Да будет проклят тот, кто станет между ними

- Ты лишился рассудка, - громко заявила Серсея. - Если думаешь, что я сейчас брошусь тебе на грудь после всего этого. Джейме устало поморщился. Он и так не разговаривал толком с сестрой после того, как добровольно сбросил с себя белый плащ. С тех пор прошло почти два месяца. Уже канун их совместной свадьбы. Серсея все это время его игнорировала, полная гнева и желчи, пожирающей ее изнутри. Джейме понимал свою сестру. Но почему она до сих пор не желает говорить с ним? - Послушай, - начал он. Вот бы схватить и обнять Серсею, прижать ее к своей груди изо всех сил и никогда не отпускать. Пусть она кричит и извивается сколько хочет, насылает на него проклятия и пусть даже плачет. В конце концов она затихнет и тоже прижмется к его груди. И тогда их никто не сможет разлучить. - Серсея, я знаю каково тебе... - А вот и нет! - взвилась королева. - Мы будем стоять в септе и одновременно приносить обеты: вот только не друг другу. Ты будешь говорить эти слова, глядя на эту шлюшку Маргери, а она будет щебетать то же самое своими лживыми медовыми губками. А на мою спину вновь закинут, словно попону на какую-то лошадь, плащ, да только не твой. В первый раз это был черный олень, на этот раз - белая роза. Подумать только: на льва возлагают жалкие куски материй с какими-то оленями, на которых он охотится, и цветами, которые он топчет! - Серсея... - Что, братец? Правда режет уши? - ядовитым тоном спросила Серсея. - Ты так легко предал меня, тогда, когда сбросил свой белый плащ. А ты ведь так добивался его, добивался того, чтобы всегда быть со мной! Ты забыл про это, Джейме? - Я бы не смог быть с тобой, если бы ты вышла за Лораса Тирелла, а я остался в королевской гвардии. - И поэтому ты решил жениться на Маргери?! - голос Серсеи звенел от гнева. - На этой волоокой шлюшке?! Она чуть было не забрала Джоффри себе, но с этим я смогла бы смириться... Но тебя... Тебя... Джейме ласково прикоснулся единственной рукой к золотым прядям Серсеи, выбившимся из пышной прически. Королева ударила его по пальцам: - Скажи мне, Джейме! Скажи! Почему ты это сделал? Почему? Зеленые глаза Серсеи затягивали. В них словно горел непостоянный огонь: его языки то спокойно мерцали в глубине, то бушевали в неистовстве, жадно поглощая твою душу. Джейме полностью растворился в этом зеленом огне. - Только ради тебя, - Джейме рывком прижал к себе отбивающуюся сестру и хриплым шепотом проговорил ей на ухо: - Я сделал это, чтобы всегда быть с тобой. Я сделал это, чтобы стать наследником Бобрового Утеса и увезти тебя с Лорасом с собой. - Меня с Лорасом? - вымолвила извивающаяся Серсея. - Да-да... Он третий сын, он не находился бы в Королевской Гавани, если хотел бы стать лордом в родном Хайгардене. - Ты выжил из ума, - оттолкнула брата Серсея. - Как ты сможешь его увезти? - Смогу, - ответил ей Джейме, поцеловав королеву. - Я дам ему замок, земли... Все что угодно. Чтобы ты была рядом. - Это невозможно, - прошипела Серсея, отбиваясь. - Ты выжил из ума. - Возможно. Я это сделаю, - твердо произнес Джейме, не выпуская из рук сестру. - Мои дети! Они нуждаются во мне! Джоффри и Томмен, мои мальчики... Я не могу их бросить! - Томмена ты заберешь с собой, а Джоффри - уже не ребенок, он король. С ним будет наш отец. Джофф в безопасности. - Он знает, кто его отец... Он знает, что это не Роберт! Знает, что это ты! - у Серсеи на глазах внезапно блеснули слезы. - Знает, что мы все его обманывали. Что я его обманывала... Он ненавидит меня... Ненавидит нас. Джоффри... Наш мальчик... Джейме поцеловал сестре лоб: - Это к