Имбецил

Слэш
NC-21
Завершён
5274
автор
2Y5 бета
Marbius бета
Размер:
313 страниц, 32 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
5274 Нравится 584 Отзывы 2152 В сборник Скачать

Глава 30

Настройки текста
Тур. Тур выспался как никогда ранее и даже «переспал». Лекарство давно закончилось, и он умудрился ночью сам закрыть и достать катетер, без потерь и травм. За окном начало светать. Тур, сев на кровать, осоловело посмотрел на пол, пытаясь собраться с мыслями после сна. События вчерашнего дня казались ему сейчас смазанными какими-то, но что-то заставляло его напрягаться. Посидев ещё с минуту, Тур всё же встал и, пошатываясь, направился в туалет. Переполненный мочевой пузырь дал о себе знать. В туалете Тур вспомнил, как «водил» его в туалет звеняшка, и вот тут-то в его голове будто щёлкнуло что-то, и он вспомнил кое-что ещё, а именно как Тоха сосал ему в коридоре. Замерев, Тур задышал чаще, пытаясь понять: это был сон или это было на самом деле? В голове у него творился сумбур и Тур даже мотнул головой, но картинки из головы никуда не делись, а их "качество" подсказывало что это не сон. Всё же алкоголь – это зло, но даже из этого сумбура ему удалось что-то извлечь. Обрывки, конечно, какие-то, но какие! Это не мог быть сон! К сожалению, подробностей в голове больше не было, но того, что он вспомнил, хватило с лихвой: он не насиловал Тоху, ведь тогда бы он точно не делал ему минет добровольно? Сделав все свои дела, Тур зашёл на кухню. Желваки его от шокирующего воспоминания ходили ходуном, а руки подрагивали. Спайк на приход Тура отреагировал вяло – только приподнял голову с лап, но потом тут же улёгся обратно. Посмотрев на пса и выдохнув, Тур начал искать что-нибудь съестное для рота и себя. В морозильнике нашлись кое-какие запасы, и Тур на скорую руку приготовил еду себе и Спайку. Есть мужчине хотелось немилосердно, до боли и урчания в желудке, но он всё равно в первую очередь наложил еду роту, а уж потом себе. Рот на тарелку с едой только глянул и отвернулся, положив на лапы свою морду, всё ещё покрытую местами засохшей кровью, за что себя винил Тур. Съел Тур свою порцию быстро, словно и не ел, а проглотил, и поставив тарелку в раковину, подошёл к Спайку. Рот опять только повёл ухом и искоса, безразлично проследил взглядом за ним. Тур не раздумывая уселся на корточки. Что Спайк не ест – плохо, а ещё его нужно выгулять. – Спайк, ешь, – тихо и хрипло проговорил псу Тур и протянул к нему руку резче, чем следовало. Спайк отреагировал сразу, глухо и недовольно зарычал, уворачиваясь от руки, словно забоявшись. Тур руку убрал и тяжело вздохнул: – Пошли на улицу. Спайк покосился на Тура, глядя, как он скрывается в коридоре, и прислушиваясь, к тому, как он шуршит одеждой и ключами, и нехотя поднялся. На улицу ему надо сходить. Он и так долго терпел. Тур выйдя на площадку, остановился у двери Тохи и, мельком глянув на дверь, стал спускаться. Ему хотелось увидеть Тоху и поговорить, только вот что говорить и как, было ему непонятно. И это его нервировало и угнетало. Взрослый мужик, вроде, но как говорить и про что с Тохой, Тур не знал. Да и что говорить? Замкнутый круг, одним словом. Но видеть звеняшку Туру всё равно хотелось. Выгул рота не занял много времени. Спайк лениво и вяло сходил в кусты и тут же вернулся, но не подходил близко к Туру. Обида с опаской у пса стояли теперь на первом месте, и это тоже просто убивало Тура, и виноват в этом только он. Ближе к девяти, появился хромая Димон, и как обычно в последнее время – в костюме. Димон по приходу чуть ли не с порога попытался взять Тура за рога и заговорил про работу. Видимо, настроился и теперь не терял зря времени, хотя Тур и хотел бы отсрочить этот момент. Именно поэтому-то Тур и молчал в ответ на все намёки и наглые подходы о работе Димона, пока тому не надоело и он в лоб не напомнил про сломанный нос, а теперь и про травмированную ногу. Тур всё равно молчал. Сопел и молчал, пока Дима не закинул последнюю удочку с соблазнительной наживкой-предолжением: работа здесь в городе по новому, крупному объекту, без командировок (по крайней мере длительных). Тур посмотрел скептически на друга, и Дима не подвёл – улыбнулся хищно и добил: – Торговый центр, пара офисных зданий и небольшое производство. На следующей неделе подписываем контракт. – Замолчав, Дима, чуть понизив голос, прямо как лис, глянул из-подо лба на Тура и серьёзно добавил: – Если, конечно, ты мне поможешь. Дима мастерски припёр Тура к стене, и даже фраза Тура: «Я подумаю» - уже не играла роли. Дима понял, что Тур согласится. Такими предложениями с такими перспективами не разбрасываются. Да и Тур не дурак – осилить такой контракт в одиночку не по силам Димону, будь он хоть тысячу раз стратег. Сильная команда и крепкие тылы – основа успеха. Дима вкратце рассказал ещё о делах на работе, а потом, принаглев, вскользь, как бы между делом попросил Тура подъехать в офис завтра и посмотреть проект последнего объекта, который и вёл сам Тур до запоя, потому как там возникли вопросы у парней. Быков сам и не понял, как кивнул, соглашаясь, а когда понял, было поздно. Хитрый Димон обставил его, но он и не был против. Сидеть дома, сложа руки, – не по нему, а вариант с новой работой (он и такой рассматривал) был в городе пока один: возвращаться в прогнившую насквозь