Х-поколение Вонголы

Апрель-май-июнь 2010 года. Япония, префектура Токио, Намимори.

Сасагава Кёко ахнула, прижав кулачок к груди. Краснеющий парень перед ней никак не желал становиться сном. Она прикрыла рот и засмущалась. Как-то неожиданно всё это свалилось. Вот уже третье признание, а ведь всего вторая неделя учёбы пошла. Как так может быть? Кёко не ожидала встретить столько поклонников в средней школе. Что это, весеннее обострение? Парни, проходя мимо Кёко, неизменно преображались, расцветая улыбками в её сторону. Это смущало. Да ещё и старший братец, потерявший возможность оберегать сестру в прошлом году, из-за поступления в среднюю школу, как с цепи сорвался. Как бы этому пареньку не досталось от него. - Право слово, я даже не знаю… Семпай, это смущает… - не зная, как ответить и как было бы правильно, отвела взгляд в сторону Кёко. Парень понял это по-своему. Его плечи поникли, а лицо помрачнело. Кёко действительно было интересно, а как это, встречаться? Может нужно уже пробовать, ей пятнадцать исполнилось недавно… Или рано? Но парень уже всё решил за неё и смотрел глазами побитой собаки. - Я понимаю, Кёко-чан. Я всё равно недостоин такой милой девушки! – и семпай убежал, оставив откровенно обалдевшую Сасагаву в одиночестве. Хотя разве можно назвать это одиночеством, если за углом чуть ли не половина школы подслушивает? Как хорошо, что брат не входил в эту половину. Кёко растерянно прижала ладони к пылающим щекам. Теперь за ней потянется слава похитительницы сердец, роковой стервы или как там называют подобных ей? Кёко была готова расплакаться от обиды. Он ведь даже не выслушал её! Она бы и дальше предавалась унынию, если бы не засекла боковым взглядом странное копошение сбоку. Её взгляд метнулся в ту сторону, и Кёко мигом забыла обо всех своих переживаниях, в полном ступоре наблюдая, как какая-то девочка ставит ноги на подоконник на втором этаже, резво спускает закатанные под юбку лосины, лихо поправляет сумку на плече и… Она прыгнула?! - Ками-сама! – воскликнула Кёко, бросаясь к валявшейся на траве девушке. Однако та вскочила сама, до полусмерти напугав бедную Сасагаву, и что-то гневно прокричала высунувшейся из того самого окна мальчишеской голове. Парень в ответ потряс кулаком и пообещал скорую расправу. Девушка плюнула и нагло усмехнулась. - Ты в порядке?! – не выдержала игнорирования Кёко и дёрнула шатенку за рукав пиджака. Она обернулась, и Сасагава с лёгкостью узнала в ней вторую знаменитость Намимори – Саваду Цунаёши, Ледяную Королеву, которая, по слухам, чуть ли не подралась с третьеклассником-семпаем, который не понял её отказа. Ну, теперь-то ничего удивительного в её прыжке со второго этажа нет. Однако Кёко беспокоилась! - Да, - Цунаёши усмехнулась. Эта девушка была вся какая-то раздражительная. Рявкнула на мирного Ямамото, который попытался сделать полушутливый комплимент не выспавшейся Цуне, была в шаге от вызова Хибари Кёи на поединок, и наверняка бы подралась (точнее получила бы от парня), если бы Хана не отвлекла девушку своим печеньем, пнула какого-то второклассника за пошлую шуточку… Ну, хотя, все её злобные выходки имели под собой какое-никакое, но основание. Сасагава неловко улыбнулась. Всё равно, ей нравилась Цуна. Кёко хотела бы подружиться с этой девушкой, но Савада никого не подпускала к себе. Вообще никого, и в общественной жизни школы не участвовала, даже заявку подала в какой-то клуб любителей мистики, лишь потому, что там мало участников. Президент клуба никого не заставлял что-либо делать для возвышения клуба, он вообще был рад Саваде, как родной, - она спасла их от закрытия. Кёко почему-то вспомнила об этом, а так же о том, что ей нужно тоже куда-нибудь вступить. Почему бы и не в этот же клуб? И донимать не будут, и, быть может, с Цуной подружится. - Точно, да? А это кто? – по-детски ткнув пальцев в уже пустое окно, спросила Кёко. Подслушивающие не могли ничего из их разговора разобрать, так как пришли в весьма тревожное состояние из-за фееричного выхода Цунаёши на сцену. Парни тыкали друг дружку в бока и хихикали, подсматривая за двумя местными идолами. Цуна ухмыльнулась и качнулась корпусом в сторону них. - Как ты их терпишь? – не ответив ни на один встречный вопрос, спросила Цуна. Ей не особо было интересно, но нужно было скрасить время до того, как придётся идти домой. А там её ждал изрядно надоевший за полторы недели Реборн и его странные пули. Пули Сожаления, последней цели перед смертью. Помнится, Реборн впервые на её памяти был в шоке, когда Цуна, вместо предполагаемого мужчиной варианта признания полюбившемуся парню, окунула его в городской фонтан и радостно станцевала джигу вокруг него, мокрого и злого. - Терплю? – не поняла Кёко. – Н-но… - Всё ясно с тобой, - оборвала её Цуна, уже поскучневшая к разговору и демонстративно вздыхавшая на наручные часы. Не говоря ни слова, она спокойно развернулась и покинула задний двор школы. Кёко растерянно смотрела ей вслед. * - Савада Цунаёши! – окликнули её. Цуна сжала ладонь в кулак и с премилой приторной улыбочкой обернулась. Подбежавший парень дёрнулся в сторону, но быстро привёл себя в порядок. Он потупил взгляд и протянул ей конверт. Цуна оскалилась. Теперь на них смотрели ну почти ВСЕ. Это внимание бесило. - Цунаёши-сан, примите, пожалуйста! – как его там зовут?.. Да откуда ей знать его имя, если она своих одноклассников только в лицо и знает! Цуна нехотя протянула руку и требовательно тряхнула ею. Ободрённый второклассник настойчиво впихнул конверт в руку девушки, и Цуна с неудовольствием заметила моментально зашушукавшиеся группы девушек. Цуна осмотрела конвертик, взглянула на аккуратно выведенную запись: «Саваде Цунаёши, класс 1-2, от Мочида Кенсуке, класс 2-2». Мочида, значит… Играя на нервах парня и окружающей публики, она принялась с нарочитым вниманием вчитываться