Я за тобой вернусь

С отъездом охотника юный граф снова замкнулся в себе. Его одолевали сомнения, страхи, порой даже паника, которая разрасталась, будто большой снежный ком. Он не мог сам себе объяснить причины такого не свойственного ему обычно состояния. Том срывался на слугах, даже на той самой девушке, которую чаще других допускал в покои и в некоторые личные дела и бумаги. Промучившись неделю, юноша понял, что так дальше не может продолжаться. Просто нельзя и нет у него права разрушить и свою репутацию, и хозяйство в поместье, которое и так пошатнулось из-за его внезапных перепадов настроения. Тому вспомнился один из разговоров с Крисом, в котором охотник упомянул, что от его влияния есть способ отгородиться. Юный граф решил, во что бы то ни стало, сделать это. Научиться, и быть для мужчины той загадкой, которую он будет разгадывать сам, не прибегая к своему дару. А ему, Тому, легче будет понять, действительно ли он доверяет мужчине, или же это всего лишь действие его способностей. Приняв это решение, юноша практически переселился в библиотеку. Он сидел там часами, листая уже знакомые книги, ища те разделы, в которых говорилось об охотниках. Том кропотливо откладывал каждую статью, каждую даже небольшую тонкую книжечку, где говорилось об этих людях, занимающихся столь опасным делом. Прошло несколько дней – а он не сдвинулся с места, что приводило юного графа в отчаяние. В очередной из таких однообразных будней он сидел в своем любимом кресле в библиотеке и смотрел в окно. На графа снова накатило чувство паники. Том пытался разобраться в себе и понять причины этого – но не мог. Он вспомнил, что это началось с появлением русалок, и списал все на стресс из-за смертей его подданных. Хоть он и не знал всех умерших людей, так или иначе, ответственность лежала именно на его плечах. Том постукивал пальцами по полированному подлокотнику кресла и думал. Крис должен был объявиться с вестями буквально через пару дней. Юный граф не знал, чего ожидать, и это угнетало не меньше. А если прибавить к этому еще и странную паранойю, получался дикий коктейль, заставляющий настроение скакать туда-сюда. Внезапно пальцы, отбивающие какой-то свой ритм, замерли над деревом подлокотника, а сам Том вытянулся, выпрямил спину, и немного прищурился, смотря куда-то сквозь оконное стекло. Он вспомнил. Крис говорил о той части библиотеки, о тех книгах, которые были задвинуты дальше, чем остальные. Вот с чего надо было начинать! А он, поглощенный переживаниями, просто не задумался об этом сразу же. Брюнет встал и направился к тем самым дальним полкам, около которых он не раз заставал охотника. Водя пальцами по старым, выцветшим и разлохмаченным переплетам книг, он искал то, за что зацепится взгляд – и не прогадал. Тонкий черный корешок книги буквально заставил его остановиться. Том чувствовал, будто его тянет к этой книге – чего раньше с юношей никогда не случалось. Водя пальцами по темным строчкам, и аккуратно перелистывая пожелтевшие от времени страницы, юноша искал ответ на свои вопросы. Он не замечал времени, не чувствовал голода и не реагировал на слуг, которые заходили для ежедневной уборки библиотеки. Все его внимание забрала книга. В ней действительно оказалось гораздо больше информации об охотниках, чем где-либо, и Тому даже на секунду показалось, что Крис каким-то образом специально поставил именно эту книгу на видное место, чтобы юноша точно нашел ее, если догадается подойти к нужным полкам. Взгляд зацепился за одну фразу, где было сказано, что от охотника может отгородиться только сильный духом человек, способный выстроить в подсознании стену и поддерживать эту внутреннюю защиту постоянно. Даже был приведен пример, когда человек, соорудив в подсознании каменную стену, думал о ней и представлял ее, в то время, когда охотник пытался проникнуть к нему в голову. Том задумался. Ему явно не хватило бы терпения думать о скучной серой стене, он точно отвлекся бы на что-то. Начав читать дальше, юноша увидел то, что заставило его радостно выдохнуть. Дочитав страницу, он поставил книгу на место и покинул библиотеку, четко понимая, что знает, как попытаться защитить