. Невольно сравнив обиду Саске с той, которую наблюдает сейчас, мальчик осознал, насколько непросто быть младшим. И даже возрастная разница между этими двумя в несколько лет не играет никакой роли. Куруми и Саске слишком похоже выражают свою детскую досаду и скрытые упреки, с которыми говорят о своих старших.       — Но ведь он же обещал провести с тобой этот день?       — Обещал, но я уверенна, что не проведет, — Куруми развела руками, тяжело вздохнув. — Не удивлюсь, если однажды у Нии-сана появится секретарь, через которого нужно будет записываться на встречу с ним.       — Секретарь? — Шисуи тихо рассмеялся, оценив услышанную крайность. — Боюсь… это проблема многих джонинов. Особенно сейчас.       — Точно… — Куруми отвела взгляд в сторону, с неловкостью опустив руку на плечо. — Ты ведь тоже… А я еще пристала с расспросами про коньки. Вам с Итачи точно… не до веселья.       — Но это не значит, что мы не отдыхаем. Я уверен, что и твой брат на сегодня освободился, чтобы погулять с тобой по деревне.       Лишь из приличия решив не опровергать его предположение, Куруми неопределённо пожала плечом. Но несмотря на то, что всем своим видом показывала надежду на то, что все будет так, как сказал Шисуи, внутри она уже понимала, что должна придумать причину, по которой брат отпустит гулять ее одну. И пусть его обещание перед их тетей и родителями уменьшало шансы на то, что появится возможность отпроситься, девочка искренне надеялась, что проведет время, изучая деревню.       И думая именно об этом, Куруми дошла до конца улицы, которая закончилась перед входом в парк. И эта часть деревни оказалась идеальным местом для досуга. Красивый сад, через который проходили тропы, казался ничуть не хуже лесов на окраине селения. Шум ветра, который разносил по округе аромат растений и цветов, разбавлялся криками и смехом детей, гуляющих с родителями. Но сразу же поймав себя на мысли, что вряд ли сможет провести время с семьей в этом парке, Куруми с нежеланием вспомнила о предстоящей встрече с братом.       Отблагодарив Шисуи за то, что согласился составить ей компанию, девочка принялась оглядываться. Однако не успела она осмотреться вокруг, как раздался знакомый голос за ее спиной:       — Надо же… Добралась быстрее, чем я, — направившись к сестре, которая обернулась на его голос, Котуки заметил стоящего позади нее Шисуи. — Так ты была не одна? Тогда ясно, почему ты не заблудилась и не опоздала.       — На самом деле, я присоединился к ней уже под конец ее дороги сюда, — Шисуи подошел ближе к девочке, сравнявшись с ней. — Куруми дошла бы до этого места и без меня.       — Вот как? Значит, атлас тебе все-таки пригодился? — Котуки улыбнулся, накрыв макушку сестры ладонью. — Если по дороге сюда ничего не произошло, ты и вовсе можешь собой гордиться.       С трудом подавив желание возразить и упрекнуть брата, Куруми слишком поздно вспомнила сгоревшую витрину и затопленные полы в цветочном магазине. Натянув на губы милую улыбку, девочка покосилась на Шисуи, который уже понимал, что все случившееся должно оставаться в секрете.       — Думаю, если бы что-то случилось, то Шисуи-сан об этом сразу бы узнал, — девочка вернула взгляд на брата, на лице которого мелькнуло легкое сомнение. — Он ведь настолько быстрый, что мгновенно смог бы оказаться там, где что-то… произошло.       — Ну, в том, что он быстрый, у меня нет сомнений, — опустив руку с головы сестры, Котуки взглянул на Шисуи. — Спасибо, что проводил ее. Надеюсь, эта болтушка тебя не утомила, Шисуи?       — Нисколько.       — Ничего я не болтушка, — тихо заметила Куруми, нахмурив брови. — Брат просто любит меня злить, вот и выдумывает всякие глупости.       — Если бы это были выдумки…       — Нии-сан, — девочка с обидой скрестила руки на груди, чем заставила брата улыбнуться. — Лучше скажи мне, ты уже освободился или нет?       