Кошмар на двоих

В комнате их оставили одних. Джун никогда раньше не была здесь, но могла предположить, что Шу тут часто проводил время, о чем говорил лежащий на краю стола футляр для скрипки. Она прекрасно знала, что Шу любит одиночество, отдается ему мыслями и музыкой. Сколько бы Джун не просила сыграть для нее, вампир отказывал вежливой улыбкой. Наверное, сегодня можно попытаться попросить его вновь, но слишком страшно. Подумать только, она уже далеко не девица, но все равно на сердце беспокойно из-за того, что должно сейчас произойти. Джун вздрогнула, когда за спиной хлопнула дверь. Шу повернул ключ в замочной скважине, что-то щелкнуло. Он едва уловимо вздохнул, отступая в сторону неразобранной кровати под тяжелым темно-синим балдахином. Опустился на нее и тут же расслаблено откинулся на спину, устремив долгий взгляд в потолок. Джун же так и осталась стоять посередине комнаты, боясь лишний раз вздохнуть. Она даже не представляла, с чего начать. Сейчас больше всего на свете хотелось отмыть руки от крови Юи. А еще снять к чертям это платье. Казалось, что за прошедший час оно стало уже вдвое теснее. — Ты рада? — Шу приподнялся на локте и безразлично посмотрел на нее, словно не на жену, а на горничную. Как будто с посторонним человеком разговаривает. Но Джун привыкла к этому деланому равнодушию. На самом-то деле она для него значит гораздо больше. Шу умеет скрывать свои эмоции, да так, что порой ей самой кажется, что это и не иллюзия вовсе - все его слова, а происходящее на самом деле. — Д-да… Безусловно. Очень рада… — непривычно хриплым голосом ответила она, переминаясь с ноги на ногу. И туфли тоже до безобразия тесные. — И чего же ты ждешь? — он вздернул светлую бровь, уставившись на нее с некоторым едва уловимым недовольством. Джун вспыхнула. — Я… ничего, — она сглотнула, попытавшись изобразить на лице очаровательную улыбку. И почему он требует от нее сейчас действий? Это вроде мужская прерогатива в таких-то делах. Но заявить об этом прямо у Джун не хватило сил. Ведь наверняка Шу просто решил поиздеваться. — А почему тогда покраснела? — он теперь смотрит на нее с почти незаметным любопытством, подперев подбородок кулаком. — Тут жарко… и вино… Я выпила слишком много вина, — невеста отводит взгляд в сторону, боясь увидеть его реакцию. И, определенно, темный пейзаж за окном интереснее, чем антураж комнаты. — Всего два бокала, — в голосе проскальзывает насмешка, отчего щеки Джун вспыхивают сильнее. — Мне хватило, — бормочет она, убирая руки за спину. Со стороны кровати слышится шорох постельного белья. Она украдкой бросает взгляд на Шу. Тот неторопливо поднимается, тянется, приближаясь к ней точно хищник. Синие глаза, казалось, заглядывают в каждый затаенный уголок ее души, видят насквозь ее страх и едва заметное желание. Джун не стыдно признать, что она уже давно с нетерпением ждет этого, пусть и отвергла его один раз, но тогда ей было совершенно не до близости с кем-то. Сегодня хотелось невыносимо. Виновато ли в том вино или еще что, она не знала. Шу между тем двинулся к окну, пройдя мимо нее. Джун украдкой следила за ним, с неким трепетом отмечая, как замечательно на нем смотрится дорогой костюм. Вампир в нем чувствовал себя куда увереннее, чем она в своем платье. — Тут правда душно, — тихо отозвался он, даже не оборачиваясь к ней. — Подойди. Девушка на ватных ногах с трудом приблизилась к нему, вложив ладонь в протянутую руку. Сильные пальцы сжали запястье, Шу резко притянул ее к себе, заставив посмотреть точно в глаза. У Джун перехватило дыхание. — Закрой глаза, — его шепот донесся до нее словно сквозь какую-то пелену. Она покорно подчинилась ему, рвано выдохнув, приготовившись к тому, что вот, сейчас все начнется. Он сильнее прижал ее к себе, заставив ткнуться носом ему в ключицу. Джун судорожно вздохнула, несмело обняла его за шею и замерла так, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Сердце билось с неистовой силой, ни на секунду не собираясь сбавлять своего бешеного ритма. Полностью погрузившись куда-то внутрь себя, она даже не заметила, что на мгновение земля ушла из-под ног, что пропал куда-то жаркий воздух, сменившись на приятную ночную прохладу, смешанную с запахом роз. — Все, — она почувствовала прикосновение к щеке и открыла глаза. Сакамаки глядел на нее