систему, а именно ментовку. От последней мысли его подворачивало, он насмотрелся и накушался этого говна ещё в столице. После отбытия Димона Тур занялся делами по дому, а их накопилось немало: уборка срача, стирка, поход в магазин, приведение себя в более-менее человеческий вид. Всё это отняло последние его силы и заняло голову и руки, поэтому когда он включил телик (хоть посмотреть, что в мире творится!), то просто вырубился, а когда проснулся, на часах натикало семь вечера. Чертыхнувшись, Тур зашёл на кухню, где лежал Спайк, пребывая в апатичном состоянии. Тур весь день не спускал глаз с рота, разговаривая с ним и пытаясь, пока что безрезультатно, подобраться к его носу и проверить, что с ним. Убедившись, что Спайк всё же поел, Тур позвал его гулять, решив после всё же зайти к Тохе и если не поговорить с ним, то посмотреть, как он. На этот раз прогулка Спайка была не десятиминутной, а почти часовой. Тур специально повёл пса в скверик, чтобы тот побегал, но Спайк не носился как обычно по кустам, не просился таскать и грызть покрышки или брёвна, он просто шёл на отдалении за Туром, изредка принюхиваясь к кустам, и всё. Но и домой рот тоже не просился. Он вообще словно впал в депрессию. Это–то Тура и настораживало, хотя он сам пребывал в странном состоянии и не особо стремился идти домой. Погода была великолепная. Тепло. Безветренно. Лето вступило в свои права, и теперь всё в округе радовало глаз приятной зеленой пушистой молодой растительностью. Погода, естественно, была для Тура только отмазкой. Он просто трусливо, где-то глубоко в душе оттягивал поход к Тохе, сам не зная, почему. Избороздив со Спайком почти весь район, Тур не выдержал. Что он, мальчик, что ли, бояться Тоху? Не насиловал же он его? Да? В принципе, последний вопрос и останавливал его, вызывая чувство горькой вины и гадливости к самому себе. Бухал он знатно последнее время и мог перегнуть палку, несмотря на то, что этот зарвавшийся, наглый неформал нравится ему, притом очень сильно, так что даже сейчас тянет к нему как магнитом. Вдруг всё, что вспомнилось, – это всё-таки всего лишь сон? Желание подсознания выдать желаемое за действительность? Но пока не увидишь и не поговоришь – не узнаешь. А Тур никогда не любил тянуть кота за яйца и предаваться всякой мутной сопливо-слезливой херне. Не мастак он на эти дела, поэтому–то наверное никогда и девушки у него в квартире и в его жизни надолго не задерживались, даже самые падкие на выгоду. Убегали сразу. А если и задерживались, то ненадолго: бешеный, агрессивный бойцовский пёс, которого надо усыпить, как говорили сами барышни, способствовал скорейшему уходу самых терпеливых. Кого-кого, а Спайка Тур точно не собирался усыплять, а женские слёзы, крики, гвалты, истерики и так далее, наоборот отвращали его от прекрасной половины человечества, так что, развернувшись резко посреди парковой дорожки, они со Спайком пошли назад домой. Нечего бояться. Звонок в Тохиной квартире мерзко надрывался, но Туру так никто и не открыл. Поиграв желваками и хмуро посверлив недобрым взглядом не подающую признаков жизни дверь, Тур пошёл восвояси. Ключи от квартиры у него, конечно, были, но он решил зайти позже. Ему нужен хозяин, а не квартира. Он и так, наверное, дел натворил за время своего запоя. В этот вечер Тур ещё раз ходил к Тохе, но тот так и не появился, как и в последующие дни. Мобильный не отвечал, а в квартире, которую всё же открыл через день Тур, не оказалось личных вещей Роевского. Также не оказалось в его сейфе и той чёртовой флешки, которую Тур закинул когда-то и забыл. Димон. Небольшой, уютный, со всеми наворотами, какие только возможны в этом городе, офис кипел. Кипел, как кипят котлы с грешниками в аду: без отдыху и не останавливаясь. Одна Кристинка чего стоила, бегая, как стая диких угорелых антилоп гну, по офису и стуча своими десятисантиметровыми каблучками по паркету, успевая параллельно огрызаться и посылать сквозь зубы всех подряд, кто так не вовремя пытался ей позвонить или попадал под руку. Она не справлялась со всеми обязанностями. Это было просто невозможно в таком аврале. Её даже не радовал Вано, с которым она всегда ранее грызлась, но который в итоге, краем уха услышав о проблеме, вставшей внезапно вчера у Кристинки, что не с кем оставить ребёнка, выпросил день за свой счёт у Димона, сорвался из командировки, приехал и сейчас нянчил его. У неё всё падало из рук, но окрики типа «подай кофе» и приказы: «Принеси проекты», раздававшиеся из кабинета директора, не переставали сыпаться на её несчастную голову. Кристинка триста раз успела проклясть тот день, когда согласилась ехать в сауну где и познакомилась с Димоном, и те же триста раз успела возблагодарить судьбу за то, что поехала туда и её жизнь перевернулась наконец– то, сведя её с тем единственным, кого ждала всю жизнь: спесивым, жутко ревнивым, собственником, но таким заботливым и нежным, как оказалось, Вано. Ну и пусть они были врагами совсем недавно, даже начхать, что Вано поимел её, причём первый раз за деньги, второй бесплатно, когда задержал её, работая в ментовке, а третий раз всего пару дней назад, когда ребята решили поехать в баньку и оттянуться перед командировкой, захватив заодно и Кристинку в дружеских целях, пусть! Зато Ванечка оказался таким, что Кристинка до сих пор пребывала