Имбецил

Тур выдохнул, как только ушёл патлатый, вытер мокрый лоб, закрыл глаза и откинулся на кровать. Из-за ран поднялась температура, да ещё этот мелкий засранец вымотал так, что внутри клокотало, а руки чесались и явно не от заживления ран. Врач, что накладывал швы, предупреждал, что может температура подняться, и начаться загноение, и поэтому хотел Тура оставить в больнице. Только вот больницы Тур не любил. Даже не не любил, а на дух не переносил, после того как пять лет тому назад провалялся почти четыре месяца на больничной койке после аварии. Дела прошедших лет, оставившие Артуру кучу шрамов по всему телу и стойкую ненависть и непереносимость к больницам. Если бы не уговоры и частые посещения тогда Димона, Тур бы сбежал оттуда на костылях и в гипсе сразу, как только пришёл себя после той аварии, но друг не дал. Лай Спайка из коридора вырвал из воспоминаний. Когда Тур шёл в комнату, то оставил рота у двери сторожить, и лай мог означать только одно - что звенящая сучка решила свалить куда-то. Из-за плохого самочувствия и из-за выходок некоторых псов и патлатых, Туру хотелось побиться о стену головой, но сил не было даже на это. Лай с предупреждающим рычанием ввинчивался в уши, от чего голова начала трещать. Вколотое лекарство уже начало своё действие, но слабость в теле была такая, что впору лечь и поспать пару часов, а не таскаться, но нужно встать и идти разбираться. Спайк и так ведёт себя странно, и что он может отчебучить неизвестно. Давно рот не оспаривал право Тура, а тут на тебе! А всё из-за звенящей заразы… - Место, Спайк! – вышел из комнаты Быков. – Куда собрался? – уже обратился он к застывшему Тохе, когда рот сел. По лицу звеняшки было видно, что он хотел выдать тираду явно матерного содержания, как в дверь тихо переливчато зазвонили. Теперь понятно, почему Спайк лаял, а Тур не услышал звонок. Поджав недовольно губы и бросив на пацана раздражённый взгляд, Тур, задев пацана, направился открывать дверь. Он надеялся, что это не папашу патлатого принесла нелёгкая. Не хотелось с ним пересекаться. Быков не боялся его, флешка-то у него, но проблем не хотелось, а они будут однозначно. Патлатому рот не закроешь, пока в морду не съездишь, да и Тур не дипломат. Не умеет скакать с бубном вокруг да около, словесно завуалировать и посылания, и угрозы, и предложения. Всё в лоб, как есть. Вот Димон – тот да, дипломат, но не Артур. Не тот склад ума, да и характер, как говорит друг, под стать фамилии и имени. Поэтому-то у Димы уже своя частная охранная фирма, а у Артура за плечами машина, квартиры в старом доме, да ротвейлер с нарушенной психикой. В дверь вновь настойчиво позвонили. Тур сделал глубокий вдох и потянулся к ручке. Если это Григорьев пожаловал - Быков сам виноват, не подумал про телефон, не забрал вовремя, вот и успела дрянь красноволосая ляпнуть папаше то, что не нужно, а уж тот ушлый лучше уж перестрахуется. Дверь полностью Тур не стал открывать, так же как и выходить из квартиры. Пускать звонившего он не собирался, а патлатого к двери Спайк не подпустит. Визитёр если и удивил Быкова, то виду он не подал, только нахмурился, напрягая память. Он знает этого усатого мужика лет пятидесяти с военной выправкой и представительской внешностью, в дорогом костюме. - Это моя квартира, вообще-то! – раздалася за спиной Тура очередная язвительная фразочка патлатого, но, как он понял, чисто из-за своей язвительности и природной сучности, поэтому внимания не обратил, пытаясь вспомнить, откуда знает визитёра. - Это вы якобы новые квартиросъёмщики? – вальяжно, с пренебрежением, даже брезгливо спросил мужик, закончив осмотр Тура, уделив особое внимание голому торсу и перебинтованным рукам. - Нет, - ответил спокойно Тур, окончательно убедившись, что мужик не от Григорьева. - Ваши документы, - потребовал мужик, не терпящим возражений тоном. - Ваше удостоверение и основание, на котором я должен вам что-то предъявлять, - уже чуть резче и не так спокойно спросил Тур. Свои права он знает. - Хм,- даже хмык у визитёра получился мерзкий, что усы встопорщились. – Григорьев, квартировладелец, сообщил МНЕ, что не сдавал в аренду эту квартиру. - Потому что сменился квартировладелец, - ответил Быков, прислоняясь к косяку. - Тогда ваши документы на квартиру, пока я не вызвал сюда