свой внутренний мир. Выстраивать можно было что угодно. Стена, на самом деле, была лишь одним примером. Самым простым, как говорилось в книге, но сложным для юного графа и его богатого воображения. Поэтому Том, идя по коридорам поместья, начал представлять, как кутается в плащ. Зеленая, переливчатая ткань накрывала его фигуру, струясь складками по плечам, закрывая капюшоном глаза. Он прочитал, что чем точнее будет представлен предмет, защищающий его, тем меньше дар охотника будет действовать. Поэтому весь остаток вечера и часть ночи Том потратил на то, что раз за разом представлял все новые детали, раскрашивая подсознательный плащ яркими зелеными оттенками, делая его более длинным, плотным, и под конец уже казалось, что юноша может практически пальцами потрогать гладкую ткань. Но Том помнил, что это только половина дела. Потому что даже четко представленная защита не всегда работает, далеко не каждый может ее поддерживать и думать и о ней, и о действиях, и о том, что происходит на данный момент. Юный граф не был уверен, что у него получится не отвлекаться и думать об одном и том же. В книге так же говорилось, что со временем защита человека срастается с ним так сильно, что о ней не приходится думать, она постоянно присутствует рядом и действует. Но юноша понимал, что до такого уровня он не факт, что когда-нибудь дорастет. Радовало лишь то, что он теперь знал, с чего начинать и откуда делать первые шаги. *** Прошло еще несколько дней, в течение которых юный граф не прекращал своеобразные «тренировки». Он учился разговаривать со слугами, решать бытовые проблемы поместья, и постоянно думать и представлять себя, накрытого переливающейся зеленью плаща. Сказать, что это было для Тома сложным – ничего не сказать. Он то проваливался глубоко в себя, и слугам приходилось его окликать по нескольку раз, то наоборот, увлекался разговором и через несколько минут осознавал, что думает о чем угодно, кроме защиты. Только на третий день подобных тренировок юноша смог балансировать на той грани, когда плащ мелькает в воображении, но в то же время сам он не выпадает из реальности и осознает, о чем с ним разговаривают. Это «открытие» подняло настроение юного графа, и весь день он разбирал скопившиеся бумаги, отвечал на письма и даже написал королю, чей последний прием он пропустил из-за ужасного настроения и состояния. В послании он извинился и пообещал непременно быть на следующем званом вечере. К концу дня Том чувствовал себя прекрасно, но внутри заворочался червячок неприятных ощущений, снова заставляя брюнета нервничать. Не понимая, что с ним опять такое, юноша пошел на конюшни, проведать любимого скакуна. Гладя ладонью красивую лоснящуюся морду, он думал, и пытался осознать, что его беспокоит. Конь ткнулся носом в руку юного графа, и тот засмеялся. Животное будто знало, что хозяин принесет вкусного, и Том действительно достал из кармана дорогого камзола морковку, отдавая ее любимому жеребцу. Смотря на то, как конь с явной радостью хрустит «подарком», юный граф вдруг понял, что его беспокоило все это время. Крис. Прошло больше двух недель – а вестей от охотника не было. Зато были отчеты об очередных смертях рыбаков. Зная о том, что Крис не захотел брать от него письмо, Том осознал, что и его могли принять за обычного парня. На лбу мужчины не красовалась надпись «я охотник», и поэтому того могли кинуть в погребальную яму ко всем и просто забыть, дописав в письме графу еще одну смерть. У юноши холодок побежал по спине от такой догадки. Еще раз погладив животное, которое, заметив нервозность Тома, настороженно смотрело на него, он заспешил в поместье, сам еще не осознавая, что будет делать. Торопливо зайдя в свои покои, юноша сел на кровать и сжал пальцами виски. Сердце билось в груди, как ненормальное. Он странно резко до смерти перепугался за мужчину, который успел оставить свой след в его душе. Пусть это нельзя было назвать сильными чувствами – но Крис был первым человеком за последние несколько лет, с которым Том хотя бы нормально разговаривал. И именно поэтому все его естество тянулось к охотнику. Поэтому юноша судорожно думал, чем он может помочь мужчине. Не