в какой-то эйфории, изредка спотыкаясь на ровном полу и без окриков Димы. О таком она муже мечтала в юности, но уже не могла мечтать сейчас, побывав проституткой, да ещё и обзаведясь ребёнком, но жизнь распорядилась иначе, и вполне возможно, что всё у неё впереди. Ведь не просто так таскает Вано огромные охапки веников и приглашает её в кафешки просто посидеть, срываясь через день из командировки. – Принеси последние с правками сметы и кофе! – заорал Дима из своего кабинета, и Кристинка опять споткнулась, чуть не разбив нос, только на этот раз из-за крика, а не из-за мечтаний. – Сразу нельзя было попросить, – ворчливо и себе под нос огрызнулась Кристина и принесла требуемое. Димон не обратил внимания на её бубнёж, ему было не до этого. В последнее время он был жутко раздражительным, так что даже суливший огромные деньги долгосрочный контракт, который должны подписать сегодня, его не радовал. Кристинка пыталась пару раз выяснить причины такого состояния Димона, хотя она и предполагала, что это могло быть связано как–то с вернувшимся Туром, который, к слову сказать, стал теперь появляться в офисе каждый день и стал ещё более пугающим, чем был раньше, и ещё большим молчуном, но все её хитрые расспросы натыкались на непробиваемую стену, и да, ещё и агрессию, которую Димон позволял себе очень редко по отношению к ней. А сейчас у Кристинки и вовсе не осталось возможности узнать причины: работой её завалили по самую маковку, а после работы она неслась к Вано на свидание, как какая-то малолетка, только закончившая школу, так что даже через обычный (дружеский) перепихон она не могла ничего вызнать у Димона. Да и на последний её подкат (ещё до начавшихся отношений с Вано) снять напряжение он отбрехался от неё работой и свалил якобы на встречу. Это потом она узнала, что он снял квартиру и кувыркался всю ночь там с двумя знакомыми проститутками, играя в БДСМ-игры. – Набери Туру и спроси, где его носит! Через полчаса нарисуется Езовский со своими шавками, – вырвал её из размышлений очередной приказ Димона, и тут уже Кристинка не выдержала. – Хватит! – рявкнула она и кинула на стол папку с отчетами в налоговую. – Я, конечно, позвоню Быкову и передам всё. Но так больше продолжаться не может! Димон оторвался от своих бумаг и соизволил посмотреть на Кристину. – Я не успеваю быть и секретарём и бухгалтером, – сбавив обороты и усевшись на стул напротив Димы, уже миролюбиво и устало проговорила Кристинка. – Нужно расширять штат, а конкретно – нужен секретарь. – Так займись этим вопросом завтра и найди проверенного отличного кандидата, – просто ответил Димон, опять утыкаясь в бумаги. – Тебе же с широким спектром знаний и умений, да? – с энтузиазмом и немного томно протянула Кристинка, но Димон, не обратив внимания на её слова, кивнул головой и напомнил о Туре, но тот опередил Кристину и явился сам. Кристина опасливо покосилась на Тура, улыбнулась и упорхнула по своим делам. Ей надо было доделать отчёт, до того как приедет Езовский. Обсуждение новых мелких нюансов по смете и контракту у Димы и Тура не заняло много времени. Они успели ещё вчера оговорить основные вопросы, так что у них осталось ещё часа два до приезда Езовского, и теперь Тур ожидал, что скажет друг, сверля его взглядом и изредка поправляя непривычный, доставляющий дискомфорт воротничок рубашки. – Как Спайк? Отошёл? – немного нервно спросил Дима, откидываясь в кресле и так же, как и Тур, одёргивая накрахмаленный воротник рубашки. Тур, поиграв желваками и посверлив друга взглядом вместо ответа, кивнул. Рассказывать Димону про Спайка и что он всё же простил Тура, но всё равно вёл себя настороженно и бродил по квартире с тоской в глазах, он не стал. Дима же задал вопрос для другого. – Простил, значит… – задумчиво протянул Дима сам себе под нос и, подтянув к себе чашку с кофе, покрутил в своих огромных лапах маленькое блюдце, поднял глаза на друга. – А Роевский не проявлялся? Тур напрягся после вопроса Димы, но смолчал. Только вмиг потемневшие глаза теперь выдавали его волнение в ожидании новостей. После того как Тоха свалил, не один Спайк тосковал. А уж если бы и проявился Тоха, то Дима первый узнал бы об этом. – Соловейчик тоже свалил в неизвестном направлении сегодня, – криво улыбнувшись, проговорил Дима отворачиваясь к большому полукруглому панорамному окну, из которого была видна парковка. Туру он про одувана рассказал. Не всё, но Тур понял, что Дима конкретно запал на мелкого белобрысого пацана и теперь не успокоится, пока не трахнет того, хотя как подсказывало ему его ощущение, что просто так он одувана не отпустит, уж сильно запал на него. Соловейчик оказался зубастым и вертким мелким, не давая Димону даже и шага подступиться к себе. Динамил его все дни, умудряясь улизнуть из загребущих лап Димона и от разговора с ним соответственно. – Подпишешь контракт – найдёшь. Адрес, где он живёт, достать не проблема. Где работает – ты знаешь, – хриплым голосом произнес чуть разочарованно Тур. Он ожидал немного другой информации от Димы. – Нет его дома! – зло проговорил Дима, поворачиваясь и отодвигая от себя чашку с давно уже остывшим кофе и посматривая на шкаф, в котором всегда стоял виски и коньяк. – Матери он сказал, что будет работать на летних каникулах здесь в городе. И в больнице его нет! – В сентябре появится, – пожал