ОМОН, - явно выходя из себя, громко потребовал мужик. - Сначала ваши, - спокойно пофигистически ответил Быков и толкнул ногой в бок Спайка, который, громко сопя, попытался так же поприсутствовать при беседе. Мужик хотел что-то ответить, но на этаж поднялась встреченная ранее дамочка с собакой на руках. - Ты быстро, Костик, - довольно прощебетала дамочка и, уже скривив губы, потому как увидела Тура, проговорила. - Правда, не понимаю, зачем ты с ними разговариваешь? Ты прокурор или нет? Мужик побагровел от слов дамочки, а Тур вспомнил, откуда знает, и где видел его: ещё когда работал в ментовке, мужик этот уже тогда занимал какой-то пост. А теперь дослужился до прокурора. Как тесен мир! Странно, что мужик живёт здесь, а не в элитке какой-нибудь, как Григорьев, да и дамочка оказалась с зубами как у акулы – не зря пугала своим мужем. Есть кем. - Неси документы на эту квартиру, - обернувшись, приказал Тур всё ещё стоящему и слушающему в прихожей Антону. То ли нешуточный тон Тура, то ли его мерзкое состояние или подслушанный разговор повлияли на патлатого, но в итоге, сморщив нос, он недовольно пошёл за документами. Мужик терпеливо ждал так же, как и Тур, пока не вмешалась дамочка. - Не забудь про собаку, - менторски, будто дурачку напомнила она прокурору, от чего тот покрылся пятнами, сжал губы, но сдержанно ответил: - Эмма, ты собиралась домой. Здесь я сам разберусь. Звеняшка с документами появился вовремя. Пришлось придержать Спайка, чтобы взять папку, поэтому то, что начала говорить едко дамочка мужу-прокурору, Тур пропустил. - Роевский Антон Антонович - это вы? – читая документы, спросил мужик, продолжая их перебирать. - Нет, - ответил Тур. Ему надоело стоять тут. Хотелось прилечь. - А кто? – въедливо спросил мужик и посмотрел на Тура, как на маньяка. - Мне кажется, я видел где-то вас... Пришлось Туру предъявлять своё водительское удостоверение, на которое прокурор всего лишь мельком бросил взгляд и теперь ждал владельца квартиры - патлатого засранца, который явно уже не хотел участвовать в этой сверке. Быкову было не до уговоров пацана, поэтому оставив парочку за закрытой дверью, он вздохнул, подошёл к не успевшему свалить Антону (вовремя Спайк загородил ему путь)и, не церемонясь, схватил за руку, заломав её, и почти потащил к приоткрытой двери. Патлатый неформал сам в который раз заварил эту кашу. И ведь что больше всего бесило Быкова, так то, что эта ядовитая звенящая зараза понимал это, но добровольно идти не хотел. Не нахами он дамочке – не было бы этого представления. Мужик профессионально, из-под густых с проседью бровей, просканировал Тоху, что тому стало не по себе, и он чуть поёжился. Ну да, пост прокурора обязывает к такому взгляду. Быков это знал. - Роевский Антон? – вдруг встрепенулась дамочка, оторвавшись от сюсюканья со своей собакой. – Твоя мать Роевская Елизавета? - Да, - недовольно буркнул патлатый. - Ни за что бы не поверила, что у Лизочки такой сын! – запричитала дамочка. - Мы с Лизочкой хорошо общались... Зная звеняшку, Тур, всё ещё удерживая за дверью руку патлатого, не сильно надавил на неё. Звеняшка зашипел, но понял, что надо заткнуться. - Всё в порядке теперь? – спросил Тур, глядя на мужика, который всё ещё держал папку с документами открытой. Дамочку Туру слушать не хотелось. - Да, - как-то быстро ответил прокурор. Видимо, ему тоже надоело, в то время как дамочка нахмурилась. - Тогда сейчас Антон принесёт извинения вашей супруге, и мы пойдём, - проговорил жёстко Тур, заламывая за дверью вновь руку патлатому. Сказал он это специально, не для расцветшей дамочки и довольного прокурора. Сказал, чтобы патлатый понял, и чтобы наказать. За всё надо платить. - Лизочка была талантливым искусствоведом... – запричитала довольно тётка, а у Быкова разболелась голова, и закончилось терпение окончательно. Антон не собирался извиняться, покраснев и явно терпя боль. Пришлось надавить сильнее, чтобы терпеть стало невмоготу, а заодно помочь засранцу запихнуть свой гонор в задницу. Главное руку не сломать бы, от злости. Антон от боли задохнулся, поэтому под непонимающий и ставший хищным взгляд прокурора заскулил и на одном выдохе, с кривой (от боли) улыбкой, не без капли яда проговорил: - Извините за произошедший казус. Отпустив тут же руку засранца, Тур посмотрел