в выстраданные «от самого сердца» строки. Её руки подрагивали, а лицо выражало неуверенность – всё это фальшь, разумеется. Она подняла взгляд на Мочиду и неловко прикусила губу. - Мочида-семпай, - начала Цуна, парень задержал дыхание. – Это… Так неожиданно… М-мочида-семпай, я хочу… Парень подался вперёд. Тут Цунаёши склонилась в поклоне. Всё, нокаут, публика упала в обморок. Почему все считают, что, раз ты склонила голову, значит приняла? Цуна ухмыльнулась и вытянула руки с конвертом в одной и письмом в другой. - Цу-чан, ты!.. – обрадовался он и сделал шаг вперёд. - С какого перепугу, я вдруг «Цу-чан»? – холодно поинтересовалась она и безжалостно принялась рвать письмо. Мочида распахнул глаза. – Хах, удачки, Мочида-семпай. Я хочу сказать вам «нет». Цуна развернулась на пятках, закинула сумку на плечо и, сверкая насмешливой улыбкой, пересекла коридор. Тишина сопровождала её, но Цуна ею наслаждалась. Наконец в этом болоте всё стухло. - Т-тварь… - прошептал парень и со злостью наступил на клочки бумаги. Цуну это обращение лишь позабавило. Интересно, когда на неё начнут сыпаться неприятности? Поверить в то, что этот парень оставит всё как есть, и собственное публичное унижение, и её смех, Цуна не хотела и не собиралась. Не такой тип, этот Мочида Кенсуке, капитан спортивного клуба, как яростно шепталась одна девушка другой, когда Савада проходила мимо. Азарт вспыхнул в ней. Это становилось интереснее. Открыв дверь класса, Цуна столкнулась с кем-то и повалила его на пол. Сама Савада удержала равновесие и теперь нависала над девушкой, склонив голову к плечу. Что за неуклюжая девчонка?.. Ах, Сасагава Кёко. Право слово, школьники такие фантасты – придумали им клички. Ледяная Королева, то бишь Цуна, и Солнечная Принцесса, никто иная, как Кёко. Рыжеволосая поправила полезшие в глаза волосы и поднялась с пола. - Прости, Цуна-сан, - обратилась к ней Кёко, хотя, по логике, извиняться должна сама Цуна. Однако Савада этого делать даже не собиралась, лишь мельком взглянув на Сасагаву и спокойно обойдя её. Эта девушка не была ей интересна. Правда, сама Кёко имела на эту ситуацию другой взгляд. – Цуна-сан, у тебя галстук развязался. Савада проигнорировала её слова, чем ещё раз подтвердила своё прозвище, и, потоптавшись на ногах какого-то парня, вытянувшего их через проход, села на своё место. По правую сторону от неё, во втором ряду, сидела Курокава Хана, а сзади – Ямамото Такеши. Спереди сидел некто, для Савады Цуны безымянный. - С добрым утречком, Цуна, - поприветствовал её Ямамото. Хана качнула головой, впрочем, понимая, что Савада не ответит на приветствие. Так, собственно, и вышло. - Савада, ты что, от Дисциплинарного Комитета пришла? – кто? От кого? Цуна повернулась корпусом в сторону говорившего и приподняла бровь. – Что? - Какой ещё Комитет? – нехотя произнесла Цуна, чем спровоцировала собеседника на нешуточное удивление. Казалось, он был даже возмущён неосведомлённостью соседки по ряду. Шатенка смотрела на него лениво и слегка требовательно. Парень вздохнул, всё же она была красива. Не как Сасагава Кёко, которая полностью оправдывала кличку Солнечная принцесса и была счастливым обладателем мягкого характера и детских черт лица. У Цуны лицо было уже сформировавшимся: миндалевидный разрез глаз, маленький рот, ни намёка на пухлые щёчки. Её лицо было чуточку заострённым, отчего казалось лицом какого-то хищника. Ни дать, ни взять – Ледяная королева. - Дисциплинарный комитет средней школы Намимори. Он наводит порядок и строго следит за выполнением правил школы не только учеников этой самой школы, но и вообще всего города. Не гнушаются применением силы, не являются школьниками… - Это не Комитет, а сборище какое-то! – возмущённо прервала разглагольствования парня одноклассница. Цуна скосила взгляд на неё. – Банда! Сбились под крылышком этого Хибари и радуются. А самим бы лишь бы подраться с кем-нибудь!.. - Рискнёшь то же самое в лицо Хибари-сану сказать? – насмешливо спросила Курокава. Цуна задумалась: это что, какой-то местный авторитет? А почему она о нём не слышала? Значит, в их школе есть такой Комитет. Драки? Не гнушаются использовать силу? Значит, председатель или президент, - как там называет эта шпана своего главаря? – имеет связи в школе. Хибари… Цуна впервые слышит о нём. Тут дверь кабинета с грохотом распахнулась, впуская рыдающую Кёко. Класс моментально насторожился и бросился утешать девушку. Ученики наперебой расспрашивали её об обидчике и порывались надавать ему по щам, однако всё их порывы разом потухли, когда Кёко пробормотала сквозь плач: «Х-хибари-сан!..». Цуна не принимала в этом сумасшествии ни малейшего участия, но следила за ними, чтобы, не дай ками, не врезались в её парту. Внезапно парни класса воинственно замахали кулаками, что-то крикнули и скрылись в коридоре. - Хм? – безмолвно спросила она у находящейся ближе всех девушке. Она непонимающе уставилась на неё. – Куда это они? - Самоубийцы, - хихикнула она. – Пошли «бить морду» Хибари-сану. Мол, за слёзы Кёко-чан. Нет, ну, правда, идиоты. Он же их по земле раскатает и в ус не подует… Хотя, конечно, такое безнаказанно оставлять нельзя! Вот же придрался: поведение не соответствует! А то, что девушка хотела просто волосы поправить…! Вообще!.. Цуна усмехнулась и оттолкнулась от парты девушки, не желая более слушать её возмущение. За сегодняшнее утро она столько наслушалась об этом загадочном Хибари-сане, что была готова сама нарушить где-нибудь дисциплину и нарваться на встречу с этим парнем. Любопытство когда-нибудь доведёт её до могилы, что Цуна спокойно признавала и даже шутила на эту тему. Она хищно сощурилась, не замечая ухмылки Реборна, который, совершенно никем не видимый, сидел на ветке дерева. Листва была пышной, да и сам Реборн мастером маскировок, поэтому на него не обращали внимания. Он уже