Последние время я только и делал что работал. Крутился, словно белка в колесе, не давая спуску своим ребятам. Мы объединили промышленные и торговые предприятия, транспортные и финансовые организации, получили контрольный пакет акций одного из крупнейших издательств страны, но самой моей большой гордостью был горнопромышленный комплекс с законченным циклом производства готовой продукции. Я, добившись всего, чего хотел, начал ощущать опустошенность. Даже Катрин больше со мной не спорила, лишив меня радости повредничать. Плюнула и сдалась, позволив заниматься воспитанием Рихарда. В душе отпраздновав эту маленькую победу, я загрустил еще сильнее.
Тилль и Пауль, остро чувствовали мое состояние, но ничем не могли помочь, потому как я сам не знал, что желать от жизни в дальнейшем. Мне было необходимо движение, борьба, интрига, без этого я начинал скучать и срываться на близких и подчиненных, демонстрируя свою власть. Нужна была цель, а я не мог себе чётко её обозначить.
Участившиеся приступы агрессии сменялись унынием, я завидовал всем подряд, кто мог радоваться мелочам жизни, и успокаивал себя, объедаясь до отвала сидя у телевизора, совершенно избегая физической активности. Уговоры, взять себя в руки на меня не действовали, я начал изводить Тилля придирками, указывая как ему нужно работать, а следом корить себя, наказывая за содеянное. Паулю, который стойко терпел все мои выходки, доставалось не меньше, хотя он, в отличии от Тилля, давал отпор. Мы спорили, ссорились, но быстро мирились. Ландерс был единственным, кому я позволял говорить мне в лицо обидные вещи и называть порочным. Больше никто не решался, хотя до меня доходили слухи о шуточках в мой адрес.
- Станешь скупым, все семь смертных грехов в свою копилку соберёшь, – сказал мне Шнайдер, ненароком подслушавший разговор бухгалтеров. – Люди считают, что ты испортился.
Я тогда рассмеялся, называя их сбродом, кусающим руку, которая их кормит.
- Да они без меня ничто! – настаивал я.
- Рихард, это ты без них, без высококвалифицированных специалистов, никто и ничто. Не зажимай гайки, не ровен час, начнутся проблемы с законом.
- С какой такой стати? Я ничего не нарушал.
- За исключением того, что докапываешься до главбуха. А с ней надо дружить, тем более, что она честна перед тобой, до зубного скрежета.
- Она ворует, я точно знаю!
Мы сильно повздорили в тот день, Дум мне ничего не смог доказать, защищая женщину, в чьей честности был уверен на сто процентов.
- Просто ты испытываешь к ней нежные чувства. Все заметили, какими вы счастливыми приехали из командировки, хотя переговоры о покупке экспортно-импортной компании нам ничего не дали.
- Это не первая и не последняя сорванная сделка, - бушевал Шнайдер, - но ты почему-то уцепился за неё мертвой хваткой. Такое впечатление, что ты ревнуешь!
- Было бы к кому! - мой голос разносился по кабинету. - Я, в отличии от вас с Ландерсом, не западаю на старых тёток.
Вовремя заглянувший в кабинет Ридель смог предотвратить драку. Растащив нас, он выставил за дверь Шнайдера, а меня заставил предъявить доказательства нечестности бухгалтера.
- Вот, - достав документы, я бросил бумаги на стол. - Фирма «Geodis».
Оливер просмотрел отчёт и попросил не горячиться. Выходило, что ежемесячно мы перечисляли на счет компании деньги, не получая взамен ровным счётом ничего. Точнее, по бумагам мы перевозили готовую продукцию, пользуясь услугами логистической транспортной компанией Франции, но на деле этого никак не могло быть.
- Я сейчас не смогу объяснить, как так выходит, - Ридель смотрел на меня с сожалением, которое я принял за поддержку, - очень много работы, - оправдался он, - а позже я во всем разберусь и сообщу тебе информацию.
- Постарайся управиться до утра, - твердо сказал я, - на двенадцать дня я назначаю собрание.
- Не пори горячку, успокойся, я уверен это ошибка.
Всё ещё кипя от злости, я нагрубил матери и послал ко всем чертям перезвонившего Отто, который хотел заставить меня извиниться перед ней.
Оповестив всех о предстоящем собрании, я понял, что рабочий день для меня закончен, и направился домой. Мечтая выпить и завалиться спать, спрятавшись от проблем.