И как предполагала Куруми, этот вопрос заставил Котуки врасплох. В тот же момент его улыбка умиления сменилась на виноватую, что выдало в нем сожаление, которое сестра распознала сразу. И даже если брат еще не успел ничего сказать, она прекрасно знала, что сейчас услышит.       — Прости, но мне нужно заглянуть еще в парочку мест. Я отведу тебя домой и…       — Вот, — повернувшись к Шисуи, Куруми нервно улыбнулась. — Видишь? Я ведь говорила, что он начнет с извинений. А кончится все моим заточением дома.       — Что? — Котуки нахмурил брови, встретившись взглядом с сестрой. — Каким еще заточением?       — Самым обычным, Нии-сан. Я буду сидеть дома и помирать от скуки, дожидаясь возращения мамы и папы, пока ты ходишь по разным интересным местам в деревне.       — Это не так, — тихо начал Шисуи, вернув взгляд Куруми на себя. — На самом деле, в пунктах контроля за барьером нет ничего интересного. Они разбросаны вокруг деревни и обоснованы в самых обычных и невзрачных местах.       — Но это все равно лучше, чем сидеть дома!       Куруми отвела взгляд в сторону, не желая смотреть на брата, пока он готовит очередные неубедительные аргументы, чтобы увести ее домой. И так как уже понял, что сестра вряд ли будет сейчас его слушать, Сенджу тяжело вздохнул.       — Куруми, но ты ведь прекрасно знаешь, что будь у меня такая возможность, я бы каждую свободную минуту проводил с тобой. Но сейчас я очень занят.       — Тогда позволь мне погулять одной. Я знаю дорогу обратно домой. И на всякий случай у меня есть карта.       — Не могу.       Все еще сверля взглядом дерево, на которое смотрела, девочка лишь сильнее нахмурилась. Стараясь не поддаваться обиде и принимать волю брата, она сжала кулаки и наполнила легкие воздухом перед тем, чтобы снова попытаться его уговорить:       — Можешь.       — Нет, — вновь возразил Котуки, по-прежнему всматриваясь в профиль сестры. — Не могу.       — И почему? — не выдержав его ответного упрямства, девочка повернулась к нему. — По деревне Снега я уже давно гуляю одна. Так почему же здесь нельзя?       Не торопясь с ответом, для которого нужны были подходящие слова, Котуки прикрыл глаза и шумно вздохнул. Лишь недавно замечая в ней задатки упрямого человека, он лишь шутил о них, однако теперь осознавал, насколько в будущем с ней будет непросто. Но даже несмотря на то, что в данный момент он уже должен был дать ответ, Сенджу все равно пытался оттянуть момент, что и заметила сестра:       — В чем причина, по которой вы все так печетесь о том, одна я гуляю по деревне или нет?       — Твоя чакра, — наконец-то сказав правду, Котуки наткнулся на вполне ожидаемое непонимание младшей. — Все дело в ней.       — В моей чакре? — Куруми вскинула брови, с головой погрузившись в ступор недоумения. — Что-то… не понимаю. У меня ведь обычная чакра… такая же как у тебя. Но ты же ходишь по деревне один.       — Потому что я могу за себя постоять, а ты нет.       Но как бы ни старался объяснить настоящую причину, Котуки видел, что сестра все равно его не поняла. Уже не просто обидевшись, но и разозлившись на старшего, девочка решила оставить размышления об их чакре и выразить все свое негодование, которое испытала в данный момент.       — Просто замечательно! — Куруми покачала головой, вновь переведя взгляд с брата на дерево. — Вернусь в Снег и всё, что буду помнить об этой деревне: тренировочное поле, резиденцию, почтовых голубей и сгоревшую витрину с бижутерией!       Настолько окунувшись в свою досаду и злость, девочка не сразу поняла, что сказала. И пока она пыталась справиться со своими эмоциями и вернуть себя в прежнее состояние, Котуки схватился за последнее, что услышал:       — Какую сгоревшую витрину? — прервав поток мысленных ругательств сестры, Сенджу заставил ее вздрогнуть и нервно сглотнуть. — Куруми?       — А?       Не силах скрыть своего внезапно возникшего волнения, девочка неторопливо повернулась к брату, на лице которого уже застыло ожидание. Но так как лишь недавно смогла успокоиться и принять случившееся, Куруми позволила своему волнению разойтись до легкой паники.       — Ты сказала что-то про сгоревшую витрину.       — Я? — девочка вскинула бровями, изобразив искреннее удивление. — Вроде… нет. Не помню никакой витрины и улик. Ой… Т-то есть…       — Что, если я погуляю с ней и покажу ей деревню?       Вовремя решив помочь Куруми, Шисуи обратился к ее брату, который сразу же перевел на него свой внимательный взгляд. И так как больше был озадачен спором с сестрой, чем ее странной оговоркой, Сенджу все-таки задумался над предложением Учихи. Поэтому невольно позволив Шисуи сбить себя с мысли, Котуки не скрыл своего легкого сомнения.       — Ты правда… можешь показать ей деревню?       — Да. Я с радостью проведу ей экскурсию по окрестностям. Конечно, если Куруми сама…       — Я не против! Совсем, — внезапно дав преждевременный ответ, девочка посмотрела на брата. — Если Шисуи-сан будет со мной рядом, можно погулять по деревне?       — Можно, но только…       — Вот и хорошо! Мы пошли.       Так и недослушав брата, Куруми схватила Шисуи за руку и потянула в парк. Едва успев скоординировать свой шаг, чтобы ступить следом за ней, мальчик обернулся к своему будущему напарнику, оставшемуся позади них.       — Не волнуйся, Котуки-сан, я присмотрю за ней.       — Хорошо, — кивнув в ответ мальчику, которого утянула за собой сестра, Сенджу задумался. — Что-то теперь я волнуюсь… не за нее.       Но несмотря на переживания Котуки за предстоящую прогулку Шисуи с его сестрой, последняя с нескрываемым удовольствием уходила в глубь сада по одной из троп. Так как хотела пройтись по всем районам и интересным местам деревни, она поняла, что стоит экономить время и не тратить его на разговоры с братом. И как только заметила, что они уже окружены деревьями и цветами, Куруми остановилась и отпустила руку Шисуи.       — Ну хоть что-то приятное за этот день, — она облегченно выдохнула, повернувшись к мальчику. — Я уж думала, что сегодня мне до последнего будет не везти. Спасибо, что взял меня с собой. Я постараюсь не создавать нам проблем и буду тебя слушаться.       — Я уверен, что никаких проблем не возникнет, — Шисуи улыбнулся, потирая свою затекшую руку, которую она до этого сжимала. — Кажется, ты немного… взволнована?       — Конечно. Я боялась, что брат передумает и снова начнет расспросы про витрину. Но раз теперь его рядом нет, можем приступить. С чего начнем нашу прогулку? Сходим до академии? И еще я слышала, у вас есть лес, в котором можно покормить оленей. Их там много? И в том лесу можно увидеть бурых или серых зайцев? Поймаем одного? Чтобы просто погладить его и…       Наконец-то заметив, какое недоумение и ступор вызвала у мальчика потоком своих вопросов, Куруми замолкла. Озадаченный беспрерывным потоком информации, Шисуи пытался привести мысли в порядок и ответить на вопросы девочки, которая уже озаботилась совершенно другим.       — Я не болтушка, — заявив это с упрямой уверенностью, Куруми лишь вызвала на губах Шисуи улыбку. — Просто… я хочу успеть всё посмотреть.       — Я понял, — он огляделся вокруг, в мыслях выстраивая их маршрут по деревне. — Можем пройти через сад и выйти к академии. Потом прогуляемся по второй главной улице Конохи, затем перейдем реку через мост Митто, который ведет к Аллее Памяти. За ней находится имение клана Нара и их лес. Посмотрим на оленей, поймаем зайца и поднимемся на монументы Хокаге. К тому времени в деревне начнут зажигаться огни и наступит закат. Будет очень красиво.       — О… Это замечательно. Но с чего мы в итоге начнем? Ты просто так много всего наговорил, что я уже… забыла.       — Я говорил, что для начала можем пройти через парк, — Шисуи повернулся к девочке, указав на тропу позади нее. — Это дорога приведет нас к академии.       