видел этого монстра Намимори и успел оценить. Определённо, он достоин вхождения в семью. Осталось только наблюдать за встречей подопечной и Облака. По крайней мере, Дождь и Облако уже найдены. Цуна едва слышно насвистывала мелодию популярной ныне песенки какого-то айдола и размахивала сумкой, то и дело, задевая кого-нибудь. О да, она нарывалась. Но, сколько бы она дел не натворила, сколько бы правил не нарушила, почему-то именно её не замечали. Вон, какого-то пацана отметелили за то, что облокотился на подоконник и не обратили внимания на преспокойненько обдиравшую фикус девушку. Цуна даже подумывала обидеться таким отношением, но, в конце концов, плюнула. Внезапно стало как-то особенно тихо. Взгляды абсолютно всех переместились куда-то за спину Цуне, а по коже прошёлся предвкушающий ветерок. Цуна усмехнулась, кажется, её саму нашли. Совершенно не таясь, она продолжила путь и всё так же насвистывала. Амплитуда полёта её сумки увеличилась, и Цуна уже не скрывала наглой усмешки. Когда же терпение местного короля прайда кончится? Вот ведь она, королева. Как раз именно сегодня Цуна надела не школьную, а клетчатую юбку и заменила белую рубашку светло-бежевой. Он должен был это заметить. Однако Цуна с расширенными от возмущения глазами наблюдала, как парень, как в замедленно съёмке, прошёл мимо неё, одарив напоследок строгим взглядом. Он, несомненно, всё это заметил! Неужели… Он давно уже подметил её попытки привлечь его внимание? К чему это? Прошло всего ничего, Цуна по рассеянности наступила на что-то скользкое и с ужасом полетела вперёд. Нет, она могла просто сгруппироваться или просто переступить, но проклятый парнишка перехватил её, прежде чем она успела сделать что-либо. Как в долбанных дорамах или аниме-сёдзе, которые обожала Нана. - Вы, - угрожающий взгляд Хибари нашёл дрожащих парней, в руке одного обнаружилась перевёрнутая банка из-под сока, который вытек на пол перед Цуной. Цуна всё стояла рядом с ним, а он всё так же держал её за локоть. Грубо, не сдерживая силу и почти выворачивая руку, но держал. Саваде хотелось заорать и пнуть его, но она сдержалась. Что-то подсказывало, что лучшее в данной ситуации – просто молча стоять. И пусть взгляды школьников жадно рассматривают странную картину стоящих вплотную местных знаменитостей. – Нарушаете правила, значит? А дальше Цуна просто отвернулась, слыша за спиной звуки борьбы и крики. По её губам скользила мечтательная улыбка: этот парень ей нравился, он был похож на неё. Однако… Хищники не терпят постороннего на своей территории. Этот парень явно застолбил Намимори для себя, но Цуна тоже не собиралась куда-то сваливать. Это её город. Становилось всё интереснее. О происшествии с Кёко стало известно всем, поэтому Савада уже не удивлялась набегающим в их класс ученикам. Они неизменно собирались вокруг смущённой Кёко, но и Цуну не забывали. Казалось, только сегодня все поняли, что принцесса и королева учатся в одном классе. Они выражали сочувствие, обещали надрать задницу «этому придурку» и утешали даже не собиравшуюся вновь плакать девочку. Кёко почему-то обращала свой умоляющий взгляд именно на Цуну, с каждым разом пытаясь найти сочувствие. Но Саваде было всё равно на неё, поэтому Кёко вновь отворачивалась. Сасагава была мила со всеми, но, когда в класс ворвался какой-то шумный парень со странным цветом волос, Кёко стала бледна, как смерть. Почему вдруг такая реакция, стало ясно после последующих действий парня. Он просто расшвырял в сторону всех поклонников Кёко и начал допрашивать её на факт того, что её кто-то обидел. «Он слух потерял? Все уже знают, что Хибари отчитал девчонку, а она сразу в слёзы», - раздражённо захлопнув книгу, подумала Цуна. Её уже начинало выбешивать столпотворение в кабинете, а ещё этот парень с белыми волосами… О, её старший брат, чудесно. Долго наслаждаться семейными разборками Цуне не дали. Едва она поднялась из-за парты, чтобы покинуть помещение, как в кабинет вошли воинственно настроенные девушки. Они явно пришли сюда не к Кёко, потому что не обратили на неё внимания. - Ты Савада Цунаёши?! – подпрыгнув к ней, яростно закричала одна из тройки. Цуна приподняла бровь. Сколько можно за один единственный день привлекать к ней столько внимания? Сначала Мочида, затем Хибари, а теперь ещё и это! – Я вызываю тебя на дуэль! Что, простите? - А где перчатка? - Что? – как-то разом потухла она. Девушка переглянулась с подругами и вновь обрела уверенность. – О чём ты болтаешь?! - Во-первых, с какого перепугу «ты»? Для тебя «Савада-сан» и на «вы». Во-вторых, - не дав ни слова сказать ей, начала отчитывать девушку Цуна. Она откровенно забавлялась ситуацией. Как ни посмотри, а драться с ней пришли из-за парня. – Сперва учи мат часть, прежде чем творить невесть что. Раз вызываешь на дуэль, давай мне перчатку к ногам, нечисть. Школьники изрядно позабавились, глядя на краснеющую под таким напором взглядов девушку. Она явно не привыкла к такому вниманию и теперь что-то бормотала. Цуна потеряла ко всему этому фарсу интерес, но удар исподтишка не прозевала, перехватив чужой кулак и с хрустом сжав его. Девушка вскрикнула и попыталась ударить Саваду по ногам. Цуна отпрыгнула, в ответ дернув руку на себя. Противница с криком распласталась перед ногами насмешливо улыбавшейся Цуны. - Да как ты!.. – Цуне хотелось посоветовать подружке незадачливой дуэлянтки не кричать перед попыткой нападения, а молча бить. Резко присев и сделав шикарную подножку, Цуна добила вторую ударом локтя в спину, проведённом сверху вниз. Третья напасть не решалась, но всё же сделала что-то наподобие подсечки. Цуна просто беспрепятственно подошла к ней и, не пряча руку, шлёпнула раскрытой ладонью девушку по лбу. Дезориентация прошла на ура. Троица охала и поливала Цуну ругательствами. Савада сидела на парте со скрещёнными на груди