***
За столом было на удивление тихо. Мерно стучали ложки по тарелкам, слышился звук наливаемых в бокалы напитков. Юи кусок в горло не лез, но она делала титанические усилия, чтобы прикончить хотя бы половину предоставленной ей порции, чтобы ненароком не разгневать Рейджи, который однажды преподнес ей урок у себя в кабинете. Сразу после того, как закончил своё общение с миссис Шэн. Женщина же сидела как раз напротив Юи, боясь даже случайно хоть на кого-нибудь посмотреть. Возможно, ей было неуютно сидеть между Аято и Субару, но точно сказать было нельзя. Джун же удостоилась чести сидеть по правую руку от Шу. Но особой радости на лицах обоих не было: Шу рисковал уснуть прямо лицом в тарелке - такой сонный и недовольный вид у него был; Джун то и дело ловила на себе пристальный взгляд Аято и понимала, что не просто так он удостоил её своим вниманием. Все молчали, словно на похоронах. Хотя, на тех хотя бы музыка играет и бедные родственники то и дело стараются пару слов вставить в память об усопшем. Но нет, в доме Сакамаки траур был разве только у Юи, которая никак не могла свыкнуться с мыслью, что собственный отец отправил её в особняк полный вампиров. Явно на счастливый конец надеяться нельзя. Либо дочурка так ему надоела, либо смертный крупно задолжал, кхм, кровососам. Словом, тараканы в голове у каждого присутствующего начали бурную деятельность, так как их хозяева не горели желанием обменяться друг с другом даже парой слов. — Глупо, — неожиданно для всех старший из братьев поднялся с места и целенаправленно направился в сторону выхода. — Совершенно нет манер, — как только блондин скрылся в дверном проходе, не преминул сказать Рейджи, кладя вилку на край тарелки. Скрестив руки в замок, он устремил свой взгляд куда-то в пространство, словно старался спросить у кого за что ему достался такой-то невоспитанный брат. — Тедди, хочешь банановые шарики? — оставшиеся за столом тут же перевели взгляд на Канато, у которого опять начался приступ неадекватности. Однако такого по определению нормальным не назовешь. Игрушка молчала, глядя куда-то единственным стеклянный глазом. Ответа Канато и не нужно было услышать. Он принялся остервенело тыкать острой вилкой в угощение, которое, к сожалению, не хотело поддаваться на провокации. Но вампир не разозлился, принимая это как своего рода игру. И он начал смеяться, не отвлекаясь от своего занятия, заставляя Юи дрожать от этого пронзительного сумасшедшего смеха. У Джун словно мороз по коже прошелся. В такие моменты она старалась как можно дальше быть от самого неуравновешенного вампира из всех. Странно, но некоторые из братьев тоже не хотели долго задерживаться за столом, например, Райто и Субару. Девушка попыталась взять Юи за руку и увести отсюда как можно дальше, но в этот раз с места поднялся Аято. Обойдя стол он приблизился к ним, грозно глядя только на Джун. У Комори ноги словно ватные стали, она снова опустилась на стул и мечтала сделаться маленькой-маленькой, чтобы потом спрятаться там, куда никто не сможет дотянуться. — Нужно поговорить, - серьезно сказал старший из тройняшек и жестом показал Араи в сторону выхода противоположного тому, где скрылся Шу. - Не здесь. — Хорошо, - пролепетала девушка, стараясь сделать спокойное лицо, но стоило ей только выйти из комнаты, как она тут же подорвалась с места и побежала в сторону кухни. Что-то подсказывало ей, что разговор ничего хорошего не предвещает.***