лучшему... Лев не должен накидывать на себя шкуру оленя. Правда должна была когда-то открыться... Остальные тоже узнают. Рано или поздно... - Ты выжил из ума, ты сумасшедший, - твердила Серсея. - Если об этом узнают остальные... И тогда Джофф, мой мальчик... И тогда мы... Джейме стиснул ее сильнее в своих объятиях: - Вот увидишь, я сделаю все ради тебя. - Почему ты меня не слушаешь? - Серсея прикрыла глаза. - Ох, Джейме... - Я убью любого, кто встанет между нами и попробует нас развести, - твердил он ей на ухо. - Убью любого... Убью даже нашего отца или Джоффри, если они воспротивятся. Я убью Маргери, если ты этого пожелаешь, и не прикоснусь к ее телу ни одним пальцем, только холодной сталью к ее шее. Я убью Лораса, я не допущу его к тебе. Только скажи мне, и я сделаю все, что ты прикажешь. Серсея замерла. Джейме безнадежно утонул в долгом взгляде ее зеленых глаз. Да, он все сделает ради нее... Все ради Серсеи. - Ты обещаешь? - Обещаю. ...Силуэты гостей в септе тонули в полумраке. Свечи, тускло мерцающие в темноте, издавали тягучий аромат. Джейме и Лорас ждали своих невест на ступенях, держа в руках плащи, которые возложат на плечи будущих жен. Джейме возложит свой на Маргери. А Лорас - на мраморные плечи Серсеи. Гигантские двери с металлическим лязгом распахнулись. Обрамленные ореолом света в проеме показались силуэты двух невест. С разных боков к ним двинулись их отцы, чтобы проводить дочерей к венцу. Юная невеста Джейме, Маргери, грациозно ступала в небесно-голубом платье, которое казалось на ней воздушным. Темные локоны обрамляли ее хорошенькое личико с выразительными глазами, ниспадали на оголенные плечи и высокую грудь. Маргери с легкой улыбкой на устах медленно шла вперед, покачивая бедрами. Джейме подумал, что у нее такая тонкая талия, что он мог бы обхватить ее двумя ладонями, будь у него цела правая рука. Но внимание Джейме было приковано к сестре. Обе невесты не были похожи друг на друга так же, как белая роза и львица. Серсея была противоположностью Маргери. Высокая и статная, она походила на богиню. Роскошное бархатное платье было багряного цвета, цвета крови и их семьи, с золотыми кружевными вставками из шелка. Длинный тяжелый шлейф и широкие рукава медленно влачились за Серсеей. Ее золотые волосы струились до туго перехваченной кожаным поясом талии. Она шла, гордо вскинув голову, и тусклое мерцание свечей освещало точеные черты ее лица, словно высеченные из белого мрамора. Ее длинная шея и белоснежные плечи были обнажены, а в ее изумрудных глазах мерцали дрожащие отблески огня. Джейме казалось, что Серсея идет прямо к нему. Он застыл, очарованный ее красотой и этими мгновениями. А она все шла вперед, к нему... С поистине величественной осанкой льва Серсея вышагивала мимо множества людей, словно склонившихся перед ней и держащих перед собой подрагивающее пламя свечей. Никогда сестра не казалась Джейме столь прекрасной... И столь желанной. Он отдал бы все ради Серсеи. Честь дома, родных детей, собственную голову... Сейчас Джейме мог представить, что Серсея идет к венцу, предназначенная ему. Он возложит на плечи сестры их багряный плащ, расшитый золотом, и они встанут перед септоном, который соединит их обоих пред ликами богов и людей. Одна плоть, одно сердце и одна душа... И да будет проклят тот, кто встанет между ними... Да будет проклят тот, кто встанет между ним и Серсеей. Взгляд Джейме встретился с ледяным взглядом его отца. Тайвин прекрасно знал, что сейчас чувствует сын. "Ты доволен, отец? Я стал твоим наследником. Ты разлучил нас с Серсеей, и теперь заткнутся те, кто утверждает, что