пристально, изучающим взглядом, словно пытался найти в чертах ее лица что-то новое. Джун, как завороженная, смотрела на него. В темноте он казался бледнее прежнего. — На свежем воздухе твои чувства куда искреннее, чем в стенах этого дома, — выдохнул он, опустившись к ее шее. Клыками, дразнясь, он чуть поддел нежную кожу, опаляя горячим дыханием. — Ох… — не сдержала она предательского стона, вцепившись в его рубашку, словно утопающий за соломинку. Джун совершенно не понимала, зачем им покидать спальню, особенно сегодня, ради сомнительной прогулки по саду. — Что ты задумал? — Иди за мной, — он отстранился от нее так резко, что она, лишившись опоры, чуть не рухнула на землю, но вовремя удержав равновесие, засеменила за ним. Шу целенаправленно неторопливым шагом направился точно вглубь сада, дальше того места, где находилась беседка. Густые розовые кусты с каждым шагом редели, пока и вовсе не исчезли, сменившись высокими раскидистыми деревьями, чьи ветви, сплетаясь, создавали страшные темные тени. Джун всеми силами старалась не отступать от вампира. Придерживая подол платья, она пробиралась вслед за ним, боясь зацепиться за что-нибудь. — Шу, подожди, — взмолилась она, понимая, что беспощадно отстает от него, не в силах уже бороться с местной флорой. — Давай, осталось немного, — услышала она откуда-то издалека и, отчаянно выдохнув, поднажала. Чудом вырвавшись из зеленого плена, девушка подняла взгляд и, пораженная, замерла на месте. Полная луна отражалась на ровной глади небольшого озера, представшего перед ней во всей своей красоте. Берег был так близок, что достаточно сделать всего несколько шагов. Ее останавливал силуэт Шу, застывший возле кромки воды. Создавалось ощущение, что вампир, неотрывно глядящий прямо в небо, полностью ушел в себя, забыв о существовании Джун. Тревожить его она не хотела, жадно смотря на него, на его расслабленную фигуру, красивый профиль и светлые волосы, в которых, казалось, запутались лунные лучи. — Ты передумала? — склонив голову набок, он посмотрел на нее, сверкнув глазами. — И в мыслях не было, — храбро ответила она, собравшись с силами. Девушка, поудобнее перехватив подол платья, направилась к нему, неотрывно смотря ему прямо в глаза, словно боялась, что стоит только отвести взгляд и все это растворится, как наваждение. — Человеческая жизнь ничтожно мала. Человек не найдет своего счастья рядом с вампиром. Будет лишь боль и унижение, понимание своей беспомощности. Став моей женой, ты согласилась пожертвовать своей смертностью, бренной жизнью, чтобы получить новую, вампирскую. И я тебя спрошу еще раз: не жалеешь? — явная меланхолия чувствовалась в его голосе; казалось, что он совершенно не хочет ни о чем говорить, но его вынуждают обстоятельства и она. Тратить его время Джун не собиралась. — С самого начала не жалела, — не покривив душой, призналась она. Не зря, не зря же ей пришлось столько вытерпеть от этих братьев. Они же просто проверяли ее, как и остальных жертвенных невест. Но повезло ей одной. И отказываться от такого дара она не в силах. — И о том, что выбрала тебя, тоже никогда не жалела. Едва заметная улыбка скользнула по его губам и тут же исчезла. — Раздевайся. Джун замерла пораженно, думая, что ослышалась. Но взгляд Шу красноречиво говорил — нет, не ослышалась. Она вспомнила свой стыд, когда Канато заставил ее раздеться и нарядиться почти в такое же отвратительное платье. Но Шу — не Канато, с ним все должно быть по-другому. Дрожащие пальцы неуверенно потянулись к завязкам на спине. Всего-то поддеть один узелок и снять платье будет проще простого. Джун опустила взгляд на свои ноги, что ныли от узких туфель. Скинув их, она вновь вернулась к завязкам, стараясь не пересекаться глазами с Шу. Кровь прилила к щекам, девушка закусила губу. Платье, скользнув шелковой змеей, упало на песок. Джун поежилась от прохладного ветра. Она осталась стоять перед ним в одном нижнем белье да в чулках. — Дальше, — без каких-либо эмоций поторопил он ее, и Джун сдалась. Дальше процесс пошел как-то проще. Чего ей стыдиться своего теперь уже мужа? Опустившись на колени, она в аккуратную стопку сложила свои вещи и замерла, ожидая следующих его приказаний с невольным трепетом. Перед ней упал его пиджак и галстук. Джун от неожиданности так и села, удивленно подняв на него глаза. Вампир