Пока горит свеча

Она проходит мимо меня, тряхнув непослушными волосами и оставив позади себя шлейф сандала и ванили. Уж не знаю, какими зельями Она там у себя занимается, но пахнет Нерия всегда именно так. Она и её длинные волосы цвета меди, которые торчат в разные стороны и никак не хотят лечь ровно. Я слышал, как Она жаловалась подруге на эту проблему, когда они проходили мимо моего поста в библиотеку. Мимо. Она всегда проходит мимо. Быстро смотрю по сторонам и, не увидев никого, непроизвольно закрываю глаза, вдыхая этот божественный аромат полной грудью. О, святая Андрасте, молю, дай мне сил это выдержать! Если я в чём-то виноват перед тобой, если я согрешил, и ты послала мне эти муки в наказание, я смиренно принимаю твоё решение. Я не прошу твоей милости и прощения, лишь силы. У меня её больше нет. Не осталось ни капли. На милость твою уповаю и… Сурана снова проходит мимо, очевидно, за чем-то вернувшись. Она хмурится, её губы шевелятся в беззвучном шёпоте. Носок туфли наступает на подол мантии, и девушка спотыкается, роняя книгу, бережно прижимаемую секундой ранее к груди. - Ох! – выдыхает Нерия и наклоняется за фолиантом. Я делаю это раньше Неё. - Вот, возьми, - говорю дрожащим голосом, прилагая невероятные усилия, чтобы не начать заикаться. Она поднимает свои прозрачные голубые глаза и наконец-то видит меня. - О, Каллен, я тебя не заметила, - виновато улыбается Она, принимая из моих рук книгу. – Привет, кстати. - Привет, - пытаюсь улыбнуться я. Нерия кивает, отряхивает мантию и удаляется. Она никогда меня не замечает. Я долго не мог поверить в то, что это произошло со мной. Кажется, я до сих пор не верю. Каждое утро, просыпаясь, я первым делом думаю о Нерии и каждое утро со стоном закрываю глаза от осознания того, что всё ещё люблю Её. Она не ворвалась в мою жизнь как ураган, не свела меня с ума в один миг, не околдовала взглядом. Просто однажды я заметил, что в Её присутствии моё сердце бьётся быстрее, дыхание учащается, а взгляд ловит каждое Её движение. Нерия околдовывала меня, впрыскивала свой яд медленно, но очень верно. Так медленно, что я не сразу понял, что загнан, словно дикий зверь. Она загнала меня в угол, сама того не зная. И от этого мне в тысячу раз хуже. Эльфийка. Магесса. Ведьма. Сосуд для демонов. Всё, что было противно мне и всем людям, нашло отражение в одном существе, бесконечно прекрасном снаружи и безмерно порочном внутри. «Я не могу любить эту мерзость!» - кричали остатки разума, бились в поражённый любовной чумой мозг. Но я не слышал их. По ночам в своей постели я предавался страсти с самим собой. Только я и мысли о Ней – о Её теле, о Её низком грудном голосе, шепчущем мне такие мерзости, о которых я раньше и помыслить не мог. После того, как моё неистовство заканчивалось, я, лёжа в холодном поту и задыхаясь от переизбытка эмоций, мечтал об избавительной смерти, которая бы навсегда спасла меня от этих мук и позора. Я ненавидел себя днём, но ночью всё повторялось. Снова и снова. Я ненавижу Её. Это всё из-за Неё. Я мечтаю, чтобы Она обратила на меня внимание, чтобы прочитала желание в моём взгляде и подарила мне одну-единственную ночь, а потом ещё. Ещё. Много, много ночей. Она заставляет меня мысленно нарушать все обеты, данные Церкви, и желать нарушить их по-настоящему. Она мой самый страшный кошмар и самый сладостный сон одновременно. Это неправильно. Это неестественно. Я так больше жить не могу. На Истязаниях меня поставили приглядывать за Ней и убить в случае необходимости. О, как я ждал этой минуты! Я считал секунды, надеясь, что Она провалится, и что я смогу без зазрения совести убить Её, эту девку, отравившую мне жизнь, чувства и