Два Арамиса

<center>Настало 12 ноября, день похорон заслуженного артиста России Игоря Старыгина. С самого утра к Дому кино начали собираться люди с цветами в руках – молодые, пожилые, среднего возраста. Милиция выставила оцепление. Прощание началось даже раньше положенного срока.       Душа покойного, конечно же, была здесь. Невидимый простому человеческому глазу, Игорь стоял напротив гроба, где покоилось его мёртвое тело. «Хорошо меня в морге заштопали», - подумал он, стараясь, впрочем, не смотреть на лоб, где специальной полоской прикрыли след от вскрытия черепа. – «А как нарядили! Могу собой гордиться, я красавчик». Несколько раз прямо через него к гробу возлагали цветы. Люди ощущали холод, смотрели на гроб, оставляли свои розы, гвоздики, хризантемы и отходили. Некоторые начинали плакать ещё сильнее. Старыгин печально улыбнулся и с пронзительной нежностью посмотрел на своих близких. Взгляд скользил с одного лица на другое: Настя, Арсений, Катя, Аня, Мика…       Актёр вспомнил, как много лет назад, когда актриса ТЮЗА Мика Ардова, которая потом стала его женой, была беременна от своего первого мужа, он гулял с ней по Москве. Такую он её и полюбил – с большим животом, в просторной одежде. Муж и беременность не стали преградой для любви: Мика ушла от мужа и вышла за Старыгина. Её маленькую дочку Анечку Гоша растил, как родную. Когда-то она называла его «мой любимый искусственный папа», подростком – таскала у него сигареты. Всякое бывало. Сейчас Анна Ардова – личность известная, замечательная комедийная актриса.       Вот дочка Настенька не пошла в артистки. «Может быть, это и хорошо», – так подумал Игорь. – «Главное, что с Аней они держатся друг за друга и за свою маму». Рождение Насти принесло огромную радость, но вскоре – и горе, ведь Мика, родив Игорю дочку, ушла от него. «Это я виноват!», - подумал Старыгин. – «Мы любили друг друга по-настоящему, но эти вечные назойливые поклонницы... Когда нет популярности, актёр гибнет, но когда её слишком много… он, получается, гибнет тоже. Мика не выдержала всех этих женщин, которым я не смог отказать, а ведь из всех моих жён она только и достойна была того, чтобы на ней жениться. Конечно, ещё и Катя». Он посмотрел на ту свою жену, которой судьбой суждено было сделаться его вдовой. Екатерина Табашникова как раз произносила речь: - Спасибо вам, что пришли проститься с Игорем, - сказала она присутствующим. – Прошу вас, помолитесь за него, поставьте свечи в церкви. До сорокового дня он с нами. Помните его таким, каким он был! Игорь был очень красивым…       Она заплакала и не сказала говорить дальше. Тут призрачный Игорь зачем-то вспомнил о том, как забавно испугалась Катя, когда он впервые её поцеловал. Нельзя не признать, это было неожиданно, но зачем же так паниковать? Не маленькая ведь уже! Актёр печально улыбнулся. Ему было безумно грустно, но и поразительно светло. Светло от того, что собралось столько людей – знакомых и незнакомых, которые его любят и будут помнить.       Игорь пошёл по залу. Он увидел студентов театрального института, курс из которых он набрал совсем недавно. «Жаль, я провёл с вами совсем мало времени», - подумал актёр. – «Растите хорошими людьми, дети, прошу вас. Тогда и я буду знать, что прожил жизнь не напрасно». Он увидел своих бывших одноклассников и одноклассниц, и в один миг, словно яркий хоровод, промелькнула перед глазами вся школьная жизнь. Первая любовь. Первый поход в театральную студию. Всё в первый раз...       Он увидел своих коллег-актёров, особенно обрадовавшись друзьям Вене, Вале, Мише и Володе. Они пришли с красными и белыми розами в руках, с глубокой печалью на лицах, а Игорю почему-то вспомнилось, как во Львове, на съёмках фильма «Д`Артаньян и три мушкетёра» одна продавщица, которой очень нравился Валя Смирнитский, выставила им целый ящик водки «Лимонная». Вспомнив о последствиях «мушкетёрского пира», Игорь рассмеялся. Вениамин Смехов, будто услышав смех, поднял свои глубокие тёмные глаза и взглянул прямо на него. Старыгин вздрогнул. - Веня, ты видишь меня? – спросил он.       Смехов не ответил, на его лице не дрогнуло ни единого мускула, но по одному только заметно потеплевшему взгляду друга Старыгин понял, что тот, действительно, его увидел.       Сильнее всех плакал Михаил Боярский. Он крестился и что-то шептал. Игорь вспомнил их последнюю встречу при жизни. Сам он лежал в реанимации, надежды на спасение не было, но и жизнь всё не кончалась. Тогда именно Боярского друзья выбрали для прощального похода в палату – больше одного человека туда всё равно не пускали. Умирающий слышал и понимал все тёплые слова, что говорил друг, но ответить не мог. Когда же «заслуженный Д`Артаньян» России попросил подать хоть какой-нибудь знак того, что друг его слышит, «заслуженный Арамис» России из последних усилий пожал его руку. Этого момента ни тот, ни другой не забудут никогда.       