на ставшую ещё больше довольной дамочку. - Извиняю. Понимаю. Всё же воспитанием твоим занимался отец, - наигранно–печальным тоном произнесла дамочка и царственным жестом погладила между ушей свою псинку. – Жаль Лизочку, мы с ней общались. Она была очень утонченной. А уж какие работы писала! - Что с ротвейлером? – вдруг перебив супругу, спросил прокурор, разглядывая подозрительно недовольное лицо Роевского. - Служебный, списан из-за ранения, - хрипло буркнул Тур. Ему было уже не то что плохо, а херово. – Но можете не беспокоиться, мы скоро уезжаем. Надолго и в другой город. Квартира сдаваться не будет. Прокурор явно заинтересовался тем, что пёс служебный, хотя и звеняшка так же. Тур это почувствовал – парень напрягся и с любопытным прищуром посмотрел на Быкова, но объяснять ему он не собирался ничего. Обойдётся, главное чтобы прокурор документы на Спайка не попросил. Хватило и того, что он засветился. - Хорошо, - удовлетворённо произнесла дамочка, не давая возможности мужу что-то спросить, и уже обратилась к прокурору, громко и театрально вздохнув. – Пошли, Костик, Лёлик устал. Тур тоже не стал задерживаться. Под всё ещё любопытным взглядом прокурора он попрощался и, оттеснив звеняшку в квартиру, с облегчением закрыл дверь. - Только вякни что-нибудь – урою! – угрожающе прохрипел Артур красному, злобному, униженному патлатому и, пошатываясь, пошёл в комнату собираться. Нужно уезжать, пока и правда не пожаловал Григорьев. Мало ли, Костик с ним дружит. Сомнительно, потому как, видимо, дамочка не очень жаловала Григорьева, но одно дело она, а другое прокурор. Уж с Григорьевым они явно часто пересекаются по рабочим моментам. Одно змеиное гнездо. Собрав все лекарства и бинты в сумку, а заодно и выпив ещё пару обезболивающих, Тур вышел в прихожую. Тоха был на кухне, шумя какими-то кастрюлями. - Поехали, - зайдя на кухню, произнёс Артур звеняшке, который с усердием лазил по шкафам, ища что-то. - Едь! А я хочу кофе, - засунувшись почти на половину в нижний кухонный шкаф, глухо ответил патлатый. Кто бы сомневался. - По дороге остановимся где-нибудь, - недовольно прохрипел Тур, посмотрев плотоядно на округлую, не женскую, но соблазнительную, крепкую, жилистую задницу, обтянутую джинсами патлатого, и вышел из кухни, представляя, как скоро будет эту самую задницу драть. Ещё Спайку надо надеть ошейник и намордник. Пёс, словно почувствовав, зарычал и попытался скрыться в комнате-студии. Блядь! От патлатого набрался, не иначе! Приструнив быстро и жёстко пса, не до нежностей, рот и сам это понял, Тур быстро надел все атрибуты и собирался идти приструнивать другого засранца, хотя уже перед глазами мухи еблись. К своему счастью засранец вышел сам, сверкая недовольно глазами. Свою спортивную сумку Тур взял сам, а вот поводок отдал (замотал насильно на руку с предупреждающим взглядом) заартачившемуся патлатому. Нет, не из-за придури, просто состояние его ухудшилось, и перед глазами всё плавало, а на лбу выступили капельки пота, которые он быстро стёр ладонью. Пока Тоха, обвешанный своими сумками и с рвущейся то и дело собакой, спускался на первый этаж, матеря (не громко и почти про себя) тупого имбецила, Быков достал из сумки лекарства и сам вколол себе в бок тройчатку, чуть не сломав при этом иглу из-за дрогнувшей руки. Доехать хватит. Должно хватить. Завибрировавший телефон в кармане Тур почувствовал, но не понял сразу. Его лежал на панели. Вспомнил, что это телефон патлатого, Тур достал мобильный. На экране высветился входящий: "Ебливый банкомат". Как мило. И сразу понятно, как к нему относится сынулька. Сбросив вызов, Тур вырубил вообще телефон, заодно достал из него симку и швырнул мобильный на заднее сиденье. Всклоченный, злой и красный от натуги патлатый появился с бегающим и таскающим по земле поводок ротом у машины ещё только через пару минут. Тура перекосило. Вот не дебил ли патлатый отпускать пса, да ещё после "милого" знакомства с соседями? Да, видимо, жизнь некоторых ничему не учит. Извинился ведь, сука, из-за боли, а не из-за того, что виноват. Даже теперь наступает на те же грабли. Но это ничего, Тур выбьет с этой красноволосой башки всю дурь... Как только патлатый с ротом сели в машину, Тур заблокировал дверь и, не скрывая всех чувств и эмоций, прорычал: - Ты, мать твою, совсем