- Хорошо провёл время? – Пауль, поймав меня у лифта, затащил обратно в кабинет. – Что с тобой происходит? Зачем ты обижаешь преданных тебе людей? Шнайдер мне всё рассказал. Ты вообще в своём уме? Мама твоя позвонила, ты и на неё собаку спустил.
Я ничего не отвечал ему, знал, что не прав, а признаться не мог.
- Давай ты поедешь отдохнешь, пропьёшь курс успокоительных…
- Ты не понимаешь, что я от безделья такой стал? – перебил я Пауля. - Ты не видишь, как мне не хватает адреналина? Думаешь, пилюли решат проблему? Я не могу так жить…
- Как? - Пауль заткнул меня вопросом.
- Как вы все, тихо и спокойно. Мне нужно развиваться, доказывать себе, что я могу…
- Можешь унижать и оскорблять людей? - он снова осадил меня своим прямым вопросом.
- Не неси ерунду, мне это не нужно.
- Все твои поступки говорят об обратном. Тебя заносит. Ты ничего не видишь, считая, что прав всегда и во всём.
- Так и есть, - огрызнулся я.
- Нет, не так.
- Обоснуй, - я приготовился слушать.
- Мы были командой, мы работали вместе, вместе всего добились, но ты считаешь, что это исключительно твоя заслуга. Когда ты перестал доверять друзьям? Разве Шнайдер дал повод усомниться в его честности или некомпетентности.
- Он нет, причём тут он? – я вдруг начал понимать, что проигрываю. - Дум живёт как считает нужным, его могли облапошить, а меня не получится. Дело не в деньгах, а в принципе, и я завтра вам докажу, что был прав.
- Облапошить Шная? – усмехнулся Пауль. - Это что-то новенькое. С чего вдруг ты перестал верить в него? Рихард, мы оба знаем, что этого просто не может быть. Я не спорю, ты нашел несостыковку, но ты даже разбираться не стал, а сразу указал на виновного и начал добывать доказательства.
- Откуда ты всё знаешь? – моему удивлению не было предела. - Двадцати минут не прошло после скандала. Я же никому не говорил.
- Не нужно говорить, мы всё видим. Ты почему-то забыл, какие профессионалы с тобой работают, сбросил всех со счетов, перестал делиться, доверять, делаешь и решаешь всё сам.
Каждое слово падало на меня словно удар молота, я увидал себя со стороны, картина была не из приятных.
- Фирма «Geodis», - продолжал добивать меня Пауль, - создана тобой лично три года назад, как одна из многих, для сокрытия доходов.
Я тяжело опустился в кресло, переваривая услышанное.
- Ты забыл - это нормально, - Пауль говорил мягко, не осуждая. - Не может один человек всё держать в голове.
- Вот чёрт! – мне стало жутко неловко. - Я ж назначил на завтра собрание.
- Замечательно, - сказал Пауль, - распределим обязанности между помощниками, а сами рванем отдыхать. И как раз объявишь благодарность нашим бухгалтерам за отличную работу. Они же решили, что ты собрался увольнять главбуха и ищешь предлог. А оказывается, прошла обычная проверка, после которой им выдадут премии.
- Кто вообще в курсе, что я так осрамился?
- Ридель, Шнайдер и я. Тилль и Флаке не знают. Захочешь, сам расскажешь.
- Боже мой, как стыдно! - я смотрел на друга словно нашкодивший щенок и представлял, как выглядел в глазах Шнайдера и Оливера.
- Послезавтра в восемь утра у меня, - заявил Пауль. - Парни с вечера уедут, чтобы приготовить дом, а мы утром тронемся, не хочу чтобы Рихард спал в машине, да и карьер мы ему давно обещали показать.
Как оказалось, они придумали всё давно, придя к выводу, что дальше так продолжаться не может. Мои друзья решили устроить себе отпуск и, свалив подальше из города, оттянуться в мужской компании, в надежде вправить мне на место мозги. Произошедший скандал просто ускорил события. Я сначала принял предложение в штыки, но полностью капитулировал, когда Рихард, забравшись ко мне на колени, попросил взять его с собой и научить удить рыбу.