Не успела Джун вбежать на кухню, как следом за ней громко хлопнула дверь, и в проходе показался озлобленный, как тысяча чертей Аято. Он едва сдерживал свой гнев, до боли сжимая руки в кулаки. Девушка замерла, со страхом на него глядя. Прятаться было негде, все разбрелись в разные стороны, а это значит, что на помощь к ней не придет никто. — Иди сюда и я вырву твое сердце себе на память, — прошипел он, надвигаясь на неё, заставляя Араи отступать все дальше и дальше, но неожиданная преграда в виде стола не давала ей совершить подобного подвига. Тихо звякнула посуда, стоящая на подносе. — Аято, что ты задумал? — дрожащим голосом пробормотала девушка, стараясь обойти стол. В мыслях она понимала, что вампир все равно быстрее и ей никуда не деться, но было страшно, а жить хотелось сильно. Почему-то на помощь Шу она и не думала рассчитывать. — Ненавижу тебя. Мало того, что отдала предпочтение другому, так еще и с новой жертвой ошиваешься рядом. Ты – моя собственность! Моя! — мгновение и её горло сжимают в стальном захвате. Что-то противно хрустнуло, воздух с трудом пробивался в легкие, обжигая их. Она попыталась ослабить его хватку, но все было тщетно. Вампир смотрел на неё пристально, хмуря брови. Казалось, что он видел её насквозь. Такой взгляд пробирал буквально до костей, заставляя дрожать всем телом. — Но ты выбрала Шу, — словно упрекая сказал он, приблизив свое лицо к её. Свободной рукой он обвел линию подбородка девушки, нарочно нежно, заставляя Джун дрожать еще сильнее, ибо не знала она, что последует после этого. Обычный обманный маневр, он хочет сбить её с толку, до боли сжимая горло. — А… Ая… то… — сквозь хрипы еле выговорила она его имя, со страхом на него глядя, почти прекращая попытки сопротивляться. Силы таяли прямо на глазах, мир будто темной дымкой покрылся и поплыл. Еще чуть-чуть и все. И конец мучениям. — Если бы не я, то лежала бы в гробу с перерезанным горлом! Я спас тебя от Субару, идиотка! — и он отбросил её от себя, словно тряпичную куклу. Хрупкое тело больно врезается в стол. Звон стекла – это поднос вместе с хрустальными бокалами встретился с полом. Джун оказывается прямо посреди тысячи маленьких осколков. Глаза широко распахнуты, жадно вдыхает в себя воздух, не сводя взгляда с нахмуренного вампира. — Я тебя спас и что получил? Пф, — Аято сдвинулся с места. С грацией хищника приблизился к ней, на тонких губах заиграла нахальная усмешка. Араи, тихо скуля от боли, попыталась отползти назад, но не получилось. Чем сильнее она старалась убежать, тем больнее впивались в кожу осколки хрустальной посуды, тут же окрашивающиеся в ярко-алый цвет. Металлический запах крови стал постепенно сводить вампира с ума. Ему не давала покоя мысль о том, что виновница сидела прямо перед ним. И не успела девушка глазом моргнуть, как он оказался прямо перед ней. Сильные руки опустились на её плечи и больно сжали их. После одна его рука скользнула ей на талию, забралась под футболку, заставляя тело дрожать. Аято не медля, припал губами к её губам, силой заталкивая свой язык в её рот. Целовал жадно, ревностно, немедленно повалив Джун на пол, нависнув над ней, принося ей еще больше боли, чем раньше. Коварные осколки с готовностью впились ей в спину, распарывая нежную кожу, оставляя новые шрамы. — Чего ты плачешь? Больно, да? А так? — по телу словно ток прошелся – острые клыки оставили две новые отметины. Выступила темно-красная кровь. Ни капле Аято не дал пропасть зря. Джун слышала только жадные глотки и биение своего сердца, готового вырваться из груди. Вампир все сильнее вдавливал её в пол, будто специально помогая остаткам бокалов делать свое черное дело. Казалось, что будто её тело утыкано со всех сторон. Слезы не хотели останавливаться. Она до крови прокусила губу, чтобы не издать ни звука. Только не кричать, иначе будет хуже. — Что ты скажешь в свое оправдание? — Аято оторвался от её шеи и посмотрел в её голубые затуманенные глаза. Губы его окрасились в темно-алый цвет – с них девушка не могла отвести взгляда. — Выбор ведь… Ты не можешь ко мне прикасаться, эта кровь только Шу, — с трудом сказала она, попытавшись освободить свою руку, чтобы вытереть слезы. — Ха, правила написаны для дураков. Он мне ничего не сделает, рабыня, — озорная усмешка появилась на его лице. Аято поднялся на ноги, после чего рывком вернул и девушке вертикальное положение. Однако стоять нормально она не смогла, так как мир тут же начал кружиться перед глазами, а вампиров стало несколько. Еле держа равновесие, Араи постаралась дойти до двери, ведущей в гостиную, но ей не дали совершить такой подвиг. Аято поймал её уже тогда, когда её пальцы коснулись дверной ручки. С силой он заставил девушку повернуться к нему. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Теперь Джун поняла, как ошибалась веря в то, что после выбора никто, кроме Шу, не посмеет к ней прикоснуться. Свежие раны напоминали о себе нестерпимой болью, окрашивая кровью порванную в нескольких местах одежду. Стало противно и зябко, а хищные зеленые глаза продолжали смотреть ей прямо в душу с неким укором. — Я тебя никуда не отпускал, — холодно отчеканил Сакамаки, обвив рукой её талию и вновь притягивая не сопротивляющуюся девушку к себе. В глазах её был только страх и недоумение. Неужели и правда всем все равно на правила и прочие запреты? Неужели её принадлежность их старшему брату никого не остановит? Все еще игрушка для шестерых испорченных детей. Не хотелось думать, что они успели сделать с Юи. Ей хватало и того, что пережила она сама и что происходит прямо сейчас. Вампир вцепился тонкими пальцами в её темно-синюю блузку и с громких треском разорвал её, не удосужившись попросту расстегнуть. Пуговицы дробно застучали по полу и тут же укатились в разные стороны, не давая надежды на то, чтобы после вновь собрать их. Сакамаки не дал произнести девушке ни звука, вновь заткнув её поцелуем, проводя языком по её прокушенной губе, слизывая слегка горьковатую кровь и довольно жмурясь, словно сытый кот. Он уже успел подзабыть вкус этой невесты – слишком мало она была общей, слишком долго он ждал подходящего момента, чтобы вновь её попробовать. Не прерывая страстного поцелуя, Аято подхватил её на руки, крепко прижал к себе, как самую дорогую вещь на свете, будто опасаясь, что кто-то посмеет на неё покуситься. Толкнув ногой дверь, он вышел вместе со своим заметно нервничающим грузом. В особняке было на удивление пусто. Будто по волшебству все обитатели куда-то исчезли, что разумеется радовало вампира. Наконец-то он получит свое. Он никогда не любил никому проигрывать и рано или поздно добивался своей цели. Но сейчас терпение его было на исходе, поэтому добраться он смог только до злополучной ванной, где Субару чуть не вонзил свой нож в Джун. Тогда вовремя поспел Аято, чтобы предотвратить это и после услышать решение не в свою пользу. В светлую комнату он ворвался, словно ураган, и тут же поспешил захлопнуть дверь. Обуреваемый лишь одним желанием он, посадил опешившую Джун в ванну, включил воду. Ледяные капли тут же заставили Джун взвизгнуть от холода. Аято исправил свою оплошность и теплые струйки хлынули из крана, услужливо принялись впитываться в одежду, превращая её в бесполезные мокрые тряпки, тем самым выгодно очерчивая контуры тел. Аято даже не удосужился снять с себя все вещи, он разделся лишь по пояс и тут же скользнул в ванну, низ которой заполнился водой. Он вновь заключил Джун в объятия. Его движения были властными, показывающими красноречивее слов, что девушка всего лишь его игрушка, поэтому перечить ему не было смысла. Нужно только подчиниться. Волосы уже давно впитали влагу, разметались по лицу и плечам, иногда попадали в рот, из-за чего вампир недовольно фыркал. Сорвав с девушки остатки её блузки, он тут же отправил их на пол, следом направился и белый бюстгальтер. Он обхватил губами затвердевший сосок, услышав в награду томный стон, вырвавшийся из груди Араи. Но удовольствие