Игорь подошёл к своим друзьям и поочерёдно положил им руку на плечо, стремясь подбодрить, успокоить, показать, что он здесь, что он, на самом деле, не покинул их. Рука проскальзывала. Актёр посмотрел на гроб. Люди подходили, прощались, возлагали цветы. Самые близкие целовали покойника в лоб. По щекам маленького Арсения, внука Игоря Владимировича, текли слёзы. В этот момент Старыгин отметил, как мальчик похож на него самого.       Внезапно призрачному актёру стало обидно, что его не видит никто, кроме Смехова. - Не целуйте покойника! - воскликнул он. – Не надо, он этого не чувствует! Поцелуйте меня! Вот он я, настоящий! Внезапно он, и, правда, ощутил поцелуй на своих губах. Настоящий горячий поцелуй! Инстинктивно стремясь к источнику нежности, Игорь крепко обнял целовавшего. - Сударь, не так сильно, - проговорил Арамис. – Вы меня задушите. Игорь с удивлением отпрянул от мушкетёра. - Зачем вы это сделали, шевалье? – спросил он несколько возмущённо. - Вы хотели поцелуя, я дал вам поцелуй, - улыбнулся Рене Д`Эрбле. - Но я же… - актёр показал рукой на свою семью и друзей и выдержал паузу. - Ах, как вы до сих пор не поймёте! Вы теперь существуете на разных уровнях бытия. Ваши друзья и близкие пребывают на физическом уровне, а вы уже на духовном. Именно поэтому никто из них не сможет обнять вас и поцеловать до тех пор, пока сам не окажется на духовном уровне. Я же, являясь, по сути своей, идеей, нахожусь на одном уровне с вами. Да, и если я настолько плохо целуюсь, так сразу и скажите! - Я не глупый, - сказал Игорь, как обиженный ребёнок. – Я всё прекрасно понимаю, просто не могу привыкнуть. Кстати, Веня меня видит. - У вашего друга Бенжамена есть способности. - Как у той девочки в парке? - Даже больше. Мой друг Атос мечтает познакомиться с ним поближе. Он у нас тоже в какой-то степени медиум. - Настоящий Атос? - Настоящий, - улыбнулся Арамис. – Я же настоящий. И Портос с Д`Артаньяном настоящие. - Мне хочется их скорей увидеть! Но… мне так больно покидать моих друзей и семью. Мы ведь с ними встретимся? - Вы обязательно встретитесь, когда наступит их срок. И мы обязательно встретимся с Атосом, Портосом и Д`Артаньяном.       В траурном зале начали произносить речи. С речью вступил даже Владимир Жириновский. Лидер ЛДПР на этот раз обошёлся без эпатажа, чему Игорь был весьма рад. Актёр ещё раз уверился в том, что друг Веня, действительно, видит его. - Ты явился большим Божьим даром, - начал свою речь Вениамин Борисович, глядя прямо на призрачного Игоря Старыгина. - Ты много позволял другим… Он немного осёкся. Игорь ласково улыбнулся ему и пожал плечами. - Он всегда позволял нам шутить, валять дурака, но всегда следил, чтобы это было по-доброму, - продолжил «заслуженный Атос» России. - У Игоря была бедная внешняя, но богатая внутренняя жизнь. Внутренняя жизнь исключает внутреннюю смерть. Он всегда будет жить.       Закончив речь, он отошёл чуть в сторону и едва заметно подмигнул Игорю, а тот подошёл ближе попытался взять его за руку. Понятно, что не вышло, но своё расположение и дружескую благодарность показать удалось.       Игорю уже было не так горько: если он соскучится по друзьям, он может всегда придти, и хотя бы один из них, по крайней мере, будет видеть его. Они могут научиться общаться друг с другом. Веня непременно расскажет Вале, Мише и Володе о том, что видит его, Игоря, и о чём говорит с ним.       К ним подошёл Арамис. Вениамин Смехов внимательно взглянул на него и слегка приподнял брови. Как было заметно, особенного шока он не испытал. - Вы что, уже встречались?! – воскликнул Старыгин, обращаясь к Арамису. - Мельком, - беззаботно ответил тот. – А вот Атоса он знает. По крайней мере, видел. Я не лезу не в свои дела, сударь. - Вот так Веня! - восхитился Игорь. - Почему же он никогда нам не рассказывал, что знаком с настоящим Атосом?! Думал, в психушку сдадим!? Зря!       Тем временем прощание подходило к концу. Раздались аплодисменты, зазвучали стихи, в воздухе запахло корвалолом. Бледный и удручённый «заслуженный Портос» России Валентин Смирнитский взял в руки портрет Игоря. Утопающий в цветах гроб взяли на плечи Вениамин Смехов, Владимир Балон и двое работников ритуальной службы, и понесли из зала. На улице вновь раздались аплодисменты. Люди провожали любимого актёра в последний путь.