с мозгами не дружишь? Я тебе сказал держать его на поводке! Или тебя, блядь тупую, надо было поставить на колени перед прокурорской женой, чтобы дошло?! После его рыка, иначе это и назвать нельзя, в машине повисла тишина, только слышно было громкое сопение Артура и чуть потише Антона, который нахмурился, чуть вжался в сиденье, но при этом держась уверенно и нагло, хотя даже Спайк опустил морду и прижал уши к голове. - Он рванул за тобой и чуть не сломал мне руку, - без едкости, сарказма, и как показалось немного оправдываясь, не громко, ответил вдруг Звеняшка, и Тур покосился на его неприкрытое косухой запястье, на котором виднелись передавленные полосы от поводка. - Лучше бы сломал. Курил бы меньше, - всё ещё с рыком хлёстко прокомментировал Тур, чуть скривившись, и завёл машину. От патлатого несло табаком, как от общественной пепелки, значит курил в подъезде. Он ему точно пальцы сломает за это курево. Воняет от него, как от прокуренного бомжа-алкаша. Как только машина выехала на трассу, Тур расслабился. Тройчатка подействовала. Стало легче: озноб и жар прошли, раны не так болели и тянули, но сонливость и слабость остались. Вообще Тур ощущал себя болванчиком, поэтому даже скорости не ощущал, обгоняя с лёгкостью идущие впереди машины. - Ты решил убить нас? – раздалось раздражённо рядом, и Тур повернул чуть голову. Звеняшка вцепился в верхнюю ручку, смотря на Быкова огромными, потемневшими от расширенных зрачков, глазами. - Бля, останови машину! - зашипел Тоха, когда Тур его проигнорировал. Тур не собирался останавливаться, но когда, идя на обгон, чуть успел вписаться между машинами, понял, что хватил лишку. Ему стало легче, но они не доедут, если и дальше за рулём поедет он. Сбросив скорость до черепашьей, как ему показалось, Тур свернул у ближайшей заправки и остановился. - Дальше поедешь ты. Антон не то, что опешил, офигел. - У меня нет прав! - Значит, поедешь так, чтобы не остановили гаишники! – вызверился вновь Тур на патлатого. Он дошёл до того состояния, что спровоцировать его могло каждое неверное движение или слово, словно для быка взмах тряпки. Он уверен, что и белки его налились красным от полопавшихся капилляров. - Тебе надо в больницу, а я и на попутке добраться смогу, так что гони мой телефон, и адиос. Быков задышал чаще и облизал сухие губы. Ему нравится упрямство этого засранца, нравится, чёрт побери, "дрессировать" его, укрощать и воспитывать, но именно сейчас Артур был близок к тому, чтобы схватить за волосы эту ядовитую паскуду и долбануть о панель, чтобы хрустнул нос, и брызнула кровь. - Ладно, я поеду за рулём, - вдруг произнёс миролюбиво патлатый, и лёгкая улыбка поселилась на его лице. Гадкая такая улыбка. - Если ты попросишь меня об этом вежливо. Значит, задел Тур за живое засранца, когда заставил извиняться, и теперь Тоха решил поглумиться и отплатить той же монеткой. Быков посмотрел на неформала, не скрывая усталости и ярости. Нет, он оставит на потом нос и пальцы. Если доедут. Как на зло на панели зазвонил телефон Тура. На незатейливую мелодию патлатый фыркнул, а Тур снял трубку. Пара фраз: "да", "нет", "скоро", "наберу", и телефон вновь на панели. Звонил Димон и спрашивал, выехали ли они. Голос был без веселья, значит что-то случилось. Или Быкову показалось. - Телефон на заднем сиденье, под Спайком, - только и произнёс хрипло и безэмоционально Тур, разглядывая дорогу, и завёл мотор. Не хочет патлатый за руль - не надо. Покрышки взвизгнули, а из-под колёс пошёл белый дым. На трассу они вылетели. Бэха шла тяжело, но скорость набирала как надо. Про кофе, телефон и вообще про всё патлатый забыл. Пару раз Быкову слышалось, что Тоха что-то шептал себе под нос, типа: «Тупой имбецил, придурок, что б ты сдох, блядь, нахер я согласился, чего я вообще не поехал на маршрутке?!» и т.