зная, действительно ли что-то случилось или тот просто увлекся охотой и позабыл об отчете, сложно было принять какое-то серьезное решение. Но что-то подсказывало юному графу, что Крис не из тех, кто забывает доложить о проделанной работе. Резко встав с кровати, Том решился. Юный граф переоделся в более простую одежду, собрал несколько лекарственных настоек, взял деньги и снова пошел к конюшням. По дороге нашел служанку и предупредил о внезапном отъезде к другу. На вопрос девушки ответив, что этот друг долгое время был в походе и теперь они решили встретиться. Вопрос об охране отсек одним только взглядом, осознавая впрочем, что это глупо. Но он просто не мог ждать несколько часов, пока стража соберется и проверит оружие. Почему-то промедление в пару минут нагоняло на юношу настоящую панику. Юный граф знал, что умненькая служанка не растреплет лишнего, а если будут гонцы от короля, просто задержит его ответ, не создавая лишних проблем. Да и Том надеялся, что не придется застрять в деревне надолго. Радуясь тому, что Крис все-таки точно сказал перед отъездом, в какой будет деревне, юный граф пришпорил коня. *** Крис то проваливался в полутемное забытье, то плавал где-то на поверхности, ощущая весь спектр боли от раны и накатившей на него простуды. Прогулка по холодному ночному лесу не принесла ничего хорошего. Хрипы при каждом вдохе и кашель, разрывающий, казалось, все внутри, не давали нормально спать. Рана, в которую попала и вода и грязь, не желала зарастать, подрывая и без того упавший иммунитет. Никогда до этого мужчина не болел столь сильно. Все его тело было испещрено мелкими полосочками шрамов, он десятки раз переносил простуды, при этом, чаще всего, на ногах. Но сейчас его накрывало, как никогда раньше. Иногда, приходя в сознание, у него хватало сил втереть в рану припасенные травы, что, безусловно, приносило облегчение. Но сырая комната, в которой он жил, и отсутствие нормальных условий хотя бы для мытья, сводила все усилия на нет. Скорее всего, если бы не знания охотника о снадобьях, он бы умер от заражения крови уже на третий день. Сейчас же его самолечение держало на плаву, но зараза, проникшая глубоко в кровь, не давала выйти из полуобморочного состояния. Рана была открытой, края выгнулись наружу, безобразно запеклись. Синяк расползался по груди, делая Криса похожим скорее на ту нечисть, за которой он обычно охотился. Травы останавливали загнивание тканей, но зараза внутри не давала срастись краям. Постоянно текла сукровица, которая, засыхая, стягивала и без того раздраженную кожу вокруг. Нужно было зашивать, но Гай, так же, как и еще пара человек, у которых охотник попробовал попросить помощи, отказались, в ужасе шарахнувшись от раскуроченной раны. Сам мужчина не смог сделать и стежка. Слабость во всем теле заставляла дрожать пальцы, и он рисковал лишь сильнее покалечить себя, вместо того, чтобы помочь. Крис решил возвращаться в поместье. Он понимал, что в его состоянии может и не дойти. Что он может упасть на полпути и умереть посреди пыльной дороги – но оставаться на месте больше не имело смысла. Перетянув, насколько это было возможно, плечо, охотник, шатаясь и держась за стены, спустился вниз, где Гай протирал стаканы. Не к месту Крис подумал, что этот мужчина вообще больше ничего не делает. Когда бы он ни посмотрел в сторону хозяина постоялого двора – тот повторял одно и то же, доведенное до тошнотворного автоматизма, действие. Охотник улыбнулся дрожащими губами. Лучше умереть, как он, но это хотя бы движение. Чем замереть за стойкой в тягучем пыльном воздухе придорожной забегаловки, не видя ничего, кроме бесконечного пива и рыбы, наловленной рыбаками. Кивнув на прощанье Гаю, Крис вышел на улицу. Горячее солнце тут же безжалостно припекло голову, а духота заставила снова замереть. Он не доедет на лошади. Просто не сможет. Упадет и сломает себе шею, потому что не успеет сгруппироваться в таком состоянии. Поэтому, забрав коня из стойла, Крис просто свесил на него немногочисленные вещи, и медленно побрел к выходу из деревеньки. Благо, дорога была одна, и у охотника еще были мысли, что его тело заметят проезжающие гонцы или