плечами Тур: это само собой разумелось. Соловейчик не Роевский, у него явно голова на плечах есть не для волос, а ещё у него нет квартиры в столице и папаши ублюдка. Дима хотел возразить на слова Тура, что он хочет мелкого воробья сейчас, и хочет сначала выпороть, а потом отлюбить, и так, чтобы он сесть не смог бы, а не то что херью всякой страдать, но посмотрев более пристально на друга, передумал. Дима сам понимал, что его одуван и рядом не стоял с хитрым говнюком Роевским и что он стопроцентно появится в сентябре, чего нельзя было сказать про сумасбродного Тоху. – В столицу не хочешь смотаться на следующей неделе? – через некоторое время спросил Дима и тут же добавил: – Надо будет с парой поставщиков встретиться. Они предлагают хорошие условия на комплектующие по охранке. – Если тебе надо, съезжу, – безэмоционально, но сразу отозвался Тур, давая понять, что не хочет ехать в столицу. Дима пристально посмотрел на Тура, но вопросы оставил на потом. Поговорив ещё о чём-то незначительном, Тур и Дима опять перешли на тему контракта и будущую работу, не заметив, как подошло время и приехал Езовский подписывать контракт. Контракт они подписали. Езовский со своей свитой ещё их попытались помурыжить, но Дима и нагнетающий обстановку Тур не дали им и шанса этого сделать, поэтому подпись Езовский поставил, и они поехали отмечать это дело в заранее заказанный самый лучший в городе ресторан, где ни Тур, ни Дима не выпили ни капли спиртного, поглощённые каждый своими мыслями. Месяц пролетел как один день. Дима впрягся в работу и, кажется, работал ещё больше, чем до подписания контракта. Тур не отставал от него. Одна Кристинка вопила и выла с каждым днём всё больше и больше, но мужчины были неумолимы и неутомимы (работы с новым контрактом прибавилось в разы! Если не в десятки!), и она потеряла надежду на отпуск, а ещё и на поиск подходящей кандидатуры на роль секретарши для Димы. Он всех их забраковал. Всех! А если и не Дима браковал, то Быков, которого не без усилий и шантажа Дима назначил на роль своего зама. Так и полыхала злобой Кристинка, пока ей не пришла в голову великолепная идея: взять секретарем вместо девушки парня. Наклонности Димы не были для неё секретом, и ей осталось только узнать его вкусы в отношении парней, и может, ей повезёт и Дима придёт в доброе расположение духа, перебросив свою неуёмную энергию в чуть другое «русло». И хитрая Кристинка подошла к этому делу очень ответственно, выспросив у Вано типажи всех проституток и проститутов, которые бывали в бане с Димой, но сопоставив всех, горестно вздохнула – Дима, кобелина ебучая, любил разнообразие, а глядя иногда на Тура, Кристина и вовсе терялась. Тур не был уродом, нет. Но и красавцем не был: всё лицо в мелких шрамах, сам косажая сажень в плечах, с огромными руками лопатами, молчаливый, угрюмый, с тяжёлым взглядом. Горестно вздохнув, Кристина начала выбирать на свой вкус, да и цель она поменяла: ей надо найти хоть кого-нибудь на месяц её отпуска, способного кофе сварить, печатать, разобраться с элементарными задачами, оргтехникой, ну и соответственно с «техникой» Димона (это было бы огромным плюсом, но если этого не будет то и хрен с ним), иначе она прибьёт кого-нибудь. Мысль о Кипре с сыном и Ванечкой грела ее душу и поторапливала. До отпуска осталась неделя. Бухгалтерию она всю подтянет, если что, оставит пару контактов, где помогут, так что дело осталось за малым: дождаться, когда Тур и Дима свалят в столицу по поводу поставщиков. День отъезда этих двоих наступил быстро, поэтому полдня Кристинка посвятила собеседованию кандидатов-студентов. По её мнению, студенты были оптимальным вариантом, при котором и мордашку симпатичную найти можно, и платить немного нужно будет, а уж ориентацию она сама узнает на собеседовании. Не зря она проституткой два года вкалывала. Дима с Туром справились с делами быстро. Нигде не задерживались, почти, если не считать, что Дима специально сделал крюк, проехав по проспекту, где жил Роевский, а Тур специально отвернулся, поэтому и обернулись туда и обратно за полдня, решив пообедать и вернуться в офис. И по возвращении в офис их ждал сюрприз в виде очереди разномастных парней в приёмной. – И что это за хуйня? – пробасил с порога немного ошарашенно Димон, успев сделать пару шагов сквозь толчею парней с анкетами. Никто ему не ответил и даже не обратил внимания. В совсем небольшой приёмной стоял гудёж, как в улье, а увидеть кого-то из своих Дима так и не смог, опять–таки из-за толчеи. Тур, стоявший сзади в дверях, молчал, нахмурившись, и Димон, не выдержав, хотел заорать, но потом передумал и обратился к первому попавшемуся парню в галстуке и пиджаке: – Уважаемый, а не подскажете, зачем очередь? – Собеседование, – буркнул парень нехотя, через плечо, а потом добавил. – Но после меня просили не занимать. Диме хватило и доли секунды, чтобы понять, что к чему, поэтому он негромко, но так, что рядом стоящие шарахнулись в стороны, зарычал: – Кристина, мать твою! Недовольная Кристинка, будто почуяв неладное, показалась сама из кабинета директора с какими-то папками и, заметив Диму и Тура, ни капли не смутилась, а наоборот приободрилась, готовая дать отпор. Растолкав толпу, Димон, стягивая на ходу галстук, направился к своему кабинету, пыхтя от негодования, и как только за ним