руками и с материнским умилением наблюдала за попытками девушек принять более-менее устойчивую позу. Пока не получалось. Реборн довольно улыбнулся, отдав Леону приказ дематериализоваться из бинокля обратно в хамелеона. Девчонка нравилась ему (не как женщина мужчине, а как ученица) с каждым разом всё больше. Она как молодой Занзас, разве что более хитрый и спокойный. - Класс! – воскликнул восторженно братец незадачливой Кёко. Савада лениво полуобернулась и состроила заинтересованное лицо. Парень взмахнул рукой и подбежал к Цуне, резво останавливаясь напротив девушки и со всей силы шлепая ладонями по обе стороны от неё. Его глаза лихорадочно блестели, а лицо выражало любопытство и восторг; Савада чуть откинулась назад, избегая контакта с почти оголённой грудью боксёра. Кажется, не только Кёко выпала в ступор, но и весь класс: всё же парень находился довольно близко к девушке, да ещё и не давал куда-либо уйти, держа руки на парте с двух сторон от Цуны. - Что такое, Сасагава-семпай? Что-то хотели? – сдув непослушную прядь волос, скучающе протянула девушка. Парень закивал. - Савада, ты экстремальна! Цуна выпала в осадок. Это был комплимент или оскорбление? - Ты просто обязана вступить в мой клуб! Ах, вот оно что. Просто ещё один капитан угасающего клуба... А если собрать все особенности, будь то хорошо развитая мускулатура, пластырь на носу и бинты на руках, то он капитан боксёрского клуба. Не зря же он кулаками махал на поклонников сестрицы. Но с каких пор капитаны подобных клубов набирают девушек? - Боксом не увлекаюсь, благодарю, - фальшиво улыбаясь, попыталась отделаться от надоедливого субъекта Цуна. Однако брат Кёко не так прост. Он оттолкнулся от парты и начал довольно эмоционально уговаривать её вступить в этот чёртов клуб, приводя с каждым разом всё более сумасбродные преимущества. Цуна уже не сдерживала смех и кивала в ответ. - Слушай, семпай, она ведь отказалась! – экспрессивно произнёс тот самый парень, недавно пояснявший Цуне о том, что же такое этот Дисциплинарный Комитет. Сасагава посмотрел на него со странной смесью эмоций во взгляде, кажется там были жалость и презрение… Савада заинтересованно закрутила прядь волос на палец. – И зачем хрупкой девушке, с такими прекрасными данными, истязать себя?! Посмотри на её ручки! Ты хочешь, чтобы они покрылись кровью?! Рёхей замахал на него руками, яростно доказывая, что совсем наоборот: как раз-таки такой хрупкой девушке (Цуна с неудовольствием и некой обречённостью впервые за весь диалог поняла, что Рёхею она чуть ли не по грудь) нужен боевой опыт. Мало ли каких моральных уродов нет! Савада усмехнулась. По его логике, она как бы тоже моральный урод: сама стерва, учитель изверг и киллер, да ещё и будущий босс (донна) мафии. Хах, чтобы он сказал, узнав это? Впрочем, не интересно. - Девочки, не ссорьтесь. Помада у меня, - выставив указательные пальчики, нравоучительно произнесла Цуна и улыбнулась. – Так уж и быть. Мне интересно: я приду, семпай. Только завтра, не сегодня. У парня из глаз чуть ли не сердечки посыпались, Сасагава подскочил к ней и закружил в объятиях. Цуна усмехалась, с нарастающим гневом ощущая, как сильно он сдавливает её рёбра. Это больно и ни черта не романтично, как думают некоторые. - Я не ошибся в тебе, Савада! Молодец! Приходи завтра, сразу после уроков. Форму я тебе выдам, не беспокойся, начнём с малого. Обещаю, ни одного синяка на тебе не будет! – сверкнув улыбкой и странным пониманием проблемы девушки (внешний вид), Сасагава ретировался. Парни смотрели на заблудившуюся в облаках Цуну и ужасались. Она и в обычном своём состоянии избила третьекурсника (хотя, скорее всего здесь сыграл фактор неожиданности и кодекс чести парня), что она будет творить, выйдя из стен клуба по боксу? Реборн присвистнул, всё-таки такого от Наследницы он не ожидал. Она больше походила на Серого Кардинала, который просто управляет пешками из тени и не марает свои руки. А тут на тебе, записалась на бокс. Как бы не загнулась там, Цуне ещё на его тренировках выживать. Впрочем, посмотрим, как оно будет дальше. * Рёхей с нетерпением молотил изрядно потрёпанную боксёрскую грушу, то и дело, оглядываясь на входную дверь. Красивая девочка, Савада Цуна, одна из немногих, кто согласился вступить в его клуб. Правда, она была немного странной, а ещё довольно раздражительной и вспыльчивой, но разве он сам не такой, особенно когда дело касается семьи? Звук раскрывающейся двери застал его врасплох, Рёхей неловко согнул руку в запястье, из-за чего получил довольно сильную отдачу. Парень скривился, незаметно для девушки поправляя чуть сползшие бинты на руках. К Цуне он обернулся, уже сияя широкой улыбкой. Надо произвести хорошее впечатление. - Ещё раз приветствую, семпай, - осматриваясь и на ходу стягивая жёлтый школьный пиджак, кивнула она. Её взгляд перебегал с дощатого пола, в некоторых местах покрытого матами, на недавно выбеленный потолок. Цуна слегка улыбалась, похоже, она пребывала в хорошем расположении духа. Сасагава шагнул навстречу, забирая у неё школьную сумку и с достоинством встречая чуть недоуменный взгляд. - Так, Савада, сумку в следующий раз бросаешь сюда, - он пересёк зал и подошёл к неприметной с виду дверце, ведущей, скорее всего, в раздевалку. И, кажется, раздевалка была одна, не разделённая. Рёхей в следующий миг подтвердил догадки Цуны: - Строители явно не рассчитывали на то, что девушки будут заниматься боксом… Но я не против, так что даже не думай, что я там намекаю и всё такое… - он тут же перебил себя, понимая, что забрёл вообще не в те дебри. – В общем, переодеваешься тут, форму я повесил. Она чистая, но, уж прости, потом сама за собой постираешь… Короче говоря, просто бери её и всё. - Ух, как вы всё организовали, семпай. За форму спасибо, думаю, если бы носила школьную, пришлось бы новую потом