Сердце наизнанку

Глава 12 Ночью Маркус долго не мог заснуть, поскольку его съедали различные мысли и предположения. Он думал о многих вещах. Например о том, как круто изменилась его жизнь сегодня днем. Еще утром он был простым герцогом Востока, а к закату стал уже императорским консортом. Альфа вздохнул и вытянул перед собой левую ладонь, смотря на перстень с ониксом. Сколько людей до него владели этим кольцом? Меньше двух десятков альф, потому что не каждый император давал согласие на брак, пользуясь лишь телом мужчины, который номинально звался его супругом, а на самом деле был рабом. Еще будучи ребенком, Маркус слышал, что тогдашний император — Лилиан-де Шарме — по своей молодости взял себе в мужья наместника северных земель — Теодора сент Асура, уже зрелого альфу тридцати лет. До него у Омеги были и другие наложники, и дети от них, но право сидеть рядом с собой на троне Лилиан отдал Теодору, собственно, как и зачать наследника. Был ли это династический брак, целью которого являлось укрепление связей с Севером, или брак по любви — неизвестно, потому что отношения пары старательно скрывались их советниками. Казалось, что это и останется для всех тайной, пока на свет не появился Теорлинс-де Шарме, и наружу не вышли подробности семейной жизни венценосной пары. Оказалось, что за стенами дворца кипят нешуточные страсти, порожденные из ревности и злости наложников по отношению к своему новому «хозяину». Как-то раз один глупец причинил боль императору, за что и был растерзан Асуром лично, потому что за этого Омегу Теодор мог убить любого, потому что сильно и предано его любил. По его наставлению Лилиан отдал сына в армейскую школу, чтобы он учился военному делу и был сильнее своих братьев и сестер. Пока Теор обучался, Лилиан сильно заболел и слег в постель. Тогда Теодор и решил воспользоваться своим правом консорта императора и начал править страной от его имени. Удивительно, но за это время, жизнь народа стала только жестче, словно Асур специально ущемлял своих собратьев, чтобы те не забывались, и ставил на место зарвавшихся Омег. Словом он делал все, чтобы сохранить порядок в стране в изначальном виде. Когда Лилиан поправился, Теодор без возражений отдал власть ему в руки и снова занял второе место. Как и хотели отцы, Теор становился все сильней и способней, настолько, что начал самостоятельно подавлять восстания несогласных с политикой рода де Шарме. Через несколько лет, когда он находился на Юге страны, ему пришло известие — император мертв и правитель теперь он. Ходили слухи, что в своем завещании Лилиан помимо государственных наставлений оставил личный совет сыну, в котором говорилось о том, что «наложников может быть тысяча, а верный и преданный муж — один, только вот его надо выбирать с умом». Правда это или нет, никто не знает, но смотря на то, как Теор не желает выходить замуж за первого встречного, приходится в это верить. Маркус вздохнул, положив руку под голову и закрыв глаза. Его ждет такая же участь, как и Теодора? Но зная, какой пылкий и строптивый нрав у Теора, он сомневался в том, что их совместная жизнь будет спокойной и размеренной. Но все же, где-то в глубине души он был рад, что все обернулось именно так. В конце-концов стать консортом императора, после нескольких лет обоюдных словесных выпадов с примесью сарказма не так уж и плохо. Просто надо периодически затыкать свою гордыню, чтобы лишний раз не раздражать Омегу. Постепенно дыхание альфы выровнялось, а тело расслабилось — свидетельство того, что Маркус заснул мирным сном. На следующее утро дворец юнитов напоминал затерянное здание, в котором стояла мертвая тишина. И только разъяренное рычание императора нарушало мнимый покой, эхом отражаясь от стен. Теорлинс не стремился снижать своего тона или делать какие-то поблажки, потому что в этот раз его вывели из себя окончательно отказом снижать налоги. Он думал, что убьет Минка на месте, когда тот лепетал о том, что в казне за последние годы слишком мало золота, но Зесс сдержал, вовремя положив руку на плечо и успокаивающе сжав. Наверно в тот момент Маркус осознал, что далеко не всякий может вот так просто остудить разбушевавшегося Омегу, из чего он сделал вывод, что придется закрывать глаза на, до конца не утратившую свою силу, связь Теора и сент Керса. Это немного злило, но он быстро взял себя в руки и прогнал неуместную ревность прочь. Тем более когда де Шарме перешел в нападение, последняя вещь, которая волновала альфу, это его постель. Теор скрипнул зубами, яростным взглядом окидывая стоящих перед ним юнитов. Как же раздражает их наивная надежда на то, что он поверит в эту чепуху с недостатком золота. Сам в начале года наведывался в государственный банк, проверяя