невозмутимо раздевался, смотря точно на нее, так оценивающе и странно. Появилось неуместное желание прикрыть грудь руками, но что он там не успел разглядеть за такое-то время. Девушка мысленно невесело улыбнулась. Она давно уже не невинный агнец. Очнулась Джун от мыслей лишь тогда, когда поняла, что вампир оказался вплотную к ней. Нагой, с таким же непроницаемым лицом. Длинные пальцы Сакамаки скользнули по ее голой ноге, вызвав целый рой мурашек. Девушка выдохнула, придвинувшись ближе к нему. Но Шу только фыркнул, толкнул ее, заставив повалиться на песок. Его горячий рот накрыл затвердевший сосок, Джун сдавленно застонала, запустив руки ему в волосы. Она уже думала, что это никогда не случится, что Шу просто оставит ее тут на пляже, бросит. Но почувствовав его прохладную ладонь между ног, тут же поняла, что ошиблась. Его губы терзали ее грудь, доводя чуть ли не до исступления, заставляя думать лишь о нем, о том, что он делает. Джун раньше пыталась представить, как это будет происходить с ним, но во всех ее фантазиях никогда не было ни логического конца, ни начала. Была лишь невообразимая необъяснимая страсть, заставляющая ее подскакивать с тяжело бьющимся сердцем, но сейчас все было по-другому, казалось правильным. Его горячий язык скользнул по плоскому животу, прошел через пупок, ближе к тому месту, где она желала его больше всего. И не было в ней страха от того, что их может кто-то увидеть. С Шу ей нечего бояться. — Ох, Шу… — закусив губу, она выгнулась, почувствовав его язык между ног. Пальцы запутались в его волосах, она мягко гладила его по голове, двинув бедрами навстречу вампиру. С силой сжав ее ягодицы, Сакамаки оторвался от нее. Облизав губы, Шу, схватил ее за руку, дернул на себя. Джун не сразу опомнилась, почувствовав запах его кожи, ощутив тепло. Она подняла на него полный желания взгляд, понимая, что пути назад для нее нет — только вперед. Его руки скользили по спине, мягко надавливая на позвонки, очерчивая контуры лопаток. Совсем недавно там были страшные рваные раны, которые затянулись лишь благодаря Рейджи. Джун с ужасом поняла, что Шу сейчас плавно движется по линиям невидимых шрамов. Неужели, он узнал? Бывшая жертвенная невеста так и замерла, прижатая лицом к его груди, ощущая его губы на макушке, на чувствительной мочке уха, на шее. — Я знаю, — прошептал он, коснувшись губами ее скул. И тогда внутри Джун что-то будто оборвалось. — Шу, я… — она хотела уже начать оправдываться, чувствуя подступающие к глазам слезы. Ведь не специально, не хотела Джун тогда ничего. Это все Аято, это он во всем виноват. Она сердцем всегда была за Шу. — Не шуми, — она ожидала в его голосе услышать гнев, обиду, осуждение, но в нем слышалась лишь странная нежность. — Тогда была только Джун жертвенная невеста, которая могла изменить свой выбор в любой момент, оступиться. Сейчас передо мной другая Джун, что на пороге новой жизни, — вампир не дал ей даже опомниться, как тут же завладел ее ртом, требовательно и неожиданно страстно. Он сминал ее губы, проникая языком в горячий рот. Рука его все так же блуждала по спине девушки, не давая ни на секунду расслабиться. Она чувствовала себя сидящей на раскаленном железе. — Он свое получит позже, — разорвав поцелуй, произнес он, позволив ей жадно глотнуть воздуха. Шу подхватил ее на руки, и Джун от испуга обхватила его шею. Она не рискнула сейчас задавать какие-либо вопросы, когда он направился с ней точно к озеру. Она, словно завороженная, смотрела, как он входит в воду, как небольшие волны разбиваются об его тело, обтекают, стремясь дальше по течению. Шу остановился тогда, когда вода Джун была уже по шею. В голове у девушки мелькнула шальная мысль, что решил свою новоявленную жену утопить. — Обхвати меня ногами, — она повиновалась, внутренне радуясь, что ее опасения не оправдались. Прохладная вода окутала их точно одеялом, плескалась между ними, скользя под руками и коленями. Шу опустил ее ниже, заставив почувствовать его напряженную плоть, и Джун не оставалась ничего, как покорно, закусив губу, опуститься на него и в блаженстве откинуть голову назад, подставляя белую шею под поцелуи вампира. Первые толчки медленные, размеренные, подстраивали ее под его ритм. Вода, отзывалась на каждое их движение новой волной, скользя по разгоряченным телам. Но даже ее