покупать. Я, пожалуй, пойду переодеваться, - Савада ещё раз осмотрелась и направилась в раздевалку. Рёхей отошёл от двери и самолично прикрыл её за скрывшейся в помещении шатенкой. Предвкушающая начало новой жизни для клуба улыбка появилась на смуглом лице боксёра. Что-то подсказывало ему, что эта девушка привнесёт перемены в его жизнь. Реборн недовольно покосился на шатающуюся подопечную, которая еле передвигала ногами. Цуна, которая на три часа исчезла в боксёрском клубе Сасагавы Рёхея, вяло отбивалась от него же. Рёхей даже и не думал оставлять чуть ли не падающую девушку и продолжал выносить той мозг своими патетическими речами. Киллер следовал за парочкой в отдалении, раздражённо покручивая пистолет на пальце и прикидывая, в чьей ванне лучше всего можно будет растворить тело надоедливого пацана. Нет, он, безусловно, лучший из всех возможных и доступных вариантов Хранителя Солнца, но, ради всего святого, неужели нельзя ему быть более обычным? Благодаря этому парню, у Десятой Вонголы нет времени на его тренировки, она вечерами пропадает в клубе Рёхея и почти полностью игнорирует репетитора. -…а потом Кёко мне говорит!.. Кстати говоря, не пора ли уже начинать окучивать остальных Хранителей? Парни сами по себе к Цуне не подойдут. Так уж вышло, чему, в общем-то, Реборн рад, все три Хранителя являлись людьми неоднозначными, необычными и к Цуне, как к девушке, не тяготели. Хибари, хоть и делал поблажки девушке, с каждым днём всё больше и больше уделяя внимание наблюдению за ней, но вряд ли интересовался ей в физическом смысле. Такова уж была природа Савады: она будто излучала какую-то мощную энергетику, что определяло её как будущую соперницу Кёи. Ямамото неизменно здоровался и прощался с ней, но особо не выделял из толпы остальных школьников. Парень каждый божий день окружён парнями и девушками, у него даже времени на это нет. Пожалуй, только Сасагава и сближался с Наследницей, причём никак не терял интереса. -…ты только представь! Да этот щенок оборзел вообще, начал к Кёко лезть!.. Гроза для Десятой заготовлена, причём кандидатура уже подтверждена Девятым. Ламбо Бовино, хоть и ребёнок, но уже вполне себе наёмник. Правда, особую ценность мальчишки имеет семья, что стоит за ним. Эти исследователи уже довольно долгое время прятали своё почти величайшее изобретение, Базуку Десятилетия, от зорких глаз учёных Вонголы. -…да брось, тебе ещё везёт. Остальных Хибари вообще не жалеет, даже слухи распустили, придурки!.. Оставались лишь Туман и Ураган. Впрочем… Помнится, Лавина что-то говорила про своего сына. Право, бедная женщина – столько лет находится поблизости от своего ребёнка и не иметь возможности услышать в ответ заветное слово. Кажется, она погибла недавно, да ещё за два месяца до своей смерти успела выдавить из него обещание позаботиться о юном Гокудере. Лавина была той ещё стервой, такая вспыльчивая и одним своим присутствием разрушающая мирную атмосферу вокруг себя. Истинный Ураган. Интересно, что там у её сына?.. Надо будет навести справки. -…ты права! Хорошо, я позову Кёко, сходим на выходных. Туман… Так, стоп. Куда она намылилась? - Глупая ученица, ты где пропадала? – неожиданно для двух подростков вырулил из-за поворота спереди Реборн. Его ухмылка не обещала ничего хорошего, особенно для Цуны. – Я уж заволновался, распереживался… Живо домой. - Савада, эй, ты знаешь его? Вы кто?! – непонимающе оглянулся на напоминающую жареный тофу своим желеобразным состоянием Цуну Рёхей. Девушка вяло закивала и вновь ткнулась в шею боксёру. Этот жест до боли напоминал детство, когда зарёванная Кёко прибегала к нему посреди ночи и пряталась у него под одеялом от кошмаров, утыкаясь лицом в шею. - Угум… - Иди-ка, сюда, - Реборн, нисколько не переживая за сохранность тело в полученном от Сасагавы состоянии, потянул девушку на себя, вовремя успев уйти с траектории падения ученицы. Рёхей невольно проследил за уходом мужчины и тащившейся у него на буксире подруги. Что-то решив для себя, парень пригнулся, всем своим видом показывая, какой он подозрительный, и на цыпочках рванул за ними. Нет, ну мало ли какие типы на свете ходят? Даже если Цуна и признала его своим знакомым. В общем, надо проследить за её удачной отбуксировкой в родные пенаты. Реборн насмешливо скосил взгляд, безошибочно находя ссутулившуюся фигуру парня за чьей-то старенькой машиной. Рёхей «пас» их уже вторую улицу, совершенно не предполагая, что его слежку раскрыли. Причем ещё в самом начале, когда он и не думал об этом. Всё-таки Реборн неплохо разбирался в людях. Цуна болталась где-то сбоку, видом напоминая овощ и то и дело закатывая глаза. - Ты же меня слышишь, эй, несчастная? – тряхнув еле дышащее тело и с удовлетворением уловив острым слухом согласное мычание, хмыкнул Реборн. В его голове зрел план по присоединению парня к семье. – Этот парень неплох… Он вступит в семью. - Што?.. – пробормотала Цуна. Она никогда не жаловалась на слух, но сейчас почему-то решила, что стоит обратиться к лору. – В семью.. Рёхей? - Не вынуждай меня повторять, глухая Цуна. С завтрашнего дня начинай присматриваться к нему. Нужно, чтобы он согласился на это, поняла? – киллер остановился и, как следует, встряхнул девушку. Внезапно Цуна хихикнула и подняла на него взгляд абсолютно ясных глаз. - Мафия-мафия-мафия, хех. Сасагава Кёко его слабое место, - она с придыханием произнесла последнюю фразу и, дождавшись осознания в глазах учителя, расхохоталась. – Всё идёт так, как нужно, учи-и-итель… Ваши игры в мафию выйдут в 3D-формате. Савада хихикнула и потеряла сознание. Реборн стоял с широко раскрытыми глазами и непрестанно расспрашивал себя, как он прозевал такую чудовищную, для её возраста, черту характера в подопечной. Когда она успела стать такой чёрствой к чужим судьбам? Когда Наследница стала такой?.. * Цуна улыбнулась, глядя на смеявшуюся