свое состояние и капитал, который находился в казне и шел на благо страны. Сумма казны насчитывала в себе миллиарды, если не больше. Только вот потом начала верно, но медленно таять, испаряясь в воздух. Войн и восстаний давно не было, так что списать расходы на них невозможно было. Оставались только сами юниты, которые под шумок набивали себе карманы, а подавали все, как «золото на развитие страны». Де Шарме вздохнул, успокаиваясь, и сложил длинные пальцы в замок. — В общем так, господа, повторять два раза не буду, так что слушаем внимательно и запоминаем, — холодно произнес он, чуть прикрывая глаза и устремляя их на Маркуса, который сидел напротив. — С этого дня вы снижаете налоги в два раза, а кто этим недоволен, сам заплатит нужную сумму, чтобы совесть за благополучие государства не загрызла. В Милосе поднять заработную плату и убрать этот закон о снижении куда подальше. Посмеете еще что-то подобное провернуть без моего ведома — снесу голову. Дальше. Кто разрешил подозрительному ученому поселиться в Атлантике? Кто, я спрашиваю?! По залу совета прошел шумный вздох и все посмотрели на Ариса Ланда, который хотел слиться со стеной. Довольно корыстный Омега, который всегда ищет выгоду прежде всего для себя, а потом уже для остальных. То, что «экспериментатор» дал ему взятку, чтобы урвать кусок земли именно в Атлантике, Теор знал, просто не имел доказательств. Теперь же он даже не сомневался в том, что именно Ланд был тем самым министром. Теорлинс поднялся с центрального стула и подошел к бледному Омеге, который панически бегал глазами по остальным юнитам, но никто не хотел получать от императора еще больше. — Марк, — негромко позвал-де Шарме и посмотрел на Дэсмонса — как в твоем герцогстве карается взяточничество? — Отсечением руки и месяцем заключения в подвале, мой император, — немного удивленный таким сокращением своего имени, произнес мужчина и глянул на Ариса, - но, насколько мне известно, этот господин повинен не только в том, что брал взятки. Теор приподнял бровь. — Да что ты? И что же он делал еще, о чем я не знаю? — О, — Маркус сделал вид, что задумался, а потом проговорил, — отказал нескольким родам в положенной им льготе, послал гонца за пределы страны, надеясь найти там покупателя для предприятия, которое давно прекратило свою работу. Еще хотел отнять землю у древнего рода, в котором глава - еще ребенок. Мне продолжать? — Достаточно, — обманчиво тихо и спокойно проговорил Теор и посмотрел на советника, — Зесс, почему не доложил об этом? — Виноват, мой господин, — казалось, даже сам альфа удивлен тем, что просмотрел такие погрешности, — не знал. — Ну ты же не всесилен, чтобы все знать… — все тем же странным шепотом прошелестел император, медленно возвращая свой взгляд на перепуганного Ариса, — для таких случаев у нас есть мои верные вассалы, которые все проконтролируют и доложат мне. В следующую секунду Теор выхватил из-за пояса короткий клинок и вонзил его в шею Омеги, резко рванув в сторону. Ланд успел только открыть рот, как кровь хлестнула из раны и он начал падать на пол. Никто не шелохнулся, чтобы помочь ему. Во-первых, с таким обманчиво спокойным императором лучше не связываться, так как убьет, даже глазом не моргнет, во-вторых, одной отсеченной рукой и месяцем отсидки в подвале все погрешности, совершенные Арисом, не искупить, а в-третьих, себе дороже попадать под горячую руку правителя. Де Шарме присел на корточки и безразлично вытер клинок об одежду мертвого Омеги. — Если кто-то еще раз сделает что-то за моей спиной, примет закон или поднимет налог, закончит точно также. Это касается всех. Марк, у тебя есть подходящие люди на посты министров экономики и земельно-хозяйственной отрасли? — Теор повернул голову к мужчине и вопросительно приподнял бровь. — Есть, мой император. Прикажите послать за ними? — Да, пусть прибудут в Ариал, я, как вернусь с Целиха, обговорю с ними их предстоящую работу, — де Шарме разогнулся и окинул холодным взглядом замерших юнитов. — Теперь ни один законопроект и ни одно дело не будет рассматриваться без моего ведома или же моих советников — Зесса сент Керса и Маркуса Дэсмонса. Это ясно? — Да, Ваше Императорское Величество! — хором воскликнули юниты. — Тогда пошли вон и это ничтожество с собой заберите, — император с отвращением пнул ногой тело Ариса и, развернувшись, вернулся на свое место, тихо проговорив: — Шакалы подзаборные, я вас научу родину любить и ее законы чтить. Когда все ушли и остались только Маркус с Зессом, Теорлинс довольно улыбался, празднуя в душе свою маленькую победу над зарвавшимся парламентом. Но стоило только придти посланию из Ариала — и он уже рычал, от боли и гнева, спешно седлая лошадей, чтобы скорей вернуться в столицу.