холод не мог погасить вновь вспыхнувшее в Джун безумное желание, которое с каждым своим действием разжигал в ней вампир. Опьяненная страстью, девушка не сразу почувствовала, как клыки впились в нее, болезненно разрезая кожу. Он жадно приник к телу, не желая растерять ни капли дорогой крови. Но сегодня это было лишь завершающей частью обряда. Очень простой его частью. Внутренние стенки ее лона сжали его, отчего вампир, не сдержавшись, и сам застонал, сильнее прижимая ее к своей груди, вдыхая запах ее кожи и восхитительной крови. Он почти забылся в ней, но вовремя себя отдернул, чувствуя, как слабеет в его руках Джун. Сделав над собой усилие, он оторвался от ее шеи, слизав последние капли крови. Девушка подняла на него глаза, одарив уставшим, но счастливым взглядом. Облизав губы, он вышел из нее и аккуратно поставил на илистое дно озера, придерживая за локоть. Джун казалось, что, если бы не он, то она давно бы упала в воду, ушла в нее с головой. Приятная ломота во всем теле призывала ко сну. Джун усиленно заморгала, понимая, что не может просто так уснуть, когда рядом он: самый настоящий вампир, что видит в ней сейчас не только способ утоления своей жажды, а свою жену. В это верилось с трудом, но ощущение его крепкой хватки на талии не исчезало. Значит, это не сказка, не сон. Шу, не сводя с нее взгляда, прокусил запястье левой руки до крови, что в темноте казалась почти черной. Девушка сглотнула ком в горле, совершенно не понимая, что от нее требуется. — Пей, — бесцветным голосом потребовал он, приблизив к ее лицу кровоточащую руку. И если бы Шу ее не держал другой рукой, то она точно бы отпрыгнула в сторону. — Зачем? — сглотнув, спросила она, прилагая титанические усилия, чтобы не смотреть на его руку. — Чтобы закрепить… связь, — терпеливо объяснил он, обхватив пальцами ее подбородок, чтобы заставить посмотреть Джун в его глаза. — Давай. Недавно она убила человека. Когда ее заставили это сделать, она думала и то меньше, чем в данный момент. Тогда в зале было полно свидетелей, сейчас есть только озеро и они в нем, есть ночь, мрак которой разрывали лунные лучи. Сейчас самый важный, решающий момент в ее жизни, а она медлит! Джун мысленно обругала себя, впервые видя на лице Шу непередаваемую гамму эмоций. Раньше он и улыбался редко, а вот тут… Для него это тоже, должно быть, важно. — Джун? Она покачала головой и виновато улыбнулась. Что это, в самом деле, происходит? — Прости. Задумалась, — девушка моргнула, стараясь спугнуть скопившиеся в уголках глаз слезы. Ну, все уже. Джун обхватила его руку своими дрожащими ладонями, наклонилась, задержав на мгновение дыхание. Темно-алая кровь странным браслетом обхватила его запястье, собираясь внизу, обрываясь и падая точно в воду. Она боязно провела по темному следу языком и зажмурилась, чтобы не видеть этого. Вампирская кровь оказалась на удивление вкусной. Джун жадно припала к руке, нетерпеливо слизывая неожиданную сладость, пытаясь навсегда оставить в памяти этот невообразимый вкус. Шу сдавленно зашипел, и она, испугавшись, тут же резко выпрямилась. — Я… — Ничего, — он притянул ее к себе, погладив по спине. — Не привык, что кровь пью не я. Джун неловко улыбнулась, ткнувшись носом ему в плечо. — Ты думала, это все? — его ладонь скользнула вниз и с силой сжала ягодицу, что девушка, не удержавшись, громко вскрикнула. Джун не успела опомниться, как вампир ловко закинул ее на плечо, словно какой-то варвар, и отправился обратно на пляж, высоко поднимая длинные ноги. Вот от кого, а от него она не ожидала такого финта. Оказывается, Шу, теперь уже муж, полон сюрпризов. Стоило только его ступням коснуться берега, как он тут же уложил Джун на песок и навалился сверху, не дав ей даже перевести дух. Задыхаясь в его требовательных и жарких объятиях, девушка смотрела на полную луну поверх мелькавшей светлой макушки, нежно перебирая короткие пряди в пальцах. Она уверенно развела ноги в стороны, принимая его всего внутрь себя, и сладко застонала, обвив его торс ногами. Казалось, что терпеливый до этого момента вампир, будто с цепи сорвался. Он оставлял на ее теле болезненные укусы, лишенные и капли нежности. Двигался неистово, заставляя ее выгибаться под ним, подставляя белую грудь под его клыкастые поцелуи, в беспамятстве шептать его имя. Таков ее Шу, ее вампир, ее любимый. Только бы это никогда не кончалось.

