Демон на каникулах

И тут он услышал зов. Так зовут души - как магнитом, молча. Те, что собрались покинуть тело и пойти странствовать. Герцог отвечал за сущности стратегически важные иль просто необычные. Такие, что рядовым демонам не потянуть. Не так легко, понимаете ли, преодолеть сопротивление света и уволочь частицу вечности на самое дно мироздания, правда? Но это, скорей, души–исключения. Ими-то и занимается Айвасс. Остальные же под тяжестью собственных грехов охотно низвергаются. Чем вызывают шальной восторг у демонического начальства и вгоняют Айвасса в кромешную скуку. Тот поднялся, скрепя черепицей, и задумчиво поскреб кожистое крыло. Взгляд его блуждал без смысла и остановки по небу, земле, людям. И вдруг остановился, вцепившись, как орел когтями в добычу, в одну точку на горизонте. Ухмылка рассекла его лицо и тут же растаяла. Когда спустя миг до герцога дошло, кому принадлежит эта душа. - Однако,- хмыкнул демон. *** Ребенок был цвета сигаретного дыма. Глаза зияли черными дырами, по телу пробегала мелкая дрожь, маскируясь под признак жизни. Мальчик казался невесомым, прозрачным, будто вот-вот растает горсткой пепла на ветру. Зябкий ветер колыхал тюль и, пробираясь сквозь кожу, замораживал дыхание. Отсчитывала последние секунды капельница. Айвасс топал по коридору. Танго смерти эхом отражалось от равнодушных стен, насвистывая его, демон остановился у палаты 145. - Здесь,- Постучал в приоткрытую дверь, пожалуй, прикола ради и, не дождавшись ответа, вошел. Его встретил белый квадрат палаты и черный силуэт на полу. Темноволосая женщина лет тридцати на вид оперлась на стену. Больничный халат посерел от пыли, она сидела подогнув ноги. Рядом валялись очки и шприц. Ее взгляд. Провалившиеся черные глаза в окантовке синяков, красные прожилки вьют узоры по белку, как мороз на окнах. Влажные и помутневшие, они видят то, что хотели бы увидеть - живого сына. За приспущенными ресницами там прячется живой, маленький Кайл." смотри, мама! Смотри! Я в порядке, мама! " - говорит он. Он гладит их собаку и смеется. Ведь так, ведь, так, конечно, это все сон, нет он не может умереть. Конечно, сейчас он встанет, сейчас, вот еще немного. Он вскочит с постели и обнимет маму, рассыпется смехом по палате, закричит, запоет, запляшет! Оседлает метлу, заорет что он рыцарь на белом коне... Ну, же! Почему же он молчит. "Но ведь я так старалась" думает она. "это не может не сработать". Она опускает ресницы, барикадируется ими от вида полумертвого сына. Там, за оградой он живой. Пусть, хоть на минуту, на секунду он еще поживет. Звук шагов врезался сознание. "Мой мальчик?" Женщина распахнула заслону из ресниц, увидела фигуру демона и закрыла обратно. Тяжело вздохнув, она вперила взгляд в незваного гостя. Тот остановился. Потом зачем-то подпрыгнул, прошелся взад-вперед по палате, круто развернулся. Взгляд продолжал его преследовать. - Ты меня видишь? - герцог вскинул бровь. Женщина молчала.- Слышишь меня? - Убирайтесь, - процедила брюнетка. Лицо ее осталось фарфоровым, неподвижным. - Ненавижу уборку, - в голосе демона плясала насмешка. Он плюхнулся на табуретку у кровати. - Чего Вам надо? - Тише ведьма, на меня такое не действует, – подпер он лапой щеку, облокотившись на тумбочку. – Сейчас скажу банальность. Я пришел по его душу - Я его не отдам! Не в этой жизни. - А я - розовый единорог. Ты должна моему боссу, ведьма. Молила его о силе и знании. Сила есть? Знания? Знаний пока мало… Но это не к нам претензии. Буду краток, тебя никто не спрашивает. - Леша тут не причем! - Кого это волнует? - Оставьте его,- выдохнула она. глаза, и до того влажные, наполнялись слезами. - Начальство не допустит, чтобы ребенок попал к этим пузатикам с арфами. Он нужен тьме... Но еще можно кое-что для него сделать, – брезгливо отмахнулся герцог. - Что я могу? - Ты - ничего. Но могу я. А могу я, однако… что я могу? - демон задумался на миг.