И как только он указал ей путь, Куруми уже с нетерпением предвкушала предстоящую прогулку по окрестностям. Проходя через парк и не переживая в этот раз за то, что брат передумает или снова что-то спросит, она наслаждалась видами цветущего сада и царящей вокруг атмосферой. Уже не в первый раз ловя себя на мысли, что все еще не может привыкнуть к зелени вокруг и постоянному солнечному теплу, девочка все равно осознала, что ей будет этого не хватать. Так как теперь своими глазами смогла увидеть, какой красочной и красивой может быть весна, она будет покорно ждать момента возвращения в эту деревню.       Но несмотря на возникшую в груди пустоту от предстоящей разлуке с братом и родителями, Куруми быстро смогла привести мысли в порядок и наслаждаться началом их небольшой экскурсии. Пока проходили через парк, Шисуи рассказывал о том, какие фестивали проводятся в этом районе и в какое время. И услышав явные отличия в отмечании Листом и Снегом знакомых ей праздников, девочка вновь не сдержалась от уточняющих вопросов. И концу их прогулки по саду сойдясь на том, что хоть фестивали и проводятся по-разному, но все равно везде заканчиваются большим салютом, Куруми и Шисуи вышли из парка.       — Теперь… — Куруми окинула взглядом дома и реку, к которой они вышли. — Пойдем к академии?       — Да. Она тут недалеко.       К этому времени все теоретические занятия в академии были окончены, и послеобеденное время посвящалось тренировкам, которые проводились во дворе. И увидев занятие по метанию кунаев одного из курсов, Куруми подошла к ограждению ближе.       Студенты хоть и занимались довольно серьезным делом, держа в руках острое оружие, однако все равно нарушали дисциплину, что крайне беспокоило кричащего на них учителя. Но сколько бы не делал замечаний, то добиться порядка и тишины мужчина не мог. Переполненные энергией дети с нетерпением ждали своей очереди, чтобы метнуть кунай в мишень.       И следя за тем, как ее сверстники стараются прислушиваться к советам учителя перед броском, Куруми невольно задумалась. Сразу же вспомнив мальчика ее лет, который уже успел окончить эту академию, Сенджу подумала и о том, что стоял в этот момент возле нее. Не в силах вообразить, какими способными и талантливыми являются эти двое, чьи навыки уже в разы превосходят ее собственные, девочка пришла к вполне логичному выводу:       — Кажется, вы с Итачи сильны настолько, что я даже не смогу себе представить… насколько.       — Что? — Шисуи перевел взгляд с академии на задумчивую Куруми. — Не можешь себе представить? Что именно?       — Ничего, — Сенджу покачала головой, неловко улыбнувшись Учихе в ответ. — Академию мы уже посмотрели, теперь пойдем дальше? Ты что-то говорил про вторую главную улицу и про Аллею Памяти.       Вторая улица, которая ничем не уступает первой центральной по размерам, оказалась даже красочней и интересней. С опаской поглядывая на витрины магазинов, мимо которых проходила, Куруми все же пыталась не думать о возможных неприятностях, которые могут внезапно ее настичь. Мысленно восхищаясь разнообразием зданий и районов, девочка так же обращала внимание на прохожих.       Живя в таком большом многолюдном селении, встречные без устали здоровались друг с другом и продолжали идти по своим делам, что вызывало в Сенджу отдельное удивление. Так как впервые наблюдала подобные отношения между односельчанами, Куруми сравнила их с очень большой мирной семьей. И пусть внутри нее есть свои разногласия, недопонимание и даже недоверие, со стороны деревня все равно выглядела очень дружной.       И в подтверждении последнего предположения девочки говорило и то, с какой заботой и трепетом в селении относится к памяти о погибших на войне шиноби. Аллея, посвященная тем, кто когда-то в свое время ходил по этим улицам, но не вернулся, представляла собой отдельный парк с возведенным в центре монументом. Это место настолько оказалось пропитанным покоем и тишиной, что даже весенний ветер не решался нарушить царящую вокруг идиллию.       