д., но вполне это могло и показаться Туру, учитывая, в каком он состоянии был. До города домчались быстро, но Туру почудилось, что ехали целую вечность. От монотонно-серой с белой разделительной полосой дороги, зелёного, однотипного тёмного леса у кромки дороги и мелькающих машин у него слипались глаза, а иногда всё и расплывалось. В тройчатку входит димедрол, при приёме которого противопоказано ездить за рулём. В городе Туру стало полегче от сменившегося пейзажа, и он набрал Диму. Вновь короткие, рубленные фразы, что прислушивающийся звеняшка не понял ничего, и вот они едут домой. Спайк в нетерпении дома и туалета вертелся на сиденьях то так, то сяк, поэтому как только машина остановилась, и Тур разблокировал дверь, рот заскулил. - Вали домой, - произнёс небрежно Тур всё ещё сидящему и угрюмо-насупившемуся бледному Тохе. - Ты ебанутый на всю голову! – отмер Тоха, зазвенев своими металлическими побрякушками на куртке. – Ты чуть не убил нас. Придурок! Быков понял, что у парня началась истерика, даже глаза заблестели странно, и руки затряслись. - Дома реветь будешь, - скривившись и внутренне передёрнувшись от этого истеричного вида патлатого, сказал Тур и вышел из машины, чтобы выпустить Спайка. Не ожидал он такого эффекта от этого упрямого засранца и теперь не то, что сожалел, но чувство сожаления и гадливости к Тохе присутствовало, а этого Тур не любил. Дверцей Антон хлопнул со всей своей дури и, достав вещи и телефон, направился к подъезду. Всю эту картину и застал подъехавший на своей Субару Димон. Дождавшись, пока звеняшка скроется в подъезде, друг Тура вышел из машины. - Паршиво выглядишь, - сразу оценил Дима состояние Быкова, несильно пожав протянутую ладонь и заметив на побледневшем лице судорогу. – Раны? Тур нехотя кивнул. - Тебе нужно было отлежаться, а не нестись с этим патлатым! - нравоучительно сказал Дима и безапелляционно заявил. – Зови Спайка и поехали в больницу. - Всё нормально, - замешкался Тур, но поплёлся за Димоном. Он всё равно не отцепится. Оставив Спайка в машине Димы, под его недовольный взгляд (машина новая и жалко обивку, хотя они и подстелили покрывало), мужчины прошли в больницу. Врач был тот, что и штопал Тура. - Я говорил, что с такими рваными ранами нужна госпитализация, - бубнел врач предпенсионного возраста, срезая бинты. – Кто только повязку накладывал. Сами? Димон зашёл в кабинет вместе с Туром и теперь стоял у окна и смотрел на молодую, шуструю, помогающую доктору медсестру, строя ей глазки. Быков стойко терпел и расспросы, и экзекуцию. Ему пришлось рассказать про тройчатку и остальные выпитые таблетки под хмурый взгляд друга и недовольный доктора. - Как вообще доехал? – с издёвкой спросил друг, не отвлекаясь от уже раскрасневшейся медсестрички. Ещё через полчаса всех процедур и манипуляций врач, осуждающе глядя на медсестру, передал ей Тура. Осталось наложить повязки. - Я почистил раны и обработал их. Гной был, но немного. При таких ранах неудивительно развитие сепсиса. Даже если у пса не было бешенства, и вам сделали необходимые прививки – в слюне много бактерий, - говорил монотонно-раздражённо врач, снимая перчатки, обращаясь не к Туру, а к Димону, выделив его, как более ответственного, который кивал своей лысой головой, соглашаясь. – Нужна госпитализация, а не самолечение и самоуход. – Кинул камень доктор в огород Тура, да ещё и проводив этот камень взглядом явно не радостным. - Анализ из ран я взял, но чистка крови нужна в любом случае, так же, как и антибиотики. Опухоль должна спасть, если всё будет хорошо. Процесс заживления пойдёт полным ходом, но как и говорил ранее - нужна госпитализация, - посмотрев на Диму и на Тура из-за очков проговорил врач. Димон согласился с доктором, сунув незаметно для Тура в карман благодарность и, попрощавшись, подошёл к хмурому, сгорбленному, сидящему на металлическом столе Быкову. - Личная медсестра у тебя говно, - проговорил зло Димон Туру и уже замершей медсестре добавил, мурлыкая. – Это не вам! Такая девушка, как вы, не может быть не профессионалом! Даже я захотел к вам на пару дней в ВИП-палату. Девушка сразу кокетливо похлопала ресницами. Про ВИП-палату Дима специально сказал для Быкова, зная его ненависть к шестиместным палатам и зелёным унылым больничным стенам. Туру это слабо помогло - больницы он ненавидел и в ВИП-палатах. - Куда я Спайка дену? – спросил хрипло Тур, когда медсестричка закончила накладывать повязки и убежала по поручению Димы готовить палату. - Туда, куда и обычно. - Нет, – упрямо и твёрдо ответил Тур и посмотрел на друга из-подо лба. - Бля, ты больше волнуешься о своей псине, чем о себе! – возмутился Димон. – Пусть твоя панкушная подстилка и смотрит за Спайком. В конце концов, всё это дерьмо из-за него. - Он его уже раз сдал на