торговцы, и доставят хотя бы куда-то, не оставив лежать на дороге. Крис держался на выдержке и упрямстве. На силе воли, которую в нем вырабатывали годами на тренировках, и жажде к жизни. Этого у него было в избытке, но сейчас все равно катастрофически не хватало. К вечеру мужчина понял, что его предел наступил. Бинты пропитались кровью, которая уже расползалась пятном на ткани рубашки, на лбу выступил холодный пот а дыхание, и без того хриплое, было коротким и поверхностным. Отойдя к придорожной траве, Крис отпустил поводья, которые судорожно сжимал в руках, под конец уже откровенно держась за них, и без сил опустился на траву. Кое-как стянув промокшую от пота рубашку, он, стискивая зубы, размотал бинт и, достав из набедренной сумки перетертые в кашицу листы растения, которое всегда его спасало в подобных моментах, приложил к ране. Было невыносимо больно, все дергало и горело, будто он воткнул в себя раскаленный кусок железа, и Крис, запрокинув голову, застонал, сильно зажмурившись. Боль отпускать не хотела, но мужчина хотя бы знал, что растение убьет поверхностную заразу. Все так же держа руку с лекарством на ране, он отполз к ближайшему дереву и откинулся на чуть теплый ствол, спиной чувствуя шершавую и даже немного острую кору. Но это волновало охотника в последнюю очередь. Идти оставалось много даже здоровому человеку, а уж ему и подавно. Крис, собравшись с силами, решил после этого привала попробовать все же поехать верхом. Терять уже было особо нечего, а если получится – он прибудет в поместье быстрее, что значительно увеличит его шансы выжить. Закашлявшись, Крис не сразу расслышал шум. Кто-то явно спешил, цокот копыт, приглушенным из-за пыли на дороге звуком, раздавался все ближе, и охотник встал, собрав остатки сил. Не хватало еще разбойника, с которым он, скорее всего, не справится в таком состоянии. Но выхода не было, прятаться было негде, да и мужчина не успел бы, поэтому он просто напряженно, насколько позволяли слезящиеся глаза, всматривался в приближающийся темный силуэт. И чуть не осел на месте, когда человек, чьего лица он так и не разглядел, резко остановился, а спустя пару секунд в его лицо в панике вглядывался Том. Бледный, с расширившимися от страха глазами, юный граф тряс Криса за плечи и что-то спрашивал. А охотник тихо и хрипло рассмеялся, опускаясь на траву. Наверное, юноша подумал, что он спятил. И пусть. Мужчине казалось, что так и есть. А граф – галлюцинация воспаленного сознания. - Крис, приди в себя, ну же! – кто-то упорно тряс его за плечи и охотник, с трудом сфокусировавшись на темном пятне перед собой, понял, что юный Томас все же не бред и он действительно тут. Почему и как – Крис узнает потом. - Надо зашить, - прохрипел охотник и зашелся в приступе кашля. Том смотрел на это огромными зелеными глазищами и у него тряслись губы. Он был бледен едва ли не больше, чем сам Крис. Когда охотник отнял руку от раны, Тома передернуло. - Я не умею, я никогда не… - начал тараторить юноша, напрочь забывший и растерявший все аристократичные манеры. Его просто колотило от отвращения и страха – и Крис не осуждал его за это. Кого бы не выворачивало при виде подобного? - У тебя нет выбора, граф, - снова выдохнул охотник и посмотрел мутными от боли глазами в глаза Тома. Тот вдруг собрался, встряхнул головой и полез в сумку Криса. Как чувствовал, что только там можно найти нужные предметы. Нашарил и вытащил на свет кривую иглу, вставил нить и помог мужчине снова опереться спиной на ствол дерева. Но вдруг встал и направился к своему коню, который преданно ждал хозяина, спокойно стоя неподалеку. У Криса мелькнула шальная мысль о том, что граф может оставить его тут, а сам поехать за помощью – но он отмел ее сразу же, ведь с первого взгляда на него и его рану ясно, что надо зашивать это немедленно. А уже потом ехать куда-либо или искать помощь. Юный граф вернулся и теперь настойчиво пихал что-то под нос Крису. - Пей же, ну! – уговаривал Том, и охотник разомкнул губы, проглатывая горькую жидкость. На этом юноша не успокоился, и полил чем-то на рану мужчины, заставляя того до боли стиснуть зубы, чтобы не застонать и не испугать и