Но стоило оставить Аллею Памяти позади, как девочка ощутила настроение деревни, встречающей предстоящий вечер. И несмотря на то, что день уже близился к концу, казалось, жизнь на улицах не думала останавливаться. Однако покинув многолюдный район Конохи, за которым раскинулся лес Нара Ичизоку, Сенджу вновь оказалась окружена тишиной.       — Может, подойдем к ним поближе? — держа в одной руке корзинку с ягодами, Куруми направилась к паре оленят, которых заметила среди деревьев. — Угостим их, пока они не убежали.       — Покормить их вряд ли удастся, — Шисуи повернулся в сторону отошедшей от него девочки. — Они…       Однако стоило ему бросить взгляд на Сенджу, как он увидел ее уже окруженную оленями. И с трудом преодолев свой мимолетный ступор, мальчик тихо и осторожно направился к ним.       — Пугливые, — тихо продолжил он, наблюдая за ласкающимися к руке Куруми животными. — Кажется… я забыл. Лес всегда был вашей стихией.       — Да, моя деревня полностью окружена диким лесом, — погладив одного олененка, Куруми угостила его ягодами, после уделила внимание второму. — Я много времени провожу с животными, когда гуляю. Порой мне кажется, они… могут понять тебя лучше, чем люди.       И так как был полностью с ней согласен, Шисуи молчанием выразил свой ответ. Боясь лишний раз спугнуть животных, он прикоснулся к голове одного из оленят, который в ответ лишь забавно дернул ушами и продолжил есть ягоды с ладоней Куруми. Но стоило среди деревьев показаться взрослому оленю, как его дети резко обернулись и тут же бросились к нему.       — Теперь… зайчик? — проводив взглядом оленят, который убежали к своему родителю, Куруми повернулась к Шисуи. — У нас еще остались ягоды. Можно и его покормить.       — Хорошо. Это может занять какое-то время… — Учиха поднес к лицу печать, с которой начинал перемещения. — Мне еще не доводилось ловить зайцев.       Едва Куруми успела кивнуть ему в ответ, как он в тот же миг исчез, оставив после себя легкое дуновение ветра. И испытав очередное удивление от увиденного, она вспомнила, за что именно он получил известность на войне. Поэтому лишь выразив свое восхищение техникой, которую ей довелось наблюдать, Сенджу решила сесть под деревом, чтобы дождаться возвращения Шисуи. Однако лишь сделав шаг с места, она вновь ощутила дуновение ветра, а затем услышала голос за спиной:       — Поймал.       — Уже? — обернувшись, Куруми не скрыла своего искреннего удивления. — Прошло лишь несколько секунд.       — Согласен, — мальчик опустил взгляд на зайца, которого держал в руках. — Мог бы справиться быстрее.       — Шисуи-сан… а не слишком ли ты к себе строг? — неловко улыбнувшись на его замечание, она подошла к нему и посмотрела на серый меховой комочек. — Ох, какой он… не беленький.       Найдя забавным ее реакцию на этого зайца, Шисуи все-таки задумался. И вновь вспомнив природу и характер мест, из которых она прибыла, Учиха все понял:       — Так вот в чем дело? В стране Снега животные имеют преимущественно белый окрас.       — Да, — Куруми потянула руку к зайцу, чтобы погладить его. — Он такой забавный. И совсем не боится. Могу я его подержать?       Мальчик кивнул, забрав из ее рук корзинку, чтобы передать ей зайца. И не сводя внимательного взгляда с последнего, Шисуи понял, что излишние опасения ни к чему. Зверек настолько вел себя спокойно и даже лениво, что вызвал немалое недоумение, от которого Учиха нахмурил брови:       — В самом деле, какой-то слишком спокойный. Даже… странно.       — Это объяснимо. Думаю, ваши зайцы тоже ведут ночной образ жизни. Днем они спят и отдыхают, а ночью добывают себе еду. И многим приходится изрядно постараться. К примеру, в стране Снега ягоды растут только на кустах, поэтому зайцы приучились пинать их стволы. Когда гуляешь на утро по лесу, нередко можно увидеть разбросанные на снегу ягодки.       