разум. Я мечтал, как перережу Ей горло, и как только жизнь Нерии оборвётся, Её чары спадут. Я смотрел на Её бездыханное тело, на Её застывшее лицо, принявшее в лириумном сне детские черты и от этого ставшее ещё прекраснее. Я слушал биение своего сердца и считал. Но когда Она очнулась и Её, ослабевшую, подхватили другие маги, я понял, что выдохнул. Выдохнул с облегчением. Я хотел, чтобы Она выжила. Если бы Сурана погибла, Её чары не спали бы. Я бы просто погиб вместе с Ней. Моя смена закончилась, и я иду в свою комнату, стараясь не думать ни о чём. Смотрю под ноги и разглядываю плитку, потому что так легче избавиться от мыслей. Но возле двери что-то заставляет меня поднять взгляд. - Я уж думала, что ошиблась, и ты придёшь позже. – Нерия. Стоит, как бы ненавязчиво опираясь на косяк. Что Ей здесь нужно? - Ты что-то хотела? - Ага. Поговорить. - О чём? И разве тебе не пора вернуться в общие комнаты? - Ну, я же теперь полноправный маг, - Она усмехается, проводя пальцем по дереву двери. – И контроль надо мной теперь ослаблен. А если что, Алара меня прикроет. - Так о чём ты хотела поговорить? Эльфийка долго смотрит на меня каким-то странным взглядом, затем моргает несколько раз, словно сбрасывая оцепенение, и двигается ближе. Нужно попятиться, но ноги не слушаются. - О тебе. Ты думаешь, я ничего не замечаю? Не вижу, как ты напрягаешься, когда я прохожу мимо, или не слышу, как еле ворочаешь языком, когда говоришь со мной? Я знаю намного больше, чем тебе кажется. – Она заливисто смеётся так, как умеет смеяться только Она. Всё внутри меня цепенеет, и я не знаю, ужасаться мне или радоваться Её словам. - Скажи, а я снюсь тебе по ночам? Или, может, я в каких-то других мыслях прихожу к тебе? – Снова смех, на этот раз страшный. Смех убийцы, загнавшего свою жертву в угол. Неужели Она и об этом знает? Чего Она от меня хочет? Не могу вымолвить ни слова, лишь стою и тупо смотрю на Неё, словно немой. - Молчишь? Значит, я права. Да не красней ты, ничего страшного тут нет. – Её рука касается моего плеча и спускается до самого запястья. Пошевелиться не могу, могу только просипеть что-то невнятное. Я был прав. Ведьма. Блудница. Не невинное дитя, которым Она мне казалась, когда я только влюбился в Неё. Проблема в том, что я продолжаю любить Её даже такой. - Если хочешь, могу воплотить твои сны в реальность. Я не против приятно провести время. И не надо делать такие глаза, милый, я не послушница твоей ненаглядной Церкви и обетов никаких не давала. У меня более свободные взгляды на связь двух симпатичных друг другу людей. – Приди Нерия к другому храмовнику с такими речами, он бы тут же Её заколол. Но Она знает, что я ничего Ей не сделаю. Она знает, что я беспомощен перед Ней. - Я же не могу. - Наконец получается сформулировать фразу целиком, но мне тут же хочется забрать её назад. Она ведь сейчас уйдёт и больше не вернётся. Нет… - Точно? – изогнула бровь Нерия. Она так близко, я снова чувствую этот аромат. Сандал и ваниль. Запах моей любви. Ненависти. Страсти. Запах моей души. - Да. Она стоит несколько секунд, затем пожимает плечами и разворачивается, чтобы уйти. Моя рука сама хватает Её за локоть, клянусь, я этого не хотел! Сурана оборачивается. - Нет. И вот уже я чувствую вкус Её губ. Сколько раз я представлял его в своих мыслях, реальность умножила все мои мечты в сотню раз. Я нащупываю ручку двери, нажимаю её и толкаю Нерию вглубь комнаты. Ни меня, ни Её не волнует, что в комнатке благочестивого храмовника стоят фигуры Создателя и Невесты Его, с укором взирающие на нас. Пусть смотрят. Пусть глядят. Мне уже всё равно, ибо я бесконечно грешен. Так пусть же они увидят его – моё худшее злодеяние.