***

Когда молодежь занята своими играми, старшее поколение всегда старается держаться в стороне от эпицентра событий. Ирина предпочла бы и вовсе скрыться с глаз долой, но сегодня Рихтер решил действовать. И ей нужно сделать все правильно. Хоть что-то у нее должно ведь получиться. Гилберт о чем-то тихо говорил с Карлом, иногда улыбаясь краем губ, как умел делать только он. Ирина старалась не смотреть в его сторону, сжимая края своей чашки до побелевших пальцев. Она сидела недалеко от них в углу комнаты в мягком скрипучем кресле. И судорожно пыталась придумать, как незаметно выскользнуть в коридор. Ирина сделала все, как ей приказал Рихтер. Ей удалось незаметно вылить яд в бокал Карла, когда того отвлек Гилберт. Она ведь старается не для себя, а ради благополучия своих детей. Женщина тяжело вздохнула, сделала небольшой глоток и замерла. Ей потрясающе удавалось не привлекать к себе внимание. Всем просто наплевать на ее присутствие. Ирина прикусила губу, сдержав очередной полный отчаяния вздох. Пора бы ей уже привыкнуть к безразличию. — Через год-другой надо бы устроить еще одно торжество, — Ирина вздрогнула, услышав голос мужа. Она украдкой бросила на него взгляд, заметив, что Гилберт уже давно покинул излюбленное кресло и устроился возле окна. — По поводу? — Карл, казалось, все время пребывал где-то в своем мире, изредка обращая внимание на болтовню Шэна. Тихую персону Ирины не замечал никто. А между тем она слушала, вжавшись спиной в кресло, словно старалась раствориться в нем. — Мелена подрастает, а у тебя еще пятеро сыновей осталось, — Гилберт пригубил вина и лениво развернулся на каблуках в сторону старого товарища. — От истинного вампира толка больше, чем от обращенной жертвенной невесты. Ирина закусила губу от обиды, пытаясь не показывать истинного настроения, кипящей внутри бури негодования. Она даже слова бросить поперек его не могла, понимая, что отношение к ней не поменяется. Гилберт на мгновение задержал на ней взгляд. На губах его появилась снисходительная улыбка, но тотчас исчезла безвозвратно. — Церкви не нравилось, что их глупым девушкам достается только гроб в подарок. Пришлось подчиниться, — Карл поморщился: его не радовало то, что благородная вампирская кровь мешается с кровью смертных, будто бы их достаточно для такой глупости. — Выбирай из младших: на Рейджи у меня большие надежды. — Да, да, тогда выберем кого-нибудь из тройняшек Корделии? Я уже начал присматриваться. Ирина? — Да? — женщина испуганно моргнула, подняв на мужа карие глаза. — Кто бы подошел нашей дочери? — терпеливо пояснил он, облокотившись на подоконник. — Субару, — запнувшись, пробормотала она, понимая, что не позволит дочери связать судьбу с кем бы то ни было из отпрысков Корделии. Тихая Криста всегда вызывала в ней симпатию и, возможно, ее сын к Мелене будет относиться бережно. Да, Ирина заметила, что Субару вспыльчивый, но он слишком молод. Со временем его характер переменится. — С ним? Возможно. Но еще есть время подумать. Правда, оно кончилось для другого, — туманно произнес Гилберт, странно сверкнув глазами в Ирину. Женщина внутренне напряглась: он все знает. Паника поднималась из самых глубин души, захватив все ее существо. Ирина растерянно рыскала взглядом по сторонам, не понимая, где могла оступиться. Рихтер не простит ей проступка. А уж Гилберт… Что он с ней сделает? Муж смотрел на нее неотрывно, пожирая взглядом, как в первый день их знакомства. Раньше из-за такого пристального взгляда у нее подкашивались ноги, в ужасе замирало сердце, а сейчас… сейчас только страх и покорное принятие своей участи. Но пока она промолчала, повернулась в сторону, не в силах это больше терпеть. Карл не замечал, как накалилась в воздухе напряжение между этими двумя. Вино слишком восхитительно, чтобы обращать внимание на такие незначительные мелочи. С первыми лучами солнца он уедет отсюда — делать больше тут нечего. Внизу творится настоящая вакханалия, где молодняк проверяет свои способности, изгаляясь над смертной прислугой. Молодец Рейджи, что позаботился обо всем сам. — Доброй ночи. Дверь открылась тихо, без скрипа, запустив в комнату Рихтера. Он заявился в темно-зеленом плаще, испачкал дорогой ковер следами от тяжелых ботинок. Обряд его не волновал, как и прилагающиеся