И чем дольше она вспоминала тех белых зверьков, тем больше убеждалась в их общей схожести с этими. Хоть у них разные условия обитания, они слишком друг на друга похожи. И несмотря на их отличия в цвете меха, Куруми находила красивыми их всех. К тому же этот засыпающий серый комочек, лениво съедающий ягодки с ее руки, и вовсе показался ей родным. Поймав себя на мысли, что уже не хочет с ним расставаться, девочка подняла взгляд на Шисуи.       — А можно забрать его домой? Смотри, как ему со мной нравится.       Но хоть и умилялся тем, с какой заботой девочка кормит зайца и гладит его, Шисуи мотнул головой. И наткнувшись на вполне ожидаемое возражение, Куруми поняла, что может убедить его другим способом. Поэтому, не скрыв своей девичьей горечи и обиды, она вернула взгляд на засыпающего на ее руках зайца.       — Прости, серенький зайчик, но я не могу взять тебя домой. Я обещала Шисуи-сану, что буду его слушаться. А ведь он такой хороший и столько раз уже мне помог. Возьми я тебя с собой, то точно дала бы тебе его имя. И каждый раз, когда тебя бы гладила, я вспоминала бы его, потому что ты такой же миленький, добрый и ловкий как он. А еще…       — Куруми… — понимая, что она пытается вызвать в нем жалость, Шисуи снова покачал головой. — Все равно нельзя. Мы не можем разлучить его с семьей.       — Ну… хорошо, — обреченно вздохнув, девочка признала, что ее план провалился. — Я всё поняла.       Опустив руки вместе с зайцем, который уже проснулся, Куруми позволила ему спрыгнуть на землю. Принюхавшись, чтобы найти дорогу назад, зверек направился в нужную ему сторону. И как только он скрылся за кустарником, Сенджу бросила взгляд на уходящую в лес тропу.       — Эта дорога приведет нас к монументам Хокаге?       — Нет. Если пойдем по ней, мы попадем на окраину деревни к старому заброшенному зданию архива. Поэтому нам нужно идти в другую…       — Старое заброшенное здание? — найдя подобное место интересным, девочка внезапно оживилась. — Это такой дом, в котором… водятся призраки?       — Призраки? — нервно сглотнув, мальчик постарался не показывать своего возникшего волнения. — Ну… единственное, что я слышал о том месте, что… из подвала доносятся какие-то звуки. А еще кто-то видел, как стены двигаются сами по себе и…       — Ого! Значит, там точно есть… привидения! Взглянем? — подступив к Шисуи еще ближе, Куруми сложила ладони на груди. — Пожалуйста-пожалуйста. Хотя бы одним глазком. Немножечко…       — О как же… монументы Четырех? Там намного интересней, чем…       — Шисуи-сан, от старого здания, в котором живут призраки, эмоций будет гораздо больше. Мы посмотрим на деревню после того, как сходим к заброшенному архиву. Разве тебе не хочется своими глазами увидеть, как стены возникают перед тобой сами по себе? И услышать своими ушами звуки, доносящиеся из подвала?       И даже если находил эту затею больше пугающей, чем привлекательной, Шисуи все равно уже не мог унять своего любопытства. Позволив словам Куруми вызвать в нем интерес к зданию, которое нередко предпочитал обходить стороной, сейчас он уже и сам хотел бы на него взглянуть. И так как еще с раннего детства был с клонен к авантюризму и отчаянным поступкам, мальчик уже принял решение, которое не только ему, но и Куруми пришлось по душе.       Уходя в глубь леса, на который уже опускались лучи вечернего солнца, Куруми с нетерпением ждала того момента, когда уже увидит то самое здание. Ее страх и волнение от предстоящего «приключения» разбавились детским азартом, благодаря чему она уже не испытывала ни капли сомнений. И как только перед глазами показался двухэтажный дом, девочка не сдержала вздоха своего впечатления.       — О… — выйдя из леса в чащу, на которой и был построен архив, Куруми окинула его взглядом. — Действительно, выглядит… жутко.       Серое здание, каменные стены которого уже давно заросли плющом и мхом, казалось, не принимало гостей уже не один десяток лет. Оно настолько выглядело пустым и одиноким, что в ночи могло бы запросто слиться с гущей леса. Но именно такой вид брошенного и таинственного здания вызывало сомнения в его истинном одиночестве. И только допустив мысль о том, что там в самом деле кто-то может быть, Куруми ощутила пробежавшую по спине дрожь.       — Так и хочется туда зайти…       — Странно, но мне тоже, — тихо поддержав желание Куруми, Шисуи бросил взгляд на двери здания. — Думаю, они должны быть…       — Шисуи.       Внезапно услышав раздавшийся голос позади них, девочка и мальчик вскрикнули. И едва успев набраться смелости, последний все-таки обернулся, после чего задержал взгляд на знаком лице, которое узнал не сразу.       — Итачи… — облегченно вздохнув, Шисуи уже наткнулся на возмущенный взгляд друга. — Ты нас напугал.       — Ты опоздал на тренировку, — заметил Учиха, скрестив руки на груди. — Мы ведь договаривались.       — Ох, точно… Прости, Итачи. Обещаю, это было в первый и в последний…       — Нет, уже не в первый, — оставив виновато улыбающегося друга в покое, Итачи перевел взгляд на Куруми. — А ты почему здесь? Уже очень поздно.       — Я… гуляла с Шисуи-саном. Он показывал мне деревню.       — Показывал деревню? — Итачи покосился на друга, не скрыв своего явного неодобрения. — И ты решил провести ей экскурсию… возле заброшенного архива?       Но не услышав никакого ответа от Шисуи, который впервые решил отмолчаться, а не оправдываться, Итачи с подозрением нахмурился. Осознав, что все не так, как ему показалось изначально, он вернул взгляд на ту, которая точно могла ответить на его вопрос:       — Что вы задумали?       — Мы… — Куруми виновато улыбнулась и отступила в сторону, показывая Итачи дом. — Мы хотели просто зайти внутрь, чтобы увидеть… призраков.       Задержав взгляд на лице девочки, которая рассказала про их планы с чрезмерным спокойствием и уверенностью, Итачи бросил взгляд на здание. Но безуспешно пытаясь в мыслях связать услышанное и увиденное, мальчик вновь посмотрел на Сенджу, не смутившейся его явному ступору.       — Прости… — не скрыв своего непонимания, Итачи вновь покосился на здание. — Что увидеть?       — Призраков.       — Призраков? — Учиха покачал головой, решив вновь обратиться к другу. — С каких пор ты веришь в эти… сказки?       — Но ведь с чего-то же эти слухи начались. Я просто хочу их проверить.       — Ушам своим не верю… — до последнего отказываясь принимать то, что услышал, Итачи прижал ладонь к лицу. — Вы понимаете, что кроме мусора и старых полов в этом здании ничего не найдете?       — Может, ты сходишь с нами и сам все увидишь?       Услышав голос Куруми, в котором проявилась доля обиды, Итачи поднял на нее взгляд. Сложив руки на груди и прожигая его глазами едва ли не оскорбленного человека, девочка поджала губы:       — Если ли ты никогда не видел чего-то необъяснимого, это не значит… что его нет.       — Нет, — возразил Итачи, заставив Куруми нахмурить брови. — Я буду и дальше убежден, что привидений не существует. И еще скажу, что идти в старое здание не только небезопасно, но и очень глупо.       — Кажется, я поняла… — Куруми задумчиво улыбнулась, чем заставила Итачи нахмуриться в ответ. — Может, ты не хочешь туда идти, потому что просто… боишься?       — Что… — Учиха не сдержал искреннего удивления и вскинул брови. — Боюсь? Я?       — Да. Ты не хочешь идти туда именно по этой причине?       Не желая мириться с абсурдностью подобного предположения, Итачи все-таки сделал медленный и терпеливый вдох. И даже понимая, что ее уже ничего не переубедит, он все равно решил дать своей ответ:       — Нет, я не хочу идти туда по причине того, что…       — Тогда решено! — оказавшись позади друга, Шисуи принялся подталкивать его вперед к зданию. — Значит, мы идем все вместе. Если тебе будет страшно, можешь рассчитывать на нас, Итачи.       — Если мне… будет страшно? — ступая к заброшенному архиву под натиском рук Шисуи, Итачи устало и обреченно вздохнул. — Что-то мне подсказывает, страшно будет точно… не мне.