живодёрню, - напомнил Быков другу. - Хрен с тобой, – сдался Димон, перестав играть в гляделки. – Я пригляжу за твоим долбанным неформалом, но ты сидишь хотя бы несколько дней в больнице и нос не высовываешь, а заодно подумай над тем, нужен ли тебе этот патлатый. Тур приподнял бровь. - Григорьев, гнида, мне звонил, - тихо буркнул Дима, подходя к окну. – А вот почему он мне звонил и тонко намекал на проблемы, хочется услышать от тебя. Тур выдохнул. - В палате расскажу. Лысый кивнул. Рассказ был коротким и по делу, только факты, но Дима мрачнел всё больше. Ситуация вырисовывается не очень, можно сказать дерьмовая, особенно если учесть, что Тур рассказал и про то, что патлатый сказал в запале, про то, что Григорьев ему больше не папаша. - Хм, я бы не торопился с выводами, что Роевский не его сын. Та ещё дрянь, как и Григорьев, а вот прокурор Костик - это интересно, - медленно, думая о своём и, насколько предполагал Тур, анализируя и логически составляя цепочки и ходы, проговорил Димон, сидя на соседней койке в ВИП-палате. Да, ВИП-палата была здесь почти обычной палатой, только вместо шести кроватей – две (но на вторую никого не заселят, Дима договорился), как бонус - холодильник, шкаф, тумбочка, комод с зеркалом, да небольшой телевизор «Витязь» с настроенными шипящими тремя каналами. Это не столица. - Ладно, не кисни! Прорвёмся! – через долгое молчание радостно сказал Димон, хлопнув Тура легонько по плечу. Со стороны двери раздалось испуганное: "Ой!". Дима, как огромный кот, встал с кровати и направился к двери, чтобы через некоторое время вернуться с металлической уткой в руках. - Вот! Просили передать, чтобы ты лишний раз не бегал, - хохоча как конь, проговорил Димон, устанавливая утку на тумбу. – Знаешь, я бы тоже с тобой повалялся тут пару деньков ради такого профессиАНАЛЬНОГО лечения... Тур не разделял весёлого настроения друга, всё же пару дней ему придётся проваляться тут, в то время как звеняшка и Спайк останутся без присмотра. Нет, Быков верил, что под надзором Димона ничего не случится глобального, но было неспокойно и муторно. Быков под строгим взглядом доктора провёл Димона до машины, чтобы дать ЦУ Спайку. Рот к Димону относился своеобразно – не бросался, не рычал, не кусал, естественно не слушался, но Дима и не пытался им командовать, короче соблюдал нейтралитет и, как давно заметил Тур, старался держаться на расстоянии, уважая что ли, но держа ухо в остро. - Флешка где? – по окончании ЦУ спросил серьёзно Дима, пристально и серьёзно разглядывая друга. Чёрная небольшая флешка со связкой ключей от квартиры и машины попала прямо в руки Лысого. Дима коротко кивнул. Они поняли друг друга. Просмотренное на флешке не пойдёт дальше Димы. Тур в этом уверен. Он доверял Диме, хоть и знал, что друг пробьёт того, кто на видео, и узнает всё, что можно, но не использует эти сведения. - Спайка покорми. - Да покормлю твою живность. Вечером приеду, шмотки привезу, а ты нацарапай ЦУ ещё и для своей длиношёрстной крашеной шавки, как кормить Спайка, когда и сколько раз выгуливать, если она, эта патлатая дрянь, читать умеет. - Он не знает, что флешка у меня, - напомнил Тур другу. Дима кивнул. - Кстати, так может он и привезёт тебе вещи? – поиграв бровями и намекая на вторую кровать, спросил Дима под скептическим и хмурым взглядом Артура. - Нет. - Ладно. Быков направился к корпусу больницы, когда Димон, севший уже в машину, его окликнул. - Тур, не мне тебе указывать или давать советы, но ты всё же подумай о Роевском. Попользуй и выкинь от греха подальше, пока он тебя ещё куда не втянул… Машина скрылась, а Тур зашёл в корпус, ссутулившись больше обычного, направляясь в свою палату, гордо именуемую ВИП. Думать над словами друга после такого количества лекарств было сложно и проблематично. Тур вообще не понимал, почему Дима решил дать такой совет. За столько лет их дружбы он редко давал подобного рода "советы". Плюхнувшись на кровать прямо в одежде и поморщившись от мерзкого, больничного запаха постельного белья, Быков устало прикрыл глаза, прогоняя вдруг замельтешивших белых мух перед глазами и, незаметно для себя, проваливаясь в тяжелый сон. Сегодняшний день вымотал его ужасно, да и состояние было отвратительным даже для его крепкого организма. Машина, поблёскивая боками под заходящим