Кёко. Рыжеволосая девушка, словно солнышко, освещала своим светом мир, и под этим светом собирались даже самые отъявленные негодяи. Например, сама Цуна. Две недели с того момента, как состоялся серьёзный разговор с Реборном. Он хочет, чтобы Рёхей вступил в семью? Отлично, Цуна это сделает. Не столько потому, что так сказал Реборн, которого она невольно слушалась, а столько потому, что это было интересно. Справиться ли она, вот что волновало девушку. Сасагава Рёхей никогда не должен предать Вонголу, должен служить ей верой и правдой, а для этого Цуне нужна его сестра. - Кёко-тян… хех, - мило улыбнувшись, прошептала Цуна. Невидящий взгляд её уперся в столешницу. В руке был зажат карандаш, которым она выводила странные символы на листке бумаги. План, как ей заманить девушку в ловушку и провести разговор с Рёхеем, Цуна писала совершенно не таясь прямо на уроках. Разработанный в далёком детстве алфавит (весьма примитивный, между прочим) спасал Цуну от разоблачения. Определённо. Это произойдёт сегодня. Цуна скосила взгляд на свой рюкзак, висевший на спинке стула. Во внутреннем кармашке его пряталось от лишних глаз письмо для Кёко. Рыжая уже привыкла получать послания от поклонников, и, как успела понять и проследить Цуна, всегда приходила на назначенные места встречи. Ничего особенного Савада в письме не писала. Пара строк о просьбе прийти в здание начальной школы через три квартала отсюда в восемь вечера и интригующая подпись «Верный вам, но пожелавший остаться инкогнито». Пообедав яичными роллами и запив всё это дело виноградным соком, Цуна поспешила на футбольное поле. Её назначили помощницей старосты, а теперь эта командирша послала девушку за капитаном футбольного клуба, чёрт знает зачем. Цуна пожала плечами, да и пошла. Ей, в конце концов, не особо трудно. На поле тренировалась школьная команда по бейсболу. Цуна наморщила лоб и припомнила, что через три недели первая игра между средними школами. Кажется, победитель получает возможность сыграть на поле Токио, что поднимало боевой дух парней. Савада с усмешкой наблюдала за ними, одновременно выискивая кого-нибудь в форме футбольной команды. -…не ссы, тебе говорю! Ничего она тебе не сделает! - Не, ну это как-то странно! Взял и подошёл, она же занята. - Чем? Она тупо смотрит на игру. Идиота кусок, вперёд! Выгнув бровь от услышанного диалога, Цуна прикусила щёку, чтобы не рассмеяться. Наивные, неужели непонятно, что она их слышит? Позади раздались неловкие тихие шаги и шумное сопение. - Э… Эм… Кхм… - подбадривая себя периодическими покашливаниями, парень прервал добровольное уединение Цуны. – Прос-сти…те, - чуть подумав, он всё же перешёл на вежливую форму общения. Цуна ободряюще кивнула. – А в-вы… - Савада Цуна, я вам помешала? Простите, просто мне нужен капитан футбольного клуба… - Цуна ковырнула носком балетки землю и неуверенно посмотрела на парня. Правда, уголки губ у неё странно подрагивали – не иначе, смех сдерживала. - Т-так, я вас проведу! – с энтузиазмом, напугавшим скорее самого парня, нежели Цуну, уже с откровенным скепсисом разглядывавшую неожиданного проводника, воскликнул он. Савада закатила глаза, словно спрашивая, нельзя ли было послать ей в помощь кого-нибудь другого, и послушно поплелась за чуть не ускакавшим без спутницы парнем. Мило пообщавшись с капитаном и совсем не мило послав своего экскурсовода, Цуна, чрезвычайно довольная собой и миром, ушла обратно в школу. Староста, правда, обнаружилась не сразу, но зато Савада успела заприметить болтавшую с Ханой Кёко. Значит, не ушла. Надо покрутиться поблизости и удостовериться, что рыжеволосая сегодня точно останется в клубе до самого вечера. Как оказалось, Сасагава-младшая вступила в теннисный и литературный кружки и принимала весьма активное участие в общественной жизни школы. В отличие от самой Цуны, которая тщательно избегала любых упоминаний о выступлениях, мероприятиях, спортивных соревнованиях, прикрываясь неожиданно появившимися срочными делами. Повстречавшийся в коридоре Рёхей отчего-то был недоволен, а на лице сияла синевой большая шишка. Притворно ужаснувшись и заставив упёртого парня сходить в медпункт, Цуна с готовностью приняла на себя роль жилетки, в которую плачутся все, кому не лень. Сасагава не плакался, лишь коротко буркнув, что «у Хибари опять плохая ночка выдалась». Цуна удивлённо вскинулась, но бросаться на парня с расспросами не стала. Они договорились о занятиях и разошлись. Цуна иронично улыбнулась, увидев в конце коридора своего конкурента – Хибари Кёя отчитывал своих подчинённых и довольно часто прикладывался к своему оружию. Кажется, у него и вправду гораздо более мрачное настроение. - Кёко-чан, тебе что, опять письмо от парня пришло?! Обалдеть! – говорившая полуобернулась в сторону спокойной Цуны и обидчиво поджала губы. Просто в этот момент Савада, ничего не говоря и с постным лицом, вытряхивала содержимое своего ящика на пол. Светившиеся надеждой и любопытством глаза разом потухли, когда Цуна наступила на письма и принялась увлечённо шариться в шкафчике. - Савада, как ты можешь?! Они же ответа ждут! – возмущённо пробормотала одноклассница, имя которой Цуна, к счастью, не запомнила. - Значит, подождут, - с силой захлопнув дверцу ящика, хихикнула Цуна. В этот момент Кёко столкнулась с Цуной, и они разом выронили из рук всё, что там было. Савада возликовала, когда смущавшаяся Кёко говорила слова извинения и сгребала свои конверты в одну кучу. Правда, она старательно отсеивала письма, предназначенные Цуне, в сторону, при этом не глядя на них. Видимо, её грызла совесть за такое обращение с ними. Девушки раскланялись и неспешно разошлись в разные стороны. По лицу Цуны расползлась злая усмешка. Её письмо благополучно попало в руки адресату. Темнота сгущалась за окном. Цуна со вздохом облечения быстро промокнула мокрое