без того полуживого от страха мальчишку. - Я не знаю, как… - прошептал Том, но Крис услышал его. - Просто стяни края пальцами, и придерживай, а второй рукой шей. Можешь не особо ровно, - умудрился усмехнуться охотник. Юный граф издал звук, похожий одновременно на стон или всхлип, и прикоснулся холодными пальцами к вывороченной коже. Крис судорожно выпустил воздух из легких и замер, вцепившись здоровой рукой в траву около себя, и надеясь, что у него получится не шевелиться, пока трясущийся Том хотя бы как-то зашьет его рану. Стежок. Тому кажется, что ему больно так же, как и побледневшему еще сильнее Крису. Мужчина дергается, но сдерживается, и юноше удается проткнуть кривой иглой один край раны. Только этого мало. Нужно протянуть нить и проткнуть второй край, сдвинуть их вместе и затянуть. И это кажется совершенно невыполнимой задачей. Особенно тогда, когда Том понимает, что рана длинная, глубокая и кривая. Будто охотника просто продырявило кривым куском металла. Юный граф вообще не понимает, как так получилось. Только что он скакал по пыльной дороге, наблюдая за солнцем, которое уже собиралось заходить, как вот он уже помогает еле живому охотнику, делая то, о чем раньше даже думать боялся. После страшных бунтов и вынужденных наказаний, в которых пролилось море крови, и на которые он заставил себя спокойно смотреть, Тома тошнило от одной мысли о красной жидкости в организме. Что уж говорить о рваной, сочащейся ране? Его совершенно определенно вывернет сегодня. Он понимал это так же четко, как и то, что он обязан помочь охотнику. И пусть его потом просто разорвет пополам – но он зашьет этот ужас. Первый стежок готов, а им обоим кажется, что прошла вечность. Том сглатывает ставшую горькой слюну и делает второй стежок. Снова стон Криса и снова звук вырываемой травы. Снова дрожащие пальцы и закушенная до крови тонкая губа. Тому хочется оказаться где-нибудь подальше отсюда. Где-то, где нет похожего на труп охотника, где нет крови и его рук, почему-то уже автоматически зашивающих рану. Том смотрит на себя словно со стороны. В какой-то момент ему кажется, что он стоит сбоку и наблюдает за странной картиной, где один юноша, совсем молодой и испуганный, склонился над мужчиной, который хрипло дышит и постоянно сдерживает стоны, пытаясь не шевелиться и лишний раз не сделать ни единого движения. Наконец эта пытка заканчивается, и Крис выдыхает. Он даже не потерял сознание, хотя, если признаться честно, ему этого хотелось. Тома оттаскивает от него в сторону словно какой-то неведомой силой, где юного графа все же тошнит. Отдышавшись, он подходит к Крису и молча протягивает все еще дрожащую руку. Оба понимают, что медлить нельзя. Любая минута может свести на нет все мучения. Охотнику определенно нужен лекарь, который живет в поместье Тома и прекрасно знает свое дело. Кое-как поднявшись, охотник идет к своему коню. И тут оба понимают, что он действительно не сможет ехать верхом. - Подожди, только не теряй сознание, - почему-то шепотом говорит юный граф и подводит к Крису своего коня, снимая с него седло, - давай же, одно усилие. Ты же сможешь, ну? – уже как-то отчаянно зло просит он и охотник понимает, что сможет. Ради этих зеленых, горящих страхом за него глаз, он сможет. Собрав последние силы, Крис залазит на коня Тома. Граф же быстро перевешивает их поклажу на коня охотника, подводит его к своему и связывает обе уздечки вместе. Затем запрыгивает за спину мужчине, как-то совсем не по-мальчишески крепко фиксируя своими ногами его ноги. Крису хочется восхититься сообразительностью юноши и его находчивостью – но у него банально нет сил говорить. Остатки его энергии уходят на то, чтобы удержаться на лошади без седла. Он в совершенстве умеет ездить верхом, но состояние слишком плохое и перед глазами туман все плотнее. Крис чувствует, что Том направляет коней, слегка подгоняет и обхватывает его рукой за пояс, прижимая ладошку к животу. Прикосновение холодной кожи к пышущей жаром Крисовой отдается приятными мурашками и немного отвлекает от дикой пульсации в плече и груди. Они едут весь остаток дня и половину ночи. Том прекрасно знает окрестности поместья и