он приносил ей не долго, так как вампирская натура никогда не дремала, поэтому клыки услужливо впились в нежную кожу и в этот раз брюнетка вскрикнула, до крови расцарапав спину Аято. В ответ тот только утробно зарычал, не отрываясь от своего занятия, глотая горьковатую кровь, довольно жмуря глаза. Ванна заполнилась наполовину, обволокла их тела. Теплые волны нескончаемым потоком блуждали по коже, начиная свое путешествие с шеи и заканчивали на бедрах. Джун одновременно испытывала боль и наслаждение. Новые раны нестерпимо горели, встреча с водой для них прошла весьма неприятно, из-за чего они мстили девушке. Несколько глубоких порезов на спине все еще кровоточили, а боль в груди все нарастала с новой силой. Аято не хотел останавливаться. Вскоре отметины от его клыков появились там, куда он смог дотянуться. Руки вампира скользнули вниз, обхватили округлые ягодицы, которые еще обтягивали летние шорты, и сжали их, вызвав еще один стон с заалевших от поцелуев уст Джун. Не долго думал, Аято освободил девушку и от этого предмета одежды вместе с остатками нижнего белья. Отвлекшись лишь на пару секунд, он снял с себя штаны. Их одежда бесформенной и мокрой кучей валялась прямо возле ванны, а рядом образовывалась приличная лужа. Чуть приподняв Араи за бедра, он мощным рывком вошел в неё и замер, давая привыкнуть к себе. Брюнетка и сама застыла, закрыла глаза, подставив лицо водным каплям, не веря в происходящее с ней. Перед глазами услужливо пронеслась сцена её первого раза с Райто. Она вздрогнула, впилась ногтями в его плечи. Аято принял это как знак и начал двигаться, быстро наращивая темп, довольно рыча, насаживая на себя соблазнившее его тело, разгораясь еще сильнее, когда каждый её сладостный стон достигал его ушей. — Кричи, — сказал он тихо, но даже сквозь шум льющейся воды, она его услышала. Сдерживать себя она уже не могла и слово сказанное им послужило словно рычаг, который двинули в другую сторону, отменяя все запреты. И она закричала. Закричала от наслаждения, сама подстраивалась под него, помогая бедрами. Больше не стеснялась, не боялась – ей это действительно нравится, хоть и стыдно признаться. Она выбрала одного, а отдалась другому. Бесстыдница, которая извивается от страсти в объятиях брата своего будущего супруга. Вода в ванне приобрела розоватый оттенок из-за крови все еще бившей из не успевших затянуться ран. Перед глазами все плыло, поэтому Араи просто закрыла их, прижалась плотнее к Аято, чьи руки лежали на её ягодицах и сжимали их до покраснения. Тихо скрипнула дверь, впуская в комнату ничего не подозревающую Ирину. Только хотела она рот открыть, чтобы сообщить о том, что Шу ищет свою невесту, как слова застряли в горле от увиденного, а корзина с грязным бельем, которую она до этого несла, выпала из ослабевших рук. Аято обладающий острым слухом, резко повернулся в сторону шума и грозно нахмурился, одним только видом давая понять, что Шэн обречена на страшную кару. Араи тоже заподозрила что-то неладное и проследила за взглядом вампира. Увидев ошеломленное лицо русоволосой вампирши, она испуганно дернулась и прижалась к Аято еще плотнее, с удивлением глядя на нежелательного свидетеля. Тихо пискнув слова извинения, Ирина выбежала из ванной, хлопнув дверью. От увиденного по телу пробежалась неприятная дрожь. Неужели Джун ожидает такая же судьба, как и у неё самой? Мотнув головой, чтобы отогнать неприятные мысли. — Где Джун? — голос Шу заставил её подскочить на месте. Кое-как собравшись с силами, она обернулась в его сторону. — Она ванну принимает. Скоро придет, — отрапортовала она, делая титанические усилия, чтобы голос не дрожал. Шу двинулся было в сторону названной комнаты, но Шэн не дала ему этого сделать, встав прямо на его пути. — Нельзя, — твердо сказала она, нахмурившись.