солнцем, неслась по городу, игнорируя знаки. Водитель был уверен, что его не остановят. Его в этом городе знают все менты и гаишники. Сидящий за рулём был зол. А всё из-за этого патлатого Роевского. Все завертевшиеся вокруг этого неформала события наслоились друг на друга и закрутились просто в непредсказуемый хоровод, где каждое звено важно и имеет весомое значение. Знал бы Дима, что последует после того, как он составит этот договор для Тура, не взялся бы никогда за него. Дела давно минувших лет и долг Григорьева, который рано или поздно нужно было забрать, теперь выходил боком. Ну кто знал, что столичный, зарвавшийся засранец окажется сынком того самого Григорьева? Вот именно, никто. И он не знал! И теперь все последствия разгребать придётся Диме, ведь Григорьев, гнида, сегодня в телефонном разговоре дал ясно понять, кто есть кто, и что он в случае чего сделает. Артура в столице заметили, и это стало известно Григорьеву. Кто заметил, как опознал, и кто сдал понятно – прокурор Костик. Ещё один скользкий фигурант этого хоровода. Призрак их с Туром ментовского прошлого, мать его ети! Да ещё флешка всплыла с непонятным компроматом. По-хорошему Диме не следовало брать её. Тур точно никому не рассказал бы про неё и скорее всего уничтожил, ему после столицы лезть в это болото не охота, но не Димону. Его фирма уже крепко стояла на ногах благодаря ему и его парням, знавшим своё дело. Все ребята из бывших: СОБР, ОМОН, спецназ, милиция, вояки разных видов войск. Все спецы своего дела, и все как один разочаровавшиеся в слаженном, но насквозь прогнившем механизме органов. Их всех эта большая государственная машина прожевала и выплюнула, оставив ни с чем. Дима же подобрал всех, сколотил команду и создал охранную фирму, которая через год стала иметь свой вес на рынке и свой статус. Он не лез в столицу, там таких хватало, но ведь и в других городах полно обеспеченных людей, готовых платить за свою сохранность и сохранность своего имущества. Этим и воспользовался Дима. Звёзд с неба не хватал, но работы и заказов у них было достаточно. Что ещё для счастья нужно? Видимо для «счастья» как раз и не хватало появившегося Роевского Антона Антоновича и его папаши. И, что, теперь Дима должен из-за этого сосунка потерять всё? Хрен угадали! И если компромат, записанный на флешке, стоящий, Дима использует его, чтобы заткнуть пасть Григорьеву. Но это крайний случай. Спайк спокойно вышел из машины и, быстро сделав свои собачьи дела у ближайшего куста, потрусил к подъезду Тура, чему Дима был несказанно рад. Спайк с характером, и возиться с ним не было ни малейшего желания. Насвистывая весёлую песенку себе под нос, Димон поднялся в квартиру к Туру, покосившись на соседнюю единственную дверь на этаже. Он попозже зайдёт в гости к этой ядовитой звеняшке уточнить кое-что. Мысль о том, что патлатый не сын Григорьеву, надо бы проверить. Мало ли Тур из-за температуры не понял. Быстро покормив Спайка, Лысый собрал необходимые вещи для Тура, не забыв прихватить читалку, которую тот любил и, посмотрев на сыто дремавшего пса, пошёл в гости. Дверь открылась сразу, явив взору растрёпанного, взмыленного, в одних шортах и явно злобного Антона. - Приветик, красноволоска, - мурлыкнул приветственно Дима и нагло, оттеснив парня, прошёл в квартиру. - Завидно? – не сдержался неформал, а Дима посмотрел на серебристую серёжку в соске патлатого. - Девочкам не завидуют, – весело отшутился Дима, проведя рукой по своей обритой голове. - С мозгами совсем беда?! – выплюнул яростно патлатый и, скрестив руки на груди, уставился на Диму. – Чего надо? - Хамишь, патлатый? – спросил Димон и прошёл в комнату, рассматривая открытый и перерытый шкаф с кучей одежды на полу. - Зачем припёрся?! – прошипел уже пунцовый Тоха, идя следом за этим медведем. - Переезжать решил или навести порядок в своих авгиевых конюшнях? – не обращая внимания на злобную длиноволосую шавку, спросил Дима, брезгливо отшвыривая носком обуви какие-то вещи, лежавшие на пути. Не дождавшись ответа, Дима повернулся к неформалу, обезоруживающе улыбаясь. - Да ладно тебе дуться! Лучше чаем угости, - миролюбиво, словно старый друг произнёс лысый и, пройдя к пуфику-катушке, уселся, предварительно скинув с него джинсы и косуху на пол. - У меня не ресторан и не кофейня, так