ближайшие к нему дороги, ориентируется там практически с закрытыми глазами, и это спасает их. Позволяет ехать без привалов и дает Крису шанс не умереть от заразы. Как только они оказываются на территории поместья – Том что-то кричит. Тут же, не смотря на поздний час, появляются слуги. Криса стаскивают с коня и куда-то ведут. Он расслабился, тело словно само осознало, что ему помогут, и перестало так усиленно сопротивляться. Сквозь туман охотник чувствовал, как ему что-то втирают в рану, понимал, как его заставляют пить разные настойки, от сладких до ужасно горьких, видел, как рядом с его кроватью стоит юный граф, совсем не по-графовски закусив длинный указательный палец. Том волновался и переживал за него – это было очевидно. И это почему-то прогнало боль из тела Криса лучше, чем все лекарства, вместе взятые. Он выдохнул и закрыл глаза, позволяя себе, наконец, скользнуть в дрему, перерастающую в полноценный сон, такой нужный любому человеку для скорейшего выздоровления. *** Настойчивый лучик солнца грел сквозь закрытые веки. Крис попытался уйти от горячего яркого света – но не смог. Едва он повел головой – шею, а затем и плечи, пронзило болью. Мышцы затекли, и охотник понял, что пролежал он так достаточно долго. Услышав подле себя тихий выдох, он все же открыл глаза. Рядом обнаружился юный граф, в непривычной льняной рубашке и без стандартного хвостика. Кудряшки обрамляли острые скулы, будто концентрируя на них внимание, и охотник увидел бледную даже для этого юноши кожу и залегшие тени под глазами. - Привет, - улыбнулся граф и, подойдя к Крису, положил ему на лоб прохладную ткань. Стало хорошо, и мужчина осознал, что ему и правда было жарко. Тряпица принесла ни с чем несравнимое облегчение, даже, казалось, боль в мышцах стала меньше. - Привет, - запоздало отозвался Крис и с некоторым удивлением обнаружил, что его голос звучит почти как обычно. Что было странно, ведь, судя по ощущениям, он провалялся уже довольно долго. - Ты просыпался несколько раз, не помнишь? – юный граф посмотрел на Криса, немного прищурившись, - даже разговаривал. Правда, по большей части, бредил. Поэтому и не хрипишь сейчас, - отвечая на немой вопрос охотника, договорил юноша. - И что же я творил в бессознательном состоянии? – нахмурился Крис. Не то, чтобы он сильно опасался что-то сказать лишнее – скрывать было абсолютно нечего. Разве что он переживал за то, что мог не совсем в приличной форме осведомить графа о своих желаниях относительно него же. - Да ничего, - Том снял со лба мужчины тряпку и намочил ее в холодной воде, стоящей на тумбочке рядом с кроватью, выжимая и снова прикладывая обратно, - ты никого к себе не подпускал. А махать кулаками, как оказалось, ты можешь и в бреду, - брюнет вдруг усмехнулся и Крис увидел, как вокруг его глаз собрались мелкие морщинки, придававшие мальчишки какое-то свое очарование. Улыбка настолько ему шла, что охотник засмотрелся и чуть не забыл, о чем шел разговор. - Кого-то покалечил? – все же спросил он у юноши. - Нет, - тот мотнул головой в ответ и кудри, взметнувшись ореолом вокруг головы, снова легли обратно, завиваясь вокруг идеального лица, - никого к себе не подпускал. Кроме меня, - юный граф закусил нижнюю губу и отвел взгляд. - Это объяснимо, - улыбнулся уголками губ Крис, и продолжил, увидев обращенный на него вопросительный взгляд, - я доверяю тебе. А когда охотник находится в бреду, он скорее умрет, чем подпустит к себе кого-то постороннего. Подсознательно я верю тебе, вот так и получилось. Том моргнул и немного шокировано посмотрел на мужчину. Тот так просто признавался в, казалось бы, сокровенных вещах, что юный граф, привыкший выкручиваться из разных жизненных ситуаций, просто не мог подобрать ответа. Но охотник, видимо, и не ждал ничего подобного от юноши. - Спасибо, - тихо добавил он и улыбнулся уже широко, впрочем, тут же поморщившись от боли в теле. - Спи, тебе бы сил набраться, - Том снова смочил тряпку холодной водой и посмотрел на охотника. - И даже не спросишь ничего? – лукаво посмотрел на графа мужчина. Тот тяжело вздохнул и Крис понял, что мальчишка еле сдерживается. Но привитое воспитание и чувство ответственности