Сердце наизнанку

Глава 7 С каждым новым ударом, Теор сильней раздражался и распалялся, нападая на крупного альфу все яростней и необузданней. Он бы наслаждался боем, если бы не медлительность противника и его жалкие попытки рубануть со всей силы мечом, не особо задумываясь над тем, куда пришелся удар. Для Теора, как для воина, было оскорбительно такое отношение к поединку. Поэтому он не особо церемонился с противником, нанося большие и серьезные раны на крупной туше альфы, но не даря быструю смерть. Трибуны ревели, то восхваляя императора, то порицая его оппонента. И только мрачные юниты стояли в стороне, наблюдая за тем, как Омега разминается перед гораздо серьезным боем. А то, что он пока что только игрался в схватку, они не сомневались, многим приходилось видеть, как император может по-настоящему драться, кромсая тела на мелкие кусочки. В конце-концов Теору надоело просто нападать, и он снес альфе голову, заставляя крупное тело упасть на землю. Упершись клинком в грудь поверженного противника, император опустил взгляд и холодно произнес, не смотря по сторонам: — Вы, кажется, не понимаете, в какой ситуации находитесь, господа. Я вас все равно всех перебью, вопрос лишь в том, когда это произойдет: сегодня или через десять дней. Есть ли среди вас смельчаки, готовые сразиться со мной сейчас и пасть от моего меча? Омега не спеша поднял голову и медленно обвел взглядом оставшихся девять альф, которые переминались с ноги на ногу, сомневаясь, стоит ли идти на смерть сейчас. Не увидев решительных действий со стороны доблестных бойцов, Теорлинс развернулся и неторопливо направился к стоящему в тени Зессу, специально открывая свою спину для удара. Он смотрел в глаза альфе и явственно видел в них напряжение, словно он боялся за него в данный момент. Что ж, правильно боялся, так как к Омеге крались трое альф, намериваясь напасть на потерявшего бдительность императора. Только вот хрустнувшая под ногой одного из парней ветка заставила незадачливых нападающих замереть, потому что остановился сам Теор. Мрачно улыбнувшись, Омега обернулся и с предвкушением осмотрел троих крепких и высоких альф, что стояли напротив. Узнав в одном из них представителя Ла Вега, он только сильнее загорелся желанием сражаться. Теорлинс сделал приглашающий жест рукой и с удовольствием увидел злость на лицах парней, вызванную его высокомерием. За время этого молчаливого диалога на арене царила тишина, никто не смел нарушить ее, поскольку всех сковало напряжение и страх. Наконец один из альф не выдержал и с рыком ринулся вперед, намериваясь в лобовую напасть на императора. Теорлинс с холодной улыбкой на губах отбил выпад противника и толкнул его к остальным, невольно начиная двигаться более плавно, как будто и правда танцуя. Выпад влево — и на руке альфы вспыхнул кровавый порез; выпад вправо — и другой боец получил от Омеги по лицу рукояткой меча; низкий прогиб — и над Теором пролетел узкий клинок, но не задел его. С каждым новым выпадом движения всех участников ускорялись, и теперь с трудом можно было уследить за тем, кто что делал. Сейчас Теор наслаждался, потому что мечи пели смертельную песню, то и дело скрещиваясь между собой, а тело приятно горело. Для него всегда хороший бой был как занятие любовью, в котором выигрывал лишь достойный и сильнейший. Сейчас он своеобразно флиртовал с альфами, то подходя слишком близко и давая призрачную надежду на победу, то нападая с яростным напором, не жалея парней и сражаясь в полную силу. Быстро, словно змей в водоеме, он уходил от встречных выпадов, изгибаясь в немыслимые позы. Но вскоре ему надоело просто играть и он начал уже убивать, попутно мучая альф. Одному он срубил руку, когда тот занес ее для удара, другому перебил ноги и заставил упасть на колени, а третьему… о, третьего он оставил на десерт, поэтому только заставил его упасть на землю и уткнутся в землю лицом. Тот альфа, который лишился руки, в отчаянии бросился на Теора, но встретил лишь острие меча, на которое его насадил император, препарируя как бабочку. С едва заметной жалостью Омега глянул в глаза противника и рванул меч вверх, буквально разрывая альфу полам. Отбросив труп в сторону, он повернулся к оставшимся двум парням и смерил их внимательным взглядом. Одного уже можно хоронить, потому что он уже не поднимется, можно его только убить, чтобы не мучился бедняга. А вот третий, Ла Вега, выглядел еще довольно бодрым. Теор быстрым движением снес голову калеке и равнодушно вытер меч об его одежду, а затем посмотрел на оставшегося альфу и рывком перешел в нападение, заставляя парня отступать, сдаваясь под его напором. Он делал молниеносные выпады, не давая времени на передышку, просто потому что уже разозлился окончательно и хотел крови. Внезапно он усмехнулся и перерубил альфу пополам, когда тот упал на колени. Брызнула алая жидкость, а из