что вали к своему дружку тупому имбецилу! – сказано всё это было со злостью, раздражением и нетерпением. Приход Димы патлатого раздражал. - Ну, на ресторан и правда не похоже, - вновь шутя и улыбаясь, проговорил Дима. – А по поводу имбецила – ещё раз так его назовёшь и… - Пальцы и ноги забронированы, он обещал мне сам их сломать, так что придумай чего-нибудь пооригинальнее! – не дал договорить ему ядовитый говнюк, подходя ближе, поднимая с пола косуху и швыряя её на диван. - Ахахаха! - от души, заразительно заржал Дима. – Раз уж так просишь – мои зубы и язык! Тоха скептически посмотрел на амбала. - Так чего надо от меня? Настроение Димы резко поменялось, и из доброжелательного оно превратилось в какое-то хищное. - В гости решил зайти, пообщаться, а то в сауне у нас как-то не сложилось… Звеняшка сжал губы, кадык его нервно заходил, а между бровей залегла морщина. Он даже хотел сделать пару шагов назад, поняв, что именно имел ввиду Димон, но из гордости не сделал. Зато их сделал Дима, но вперед. - И не сложатся! - прошипела красноволоска, всё же отступая назад. Дима поднялся и двинулся к Тохе, который, тут же подобрался и ощетинился. Их встречи почти все были не в пользу Роевского. - Ну почему? Чем я хуже Тура? – вернув добродушное настроение, промурлыкал лысый и остановился в паре шагов от парня. - Даже лучше! - Вали. На. Хер, – чётко проговорил Звеняшка, пытаясь взглядом испепелить лысого. Струхнул. - Чаем напоишь, да пойду, чего кипишишься! – растягивая губы в улыбке, ответил спокойно Димон. Парень стоял, думая, но потом всё-таки развернулся и потопал на кухню. Дима последовал следом. - Слышал, ты к папашке в гости ездил, - как будто о погоде проговорил Дима, останавливаясь в дверях кухни и наблюдая за тем, как патлатый резко замер. – Как там братик твой новорожденный? Не болеет? У Тохи из ушей чуть пар не повалил. - Не твоё собачье дело! Димон в два счёта уткнул засранца носом в мойку с грязной посудой, обездвижив и прижавшись к его заду. - Ну-ну! Решил всё же подарить мне свои зубки и раздвоенный язычок? Тоха сопел и пытался вырваться. - Люблю строптивых! – весело проговорил Димон, вжимая зад звеняшки в шкаф. – Чувствуешь почему? - Отпусти, мудак! – завопил Тоха. - Да ладно! Я всего-то из вежливости задал пару вопросов, а ты опять стал хамить, – протянул Дима, усмехаясь, и хлопнул своей лапой по заду сопящего Тохи, чтобы затем погладить. - Блядь, какого хуя ты от меня хочешь? – сдерживаясь, спросил неформал. - Да всё то же, - ласково промурлыкал Дима, хватая того за волосы и подымая от раковины. - Ты мне ответы на мои вопросы, я тебе ласку и любовь… - Да пошёл ты! - Григорьев не твой отец? – грубо оттягивая волосы, без тени веселья спросил лысый прямо на ухо Тохи. - Отпусти, придурок! - Ответишь - отпущу! Громко сопя, Тоха встрепенулся и выплюнул: - Нет. А теперь убери от меня руки, сука! Димон отпустил и, дождавшись, когда пацан повернётся, вновь прижал, только на этот раз обняв за талию и зафиксировав руки засранца за спиной. - Может, всё же попробуешь со мной? Я буду нежен… - улыбаясь, протянул лысый, и его губы коснулись шеи неформала. Все последующие маты и брыкани Тохи были проигнорированы, пока тот не выдохся. Димон довольно перехватил одной рукой запястья парня, чтобы второй провести по паху. - У тебя так же висело, когда тебя трахал Тур? - поинтересовался, больше издеваясь, Димон. Звеняшка от вопроса застыл, как изваяние, но потом, взяв себя в руки, прошипел: - А не боишься, что твой дружок узнает, что ты посягнул на ЕГО собственность? Дима еле сдержался, чтобы не засмеяться. Хитрый гадёныш, только это ему не поможет. - Нет, - скалясь, ответил Дима и наклонился к соску с серёжкой. – Ты же позаботился об этом. Под непонимающий взгляд и трепыхания Дима с садистским наслаждением втянул сосок в рот вместе с серёжкой, облизывая её и оттягивая. - Сука! Убрал от меня руки! Урод! - начал орать Тоха, пока Димон не рванул зубами серьгу. Ора с матюками прибавилось, и Дима уже чуть удерживал пацана. - Тур в больнице, - наигравшись с серёжкой и соском, промурлыкал мужчина, наваливаясь ещё больше на патлатого и прищуриваясь, параллельно сжимая рукой вялый член и яйца пацана. – Так что ты ещё не скоро ему расскажешь про наши шалости, да и тебе он вряд ли поверит…