закрылась дверь, по толпе кандидатов прошла волна шёпотков, в то время как за дверью послышался ор и скандал. Тур же остался стоять в дверях, как скала, и пара парней, которые, струхнув, хотели уйти, осеклись и замерли, нерешительно топчась и боясь сказать, чтобы Тур освободил дорогу. Кристинка сразу встала в позу и на претензии Димона находила тысячу отговорок, пока Димон не сказал, что если она и уйдёт в отпуск, то они и с Туром сами прекрасно справятся месяц. И тут-то Кристина не выдержала и со злости и обиды прошипела: – Так может, Тура надо было секретаршей себе взять, а не замом?! В глазах Димы промелькнула искра ярости, и Кристинка, прикрыв рот, только и успела всхлипнуть, поняв, что ляпнула и кому. Дима оказался около неё в считанные мгновения, хватая за руку и оставляя следы. – А может это тебя надо вернуть на панель, сучка драная?! – тихо и страшно прорычал Дима в лицо девушки, глядя как у Кристины начинают течь слёзы, оставляя под глазами чёрные разводы от туши. – Так я запросто это устрою. Прямо сейчас… – Димочка, прости! Прости! Я не хотела! Я не то имела ввиду! – заикаясь, зашептала Кристина, всхлипывая и сама хватаясь за руку Димона, но тот оттолкнул её. – Пошла вон отсюда! – гаркнул Дима. Слёзы он на дух не переносил, а женские истерики тем более. – Прости, Дима! Прости… – всё ещё всхлипывая, бормотала Кристина, пытаясь опять схватить его за руку, но в Диму словно черти вселились, и всё раздражение за месяц работы без продыха нашло выход. – Я сказал, вали отсюда! – рыкнул ещё раз Дима, открыл дверь в приёмную и гаркнул: – Собеседование закончено. Все свободны! По толпе парней прошлись волной разочарованные вздохи и поднялся галдёж негодования. За такую месячную зарплату, которая стояла в объявлении, все хотели побороться, поэтому нашлись нахалы, которые нагло спросили у Димона: – И кого взяли? – Если того последнего, то я намного лучше. – За половину указанной суммы в объявлении я готов приступить с завтрашнего дня. Дима закипел просто и рявкнул ещё раз, чтобы дошло до всех. И до них до всех дошло и очень быстро, только вот стоящий и загораживающий проход Тур остудил пыл толпы. Что самое интересное, уходить Тур не собирался. Дима уже готов был рявкнуть и на Тура, но тот был мрачнее тучи и кивком указал на угол у принтера и шкафа. Дима не понял сначала ничего, и Тур, вздохнув, отодвинулся немного от выхода, давая выйти всем уже начавшим возмущаться парням, и двинулся сам к углу на который указывал. Через секунду раздалось злое шипение, и парень, который до этого скрывался в углу и пытался закрыться бумажками, пытался освободиться от рук Тура. – Этого не хочешь прособеседовать? – прохрипел вдруг зло Тур, успевший схлопотать по ещё не зажившей до конца руке, подталкивая крутящегося и всё ещё закрывающегося анкетой парня к Димону. – Я тоже хочу! – долетело возмущённое из-за двери, но Дима только глянул на говорившего, и тот смылся, как и остальные. Тур цыкнув на парня, всё ещё пытавшегося шипеть и вырваться, выдрал наконец из рук паренька мятую анкету, и Димон полностью смог рассмотреть его. – Блядь, – только и смог сказать Димон, разглядывая ошарашенного, злого и надутого одувана. – И как я сразу не заметил его? Тур хмыкнул. Одуван мастерски, сразу как они вошли, скрылся за шкафом и прикрылся анкеткой, пытаясь то ли слиться, то ли спрятаться за принтером. Это Тура и насторожило. А ещё мелькнувшая светлая макушка, поэтому он и остался стоять, чтобы рассмотреть поближе того, кто спрятался. Одуван повернулся полностью к Димону и, чуть задрав подбородок, гордо, немного зло, с вызовом, но с предательски покрасневшими скулами смотрел на него. – С большой радостью прособеседую это чудо природы, – как-то хищно и недобро проговорил Димон, подбираясь к Одувану и Туру. Соловейчик дёрнулся в лапах Тура, но Димон пёр как тигр, пока из кабинета не вышла зарёваная Кристина. Она, отвернувшись, хотела прошмыгнуть мимо всех в туалет, но Дима, стоявший уже около Паши, успел её схватить. – Кристина, приведёшь себя в порядок и возвращайся. Надо оформить мне личного секретаря, – проговорил Дима, чуть ли не облизывась, не сводя взгляда с одувана и пытаясь одновременно выдернуть силой у него из рук прозрачный файлик с какими-то бумажками и документами, но одуван держал его крепко, вцепившись в этот скользкий файл намертво. – Я не собираюсь устраиваться на эту работу, – наконец-то выдавил из себя Соловейчик, сжимая края файла так, что побелели костяшки. Димон расплылся в улыбке, как ехидна, и, резко вырвав наконец-то файлик из рук, рявкнул: – Уже устроен! – Нет! – в тон ему тут же упрямо рявкнул одуван, вставая подсознательно в стойку, будто его тут сейчас бить будут. Тур с Кристиной наблюдали за этой сценой молча. Тур вообще делал вид, что он не при делах, но в то же время готов был в любую секунду перекрыть путь отступления одувану. Кристина же вообще находилась в лёгком недоумении. Слёзы её вмиг высохли, и теперь она только и могла хлопать ресницами и слушать каждое слово этой парочки. – Ладно, – примирительно проговорил Дима, кардинально изменив свою позицию. – Тогда, может, поговорим хотя бы? В его голосе промелькнули просительные нотки, что заметили все, включая Соловейчика, который уже хотел опять сказать нет, но в последний момент кивнул. До сих пор не мог он