к нему развлечения со смертными. Лицо Гилберта в этот момент преобразилось: черты лица стали жестче, тонкие губы презрительно сжались, взгляд серых глаз, как два острых ножа, пронзал насквозь. — Тебя ждали раньше, — сухо обронил он, сжимая в пальцах ножку бокала, едва не переломив ее. — Я решил не торопиться, — в тон ему ответил Рихтер, переключив свое внимание на молчаливого Карла, что сейчас выглядел подозрительно бледно. Заметив это, Рихтер коротко ухмыльнулся, покосившись в сторону притихшей Ирины. Женщина сейчас хотела оказаться, где угодно, но только подальше отсюда. Мужские разборки не входили в ее планы. — Что тебе нужно? — в голосе Карла звучало что-то властное, требовательное: в брате он не видел равного себе и прекрасно знал, что Рихтера это бесит сильнее всего. — Ты слишком долго был главным, — Рихтер не стал заговаривать зубы, ответил просто, с намеком. Не глупые же все, догадаются. — И ты до сих пор не смирился? Удачное же время выбрал, — Карл позволил себе короткий смешок, выпрямился, закинув ногу на ногу. Во всей его расслабленной, но излучающей уверенность позе Ирине виделось что-то жуткое. Карл считается одним из старейших вампиров. Ее муж чуть позади него, но и у Гилберта есть козыри. Рихтер малоизвестен, его имя упоминается лишь после имени Корделии. «Любовник Корделии. Игрушка Корделии. Корделия… Корделия… Везде эта чертова женщина!» Да, Ирина завидовала тому, что эта амбициозная вампирша искусно крутила мужчинами. Может, Гилберт тоже попал под ее влияние? — Я ждал достаточно, — Рихтер между тем как ни в чем не бывало наполнил свободный бокал вином, тут же сделал глоток, зажмурив на мгновение глаза. — Осталось немного, — и развернулся, встав к обоим вампирам полубоком. Карл неожиданно замер, словно что-то его кольнуло, прижал руку к груди. Лицо его исказила болезненная гримаса, вампира скрутило в три погибели, как будто кто-то невидимый ударил его в живот. Ирина испуганно замерла. Яд, который она подлила ему в вино, должен был подействовать через полчаса. Рихтер это прекрасно знал. Неужели он так доверял ей, что даже не задумался о том, что Ирина могла провалить задание. Как бы он тогда выкручивался? — Что за черт? — зло выплюнул Карл, вытирая кровь с губ, глядя на брата с нескрываемой ненавистью. Он попытался выпрямиться, но силы угасали с каждой секундой. — Это твой конец, — с легкой улыбкой бросил ему Рихтер, осушив бокал. Ирина увидела, как расслабились его напряженные доселе плечи. Казалось, что вот он, долгожданный конец, но оставался еще ее муж. — Гилберт, — обратился к нему Рихтер, потеряв интерес к корчившемуся в предсмертных судорогах Карлу, — семейство Шэн всегда имело тесные связи с Сакамаки, мне не хотелось бы потерять такого союзника. Тебя наши разборки с братом не касались. — Я не скрепляю союзов с пешками. Приведи Корделию: разговаривать я буду с ней. Шэн беззлобно ухмыльнулся, заметив, что его слова задели Рихтера. Карл уже затих навсегда. Ирина боялась представить, что теперь будет с Сакамаки под предводительством Корделии и ее любовника. И Гилберт… Неужели он присоединится к ним? — Я не пешка. Без меня Корделия не возродилась бы, — твердо чеканя каждое слово, нахмурив брови, ответил Рихтер, не разрывая зрительного контакта с Гилбертом. — Из-за тебя моя семья стала участницей этого фарса. Женщине нельзя давать волю. Особенно такой амбициозной. Карл позволяет ей слишком много. Даже сейчас, — Гилберт досадливо поморщился. — Позволял, — с нажимом поправил его Сакамаки на что Шэн белозубо улыбнулся. — Ошибаешься. Притворившаяся частью интерьера Ирина взглянула в сторону распростертого на полу Карла. От яда он просто не мог выжить, готовили специально для него. Тогда что за черт тут происходит? — Он мертв, — твердо настоял на своем Рихтер, глядя на Шэна, как на ополоумевшего. — Неужели ты думаешь, что такой осторожный и мнительный Карл-Хайнц заявится на обращение какой-то церковной мыши собственнолично? И после этого ты пытаешься меня убедить, что не пешка? — обычно собранный и холодный Гилберт залился долгим смехом, без всякой грации завалившись в кресло. — Это его двойник, мой недальновидный друг. Твой брат куда умнее, чем тебе кажется. Смех прервался резко. Лицо Шэна вновь приобрело жесткие черты, он даже не думал скрывать отвращения к Рихтеру. — Что