Сердце наизнанку

Глава 9 Теор сидел на балконе и задумчиво курил кальян, скользя взглядом по Аласийскому морю, которое раскинулось внизу широкой лазуритовой гладью. Вид у императора был весьма роскошный, по крайне мере, как только Маркус его увидел, в глубине души согласился с тем, что Омеги могут быть до дрожи привлекательными. На Теоре был темно-синий костюм на маневр востока с золотистой вышивкой и широким воротником, который выгодно подчеркивал его бледную кожу. Черные волосы ровными прядями спадали на плечи и струились по спине; они оказались еще длинней, чем выглядели заплетенными в косы. Тонкие и длинные пальцы были унизаны различными кольцами. Но большее внимание альфы привлекло лицо императора. Холодное, как снега Анкора, веское и бесстрастное, оно вызвало желание пробить эту фарфоровую маску и вытащить наружу истинные эмоции Омеги. Но как только Маркус встретил стальной и жесткий взгляд-де Шарме, понял, что его воля попала в тиски. Альфа едва заметно вздохнул и поклонился. — Прошу прощение за беспокойство, Ваше Императорское Величество, но ваш советник сказал, что вы хотите меня видеть. Теорлинс кивнул и жестом указал на соседнее кресло, вновь припадая губами к тонкой трубке кальяна. — Я хочу обсудить с тобой наш возможный брак, Десмонс, — после нескольких минут молчания, проговорил он, бросив на альфу пристальный взгляд, — только давай говорить честно и без всей этой великосветской мишуры, которая и тебе, и мне ничего не даст. Чего ты хочешь, так просто соглашаясь сражаться со мной, наверняка не зная, останешься ли ты жив? Маркус слегка усмехнулся, откидываясь на спинку кресла и уже прямо смотря на Теора, несколько расслабившись. — Приз слишком ценный, чтобы бояться смерти от твоего меча, не находишь? Омега хмыкнул, принимая правила игры, и произнес: — Я - не вещь, а свободный человек, в отличие от тебя. Хоть ты и возглавляешь Восток, ты все равно остаешься моим вассалом, которого я способен подчинить или убить сразу после зачатия ребенка. Ты - дерзкий, наглый и спесивый кобель, которого давно не опускали с небес на землю, показывая истинное место. Десмонс фыркнул и закивал, слегка наклоняясь к собеседнику. — Да, да, да… А еще я чертов альфа, который знает себе цену, так как вырос не в стерильных условиях, а на свободе, и который признал в тебе свою пару. Так что, нравится тебе это или нет, но ты все равно будешь моим. Пускай для этого нужно почти сдохнуть на поле боя от ран. Теорлинс на это заявление расхохотался, не в силах сдержать рвущейся наружу смех. Пара! Пха-ха-ха!!! Госпожа Судьба явно над ними потешается, раз решила сделать их парой. Они же поубивают друг друга при первой же сильной ссоре, потому что оба обладают сильными характерами и не привыкли молчать в сторонке, если на них нападают. Но, черт возьми, каков наглец, а! Решил, что может ставить его перед фактом. Его! Императора, способного его на куски разрубить! Теорлинса с одной стороны злила эта наглость и борзость, но с другой — подстегивала интерес и вызывала желание сломать, подчинить. Как-то слишком быстро и незаметно Теор поднялся на ноги и зашел альфе за спину, сомкнув свои пальцы на шее мужчины и вынудив его закинуть голову назад. — А теперь послушай меня, дорогой, — вмиг сбросив с себя веселость и вернув в голос сталь, произнес он, жестко смотря в серые глаза, — я тебе не нежная фиалка, которая от подобных слов растает и сразу бросится тебе на шею. Я — Де Шарме, помни это и не смей больше ставить меня перед фактом, иначе позвоночник быстро выдерну. Твое счастье, что ты мне подходишь и по социальному статусу, и по физическому, но если ты еще раз забудешь свое место и будешь зарываться, я просто сотру тебя в порошок и глазом не моргну. Так что давай хоть сделаем вид, что мы можем поладить и сойтись в «пару», на радость господам юнитам и простому народу. Признай мою власть и я, быть может, оставлю тебя в живых. — Я