выкинуть из головы этого викинга, который словно намертво вклеился в его душу. Даже обида и данное самому себе слово не помогли. Дима, не теряя времени зря, сделал приглашающий жест рукой, указывая на свой кабинет, и тут же, глядя на Кристину впихнул ей в руки файлик, а как только серьёзный одуван сделал уверенный шаг вперёд, то Дима незаметно кивнул девушке на документы. Кристина поняла намёк и кивнула, в душе радуясь, что не зря она затеяла это собеседование и что в жизни бывает счастье. Ведь она месяц как пыталась подсунуть Диме хоть кого-то, а тут пришло совершенно случайно (!) невзрачное блондинистое нечто, похожее на одуванчик, которое она к слову говоря отшила бы на собеседовании, и которое, оказывается, Димону очень пришлось по душе. Кристина ещё раз осмотрела с ног до головы светловолосого парня, пока он не скрылся за широкой спиной Димы, и сделав какие-то выводы, ухмыльнулась, пока не наткнулась на Тура и его нечитаемый взгляд. Смутившись, Кристина думала проскочить мимо него, но в итоге встала как вкопаная и, прикусив губу, тихо проговорила, отводя взгляд: – Извини. Тур ничего не сказал, но кивнул. Он понял, за что она извинялась. Их крик в кабинете услышал бы и глухой. Кристинка покусав губу, словно хотела что-то ещё сказать, но передумала, постояла ещё с секунду и, кивнув, направилась всё же в туалет. За свои необдуманные слова ей было стыдно. Она как женщина где-то глубоко внутри глупо и по-детски ревновала Диму к Туру и обижалась на последнего. Он когда-то ей отказал, и довольно грубо, а в кабинете она сорвалась и ляпнула, не подумав о последствиях. А ведь если бы она была или с Туром или с Димоном, то тогда бы не начала встречаться с Вано. Но теперь ей хорошо. Всё разрешилось само собой и, как она надеялась, надолго (теперь она точно постарается, чтобы так и было!), и они с Ванечкой и с сыном полетят отдыхать. Мятый файл с паспортом и остальными документами того паренька грел руки и душу девушки. Одуван нехотя под настойчивым взглядом сел на стул напротив тёмного огромного стола Димона и стал смотреть в окно. – И чего ты бегаешь от меня? – нарушил тишину Дима, сев за свой стол и разглядывая Соловейчика, у которого отросли волосы и теперь ещё больше походили на белую шапку одуванчика. Дунь – и все разлетятся. Улыбка сама появилась на губах у мужчины после таких сравнений, хотя изначально он хотел брать Соловейчика нагло и нахрапом. Паша вопросительно приподнял бровь и посмотрел наконец-то на Диму таким пронзительным взглядом, что улыбка исчезла с лица мужчины. – И не собирался бегать. Тон одувана выморозил Димона окончательно, и он подскочил со своего места и обошёл стол, но заметив, как смотрит на него Паша, остановился. – Именно поэтому ты съехал из общаги и уволился из больницы, не говоря про то, что ты четыре раза сваливал от меня, только завидев?! – старался негромко и без наезда говорить Дима, но к концу фразы он всё равно повысил тон и рычал. У Соловейчика даже брови на переносице сошлись от такого заявления и наезда Димы, а потом, совсем на мгновение, его лицо и вовсе стало каким-то расстеряным, как у ребёнка. Но это продлилось всего лишь мгновение. – Первого июля все учащиеся должны выехать из своих комнат на каникулы. В больнице я работал на замене, – спокойно, медленно выговорил Паша предложение и, сделав паузу, продолжил совсем уже другим тоном: – А разговаривать нам не о чем. – Ты так считаешь? – опёршись руками о стол и наклонившись, зашипел Дима. – Ты меня кинул посреди процесса и сбежал. Одуван подскочил со своего стула, задетый обвинением, и покрылся пятнами. – У нас была договорённость, и я свою часть выполнил. Ты свою тоже, – чуть сорвавшимся голосом, но чётко, властно, твёрдо сказал Паша, смотря в глаза Димону. – А на нет и суда нет. – Последние слова одуван сказал обиженно и с какой-то толикой обреченностью, отводя взгляд. Дима следил за одуваном цепко, жадно, подмечая всё. Быстро и тихо он преодолел расстояние между собой и Пашей, перекрывая на всякий случай пути отступления и побега, что было вряд ли, но чем чёрт не шутит? – Так может, начнём всё заново и без этих… договорённостей? – как змей–искуситель, с хрипотцой спросил Димон, подобравшись к одувану совсем близко, что тот дёрнулся, словно очнулся, явно не ожидая увидеть так близко викинга. Особенно Пашку впечатлил животный блеск в глазах мужчины. Ещё никто на него не смотрел с таким вожделением, и это безумно льстило парню и к стыду возбуждало. Последнее не очень радовало, организм давно хотел этого викинга, а вот мозг и обида сопротивлялись. Соловейчик даже зубы стиснул от волны мурашек, пробежавших по телу и поднявших все волоски на теле. Все его тренинги, внутренние барьеры и самовнушения пали от всего лишь одного предложения викинга, и наружу начала выходить его тёмная развратная сторона, чего он не мог пока допустить. – У меня есть уже нижний… – сглотнув вязкую слюну, сказал одуван и посмотрел прямо в глаза Димону, который будто и не услышал его слова. Дима услышал как раз таки всё, только вот останавливаться не собирался. Врёт одуван! Не умеет и врёт! А за враньё пороть надо! Улыбнувшись ещё шире, Дима быстро приблизился к Паше, впечатывая его спиной в стул, и уткнулся ему в шею, вдыхая шумно и щекотно его запах и заставляя одуванчика напрячься и поёжиться. А когда