***
- Вот тут, Тилль, не пропусти поворот, - указывая рукой направление, я краем глаза уловил заинтересованность мальчишки и улыбнулся, представив какое на него произведет впечатление то, что мы собирались ему показать.
Шум машин, вибрация земли под ногами, ветер, бьющий в лицо. Всё в совокупности заставило пацана замереть от увиденного. Мы стояли на смотровой площадке над громадным котлованом. У меня самого каждый раз начинала кружиться голова и подкашивались ноги. Говорят, карьер видно даже из космоса. Огромные бульдозера и многотонные самосвалы отсюда казались не больше игрушечных. Они неизменным порядком двигались по террасам из слоёв геологических пород. Трудно было поверить, что всё это создано человеческими руками.
Пауль и Тилль вернулись к машине и ждали, пока я расскажу Рихарду про устройство карьера. Остановить мой монолог им было не под силу, да и мальчик слушал очень заинтересованно. Уже сейчас в нем чувствовались задатки руководителя: сильная воля и несгибаемое упорство.
- Когда ты вырастешь, это будет принадлежать тебе, - сказал я.
- А что будешь делать ты?
Я задумчиво посмотрел на ребёнка.
- Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.
- Вы там скоро? – долго ждать не пришлось, пока нас окликнет Тилль. - Ехать пора.
- Идём? – спросил я у мальчика.
Рихард махнул мне в знак согласия головкой и попросил спустить его на землю.
- Потешил свою гордыню? – поинтересовался Пауль с грустью, когда мы подошли.
- Ничего я не тешил. Я испытываю гордость. Да. А гордыня тут совершенно не причем. Это разные вещи.
- Ага, - усмехнулся Пауль, - скажи ещё, что не наслаждался собственным могуществом.
- Я не понимаю о чем вы говорите, - Рихард переводил взгляд с отца на меня, - объясните.
- О том печальном факте, - сказал Пауль, – что крестный твой считает себя чуть ли не властелином мира.
- Но ведь это правда, - Рихард с прищуром глянул на нас, а Тилль, решив не вмешиваться в разговор, сел за руль.
- Ничего не правда, - Пауль потрепал сына по волосам, - он такой же, как и все, просто у него обязанностей больше, и спрос с него другой.
- Благодарю за информацию, - отшутился я, - ты снова указал мне на мою ничтожность.
- Зазнавайся поменьше, не буду указывать, – он открыл дверку для сына, - а начнешь снова выставляться, буду осаживать.
- Эй, это наезд?
- Пока нет, но будет, если снова тебя понесёт и ты заявишь, что весь мир должен лежать у твоих ног.
- Я не такой.
- Такой, такой.
Я, улыбаясь, взглянул в глаза Паулю.
- Думаю, у меня хватит способностей убедить вас всех в обратном.
- А я готов побиться об заклад, что у тебя последнее время в голове только и крутится мысль, как усилить власть. Сейчас маленький передых после конфуза, а потом с новой силой. Я ведь прав?
- Разве это плохо? – я искренне не понимал Пауля, считая, что хотеть оказывать воздействие на деятельность и поведение людей это нормально.
- Главное будь аккуратней, - он развернулся ко мне всем корпусом, - настоящую власть, как и любовь, купить нельзя. Повелевая людьми, признающими твой авторитет, ты заручаешься их доверием. Мало кто из руководителей может этим похвастаться, зарабатывая капитал, не зарабатываешь любовь. Подумай, может пришла пора, что-то изменить, – он засмеялся. - Заодно перестанешь скучать и трепать всем нервы.
Огромным усилием воли мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Мысль, которая пришла в мою голову, однозначно никому не понравится. Я это знал и решил отложить разговор, потому что спорить и объясняться по дороге мне не хотелось. Да и многое ещё нужно было обдумать. Пауль, сам того не ожидая, подкинул мне отличную идею, обозначившую цель.
***
Поздно вечером мы прибыли в маленькую деревеньку под Дуйсбургом. Тилль подъехал к единственному освещенному дому. Нас уже ждали. Шнайдер вышел встречать и, весело подмигнув мне, дал понять, что зла не держит. Все казались спокойными и невозмутимыми, что еще больше заставляло стыдиться моего поведения. Я извинился перед друзьями, рассказал Тиллю и Флаке постыдную историю и получил в ответ кучу шуток про дырявую память. Но я не обижался, потому что снова в моей жизни начинались счастливые дни.