подумаю над твоим предложением, — хрипло проговорил Маркус и закашлялся, когда пальцы с его шеи исчезли. — Подумай, дорогой, подумай, — Теорлинс коснулся губами широкой скулы альфы, — у тебя есть тридцать восемь часов на размышление. После Омега резко разогнулся и покинул балкон, оставляя Десмонса наедине со своими мыслями. На следующий день император принимал у себя представителей погибших альф, которые прибыли за компенсацией. Теор хоть в глаза смог увидеть тех умников, которые решили пойти на поводу у парламента и послать своих отпрысков на смерть. Что ж, он теперь будет знать, кому не стоит доверять. Компенсация выплачивалась в двух частях: первая сумма шла из казны, а вторая из личного кармана депутата, по протекции которого альфа и попал на поединок. Когда же к нему ввалились представители Ширен, Буренс и Ла Вега, Теор с закипающим внутри гневом выслушивал лепет состоятельных Омег, которым сильный пол девать некуда. — Вы не должны были убивать наших альф! — хором воскликнули главы родов, после «сольного выступления» каждого из них. — Мы договаривались, что вы выберете одного из них, а не будете потрошить на куски! Теор хмыкнул и закивал, а потом внезапно подскочил на ноги и оказался лицом к лицу с Омегами. — Может быть, вы мне расскажете, что и когда я должен делать? — прошипел он, со злостью смотря на них. — Давайте же! Я - император Викторриуса, а не вы, так что захлопните пасти и молчите в сторонке, а то быстро своими телесами на полигоне будете трясти. Не я послал ваших кобелей на смерть — это раз! Не я подорвал свое доверие и тем самым упустил возможность породниться с императором — это два! И не я «договаривался» с вами, а парламент — это три! Хотите опровергнуть мои слова? Нет? Тогда пошли вон отсюда! — А компенсация… — робко пролепетал глава Ла Вега, чем вызвал рокот в груди Теора. — А компенсация — твоя жизнь, которую я не очень хочу, но вынужден сохранить, — низко прорычал Омега, яростно смотря на него, — сгинь с глаз моих, пока я не передумал. Главам не пришлось дважды повторять одно и тоже, они и так находились под впечатлением от разговора с правителем, поэтому и поспешили покинуть покои де Шарме. Теорлинс сел обратно в кресло и откинулся на спинку, устало прикрывая глаза. Как же его выматывала вся эта ситуация с чертовым «сватовством», просто словами не описать. Вместо того, чтобы защищать страну и решать нужды народа, он торчит здесь и разбирается с очередными заговорами. Да, львиная доля вины лежит в его упрямстве, он не будет отрицать, но с другой стороны он не мог позволить какой-то похотливой свинье сидеть рядом с ним на троне его предков. Уж лучше пусть будет Десмонс, он хотя бы к нему какое никакое влечение испытывает, а не просто хочет убить. Да и спесивость герцога можно будет со временем сбить, чтобы так не раздражала. Главное сейчас показать всем и парламенту в том числе, что он нашел себе подходящего партнера, из которого в будущем можно будет сделать верного соратника. Осталось только пережить завтрашний день и не ударить в грязь лицом перед остальными. Правда, не факт, что сам Десмонс так просто отдаст победу в его руки. Что ж, тем интересней будет с ним сражаться, и не только на поле боя, если подумать. А сам Маркус тем временем точил свой меч, сидя у себя в покоях и уже приняв решение, но вот в пользу кого — пока неизвестно. Одно он знал точно: он сделает все, чтобы Теор оказался в его руках. И это даже не из-за предполагаемой «совместимости» с Омегой, а просто потому что слишком давно и слишком долго он испытывает терпение императора, постоянно выводя его из себя своей наглостью, потому что хочет поглотить внимание Теора. Возможно из-за того, что альфа в нем рычит и требует сделать своим при одном только виде де Шарме. Завтрашний бой покажет, сможет ли он «признать» власть Омеги над собой или станет свежим трупом, третьего варианта, к сожалению или к счастью, не дано.