Димон заговорил, чуть касаясь своими губами розовой шеи парня, то одуван вообще мелко задрожал, а на его шее начала биться соблазнительно в такт его сердцу жилка. – Тебе говорили, что врать нехорошо? – Я не вру, я…– запинаясь и пытаясь тщетно уйти от щекочущих губ, проговорил одуван. – А раз не врёшь, тогда почему ты обиделся на меня и избегал? – перебив Пашу, быстро заговорил Димон, стараясь ещё больше опалять его шею дыханием и ещё больше и чаще притрагиваться губами к коже. Соловейчик вместо ответа поёжился ещё раз и, решившись, ухватил Димона за болтающийся как раз у его рук галстук и с силой потянул в сторону, чтобы было удобней впиться в его рот и с напором поцеловать. Димон просто тащился от Одувана, отдавая ему первенство и главенство во время поцелуя. Пока что отдавал первенство, прекрасно понимая, что не просто так ему Соловейчик закрыл рот. Эх, молодость и горячность! А вкупе с благородством, честностью и некой детской наивностью этим всем можно было пользоваться всласть, что и сделал Димон, опуская свою руку на пах парня, где уже чувствовался приличный стояк. – Поехали ко мне, – зашептал, запыхавшись, Димон, с сожалением оторвавшись от припухших блестящих губ и шустрого язычка одувана, заглядывая в шальные, с поволокой, медовые глаза. – Здесь. Раздевайся! – только и успел сказать такой же запыханный Паша, вновь притягивая за галстук Димона и вновь впиваясь ненадолго в губы, чтобы укусить. – Галстук оставь. Кристина уже давно вернулась из туалета и, юркнув к себе в кабинет, достала заветный файлик и стала печатать приказ задним числом. Когда всё было почти готово и печать поставлена, остались только подписи директора и Соловейчика Павла, довольная девушка вышла в приёмную и, прислушавшись к странной тишине, аккуратно поскреблась в кабинет директора. Естественно, никто не открыл, поэтому чтобы убедиться, что никого нет, Кристинка тихо приоткрыла дверь. От увиденного Кристинка замерла, захлопав длинными ресницами: будущий секретарь сидел откинувшись на стуле, пунцовый, со вздыбленными волосами, с закрытыми глазами и прикушеной губой, в то время как Димон (ДИМОН!!!), стоя на четвереньках, спиной к двери, в одних только носках (в которых уже светлела дырочка), сосал ему. Присмотревшись, Кристина заметила на Димоне ещё одежду – галстук, но только вот он был намотан на руку одувана в виде поводка. Парочка самозабвенно получала кайф и даже прожённая, много чего видевшая на своём веку Кристина смутилась. Было что-то между этими двоими такое, что заставляло чувствовать себя неуютно и завидовать белой завистью. Сглотнув, девушка вспомнила, зачем заходила, хоть и было желание подсмотреть дальше, и так же тихо прикрыв дверь за собой, она положила все бумаги на секретарский стол, спрятала паспорт в сумочку и была такова. Теперь точно всё будет хорошо! А завтра приедет Ванечка… Паша не ожидал, что викинг, раздевшись, вцепится в его ширинку и начнёт ему делать минет. А минет вышел у мужчины такой, что дух захватывало! Паша тихо застонал, рука с натянутым галстуком ослабла, всё равно от него не было толку, а второй он поглаживал бритую голову викинга, от чего тот урчал горлом, доставляя ему ещё большую порцию удовольствия. В самом низу живота у Паши уже стало горячо, как никогда, и даже яички начали судорожно поджиматься, собираясь выдать не меньше стакана спермы, но в самый интересный момент рука викинга с силой пережала Пашин член у основания. Одуван по-детски, не открывая глаз, всхлипнул, пока его не начали властно целовать и незаметно для него самого стягивать лишнюю одежду. Мозг парня плавал как в киселе, а чужие руки и губы не давали ему вернуться в реальность, поэтому очухался он, когда его посадили на прохладный стол голой задницей. – А я говорил, поехали ко мне, – довольно скалясь, пробормотал Димон, разглядывая большие и ошарашенные глаза одуванчика, опять наваливаясь на парня и целуя его. – Нет! – вдруг громко рявкнул Соловейчик и стал отталкивать Димона, пока тот не остановился и не замер, злобно сверкая возбуждёнными глазами и раздувая ноздри. – Что нет, соловейка? – ласково, как кот, промурлыкал чуть дрожащим голосом Димон, медленно поглаживая пальцами спину и копчик Паши, пока тот формулировал мысль. – Я тебя, одуванчик, больше месяца ждал. И ещё бы ждал, но теперь не могу, когда ты рядом… Такой красивый, такой горячий… Дальше Димон мурлыкал Пашке всякую ласковую чепуху, перемежая её с поглаживаниями и лёгкими поцелуями, с каждым словом усиливая свой напор. И Пашка почти сдался, вновь превращаясь в лужицу, отвечая на нежные поцелуи и подставляясь под широкие ладони, но в последний момент, уже почувствовав большие сильные ладони на своих ягодицах и упирающийся в свой анус горячий влажный член Димона, спохватился. – Нет! Дима, во второй раз услышав это «нет», выдохнул медленно и, заскрипев зубами, уткнулся лбом во влажную от его же поцелуев грудь одувана. Отрываться и прекращать ему не хотелось, но и насиловать он не мог. – Без смазки и растяжки я не буду, – раздалось над ухом у Димона, и он поднял голову и посмотрел в смеющиеся, с издевательской лёгкой ехидцей дьявольские медовые глаза. – Растяни меня и смажь! Последние слова одувана прозвучали приказом, но Димон обрадовался, как будто миллион баксов выиграл, соображая, где лежат в его кабинете