тело полотенцем и влезла в школьную форму. Она жутко устала, но не имела права проявлять слабость. Полдела сделано, назад пути нет. - Рёхей-семпай, - несмело, ощущая дрогнувшее сердце в груди, позвала застывшего около окна парня Цуна. Он чуть повернулся в её сторону, показывая задумчивое выражение лица. – Вы идёте домой? Сасагава встряхнул головой, отчего влажные волосы брызнули каплями воды на кожу шатенки, уже подошедшей к парню. Цуна скривилась от отвращения, но вытирать не стала. - Ага, пойдём, Савада. Пора уже… Кёко волноваться будет, - Цуна победно усмехнулась. Ошибаешься, Рёхей, сегодня ты будешь волноваться. Они вышли из здания школы, что тёмной громадой выделялось среди сумеречной синевы небосвода. Яркие огни мешали увидеть несомненно появившиеся звёзды, хотя луна уже показалась. Цуна зябло ёжилась на холодном ночном ветру и вдыхала этот свежий воздух. Рядом шёл Рёхей, закинувший руки за голову и напряжённо сверливший взглядом небо. Цуна решительно потянула его за рукав кофты. Парень посмотрел на неё. - Пойдёмте. Покажу кое-что забавное, - Цуна не выдержала и позволила истеричному смеху вырваться на полуслове. Лицо Сасагавы приняло наиглупейшее выражение из всех возможных, он смотрел, как она тянет его за собой в темноту дворов и загадочно улыбается. На часах десять минут девятого, уже довольно поздно для Намимори, но парочка шла, не обращая внимания на стаями вившихся комаров и тусклые огни фонарей. Цуна не давала Рёхею и слова произнести, постоянно шикая «Потом», тем самым ненадолго затыкая парня. Сасагава волновался за Кёко, ведь отец сегодня в ночную смену, а сестра всегда боялась темноты. Конечно, она может включить свет, но всё равно будет паниковать. Нужно побыстрее посмотреть на то, что там хочет показать Савада, и бежать домой. Цуна смешливо хмыкала и фыркала на бродячих котов и, то и дело, подгоняла парня. - Совсем чуть-чуть осталось, семпай. Потерпите, уверена, результат стоит того, - Цуна как-то нехорошо улыбнулась, но Рёхей даже не обратил на этой внимания. Он плёлся за ней, стараясь не потерять из виду. Девушка привела его к заброшенному корпусу младшей школы. Рёхей вспомнил, когда-то он сам в неё ходил. Тогда они ещё учились в этом корпусе, но через лет пять после его выпуска отстроили новый и переселили детей туда. Что за сюрприз приготовила Цуна? Девушка насмешливо фыркнула и, издеваясь, пригласила парня войти. Они прошли на второй этаж. А вот тут началось самое страшное для Рёхея. Откуда-то доносились едва слышные тихие стоны и всхлипы. Нахмурившийся и, что греха таить, напуганный происходящим парень настороженно замер, однако довольно скоро ощутил пальчики Цуны, подтолкнувшие его в спину в глубину полутёмного коридора. Невольно он сделал шаг вперёд и резко застыл. - Савада, а что мы здесь делаем-то? – почти шёпотом спросил Рёхей. – Я не понял. - Не удивительно, семпай, не удивительно, - как-то устало произнесла Цуна и быстрым шагом прошла дальше, с ноги распахнув дверь, ведущую в одну из классных комнат. Оттуда и доносились рыдания. Цуна нехорошо ухмыльнулась и посмотрела на Рёхея. Сасагава подошёл к девушке и, не отрывая взгляда от Цуны, зашёл внутрь. Рыдания вдруг превратились в приглушённые чем-то стоны. Рёхей быстро повернулся. Дверь с грохотом захлопнулась сзади, но парень не видел этого. Он видел лишь свою дорогую сестрёнку, которая уже охрипла от криков и теперь могла лишь умоляюще мычать. Он видел кровь, текущую из её рта и, кажется, нескольких зубов недоставало. Он видел, её широко распахнутые глаза, в которых читался один лишь ужас. Он видел, что её нога опутана какой-то железякой. Света в полузаброшенной комнате практически не было, но острое зрение парня очень хорошо различало, что где находится и в каком состоянии. Честное слово, он бы лучше выколол себе глаза, чтобы никогда более не видеть эту картину. А Кёко всё всхлипывала, глотая солёные слёзы и мычала, едва шевеля опухший от сильного укуса язык. Это как страшный сон, кошмар, вот только, несмотря на все надежды парня, это была самая настоящая реальность. В этой реальности его ученица-кохай, одноклассница его сестры, привела его сюда. А здесь Кёко. Но видеть такую Кёко Рёхею не хотелось, это было слишком ужасающе для его психики. - К-кёко… - хрипло, с расширенными от непонимания глазами, позвал её парень. Девушка всхлипнула, закашлявшись сгустками крови. И в тот же миг Рёхей словно пролетел расстояние, отделяющее его от драгоценной сестрицы. – Кёко! Кёко! Она подняла на него пустой взгляд, отчего всё внутри него будто покрылось инеем. - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - как мантру проговаривал он, прижимая сестру к себе. На свете нет никого ближе и роднее, пожалуйста, не забирайте её. У него на глазах выступили слёзы отчаяния, Рёхей как будто не понимал, что Кёко жива. - Б-братик… Не плачь. В-всё хорошо… Ты рядом… Рёхей слушал её хриплый, такой не похожий на её настоящий - нежный, мягкий - голос и ужасался, с каждым мгновением прижимая сестру к груди. Казалось, ему нечем дышать: в груди всё болело, сердце билось как бешеное, и он чувствовал, как задыхается. Воздух, ему срочно нужен воздух. Но Кёко так сильно обнимала его, боясь, что вот-вот и брат исчезнет. Они бы сидели так, на холодном грязном полу, ещё долгое время, если бы Кёко не вскрикнула от ужасной боли, прострелившей ногу до самого основания. Парень мгновенно отстранил девушку и оглядел её на предмет повреждения, меж тем отчаянно надеясь, что их нет. Не всем надеждам суждено сбыться: железка, при ближайшем рассмотрении оказалась настоящим капканом, правда зубья у неё были меньше, да и как-то изящней, что ли. Однако вряд ли дело дошло до перелома, скорее всего открытая рана, но и её нужно обработать. Скорее в госпиталь. - Сейчас… Сейчас, подожди ещё немножко... Брат вытащит тебя