будешь теперь делать? — приторно-вежливым тоном поинтересовался он, скрестив руки на груди. Пальцы его сжались, безжалостно сминая дорогую ткань пиджака. Гилберт на грани: Ирина редко видела те моменты, когда мужа выводили из душевного равновесия. — Избавлюсь от свидетелей для начала, — холодно ответил Рихтер, мимолетно глянув на Ирину. Как же ей хотелось подорваться с места и убежать. — С нее начнешь? — совсем равнодушно промолвил Гилберт. — По-моему, ты научился ей прекрасно манипулировать. Женщина почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она давно с ужасом предполагала, что Гилберт знает все о каждом ее шаге, действии. Ей повезло, что дочь родилась точной копией ее самой, не переняла черты Рихтера. Но почему тогда Гилберт молчал? Почему все это время он вел себя, как обычно, стараясь не замечать жену, но изредка в его взглядах, жестах она видела что-то такое непередаваемое, что Ирина не могла расшифровать. — Я еще раз повторю: мне бы не хотелось терять такого союзника. Власть Карла подходит к концу. — Да с чего ты взял? — Гилберт нервно фыркнул, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Ирина поняла, что он сдерживает себя из последних сил. Неужели такая ненависть к Рихтеру из-за нее? Или просто его бесила сама мысль о том, что семью Шэн используют? — Так ты присоединишься к нам? — Рихтер, казалось, ничего не замечал. Он находился где-то в нарисованном им с Корделией будущем, представлял, как влияние переходит в его руки. Пусть брат его пока еще жив — это ненадолго. Корделия окрепнет, наберет союзников из прошлых ухажеров и тогда умрет не двойник Карла, а настоящий он. — К черту, — хмуро протянул Гилберт: он не разделял мечту Сакамаки; Шэну власть досталась сразу после смерти отца. Хорошо, когда в семье ты единственный наследник. Он мог бы, как Карл, взять в жены несколько девушек, наплодив еще дюжину кровососущих ребятишек, чтобы потом кровь высасывали из него, мечтая убрать с дороги, но Гилберту хватало одного жадного и наивного Кевина. — Уверен? — Рихтер, не скрывая удивления, изогнул бровь. — Абсолютно, — продемонстрировав в улыбке клыки, промолвил Гилберт, поднимаясь с места. — Жаль. Рихтер атаковал первым. Жалобно звякнул бокал, разлетелись осколки по полу. Ирина подскочила, отпрыгнула в сторону, спрятавшись за спинкой кресла. Выход остался за спиной Сакамаки: ей не добраться. Гилберт перехватил руку Рихтера, резко развернув, сжал до хруста. Рихтер, плотно сцепив зубы, норовил ударить противника по колену, но резвый Шэн увернулся, напоследок распоров рукав Сакамаки острыми когтями. Он скинул на пол пиджак. И так, в тонкой богатой рубашке, вновь пошел в наступление, оскалившись точно зверь. Рихтер не отставал. Вампиры сражались не щадя сил и убранства комнаты: стол перевернули, разодрали диван, когда, сцепившись, уже не замечали ничего вокруг. Ирина, прислушиваясь к глухим, но быстрым ударам сердца, медленно ползла к выходу, стараясь не оборачиваться. Если они ее заденут, то она пропала. У старых вампиров кожа все равно что каменная, а сила в стальных мышцах разрушительна. Ирина же — обращенная, слабая и трусливая. Ей нечего здесь делать. Прямо перед ее носом рухнул Рихтер: он снес все на своем пути, затих у стены, разломив стул, на который приземлился. В бордовых глазах его клокотала ярость, израненные руки сжались в кулаки. Он медленно поднялся, глядя на такого же истерзанного, растрепанного Гилберта исподлобья. На бледной коже следы крови выделялись особенно ярко. — Давай. Иди, — сплюнув, поторопил его Гилберт, двинувшись в сторону, по дуге подбираясь к Рихтеру. Оторвав от разломанного стола массивную резную ножку, Рихтер яростно замахнулся ею на противника. Гилберт защищался руками, ускользал из-под удара, но в последний момент не заметил, отвлекся и споткнулся о подставленную ногу и получил по темени. Кровь полилась из рассеченной головы, скатываясь со лба тяжелыми вязкими каплями, по щеке до подбородка. Гилберт не дрогнул, только ухмыльнулся. — Не передумал? — хриплым голосом спросил его Рихтер, вновь замахиваясь для удара. — Нет, — вытирая кровь рукавом, Гилберт отступая назад, не давая себя задеть. — Додумался до другого. Ирина, затихшая у стены, с замиранием сердца следила за рукой мужа. Гилберт вытащил из кармана какую-то склянку: странная зеленая