презервативы и смазка. Вспомнив, Димон попытался оторваться от одувана, но тот не отпускал, да ещё и свои дивные ноги закинул ему на талию, скрещивая их сзади. – Языком, викинг, – хрипло, пошло, грудным голосом, негромко проговорил Одуванчик (дьяволёнок!) и добил Димона окончательно, облизав по-блядски свои губы. Так не облизывалась даже Кристинка (а уж она умела!), поэтому Димон как завороженный наклонился и, поцеловав подрагивающий живот Одуванчика, начал медленно спускаться вниз. Пашка громко стонал и разводил ноги ещё шире, лёжа на столе, как какая-то проститутка, но что-то изменить, или стонать потише он не мог и не захотел бы ни за какие деньги мира. Он до последнего не верил, что викинг пойдёт на римминг, но тот не только не отказался, но и сейчас вытворял там внизу такое, что терпеть не было сил. Дима сам понял, что чересчур увлёкся, извлекая из Одувана сводящие его с ума стоны, и чтобы не слиться раньше времени, ему пришлось оторваться от такого, как оказалось, увлекательного занятия и перейти к самому главному. Паша кончил почти сразу, как только Дима вошёл в него. Хватило ему всего пары толчков, но и сам Дима продержался недолго, сказалось напряжение и другие не менее интересные процессы. – Мой маленький господин и тиран,– усмехнувшись, проговорил Дима и поцеловал своего одувана в живот, на котором блестели капли пота и белые сгустки спермы. Димон до сих пор не вышел из соблазнительного одувана и теперь удерживал свой вес на подрагивающих руках, нависая над парнем и опасаясь ложиться на растёкшегося по столу и отрешившегося от происходящего одувана. Весовые категории были у них очень разные, да и любоваться таким вот милым, красным, утомленным от секса одуванчиком было очень удобно сверху. Паша же пребывал в неведомых далях, а услышав про господина, его душа пела и улетала в космос. – Так почему ты меня избегал? – вырвал Пашу из космоса на землю вопрос викинга, и тому не осталось ничего другого, как немного заплетающимся языком напомнить про их договор на том ужине, а именно что тот его так и не принял как верха, и не назвал в конце вечера никак. Дима не сдержался и заржал как конь, пока пунцовый и уже злобно-обиженный одуван попытался его отпихнуть от себя, пнув при этом пяткой в плечо. Димон перестал ржать и, лыбясь хитро во весь рот, словил пятку одувана, начав её целовать. Он дорвался до своего фетиша! Вся злоба с Паши улетела вмиг, когда он увидел с каким маньячным усердием и удовольствием принялся целовать-вылизывать его ноги викинг. Паша замычал от удовольствия и лёгкой щекотки, начиная возбуждаться, поэтому с силой вырвал свою ногу из рук Димона, который смотрел на него, ничего не понимая. – Одевайся и поехали к тебе! – приказал Паша, пытаясь слезть со стола. Спина его здорово затекла от деревянной поверхности, так что пора было перемещаться в более удобное помещение с удобной и мягкой плоскостью. Упускать своего викинга Паша теперь не собирался, и прятать в себе свои тёмные извращенские наклонности он тоже пока что не планировал. Уже под утро следующего дня, затраханный до полусмерти и до боли в одном месте, сонный, уставший, но счастливый Паша, обнимая своего огромного викинга как плюшевого медведя, наконец-то решился задать вопрос, который давно его интересовал, но который не получилось задать ранее, и немного запинаясь от стыда и неудобства ситуации, он спросил: – А… как тебя зовут? А то я забыл... Димон, такой же сонный и такой же затраханный, после вопроса тирана-одуванчика проснулся и еле сдержался от ржача, но вовремя заткнулся, решив тоже узнать ответы на свои вопросы. – Я отвечу, если ты согласишься работать у меня, и расскажешь, зачем ты дал деньги Роевскому, – тихо и опять как змей искуситель зашептал Димон на ухо Паше, обнимая крепче, а заодно и поглаживая пониже спины. Паша, подумав немного, со вздохом согласился работать. Во–первых, это работа на месяц, а во вторых, деньги у него заканчивались, и на это собеседование он возлагал большие надежды, домой ехать ему не хотелось. Про Роевского же Паше не очень хотелось говорить, а объяснять про деньги – в особенности, но видимо придётся. Лучше сейчас правду сказать, может, и ему легче станет. – Эти деньги мне дали за сессию,– на одном дыхании тихо произнёс одуван, и Димон напрягся, но пока молчал, ожидая продолжения. – Я познакомился с мужчиной по интернету. Он нижний, давно в теме. Мы с ним пообщались, обменялись фото и договорились встретиться. – Ещё тише начал рассказывать одуван. – Когда я пришёл к нему домой, он, увидев меня вживую, извинился, сказал, что ему надо куда-то по делам, и всунув мне в руки деньги, закрыл перед носом дверь. Это уже потом он написал, что я не доминант и на него не тяну. Вот деньги те я Роевскому и отдал, они ему нужнее были… – Со вздохом закончил одуван, разглядывая в темноте натяжной потолок и ожидая ответа на свой вопрос. Димон на протяжный вздох одувана улыбнулся только и, игнорируя его ожидания, начал активные действия под простыней, пока не получил точным ударом локтём по печени. – Ты и правда на верха не тянешь… – хватая воздух, выговорил мужчина и, как только Паша замер, полез к нему целоваться. – Ты тиран…Мой тиран-одуван! И меня зовут Дима, а завтра ты меня будешь называть Дмитрий Валерьевич…
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.