отсюда, милая. Держись, Кё, я рядом… - сестра весила словно пушинка, и поднять её не составило особого труда. Но дверь была закрыта. И только сейчас Рёхей вспомнил, кто его сюда привел. - Савада! Открывай! Живее! – для убедительности с силой пнув дверь, крикнул он. Кёко, сквозь боль, ощутила приступ удивления. Что здесь делает Цунаёши? Она бы обязательно спросила это, но кроме боли в ноге Кёко не могла долго думать о чём-либо другом. – Савада, чёрт побери тебя! Открывай! Хватит шуток! Кёко ранена! Он долбился в эту чёртову дверь почти пять минут, и все эти пять минут его сестра приглушённо стонала, вцепившись зубами в его куртку. Её глаза периодически закатывались, дыхание давно стало прерывистым. В момент, когда он просто хотел сорвать дверь с петель, с той стороны раздался ленивый скучающий голос Савады Цуны. - Не надейся, милый мой. Если ты не заметил, этот кабинет закрывается на две двери. Ты бьёшься в деревянную, а я уже готова запереть металлическую. А я, знаешь ли, такая рассеянная… Каждый день ключи теряю… Слушая до невообразимости нелепые слова, Рёхею хотелось заорать во всё горло: «Какого чёрта происходит?!», но Кёко резко вцепилась в его пальцы и пискнула. - Эй, ты меня слышишь, парень? – Цуна для верности пнула носком туфли дверь. Она то и дело зевала, от прежнего страха, что что-то пойдёт не по плану, не осталось и следа, лишь усталость и желание поскорее пойти домой. – Мой тебе совет: не трогай этот капкан. Тронешь – пуф, всё, вуаля. Твоя Кёко получит заражение крови, а при антисанитарных условиях, это, сам понимаешь, плёвое дело. Не дёргайся, и, может быть, я скажу тебе условия. - К-какие условия, Савада?! Что ты мелешь, мать твою?! Открывай, прекрати шутить! Кёко, она!.. - Тогда я ухожу. Можешь смело прыгать, благо, второй этаж. Только сперва оглянись, не то приземлишься прямо в выкопанную для переработки мусора яму. И назад не выберешься, во всяком случае, не с малышкой Кёко на руках. Я закрываю дверь. Приду завтра, когда будешь готов со мной говорить, - Цуна громыхнула дверью, не дав Рёхею и слова против сказать. Он был готов кричать, хотя какой там, он уже кричал, чтобы она вернулась. Но Цуна с каждым шагом всё удалялась, и гаденькая ухмылка расцветала на её губах. Мышки в клетке, хах. Реборн плотнее запахнулся в плащ, спасаясь от промозглой ночи, и с нетерпением постукивал каблуком туфли. Уже третьи сутки он никак не мог спокойно заснуть, сквозь сон вдруг осознавая, что неугомонная ученица вновь куда-то намылилась. Приходилось вставать и следить за ней, мало ли в какую передрягу она попадёт. Смерть Цунаёши сильно ударит по мафиозному миру, хоть эта девчонка и не осознает своей значимости. Но он-то, Реборн, отлично это знает. Уже не в первый раз ему хотелось плюнуть на всё и бросить к чертям эту работу, но Вонгола не то, с чем можно шутить, хотя и он не простой наемник без связей. Если когда-нибудь Реборн решит бросить семье вызов, пострадают все, в том числе и они сами. Проклятие Аркобалено забирало почти все его силы на поддержание физического облика взрослого, а внутренние часы бесстрастно отсчитывали время его жизни. Реборн зябко поежился, с горечью понимая, что костлявая дышит ему буквально в шею. От мрачных мыслей его отвлекло чужое присутствие: Цунаёши довольно быстро шагала прочь от тёмной громады старого корпуса младшей школы, старательно прячась в тени. Натренированное чутье киллера подсказало, где находится его нерадивая подопечная, и Реборн, с тяжелым вздохом, последовал за ней. Разумеется, он знал, что затеяла Цуна, но препятствовать этому не спешил. В конце концов, какая ему разница, каким способом она завоюет себе Хранителей? Ближний круг босса Вонголы был целиком и полностью делом Наследницы, даже если он и её репетитор. А, впрочем… Кого он обманывает? Реборну просто интересно, насколько далеко сможет зайти Савада в своих махинациях. Она была совсем ещё ребёнком, но откуда тогда взялась эта нечеловеческая жестокость и расчётливость? Ему надо бы поднять свои связи, или связаться с Вонголой, Девятым или Ёмицу, чтобы узнать всё о прошлом Цуны, но так будет не интересно. - Привет-привет, Цуна. И откуда же ты идешь? – привычным жестом поправляя шляпу, поинтересовался Реборн, как чёрт из табакерки, выскакивая перед опешившей девушкой. Цуна не сумела, после всех этих треволнений, справится с мимикой и выдала своё удивление с потрохами, но буквально спустя пару мгновений привычная, для Реборна, усмешка появилась у неё на лице. Она поглубже засунула кисти рук в спортивную куртку, не снятую после занятий в клубе бокса. - Ой-ой-ой, это что такое, следите за мной, Реборн-сан? – притворно изумилась паршивка. – А как же закон?.. Ах да, о чём это я? Какой закон для мафиози, хех… - То же самое могу сказать и о тебе. Похищение, причинение физического вреда, шантаж, мне дальше перечислять? – Цуна раздражённо посмотрела на него, однако Реборн лишь ухмыльнулся и навис вдруг над ней. – Во взрослые игры сыграть вздумала, малявка? Не боишься попасться? У неё расширились зрачки, то ли от страха, то ли от ярости, но Цуна плотно сжала губы и с ненавистью смотрела на него. Ей хотелось стереть с его лица эту усмешку. - Чего тебе надо? Я же вроде как будущий босс, а ты мой репетитор. Разве в мафию принимают простодушных дурачков?! Я действовала так, как посчитала нужным… И пусть хоть небо упадёт! – дрожа от накативших внезапно чувств, шептала Цуна в лицо спокойно наблюдавшему за сменой её настроения Реборну. Он полуприкрыл глаза и расхохотался. Савада открыла рот от поражения, а затем, что-то крикнув ему, убежала прочь. Реборн смеялся над ней, провожая девушку насмешливым взглядом, в котором, однако, открыто читался ужас. Во что превратит Вонголу Савада Цуна? - «И пусть хоть небо упадёт»… Милая, твоё небо уже давно упало. А теперь ты тянешь за собой Солнце.