Джоффри - гнусный плод инцеста. Но разве правда не будет по-прежнему горькой для тебя?" Одарив Джейме тяжелым взглядом, Тайвин повел Серсею к Лорасу. Та, проходя мимо брата, наконец-то взглянула на него. Молчаливый взор изумрудных глаз сестры приковал к себе Джейме. Не смея отрывать от нее взгляда, тот опять утонул в ее глазах. В них отражался молчаливый упрек, в них отражался ее гнев, и в них отражалась та бездонная любовь, которой он так жаждал. Но когда Джейме отвернулся от сестры, перед ним возникла другая женщина. Маргери стояла перед ним с улыбкой на устах, потупив взгляд. Она так же не похожа на Серсею, как белая роза на львицу... Это не та женщина, которую Джейме хотел бы видеть перед собой. Ему нужна только одна женщина, одна-единственная... Которая никогда не будет принадлежать ему. Послышался дребезжащий голос дряхлого септона, но Джейме не слушал его. Маргери стояла перед ним, свежая и юная, словно благоухающая роза, но он не видел ее. Джейме видел перед собой только Серсею. Ему не надо было закрывать глаз, чтобы ее образ возник перед ним. Настолько яркий и реальный, что Джейме ошущал запах ее тела и волос, словно он прижимал сестру к себе. Джейме машинально повторял обеты одновременно с Лорасом, глядя в никуда. Он закинул на плечи Маргери плащ Ланнистеров, который когда-то его отец, лорд Тайвин, закинул на леди Джоанну, его мать. Джейме по позволению септона прижался своими губами к губам Маргери. Но он не ощутил их вкуса, вспоминая лишь поцелуи Серсеи. Последние торжественные слова септона раздались эхом в высоких сводах септы: - Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки... И да будет проклят тот, кто встанет между ними! И да будет проклят тот, кто встанет между ним и Серсеей... Они являются одной плотью, одним сердцем, одной душой... Они были вместе в утробе матери. Они одно целое. Да будьте прокляты вы все, кто стоит между ними... Две пары развернулись к гостям, чьи лица освещались тусклым светом свечей. Взор Джейме упал на королевскую чету. Джоффри выглядел очень довольным сим действием. Он стоял, подбоченившись, и с улыбкой глядел на две пары. Возле него находилась бледная, как моль, Санса Старк. Юная королева не разделяла радости короля и стояла с покорным видом, словно давным-давно смирившись со своей тяжелой ношей. Джейме стало даже немного жаль девочку. Ей тяжко придется с Джоффри. У ног короля и королевы лежал их дракон. Зверушка сильно выросла за два месяца, и уже была размером со здоровенного пса. Дракон был на удивление послушным и по обыкновению вел себя мирно, а также таскался за Джоффри и Сансой по пятам, беспрекословно повинуясь им, так что к нему во дворе все давно привыкли. Джейме повернул голову. Серсея стояла рядом с Лорасом. Юноша действительно прекрасен собой, спору нет, но ему не место рядом с Серсеей. Она в мгновение ока раздерет ногтями его юное лицо в клочья, только дай ей волю. Сестра прикончит Лораса, в этом можно не сомневаться. Она уже разобралась с Робертом и Эддардом Старком, как только они встали у нее на пути. Джейме даже с некоторым сожалением взглянул на Маргери. Ее ждет то же самое. Джейме на мгновение стало жаль Лораса и его сестру. Если бы их связали не с ним с Серсеей, то для них это было бы лучше. Союз льва с розой добра не принесет... Серсея их не пощадит. Что ж, не пощадит их и Джейме. Лорас протянул руку своей новобрачной и повел ее вперед. Джейме остался на месте рядом с Маргери. Он глядел вслед сестре и ее мужу, как глядел много лет назад на нее и Роберта. Ему пришлось пережить это во второй раз. Только на этот раз