не давали ему приставать с расспросами к едва пришедшему в себя человеку. - У меня будет задание для тебя, юный граф, - начал Крис и тут же увидел дикий азарт, мелькнувший в зеленых, уже дорогих ему, глазах. Впрочем, юноша тут же подавил эмоции, и через пару секунд смотрел на охотника лишь с легкой толикой интереса. - Слушаю тебя, - немного склонив голову набок, Том замер, действительно приготовившись выслушать мужчину. - Русалок огромная стая, - осторожно начал Крис, боясь напугать графа, но, в то же время, понимая, что пол правды рассказать не выйдет, так как ему нужна будет информация от юноши, - я такой еще не видел. И они кричат каждому фразу. В глазах графа мелькнул ужас вперемешку с удивлением. - Я за тобой вернусь, - сказал охотник и выжидающе посмотрел на юношу. Ничего не произошло. В тайне Хэмсворт надеялся, что эта фраза как-то подтолкнет брюнета к разгадке, или, быть может, ему приходилось где-то слышать ее ранее, но зеленые глаза были полны непонимания, и охотник с сожалением отмел мелькнувшую было идею. - А еще они ядовиты, что говорит о русалках не простых, а глубинных. Скажем так, с высшей касты, - продолжил Крис, уже решив, что если и говорить – то все и сразу. - У них, - Том пребывал в шоке, - тоже есть сословия? Или… что? – у юного графа явно было очень много вопросов, которые он никак не мог собрать в одно предложение. - Да, - Крис на секунду прикрыл глаза, а затем снова посмотрел на юношу. Тот быстро смочил прохладной водой тряпку, и охотнику стало чуточку легче. - Просто русалки меня царапали сотни раз. И если бы мне было так плохо после каждого – мы бы сейчас точно не разговаривали. Том просто кивнул, внимательно смотря на охотника. - А те русалки, которых я видел, были в ярости. Сам факт того, что они разговаривают с людьми – нереален. Эти бестии открывают рот, когда отращивают ноги и выходят на охоту в образе красивых девушек, а уж ни как не тогда, когда вместо рта у них клыкастый капкан. - Тогда почему, почему именно сейчас? – в голосе юноши послышались панические нотки. - Не знаю, Том. Вот в этом мне и нужна твоя помощь. Юноша непонимающе посмотрел на мужчину. - Они нападают чаще всего, а в последнее время так вообще постоянно, в той деревне, которая находится на первой береговой линии. То есть дальше – только твое поместье и земли других вассалов. Мой вывод – либо что-то есть в деревушке, но это маловероятно, ибо я там был, но ничего стоящего не видел. Либо… - Крис прервался, задумавшись, как помягче преподнести вторую догадку, но Том все решил сам. - Либо что-то есть тут, у меня, - закончил юноша за охотника, смотря ему прямо в глаза. Мужчина кивнул и слегка нахмурился. Что-то в юном графе изменилось. Только он никак не мог понять – что именно. Будто появились какие-то странные помехи в эмоциях. Будто брюнет научился… - А чем юный граф занимался, пока меня не было? – протянул Крис. Том замешкался, и, чтобы куда-то себя деть, снова взялся заменить тряпку со лба мужчины. - Я все чувствую, юный Хиддлстон, - вкрадчиво сказал охотник. Он, словно большой золотистый лев, наворачивал круги вокруг черной пантеры, которая хоть шипела на него, но смотрела с любопытством. - Читал, - с вызовом ответил юноша, и Крису хватило этого, чтобы все понять. - Мои слова все еще в силе, - сказал он, улыбнувшись и позволив графу положить на свой лоб прохладную ткань. - Какие? – не понял Том, моментально напрягаясь. - Я пожму тебе руку, если ты научишься от меня закрываться, - спокойно сказал охотник, - это дорогого стоит, юный граф. Порывисто выдохнув, брюнет упрямо сжал губы. - Я научусь, - твердо, словно разговаривал со своими слугами, припечатал он. - Верю, - Крис и правда верил этому целеустремленному мальчику. А его способности, которые, как только что выяснилось, были весьма незаурядными, лишь подогревали его интерес, - ты ведь поищешь информацию о своих предках и о том, почему русалки могли посягнуть на твои земли? - Да, - юный граф кивнул, - поспи. Я вернусь позже. Охотник прикрыл глаза, проваливаясь уже в спокойный сон, краем уха услышав, как быстрые шаги затихли около двери, а затем, когда она хлопнула, исчезли совсем.