разрубленного тела вывались внутренности. Презрительно фыркнул, Теор оттолкнул от себя остатки альфы и посмотрел в сторону оставшихся бойцов. Шесть… два из которых уже просто жаждут ворваться в бой. Что ж, Теорлинс не смеет им отказывать. Обворожительно и более ужасающе из-за крови на лице улыбнувшись, Омега указал кончиком меча на двоих альф и поманил их пальцем. Наблюдающий за тем, как мечи императора и представителей семей Ширен и Буренс схлестнулись, Маркус шумно выдохнул и слегка облизнул пересохшие губы. Пять лет назад, когда Теорлинс проводил подобный бой, альфа видел в нем лишь зарвавшегося и жестокого тирана, но который восхищал его до глубины души своей силой и вводящей в ужас яростностью. Теперь же Омега повзрослел и стал еще безжалостней, уже не тратя время на долгий разогрев, он после нескольких минут понимал, стоит ли продолжать схватку или убить противника сразу. Теор всегда был великолепен, когда брал в руки меч, даже он, Маркус, это признавал, подсознательно желая оказаться на месте его противников, чтобы только почувствовать эту завораживающую и страшную силу. В данный момент альфа семьи Ширен схватил Омегу за волосы и тут же закричал от острой боли, а причина тому три острых наконечника, что вонзились в его руку и горло. Резко рванув головой в сторону, Теор с мясом выдрал шипы и разорвал артерии, заставив кровь хлынуть несдержанным потоком, а самого бойца упасть на спину и задергаться в конвульсиях. Через секунду он был мертв. Император содрал с груди рубашку и вытер ею лицо, которое было залито кровью, потом и пылью. Затем он глянул на альфу семьи Буренс, который полз по земле с пробитыми ногами. Теор задумчиво приподнял бровь и со всей силы ударил парня по позвоночнику, переламывая его к чертям. Альфа смог только лишь рвано выдохнуть, прежде чем острие меча снесло ему голову. Теорлинс мотнул головой, позволяя смертоносным косам рассыпаться по плечам, слегка царапая кожу, и направился к оставшимся четверым альфам. Одного он убил еще в тот момент, когда парень подорвался на ноги и хотел убежать, но меч, пронзивший его глотку, оказался быстрее. Второй напоролся на меч другого бойца и тем самым оборвал свою жизнь. Третий упал на колени и стал молить о пощаде, чуть ли не целуя руки Омеги, все время повторяя: «Сдаюсь!» — Я принимаю твою сдачу, — холодно проговорил Теор и полоснул по горлу парня ножом, который достал из сапога. Затем он повернулся к самому молодому альфе, по сути, еще мальчишке, который с ужасом смотрел на него и не смел ничего сделать, потому что уже принял свою судьбу. Теор провел ладонью по волосам мальчика и одним движением свернул ему шею, прикрывая глаза от усталости и изнеможения. На арене царила гробовая тишина. Все смотрели на императора, в который раз убеждаясь в его жестоком мастерстве, но никто не решался заговорить. В воздухе витал запах крови, пота и трупов, а все поле боя было усеяно мертвыми телами. Теорлинс выпрямился, так как он до этого сидел на корточках, и усмехнулся. Глянув себе за плечо, на высокого Альфу, который даже в толпе людей выделялся своей мощной фигурой. — Герцог Десмонс… — протянул Омега и хищно улыбнулся, слегка облизывая губы, — давно не виделись. Что, тоже решили попытать счастья стать моим избранником? — Даже если и так, что вы будете делать, Ваше Императорское Величество? — с вызовом в глазах произнес Маркус, глядя на него смело и без страха. Сейчас Теор выглядел именно так, как и запал в сердце альфе — в крови и пыли, с длинными косами до талии, с высокомерием на лице и дико горящим взглядом. Теорлинс расхохотался, и в тишине его хохот звучал жутко. — Самонадеянный глупец ты, Десмонс, — он резко приблизился к мужчине и выдохнул ему прямо в лицо: — но я, так уж и быть, дам тебе шанс сразиться со мной. Только через два дня, идет? Мне нужно восстановить силы, а то бой будет не честным. — Как пожелаете, господин, — спокойно смотря в тигриные глаза, ответил Маркус и едва заметно вдохнул тонкий аромат сирени и сандала, который пробивался даже сквозь кровавый шлейф. — Вот и чудесно, — хрипло выдохнул Теор, чувствуя, как все внутри стягивается от напряжения и обдает тело жаром. — Зесс, распорядись, чтобы герцогу отвели покои во дворце. — Конечно, Ваше Императорское Величество, — произнес советник и накинул на плечи Омеги легкий халат, скрывая его незначительную наготу и несознательно проводя ладонью по спине, как бы успокаивая. Теорлинс гордо расправил плечи и зашагал к выходу из арены, выдернув свой меч из тела альфы. Но как только он скрылся от чужих глаз, его повело в сторону и, если бы не подошедший вовремя Зесс, упал бы на пол от усталости. А так он лишь закинул руку на плечи советника и медленно побрел по потайным ходам, молясь никого не встретить на пути. И только лишь дойдя до своих покоев, Омега позволил себе упасть на постель и спокойно закрыть глаза.