почему-то еще больнее... Серсея, держась за Лораса, уже ушла далеко вперед. За ней влачился длинный и тяжелый бархатный шлейф цвета крови, цвета Ланнистеров... Внезапно кто-то из гостей уронил на ее шлейф свечу. Хрупкое пламя мигнуло, оказавшись на красном бархате. Серсея и Лорас обернулись. Гости ахнули. Джейме словно огрели сзади по голове. Во рту у него пересохло. По шлейфу прошлась тонкая зеленоватая струйка огня. Серсея застыла на месте, держась за Лораса. Оба стояли без движения, безотрывно глядя на пляшущие зеленые отблески. Гости кругом замолкли, и установилась тишина. Джейме с трудом набрал в грудь воздух и заорал на всю септу: - ОТОРВИ ЕЙ ШЛЕЙФ, ЛОРАС! ОТОРВИ ЕЙ ЭТОТ ЧЕРТОВ ШЛЕЙФ! Словно по команде красный бархат на Серсее вспыхнул зеленым огнем. Лорас шарахнулся в сторону, едва избежав жадных языков пламени. Гости с криками хлынули в стороны. В воздухе прозвенел дикий вопль Джоффри. Джейме на подкашивающихся ногах рванулся к сестре. Зеленое пламя жадно лизало Серсею, сдирая с нее красное платье, покрывая обжигающими поцелуями ее мраморную кожу и золотые волосы. Ее страшные вопли разносились по септе, перекрывая весь гам и грохот отхлынувшей толпы, ринувшейся вон из помещения. - ДЖЕЙМЕ! - кричала она. - ДЖЕЙМЕЕЕ! ДЖЕЙМЕЕЕЕЕЕ!! ДЖЕЙМЕЕЕЕЕЕ!!! Он бежал к ней, но недостаточно быстро. Он выжимал из себя все силы, но недостаточно сильно. Он пытался сократить расстояние между ними, но оно было слишком длинным. Воздух точно выбили из его легких, а ноги тотчас обмякли. Джейме никогда не казался себе настолько медленным. А Серсея все кричала, и звала его, и билась в муках. Огонь обгладывал ее с неистовой страстью и продолжал пожирать Серсею, чьи вопли достигли апогея. Она рвалась и металась по септе, билась, плакала и звала его. Джейме бежал к ней, проклиная всех людей, проклиная все, что являлось для них преградой, все, включая дикий огонь, забирающий у него Серсею, и проклятые метры, которые оставались между ними. Серсея выла и рвала на лице кожу, которая стекала по ее пальцам, точно воск. Она продолжала звать Джейме, надрываясь, плача и метаясь, но везде натыкалась только на ревущие языки огня, перекинувшиеся на всю септу. Наконец, Джейме ворвался в зеленое пламя, закружившее его в бешеном танце смерти. Огонь с жадностью объял его, легкие обожгло изнутри и выбило из них воздух. Пламя с неистовой яростью вцепилось в Джейме, причиняя мучительную боль, с ревом срывая одежды, ослепляя и вгрызаясь в плоть до самой кости. Серсея с плачем кружилась в огне, и вокруг нее взметались бархатные юбки и ее золотистые локоны, на которых плясало зеленое пламя. - ДЖЕЙМЕ! - кричала она из последних сил. - ДЖЕЙМЕ! ДЖЕЙМЕЕЕ!! Ее крики проникали в него, звенели в ушах и словно хлестали по открытым ранам. "Я здесь, Серсея, - хотел вымолвить он, но не мог. - Я здесь. Не плачь. Я с тобой". - ДЖЕЙМЕЕЕ! - издала она полный мук вопль и рухнула на пол. - ДЖЕЙМЕ, ГДЕ ТЫ?! "Я здесь, Серсея. Я с тобой". Джейме подхватил пылающее тело сестры и прижал к себе. Прикосновение обожженной плоти к другой обожженной плоти вызывало нестерпимую боль. Джейме стиснул зубы и прижал к себе Серсею так сильно, как только мог. Она захлебывалась в плаче и повторяла его имя: - Джейме... Джейме... Джейме... "Я с тобой, сестра. Не плачь, больше не плачь. Я вышел из утробы матери, держась ручонкой за твою ногу. Я умру, держа тебя умирающую на руках. Я твоя вторая половина, и ты часть меня. Вместе мы едины. Одна плоть, одно сердце и одна душа. Да будут прокляты те, кто встанут между мной и тобой..." Серсея затихла в его руках. Джейме прикоснулся