жидкость переливалась в ней, так и притягивала к себе взгляд. — И? — Рихтер не осознал опасности, что таилась в руках Гилберта. А вот тот знал. Подбросив в воздух, вновь поймал склянку кончиками пальцев и ринулся вперед, сшибая Рихтера с ног. Деревяшка выпала из его рук. Прижатый к полу телом Шэна, он пытался добраться до его горла. Гилберт обрушил тяжелый удар ему в лицо, стараясь вбить противника в пол. От каждого удара сердце Ирины замирало. Она не знала, на чьей сейчас стороне. Никто из них не дал женщине счастья, все ей только пользовались. Пускай хоть перебьют друг друга, главное, чтобы ее дети были в безопасности. Послышался звон стекла. Гилберт отпрыгнул от Рихтера в тот момент, когда Сакамаки объяло зеленое пламя. Шэн рухнул на пол, точно ноги перестали держать его. Запустив тонкие разбитые пальцы в слипшиеся от крови волосы, он почти счастливо вздохнул, наслаждаясь криками боли заметавшегося по ковру Рихтера. Жадный огонь, пожирающий вампирскую плоть, скоро перешел дальше, вспыхнув привычным оранжевым пламенем. — У тебя, Рихтер, очень способный племянник! Чувствуешь его любовь? Хорошо горит, правда?! — он рассмеялся пугающим каркающим смехом. Вопли Рихтера перешли в ужасающий вой. Огонь выпил из него все силы, заставив рухнуть ничком, перестать сопротивляться неизбежному. Жарко. Сама комната объята пламенем. Ирина осторожно приблизилась к мужу, чувствуя, что сама начала задыхаться. Она робко коснулась его плеча, заставив того посмотреть на нее. — А, так ты не убежала. Видела все, значит, — дрожащей рукой он коснулся ее бледной щеки. Глаза у него блестели, как у лихорадочного, прикосновение получилось неожиданно мягким. Ирина замерла в растерянности, не видя в этом вампире привычного супруга. Неужели этот ужас так разгорячил его кровь? — Пойдем, тут скоро все сгорит, — сделав над собой усилие, Ирина поднырнула ему под руку, помогая подняться. Муж навалился на нее всем телом, крепко прижав к себе. Скоро организм начнет регенерировать. — Я долго ждал этого момента. И откуда только у тебя появляются любовники? — Гилберт фыркнул, ткнувшись носом ей в волосы. — Одного убил, этого… Третий будет? Голос у него тоже незнакомый: насмешливый и усталый одновременно. Ирина покраснела, получше перехватила его и ускорила шаг. Находиться в комнате становилось опаснее. На улице раздались крики, смешались и заглушили вопли умирающего Рихтера. Осталось немного. — Гилберт, я… — он не дал сказать ей, прижав палец к губам. Ирина почувствовала сладковатый вкус крови и сглотнула. Его эта кровь или Рихтера? Все ее мужчины не давали ей кусать их: это высшая степень доверия у вампиров, если они позволяют делать подобное другим вампирам. Первый ее возлюбленный и вовсе был человеком… — У нас будет время обсудить все, но сначала Корделия. Я чувствую: она здесь. Ирина только поджала губы: как же ей осточертела возня возле второй жены Карла. — Мне пришлось… — и опять он перебил ее, сильнее сжав пальцы на талии Ирины. Шэн ойкнула, понимая, что лимит исчерпан, муж в очередной раз слишком занят. Когда же все это кончится? Она толкнула бедром дверь, та открылась сразу же, являя взору Рейджи и Кевина. — Я всех распустил, — окинув их быстрым взглядом, сухо произнес Сакамаки, давая им выйти в коридор. Кевин за его спиной поджал губы, как-то странно посматривая на родителей, руки его непроизвольно сжимались в кулаки. — А я испробовал твое изобретение, — Гилберт усмехнулся, отстраняясь от Ирины. Он устало прислонился спиной к стене, брезгливо скривился, увидев, во что превратились его вещи и он сам. — Замечательный костерок, скажу я тебе, но лучше потушить пока весь особняк не занялся. — Я сейчас все исправлю, — Рейджи кивнул все с таким же непроницаемым лицом и тут же направился в комнату, на ходу снимая перчатки. — Иди, — Шэн перевел взгляд на сына, — там два трупа, поможешь убрать. Казалось, что Кевин сейчас сам загорится от возмущения. Он где-то с минуту сверлил отца взглядом, но Гилберт только головой покачал, криво усмехнувшись. — Хорошо, отец, — процедил он сквозь зубы, исподлобья посмотрев на застывшую Ирину. Женщина никак не могла понять, откуда во взгляде сына столько ненависти. — Нам тоже пора идти, — Гилберт с облегченным вздохом оторвался от стены, расправил плечи. Регенерация наконец-то пошла полным ходом.