- В целом, я могу многое. Но в данной ситуации можно состряпать нечто по типу контракта. Мы назовем это безобразие «Продажа души первенца». Моим единственным условием будет, значит, следующее… Ты со мной, сейчас или как? Так вот, что все, чего ты потребуешь, будет касаться непосредственно мальчика. Для тебя я откажусь и моргнуть лишний раз. - Просить все, что угодно? - Сомневаешься в Дьяволе? Лол. - Я хочу, чтоб мой сын остался жив. - Мало. Давай еще. - Хорошо. Тогда… Я не знаю. - Даю подсказку, подумай о сыне, а не о себе, Кира. - Откуда ты… - Да, да. Именно оттуда, ну? Рожай быстрее, а то он помрет раньше, чем ты тут сообразишь,- прошипел Демон. Его крылья мелко подрагивали. - Да не знаю я! Чего ему еще надо?! - слезы скользили вниз и скапливались у подбородка. - Ну точно не твоя обеспеченная старость. Изволь думать потише, а? У меня уже второй век мигрень адская, – громко выдохнул и продолжил: – Ладно, я сам. Так, я знаю, что он талантлив. При том, в музыке, хм… Странно, не будешь ли ты так любезна, намекнуть мне, в кого это он? Впрочем, потом. Сейчас не до этого,- глаза его опять шарили в пространстве, язык пробегался по губам, и хвост, как у кота, лениво ползал из стороны в сторону. Говорил он бессвязно. – Будет какой-нибудь Моцарт, Шопен, Шуберт… Мне их так сейчас не хватает. И он будет способен на все, как все люди, конечно. Но будет это осознавать. Знать и осознавать - разные вещи, да, ведьма? - Да,- - Да к черту твою гнилую совесть!… Согласно мифам древних евреев, такого же как ты, безвольного, инертного инфантила, из-за которого вы уже туеву хучу лет страдаете… Короче, знай, ты - безответственная мразь,- Слова просачивались сквозь оскал. Герцог не кричал, но голос его был похож на клокот затухающего вулкана. - Да, - устало ответила Киара. - Бред… Что я тут устроил, ты же не слышишь- демон уже оседал, как пена в бокале шампанского. - Бесполезно. Погань. Будь ты проклята в конце-то концов, - сам себе усмехнулся Айвасс. Не размениваясь на прелюдии, начертал когтем в воздухе странный символ, под ним воздух начал плавиться, как в пустыне. Затем края знаков стали сначала бордовыми, а после и вовсе обуглились и решили капать на пол. Забыв о своей печали, демон рутинным движением достал из тумбочки огрызок бересты. - Прошу меня простить, сегодня без формальностей, - сделал он извиняющийся жест, а затем указал на низ «контракта»: – Здесь распишись. - Сейчас, подождите. Тут где-то была иголка,- брюнетка, щурясь, бросилась на пол. Пошарив в углу она поднялась. В руке белел шприц. Пыль от удара по бокам полетела в разные стороны, а береста сморщилась - так крепко рука сжала огрызок контракта. Шприц сверкнул иглой и на пальце показалась красная капля. Кира пригвозила ее к бересте. Ведьмины глаза вперили в Айвасса немой вопрос. Демон стоял неожиданно близко. Та же кривая ухмылка вновь рисовалась на его лице. Герцог склонил голову набок с тем пренебрежением, с каким он делает все и всегда - и двигается, и говорит, и живет. - До, встречи, ведьма.