обожженными губами к остаткам ее губ. Зеленое пламя с ревом плясало перед его глазами. Он больше не видел Серсею. Наверно, дикий огонь уже ослепил его. Джейме попытался уткнуться носом в остатки золотых локонов Серсеи. Он не сможет почувствовать ее запах, но он настолько жив в его памяти, что Джейме ощущал его словно наяву. Джейме прижимал к своей груди, с которой плоть стекала как воск, обнажая влажные красные ребра, черный обуглившийся череп Серсеи с остатками липкой расплавившейся кожи. Джейме не видел сестры, но ее образ четко стоял перед ним. Ее точеные черты мраморного лица с горделивым выражением и ее пронзительные зеленые глаза. Зеленые, как это пламя, которое унесло Серсею от него. Но это ничего, оно унесет с собой и Джейме, который так жаждал всегда быть со своей сестрой. "Странно, что я еще жив", - пронеслось в голове у Джейме, и это были его последние мысли. Санса в ужасе глядела на зеленые языки пламени, с ревом поглощающие септу. Многие гости смогли выбраться наружу, но некоторых дикий огонь забрал с собой. Сейчас они либо корчились в пламени с нечеловеческими криками, либо их почерневшие кости жадно обсасывал огонь. В воздухе витал тошноворотный запах обгоревшей плоти, и Сансу мутило. Кругом царил хаос, люди с криками ужаса метались повсюду, сбивая друг друга с ног и в панике производя полную неразбериху. Джоффри, которого белые плащи выволокли из септы, рухнув на колени, безотрывно глядел на дикий огонь, поглотивший королеву Серсею и сира Джейме. - Мама... - раздался его внезапно тонкий голос. - Мама... Лицо Джоффри исказилось, и по его щеке скатилась слеза: - Мама... Мама!.. Санса глядела на короля, жалобно зовущего Серсею, и почувствовала, как ее одолевают противоречивые чувства. - Мама... Ма... ма... - Джоффри был похож на испуганного маленького мальчика, заблудившегося, заплутавшего и безутешно зовущего свою мать. - Мамааааа... Санса глядела на короля: "Теперь ты поймешь, каково это - кого-то потерять. Теперь ты поймешь, каково это - звать погибшую мать. Теперь ты поймешь... и ощутишь во рту вкус горя, пепла и слез". Джоффри стиснул ладони так, что костяшки его пальцев побелели. - Не прощу... Не прощу... Никого не прощу... - глухо проговорил он и внезапно сорвался на крик. - Это вы... Это вы во всем виноваты! Это из-за вас всех она умерла! Не прощу! Не прощу никого из вас! Я убью... убью вас всех... Всех, кто погубил мою мать! Джоффри рывком вскочил на ноги, его перекосившееся лицо было искажено в ярости: - Кто?! Кто уронил на шлейф моей матери свечу?! Я лично допрошу каждого гостя, кто присутствовал на венчании! Я найду эту тварь... Я найду эту тварь и выпущу ей все внутренности наружу!! Джоффри трясло в бешенстве, и глаза его блестели, словно в лихорадке: - Кто шил платье моей матери?! Я допрошу всех портных... Я найду всех ее служанок и вытрясу из них всю правду! Кто?! Кто облил шлейф свадебного платья моей матери диким огнем?! Кто убил ее?! Я найду... Найду вас всех... И заставлю пожалеть, что вы появились на свет!! Вы будете умирать в муках и кричать так же, как моя матушка кричала в огне!! Вы будете молить о том, чтобы милостивая смерть поскорее пришла к вам... Но я позабочусь, чтобы вы до ее прихода уже побывали в преисподней... Вы сдохнете как последние твари, брызжа кровью во все стороны и визжа так, что эхо донесется до руин Древней Валирии... Уцелевшие гости отпрянули назад. Взбешенный Джоффри не мог не привести в ужас. Подданные слишком хорошо знали, насколько безжалостен их король. Он юн, жесток, безумен, глуп и разбит горем - гремучая смесь, которая грозила взорваться в любой момент и разнести всех в клочья. Взгляд Джоффри упал на Лораса Тирелла. В мгновение ока овдовевший после приношения обетов, бледный, с дрожащими губами, юноша с ужасом глядел на дикий огонь, поглотивший его новобрачную. - Ты... - прошипел Джоффри. - Ты... В свечении зеленого пламени на лице Лораса мелькали блики: - Ваша милость... Она... Я... Губы короля затряслись в ярости: - Ты ничего не сделал, когда на платье моей матери упала свеча... Ты оттолкнул ее, когда мою мать объял огонь! - Ваша милость... - Лорас едва шевелил пересохшими губами. - Я ничего не мог сделать... Я не мог... - Это ты должен был обнять ее, полыхающую в огне!! - Джоффри перешел на истерический крик. - Ты должен был погибнуть там вместе со своей женой!! - Но я не... - вымолвил отшатнушийся от короля Лорас. - Никто, никто не пришел моей бедной матери на помощь!! Она звала вас, она кричала и билась, корчась от боли, но никто не пришел к ней!! - задыхаясь, орал Джоффри. - Только сир дядя, только ее брат Джейме разделил с ней участь... Король перевел дыхание. Он с лютой ненавистью глядел на шокированного Лораса, который не мог вымолвить ни одного слова. За него заступилась его сестра: - Ваша милость... - Маргери Тирелл тоже была бледнее полотна. - Мой брат не мог ничего сделать. Ваша леди-мать... Мы обязательно найдем тех, кто убил ее, ваша милость. Верьте нам, мы так же скорбим по ней, как и вы... Джоффри уставился в никуда. - Скорбите по ней... - проговорил он медленно. - Леди Маргери, ваш брат - одна плоть, одно сердце и одна душа с моей покойной матерью, не так ли? - Да, ваша милость, - настороженно ответила Маргери. - Таковыми их торжественно назвал септон пред ликами богов и людей. - И да будет проклят тот, кто встанет между ними... - Джоффри повернулся к Лорасу. - Не беспокойтесь, сир. Я - справедливый король и любящий сын. Я отправлю к своей матери ее мужа на тот свет. Лорас не успел отреагировать, и искреннее удивление отразилось на его лице. Джоффри мрачно произнес: - Нимерион. Ignis. (прим. "Огонь" лат.) Дракон тотчас послушно раскрыл пасть, из которой вылетела тонкая голубая струйка пламени. Она ударила Лорасу в лицо, и тот рухнул на землю, корчась от боли и нечленораздельно мыча. Маргери издала истошный вопль. Санса вцепилась дрожащими руками в юбки, не в силах что-либо вымолвить или шевельнуться. Из пасти Нимериона вылетали новые голубые языки пламени. Скоро Лорас перестал биться и затих на земле, а его обгоревшая плоть начала потихоньку слезать, обнажая кости. Сансу мутило, и голова ее кружилась, но она не могла заставить себя отвернуться от этого зрелища. Джоффри хладнокровно смотрел на пылающие останки Лораса до тех пор, пока от них не остались черные кости. Нимерион дыхнул огнем в последний раз и закрыл пасть. После дракон как ни в чем не бывало тряхнул головой и потопался на месте, разминая затекшие лапы. Рыдания Маргери затихли, и она лишь сидела на земле, покачиваясь и обнимая себя руками, глядя на обуглившиеся кости Лораса. Санса вздрогнула, почувствовав прикосновение к своей руке. Посмотрев вниз, она увидела, что это Нимерион кротко тычется ей мордой в юбки. Сансу замутило. Она отпихнула от себя обиженного дракона, не понимавшего, в чем он провинился. Дикий огонь уже постепенно выгорал, и его пламя начало угасать. Пораженные и шокированные только что увиденным зрелищем гости стояли горстками и жались друг к другу, словно это могло защитить их от собственного короля. Джоффри застыл на месте без движения, глядя в никуда. Маргери подняла на него полные ненависти глаза и вымолвила: - Вы - чудовище.